Форум » Авторы Клуба » "Любовь до гроба" Luide » Ответить
"Любовь до гроба" Luide
Luide: Автор: Luide Название: "Любовь до гроба" Жанр: роман - детектив, фентези, любовный роман. Стилизация - начало 19 века, Англия.
Хелга: Luide Ощущение, что история выходит с извилистой дороги на прямую. Господин Рельский покоряет все больше. «Любовь до гроба» не для него ли? О Шеранне вообще молчу, этот тип может обаять даже домовую. Luide пишет: Я питать доверие к господину Нергассону, который утверждает, что не делал ключи. питаю? Очепятка.
Luide: Vita пишет: В общем, все при делах :-) Главное, чтобы герои не скучали! Хелга пишет: Ощущение, что история выходит с извилистой дороги на прямую. В каком-то смысле да. Теперь уже вся предыстория рассказана, начинается активное действие. Да уж, эта парочка вскружит голову любой даме Спасибо за тапок!
Marusia: Luide А Вы опробовали этот рецепт мыла? Настоящий шпион Муспельхейха либо был внедрен или завербован давно, либо из заезжих (но Шеранн им быть не может, а имеются ли еще недавно живущие в городе?), либо невидимка.
Luide: Marusia отвечаю по пунктам Именно этот рецепт я не опробовала, поскольку это "предания старины глубокой" (с) Но вообще мыло я варю Почему это Шеранн не может быть шпионом? О его политических убеждениях нам известно лишь с его слов Из заезжих еще есть господин Щеглов, поклонник Юлии. А невидимок не бывает, я уже говорила ))
Marusia: Luide пишет: Из заезжих еще есть господин Щеглов, поклонник Юлии. Именно это я и хотела уточнить. То есть был ли хто еще помимо Шеранна и Щеглова. Luide пишет: Но вообще мыло я варю Чувствуется подход профессионала.
Luide: Marusia пишет: То есть был ли хто еще помимо Шеранна и Щеглова. Нет, остальные местные. Правда, некоторые жители выезжают на сезон в столицу, еще на воды ездят, даже путешествуют по стране. Ну и София не совсем местная, она же из другого городка, но последние пять лет живет в Бивхейме. Marusia пишет: Чувствуется подход профессионала. Да уж! ))
ДюймОлечка: А, Шеранн то начал наступление, и даже в стане "врага" нашел сообщников. не по крайней мере сочувстсвующих
Vita: Пока нет продолжения, разные "думки" посещают... А почему убийство должно быть именно политическим? Конечно, так красивее :-), ну и, так думает дракон. Но, судя даже по тем обрывочным сведениям о горожанах, "скелетов в шкафу" у них предостаточно.
Хелга: Luide Жду продолжения, терпеливо и нетерпеливо.
Luide: Обещанный первый кусочек Глава 16. Сады потихоньку начали отцветать. Кружевная пена лепестков постепенно увядала и опадала на землю, сменяясь клейкой муаровой листвой. Бивхейм сонно дожидался первого майского дня, который по традиции праздновался с размахом. Что может быть чудеснее пикника в по-весеннему юном саду, окутанном пьянящим ароматов цветов и острым свежим запахом травы? Бельтайн всегда был любимейшим праздником, которым сполна наслаждались все, от мала до велика, полагая это своей священной обязанностью. В канун Бельтайна все жители высыпали в сады и до утра предавались веселью – где чопорному, а где по-плебейски разгульному. Откровенно говоря, сама госпожа Чернова вспомнила о предстоящем торжестве, лишь обнаружив, что весь Бивхейм охвачен лихорадочными приготовлениями. Праздник уже совсем скоро, а радетельных хозяек ожидало множество забот: прибраться в домах и садах, привести в порядок парковые беседки, наготовить угощения... Убийство было забыто, и нынче никакие сплетни и подозрения не тревожили городок, предоставив Софии неожиданную передышку. Воистину, пересуды возникают там, где обывателям нечем себя занять! Потому молодая женщина шла по бурлящему Бивхейму, с интересом наблюдая суету, в которой никому не было дела до нее самой. Домовой распрощался с хозяйкой на пороге лавки мясника. Госпожа Чернова припомнила, что Лея наставляла супруга обязательно навестить этого властителя колбас, копчений и вырезки, поскольку тот по неведомым причинам не доставил условленный заказ - окорок и голубей для пирога. Сама же София первым делом направилась в обитель барышень Ларгуссон, надеясь, что не застанет там неблагожелательного господина Реинссона. По совести говоря, ее вовсе не прельщал предстоящий визит, однако нежелание вовсе не являлось веским поводом уклониться от неприятной обязанности. Молодая женщина печально улыбнулась, припомнив наставления отца. «Все следует делать методично и скрупулезно, досконально прорабатывая все детали, лишь тогда исследователя ожидает успех. Имея лишь разрозненные опыты, нельзя сделать достоверные выводы!» - вещал пожилой профессор хорошо поставленным баритоном, строго взирая поверх пенсне на притихших детей. В действительности молодая гадалка в силу своего дара и склада характера в глубине души полагала все же, что разгадка должна быть сродни