deicu: Недавний теплый прием копипастинга "Приключения Кэтрин в Стране чудес" навел меня на воспоминания, как я впервые – еще во времена пишущих машинок - заинтересовалась этим видом литературной игры, работая с "Королевскими делами" Джоанны Клейдон. Хотя книга на самом деле - сложная смесь так называемых "несерьезных" жанров, но и аллюзии с цитированием играют там заметную роль. Впрочем, читателям нужны не объяснения, а текст, дальше они уж сами... Joanna Claydon. THIS KING BUSINESS (The Great Detective Tim Coleman series)
Хелга: deicu Спасибо за очередную порцию! Мужчины - всегда мальчишки. Подраться - святое дело А описание изучения языка просто чудо! Так оно и есть.
Элайза: Хелга пишет: А описание изучения языка просто чудо! Так оно и есть. + 1 Очень образно и точно — лучше и не скажешь. Мальчики все и впрямь хороши как на подбор, затрудняюсь выбрать... Вот теперь еще и Эрминь прибавился к списку претендентов — хорош, рыжий черт, и держится гоголем!
deicu: apropos пишет: Джентльмены как на подбор Вот и подбирайте... Хелга пишет: А описание изучения языка просто чудо! Так оно и есть. Насколько я могу судить по своему опыту, примерно так и происходит. Особенно в части "потом". Элайза пишет: Вот теперь еще и Эрминь прибавился к списку претендентов — хорош Говорят, дамы находят его неотразимым, а мужчины не понимают...
deicu: ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ (продолжение) Заккар пришёл убрать со стола и принёс аккуратный томик в кожаном переплёте благородной потрёпанности. - Тексты церковных служб. Там закладка на том месте, где слова дружки, шафера по-вашему. Новые обязанности предстали перед Тимом в неожиданном освещении. - Там что, ещё и говорить что-то надо? - Совсем немного, а потом за спиной у жениха провозглашать "аминь" через равные промежутки времени. - Ладно, оставьте, я почитаю. Англичанин с головой ушёл в вязь высокопарной славонской речи, запоминая необходимые выражения. Он ещё с усердием перелистывал страницы служебника, когда на террасе возник Заккар и доложил: - К вам посетитель, сэр. Прикажете принять здесь? Это оказался, разумеется, ясноликий Хардер, ревностно принявшийся с утра пораньше за исполнение возложенного на него поручения. Он без пояснения выложил на стол пакет, внушительно уставленный печатями, и коробку, завернутую в бумагу с золотым тиснением. Затем, как будто совершил в пределе земном всё земное, распростёрся в плетёном кресле. Детектив последовательно вскрывал многослойную оболочку. Само письмо было по-британски кратким. По счастливой случайности в Вестминстерском аббатстве была обнаружена адская машина. Рота королевских сапёров обезвредила взрывное устройство и проверила всё здание. Следы злоумышленников теряются, а их человеконенавистнические планы покрыты мраком. Новое дело, которое останется в веках и будет праздноваться как второе пятое ноября, призывает великого сыщика. Подпись премьер-министра. - Срочный вызов в Лондон, - пояснил, не вдаваясь в подробности, Коулмен. - Вы отправитесь немедленно? - выразил точку зрения посольства его представитель. - Так скоро, как только смогу, - заверил детектив. - Значит, я могу передать его превосходительству... - Мои уверения в совершенном к нему почтении. Успокоенный дипломат откланялся. Появился Заккар. Вышколенный служитель не позволил отразиться неудовольствию на лице, только в голосе прозвучала нотка неодобрения - всего лишь чуть более подчёркнутая, чем обычно, интонация вопроса. - Вы отбываете, сэр? - Не прямо сейчас, - мягко поправил его Тим. - Сомневаюсь, что интересы Британии потерпят непоправимый ущерб, если я побываю на свадьбе у друзей. Заккар посветлел и по неутомимой привычке преодолевать всяческие затруднения великодушно предложил способ сэкономить время. - Стоит вылететь прямо от часовни. Там очень ровный, обширный