Форум » Авторы Клуба » О спящей принцессе замолвите слово - 2 » Ответить
О спящей принцессе замолвите слово - 2
Юлия: Полтора года назад я решила переделать свою сказку "В поисках принца", но так увлеклась, что... от прежней осталась только первая фраза. Получилось нечто соврешенно новое и... почти в пять раз длинее. Потому мне бы очень хотелось представить новую сказку на суд форумчан - узнать ваше мнение о сем опусе, выслушать критические замечания и, может быть, советы и возражения.
Юлия: Хелга Спасибо, дорогая. Хелга пишет: Какой кошмар - эта яма Должна же она произвести впечатление. Хелга пишет: Все загадочней и загадочней. А мне кажется, что все шито белыми нитками... Хелга пишет: Бруно превзошел самого себя Ученый же кот Хелга пишет: смутило: если в яме темно, то как Шаул увидел змей, живых и неживых? Там сказано, что яма закрыта деревянным настилом. Подразумевалось, что через щели пробивается какой-никакой свет. Темнота настала с наступлением ночи. Но я уточню про щели.
Хелга: Юлия пишет: А мне кажется, что все шито белыми нитками... Вот не скажи. Для меня так загадки шагают впереди отгадок.
Юлия: Хелга apropos Спасибо, дорогие. Хелга пишет: Для меня так загадки шагают впереди отгадок apropos пишет: Честно говоря, у меня пошли было мысли Мысли всегда приветствуются - кому же нужна бестолковая сказка? Чудеса тоже должны быть обусловлены внутренней логикой. Надеюсь, разгадка не разочарует - все обошлось без вдохновенного волшебства.
Юлия: Действительно, вскоре сквозь щели деревянного настила пробился солнечный свет, осветив неприглядную картину вокруг них. Ночная прохлада постепенно сменилась душным зноем, в котором зловонье курилось над разлагающимися клубками змей. Наступил второй день их мучений. Жажда и голод, мешаясь вместе с дурнотой и болью, вытесняли не только мысли, но и все остальные чувства. Бруно затих, раскинувшись рядом с Шаулом. Они оба изнывали от одурманивающей жары без глотка воды и воздуха. Говорить не было сил, да и шевелить распухшим пересохшим языком было мучительно. Шаул, прикрыв глаза, пытался сосредоточиться на элементарных арифметических вычислениях, чтобы отвлечься и не сойти с ума. Он забылся бредовым сном, когда его разбудил завозившийся у самого лица Бруно. Шаул глянул сквозь ресницы – кот подобрался, сел и, прислушиваясь, медленно водил ушами. – Наверху что-то происходит, – тихо проговорил он. – Я слышу голоса... Шаул приподнялся на локте. Уловленный чуткими ушами Бруно едва слышный звук быстро перерос в громкую свару – непонятные крики стороживших их селатов перемежалась чьим-то отчаянным визгом. Вскоре настил со скрежетом сдвинулся в сторону, обдав их с Бруно фонтаном из песка и мелкой гальки, и в отворившуюся щель вместе с ослепившим их яркими солнечным светом полетел вниз человек. – О-у, – послышался после удара жалобный стон, перекрытый грохотом задвигающегося настила. В густившейся полутьме, ослепленный Шаул не мог ничего разглядеть, но Бурно был уже около упавшего. – Сони?! – Сони? – выдохнул Шаул, с трудом отлепив язык от пересохшего неба. Значит, его план спасти мальчика провалился, и теперь он разделит их проклятую судьбу в змеиной яме! – Ты разбился? – перебрался он ближе. Мягкие тела змей, хоть и смягчили удар, но при глубине ямы в несколько рут всякое падение было опасно, если вы, конечно, не были способны приземляться на четыре лапы. – Бок болит, – жалобно пожаловался Сони, скривившись от боли. – Ну у тебя и рожа, – несмотря на боль, хмыкнул он. Шаул и сам чувствовал, что левая сторона лица у него затекла, и голова была словно свинцовый шар. – Тоже