Marusia: Luide пишет: Большинство считало, что оборотня выявить несложно - достаточно испытать подозрительного типа серебром или луной. Стало быть, можно себя смело причислить к большинству. Спасибо за ликбез по оборотням. Эх, скорее бы его поймать. Сколько вы говорите там еще трупов впереди - два? А Юлию жалко. Но так и подмывает сказать: "на её месте мог бы быть каждый" ( в смысле каждая). Luide пишет: гномка походила на начавшую увядать розу, которую пытались спасти, целиком погрузив в воду. Интересное сравнение.
Luide: Marusia пишет: Стало быть, можно себя смело причислить к большинству Эта информация в легендах и сказках вам наверняка встречалась. К примеру, рубашки из крапивы - для братьев-лебедей. Или сказки о Финисте-ясном соколе. Даже о лягушке-царевне. Сколько вы говорите там еще трупов впереди - два? *грустно* да, всего два. Но зато с особой жестокостью! "на её месте мог бы быть каждый" Влюбиться в оборотня - да. А вот остальное...
Luide: Выкладываю целыми главами, они не очень велики. Надоело дробить. Глава 32-1. Госпожа Чернова подала ей чистый платок, дождалась, пока девушка вытрет щеки и спросила: - Итак, вы причастны к истории в библиотеке? - Да, - выдавила Юлия. - Но зачем же вам было в это ввязываться? Девушка затеребила платок и неохотно объяснила: - Драконы обещали хорошо заплатить, а мой дорогой господин Щеглов обещал, что это будет мое приданое! - Он убийца, - произнесла София резко. – Как вы могли позволить ему вломиться в библиотеку и убить несчастного господина Ларгуссона? Как вы могли, Юлия?! Она замолчала, а барышня Гарышева возразила запальчиво: - Нет, он не убийца! Поверьте мне! - Как вы можете это знать? Или вы тоже были той ночью в библиотеке? - Нет, - Юлия даже замотала головой, - но господин Щеглов брал с собой какую-то тряпицу со снотворным составом. И еще руны, чтобы скрыться от чужих глаз. - Заговор? Это бы мало помогло, - вздохнула София. – Уверяю вас, никакое заклятье не в силах сделать человека невидимкой, разве что лишь слегка пособить. - Ларгуссон любил выпить, а господин Щеглов был осторожен, - девушка умоляюще сложила руки. – Ему ведь не было никакого смысла убивать! Сторож был в своей комнате, значит, ничего не слышал! - Этого мало, – покачала головой госпожа Чернова, и не удержалась: - Не понимаю, как вы не побоялись после всего оставаться с ним наедине. Юлия прикусила губу и призналась шепотом: - Я... я заставила его поклясться, что он не убийца. Кровью и именем Тюра! - Вот как... Значит, вы все же его подозревали... – раздумчиво проговорила гадалка. Барышня Гарышева ничего не ответила, молча мяла пальцами платочек и смотрела в стол. - Послушайте, - София постаралась говорить как можно убедительнее, - вы ведь знакомы с господином Рельским и должны знать, что он не оговорит безвинного. Но оборотень уже стал нападать на мирных жителей, и его необходимо остановить. - Нападать?! – в глазах Юлии плеснул ужас. - Да, - сказала госпожа Чернова сочувствующе, - уже двое рома пропали. - Рома! – произнесла девушка со смесью облегчения и презрения. - Да, рома! – резко подтвердила гадалка. – И если вы полагаете, что чем-то лучше их, то мне не о чем с вами говорить! Они молчали, думая каждая о своем, похожие на двух нахохлившихся воробушков. - Госпожа Чернова, - вдруг окликнула госпожа Дарлассон, о присутствии которой спорщицы успели позабыть. София обернулась, вздохнула и вопросительно посмотрела на бывшую хозяйку библиотеки, в своем траурном одеянии походящую на мудрого ворона. - Насколько я знаю, ульвсерки особенно почитают своего прародителя, великанского волка Фенрира , - менторским тоном произнесла гномка, и гадалка спрятала улыбку, столь знакомыми были эти поучительные интонации. – Господин Щеглов может поклясться именем сына Локи, что не совершал убийства. Вы сможете обещать, что его никто не станет преследовать в таком случае? - Смогу, - твердо пообещала София. – Но придется рассказать все, а возможно, потребуется подтвердить показания под присягой. Сможете, Юлия? Та неуверенно кивнула. Одно дело, признаться во всем двоим знакомым, а совсем иное – покаяться перед лицом суда. - Прошу вас, позвольте нам вместе уехать! – попросила вдруг барышня Гарышева, порывисто схватив Софию за руку. – Я уверена, он меня любит. Сильно сомневаясь в этом, гадалка сообщила уклончиво: - Вам не исполнился двадцать один год, так что вы не можете выйти за него без согласия родителей. Кроме того, он ведь оборотень, разве вы забыли. - Неважно! Я подумала... Он ведь просто щадил меня, поэтому ничего не рассказывал. Мы уедем, куда-нибудь, только что бы подальше... Госпожа Чернова внимательно на нее посмотрела: лицо Юлии светилось такой надеждой и верой, что гадалка не стала отговаривать, лишь кивнула – слишком знакома была эта шальная жажда. Вопреки доводам рассудка девушка все еще надеялась на счастливый исход своего романа. София молча кивнула, отведя взгляд. Удовольствовавшись немым согласием, барышня принялась тихонько говорить... Рассказ ее мало что прояснил, поскольку в целом сводился к истории соблазнения молоденькой глупышки столичным франтом. Юлия совсем потеряла голову от любви и была готова на все, лишь бы быть рядом с возлюбленным. Потому, когда он заговорил о краже, она, немного поколебавшись, помогла господину Щеглову решительно во всем... Интересным в этом повествовании было лишь одно: наконец выяснилась разгадка таинственных ночных прогулок неподалеку от Чернов-парка. Оказывается, пара никак не могла встречаться в поместье тетки господина Щеглова, к тому же девушке добираться туда ночью и пешком – слишком рискованно даже для самой безрассудной влюбленной. Потому они присмотрели ту самую необитаемую сторожку на землях господина Рельского, ведь проскальзывать туда барышне Гарышевой было куда проще – она жила не так далеко. Обыкновенно встречи случались раз-два в неделю, когда Юлии удавалось улизнуть из-под не слишком бдительного надзора родителей. Разумеется, она надевала темное платье и закрытую шляпку, чтобы ненароком не быть узнанной. Той роковой ночью любовники встретились в условленном месте. Оборотень вернул Юлии ключи, которые одолжил с тем, чтобы в соседнем городке сделать копии. Теперь она могла предъявить полиции искомые ключи и сделать вид, что они всегда были при ней. Отчего госпожа Шорова приняла ее за Софию, даму совсем иного роста и конституции, понять было затруднительно. То ли она обманулась в полутьме и спросонья, то ли намеренно насолила «сопернице». С соседки сталось бы и солгать, а в любую ложь для правдоподобности следует вплетать нитку правды. Когда представилась возможность оклеветать Софию, госпожа Шорова наверное мигом припомнила именно загадочную даму и ее ночные свидания, остальное было делом буйного воображения... Юлия