луг, где в день летнего солнцеворота устраивают благотворительные ярмарки. Англичанин загорелся новой идеей. - А переодеться мне будет где? Не в лётном же костюме идти в церковь. - Разумеется, сэр. В каждом доме молитвы есть вспомогательное помещение, где держат облачение священнослужителей. Сыщик был со всем согласен. Договорились, что поберегут топливо, не будут лишний раз поднимать аэроплан в воздух: замковые слуги перекатят его к месту старта. Заккар обязался проследить за сохранностью точной механики и упаковкой вещей. В ожидании жениха, чтобы вместе идти на бракосочетание, Тим достал готовую модель: на месте пилота был посажен сверкающий крупный бриллиант. Честный ювелир не забыл приложить опустевшую оправу старого серебра, филигранной работы. Что ж, он поищет у антикваров подходящую миниатюру на слоновой кости, получится прелестный подарок. Тим рассеянно оборачивал вещицу в руках, вспоминая шекспировские слова об алмазе Англии, оправленном в серебро морей, когда появился фон Баркштейн. Спешно рассовав имущество по карманам, спортсмен и детектив двинулся за ним к силуэту колокольни. Торжественная простота скромного венчания пришлась путешественнику по вкусу. Невеста появилась сразу, не заставляя себя ждать, и хоть с обязательной фатой, но в практичном светло-сером летнем платье, и даже без букета. Вместо шлейфа подружек и пажей её сопровождали только дядя и бодрая женщина с юной озорной улыбкой, очень на него похожая. Они тоже были одеты обыкновенно, так что Тим в визитке с бутоньеркой и цилиндре - общепринятой одежде свадебного гостя - чувствовал бы себя расфранчённым, если бы не дипломатический мундир жениха и не роскошная парчовая ряса седобородого священника. Он с истовой серьёзностью проговаривал свои "аминь", внутренне удивляясь, какое усердие требуется от славонского шафера - никакого сравнения с англиканской венчальной службой. И кольцо надевал сам священник, и пара не преклоняла колени, когда тот глубоким звучным голосом читал традиционное наставление: - Если сумеете постоянно разделять труды, хлопоты и утехи, друг другу в несогласии уступать, ошибки с великодушием прощать, а в горе совместной молитвой искать утешения - то не можете быть несчастливы. И только та любовь, которая тогда между вами взрастёт, на общем использовании земных благ укоренится, общими страданиями укрепится, общими радостями украсится и в общей молитве неземной венец обрящет - только та любовь убедит вас, что кроме неё нет и не было такой, которая достойна была бы сего имени. Фон Баркштейн бережно отвёл фату новобрачной и наклонился к её лицу. На впалой щеке на мгновение углубилась вмятина - и обряд был закончен. Когда муж с женой повернулись поблагодарить свидетелей, великий сыщик чуть не сгорел со стыда. Он, привыкший полагаться на свою наблюдательность и зрительную память, не заметил в лице особы, представленной ему как мадемуазель Авемари, черт фамильного сходства с прибочным служителем, все эти дни не отходившим от него ни на шаг. Тем ярче выступили они теперь: хотя бы совершенно одинаковые по разрезу и оттенку смеющиеся карие глаза - и точно такие же были у приятной дамы рядом. - Стефания, моя сестра и мать Альбеты. Джентльмену оставалось только поклониться и в смущении пробормотать, что он, к сожалению, торопится. Но Заккару, который помогал ему переодеться и складывал выходной наряд в чемодан, он поведал свои угрызения. Тот утешил его, подсказав, что романтическая биография - необходимость, зритель не пойдёт слушать певицу со столь прозаическим происхождением; присматриваться у господина Коулмена не было настоятельной нужды, и довершил дело яркий грим. Великий сыщик вышел на лужайку, где дружелюбное семейство ожидало, чтобы проводить его. Заккар забросил кофр в аэроплан и присоединился к ним. Наступила минута, которую предвкушал