Бэла: Эта работа была написана в период увлечения сериалом "Анна-детективъ". Герои носят те самые имена, но по сути являются порождением воспаленного воображения автора. Поэтому не рискнула тему отправить в "Фандом по произведениям...", ведь и произведение не классическое, и фанфик по сути не фанфик, а... "Фантазия на тему"
Бэла: Хелга пишет: Душевная история получилась. Спасибо! Дак и читателям тоже Хелга пишет: Вот так бы решиться и вернуться... когда-то. сослагательное наклонение меня никогда не мучит применительно к своей жизни. Но иногда - очень умозрительно - придет мысль о "что если бы...". Но как пришла, так и уходит: ничего не хочу в жизни поменять.
Бэла: Ну и вопрос: есть еще одна работа - новеллизация еще одного сериала. Могу выдать, если надо. Поскольку это новеллизация, то сериал смотреть ваапще необязательно
chandni: Бэла Бэла пишет: Уж Яков не упустит девушку, мущщина решительный И чего тогда он ждал? Почему сам не приехал? Бэла пишет: Ну и вопрос спрашиваешь?! Конечно надо! Всенепременнейше *усаживаясь на лавочке* ждем!
Юлия: Бэла Спасибо, душевно вышло
bobby: Бэла Очень понравилась твоя фантазия. Я читала фанфики по Анне, но не представляла этих героев в нашем времени. Получилось, действительно Юлия пишет: душевно вышло Бэла пишет: Могу выдать, если надо. Конечно выдать!
Хелга: Бэла пишет: есть еще одна работа - новеллизация еще одного сериала. Могу выдать, если надо. Поскольку это новеллизация, то сериал смотреть ваапще необязательно А что за сериал?
apropos: Бэла Да, очень славная история получилась. И неожиданно короткая.
Бэла: Хелга пишет: А что за сериал? Между нами, девочками
Бэла: apropos пишет: И неожиданно короткая Это ж после долгого перерыва всплески творческого зуда. Сознание возвращалось медленно и постепенно
Хелга: Бэла пишет: Между нами, девочками О, я его смотрела, забавный!
Бэла: Хелга пишет: О, я его смотрела, забавный! ну фсё, сами напросились!
chandni: Бэла пишет: Мой опус, мяХко говоря, имеет крайне отдаленное отношение к сериалу. А если хочется обсудить - да пжалста! Я посмотрела пока только 48 серий, но уже полностью с тобой согласна. Твоя история явно четче и определеннее. Мне кажется, тебя зацепили герои, харизматичные, необычные, по-своему яркие, но которые по воле сценариста все никак ни на что не решатся... главным образом он. Мне кажется, она очень быстро поняла, что пропала, и ей тоже непонятно, почему он медлит и не объясняется Вот и возник в твоей творческой душе такой плодотворный ход конем Бэла пишет: В сериале надо смотреть в основном за игрой главных актеров, мистика - дело не десятое, а тридцатое. А вот это зарождение чувств и арка героини из неопытной юной девочки во взрослую умницу-красавицу - наблюдение за этим факторами в свое время крышу сдуло. ну не скажи, благодаря мистике мы имеем некую борьбу взглядов. Ее оптимизм, общение с духами с целью помочь следствию, то есть ему, восстановить справедливость и широко открытые глаза - и его прагматизм и неверие. К тому же ему приходится постепенно смиряться с ее чудачествами ну или даром, и со временем он даже обращается к ней за помощью, ведь чаще всего она оказывается права. Зарождение чувств, стремление друг к другу... и при этом он то несется ее спасать, то бежит в постель к фрейлине... понятно, у него трудная жизнь и определенные потребности, а с ней все просто, они знают друг друга, симпатизируют... А тут дева, да еще со странностями и принципами. Да и родители ее к нему, мягко скажем, не благоволят. Только вот я не пойму, почему он так упорно молчит как рыба об лед? Вроде не женат. С Ниной расстался. Сватовство князя его явно тревожит, а когда Анна сгоряча сказала, что надо принять предложение князя - так вообще дело дошло до дуэли... и все равно ни слова, ни полслова... Что он ждет? Боится что родители откажут в руке? Не хочет связывать себя семьей, или там еще скелеты в шкафу понапиханы? Или это потому, что сериал длинный и они смогут объясниться только к 90 какой-нибудь серии, типа чтобы держать зрителя в напряжении? Вообще, интересно было бы заглянуть в мир Якова Платоновича. Так сказать история любви его глазами... Интересно, а по сценарию у них какая разница в возрасте? Просто иногда кажется, что лет 20 а то и 25. Он подустал. У него напряженная работа и свой ритм жизни. И ему иной раз не интересно наблюдать за ее " ужимками и прыжками", в данном случае за живостью и резвостью совсем юной барышни. Ну теперь она вроде подросла, ее склонность очевидна. И что мы ждем? Интересно, а почему у нее нет подруги. И танцы что-то никто не устраивает... Только спектакль собрал образованную часть общества города. А как же балы, приемы, четверги...