выговорилась и замолчала, а молодая женщина все размышляла. На какой-то ужасный миг ей подумалось, что она сама так же безрассудно летит на огонь, как бесшабашная подруга, и так же опалит крылья в пылу любви... Но она отбросила нелепые сравнения, запретив себе даже думать о подобном. - Что же... - начала госпожа Чернова, но ее прервали. Слуга доложил о приходе господина Рельского сотоварищи. Разумеется, полицейские остались в прихожей, а сам мировой судья поспешил засвидетельствовать дамам свое почтение. Надо думать, получив записку гадалки, он тотчас поспешил в точности исполнить ее просьбу. Он вежливо поприветствовал всех, отметил заплаканные глаза Юлии и решительный настрой Софии, и попросил поведать новости. Госпожа Чернова не заставила себя упрашивать, кратко пересказала рассказ подруги, а также ее просьбу. Услышав о желании барышни Гарышевой убежать с оборотнем, мировой судья приподнял брови. - Вы несовершеннолетняя, - повторил он слова госпожи Черновой, задумчиво потирая подбородок. - Ну и что? – вскинулась Юлия. Ее светлые кудряшки, казалось, поднялись дыбом, будто шерсть рассерженной кошки. – Или вы его отпустите и позволите мне уехать с ним, или я откажусь от своих слов! К сожалению, закон требовал давать показания самолично, под присягой, и письменные признания тут не годились. Так что мировому судье пришлось согласиться, оговорив только, что прежде следует достоверно выяснить, виновен ли ульвсерк в убийстве Ларгуссона. Господин Рельский не собирался выпускать из железных объятий правосудия виновника недавних событий и намеревался освободить господина Щеглова лишь в том случае, если он не имел касательства к смерти сторожа. Барышня Гарышева, видимо, была совершенно уверена в непричастности своего кавалера к душегубству (разумеется, ромарэ, по ее мнению, душами не обладали), потому легко согласилась на такие условия. Юлия настоятельно потребовала, чтобы ее взяли с собою на охоту за оборотнем, и все уговоры отказаться от безрассудного намерения были тщетны. Софии же предстояло остаться в библиотеке и ждать известий. После того, как все было условлено, господин Рельский попросил соизволения гномки на разговор с Софией наедине (хотя выставлять хозяйку дома из собственной гостиной было верхом невежливости). Однако время не терпело, и он желал как можно скорее выпытать у гадалки все, что ей известно, поскольку ее записка грешила крайней лаконичностью, а в присутствии посторонних она могла поведать отнюдь не все, щадя чувства подруги и не желая лишних сплетен. Госпожа Дарлассон не стала спорить, энергично пообещав напоить Юлию чаем, а также угостить чем-нибудь скучающих полицейских, вывела девушку из комнаты. Под таким конвоем барышне Гарышевой было решительно некуда деваться, пришлось покорно следовать за бывшей начальницей. Едва за ними закрылась дверь, мировой судья потребовал самого подробного рассказа и, разумеется, получил его... - Если господин Щеглов был той ночью в библиотеке, то все указывает на его виновность, – задумчиво произнес господин Рельский наконец. – У него имелись ключи, к тому же для оборотня сущие пустяки спуститься со второго этажа. Выходит, это «мордварг»? - Что такое «мордварг»? – с трудом произнесла незнакомое слово госпожа Чернова. - Юридический термин, означает убийство с отягчающими вину обстоятельствами, и состоит из двух слов "убийство" и "волк", - пояснил мировой судья. – В данном случае это убийство ради покрытия хищения, совершенное оборотнем. - Я не знаю, - София нахмурилась и в раздумье прикусила губу, - он ведь не сумасшедший, чтобы все так усложнять без всякой нужды. Одно дело – кража какой-то книги, о подлинной ценности которой никто и не догадывался, а совсем иное – душегубство. - Полагаю, он рассчитывал, что его никто не заподозрит... – задумчиво произнес господин Рельский, глядя на огонь. – Барышня Гарышева полностью уверена в его непричастности к убийству, но это еще ни о чем не говорит. Гадалка ломала пальцы, пытаясь ухватить ускользающую мысль. - Я все вспоминаю то первое гадание, - вслух размышляла она, - когда я спрашивала о личности преступника, и руны отвечали что-то непонятное. Я никак не могла понять, в чем дело. А потом, когда напали на госпожу Дарлассон, вы сказали: «Впоследствии не означает вследствие», помните? Он кивнул, украдкой любуясь изящной фигурой госпожи Черновой, различимой даже в грубом обрамлении траурного платья. Поймав себя на этом, он нахмурился и отвернулся. А София тем временем продолжала обдумывать новые сведения, пытаясь наложить их на уже известные обстоятельства. - Получается... – медленно произнесла она, пытаясь сформулировать невероятную догадку, - руны обычно говорят столь сумбурно, если вопрос задан неточно. Что, если преступников было двое? Оборотень украл книгу, а кто-то другой убил сторожа! Тогда все согласуется с рассказом Юлии! - Возможно, - с сомнением произнес мужчина, - а может быть, оборотень просто наговорил ерунды барышне Гарышевой, а она невольно обманула нас. - Но это ведь все объясняет! – настаивала София. - Возможно, - снова повторил мировой судья и заключил: - В любом случае, мне ничего не сообщили о появлении в окрестностях ульвсерка, следовательно, он находится здесь незаконно. Допросим его и выясним, причастен ли он к убийству. - Но ведь это опасно! – воскликнула госпожа Чернова с тревогой. Мужчина лишь пожал плечами. Возразить было решительно нечего, да и спорить не хотелось. - Пожалуйста, не нужно так рисковать, - вдруг попросила молодая женщина. Подошла, коснулась рукава, заглянула в лицо и тихо призналась: - Я волнуюсь о вас. Он чуть повернул голову, всмотрелся в ее лицо, увидел непритворную заботу... Позволил себе несколько мгновений полюбоваться ее обликом, знакомым до последней черточки, и снова отвернулся. Дружеское участие злило, выводило из себя, подбивало делать глупости. Лучше уж равнодушие, чем вот так – стоять на грани и не сметь ее переступить. Осторожно убрал ее ладонь, ответил сухо: - Все будет в порядке. Госпожа Чернова взглянула непонимающе, отстранилась и спросила уже совсем иным тоном: - Шеранн пойдет с вами? - Нет, - коротко и резко ответил он. – Дракон слишком заметен, лучше его пока не извещать. - Хорошо, - она кивнула спокойно, отвернулась, разглядывая вышитую картину на стене. Мужчина минуту поколебался, затем глухо произнес: - Простите меня. Должно быть, я слишком тревожусь, что в окрестностях Бивхейма бродит оборотень. - Я верю в вас, - сказала тихо, но от этих простых слов веяло убежденностью. Господин Рельский ответил долгим взглядом, затем поцеловал ее руку и отбыл, а Софии осталось лишь молиться... ________________ Таким образом, истинные оборотни происходят от богов. Ульвсерки пошли от Фенрира, сына бога Локи и великанши Ангрбоды.