спортсмен и детектив. С прочувствованной краткой речью он преподнёс растерявшемуся Заккару модель с вправленным в неё бриллиантом. - За что же это? - поинтересовалась Стефания. - Помощь вашего брата была неоценима для меня, сударыня, - по-славонски повторил Тим. - Без него порученное мне дело кончилось бы крахом. - Ах, дядя, как я рада, что тебя ценят по достоинству, - захлопала в ладоши племянница. Секретарь премьер-министра вздохнул: - Печальный комментарий к национальному гостеприимству. Вы столько для страны сделали - и вот уезжаете без единой награды. Сыщик отмахнулся: - Британский кабинет министров был моим клиентом, он и определит вознаграждение. - Что мне делать с такой драгоценностью? - очнулся Заккар. - А мне? - резонно возразил Тим. - Я преподнесу её историческому музею. - Вы и так вписали в вашу историю достойную страницу. Новобрачному Тим крепко пожал руку и пожелал счастья. - Мы встретимся в Лондоне. Я вчера упомянул, что получаю место первого советника посольства. - Что в Англию, вы не говорили. - Нет, кажется, сказал, что по моему выбору. - Тогда свадебный подарок я отправлю прямо на лондонский адрес. Прославленный детектив галантно склонился над рукой Альбеты фон Баркштейн и предсказал ей, что она станет украшением дипломатических кругов и высшего общества. - А я ведь не знаю английского языка, - напомнила певица. - Значит, самое время выучиться, - решительно вмешалась её мать, протянула Тиму узелок ("Это вам рогаликов на дорожку") и по народному обычаю расцеловала в обе щёки. Тим покорно принял патриархальное прощание и привычно вскарабкался через борт в хорошо знакомое кресло пилота. Серьёзно, как молитву, совершил простой и важный обряд привязывания: кругом пояса - один раз, накрест, через плечи - два раза; всё замыкается в одной застёжке на груди. Надел шлем с тёплыми наушниками, надвинул на глаза очки-консервы. Напоследок дружески помахал рукой провожающим и запустил мотор. Аэроплан с разгона вырвался в воздух. Набрав высоту, Тим надкусил гостинец и согласился, что славонские мягкие рогалики с изюмным сиропом вправду достойны своей славы. Далеко на горизонте собиралась гроза. Конец
Marusia: deicu пишет: - Если сумеете постоянно разделять труды, хлопоты и утехи, друг другу в несогласии уступать, ошибки с великодушием прощать, а в горе совместной молитвой искать утешения - то не можете быть несчастливы. И только та любовь, которая тогда между вами взрастёт, на общем использовании земных благ укоренится, общими страданиями укрепится, общими радостями украсится и в общей молитве неземной венец обрящет - только та любовь убедит вас, что кроме неё нет и не было такой, которая достойна была бы сего имени. Это надо выдавать как памятку всем брачующимся. Последние сюрпризы: с Авемари и подарком для Заккара. deicu пишет: Конец Как грустно. Но нас еще ожидает «Послесловие переводчика»
Хелга: deicu пишет: Конец Как жаль....
Axel: deicu Наконец дошли руки прочитать произведение. Зато прочитала всё сразу. Да ,Тим, конечно, красавец, но Заккар меня просто покорил.
deicu: Благодарю вас за доброе мнение, милые дамы. И тогда у меня встречная просьба, в некотором роде традиционная. Когда я давала знакомым почитать "Королевские дела" в печатном виде, по возвращении задавала два вопроса. Первый был неизменно: "А кто вам больше нравится из мальчиков?" (Второй более сложный и касается собственно текста, его я задавала не всем.) По собственному опыту, в процессе работы я влюблялась в них по очереди , но в сухом остатке оказался один.
Хелга: deicu пишет: "А кто вам больше нравится из мальчиков?" Трудный вопрос. В последних главах склонилась к Эрминю, но Заккар чертовски хорош. И Тим и Баркштейн не уступают... Нет, все-таки Эрминь...
apropos: Хелга пишет: Трудный вопрос Весьма. Но Тим - первая любовь, а такое не забывается.