Бэла: chandni пишет: я не пойму, почему он так упорно молчит как рыба об лед? ну, думается, суть в следующем. Он кто вообще: небогатый, невысокого после опалы ранга, с собачьей работой (с). Она - девица из прекрасной семьи из Затонского бомонда, так сказать, молоденькая совсем, только вступающая на взрослый путь. Как в "Служебном романе": он никак не сможет украсить её жизнь. А товарищ благородный, не хочет ломать ей судьбу. Работа тоже не простая: постоянно на низком старте, что велят начальники в лице Варфоломеева, к примеру, туда и помчится: "на Камчатку, так на Камчатку - мне не привыкать". А девочка что должна, за ним тащиться в тьмутаракань? С Ниной видимо была нешуточная страсть когда-то, потом стало "всё сложно" (с). А здесь он побежал к ней в постель, когда понял, что его интерес к барышне Мироновой стал слишком явным, и им можно вполне манипулировать злобным силам в лице князя и Нины. Прямо резко он метнулся к Нине после разговора в кабаке. А когда узнал от неё, что Анна якобы решила принять предложение князя, и им с Нинон вроде можно не скрывать своих отношений, так сразу заявил: Между нами всё кончено! chandni пишет: Вообще, интересно было бы заглянуть в мир Якова Платоновича. Так сказать история любви его глазами... "уже всё украдено до нас" фанаты накатали фанфик "Яков. Воспоминания". Там в виде дневника описаны мысли-чувства Штольмана. Интересное чтиво. Лежит это всё дело на сайте "Перекресток миров" в разделе "Анна-детективъ". В период буйного моего увлечения этим сериалом я там с удовольствием читала и новеллизации, и продолжения, которые выстроены в логическую последовательную цепочку. Причем написано отличным литературным языком. chandni пишет: Интересно, а по сценарию у них какая разница в возрасте? Была информация, что ему на начало истории 39, а ей 19-20. Так что разница внушительная. Это еще один кирпич, положенный Штольманом в стену, разделяющую их. chandni пишет: Интересно, а почему у нее нет подруги. Ну она странноватая девочка, родители (в основном матушка, папенька шел у неё на поводу) все эти годы пытались её типа лечить, уверяли, что духов нет, это нездоровые фантазии. Друг у неё - это её дядя, с которым она откровенничать может обо всём. И он тоже ещё тот гусь! Прямо упорно пробуждает её интерес к Штольману, интригует, про сватовство князя аж бегом доложил Якову, про шахматы рассказал, что самоучитель подарил Анне, и она его прочла, так что в шахматах вполне разбирается. В общем, она - другая, и вот не сложилось с подругами. chandni пишет: Только спектакль собрал образованную часть общества города. А как же балы, приемы, четверги... Ну там периодически маман говорит, что там-то и там-то балы, постоянно таскает её к портнихе (пытается, во всяком случае), но Аннушка не стремится туда. Ей интереснее в полицейский участок бегать. А вообще (сугубое ИМХО!) авторы не ожидали, что сериал вызовет такой взрывной интерес, снимали как один проходных сериалов. Ну и по причине небольшого бюджета на первый сезон (снимали совместно с каналом ТВ3, он же был правообладателем до недавнего времени) опустили любые дорогостоящие сцены. Вот второй сезон, видно, побоХаче. Судя по фото со съемок, там и балы, и аукцион, и прочие мероприятия.