ДюймОлечка: Luide Ну и испытания для Рельского, и не только с оборотнем Luide пишет: да, всего два Вы только главных героев не трогайте, а?
Luide: ДюймОлечка пишет: Ну и испытания для Рельского Почему-то чем больше я люблю героя, тем больше испытаний приходится на его долю... Вы только главных героев не трогайте Да ладно, не такая уж я садистка.
Vita: Luide, если авторскую любовь мерить количеством испытаний для героев, то вы своих героев - всех без исключения - просто обожаете :-)! Потому что достаётся всем и в полной мере: даже молоденькой и в меру бестолковой Юлии и то попало (и чувствую, что это ещё не все её "запланированные" мучения ;-)!). А уж с учётом того, что возможно, кроме оборотня, убившего рома, есть и другой убийца, который орудовал в библиотеке, авторская любовь ещё многих может настигнуть :-).,А вот София стала относиться к Рельскому заметно теплее, но на фоне всех событий вряд ли это осознаёт. Впрочем, в таком "водовороте событий", когда вокруг шпионы, оборотни, пособники, ей нужен хоть кто-то, кто прочно стоит на земле, а не мельтешит в хороводе ;-).
Luide: Vita да, я искренне люблю героев, от чего бедняжки и страдают. Vita пишет: ей нужен хоть кто-то, кто прочно стоит на земле, а не мельтешит в хороводе Очень точно подмечено.
Хелга: Luide Очень неожиданный поворот с оборотнем. Хотя, видимо, потому, что я больше увлеклась любовной линией, чем детективной.
Luide: Идет охота на волков, идет охота... Глава 33. Царин-парк ничуть не изменился с последнего визита господина Рельского и казался удивительно мирным, будто разморенным на солнышке. Разве можно безоблачным весенним днем поверить в зверя, что затаился в доме, будто в берлоге? Именно эта обыденность больше всего царапала, заставляла вздрагивать от каждого шороха и тут же краснеть за свою нервозность. Все было вполне буднично: дворецкий распахнул дверь, увидел грозный отряд и стремительно побледнел. Полицейские при полном параде, с жезлами констеблей и оружием в руках, а также господин Рельский при всех регалиях мирового судьи выглядели весьма грозно. Лишь дрожащая барышня Гарышева выделялась в этой команде бравых вояк. Отодвинув почти лишившегося чувств слугу, инспектор Жаров резко спросил: - Хозяева дома? Оба? Дворецкий замедленно кивнул. - Вот и хорошо, - вздохнул полицейский. - Собери всех на кухне и пусть замкнутся изнутри, и туда же отправится барышня Гарышева. И пошли кого-нибудь запереть покои хозяйки. А ты, голубчик, проводишь нас в комнаты молодого господина. Справишься? Тот снова кивнул, сдавленно позвал помощника, пересказал распоряжения, краем глаза нервно наблюдая, как незваные гости осматриваются вокруг. Спустя каких-то десять минут он доложил дрожащим голосом, подобострастно кланяясь: - Все исполнено, как вы велели. Очевидно было, что дворецкий терялся в догадках и измыслил себе такие ужасы, что даже известие об ульвсерке показалось бы незначительным и почти не страшным. Но господин Рельский не обольщался: полицейские тоже изрядно трусили, а толстяк констебль Лазарев просто обливался потом. - Теперь веди нас к господину Щеглову! – вмешался мировой судья, повелительно взмахнув рукой. Слуга расширенными глазами посмотрел них и повиновался, развернувшись, как сомнамбула двинулся на второй этаж. По счастью, оборотень не подозревал о грядущей облаве, потому не успел ни подготовиться, ни бежать. Даже двери в его покои не были заперты! Впрочем, слугам непременно показались бы странными закрытые посреди бела дня комнаты, пошли бы слухи... Господин Рельский с невольным одобрением подумал, что ульвсерк прекрасно устроился среди людей, усыпив все опасения, но тем самым загнал себя в ловушку. Искомый господин Щеглов обнаружился в своем кабинете, с томиком стихов в одной руке и бокалом портвейна в другой, являя собою образец скучающего джентльмена. Полицейские ворвались в комнату, выстроились перед ним цепочкой: с левого фланга – инспектор, правый занял мировой судья, а меж ними замерли констебли. Дворецкий давно испарился, должно быть, торопясь спрятаться. Мировому судье подумалось, что в этот момент они выглядят нелепо, напряженно целясь в молодого человека, который расслабленно развалился в кресле. Кабинет напоминал ему зефир: бело-розовое пышное великолепие, казалось, отзывалось приторно-сладким вкусом на языке. Господин Щеглов в темно-красном флашроке казался вишенкой, венчающей кремовый торт. Юноша обернулся, одним взглядом оценил представившееся зрелище. По его лицу пробежала тень, которая заставила посетителей судорожно сжать оружие (самое обычное - нелепы разговоры, что якобы на оборотней действует лишь серебро), но он сдержался, прикрыл глаза, спрятав их яростный блеск. Поинтересовался подчеркнуто лениво: - Чем обязан? - Господин Щеглов, именем справедливого Тюра, я вас арестую, - голос господина Рельского звучал под стать деланной расслабленности оборотня. Мировой судья не испытывал удовольствия от исполнения своего долга, но и увиливать не собирался. - Позвольте поинтересоваться, за что? – приподнял брови тот, явно решив играть до конца. – Неужели Юлия обвинила меня в нарушении обещания жениться? - Уверен, у нее еще возникнет такое желание, - спокойно ответствовал господин Рельский и продолжил: - Сейчас речь вовсе не об этом. Вы – ульвсерк, и должны были сообщить мне о своем появлении в Бивхейме в трехдневный срок по прибытии. - Вы с ума сошли! – воскликнул господин Щеглов с подкупающей искренностью и развел руками. – Право, какие глупости вы выдумываете! Какой из меня волк, сами посудите! - Что ж, - усмехнулся господин Рельский. – Если так, снимите жилет и рубашку. Если на вас не окажется медальона, то вы будете вправе тотчас уехать на все четыре стороны. - Я слишком стеснителен, чтобы обнажаться перед посторонними! – вскинул голову юнец. – И вообще не намерен подчиняться вашим наглым и несуразным требованиям! - Тогда не