озарению и непременно придет, стоит лишь достаточно сосредоточиться на задаче, однако стоило Софии оказаться в действительно неприятной ситуации, как наставления покойного отца сразу всплыли в памяти. «Должно быть, папенька быстро нашел бы общий язык с господином Рельским», - подумала госпожа Чернова со смутной досадой. Искомое решение ускользало от нее, заставляло бродить наобум среди смутных догадок и сомнений. Надо признать, в этот раз ей действительно повезло куда больше, хотя, конечно, это везение было нелегко осилить. Дома оказалась лишь младшая барышня Ларгуссон, высокая девица с совершенно лошадиным лицом, всегда непомерно кокетливая и жеманная. Если старшая дочь весьма напоминала строгую учительницу, что искупалось ее глубоким умом и хорошими манерами (разумеется, при условии, если она желала их продемонстрировать), то младшая была до нелепости на нее не похожа - глупая, как пробка, она могла думать лишь о кавалерах и нарядах. Зато госпоже Черновой она обрадовалась несказанно, заставив гадалку тайком поморщиться. Обыкновение девушки ворожить на всякого, кто по глупости или рассеянности задержал на ней взгляд долее, чем на несколько мгновений, порядком раздражало Софию. К тому же барышню приходилось каждый раз успокаивать и отпаивать чаем, когда оказывалось, что неосторожный кавалер вовсе не питал нежных чувств к кокетливой гномке. Зато сама девица искренне полагала госпожу Чернову задушевной подругой, а потому приняла ее весьма любезно. Барышня Феррия Ларгуссон была облачена в игривое орлецовое платье, украшенное множеством рюшей, которое нелепо смотрелось на ее мужеподобной фигуре. К тому же это было попросту неприлично, ведь срок траура истекал еще нескоро, однако подобные досадные мелочи мало волновали глупенькую гномку. - Госпожа Чернова, я так рада видеть вас! – защебетала барышня тонким голоском, странно сочетающимся с ее грубоватой конституцией. – Хочу сразу вам сказать, что я не верю во весь этот вздор, что о вас говорят! Представляете, недавно госпожа Вейрессон болтала, что... Далее следовало подробнейшее изложение всех слышанных ею слухов, притом гномка нисколько не стеснялась пересказывать все наинеприятнейшие пересуды их объекту, явно не задумываясь о столь тонких материях, как такт и приличия. Она всплескивала руками, то и дело восклицала «ужас!», убеждала, что нисколько не доверяет злоязыким соседям, и перемежала обстоятельный рассказ сетованиями на кавалеров, которые все никак не решались попросить ее руки, поскольку, видимо, слишком опасались отказа. Последнее барышня Ларгуссон сообщала столь жантильно, что у гадалки заныли зубы от сладких заверений и бесконечного кокетства. Зато у Софии появился повод расспросить ее о том, что саму гадалку более всего интересовало. - Вы моя единственная надежда, - начала госпожа Чернова проникновенно, улучив запинку в бесконечном монологе девушки. – Только вы можете мне поведать обо всех врагах вашего батюшки! - Ох! – барышня импульсивно прижала ладонь к губам, потом принялась уверять: - Ну, что вы, отец тишайший гном! То есть был... Его все любили, не могу даже представить, что мог... – она всхлипнула и молниеносно извлекла платок, которым принялась споро утирать обильные слезы. - Но ведь его убили! – продолжала настаивать София, высказав все положенные соболезнования. Она и в самом деле сочувствовала девушке, осталась круглой сиротой, к тому же у молодой женщины были свои причины считать преждевременную смерть господина Ларгуссона истинной трагедией. - Я даже не знаю... – наконец задумалась барышня, нервно комкая платочек. Умственные усилия были явно для нее непривычны и мучительны. Наконец она нерешительно промолвила: - Ну, разве что господин Нергассон его не любил, из-за батюшкиной невесты... - А сам господин Ларгуссон? – с надеждой уточнила госпожа Чернова, поскольку ей совсем не верилось в виновность Нергассона. - Ну, - заколебалась гномка, - отец только о господине Ларине нелестно отзывался... И еще о сестре, они же беспрестанно ругались... - Господине Ларине? – переспросила гадалка, вздрогнув от неожиданности и чуть подавшись вперед. Упоминание о склоках между покойным и его старшей дочерью вовсе не являлась для нее новостью, а вот известие о старшине пожарного приказа было действительно любопытным. - Ну да! – уже охотно продолжила барышня, уже позабыв о своей скорби. – Батюшка ему денег ссудил, а тот все не возвращал. - Вот как... – задумчиво произнесла София и попыталась выяснить у барышни Ларгуссон еще что-нибудь, однако безуспешно. Более ничего занятного гномка не поведала, и молодая женщина распрощалась с нею, сославшись на срочные дела. __________________ Орлецовый - красно-вишнево-розовый Жантильный - кокетливый
Хелга: Luide Теперь нарисовался еще и господин Ларин!