Бэла: *колупает носком землю* не виноватая я, оно само... это... написалосЯ... **************** Приходила она в себя трудно. Сердце колошматилось о ребра, руки дрожали, по спине гулял холодок. И счастье великое, что они сидели в машине. Если бы стояли, она непременно бы грохнулась наземь. Открыв глаза, она наткнулась на взгляд глаз Якова, почти черных из-за расширившихся зрачков. Он смотрел на нее, ей показалось, вечность. И вдруг заулыбался: - Аня, как же здорово, что ты прилетела. Он вновь потянулся и аккуратно собрал губами капельки дождя с ее щек. Она вдыхала его запах, и голова кружилась, и сердце никак не хотело успокаиваться. - Боже мой, который час? – спохватилась она. – Мне же надо… у меня самолет! - Ай-я-яй, самоле-от! – притворно-сочувственным тоном протянул Штольман, не выпуская ее из объятий: глаза его смеялись. - Яков Платоныч, я серьезно, - нахмурилась Анна. - А кто шутит-то? – левая бровь изогнулась всегдашним саркастичным изломом. Потом он с усмешкой заметил: - Неужели вы, Анна Викторовна, надеетесь вот сейчас как-то вырваться из моих объятий? Анна вздохнула, не в силах противиться сокрушающей уверенности своего визави. Потом склонила голову набок: – Ну, мне, правда, надо ехать. Мы можем встретиться… на обратном пути. В аэропорту. Яков Платонович категорично мотнул головой: - Нет, так не работает. Попробуйте еще. Анна пристально вгляделась в его глаза: - Не хотите ли вы сказать, что я… вообще никуда не должна уезжать? - Бинго! – с облегчением рассмеялся Яков, потом завладел ее руками. – Ань, я все понимаю про командировку, про самолет, но… Имеешь ли ты представление, хотя бы отдаленное, что со мной было без тебя? - Ты не звонил, - тихо сказала Анна, немного отодвигаясь от него. - Не звонил, - покаянно кивнул головой он, придвигаясь к ней. - Потому что, как это ни глупо звучит, у меня не было номера твоего телефона. - То есть… как? - Ну, когда я был у тебя в плену, просить телефон было как-то ни к чему. А потом, - он осторожно поправил выбившуюся прядку её волос, - потом ты не захотела иметь со мной никаких дел. - Об этом я как-то и не подумала, - протянула она. - Но если ты думаешь, что меня это остановило, ты очень ошибаешься! – прищурился Яков. - Да-а? – она склонила голову набок в ожидании занимательной истории. - Я позвонил Леночке. Вот её-то номер у меня был. Она разговаривала со мной как-то странно. Я даже решил, что она на меня из-за чего-то обижена: разговаривала так это… сквозь зубы и отвечала нехотя. Телефон твой давать категорически отказалась и заявила, что мне не стоит вмешиваться в твою личную жизнь, и что ты, кажется, выходишь замуж. - Что-о? – ошарашенно переспросила Анна. – Куда я… выхожу?! - Замуж, Анечка. За-муж. Но! – поднял он палец. – На этом я не остановился. Позвонил еще одному вашему товарищу, хмм, как его… Коробейникову. - А, Антоша. - Ну да. Так вот этот твой Антоша тоже поведал интересную историю, что про твои матримониальные планы он ничего не знает, но на последнем корпоративе ты была с молодым человеком. - Антон… Вот сплетник! – сердито фыркнула Анна. - Постой, это ещё не конец истории, - иронично улыбнулся Яков. – После того, как он мне описал твоего спутника, я понял что он и