ударился, когда падал, – нехотя пробормотал он. – Давай, посмотрю, что у тебя там. – Нет, – поспешно остановил его Сони. – Ты только хуже сделаешь. Видишь, я руками и ногами двигаю, и крови нет – значит, все в порядке. Просто надо отлежаться. – Как хочешь, – согласился Шаул и прикрыл глаза, справляясь с дурнотой головокружения. – Почему ты здесь? Тебе не удалось найти Эзру? – Я принес вам воду, – вместо ответа сообщил мальчик и, завозившись в ворохе одежд, выудил из их недр два небольших бурдюка. – Как здесь воняет! Только сейчас, удивленно воззрившись на Сони, Шаул заметил, что тот одет в восточную одежду – шаровары, рубаха, а поверх – длинный, подвязанный кушаком плащ, называемый машмах. Но близость воды оттеснила все удивление и вопросы. Сделав несколько жадных глотков сам, Шаул налил в ладонь воды для Бруно. Восторженная эйфория удовлетворенной жажды блаженной волной пробежала по телу. «Как мало человеку надо для счастья», – саркастически отозвался очнувшийся разум. И все же Шаул не смог сдержать улыбки – лакая, кот щекотал его ладонь. – Не выпевайте все! – строго осадил их Сони. – Неизвестно, когда они смогут прийти за нами. Шаулу обернулся к мальчику: – Давай-ка выкладывай, что с тобой стряслось. Начни с того момента, как мы расстались. – Когда ты мне крикнул бежать, – послушно начал Сони, – во всем этом чаду и гомоне, меня кто-то стянул с седла и поволок. Я даже не понял, что со мной. Все так быстро случилось, что я опомнился, только когда крики стихли, в каком-то глухом тупике. Признаться, я струхнул – что за люди, и куда меня тащат? Я встал как вкопанный и заявил, что никуда не пойду. И вдруг один из них совершенно внятно произнес: "Пойдем, тебя Эзра зовет". Это было очень странно, но ты мне все равно велел искать какого-то Эзру – так чем один хуже другого? Ладно, думаю, пойду. Привели меня в богатый дом, с тенистым садом, беседками. И выходит ко мне не какой-то страшный, заросший черной бородой, сверкающий глазами контрабандист, а красивый молодой парень и, улыбаясь, говорит мне, словно знает меня с пеленок: поешь, попей, а потом поговорим. Только, говорит, мы за еду не садимся не помывшись. Чудные! – улыбнулся Сони. – И представь, мне и рассказывать ничего не пришлось – Эзра о нас все знал. Откуда, не скажу – сразу я не стал лезть с вопросами, а потом и вовсе не до того было. Эзра меня огорошил вашей ямой со змеями, а потом сообщил о своем плане, как вас из этой ямы вызволить. Все выходило довольно просто – перетравить змей, а потом позвать якубов, чтобы те ночью вытащили вас из ямы и переправили нас через перевал, туда, где мы сможем сесть на корабль с острова Рыцарей. – И что ж пошло нет так, что ты оказался в яме? – спросил Шаул замолчавшего мальчика. – Ничего, – прокряхтел Сони, пытаясь устроиться поудобней. – Эзра все продумал и просчитал до минуты. Мы успели и змей перетравить, и ужей подкинуть, чтобы те ползали, и селаты ничего не заподозрили. И ночью Эзра уже отправился договариваться с якубами. Он должен поспеть к послезавтрашнему дню. Позже никак нельзя – головы осужденных выставят на всеобщее обозрение у городских ворот на третий день после казни. – Так почему же ты здесь? – не выдержал Шаул. – Без воды вам и с удавами не дождаться якубов, – скривился Сони, потирая ушибленный бок. – А если он опоздает?! Сони, какого черта, ты полез в эту яму?! – раздраженно воскликнул Шаул. – Твоя голова будет рядом с нашими на воротах Мадиса! – Помолчи, Шаул, – сердито одернул его Бруно. – Рано еще всех хоронить. Ты не спрашивал, Сони, почему Эзра все это делает? – Спрашивал, – вздохнул мальчик. – Он