Luide: Хелга честное слово, скоро начну отстреливать лишних! Выйдя из гостеприимного дома, София остановилась у калитки и сжала пальцами виски. От болтовни у нее разболелась голова, зато раздобытые сведения представлялись ценными. Госпожа Чернова взглянула на часы, охнула и заторопилась. Визит занял куда больше времени, нежели она рассчитывала. Следовало еще сделать некоторые покупки, и София отправилась по лавкам. С деньгами было негусто, но ей удалось совсем недорого приобрести все необходимое и условиться о доставке в Чернов-парк. Софии приглянулась новая шляпка в витрине магазина госпожи Неруларс, однако пришлось со вздохом отвернуться и пройти мимо. Как же мучительно делать вид, что многочисленные дамские соблазны оставляют ее совершенно равнодушной, и стоически игнорировать искушения! Но ведь остаются насущные нужды, которыми куда сложнее пренебрегать: протекающая крыша сарая и прохудившееся постельное белье, провиант и прочие хозяйственные нужды. Разве можно отказать домовым в свежих сливках? Да еще Лея недавно намекала, что запасы компонентов для мыла почти иссякли... А выхода нет. Теперь счет идет на дни, ведь госпожа Дарлассон недвусмысленно намекнула, что намерена уволить госпожу Чернову. София постаралась выкинуть из головы грустные мысли и принялась снова наблюдать за предпраздничной суетой. Вот гномка самозабвенно ругается с приказчиком, который норовит подсунуть ей ткань второго сорта вместо заказанной отличной материи... Вот мать пытается урезонить малыша, который с ревом требует купить леденец... Вот барышня в сопровождении двух джентльменов выбирает шляпку, перемеряв уже весь ассортимент лавки, а на лицах ее сопровождающих читается обреченное уныние - мужчинам определенно не терпится поскорее сбежать из царства дамских мелочей... Вдруг какой-то торопыга-рабочий с тюком в руках грубо отпихнул малыша лет пяти (того самого, который просил конфету) с дороги и пробежал мимо, даже не извинившись. Мальчик тут же принялся реветь, точнее, продолжил с новой силой, теперь уже требуя жалости и внимания , а не выпрашивая сласти. Движимая порывом, София приблизилась к ребенку и протянула ему засахаренный апельсин, купленный для Леи, и принялась уговаривать не плакать. Малыш доверчиво протянул руку и ухватил предложенную сладость, тут же позабыл о горьких слезах и лишь слегка всхлипывал. - Отдай это госпоже! – неожиданно резко велела мать, а поскольку ребенок был резко против расставания с лакомством и уцепился в него изо всех сил, женщина стала выдирать его, силой разжимая пальцы маленького бутуза. - Но почему? – изумилась госпожа Чернова, когда мать одержала победу и протянула ей отвоеванный апельсин, не обращая внимания на новый взрыв негодования малыша. - Нам ничего не нужно от убийцы! – отрезала та. Перед глазами у Софии потемнело, и она слегка покачнулась. Люди проходили мимо этой маленькой драмы, не обращая на нее никакого внимания. Гадалка нашла в себе силы забрать лакомство и направиться прочь... Она слегка оправилась лишь на выходе из города, у сада госпожи Дарлассон. Пожалуй, госпожа Чернова бездумно прошла бы мимо, но почти столкнулась с господином Нергассоном, который как раз закрывал калитку. Кузнец смущенно извинился и принялся сбивчиво объяснять, что инспектор поручил ему выяснить, нет ли на замке в библиотеке следов взлома. Ничего подозрительного он не обнаружил, но госпожа Дарлассон попросила его еще кое-что сделать, вот он и спешил... Тут гном залился краской и смущенно замолчал. София охотно приняла извинения и улыбнулась про себя. Кажется, господин Нергассон небезразличен к хозяйке библиотеки, так что барышне Варссон, невесте покойного господина Ларгуссона и заодно возлюбленной кузнеца, следовало начинать ревновать... В Чернов-парке Софию встретила необыкновенно довольная Лея, которая порхала по дому и беспричинно улыбалась. Она беззлобно гоняла рыжую безобразницу-кошечку, которая норовила прокатиться на кухонных занавесках, лезла под ноги с истошным требованием вкусностей и норовила устроиться спать на столе у плиты. Недоверчиво изучив сей феномен (поскольку обыкновенно домовая