твой сосед Иван Шумский – одно и то же лицо. - Ну да, я была на корпоративе с Иваном. Просто… - она опустила глаза и тщательно принялась разглаживать невидимую складочку на безупречных брючках, - когда ты уехал, мне было… очень плохо, очень. Я решила встречаться с Иваном, думала, забуду тебя. Выкину из головы. - Получилось? – он спросил тихо, и она, расслышав напряжение в его голосе, подняла на него глаза: - Нет, конечно. - Ну, я примерно так и предполагал. Ты в тот вечер выразилась вполне определенно. Но всё-таки хотелось убедиться. И да, мне тоже было… непросто этот месяц. - Один месяц и десять дней, если быть точным, - тихо проговорила она. - Одиннадцать. - Что? - Одиннадцать дней. - Ты… тоже считал? – глаза её изумленно распахнулись. - Ну да, есть такой грех. Вот поэтому-то я выхлопотал себе командировку, точнее две. Так что на днях я вылетаю в ваш славный город. Она непроизвольно открыла рот и уставилась на него, ошеломленная его словами. Он же смотрел на неё с улыбкой, довольный произведенным эффектом, потом перевернув ее руку, прижался губами к ее ладошке. Потом решительно вскинул голову, будто приняв решение: - Аня, когда у тебя это мероприятие? Ну, в Нижнем. - Завтра в 11 утра. - Я отвезу тебя. К 11 ты будешь на месте. - Отвезешь? – ошарашенно переспросила Анна. - Ну да. Или ты сомневаешься в способности моего Туарега преодолеть 400 километров до Новгорода? - Н-нет, наверное. Только… А твоя работа как же? - За два дня с моей работой ничего не случится, я тебя уверяю. Ну, все? Вопрос решен? – оживленно блестя глазами, он отпустил ее руку и потянулся к кнопке зажигания. - Постой, Яков. Ты меня просто ошеломил, - неуверенно улыбнулась Анна. – Дай, я хотя бы позвоню Марии Тимофеевне. - Звони, - великодушно позволил он, выруливая со стоянки. Мария Тимофеевна ответила сразу же: - Анечка, ты уже в Шереметьево? Я выезжаю! - Я не в Шереметьево. Я… я приеду завтра, Мария Тимофеевна. Ответом ей было ошеломленное молчание. Потом ее собеседница настороженно поинтересовалась: - Аня, а что случилось? - МарьТимофеевна, здравствуйте, - громко сказал Яков. В трубке вновь повисло молчание. Потом Мария Тимофеевна спросила: - Аня, мне послышалось, или это был голос Якова Платоныча? Анна со вздохом подтвердила: - Нет, не послышалось. - Но, …Холмс, как?! - Мы случайно встретились в Александровском саду. - Случайно. - Да. - В Москве. - Ну, да! - Аня, мы сейчас о Москве говорим, или о провинциальной деревушке из трех улиц? Погоди, ты… - в голосе Марии Тимофеевны зазвучала подозрительность, - ты с ним договорилась встретиться, что ли? И мне ничего не сказала? - Да нет же! Мы действительно встретились совершенно случайно. - Аня! - Всё, Мария Тимофеевна! Я приеду завтра, - твердо заявила Анна. - На чем? - На машине. - Ах, вот так вот? – К своему удивлению Анна услышала в ее голосе веселые нотки. – Ну, передавай привет водителю. - Хорошо, передам,- растерянно протянула Анна и выключила телефон. Потом перевела взгляд на улыбающегося Якова. – Тебе привет. - Благодарю. У тебя замечательная главбухша, - с чувством ответил тот, лавируя в плотном потоке машин.
chandni: Бэла! Вот это я понимаю! ЧУдное продолжение! Как же здорово о них читать! Пиши дальше!