обессудьте, - развел руками мировой судья и признался доверительно: – По правде говоря, мне вовсе ни к чему живой оборотень. Зачем объясняться с вашими старейшинами, писать в столицу, а потом ехать на суд? Куда больше меня устроит, скажем, тело бешеного волка, которого пришлось пристрелить при попытке к бегству... И посмотрел прямо в ненавидящие глаза ульвсерка. - Вижу, вы любите охоту на волков... – процедил оборотень. - Отнюдь, - пожал плечами господин Рельский, - я предпочитаю ставить капканы. Господин Щеглов в ответ оскалился и зарычал. Полицейские отпрянули, не в силах поверить, что человеческое горло способно издавать такие звуки. В кресле затаился зверь, готовый к прыжку. Его пристальный взгляд внушал людям иррациональный ужас и отчаянное желание бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше. Констебли что-то сдавленно бормотали, как показалось господину Рельскому, перемежая молитвы площадной бранью. Но четверо вооруженных мужчин в любом случае одолеют ульвсерка, как бы его ни боялись. Это лишь в сказках оборотни неуязвимы для оружия и способны в одиночку вырезать целый город, в действительности же доброе ружье вполне сгодилось бы, чтобы убить любого из этих ужасных созданий. - Я убью вас! – прорычал оборотень. - Думаю, ульвсеркам не по вкусу будет ваше самоуправство, - усмехнулся вдруг мировой судья. – Вы ведь не спросили разрешения старейшин, не так ли? Господин Щеглов (если теперь его можно было так именовать) оскалился и почти выплюнул: - Вам-то какое дело? Я истинный, нас больше не жгут на кострах и не распинают у дорог. Я не совершил ничего преступного, и вы обязаны меня отпустить. - Пустая бравада, - отрезал господин Рельский и вдруг приблизился к нему почти вплотную, заглядывая в дикие волчьи глаза, - вы не сообщили о своем приезде, не говоря уж о том, что вы виновны как минимум в смерти двух рома. Вы нарушили закон, и люди вправе охотиться на дикого волка... Поверьте, я сумею утрясти со старейшинами вопрос о вашей гибели при поимке. Трагической, безвременной, но что поделаешь? Вас ведь уже все равно не вернешь, а ссориться с властями ульвсерки сейчас не станут. Слишком ценят мир, слишком цепляются за вольную жизнь после стольких лет травли. Тем более, что у меня предостаточно доказательств ваших неблаговидных делишек, а ведь сейчас афишировать такое оборотням совсем не с руки... - Чего вы от меня хотите? – с ненавистью выдохнул ульвсерк. – Нет, сначала я хочу знать, какие у вас есть улики! - Прежде всего – свидетельство милой барышни Гарышевой... - веско произнес мировой судья. - Надо было ее прикончить! – с неприкрытым сожалением протянул господин Щеглов, отбрасывая бесполезное притворство. – Я ведь давно собирался... - Теперь уже поздно сожалеть, - отрезал господин Рельский. – К тому же есть еще и дневники Шезарра, которые, я уверен, мы вскоре найдем в имении вашей тети. - А вот на это не рассчитывайте! – усмехнулся оборотень. - Значит, вы успели передать их заказчику? – уточнил Ярослав и добавил, видя, как дернулся ульвсерк. – Я же сказал, что барышня Гарышева ничего от нас не скрывала. - Правильно меня учили: никому, кроме своих, доверять нельзя! Все предадут, кроме братьев... В глазах господина Щеглова постепенно гасло опасное безумие, сменяясь вполне человеческой усталостью. - Вас никто не заставлял лезть в такие игры, - пожал плечами господин Рельский. – Крови захотелось? Свободы? Подвигов? Вот и поплатились. - Денег! Всего лишь денег, - оскалился оборотень. – Мы живем бедно, а я всегда хотел вырваться из нищеты и кутить в свое удовольствие! - Поэтому вы стали приезжать инкогнито к дальней родственнице. А на самом деле брались за, скажем так, сомнительные заказы? В памяти мирового судьи сам собой всплыл давний урок, когда тощий темноволосый гувернер учил наследника Эйвинда этнографии. Лекция, произнесенная хорошо поставленным голосом наставника, сейчас вспомнилась безупречно отчетливо: в Мидгарде было три клана оборотней: ульвсерки – волки, берсерки – медведи, да еще ныне почти вымершие рыси. Учитель утверждал, что истинные наследники Фенрира могли легко затеряться среди людей, в человеческой ипостаси ничем не отличаясь от других. Были времена, когда за малейшее подозрение можно было угодить на костер, но в действительности урожденные оборотни не представляли особой опасности для других, полностью себя контролируя даже в зверином облике. Более того, среди них считалось величайшим позором хоть на мгновение утратить ясность мыслей, потому преодолевать зов звериной натуры их учили с детства. Куда опаснее были волкодлаки, которые пали жертвой чар или собственной неосторожности, поскольку теряли здравый рассудок и потому были чрезвычайно опасны. Именно им оборотни были обязаны огромным количеством страшных легенд. Со временем страсти поостыли, и урожденным дозволили жить среди людей, правда, обязав соблюдать некоторые правила. Про себя мировой судья торжествовал: слово за слово, ему удалось разговорить оборотня. Разумеется, господин Рельский сказал чистую правду и был готов поступить самым решительным образом, однако куда больше его прельщало полюбовное решение вопроса. Если верить Юлии, господину Щеглову не было никакого резона убивать сторожа, вполне довольно хлороформа , чтобы тот благополучно проспал кражу. Оставалось еще убийство ромарэ, но табор примет виру за мертвых и не станет таить зла, а властям в общем-то было решительно все равно, кто посягнул на бесправных бродяг. - Давайте договоримся, - предложил вдруг мировой судья, и оборотень замер от неожиданности, вцепившись когтями в подлокотники. - Я не верю, что вы убили господина Ларгуссона. Вы не похожи на обезумевшего от крови зверя, а другие ни за что не станут убивать людей или прочих разумных, поскольку прекрасно сознают последствия. Расскажите мне все о той ночи в библиотеке, и если вы не убийца, я отпущу вас. - Поверите мне