Форум » Авторы Клуба » В субтитрах не указан. Ivetta » Ответить
В субтитрах не указан. Ivetta
Ivetta: Название: В субтитрах не указан Автор: Ivetta Жанр: ЛР Попытка отвлечься на что-нибудь веселое. На этот раз - рождественский Лондон глазами мексиканцев.
Ответов - 73, стр:
1 2 3 4 All
Ivetta: Глава первая: «El corazón» [1] - Красивые цветы… - Там еще мармелад, попробуй. - Если бы не Бобби, я бы тебя еще очень долго искала, но все равно бы нашла. - Не сомневаюсь, – усмехнулся он, посмотрев на часы. - Ты не рад мне? - Бебе обещала прийти именно сейчас. - В таком случае, попроси меня уйти. - Я прошу! Я прошу… Пожалуйста. - Будь добр, произнеси это. - Саша, уйди, пожалуйста. Потому, что сейчас придет моя законная жена. - Я ухожу, раз ты так хочешь. - Саша, ну пойми…ну пойми… Девушка накинула пальто и выбежала на лестницу. После наполненной светом комнаты, полумрак подъезда слепил глаза, превратив ее в новорожденного котенка, вынужденного брести по грязным ступенькам на ощупь. Протертый в локтях коричневый кашемир неуклюже обтягивал плечи. Девушка глубоко вздохнула, оказавшись на улице, и посмотрела на небо. Холодные капельки, словно тоненькие иголки, забарабанили по лицу, сползая за шиворот. «Ну вот, и зонтик забыла»… Она укуталась в пальто и решительно направилась по оживленному тротуару Говер-стрит в сторону Блумсбери-сквер. Справа величественно раскинулся национальный музей Лондона, окутанный заиневелыми деревьями. Обогнув здание музея, девушка неспешно вышагивала под всё усиливающимися каплями дождя, словно, не обращая на них внимания. Вот, уже стали пестреть перед глазами огоньки Сисилиан-авеню - самой французской из всех английских улиц. На глаза то и дело попадались знакомые, высовывающиеся из окон кафе или магазинов. - Эй, Лейла, ты же замерзнешь. - Засунь голову в духовку и помалкивай, Чарли, – отозвалась девушка. - Ведьма! – огрызнулся Чарли, отправляя ей воздушный поцелуй. - Да милый, я тебя тоже люблю. Девушка свернула к соседнему кафе, единственному, над которым еще не зажглась вывеска. - Альма мадре моя, – застонала она, открывая двери. Просторная комната, пропитанная корицей, заставлена дубовыми столиками с высокими табуретами. По углам небольшие диванчики, заваленные разнообразными подушками и кофейными зернами. Подвешенные почти до самого пола абажуры, готовы уцепиться за головы посетителей. Два высоких окна по обе стороны дверей наполовину занавешены клетчатыми шторами. С наружной стороны кофейное зернышко в соломенном самбреро. У барной стойки раскинулся ветвистый кактус. А сама стойка напоминает тир дикого-дикого запада. Вот и весь «El corazón» . - Лейла, у тебя что, часы сломались? - Да, падре Маурисио. Грешна, не завела их с утра, – торжественно произнесла девушка, сложив ладони. - Перестань паясничать и беги переодеваться. Скоро тут будет негде протолкнуться. - А почему вывеска не горит? - Потому что у Сола руки растут из мексиканской задницы. Девушка подошла к барной стойке, за которой уже колдовал высокий брюнет со жгучими черными глазами. Мужественный подбородок слегка небрит, широкие скулы, ямочка на правой щеке когда улыбается. Волосы, зачесаные назад, открывают высокий лоб с дорожками морщин. Стройный силуэт обтянут белоснежной рубашкой южного покроя, на голове нелепая ковбойская шляпа. Издалека его можно было бы спутать с Антонио Бандеросом. Тот же лукавый взгляд, та же томная полуулыбка, те же до одурения красивые глаза. Даже жесты, порывистые, почти музыкальные, и те походили на кумира тысячи миллионов девушек. - Привет Пачулито, тебя сегодня поили? – девушка осторожно дотронулась до острых иголок кактуса, будто лаская его. - Если он будет пить столько, сколько ты хочешь, он сопьется, – ухмыльнулся парень. - Тебя я не прошу пить, однако же… - Привет моя маленькая чернобровая бестия, – парень чмокнул девушку в лоб. - Привет, Сол, – девушка наклонилась почти к его коленям, прокричав в них. – И тебе привет, мексиканская задница. - Превосходная мексиканская задница, – поправил ее Сол, скрепя салфеткой по бокалу. - А я как сказала? - Ты сказала… - начал Сол, вытянув кисть с оттопыренным мизинцем. Но девушка не дослушала его, устремившись в подсобку. Пройдя по заваленному пивными бочками проходу, она оказалась на кухне. Царствие острых приправ и отменной «Мадейры». - Mamacita cada vez que yo te miro no me puedo controlar [2], – запела она, заглядывая в посудомоечную. - Энрике Иглесияс в гробу перевернулся бы, услышав как ты уродуешь его песню, – послышался грубый прокуренный женский голос. - Он еще не умер. - Он умрет когда услышит это. - Мамасита… - Дай поцелую. Женщина протянула к девушке пухлые, загорелые руки. Вот уж кто точно сошел с экранов мексиканских сериалов, так это Мамасита - королева кухни, шеф-повар этого мексиканского сердца. Маленькая, упитанная