Хелга: Бэла Так то был не конец? Славно!
Бэла: chandni пишет: Пиши дальше! Дык пишу.
Бэла: Хелга пишет: Так то был не конец? Как оказалось - нет!
Бэла: Спустя полчаса машина Якова въехала в уютный закрытый двор высотки с затейливыми башенками на крыше. Дождь закончился так же быстро, как и начался, и выглянуло слепящее солнце, отражавшееся в мокрых лужах, каплях на автомобилях, на ветвях деревьев. Анна вылезла из машины и зажмурилась от удовольствия, вдыхая свежий после грозы воздух. Потом глаза открыла и наткнулась на восхищенный взгляд Якова. Он стоял, облокотившись на открытую переднюю дверцу, и откровенно любовался ею. Она немедленно смутилась, и ее вдруг ожгло понимание: они возле его дома. Они сейчас поднимутся наверх. И вряд ли Яков остановится на просто поцелуях. Ее буквально заколотило от дикого волнения. А Яков безмятежно улыбался. Улыбался, закрывая машину. Улыбался, заводя ее в подъезд. Улыбался, нажимая кнопку лифта. Когда они вышли из разъехавшихся дверей кабины на этаже, залитом чистым белым электрическим светом, отражавшимся от светло-бежевых стен, он уже не улыбался. И глаза его стали вновь почти черными. И ключи внезапно выпали из его рук возле массивной двери его квартиры. Он присел за ними и снизу вверх посмотрел на Анну, которая только силой воли держала себя в руках, сжав кулачки так, что ногти впились в кожу ладоней. А он вдруг позабыл про эти ключи и, стремительно выпрямившись, вновь обнял её так, что едва не задушил. Это немного привело её в чувство, и она даже пискнула от восторга. Он же немедленно ослабил хватку и со смущенной улыбкой поднял наконец-то злополучные ключи. - Вот… берлога моя холостяцкая, - неловко повел он рукой, заводя её в распахнутую дверь. - Ну что вы такое говорите, Яков Платоныч, - рассмеялась Анна, во все глаза разглядывая большой и светлый холл, украшенный картинами на стенах и цветами на изящных этажерках из темного металла. – У вас очень уютно и …стильно. - Я, честно говоря, в этом мало что понимаю, - его хрипловатый голос прозвучал прямо над её ухом, и она повернула голову. А он так близко, смотрит на неё потемневшими глазами, и мир вокруг затягивается туманом, и она теряет ощущение реальности. Реальность съеживается в одну единственную слепящую точку и взрывается фейерверком, когда он прижимается к её губам поцелуем, сначала осторожным, но потом всё более настойчивым и ненасытным… А после всего она лежала рядом с ним, не открывая глаз, и чувствовала всей кожей, как он смотрит на нее: у нее даже щека задымилась. Потом, не выдержав, посмотрела ему прямо в глаза: - Отлежала тебе руку? - Нет, - он, словно того и ждал, снова прижался к ее губам, и она едва не задохнулась от желания, которое опять захлестывало ее всю, и он, чувствуя это, уже наливался тем же желанием, словно заражаясь от нее и тянулся к ней и властно брал в плен. И снова они падали с невероятной высоты, и сердце замирало, и дух захватывало, и опять лежали рядом, пытаясь отдышаться, успокаиваясь постепенно. И вот странное ощущение: после всего не облегчение приходило, а жажда восхождения на новый виток спирали. И так по кругу по кругу. А он был неутомим и со всей дикой первобытной страстью вновь и вновь погружал её в невероятные глубины счастья и восторга, от которого дыхание замирало и горло сжималось, а сердце в груди словно кто-то трогал нежными холодноватыми ладонями. И всё же наступил момент полного их изнеможения, когда они напились, насытились друг другом полною мерой. И Яков задремал, тихонько дыша возле её виска, обхватив