ответил, что чем меньше я об этом знаю, тем успешней он справиться со своей задачей. – И ты доверяешь ему? – прищурился Бруно. – Эзре-то? – улыбнулся Сони. – Доверяю. Он славный. – Это он велел тебе принести нам воду таким способом? – недовольно поинтересовался Шаул. Почти сразу, как он увидел Сони, Шаула охватило непонятное глухое раздражение. Возможно, причиной тому был провал его собственного плана освобождения мальчика, который он полагал залогом спасения Элизы. Но теперь это раздражение довольно глупо обернулось против отважного человека, рискующего собственной жизнью ради него самого. – Эзра мне ничего не велел, – с вызовом ответил Сони, почувствовав настроение Шаула. – Он сказал, что в яме очень жарко и без воды вы и двух дней не выдержите, и предложил, чтобы воду отнес Шай, его младший брат. Но это ж глупо! Я не хуже Шая смог вынудить селатов бросить меня к вам в яму. И теперь все гораздо проще. А иначе, что делать с Шаем, когда якубы вас вытащат? Да и мне где ждать вас? Яснее ясного, что я должен был отнести вам воду. Эзре ничего не оставалось, как только согласиться с моим планом. Теперь якубам просто надо вытащить нас и отправить восвояси. – Если мы не отправимся к праотцам до того, как они решат явиться за нами, – проворчал Шаул. – Эзра сказал, что сможет убедить их поторопиться. – Вам не кажется диковинными масштабы, которые приобретает наше спасение? – прервал спорщиков Бруно. – Кто мог затеять всю эту кутерьму, и на какие средства? – Юсуф-паша, – тихо ответил Шаул, откидываясь на спину. – Больше некому. Все нити вели к визирю – это он сообщил Шаулу об Эзре и позже добился обвинения в колдовстве, отправив их с плахи в змеиную яму. Но вот только причина его рискованных благодеяний оставалась совершенно непонятной. – Чем же ты смог так заинтересовать вельможу? – с сомнением протянул Бруно. – Возможно, если мы останемся живы, у нас появится шанс узнать об этом, - ответил Шаул, стирая с лица липкую испарину. ***
Хелга: Юлия Если это проделки Юсуф-паши, то не слишком ли сложный путь он выбрал? Загадочно... Топусик: Юлия пишет: – Не выпевайте все! – строго осадил их Сони. Выпивайте
Юлия: Хелга Спасибо, дорогая. Хелга пишет: Если это проделки Юсуф-паши, то не слишком ли сложный путь он выбрал Давай доберемся до конца этой истории и еще раз вернемся к этому вопросу. Я выкинула кое-что о кочевниках якубах, а после твоего вопроса задумалась: не напрасно ли?
apropos: Юлия Ну я ожидала чего-то подобного, признаться - имею в виду спасение. Юлия пишет: Давай доберемся до конца этой истории и еще раз вернемся к этому вопросу. Я выкинула кое-что о кочевниках якубах, а после твоего вопроса задумалась: не напрасно ли? Вот да, наверное нужно добраться до конца, а потом обсудить. Хотя у меня уже куча вопросов накопилась... Признаюсь, не успела вычитать, поэтому пара тапочек только по содержанию. У тебя сначала Сони говорит об ужах, потом об удавах. Ужи - не удавы. Ну и по поводу воды. По идее, наши ребята и дня не могли выжить в этой яме - на жаре и без воды. Двух небольших бурдючков - не хватит совершенно точно. Говорю - даже утверждаю это - основываясь на личном опыте. У меня было обезвоживание, едва выжила, можно сказать. И не сидела без воды - пила, но, видимо, недостаточно. И речь шла всего о нескольких часах. Вдруг резко стало плохо, страшная слабость, ощущение, что умираешь. Выпила, как сейчас помню, по наитию (не понимала, что случилось) - пару стаканов воды, не помогло. Откачали капельницами за несколько (!) часов. Так что не проживут они два дня в яме, и даже сказка не может помочь, боюсь.