Marusia: Чертовски хороши все четверо. apropos пишет: Тим - первая любовь Но если выбирать одного мальчика, то приходится разрываться между Эрминем и Заккаром в пользу последнего
Элайза: deicu Нашему замечательному автору — с благодарностью от восхищенного читателя! deicu пишет: "А кто вам больше нравится из мальчиков?" Ох, мне трудно, если не невозможно, выбрать между великим сыщиком и его верным прибочным служителем. Тандем столь гармоничный, что я никак не могу решить, кому отдать пальму первенства моих симпатий и предпочтений. Они едины и неразделимы, аки Кастор и Поллукс, Холмс и Ватсон, Дживс и Вустер, Ниро Вульф и Арчи Гудвин, Фандорин и Маса... ассоциативный ряд можно продолжить. Словом, не могу определиться, одинаково хороши оба бесстрастных и бесстрашных служителя короны — что британской, что славонской.
deicu: Элайза пишет: Кастор и Поллукс, Холмс и Ватсон, Дживс и Вустер, Ниро Вульф и Арчи Гудвин, Фандорин и Маса... ассоциативный ряд можно продолжить. Дживс и Холмс? Хелга пишет: с надеждой на "Послесловие переводчика", с благодарностью автору! А второй вопрос был: "На котором месте текста вы почувствовали несообразность; то, чего не ожидали бы увидеть в переводе с английского?"
deicu: ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА Два года я отказывался отвечать на бессмысленные вопросы типа...: "С каким из твоих героев ты идентифицируешься?" Господи боже мой, да с каким идентифициру- ется любой автор? С наречиями, разумеется. Умберто Эко. Заметки на полях "Имени розы". (пер. Е.Костюкович) Вот теперь я могу сознаться в своей маленькой мистификации. И проницательные читатели, которые сразу меня раскусили, и наивные души, что попались на старую как мир уловку волка в овечьей шкуре, - все пусть удостоверятся прямо и недвусмысленно: Джоанна Клейдон всего лишь псевдоним вашей покорной слуги. На фамилию Клейдон я имею право с тех пор, как мы в клубе любителей английского языка придумали этот славный род, изыскали ему герб, раскопали семейную историю и развесили по стенам фамильные портреты. Какие ещё могут потребоваться доказательства! А имя взято в честь Йоанны Хмелевской, специально, чтобы пришпорить мою бедную фантазию; ведь героиня хитроумной польки в боевике "Полная фраза покойника" прокопала семиметровую каменную стену узилища вязальным крючком, пластмассовым. Хотя и она не единственная в своём роде. Давно, в 30-х годах, венгр Енё Рейто под энглизированной маской "П.Ховард" писал боевики в строгих правилах искусства, настолько совершенные, что более всего похожие на пародию, которая не в бровь, а в глаз. Ещё и сейчас я могу вызвать в памяти ощущение подъёма - да чего, стремительного взлёта - испытанное во время перевода в студенчестве "Белокурого урагана" (с английского перевода - запутанно?). И насмешливый чешский фильм "Призрак замка Моррисвилль", сгущённый боевик, драгоценность из воспоминаний моего детства, с годами только прибавившая в глубине, игре и блеске - типичное то! Хоть в литературной табели о рангах и низкий, это захватывающий жанр. Вот моя лепта в знак смиренного выражения трепетных чувств и гранитной уверенности в его непреходящей ценности и пользе; для здоровья хотя бы - душевного здоровья, чувства юмора и фантазии. Радостно было писать "Тима": вывязывать сюжет, следить, чтобы не торчали безобразные узелки и нитки не провисали в воздухе; вымерять композицию, считать на пальцах необходимое время действия и ритм описания, и тут же с лёгким сердцем благополучно их разрушать; вылавливать навязчиво повторяющиеся слова и до победного конца охотиться за синонимами. И удивляться, непрестанно удивляться: как вышло, что я всё пишу его да пишу - и имею шансы закончить. Чего-чего я только не начинала, но лишь идея получала удовлетворительное выражение, продолжать было незачем. Кабы не одно внешнее, можно сказать, случайное обстоятельство, а именно аспирантура... Работа трудно мне давалась, я искала отдушину, и то был эскапизм в чистом виде. Вместо усреднённого научно-технического стиля ярмарка эпитетов; вместо безусловного следования реальности эксперимента обстоятельное изложение всяких невозможностей; вместо скрупулёзного (научная этика!) цитирования игра в мозаику, ещё вернее, окрошку из разных кусочков различных