властно её рукой поперек груди. А она не могла уснуть, хотя окна в проеме занавесей наливались чернильными сумерками. Но слишком сильным было потрясение - не только физическое, но и душевное. Она много думала о них с Яковом, порой даже представляла, как у них это могло быть. Не могла не думать: свел ведь он её с ума, хотя было то у них всего ничего – несколько поцелуев. Но уж очень искрило меж ними, и голова отключалась, так уж он действовал на неё. Потому и с Шумским тогда ничего не вышло. Если ты знаешь, как оно бывает, разве ж сможешь удовольствоваться лишь жалким подобием настоящего. Вот и она не смогла. И сейчас пребывала в чистой неподдельной радости, что вот так все сложилось, что она вернулась тогда из метро. Что согласилась остаться. Что лежит сейчас и ощущает его рядом как невероятное, ни с чем несравнимое счастье. Открывать глаза она не спешила. Ей снился такой восхитительный сон, что, она, уже просыпаясь, цеплялась за него, старалась вновь погрузиться в его ослепляющий восторг. Он был рядом, он так её целовал, так смотрел на неё почти черными глазами, так… любил её. Ничего подобного с ней никогда прежде не было, не хотелось так вот отпускать эти видения, она с легким стоном повернулась на другой бок и… уперлась носом в твердое горячее плечо. Понимание, что все, увиденное ею было вовсе и не сном, стукнуло в солнечное сплетение и она, резко подняв голову, наткнулась на нежный и умиротворенный взгляд Якова. - Доброе утро, - хрипловато сказал тот и улыбнулся. – Выглядишь испуганной. - После чего потянулся к ней с поцелуем. - Доброе, - она ответила на поцелуй и качнула головой. – Я решила, что мне всё приснилось. А он уже притягивал её к себе, забирался губами за ушко и дышал прерывисто и с каким-то вибрирующим рыком, потом чуть отклонился: - Что-то не так? - Нет, всё хорошо, - улыбнулась она. – Просто я еще там во сне. Он пристально вгляделся в ее лицо, потом спросил: - Ты жалеешь? - Ну что ты, Яков, ну что ты, - она спрятала лицо у него на груди. Но он осторожно приподнял за подбородок и вновь всмотрелся в её глаза. Видимо то, что он там разглядел, вполне его удовлетворило, и он с улыбкой вновь прижал её к себе. Она слышала, как тяжело бахает его сердце, ощущала кожей, как подрагивают пальцы, которыми он легонько поглаживал её плечи. Потом буркнула, не глядя на него: - Я и не знала, что вы такой, Яков Платоныч. - Какой? - выдохнул он ей в макушку, и голос отдался в его груди резонансом. - Ненасытный, - она подняла к нему лицо и улыбнулась. – Неутомимый. Изобретательный. - Это, надеюсь, комплименты, а не претензии? - иронично изогнул он бровь. - А это уж как вам совесть позволит, - притворно надула она губы. - Просто я ужасно, невероятно, немыслимо соскучился по тебе, - он сказал это без улыбки, открыто глядя ей прямо в глаза. Она не могла отвести глаз, словно завороженная, потом вдруг спохватилась: - А который сейчас час? Яков нехотя выпустил её из объятий и потянулся за телефоном, потом нахмурился: - Ого… - ? - Шесть. - Что-о? – сон слетел с неё в один миг, а в следующее мгновенье она уже была в ванной. Собирались в ужасной спешке. Вернее это она бегала по комнате, сгребая вещи, роняя что-то, теряя и снова находя. Яков одевался вроде бы не спеша, но на пару минут её опередил. И когда она, наконец, была готова, приобнял её за плечи: - А, может,… не поедешь никуда? - Нет, что ты, Яков, я не могу. Нет, нет, не могу, нет. - Ну, я хотя бы попытался, - его глаза смеялись.
Хелга: Бэла Страстно так, жизнеутверждающе! Радостно за героев.