Хелга: Юлия пишет: Я выкинула кое-что о кочевниках якубах, а после твоего вопроса задумалась: не напрасно ли? В смысле, какие-то особенности их менталитета? И очень хочется узнать, дорогой автор, что же дальше с Шаулом и компанией? Как там Элиза? Волнуюсь.
apropos: Хелга пишет: И очень хочется узнать, дорогой автор, что же дальше Автора!!!
Юлия: Хелга apropos Спасибо, дорогие. Я нежданно-негаданно вынуждена была покинуть строй. Но теперь я снова на посту. Хелга пишет: В смысле, какие-то особенности их менталитета? В смысле, обычаи и особенности. apropos пишет: Сони говорит об ужах, потом об удавах. Ужи - не удавы. Вероятно, он не очень хорошо разбирается в змеях Речь идет о песчаных удавах, но они водятся только на юге. Сони, конечно, о них не знал, покуда не встретил. Мне кажется, было бы странно, прояви он глубокие познания в этом вопросе. Часто же неядовитых змей называют ужами. Тем более, что Сони и житель-то городской, насколько нам известно. Но я все еще раз проверю, чтобы это было понятно. apropos пишет: По идее, наши ребята и дня не могли выжить в этой яме - на жаре и без воды. Двух небольших бурдючков - не хватит совершенно точно. Я это вопрос изучала специально. Ты конечно, совершенно права, заполучить обезвоживание в жару на юге - два раза плюнуть (тоже знаю не понаслышке). Но дело в том, что последствия обезвоживания проявляются в зависимости от нескольких факторов – температуры воздуха, в тени или на солнце человек, а также двигается он или находится в покое. Медицинская энциклопедия весьма лаконична: ОБЕЗВОЖИВАНИЕ ОРГАНИЗМА (ехsiccosis; син.: дегидратация, эксикоз) - патологическое состояние, обусловленное уменьшением содержания воды в организме. Потеря воды, соответствующая снижению массы тела на 10-20%, опасна для жизни; лишение воды исходно здорового взрослого человека приводит к смерти через 7-10 дней, а в условиях жаркой сухой атмосферы - через 3-5 дней. И боее подробно: Исследования, проведенные американским физиологом Е. Ф. Адольфом, показали, что максимальная продолжительность пребывания человека без воды в значительной мере зависит от температуры окружающего воздуха и режима двигательной активности. Так, например, находясь в состоянии покоя в тени, при температуре 16 - 23°С, человек может не пить в течение 10 дней. При температуре воздуха 26°С этот срок сокращается до 9 дней, при 29°С - до 7, при 33°С - до 5, при 36°С - до 3 дней. Наконец при температуре воздуха 39°С в покое человек может не пить не более 2 дней. Хотя в последней ссылке немецкого физиолога зачем-то назвали американским. Но все же это сообщение похоже на правду, судя по тому, что я читала (разные исследования о дегидратации спортсменов). Таким образом, если наши ребята лежали в закрытом помещении они могли без воды провести 1 день, не потеряв сознания. На второй день Сони уже принес воды. Объем бурдюков бывал разный (и 40 литров), но, конечно, Сони не мог пронести под одеждой огромные бурдюки, но небольшие - по нескольку литров - мог. Выходит, что у них, вероятнее всего должно было быть обезвоживание, но тем не менее выжить они могли.