женщина средних лет, с гладким красивым лицом и вечно играющей на нем улыбкой. Она по-матерински обняла девушку, повертев ее в разные стороны, изучая фигуру и лицо. Затем отступила назад, уперев руки в бока, и испуганно воскликнула: - Лейла, это что за новости, ты на время смотрела? - Еще один Маурисио на мою голову. Лейла возвела руки к потолку, обращаясь ко всем святым, которых знала. - Быстро переодевайся. - Бегу, бегу. Она чмокнула Мамаситу в щеку и прошмыгнула в офис. Кухня «El corazón» представляет собой два больших блока для готовки и мойки посуды, и два подсобных помещения – склад, где находится все добро, особенно холодильные камеры, за которые так трясется Маурисио, и офис. Офис - самая примечательная часть «El corazón». Если бы скрестили мужскую раздевалку и школьный класс, то получился бы именно офис «El corazón». Вдоль стены металлические шкафчики-пеналы, в углу старый шершавый стол с выцветшей лампой и небольшой, огороженный занавесью уголок – раздевалка. Лейла бросила вещи на стол, сняла пальто и стала неторопливо раздеваться. Вдруг, в комнату сунулась темная физиономия. - Эй, Лейла? - Тфу, – выругалась девушка. – Чука, ты что, разрыв сердца моего хочешь? - Прости, mi amor [3] , я не хотела тебя напугать. - Чего тебе? - Расскажи. - Отстань, Чука, patrono [4] с меня и так шкуру готов спустить. - Ну, пожалуйста, – захныкала девушка. - Кармелита бросила Хуана-Антонио и уехала в Сан-Хосе. - Не может быть. - Может. - А Марсела? - Марсела беременна. - От кого? От Педро? _____ 1 «El corazón» (исп) – сердце, любовь 2 Mamacita (исп.) – королева Mamacita cada vez que yo te miro no me puedo controlar (исп.)- Королева каждый раз как гляжу на тебя я не могу держать себя в руках... (песня Энрике Иглесиаса) 3 Mi amor (исп) – любовь моя 4 Patrono (исп) - хозяин
Ivetta: - Ну не от меня же. - Филиппе, бедный Филиппе… - Все. Титры. Я пошла работать. Чука поплелась следом за Лейлой. Девушки представляли собой разительный контраст, несмотря на то, что обе были смуглые и темноволосые. Чука почти черная, худощавая, невысокого роста. Длинные иссиня черные волосы собраны в высокий хвост. И без того большие глаза кажутся еще больше благодаря длинным, густо накрашенным ресницам. Немного приплюснутый нос и полные губы, растянувшиеся в ровной белоснежной улыбке. Вот что Лейла любила в этом заведении больше всего – все его обитатели улыбались. Следовало бы предложить Маурисио назвать это место не «El corazón», а «Sonrisa colgate» [5] . Вторая девушка, была почти на голову выше первой и немного полнее. Такие же черные волосы, только не затянуты в хвост, а тяжелыми локонами спадают на плечи. Узкий ободок открывает красивое лицо. Кожа персикового оттенка гладкая, почти детская. Миндальный разрез глаз и острые скулы придают ее лицу что-то хищное, кошачье. Тонкий, словно выточенный нос – плевок всем антропологическим признаками типа. Сейчас Лейла стояла в клетчатой ковбойской рубахе, прихваченной широким кожаным поясом и юбкой, доходившей ей почти до пят. Поверх юбки подвязан фирменный передник «El corazón» с веселым Пачулито в углу накладного кармана. От пояса талия казалась еще тоньше, чем была на самом деле. Верхние пуговицы рубашки небрежно расстегнуты, обнажая высокую полную грудь. Чука семенила впереди, виляя короткой джинсовой юбкой. Ее пестрая рубаха, такая же, как на Лейле, мелькала то тут, то там, вызывая волны возмущения или жаркий спор. - Фелиппе, Фелиппе! – кричала она, тряся руками. - Что такое? – раздался заспанный голос. Из подсобки выглянули пушистые черные усы и маленькие глазки. - Марсела беременна! - Не может быть! – воскликнул соня. - Беременна, беременна, – послышался насмешливый тенор Сола. - От кого? - Ну не от меня же, – возмущенно округлил глаза парень. - Сол, если ты не починишь вывеску, я тебе гарантирую, что ты забеременеешь. - Бегу patron. Считайте что уже починил. - Вон как печется о своей заднице, – хихикнул Фелиппе. – А, Лейла, легка на помине. Бери салфетки и дуй сервировать столы. - Толстяк, ты бы хоть поздоровался. - Здравствуй, – манерно поклонился Фелиппе. – А теперь проваливай работать. Девушка вышла из кухни, оставив за спиной томное шипение сковородок и звонкое хлопанье кастрюлек, перемеживаемое ворчанием Мамаситы. Зал был пуст. В такую погоду, да еще и в понедельник, мало кто из гостей решит посетить их уютное гнездышко, несмотря на надежды Маурисио. По огромным окнам длинным водопадом струится дождь. Смеркается, блики фонарей вычерчивают силуэты редких прохожих. Но даже за этой стеной дождя, мрачного и серого, слышна жизнь «El corazón». Лейла присмотрелась к копошащимся у окна теням. Огромная стремянка приставлена вплотную к окну. На ней болтается пара высоких сапог. Из кармана брюк вывален широкий шарф. «Сол» – улыбнулась девушка, качнув головой. Рядом со стремянкой