была склонна скорее ворчать и воспитывать «нерадивую» хозяйку, нежели ей улыбаться), молодая женщина попыталась осторожно выведать причины столь благостного состояния духа домоправительницы, однако та лишь залилась краской и принялась сбивчиво рассказывать о теплом солнышке, поющих птичках и всяких цветочках... София встревожилась еще больше, ведь Лея никогда не одобряла увлечения цветоводством и полагала, что куда полезнее выращивать свеклу и картофель. Но, поразмыслив, госпожа Чернова, сочла, что следует предоставить ее самой себе, поскольку та все едино не раскроет своих секретов. Молодая женщина пожала плечами, выбросила из головы загадочное поведение домовой и отправилась в кабинет.
Marusia: И господин Ларин, и господин Ларгуссон (как выясняется) испытывали к покойному чувства личной неприязни: один - как к заимодавцу, другой - на почве ревности. Luide пишет: скоро начну отстреливать лишних! С кого начнём? На момент убийства в библиотеке или возле неё могли находиться несколько особ (человеки, гномы, ...), которые желали смерти покойному по разным личным причинам. Меня больше тревожит, кто или что заставило выйти из дому Софию.
Luide: Marusia пишет: С кого начнём? Скоро узнаете Эту комнату господин Чернов полушутя именовал лабораторией, поскольку именно здесь его юная супруга всегда творила свои чайные смеси. Ровные ряды пузырьков с драгоценными эфирными маслами, банки с загадочными травами и непонятными надписями, витающий в кабинете благовонный дух и неизменный полумрак действительно заставляли подозревать, что это обитель какого-нибудь древнего алхимика, поглощенного поисками философского камня. Случись кому-то из знакомых Софии оказаться здесь, он бы еще долго трясся от суеверного страха, сдавленно ругался и рассказывал сущие ужасы. От благоухания бергамота и апельсина, мяты, смородины и земляники кружилась голова, а многочисленные травы и настойки несведущим показались бы загадочными ядами и декоктами. Разукрашенные рунами ящички, несомненно, таили какую-нибудь мерзость вроде сушеных летучих мышей... При всей обыденности гаданий и заклятий, лечение травами в Мидгарде было не в чести. Обыкновенно хозяйки знали и употребляли не более десятка простых растений, все остальное полагая излишним и, более того, вредным и опасным. Словом, тайну этой комнаты в Чернов-парке оберегали свято, никому не позволяя хоть одним глазком взглянуть на нее. Даже в хорошие времена, когда в доме было довольно слуг, домовая убирала в кабинете хозяйки собственноручно, что порождало среди челяди немало слухов, зато было вполне безопасно. София прикрыла за собою дверь, отдернула шторы (окна закрывали плотные гардины, призванные защитить редкие составы от губительного воздействия яркого солнечного света), и принялась бесцельно перебирать бутылочки с маслами. По правде говоря, у нее нынче не было необходимого в таких делах вдохновения, а жизнеощущение было изрядно подпорчено недавней неприятной сценой. Надо думать, добрые горожане давно определили для себя убийцу, и хотя открытые проявления недовольства были пока редки благодаря авторитету господина Рельского и остаткам былого влияния самой госпожи Черновой, однако с каждым днем все яснее становилась неприглядная правда: Софии более не следовало оставаться в Бивхейме, и вскорости жизнь тут обещала сделаться для нее невыносимой. Молодая женщина откупорила небольшой керамический сосуд и поморщилась, когда в нос ударил едкий запах. Она поспешно закрыла крышку, взглянула на этикетку и досадливо вздохнула. Зреть настою еще долго, пройдут долгие месяцы, пока испарится острый дух алкоголя, а вместо него останется лишь свежее, с легкой мятной ноткой, благоухание молодых веточек черной смородины. София обвела взглядом свои богатства. Вот ароматический экстракт земляники, который она так любила дегустировать холодной зимой, вот сладкая настойка стручков ванили бурбон, вот благородный вишневый блеск гибискуса, вот сушеный имбирь... Всем им предстоит стать компонентами самых изысканных чаев, которые станут благоухать и восхищать знатоков этого благородного напитка. Молодая женщина