на слово? – клыкасто улыбнулся ульвсерк, и сочетание человеческих и звериных черт его облика заставило передернуться даже невозмутимого господина Рельского. - Разумеется, нет, - продемонстрировал в ответ здоровые белые зубы мировой судья. – Но поклянитесь Фенриром, и я поверю. - Хорошо! – согласился господин Щеглов, откидываясь на спинку кресла. Впрочем, что ему еще оставалось? Даже если бы он невероятной милостью богов сумел бы перебить гостей и скрыться, за ним бы охотились по всей стране, как за бешеным псом, и успокоились бы, только получив его голову. – Надеюсь, вы не против некоторых мер безопасности? Мы вас свяжем и наденем вот это, - господин Рельский вынул из кармана толстый кожаный шнурок с подвеской, который продемонстрировал оборотню, - заговоренный амулет из серебра, волчьего хвоста и когтей, украшенный "волчьей" руной , старинное средство от ульвсерков. Он не причинит вам вреда, но помешает напасть или сменить облик. С давних времен известно, что великанского волка Фенрира, прародителя всех оборотней, боги смогли пленить только с помощью пут Глейпнир, скованных черными карликами-цвергами из шума кошачьих шагов, дыхания рыб, птичьей слюны, корней гор, жил медведя и бороды женщины. Мировой судья усмехнулся про себя: обычного оборотня повязать куда легче, но лучше всего для этого годится заговоренный ошейник, проклепанный серебром с двух сторон (золото подходит тоже, но из-за дороговизны применяется крайне редко). Ульвсерк пристально посмотрел на господина Рельского и потребовал: - Поклянитесь, что вы в целости и сохранности доставите меня в Дёрвсенд и сдадите старейшинам. Куда и подевался томный юноша? Наносная пресыщенность слетела, как шелуха, и стало очевидно, что оборотень отчаянно хотел жить и был готов на многое ради спасения. Перед людьми сидел совсем мальчишка, лет восемнадцати, но этому пареньку было не занимать мужества и воли. Пожалуй, из него вырос бы прекрасный волк, если бы не прискорбное корыстолюбие. - Клянусь, - спокойно произнес мировой судья. – Или вы желаете, чтобы я присягнул по всем правилам? - Это ни к чему! – теперь оборотень, казалось, искренне забавлялся. Клан также станет судить его по всей строгости, однако их закон куда лояльнее. В мире людей господина Щеглова (истинного имени он так и не назвал) ждала петля, тем паче, что дело было связано с убийством и замешано на политике. - Ладно! – смирившись, ульвсерк молча терпел, пока его довольно бесцеремонно связывали (на всякий случай, под прицелом), только передернулся, ощутив на коже серебряную подвеску. - Клятва! – потребовал господин Рельский, полюбовавшись на прочно связанного оборотня. - Клянусь, - выдавил господин Щеглов. Голос его звучал глухо. – Я, Лейдульв, именем Фенрира клянусь, что не убивал господина Ларгуссона и не имею никакого отношения к его смерти. - А теперь рассказывайте все, - предложил мировой судья и уселся напротив. Оборотень глухо начал: - За хорошее вознаграждение я подрядился украсть ту паршивую книгу. Если бы я только знал, сколько с этим будет проблем! - Кто вас нанял? – поинтересовался господин Рельский. - Дракон! – будто выплюнул оборотень. - Как его зовут и где его найти? – подался вперед инспектор Жаров, напрочь позабывший о субординации. - Шейлитт. Он живет в развалинах Гейрнхейма. Мировой судья и инспектор переглянулись. Означенные развалины были таковыми уже по меньшей мере лет двадцать, с тех пор, как там случился пожар. Отстраивать поместье наследники старого владельца то ли не захотели, то ли попросту не имели средств, но и сносить не стали. Так и стоял на холме остов дома, места вокруг считались недобрыми и там никто не бывал. Что и говорить, лучшее место, чтобы спрятаться. «Дракон?» - одними губами произнес инспектор. Мировой судья кивнул, и, повинуясь его молчаливому приказу, полицейский выскользнул из комнаты, поманив за собой одного из подчиненных. - Дальше. - Как скажете, - согласился оборотень, попытался устроиться поудобнее, что со связанными руками и ногами было нелегкой задачей, и продолжил... ___________________ Флашрок – разновидность домашнего мужского халата. В нашем мире хлороформ был впервые выделен несколько позже, в 1831 году, а в качестве наркоза стал использоваться лишь с середины 19 века. «Волчья руна» - дополнительная руна, волфстангел, название которой переводится как "волчий крюк" - символизирующая оружие, которое раньше использовалось для ловли и уничтожения волков.
Vita: Ах, вот как на оборотней охотятся :-)! Ну, поймали практически без потерь, и то ладно... А заодно и о втором драконе узнали, так что может гадание верно на дракона указало. Только вот, видимо, не всё так просто, а иначе зачем бы тому дракону убивать сторожа: книгу-то он поручил выкрасть и мог вовсе не посещать место преступления...
Marusia: Luide Пора бы оборотню и продолжить. А драконов уже целых два! А ентот Шейлитт за белых или за красных? Для чего им всем книга так понадобилась?
ДюймОлечка: Luide пишет: согласился оборотень, попытался устроиться поудобнее, что со связанными руками и ногами было нелегкой задачей, и продолжил... Ну что же, что же дальше, автор не томите Luide пишет: Надо было ее прикончить! – с неприкрытым сожалением протянул господин Щеглов Бедная влюбленная Юлия
Luide: Vita пишет: Ах, вот как на оборотней охотятся :-) Моя версия вполне обыденная, никакого азарта охоты... гадание верно на дракона указало София просто некорректно задала вопрос, поэтому получила такой расплывчатый ответ. ;) видимо, не всё так просто Боюсь, простота ответа вас в конце концов разочарует... Marusia пишет: Пора бы оборотню и продолжить. Если все нормально, продолжу в четверг. Marusia пишет: Для чего им всем книга так понадобилась? Думаю, Рельский с Софией вытрясут это из Шеранна в ближайшее время. ДюймОлечка пишет: Бедная влюбленная Юлия Оборотень с ней нехорошо обошелся, но и она отнюдь не паинька.