стоял маленький человечек, держа в руках зонт. Он был похож на гриб с яркой красной шляпкой и тоненькой ножкой. Человечек то бегал из стороны в сторону, размахивая свободной рукой, то останавливался как вкопанный, то шлепал того, кто на стремянке, да так, что пару раз чуть не скинул его с насеста. Лейла подошла к столу, который ютился за барной стойкой, и выложила на поднос салфетки. Устроившись поудобней и втянув под себя ноги, она стала складывать салфетки в причудливые формы. Сияющая на кухне улыбка сползла с лица, словно устав от того, что приходится напрягаться в присутствии посторонних. Глаза пусто уставились на руки, следя за ловкими движениями и в то же время, находясь где-то далеко. - Болван! Давно пора было тебя уволить! Ржавый старческий голос разорвал ее уединение. Маурисио, худощавый лысый старикашка с добрыми глазами и строгим голосом, всегда хотел казаться грозным и жестоким для своих подопечных, но доброе от природы сердце, не давало ему долго сердиться даже на самые смелые провинности. - Patron, – оправдывался Сол, стряхивая с волос капли дождя. – Меня могло током ударить. Что бы вы сказали моей матери после этого? - Сказал бы, дорогая Мэри, я, наконец, избавил тебя от этого недотёпы. - Вы же так не думаете, patron, – наигранно умолял Сол, сделав щенячьи глаза. – Хотите ранить мое юное сердце этими жестокими словами? - Прохвост! Лентяй и… - старик почесал лысину. – Как это по-английски… - Мой лучший работник, я повышаю тебе зарплату? - Нет! Macarrо [6] ! – ехидно фыркнул Маурисио. - Plomo [7] , - одними губами ответил Сол, закатив глаза. - Что? – не понял Маурисио. Сол махнул рукой и шагнул к барной стойке. Лейла, подслушивающая их перебранку, широко улыбнулась увидев его, и хлопнула по заду. - Ты чего опять доводишь старика? - Я довожу? Ты на меня посмотри. Мама дорогая. Я промок и замерз. - Пойди переоденься, – Лейла дотронулась до его рубашки. – Боже, Сол, ты же простудишься. - Конечно простужусь, – обиженно всхлипнул Сол. – Будете страдать потом, по великому сердцееду «El corazón». Но нет! Баста! Баста! Меня не будет. Он ожесточенно замахал руками, корча невероятные рожицы. - Ох, видели бы тебя сейчас твои подружки. Сопливый мачо страдает от промокшей рубашки. Помнится, вчера ты рассказывал какой-то девушке о том, что охотился на гепарда с одним мачете. - Ты не поверишь, Лейла. Она была копия Евы Мендез. Сол сразу оживился, глаза заблестели, губы слегка поджались. Лицо в одно мгновение приняло прищур охотника. - У тебя каждая девица точная копия Евы Мендез, – рассмеялась Лейла. - Женщина! Что ты понимаешь! – махнул рукой Сол. – Это была настоящая королева. Грудь, бедра, ноги, ух…Говорю тебе. Это была Ева Мендез. - Хорошо, раз ты так хочешь. Но если ты сейчас не переоденешься, не думаю, что твоя Мендез захочет выхаживать тебя после воспаления легких. - Ты права. К тому же, нужно привести в порядок прическу. Сол, развернувшись на каблуках, перемахнул через стулья, стоящие рядом, и скрылся в подсобке. Девушка снова осталась одна. Она подняла поднос с салфетками и вышла из своего убежища в зал. Чука все еще трещала на кухне, обсуждая беременность главной героини ее любимой мыльной оперы. Мамасита прерывала ее своим басовитым хрипом, давая указания лентяю Фелиппе и другим помощникам. Сол, по всей видимости, заперся в офисе и выбирает какую бы рубашку надеть сегодня. А старик Маурисио как обычно в своей комнатушке, сидит на диване, читая Библию. Лейла окинула взглядом комнату. Теплый свет, который исходил от абажуров, наполнял ее какой-то доброй тоской, не щемящей, разъедающей изнутри, а той, что умиротворяет, успокаивает мысли, унося их куда-то далеко-далеко. Вдруг, колокольчик на дверях жалобно задребезжал и в кафе вошел рослый мужчина лет шестидесяти пяти. В длинном черном плаще и широкополой шляпе, с которой скатывались ручейки дождевых капель. - Это не погода, это безобразие какое-то, – сказал он, снимая и отряхивая шляпу. - Добрый вечер, мистер Менсон, – поздоровалась девушка. – Давно к нам не заходили. - Оу, привет, Лейла. Да вот, радикулит разбил, – кряхтел старик, усаживаясь на приготовленное для него место. - Надеюсь, это не от наших лепешек? – лукаво прищурилась девушка. - Нет, мой ангел, из твоих рук, даже самый страшный яд покажется спасительным лекарством. ____ 5 «Sonrisa colgate» (исп) – лучезарная улыбка 6 Macarro (исп) - засранец 7 Plomo (исп) – зануда, скряга
Эмма: Ivetta Лондон - моя слабость, пусть даже глазами мексиканцев. Не знаю, насколько серьезный данный ЛР, но у меня он пока вызывает улыбку. Напоминает пародию на современные сериалы. Все эти Педро, Маурисио... Множество звучных и непонятных мексиканских имен, но таких привлекательных для любителей "мыльных опер"... На мой взгляд, чересчур много ненормативной лексики и иностранных слов в тексте.