произведений. Тоже элемент учёного воспитания: известно ведь - спиши работу с одного источника, и ты жалкий плагиатор, а спиши с сотни-двух-трёх, и ты серьёзный исследователь, глубоко изучивший проблему. Шла беспрерывная подпитка "Тима" из всего прочитанного; а поскольку, занятая важным в общих глазах делом, я считала себя вправе читать так называемую лёгкую литературу, которую всегда откровенно любила, всё и сложилось в общую мозаику. Впустую тратила время? Наверное. Хотя совесть меня не мучает: диссертацию я честно защитила, и даже раньше, чем закончила боевик. И едва ли не самое главное преимущество я получила - наконец без редакторских помех смогла реализовать свой индивидуальный стиль: с объёмной фразой и непременным определением. Когда-то Стивенсон объявил войну прилагательному, я в этой битве на другой стороне баррикады. Булыжник - оружие пролетариата, а писатель бьётся со словами. Действия его героев ведь не им расписаны. Браки совершаются на небесах, друзья познаются в беде, аппетит приходит во время еды - ничто не ново под луной. Совершил персонаж подвиг или промах, женился или застрелился, выстрогал табуретку или сколотил состояние, нашёл клад или потерял веру в людей - всё уже было. Пожалуйста, выбирай повороты судьбы, употребляй тонкость ума, измышляй, чудеса твори, хоть на голову стань - всё равно иначе, чем жизнь когда-нибудь и где-либо, не распорядишься. Собственно от пишущего в книге одни слова: скажи мне, какие ты подобрал прилагательные, глаголы, наречия, а я скажу... другие, свои. И пока стоит у меня на полке словарь синонимов, да из памяти не все ещё улетучились набитые там "слова, слова, слова" - для меня дело чести подбирать их: согласованные и несогласованные, обособленные и необособленные определения, а также обстоятельства образа действия и слова категории состояния. А что сложны мои грамматические конструкции, так это потому, что простые нераспространённые предложения и выражают собой простые нераспространённые мысли. Просто чтобы ладить со своей ассоциативной памятью, я должна была выучиться как сложносочинению, так и сложноподчинению. И ещё - чтобы возможность была почаще ставить моё любимое тире, не только в случаях "если, когда, а, но, да, поэтому, точно", а вообще. Критические замечания моему стилю попали даже в заключение ведущей организации, возражение у меня готово, списано уже: "Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана". Как читатель, я тянусь к ясности, стройности и классической гармонии: будь то естественное дыхание зрелого пушкинского стиха или экономное изящество стиля несравненной Джейн Остен, алмазная шлифовка максим Ларошфуко или величавое течение прозы Томаса Манна, старательное "простое письмо" Пристли или кристальная компактная фраза Моэма. Но если моя доля - свободно изъясняться в стиле цветистом и кудреватом, кто возьмётся осудить, раз употребление лексики словарно верно, а грамматика не хромает. Впрочем, смею заверить, что откровенно графоманских перлов, с похвальной щедростью рассыпанных в тексте ("ватное облако безмолвия окутало уединённый приют"), потребовала от меня специфика жанра. Из того, что я отношусь без благоговейной серьёзности к благородному искусству низать строчки, не следует ещё, будто я и впрямь не сумею отличить жемчуг от бисера. Уж хотя бы читатель я неплохой, опытный по крайней мере. Очень постепенно я сживалась с действующими лицами, которые поначалу виделись мне комическими марионетками несообразного бурлеска. В соответствии с литобзором я собиралась вести расследование в откровенно насмешливом ключе: всё должно было происходить само собой, зато великий сыщик пожал бы лавры. Но Тим, славный парень, предпочёл делать свою работу сам. И Ота фон Баркштейн продемонстрировал характерную независимость, влюбившись не в ту девушку, которую я для него планировала. Да и девушки сами не сразу поставили меня в известность о своих истинных чувствах. Во всяком случае, я бы ни в жизнь не догадалась насчёт графа Бросковица, чьё назначение было - олицетворять бравого гусара, а не готового жениха. Ну, а уж когда коварный злодей и измышлитель интриг Эккерн оказался неприкаянной душой, запутанной в чужих расчётах, я поняла, что окончательно осталась за бортом. Возможно, следы первоначальных