Юлия: *** Агата потеряно бродила по комнатам и наконец, остановившись у окна, уставилась на неприютную картину – уставший быть белым снег сковывал в судорожных объятья заиндевевшую землю, и та в безнадежном молении тянула к сумрачному равнодушному небу почерневшие многопалые руки деревьев и кустов. Пронзительный ветер трепал кроны и завывал волком в трубах, изгоняя всякое напоминание о весне. Где-то в такой же вьюге бредет по серому насту, скользя и падая, ее изнеженная хохотушка сестра. – Ах, Селина, Селина, – вздохнула Агата. Гизельда обвинила Агату в побеге Селины, вытащив ее из постели среди ночи. Но Агата и не собиралась отрицать свою вину. Звук захлопнувшейся двери до сих пор стоял у нее в ушах. Только, что она теперь могла сделать? С самого детства старая наставница твердила об общности их даров. Но Агата никогда не принимала ее слов всерьез, а, повзрослев, и вовсе считала их не более чем благодушным увещеванием. Серьезная Агата корпела над книгами, изучая различные системы магического искусства, досконально оттачивала свое мастерство, ни на минуту не переставая углублять полученное знание. Ленивая же к учебе Селина скользила по поверхности и успевала только там, где требовалась интуиция и знание человеческой натуры. Агата с удовольствием покровительствовала сестре, снисходительно оставляя ей устроение всевозможных сюрпризов и праздников. Селина была дружна с музами и умело подпитывала вдохновение. Но чтобы глубокая книжная магия могла зависеть от легковесного цветочного сиропа волшебства сестры?! Однако сейчас, когда Селина, покинув ее, отказалась от их общего дела, приняв обет странствующей феи, Агата поняла, что Гизельда вовсе не благодушествовала. Ее магические знания лежали мертвым грузом. Агата едва справлялась с примитивными заклинаниями, позволяющими ей обходиться без прислуги. Все, на что она была способна – монотонно вколачивать своим ученикам премудрости магической науки. Но даже с ними она не могла быть на высоте, потеряв способность к серьезной и сложной практической магии. Ее словно парализовало – остались лишь воспоминания о былой силе. И она часами сидела, уставившись в зеркало, в поисках сестры. Селина была наказана за свою глупую самоуверенность не меньше, чем она сама. Агата отошла от окна и вернулась к зеркалу. – Какая ты дура, Селина! – горько вздохнула она, наблюдая за мытарствами сестры. – Даже если ты найдешь своего Траума, он в ужасе отшатнется от нищенки в лохмотьях со спутанными волосами и обветренной покрасневшей кожей! Он просто не узнает в этом пугале, хорошенькую нарядную фею, которой ты всегда была. Отказавшись от общего дара, они обе остались ни с чем. Их даже феями теперь можно было бы назвать с большой натяжкой. Никакой серьезной практики теперь не будет, – в лучшем случае они смогут не умереть с голоду. Неделю назад это свело бы Агату с ума – потерять смысл своего существования, свести свою жизнь к обывательскому выживанию, отказаться от собственного призвания! Еще недавно она распекала Селину за нарушение одного из обетов. И что же сегодня? – Ей было все равно. Словно отказавшись от их с Селиной общности, она отказалась от самой себя. Не все ли равно теперь как жить, если жить по сути некому? Новая страница, которую она так спешила перевернуть, оказалась совершенно пустой, и заполнить ее некому. Вновь Гизельда появилась в ее пустом доме. – Возьми себе Вильму, – обратилась она к равнодушно взиравшей на нее Агате. – Она была служанкой старой Гретты. Та уж сошла с лица земли, а Вильма еще молодая и крепкая. Ей все равно не сидится спокойно, а ты здесь одна с ума сойдешь. Агата не возражала. Какая разница? Надо было как-то управляться с домашними делами в большом доме – так пусть этим займется оставшаяся не у дел служанка ушедшей феи. Гизельда исчезла, но Агата к зеркалу не вернулась – смотреть на страдания сестры, которой она не в силах помочь, было невмоготу. "Может быть, если Селина найдет Траума и вернется, мы бы смогли что-нибудь исправить? – вдруг пришла наивная мысль. – Или…" Агата хмыкнула, злясь на свою глупость, но вырвавшийся из груди воздух превратился в хрип и перешел в отчаянный плач. Она закрыла лицо руками и упала бы от сотрясавших ее рыданий, если бы сильные руки не подхватили ее, прижав голову к мягкой груди. – Вот и правильно, госпожа – поплакать надо. А то так и в уме рехнуться не долго. Вот так, милая, все так. Выплачешь слезы, с ними старое и уйдет… "Вильма", – обливая слезами пахнувшую чистотой лямку хрустящего крахмалом передника, догадалась Агата. ***
Хелга: Юлия пишет: Но теперь я снова на посту. Ура-ура!