Ivetta: Эмма пишет: Лондон - моя слабость, пусть даже глазами мексиканцев. Не знаю, насколько серьезный данный ЛР, но у меня он пока вызывает улыбку. Напоминает пародию на современные сериалы. Все эти Педро, Маурисио... Множество звучных и непонятных мексиканских имен, но таких привлекательных для любителей "мыльных опер"... Спасибо, Эмма. К сожалению, я еще не была в этом городе. Мечтаю попасть. Да, первоначально он так и задумывался, как веселая пародия, но потом почему-то ушел в другое русло)) Эмма пишет: На мой взгляд, чересчур много ненормативной лексики и иностранных слов в тексте. Я просто боюсь теперь выкладывать остальное. Просто, характеры героев очень эмоциональные. Было бы неправдоподобно слышать грамотную изысканную английскую речь из уст темпераментных мексиканцев из обычного городского бара.
мариета: Ivetta Спасибо за новое начало. Может, я еще под впечатлением "Моего друга..." и пока не очень ориентируюсь в этом сюжете Но не сомневаюсь, что у тебя получится. Эмма пишет: Не знаю, насколько серьезный данный ЛР, но у меня он пока вызывает улыбку. Напоминает пародию на современные сериалы. Все эти Педро, Маурисио... Множество звучных и непонятных мексиканских имен Мне тоже показались немножко утомительными. Ivetta пишет: Было бы неправдоподобно слышать грамотную изысканную английскую речь из уст темпераментных мексиканцев из обычного городского бара. А не обязательно слышать грамотную английскую речь. Ведь ты пишешь на русском, так и поищи соответствующую русскую речь
Marusia: Ivetta пишет: первоначально он так и задумывался, как веселая пародия Это чувствуется Эмма пишет: Множество звучных и непонятных мексиканских имен Но у мексиканцев и должны быть мексиканские имена , раз уж автор выбрала такое место действия. Ivetta В начале первой главы мужчина, обращаясь к Лейле, называет её Сашей, - это так задумано?
мариета: Немного не в теме, но, кажется, будет "в пользу роду". Вспомнила Майн Рид и"Всадник без головы", Я прочитала ее где-то в 80-ых. Автор (или может быть переводчик?) оставил в оригинале на испанском именно ту экспрессивную лексику, которую не надо перевести. Частотность их употребления мне показалась совершенной. Может, стоит еще раз посмотреть на эту книгу.
Ivetta: мариета пишет: А не обязательно слышать грамотную английскую речь. Ведь ты пишешь на русском, так и поищи соответствующую русскую речь "Всадника" читала когда-то давно. Перечитаю) Просто, хочу предупредить, что "ненормативность" будет еще встречаться в будущем) Не знаю как ее заменить, сохранив колорит) У меня же все ругаются)) И в "Друге" и в "Эке"...Я попробую немного сгладить.Marusia пишет: Ivetta В начале первой главы мужчина, обращаясь к Лейле, называет её Сашей, - это так задумано? Да, объяснение будет немного позже) Пока сегодня правила, поняла, что начало несколько затянуто и с этим действительно надо будет что-то делать. Больше мексиканских имен не будет)) Это только знакомство с "El corason". На этом количеством мексиканцев ограничимся, почти...)
Хелга: Ivetta пишет: Я просто боюсь теперь выкладывать остальное. Просто, характеры героев очень эмоциональные. Было бы неправдоподобно слышать грамотную изысканную английскую речь из уст темпераментных мексиканцев из обычного городского бара. На мой взгляд речь звучит вполне логично, придает необходимый колорит. Особо ненормативного, что резало бы слух и глаз, не заметила. Не сглаживайте, это не пойдет на пользу, мне кажется. Попозже, если не возражаете, выложу свои тапки.
Ivetta: Мистер Менсон, высокий стройный мужчина, с густой копной седых волос и выцветшими голубыми глазами, был постоянным гостем «El corazón». Лейла положила его шляпу на стул, взбила подушки на диванчике и вытащила маленький блокнот и карандаш, приготовившись принимать заказ. - Ну вот, я действительно давно здесь не был, – укоризненно покачал головой дед. – Ты уже забыла что я заказываю. - Кофе с корицей и двумя дольками сахара, шоколадные блинчики с кленовым сиропом и цукатами, печеное яблоко по-мексикански, без мяты. По понедельникам вы всегда любите полакомиться сладким. - Память у тебя хорошая. Так зачем тебе этот блокнот? - Мамасита разработала новый рецепт капидотады [8] . Пальчики оближете. Я подумала, может, вы захотите попробовать. - Капидотада? До Рождества еще три недели. - Вы же знаете, она любит все проверить заранее. - Вкусная говоришь? - Умопомрачительная, – Лейла выразительно сложила пальцы правой руки, поднеся их к губам. - Неси свою капидотаду. Кстати, где Сол? Я бы не отказался от рюмочки