замыслов застряли в ткани повествования, но то целое, что получилось, вовсе не моих рук дело, а бесповоротно вывернувшихся из авторских вожжей созданий моей фантазии. Да полно, фантазии ли? Однажды перед зеркалом я вдруг поняла, откуда у Тима нелады с причёской: от моих собственных мягких, не поддающихся приличной укладке волос; почему персонажи, кого не возьми, помешаны на правилах поведения - это ведь и мой пунктик; и даже фразочки Эрминя, которые я специально собирала, выросли из афоризмов, полезных для поучения студентов на лабораторных работах, типа "Быстро делает тот, кто не переделывает". Если верно, что единственный прототип всех героев - сам автор, "Эмма - это я", и прочие освящённые временем предания, тогда хорошо, раз мы такие неодномерные, и то, что сами, да ещё о себе, напишем, читаем с изумлением и интересом. Потому что я с самого начала рассчитывала быть чуть ли не единственным читателем "Королевских дел", не обольщаясь насчёт грядущей популярности. Самые простодушные книгу, может, и проглотят, как глотают р-р-романы вообще; самые начитанные и ироничные, кто знает, вдруг да оценят мозаику и стилизацию. Но между этими тонкими краюшками - целый каравай, и вот там-то, в массе, "Тим" не понравится. С другой стороны, и трагичного ничего я в этом не вижу. Раз боевик скрасил мою жизнь - уже целиком и полностью выполнил свою задачу. Мои милые доброжелатели, никакая самая любезная похвала не поможет мне любить его больше, чем прежде. Мои нелицеприятные критики, никакой самый суровый разбор не заставит меня стыдиться его. Я писала для себя и совет держала сама с собой - и так обрела то счастье, которого нам всегда не хватает. Игра закончена; фарс сыгран; финита ля комедия.
Хелга: deicu пишет: А второй вопрос был: "На котором месте текста вы почувствовали несообразность; то, чего не ожидали бы увидеть в переводе с английского?" Еще сложнее... я примитивно могу предположить несообразность в сцене с баней и "тупой, как национальная обувь"?
Marusia: deicu пишет: второй вопрос был: "На котором месте текста вы почувствовали несообразность; то, чего не ожидали бы увидеть в переводе с английского?" Первое слово, которое меня зацепило - "брелоков", потом было "невдолге" Но я подумала, что Вы стилизуете староанглийский под старославянский deicu пишет: спиши работу с одного источника, и ты жалкий плагиатор, а спиши с сотни-двух-трёх, и ты серьёзный исследователь, глубоко изучивший проблему. хорошо, раз мы такие неодномерные, и то, что сами, да ещё о себе, напишем, читаем с изумлением и интересом. deicu , слов нет - одни афоризмы:«Я всегда удивляю сам себя. Это единственное, ради чего стоит жить.»
deicu: Хелга пишет: "шепотом" Были, признаться такие мысли. Ну что ж, пора, наверное, задавать третий вопрос: что меня выдало? Конечно, в тексте (не без задней мысли) размещены чисто русские цитаты, и в нормальном переводе внимательный редактор ни за что бы их не пропустил, потому что так нельзя. Уже и Marusia, и Немо их называли, я уже сжималась в ожидании - но обсуждение (к счастью? ) туда не пошло.
Хелга: deicu пишет: Ну что ж, пора, наверное, задавать третий вопрос: что меня выдало? Не могу сказать ничего конкретного, поскольку в цитатах не очень сильна. Возникало общее ощущение какой-то не совсем английской сущности текста. Ужасно объяснила, но иначе не формулируется пока. Это просто некие слабые ощущения. А вообще, мистификация шикарная, дух захватывает!
Marusia: Хелга пишет: мистификация шикарная, дух захватывает! Присоединяюсь deicu «Королевские дела» появились на форуме, когда я была еще в отпуске вдали от своего компьютора. И я , приехав домой, догоняла читающих. Меня в начале обсуждения зацепила Ваша реплика о том, что Вы выпытывали у мужчин-сослуживцев, может ли самолет с расплавленным пропеллером летать и садиться в грозу. Я еще подумала, как приятно, что переводчик настолько сроднился с текстом О том, что вы и есть автор, я не додумала Было ощущение, что Вы несколько видоизменяете текст, стилизуя его для лучшего восприятия русскоязычным читателем.
apropos: deicu пишет: размещены чисто русские цитаты Мало ли, может автор хорошо проработал русские "первоисточники", вставил их в текст, а переводчик представил их без изменений, сверяясь с оригиналами?