apropos: Юлия Дождались! Пошла читать.
apropos: Юлия Вот и Агата оказалась наказана - не только лишилась сестры, но и силы своего дара. И Элизе без них придется совсем несладко. Пара пинеток: Агата никогда не принимала ее слов(а) всерьез Мне кажется, нужно добавить окончание. Агата поняла, что Гизельда вовсе не благодушествовала. Ее магические знания лежали мертвым грузом. Агата едва справлялась с примитивными заклинаниями Выделенное "ее" можно отнести и к Гризельде. А если чуть переделать эти фразы: (...) стало понятно, что Гризельда вовсе не благодушествовала. Магические знания Агаты теперь лежали мертвым грузом, и она едва справлялась (...) Юлия пишет: если наши ребята лежали в закрытом помещении они могли без воды провести 1 день, не потеряв сознания Честно говоря, сомневаюсь. Одно дело теория, на практике это выглядит (и случается) совсем по-другому. Впрочем, автору, как всегда, виднее.
Хелга: Юлия Так и хочется сказать про Агату: вот куда приводит непомерная гордыня. Но жаль ее, она же хотела как лучше, а получилось...
Юлия: Хелга apropos Спасибо, дорогие! apropos пишет: Вот и Агата оказалась наказана Хелга пишет: вот куда приводит непомерная гордыня Все к тому и шло. Безоглядная уверенность в собственной правоте, может обернуться провалом. apropos пишет: И Элизе без них придется совсем несладко. Вот он критерий правоты - забыли сестры о крестнице. apropos пишет: на практике это выглядит (и случается) совсем по-другому Я и на сайте судебной медицины смотрела
Юлия: *** Шаул влил последние капли воды в рот Сони. Мальчик совсем ослаб. Шаул бесильно опустился рядом. Головокружение, тошнота и неизбывная головная боль не оставляли и его самого. Чувство голода как ни странно притупилосоь, но жажда, хоть и облегченная благодаря Сони, не проходила, высушивая гортань и губы, она изводила сознание бредовым мороком. Сгустившиеся сумерки ознаменовали начало их последней ночи в яме. «По крайне мере нас вытащат из этого ада», – отчаявшись, вздохнул Шаул. И даже если после они отправятся в еще худший, перед смертью они вдохнут свежего воздуха – уже одно это можно было бы посчитать благом. Их спасение, зависящее от воли диких кочевников, представлялось все более иллюзорным. Воинственное племя якубов небольшими отрядами время от времени совершало набеги на окраины Каразерума, грабя и разоряя лавки и угоняя скот и людей. За что принц Фарух пленных якубов сажал на кол за рекой – откуда те и приходили,– на том же самом плато недалеко от змеиной ямы, в назидание оставшимся в живых кочевникам. Краем глаза, до того как отправиться вниз, Шаул заметил жуткий частокол из страшных, потерявших форму фигур несчастных. Иногда, как рассказывал Сони Эзра, кочевники под поковом ночи снимали и уносили тела. На это и был расчет. Появившись на плато, якубы так или иначе расправятся с селатами, а значит, не откажутся за мзду вытащить пленников и провести их через перевал к морю. Но якубы приходили не за всеми казненными, опасной ночной вылазке удостаивался только посаженный на кол знатный член племени. Были ли, по мнению якубов, достойные погребения среди тех, кого заметил Шаул? Если нет, и кочевники откажутся или попросту задержатся, не появившись до зари, уже утром головы самого Шаула и Сони будут красоваться на пиках у городских ворот. Однажды Шаулу уже пришлось оказаться на грани земного круга, и там он встретил Элизу. Посчастливится ли ему вновь увидеть ее, если смерти не избежать? Было ли это плодом