виски. - Сол промок до нитки. Приводит себя в порядок перед выходом в свет. Если хотите, я сама вам налью. - Будь добра. Лейла прошла к барной стойке, наполнила рюмку виски, чистого, как любит мистер Менсон и, прихватив в шкафу шахматную доску, вернулась к столику. Уложила все это перед стариком. Тот благодарно улыбнулся, с любовью изучая лицо девушки. - Все-то ты знаешь, маленькая сеньорита. - Я позову patrono и отнесу ваш заказ, – подмигнула девушка. Каждый понедельник два старика, забившись в самый дальний угол кафе, включали настольную лампу, надевали очки, и играли в шахматы, попивая виски и уничтожая сладости. Лейла спустилась в комнату шефа, постучала три раза и вернулась на кухню. Условные стуки, знакомые номера блюд, рецепты коктейлей, все это засело в голове и производилось механически, не требуя какого-либо напряжения мысли. Поэтому, Лейла, все еще присутствуя в наводненном дождем Лондоне, летала в далеких солнечных краях. - Мамасита, одну капидотаду для мистера Менсона, – бросила она на ходу. Пробралась к офису, остановившись в нерешительности. Затем постучала в приоткрытые двери. - Сол? Эй? Ты уснул? Мохнатая рука схватила ее за отворот рубашки и втянула в комнату. - Лейла, моя рубашка совершенно помята. Сол держал в руках узкую рубашку в синюю и красную клетку, стоя в одной майке. - Уж не хочешь ли ты сказать, что мне нужно ее погладить? - Нет, – замешкался парень. – Но я прошу. Да. Лейла, она придет сегодня. - Кто? - Моя Ева Мендез!!! - С милым рай и с помятой рубашкой. Проверим, как сильно она тебя любит. - Не будь врединой. - Хорошо, только выйди, а то тут дышать нечем от твоего одеколона. Сол пропустил Лейлу к столу, а сам остановился в дверях, покачиваясь на каблуках и распевая какую-то испанскую песенку себе под нос. - Кстати, как он? - Кто - ОН? - Ну, ОН, – Сол многозначительно закатил глаза к потолку. - Никак… Лейла усердно отглаживала рукава и ворот рубашки, сосредоточив на них всю свою мысль и прикусив верхнюю губу. Не успела она оторвать утюг от ткани, как Сол вытянул рубашку и побежал к своему блок-посту, застегивая по дороге пуговицы. - Феломена! – послышался голос Маурисио из зала – Феломена!!! Разрази тебя гром!!! - Чука! – свистнул Сол. - А, что? Вы звали, patrono? - Феломена. Ты официант или повар? - Она актриса. - Заткнись, Сол. - Почему ты все время торчишь на кухне? Маурисио пытался говорить спокойным голосом, но перебранка Сола и Чуки заставляла вздуваться вены на его старческом лбу, пробивая дорожки через всю лысину. Феломена, а это настоящее имя Чуки, данное ей отцом и матерью при рождении, стояла, теребя в руках фартук и злобно поглядывая на расплывшуюся физиономию Сола. - Я помогаю Мамасите готовить ужин. - А на что ей этот боров Фелиппе, если помогаешь ей ты? - А на что вам Сол, если виски разливает Лейла? - Сооооол? - Да, patron. - Где ты ходишь? - Спасал свое здоровье, после того, как вы его чуть не погубили, patron. Переодевался. - Господи! Можно подумать, у меня не бармен, а девица на выданье. - Лучше подумайте о том, что у вас бармен стоял под дождем сорок минут и ему нужен выходной завтра. - Ну не сорок, а четыре, – подметила Чука. – И дождем это назвать трудно. И выходной у тебя был позовчера. - Да? А ты пойди постой, я на тебя посмотрю. - Не хочу портить прическу. - Поверь, будет гораздо лучше, чем сейчас. - Уж точно лучше, чем у тебя. - Стерва! - Лентяй! - Феломена! – Сол расхохотался, сам обрадовавшись своему ходу. - Virgen! [9] – прошипела Чука, надув губы и изображая обиженного Сола. - Monigote! [10] - Idiota! [11] - A tomar por saco! [12] - Заткнитесь оба, – прикрикнул, наконец, Маурисио, хлопнув по столу. – Чука, проваливай на кухню, Сол – потеряйся за этой стойкой, чтобы я тебя весь вечер не видел. Ну вот, пропустил такой ход… Старик сокрушенно почесал лысину, уставившись на доску. Двое препирающихся продолжили войну жестикуляцией и мимикой. Победил, конечно, Сол. Только он мог изображать на лице невероятную гамму эмоций, меняя ее, играя каждым мускулом, будто клавишами фортепиано. Сол вернулся к своему рабочему месту. Уселся на табурет и, откинув голову на руку, уставился на двери. В кафе вошли две молодые дамы, по всей видимости, иностранки – кто еще может гулять в такую дрянную погоду. Они с любопытством оглядывали стены и потолки. Затем, удовлетворившись увиденным, выбрали столик у окна и разложили намокшие зонты. Лейла снова сидела за столом, за спиной Сола и что-то писала в своем блокноте. Чука только что выскочила из кухни и, смерив Сола презрительным