Luide: Поехали дальше. Глава 34. Картина из его слов вырисовывалась весьма занятная. Некий дракон разыскал его и чуть ли не угрозами понудил взять заказ. Впрочем, стоило корыстолюбивому оборотню услышать сумму вознаграждения, как он прекратил всякое сопротивление. Тем паче, что речь шла о пустяковом поручении: следовало всего лишь выкрасть книжку из публичной библиотеки. На поверку задача оказалась не столь элементарной – меры защиты от всевозможных опасностей госпожа Дарлассон предприняла воистину драконовские. Ночью дом был заперт изнутри и совершенно неприступен. Ради вожделенных ключей господину Щеглову пришлось обольстить барышню Гарышеву, которая показалась ему самой легкой добычей из двух дам-библиотекарей (разумеется, о хозяйке речи быть не могло!) Госпожа Чернова как дама серьезных моральных правил наверняка отказалась бы участвовать в подобном, а время поджимало... Ульвсерк не пожалел о своем решении заручиться поддержкой Юлии, по крайней мере, до сегодняшнего дня, - она оказалась девушкой покладистой и исключительно полезной. Стоило лишь обещать ей, что гонорар за кражу станет ее приданым, после чего господин Щеглов на ней женится – и милая барышня уже была готова решительно на все. Разумеется, объект ее пылкой страсти не раскрыл глаза возлюбленной на свое истинное происхождение, но, думается, ради замужества она простила бы и такой изъян. Однако похитителю все не удавалось выбрать удачное время: то госпожа Дарлассон вознамерится переночевать в комнатке сторожа, то затеет генеральную уборку, во время которой слуги жили на той половине дома... Наконец Юлии удалось подслушать разговор господина Ларгуссона, из которого следовало, что он собирался следующей ночью пить с приятелем. Пьяный сторож вряд ли сумел бы что-то услышать, тем более, что у оборотня имелось специальное заклятие, неоднократно проверенное, и на всякий случай хлороформ. Подобравшись той ночью к библиотеке, господин Щеглов, к своему немалому удивлению, узрел некоего смутно знакомого господина, который с полубезумным видом выскочил из дому, позабыв даже запереть за собой дверь. (Личность оного господина он установил впоследствии с помощью барышни Гарышевой.) Но отступать оборотню было некогда: уже утром в библиотеку должен был прийти Шеранн, а после этого задание теряло всякий смысл, заказчик четко это оговорил. Так что господин Щеглов, крадучись, пробрался внутрь, осторожно заглянул в комнату сторожа и обнаружил того мертвым, рядом с пылающей портьерой, видимо, загоревшейся от перевернутого подсвечника. Тушить было нечем, да и незачем. Медлить было нельзя, и он молниеносно закрыл входную дверь изнутри, с тем чтобы никто не вошел раньше времени и не застал его на месте преступления. После этого он бросился на второй этаж, отыскал заботливо отложенный Юлией в сторону том и беспрепятственно выбрался через окно, что ульвсерку было совсем нетрудно. Вот только заказчик не явился в условленное место ни в оговоренный день, ни на следующий. Безрезультатно его прождав, господин Щеглов принялся разнюхивать в округе, и вскоре, то ли благодаря везению, то ли звериному нюху, он обнаружил искомого дракона. Правда, тот выйти из дома отказался, проревел, что теперь ему эти дневники и даром не нужны и пыхнул огнем, когда соучастник попытался возмутиться. Бедняге пришлось возвращаться ни с чем и спешно выискивать способ спрятать похищенное. Конечно, можно было попросту бросить книгу неподалеку от логова дракона, но спускать тому такую наглость господин Щеглов не собирался. К тому же он вполне здраво решил найти другого покупателя... Правда, от идеи продать дневники Шеранну он быстро отказался: тот был известен своей вспыльчивостью и не пощадил бы вора. Оборотень рассчитывал, что в окрестностях Бивхейма объявится еще один дракон, раз уж эта книжица составляет для них такую ценность. Поняв, что на это полагаться не стоит, он вынужден был выискивать возможность схоронить драгоценный том так, чтобы никто не отыскал. - У меня лишь два вопроса, - произнес господин Рельский, когда ульвсерк замолк и потянулся к стакану, чтобы промочить пересохшее горло. – Первый: где книга и как вам удалось ее столь надежно спрятать? И второй: зачем вы напали на ромарэ? - На самом деле, это один вопрос, - довольно ухмыльнулся оборотень и демонстративно облизнулся. За спиной мирового судьи полицейский сдавленно помянул обманщика Локи и вновь схватился за ружье. Мировой судья лишь поморщился: господин Щеглов был связан и беспомощен, но не упускал возможности выказать свое превосходство, наслаждался, заставляя людей дергаться и пугаться. - Я жду ответа, - напомнил джентльмен спокойно. - Вы же сами мне помогли! – развеселился оборотень. – Ведь из-за вас того мальчишку-колдуна выкурили из табора. Я его подобрал и уговорил спрятать книгу в обмен на ответную услугу. - Постойте, - мировой судья быстро соображал, - значит, похищенные рома... - Именно! – охотно подтвердил господин Щеглов, явно наслаждаясь своим остроумием. – Я утащил его подружку и злейшего врага из табора, куда он никак не мог пробраться. Но я их и клыком не тронул, отдал мальчишке, уж не знаю, что с ними дальше сталось. А за это он за это схоронил дневники так, что теперь до них никто не доберется. - Где? – коротко уточнил господин Рельский, чуть нахмурившись. Недоставало только, чтобы с книгой что-нибудь случилось! - В подвале, - нехотя признался оборотень, – но их оттуда не достать! Рома запечатал дверь заклинанием, и только он может его снять. Мальчишка уже далеко, вам его не поймать. - Посмотрим, - скрывая облегчение, проговорил мировой судья. – А теперь думаю, вам пора поговорить с барышней Гарышевой. - Вы притащили ее сюда?! – господин Щеглов казался ошарашенным. Ярослав в ответ лишь кивнул и коротко велел полицейскому позвать девушку... Надо думать, Юлия все же в глубине души была уверена в искренности чувств «жениха» к ней, а потому его откровенный и весьма циничный рассказ привел ее в ярость. Сначала барышня разрыдалась, затем кинулась на коварного возлюбленного с кулаками, и господину Рельскому вдвоем с полицейским едва удалось ее оттащить. Оставив на память оборотню глубокие царапины на физиономии, рыдающая девушка под присмотром слуги отбыла в родительский дом, оплакивать свое легкомыслие. _______________ Локи – в скандинавской мифологии бог плутовства, шуток и обмана.
ДюймОлечка: Luide Великолепно все запутывается Luide пишет: Оставив на память оборотню глубокие царапины на физиономии Маловато оборотень получил Что ж это за дракон такой и почему после убийсва в библиотеке книга оказалась не нужна... хм...
Vita: А вот личность того "полубезумного", уж коли она известна оборотню, хорошо бы и нам узнать :-). С кем там сторож пил на ночь глядя? Может сторож пострадал случайно, но тем не менее пора уже словить этого господина, а то полгорода под подозрением находится ;-). И ещё выходит, что эта "тихоня Юлия" пока обвиняли её подругу, прекрасно знала, кто убийца... Хорошая девочка, ничего не скажешь ;-)!