его помутившегося сознания, или он действиетльно был готов притерпеть жуткую экзекуцию, но дрема навевала почти осязаемый образ любимой и близость к ней наполняла сердце щемящей тоской неодолимого желания единения. Рядом завозился Сони, его тихий стон пробудил Шаула, и едкая досада полоснула сердце: "Но ему-то зачем умирать?!" – Какого черта ты ввязался в это, – зло просипел Шаул. – Оставь его! – неожиданно взвился Бруно. – Можно хоть толику благодарности проявить! Не его вина, если кочевники откажутся нас спасать. Наверное, кот был прав, но его отповедь Шаула взбесила. Он не считал себя неблагодарным, и бессмысленность жертвы Сони от его слов не уменьшалась. – Твой чертов язык – единственное справедливое обвинение, за которое мы здесь сидим! – Если мы погибнем, то только из-за тебя, – не замедлил парировать кот. – Недоросль, имеющий наглость влезать в колдовские заклятия, берется выполнить миссию, на которую по скудости ума он совершенно не способен! Заруби себе на носу: наша гибель – свидетельство твоей несостоятельности. Впрочем, о ней мне было известно с самого начала. – Ну хватит вам, – встрепенулся Сони. – Вы с ума сошли так ругаться? Мы не погибнем, – весьма уверенно заявил он. – Кроме поиска принца для твоей принцессы, Шаул, у меня есть и своя задача. И мне кровь из носу надо ее выполнить. – Какая задача? – вопрос у недавних спорщиков прозвучал в унисон. – Не то важно, - отмахнулся мальчик. - Мы здесь не умрем. – Уму непостижимо, – усмехнулся Шаул, уставившись на бледное пятно, которое на самом деле было лицом Сони, но в темноте не разглядеть больше. – Смотрите, я показываю это вам только для того, чтобы вы воспаряли духом и перестали ругаться. Шаул слышал, как возится мальчик в ворохе своих одежек, но распознать, что тот достал не смог. – Этот медальон принадлежит тебе? – спросил способный видеть в темноте кот. – Это знак того, что мы не умрем, – тихо, но убежденно проговорил Сони. – На лазури восстающая серебряная лань, золотой меч и корона, – сухо бланзонировал Бруно. – Герб твоей семьи? Вот тебе и нищий мальчик. Может быть, ты еще и принц? Шаул оторопел от догадки Бруно. – Совсем с ума посходили со своими принцами, – ворчливо ответил Сони. – А жаль, – усмехнулся Шаул, откинувшись на спину – все равно ничего не разглядеть. Конечно, корона совсем не обязательно означает принадлежность к королевской фамилии, и у простых рыцарей можно встретить венцы на гербах. Но, должно быть, на гербе Сони не простой венец, если Бруно предположил его королевское достоинство. Это было занятно, при их первой встрече Сони трудно было заподозрить в благородном происхождении. Но сейчас Шаул этому почти не удивился. – Только никому ни слова. Это страшная тайна! Обещаете? – Не волнуйся, – вздохнул Шаул, – мы никому ничего не скажем. Да и вряд ли у нас появится такая возможность. – Но я же показал! Шаул, ты должен верить мне, – с горячностью воскликнул осипший Сони. Мальчик нашел его руку и стиснул. – Ты должен мне верить, – прошептал он. – Я верю тебе, Сони, – ответил Шаул, закрывая глаза, чтобы избавиться от омерзительной ночной слепоты. – Жаль, что ты не видел Эзру, – заворочался Сони. – Он найдет способ вытащить нас. Вот увидишь. – Хватит болтать, – раздражено шикнул на них Бруно. Они замолчали, но, как ни старался, Шаул не мог распознать в тишине ночи, что уловили чуткие уши кота. – Боюсь вас обнадеживать, но, кажется, у нас больше нет стерегущих, – через некоторое время прошептал