взглядом, направилась к новым гостям. Был слышен ее преобразившийся голос. Теперь он был не истерично высоким и визгливым, а низким, спокойным и бархатистым. Она что-то рассказывала дамам, от чего они заразительно смеялись, переглядываясь. Сол внимательно следил за процедурой принятия заказа, ища подвох, который может пригодиться в будущем. Наконец, Чука вильнула своей коротенькой юбкой и, пройдя мимо стойки, скрылась в подсобке. - Вот скажи мне, зачем мы работаем по понедельникам? Все равно никого нет, – начал Сол, наблюдая за Лейлой. – Что ты там все пишешь? - Ничего, – девушка спрятала книжку. – Как это никого нет. А мистер Менсон, а эти хорошенькие дамы? - Хорошенькие? Лейла, они похожи на бледные поганки. - По сравнению с Евой Мендез? - Именно с ней. Кажется, сегодня она не придет. - Почему? - Потому, что понедельник. Ненавижу этот день недели. - Сол, ты ненавидишь все рабочие дни недели. - Это правда, – улыбнулся парень. - Сол, – прервала его Чука, хлопнув по стойке. – Два «Мохито», друг мой. И поживей. - Когда-нибудь, когда ты станешь знаменитой актрисой, я всем расскажу, какая вредная из тебя была официантка. - Когда-нибудь, когда я стану знаменитой актрисой, я найму килера, чтобы убрать тебя. - Если вы оба когда-нибудь заткнетесь, я зажгу свечу для девы Марии, сто пудовую, – строго сказала Лейла. - У тебя никогда не хватит на это денег, – заметил Сол. - А вы никогда не заткнетесь, – тем же тоном ответила Лейла. - Знаете почему я ненавижу понедельники? – парень переводил взгляд с одной девушки на другую, выпучив глаза. – Потому что вы - две, не работаете, и мне приходится слушать ваш треп. Вы проедаете мне мозги. Пираньи! Девушки не успели ответить ему тем же признанием в любви, поскольку колокольчик в дверях снова затрещал. Вошло еще несколько посетителей. Мужчины с загорелой обветренной кожей. Они были ярким пятном на фоне мрачного от дождя окна, но идеально вписывались в интерьер самого кафе, будто дополняя его. Мужчины широко улыбнулись девушкам за столиком у окна, и прошли вглубь зала. Лейла подошла к ним, напустив на лицо максимум строгости. _______ 8 Капидотада – мексиканский рождественский пудинг с грецкими орехами и ломтиками сушеных ананасов. 9 Virgen (исп) - девственница 10 Monigote (исп) - тупица 11 Idiota (исп) - идиот 12 A tomar pore saco (исп)
Ivetta: Хелга пишет: Попозже, если не возражаете, выложу свои тапки. Чувствую, их будет больше, чем в "Друге". Возможно, вы правы, много испанской речи. Главы я специально называла по-испански, каждая из них как отдельный эпизод (серия мексиканского сериала)) и задает основу всего происходящего в главе. Возможно, я перемудрила с именами. Слишком много, но большая часть из них проходящие. Первые две главы знакомство с главными героями (их тоже много, и боюсь, что они у меня расползаются)
Ivetta: - Что будете заказывать? – спросила она у усаживающихся на диванчики мужчин. - Бутылку текилы, четыре кружки пива и фирменный ужин Мамаситы. Говоривший внимательно смотрел на девушку, скалясь, и обнажая пару золотых зубов у уголке губ. - Лейла, ты сегодня не в духе? – обеспокоено спросил мужчина, сидевший в дальнем углу. Тот, что делал заказ, притянул девушку к себе, бойко ухватив за бедра. Лейла вырвалась, ткнув его боком в лицо. Мужчина рассмеялся и шлепнул ее. - Микки, ты не дома. Жену свою будешь лапать, ясно? Старый осел. - Да, Лейла точно не в духе сегодня, – присвистнул мужчина. – И почему осел? - Ты плетешься через весь город, чтобы поужинать фирменным Мамаситы? Да еще и втрое дороже, чем в родном квартале, где можешь спокойно напиться и шлепать любую проходящую мимо официантку. Любую, но не в этом кафе! И ты это знаешь. Так разве же ты не осел? - Если бы в нашем квартале была такая задница, которую хотелось бы шлепнуть, я бы тут не околачивался, милая. - Микки влюбился, – рассмеялись мужчины, а Микки сверлил глазами Лейлу, нагло прищурившись. - Я скажу Маурисио, чтобы он больше не впускал вас сюда. Это приличное место. - А мы приличные джентельмены. - Да, когда не напьетесь. Ладно, бутылка текилы, четыре пива и четыре фирменных. - И один поцелуй, – Микки сложил губы, потянувшись к Лейле. - A tomar pore saco, Микки, – насмешливо бросила Лейла, увернувшись от поцелуя. Мужчины снова рассмеялись, а девушка поспешно сбежала на кухню. Обычно, то есть в оживленные дни, кухня похожа на муравейник. Правда, с двумя большими мурашками – Мамаситой и Фелиппе. А в такие дни, как понедельник, им приходится скучать за разгадыванием кроссвордов или у телевизора. Вот и теперь, Лейла