осела в кресло у стола и опустила голову на руки. На сердце у нее было как никогда тягостно. Госпожа Чернова с детства интересовалась травами, и ее охотно обучила всем секретам домовая родителей, а кое-чем поделилась также матушка (родительнице Софии было не по вкусу это увлечение, но покойная госпожа Зарова в конце концов капитулировала перед объединенными силами мужа, его друга, кровно заинтересованного в получении новых сортов чая, а также упрямой дочери). А вот старшая сестра Софии всегда полагала подобные опыты вредным баловством, и, несомненно, возбранила бы такое увлечение в своем доме. Странно, сколь несхожими могут быть дети, рожденные в одной семье. Ирина всегда строго следовала светским предписаниям и увлекалась лишь ловлей подходящих женихов. Поймав наконец блестящую добычу, она сосредоточила все свои помыслы на хозяйстве и детях. Надо думать, младшая сестра охотно порадовалась бы за нее, если бы старшая не взялась ее воспитывать и наставлять, принуждая оставить гадания и чаи, цветоводство и прочие «вредные» увлечения. К счастью для Софии, вскорости она познакомилась с ныне покойным господином Черновым и сделалась его невестой. Ей удалось устроить свое счастье без таких великих жертв, на кои ее толкала старшая сестрица, а потому до сих пор молодой женщине удавалось вполне дружески общаться с родней, переписываясь два-три раза в год и отправляя непременные поздравления с праздниками. К несчастью, теперь дело обстояло иначе. Госпоже Черновой следовало в ближайшее время отписать сестре, попросив приюта, и оставить в прошлом все неподобающие радости. Исключение составляло лишь гадание – занятие, на взгляд Ирины, не слишком приличное, зато почетное. Так что ингредиенты придется оставить домовым, благо, испокон веков именно они ведали травами и чаями. С преданными Стэном и Леей Софии также доведется распрощаться! При мысли о предстоящей разлуке молодой женщине делалось совсем безотрадно. Госпожа Чернова со слезами на глазах покинула комнату, в которой провела столько приятных минут и где собрано столько славных воспоминаний. Ведь ей нередко доводилось укрываться здесь от чужих ожиданий и обид, с которыми приходилось сталкиваться гадалке, от неуклонных правил приличия, от посторонних глаз и придирчивых оценок. Лишь тут да наедине с рунами она могла быть самой собою, со всей истовостью предаваясь любимому делу и наслаждаясь тихим счастьем. Софии было горько и обидно. Невыносимо снова и снова терять то, что составляет суть своей жизни, не обретая ничего взамен. Что ж, зато Лея будет рада получить новые компоненты для своего драгоценного мыла, а быть может, станет наконец его продавать, что сулило со временем неплохие барыши, даже невзирая на большие налоги... Молодая женщина через силу улыбнулась, с нежностью думая о преданных домовых, которые были для нее скорее членами семейства, и направилась на кухню.
Marusia: Luide Допустим, София переедет к сестре, а что тогда будет с Чернов-парком? Продаст имение (а кто его купит?) или может оставить за собой до лучших времен?
Vita: Да, кое-кого "отстрелить" уже не помешало бы: может быть сплетники кем-нибудь ещё занялись :-)
Luide: Marusia Оставить имение за собой София не сможет. В тексте говорилось, что после смерти мужа Чернов-парк достался ей, но с условием выплаты ренты ближайшему родственнику мужа по мужской линии. Теперь же у Софии не будет денег на выплату ренты, и придется уступить поместье этому самому родственнику либо попытаться продать его кому-то другому (что вряд ли ей удастся, учитывая все обстоятельства и права третьих лиц). Vita Слушаю и повинуюсь!
Marusia: Luide, спасибо за разъяснения.
Luide: Marusia не за что! Вам спасибо Теперь понятно, что этот момент следует прояснить в тексте
Хелга: Luide Да что же это такое делается? Да уж, общественное мнение и слухи великая сила, особенно когда очернить кого... Какое вкусное и ароматное описание трав и пряностей! Запахи ощутила... Marusia пишет: а что тогда будет с Чернов-парком? Продаст имение (а кто его купит?) или может оставить за собой до лучших времен? Жалко же как...
полная версия страницы