кот. Затем раздался хохот филина и снова все стихло. – А теперь я слышу топот лошадиных копыт, – еще через минуту прошептал Бруно. Вскоре топот стал различим довольно ясно. – Я же говорил вам, – прошептал Сони и, не справляясь со своими чувствами, всхлипнул. Шаул потрепал мальчика по голове, прислушиваясь к шуму наверху. Скрежет сдвигающегося настила, песок во рту, в таращащихся глазах и наконец – прекрасная музыка человеческой речи: – Живые есть? – Есть! Есть! – звонко воскликнул Сони и закашлялся со стоном. На фоне освещенного луной неба вырисовывался темный силуэт незнакомца. Но судя по речи, черноликим якубом он не был. – Если я вам кину веревку, сможете выбраться? – спросил он. – У нас здесь раненый, он не поднимется сам, – ответил Шаул. – Понятно. Голова исчезла и через минуту появилась снова: – Вот плащ и веревки. Постарайся, использовать их, больше все равно ничего нет. Подняв скинутый ворох, Шаул принялся сооружать подъемник. Лунный свет хоть и облегчал задачу, но мешали волнение и спешка. Наконец, он перенес на привязанный с двух сторон плащ притихшего Сони. – Готово. Можно поднимать! – крикнул он наверх и добавил: – Только осторожней. – Постараюсь. Веревки натянулись и зашуршали по шершавой поверхности камня. Люлька медленно поползла вверх. Было слышно, как тяжело дышит мальчик, сдерживая стоны. – Потерпи, Сони, – пробормотал Шаул себе под нос. Кулек вместе с Сони исчез. Наверху раздались приглушенные голоса. Наконец их спаситель снова заглянул в яму и крикнул: – Следующий. Шаул поймал веревку, обвязав ею грудь, взял на руки Бруно. – Держись сам, мне не до тебя, – сказал он вцепившемуся в него мертвой хваткой коту и, ухватившись двумя руками, крикнул: – Готов. Веревка натянулась, и Шаул, перебирая ногами по стене ямы, полез вверх. – Вот и славно, – помогая ему выбраться, проговорил их спаситель. – Что это?! Бруно мяукнул. – Кот? Святые небеса, – усмехнулся тот, и его суровое лицо осветила неожиданно мягкая улыбка. Судя по одежде, их спаситель был одним из рыцарей с острова Форцца. – Мессир, – приветствовал его Шаул и с трудом удержался на ногах. Тот кивнул в ответ и протянул флягу: – Попей и оставь себе. Легко подняв Сони на руки, рыцарь качнул головой в сторону перевала. – Наши лошади там. Надо торопиться. Вытерев рот, Шаул наклонился к коту. «Неужели мы все-таки спасены?» – ликующе трепетало сердце под мелодичное лакание Бруно. «Хотя, – вынужден был признать, поднимаясь Шаул, – в собственную смерть трудно поверить даже на дне змеиной ямы». ***
apropos: Юлия Бегу читать.
Хелга: Юлия Ох, наконец-то выбрались из этой ужасной ямы. А Сони, Сони! Вот чувствовала, что он не прост, потому что он и был не прост. И рыцарь еще появился. Неужели, это... Чуть тапочков: Юлия пишет: Шаул бесильно опустился рядом. бессильно Юлия пишет: Чувство голода как ни странно притупилосоь Очепятка Юлия пишет: По крайне мере нас вытащат из этого ада Юлия пишет: И даже если после они отправятся в еще худший, перед смертью они вдохнут свежего воздуха Наверно, второе "они" можно убрать. Юлия пишет: но распознать, что тот достал не смог. Зпт после достал.
apropos: Юлия Ага, ну спаслись, наконец. Очень рада за ребят. И пошли загадка за загадкой - Сони с гербом и короной, рыцарь какой-то... Молодой и красивый? Из тапок только вот это: Чувство голода(,) как ни странно(,) притупилосоь, - про опечатку Хелга уже написала, а мне кажется, еще и запятые нужны - вводное сочетание, не?
полная версия страницы