застала их ожесточенно спорящими о беременности Марселы. Фелиппе сидел скрестив руки на груди и вытянув ноги, а Мамасита стояла над ним, раскачиваясь и трясла пухленькими ручками. - Лейла, – увидев девушку, она умоляюще посмотрела на нее, ища поддержки. – Ты хоть скажи, Марсела не могла забеременеть от Педро. Ведь она любит Луиса. - Луис женат, – безразлично ответила Лейла. – А Педро ее любит. Почему бы и нет? - Святая Мадонна, – заголосила Мамасита. – В нашей молодежи нет ни капли романтики! - Мамасита, лучше сделай романтично фирменный для Микки и его компании. - Уже вижу. Чука пробила. Опять этот остолоб здесь. Вот все его жене расскажу. Старый дурак. - Это точно. И не забудь кинуть ему тарелку порцию мышьяка, – ухмыльнулась Лейла. Девушка пришпилила заказ к длинной металлической рейке и села напротив Фелиппе, наблюдая за тем, как Мамасита носится по кухне. Проворно справляясь с ножом и кастрюльками, она всегда напевает себе под нос старые испанские песенки. Тучная и по-детски романтичная женщина. Микки и его компания как всегда напились и Маурисио выставил их за дверь, с помощью Сола, конечно. Партия в шахматы была проиграна, поэтому patrono бы сердит и неразговорчив. Еще не было и десяти, а кафе уже опустело. Сол стал поднимать табуреты на стол. Лейла подметала пол, а Чука стряхивала салфетки, раскладывая их назад в шкаф. Маурисио даже не стал считать выручку. Несколько посетителей за день. Он мог наизусть сказать сколько денег у него сейчас в кассе. Причем с точностью до цента. - Ладно, детки, – грустно сказал старик. – День сегодня не задался. Не думаю, что сегодня будет еще хоть кто-то. Так что, почему бы нам не закрыться пораньше. - Patron! Я вас обожаю, – заголосил Сол. - Без истерик, а то передумаю. Все. Проваливайте из моего заведения, – добродушно буркнул старик. Переодевшись и укутавшись в пальто и куртки, ребята вышли на улицу, последний раз звякнув колокольчиком. «El corazón» погас, окунувшись в сон. Лишь яркая вывеска освещала удаляющиеся спины ее обитателей. Лейла и Чука шли крепко взявшись за руки. Сол семенил чуть позади, засунув руки в карманы куртки. По тротуару уже не бежали ручейки воды. Лужицы покрылись тонкой корочкой льда, а воздух начал наполняться морозной свежестью. Сол подскочил к девушкам, разделив их объятия, и приобнял за плечи, почти повиснув на них. - Сол, раздавишь, болван, – взвизгнула Лейла, вытягивая прижатые им волосы из-под руки. - Прости, minino [13]. Сол высвободил густые волосы девушки из-под своей руки, аккуратно раскладывая их на пальто. Приглаживая их сначала нежно, затем все сильней и сильней надавливая. Так что вскоре, голова стала запрокидываться назад. - Ай… Парень звонко расхохотался. Лейла пихнула его локтем в бок, но тот только крепче обнял ее, встряхнув обеих девушек своими огромными руками. Дойдя до перекрестка ребята остановились. Сол отпустил Лейлу, прижав Чуку тесней к себе. - Ну вот пришла пора расстаться, моя черноглазая сеньорита. Он взглянул на девушку щенячьими глазками. - Сол, прекращай паясничать. Лейла закатила глаза. Обняла парня, крепко поцеловав в шершавую щетину. Чука все это время молчаливо наблюдала за дружескими объятиями, спрятавшись подмышкой у Сола. Губы девушки посинели, уже перестав дрожать от холода, словно застыли. - Еще пять минут ваших поцелуев, и у меня отвалится нос, – выдавила она дрожащим голосом. - Все. До завтра. Лейла взяла в руки заледеневшее лицо девушки и поцеловала в нос. Неуклюжая парочка, состоявшая из высокого парня и девушки, доходившей ему до подмышки, которую он нес как бандерольку, свернула за угол и скрылась за рядом фасадов старых домов. Лейла пересекла улицу и направилась давно знакомой дорогой. Здание музея ночью становилось каким-то благоговейно грозным. Его силуэт нависает над головой, что-то нашептывая. Девушка подняла воротник своего старого пальто, засунула руки в рукава, скрестив их на груди, и поспешила домой. _____ 13 Minino (исп) - котенок
Эмма: Ivetta Довольно неплохо, живое повествование вызывает интерес. Люблю, когда много диалогов. Ivetta пишет: позовчера. Позавчера. Ivetta пишет: Опять этот остолоб здесь. Остолоп.
мариета: Ivetta Знала я, что из-под кучу мексиканских слов покажется наш знакомый автор Надо только подождать...
Ivetta: Эмма пишет: Довольно неплохо, живое повествование вызывает интерес. Люблю, когда много диалогов. А я все думаю как бы их разбавить. Не слишком ли сухо? мариета пишет: Знала я, что из-под кучу мексиканских слов покажется наш знакомый автор Надо только подождать...