Luide: ДюймОлечка Vita спасибо! Господин Рельский препоручил ульвсерка полицейским и отправился к хозяйке дома, сочтя, что она вправе узнать обо всем из первых рук. Вскоре прибыли новые гости. Приехала госпожа Чернова, за которой послал мировой судья, опасаясь, что без помощи гадалки не удастся обойти заклятие рома. Почти одновременно с нею явился Шеранн, преисполненный восторга. Переданная инспектором Жаровым весть заставила его бросить все и ринуться в Царин-парк. - Где дневники? – спросил он, ворвавшись в комнату, где коротали время за беседой господин Рельский и София. Он даже не соизволил поздороваться, в азарте позабыв обо всем. Мировой судья бросил взгляд на помрачневшую молодую женщину и потребовал: - Сядьте, отдышитесь как следует и успокойтесь. Насколько я понял со слов господина Щеглова, книга спрятана с помощью волшебства, так что не стоит пороть горячку. - Извините, - сын стихии сделал вид, что смутился, и смиренно попросил рассказать обо всем... Дракон слушал очень внимательно, насторожившись и подавшись вперед. Он прервал повествование единственный раз, когда прозвучало имя дракона, причастного к хищению дневников. - Вы уверены, что правильно запомнили? – переспросил он напряженно, и господину Рельскому вдруг показалось, что дракон отчаянно надеется на ошибку. - Я всецело убежден, что оборотень назвал именно Шейлитта, - пожал плечами мировой судья, всматриваясь в бледное лицо Шеранна. – К тому же вскоре вы сможете проверить правдивость его слов. Дракон неохотно кивнул, соглашаясь, и жестом предложил продолжать. Пересказ занял не так уж много времени, заодно София припомнила и то, что Шеранн упоминал о неком молодом человеке с подозрительным запахом. - А я ведь уже почти добрался до него, - подтвердил дракон, явно досадуя, что его опередили. – Я потихоньку обыскивал поместья в округе, и до Царин-парка мне оставалось совсем чуть-чуть... - Это подтверждает, что мы на правильном пути, - дипломатично заметил господин Рельский. Шеранн согласно склонил голову. - Может быть, стоит убедиться, что это именно он? – предложила гадалка. - Разумно, - согласился мировой судья и пригласил их обоих на очную ставку с ульвсерком. Кабинет господина Щеглова отчего-то казался ненастоящим, как будто странными декорациями. В розовато-бежевой комнате джентльмены выглядели чужеродно, а уж представить эти покои обителью оборотня и вовсе никак не получалось. Лишь разлегшийся в кресле юноша со связанными руками и ногами, а также следами скандала на лощеной физиономии несколько диссонировал с обстановкой. - О, у меня новые гости! Проходите, устраивайтесь поудобнее, - с издевательской вежливостью предложил он. Очевидно, успокоившись за свою жизнь, он вновь обрел невыносимо чванливые манеры. - Это он, - бросив единственный внимательный взгляд на оборотня, подтвердил Шеранн и принюхался. – Только отчего-то пахнет совсем не волком. Разве что слегка, почти неуловимо... - Польщен тем, что вы меня узнали, господин дракон! – рыкнул ульвсерк, нехорошо оскалившись. – В этом облике запах и так едва заметен, к тому же есть прекрасное средство его перебить. Поделюсь с вами рецептом: масла розмарина, кедра и цитронеллы, которые заодно играют роль одеколона и даже блох отгоняют. Думаю, вам тоже подойдет... Задираться ему определенно не стоило. Одним прыжком Шеранн оказался рядом с креслом и одной рукой вздернул мальчишку за воротник. Придерживая его за шкирку на уровне своих глаз, дракон процедил: - Будь благодарен, что Рельский обещал тебя пощадить, иначе я превратил бы тебя в горстку пепла. - Премного благодарен! – ядовито заявил тот, нарочито-почтительно кивнув мировому судье. - Оставьте его, - попросила София негромко, положив ладонь на предплечье Шеранна. – Давайте лучше поищем дневники. - Ищите, ищите, - предложил ульвсерк щедро, - только не увлекайтесь, а то от вас самих пепел останется. - Спасибо за заботу, - холодно поблагодарил господин Рельский, и вся компания отбыла. В сопровождении все того же перепуганного дворецкого они отправились разыскивать указанную оборотнем коморку в подвале... Кладовая в Царин-парке была отгрохана на совесть: целый подземный этаж, отделанный камнем и прочным деревом. Большую часть занимал просторный холл, и лишь часть места была огорожена под хранилища. «Будто в детской страшилке: темный-темный дом, в нем темный-темный подвал, а там темная-темная комната...» - невесело подумала София и зябко поежилась. Что там дальше по сценарию: кровожадное чудовище? Отдаленный закуток, которым давно никто не пользовался (и так места было предостаточно) запирала потемневшая от времени дверь. Когда слуга потянулся, чтобы вставить ключ в замок, дракон его одернул и велел: - Посветите получше. Я хочу сначала рассмотреть, куда мы намерены сунуться. Канделябр дрожал в руках бедолаги дворецкого, но он беспрекословно выполнил приказ. Шеранн невольно присвистнул, а госпожа Чернова вскрикнула, увидев изукрашенные рунами старые доски. До сих пор ей доводилось видеть нечто подобное лишь на древних камнях, укрывающих старые захоронения от разграбления. - Вы можете прочесть, что здесь написано? – спросил дракон у Софии, слегка запнувшись на почтительном «вы». Госпожа Чернова кивнула и осторожно коснулась рукой надписи, которая гласила: Ряд блистающих горних рун упокоил я здесь, Ряд рун скрыл волшебных. Безумье не даст покоя тому, На чужбине коварная смерть будет ждать, Того, кто сей оберег разрушит . - Что теперь? – спросил Ярослав из-за плеча молодой женщины, выслушав это немудреное, однако весьма угрожающее предупреждение. Не отвечая, гадалка прочла надпись еще раз, и еще... - Мне не удастся снять эту вису , - наконец со вздохом заключила она. Эрили нередко прячут подсказку в самом заклятье – считается, что это усиливает действие волшбы. Вот только разгадать шараду бывает непросто. Вдруг госпожу Чернову озарила догадка, она рассмеялась и повернулась к господину Рельскому. Ее глаза радостно сверкали, и мужчина невольно улыбнулся в ответ. - Того, кто сей оберег разрушит! – повторила София триумфально. – Заклятие сработает только если тронуть дверь. - Значит, если найти другой ход... – медленно произнес мировой судья. - Вот именно! – подтвердила госпожа Чернова и обратилась к слуге. - Любезный, какие стены между этими чуланами? - Каменные, - мелко дрожа, признался дворецкий и без необходимости поправил пышную ливрею. Его безудержному воображению уже представлялось, как чужаки разбирают дом по камушку, чтобы добраться до сокровища. - Отоприте соседнюю каморку и кликните людей с кирками, или что там еще нужно, - потребовала она. - Нет нужды, - дракон остановил дворецкого, который уже взял старт. – Я сам, только откройте ближайшую дверь. Молодая женщина вообразила, как вооруженный лопатой Шеранн в поте лица прокапывает лаз и разбирает кладку (ругаясь, на чем свет стоит), и прикусила губу, удерживая смешок. Шеранна, похоже, нисколько не смущал предстоящий трудовой подвиг. Он дождался, пока дрожащий слуга выполнит приказ, затем сложил руки на груди и велел недовольно: - Отойдите подальше! - Зачем? – тут же спросила София, но тот так зыркнул в ответ, что она подчинилась без дальнейших расспросов. - Что он собирается делать? – спросила она у господина Рельского, отступив к стене. - Думаю, превращаться, - ответил мужчина, с любопытством наблюдая за другом, который расхаживал у двери, нетерпеливо ожидая, пока люди уберутся подальше и предоставят ему свободу маневра. - В кого? – оторопела госпожа Чернова. Впрочем, мгновением позже молодая женщина и сама осознала глупость этого вопроса. Шеранн тем временем убедился, что никто более ему не мешал, и плавно взмахнул руками. Мгновение – и перед ними уже возвышался алый дракон. Теперь подвал казался уже далеко не столь внушительным. Более всего дракон походил на обычную ящерицу, зачем-то изваянную из цельной глыбы то ли рубина, то ли непритязательного граната (что много дешевле, хотя и не столь помпезно). Но внутри зверя будто пылал огонь, придавая всем граням воображаемого кристалла яркое сияние. Воистину, драконьи сокровища – это они сами... Явно рисуясь, дракон повел крыльями, затем низко опустил голову, почти уткнувшись носом в пол, и прилежно принюхался, шумно втягивая воздух, будто служебная собака. Для полноты картины недоставало лишь ошейника и поводка (впрочем, намордник также пришелся бы кстати). - Что он делает? – почему-то прошептала София. - Ищет, - объяснил очевидное господин Рельский, также отчего-то шепотом. Этот облик Шеранна госпожу Чернову одновременно восхитил и ужаснул. Дракон был прекрасным и величавым, однако молодую женщину несколько нервировала мысль о том, что этот хищник мог в любой момент превратиться в зверя и растерзать ее. Одно дело – знать, что стоящий рядом мужчина способен обратиться в ящера, совсем иное – увидеть это воочию! Лишь в романах опасность представляется чем-то восхитительным и будоражащим кровь, в действительности же при виде огромного зверя любое разумное существо испытает необоримое желание спрятаться от него подальше. Однако здравый смысл подсказывал, что в любом обличье Шеранн остается столь же разумным, что несколько успокаивало... Пока София размышляла о своем двойственном взгляде на детей стихии, наличный представитель этого крылатого племени, кажется, принял решение. Он просунул голову в раскрытую дверь и осторожно дохнул. Еще несколько минут Шеранн прилежно трудился, хотя гадалка решительно не понимала, что именно он делал и зачем. Наконец он отодвинулся, с явным удовлетворением полюбовался на дело своих рук (или, точнее, пасти) и вновь повторил странный неуловимый жест (правда, в исполнении исполинского зверя это выглядело куда более пугающе). Мгновение – и перед ними снова стоял Шеранн в привычном человеческом облике. - Можете подойти, но ждите здесь! – бросил он. Господин Рельский и госпожа Чернова с некоторой опаской приблизились и остановились чуть поодаль. Убедившись, что люди его послушались, дракон нырнул в сделанный проем между кладовками. Молодая женщина присмотрелась, пытаясь понять, как он проделал лаз, и вскрикнула, поняв, что камень попросту проплавлен. - Должно быть, из них выходят прекрасные металлурги, - негромко проговорил практичный господин Рельский, удерживая Софию, которая вознамерилась было последовать за Шеранном. - Он сказал ждать здесь. К тому же стена может быть еще горячей, вы можете пострадать. Потекли томительные минуты... Наконец из лаза вновь показался Шеранн. Он прижимал к груди увесистый том в темной кожаной обложке, отделанной потемневшей от времени медью. - Госпожа Дарлассон будет счастлива, - с чувством произнесла София. Возвращение пропавшей книги наверняка смягчит сердце почтенной гномки! Шеранн поднял глаза, полыхнувшие янтарным огнем, и прорычал: - Нет! - Что – нет? – переспросила госпожа Чернова. Дракон лишь молча прижал покрепче к груди драгоценную находку. - Полагаю, наш друг хочет сказать, что не намерен возвращать дневники в библиотеку, - раздался рядом голос господина Рельского. София повернулась к нему. Мировой судья неотрывно смотрел на дракона, прищурившись и чуть подавшись вперед. - Но почему? – она искренне ничего не понимала. - Думаю, господин Шеранн многое от нас утаил, - с расстановкой произнес господин Рельский. - Эта вещь принадлежит драконам! – огрызнулся тот и перехватил книгу поудобнее. Но ведь... ведь Шеранн вообще не упоминал о важности для него означенных дневников! Он заверил, что приехал в Бивхейм ради получения автономии, но какое касательство к этому имел потрепанный том? - Мы на нее не претендуем, - ответил мировой судья, глядя прямо в глаза дракону, который был явно намерен сражаться за свое сокровище, - но с условием, что вы расскажете нам все! Шеранн с минуту пристально смотрел в глаза человека, потом возразил: - Это наше внутреннее дело! - Кажется, мы достаточно ввязались в это самое «внутреннее дело»! – заметил господин Рельский и нарочито безразлично развел руками, видя его колебания: - Тогда я поищу другие пути удовлетворить свое любопытство. Надеюсь, вы понимаете, что возможности для этого я найду. К примеру, у меня есть несколько однокашников в парламенте, которые наверняка в курсе проблем драконов. Да и ваш дядюшка, думается, будет не столь скрытным... - Хорошо! - сдался Шеранн. – Только давайте продолжим разговор не здесь. С этим спорить никто не стал, и вся компания сыщиков-любителей отправилась в Эйвинд. По дороге разговор касался лишь самых нейтральных тем, по большей части погоды и видов на урожай. ____________________ Локи – в скандинавской мифологии бог плутовства, шуток и обмана. Заклятие - надпись на так называемом Бьеркеторпском камне, перевод в трактовке А.Платова. Виса – стихотворное заклятие.
ДюймОлечка: Luide Ах, как я люблю опасность в мужчинах и силу, а тут дракон, конечно, показал себя в полную силу Что же он скрывает и почему так обеспокоен именем второго дракона Хорошо уже то, что согласился хоть что-то поведать, не думаю чтобы все, но ...
Vita: Не очень поняла, почему Рельский упомянул "дядюшку": второй дракон "нашему" дядей приходится? Я, наверное, упустила, пойду перечитывать :-)... И вот по-прежнему интересно, если книга так ценна для драконов, почему же от неё отказался заказчик. А кроме того у связанного оборотня никто так и не поинтересовался, кого он застал выбегающим от сторожа, а ведь он намекнул, что Юлия ему растолковала кто это был. Или это просто пока "за кадром" ;-)? Спасибо! Да, ещё "одеколон" оборотня очень понравился :-)!
Luide: ДюймОлечка пишет: Что же он скрывает и почему так обеспокоен именем второго дракона Сейчас мы начнем его пытать и он все-все расскажет... Vita пишет: почему Рельский упомянул "дядюшку" Нет, второй дракон дядюшкой Шеранну не приходится. Дядюшка - это Защитник огненной семьи, и Рельский с ним ведет дела, а Шеранн - его официальный представитель. Я в тексте об этом упоминала, кажется. И вот по-прежнему интересно, если книга так ценна для драконов В следующей главе! А кроме того у связанного оборотня никто так и не поинтересовался, кого он застал выбегающим от сторожа У него как раз поинтересовались! Так что наши сыщики уже все знают. А вот вам я пока не сознаюсь! "одеколон" оборотня очень понравился Я честно поинтересовалась на форуме ароматерапии, чем можно заглушить запах собаки (и волка по аналогии). Так что рецепт вполне реальный и эффективный!