Ivetta: Глава вторая: «Voz interna» [14] Яркое декабрьское солнце дерзко заглядывало в окно, ослепляя девушку, которая лежала в широкой постели с разбросанными вокруг подушками. Небольшая аккуратная комната со светлыми обоями. В углу трюмо из орехового дерева, такой же шкаф у стены, с распахнутыми дверцами. С одной из дверей свисает нежное шелковое платье. Рядом валяются черные лаковые туфли-лодочки с высокими каблуками. Девушка потянулась, упираясь руками в подушку, и сладко зевнула. Затем спустила две худенькие бледные ножки с кровати и зашарила носками в поисках тапок. Наконец, встала, снова потянувшись, распахнула шторы, впуская солнечный свет в комнату, и глубоко вздохнула. - Чо [15] , ты уже проснулась? - Да, Поль. Так что не занимай ванну. Девушка выскользнула из комнаты в широкий коридор. На одном конце коридора была ванная комната, а на другом – кухня. Сама квартира представляла собой некий вагончик. Две одинаковые двери вдоль одной стены, и одна вдоль другой расположены в шахматном порядке. Сами стены завешены плакатами, фотографиями и прочей мазней сомнительного происхождения. На полу полосатый длинный ковер, похожий на ползающую радугу. Из открытых дверей кухни бил яркий свет, очерчивающий долговязую фигуру молодого человека. Он стоял, облокотившись о дверной косяк в одних трусах и обвязанном поверх голой шеи шарфике, помешивая ложкой в турке. - Даже не думай, – пригрозила девушка, косясь на ванную, от которой ее отделяло несколько шагов. - А я и не думаю, – меланхолично изрек парень. - Лейла еще спит? - Если бы… - Что? Опять? - Сама послушай. Парень подошел к соседней двери и приоткрыл ее. Из комнаты доносились глухие звуки, чей-то нервный диалог. - Красивые цветы… - говорил женский голос. - Там еще мармелад, попробуй, – отвечал ей бархатный мужской. - Если бы не Бобби, я бы тебя еще очень долго искала, но все равно бы нашла. - Поль! Закрой двери! – раздался голос Лейлы. - Видишь? – обратился он, закрывая двери. - Сколько уже? Чо обеспокоено смотрела на Поля. Тот даже не поменялся в лице, лишь закатил глаза, улыбнувшись уголками губ. - В пятый раз за утро. Девушка открыла двери и заглянула в комнату. Лейла сидела на кровати, поджав колени к груди, и уставилась в телевизор. Она не отрывала глаз от происходящего на экране, вслух повторяя за главной героиней ее реплики. - Ты не рад мне? - Бебе обещала прийти именно сейчас. - В таком случае, попроси меня уйти. - Я прошу! Я прошу. Пожалуйста. - Лейла, пожалуйста, – тихо позвала ее Чо. Девушка вздрогнула. Резко обернулась на свою подругу, которая нерешительно стояла в дверях в одной пижаме, и виновато улыбнулась. - Я сейчас, сейчас, – отмахнулась она. Чо закрыла двери и обреченно покачала головой, столкнувшись носом с Полем. - Берег левый, берег правый [16]? – спросил Поль. - Да. - Она не перестает меня удивлять. - Так, я в ванну, а ты вытащи ее из комнаты. - Проще будет начать третью мировую войну. Чо шмыгнула в свою комнату, оставив Поля в гордом одиночестве. Парень прошел на кухню, поставил турку на плиту и запел громким, хорошо поставленным голосом. Не прошло и секунды, как хлопнули двери, и почти одновременно выскочили Лейла – из своей комнаты, и Чо – из ванной, обвязав полотенцем взмыленное тело. Лица девушек были настолько выразительны в своем, мягко говоря, негодовании, что Поль отступил в дальний угол кухни, виновато пожимая плечами. - Что? Ты сама просила вытащить ее из комнаты, любой ценой, – оправдывался он, глядя в испепеляющие глаза Чо. Эта миниатюрная японка умела быть свирепой. И Поль частенько побаивался ее. На вид не старше двадцати лет, черные прямые волосы, в данный момент мокрые, а во все остальные – с безупречной укладкой. Худенькие мраморные плечи, почти детская фигурка, такая маленькая, что похожа на миниатюрную статуэтку. Красивые строгие черты лица, резкий разрез глаз, и маленькие, чуть припухшие губы. - Поль, еще один звук из твоего рта, и ты полетишь в окно, – пригрозила она. Что-то в ее голосе подсказало Полю, что угроза эта не так уж и невыполнима. Он с надеждой взглянул на Лейлу. Та все еще стояла в растерянности, не понимая о чем спорят ее шумные соседи. - А ты, – Чо повернула свою маленькую голову к Лейле. – Выключай свой телевизор и собирайся в университет! С этими словами она прошагала назад в ванную, демонстративно громко хлопнув дверью. - Не дом, а дурдом, – присвистнула Лейла. – Поль, чует мой нос, ты поставил кофе? - Да, сеньорита. Как говорил Конфуций, лишь кофе пробуждает к жизни по утрам. - Конфуций так не говорил. - Он просто не пробовал мой кофе. - Он просто не гулял до четырех утра в пабе. - Это был философский кружок, – серьезно сказал Поль, напустив на себя умный вид. – Мы вспоминали старую восточную мудрость, пили сливовое вино, и…и ни слова Чо. - Чо сама пришла ни свет ни заря. Лейла вертелась на кухне, взявшись за готовку завтрака. - Прав был Конфуций, когда говорил - тот, кто не может наставить к добру своих домашних, не может учиться сам. - Поль, на твоем месте, я бы говорила потише. У нее превосходный слух. И оденься. Когда я смотрю на тебя, мне становится холодно. Молодой человек, высокий и худой как струна, с большим носом, грустными глазами и взлохмоченной светлой шевелюрой, и такой же взлохмоченной бородой, все еще стоял в одних трусах. Увидев его в толпе, пусть даже стотысячной, у человека не будет ни малейшего сомнения в том, что перед ним француз. Настоящий француз, с изысканными аристократическими манерами, любовью к вину и привлекательным женщинам, а также ко всяческого рода философским размышлениям. В данном случае, восточным, поскольку присутствующие являются студентами факультета изучения стран Азии и Африки Лондонского Университета[17] . - Кстати, – удивился Поль. – А откуда ты знаешь, что Чо пришла в четыре утра? Лейла виновато улыбнулась. - Детка, заканчивай с этим. Ты свихнешься. Меня вот что поражает… - Тебя еще что-то может поражать? – раздался задорный голосок Чо. Она вошла на кухню в полном обмундировании. Строгая узкая юбка, короткий пиджак и шелковая рубашка с легким шарфом, спадающим на грудь. Прямые черные волосы, чуть доходят до мочек ушей. Челка, словно отрезанная по линейке, обрамляет тонкий разлет бровей. Очки в тяжелой черной оправе, спущены к кончику носа. - Меня поражает, с какой тщательностью ты готовишься к лекциям. ____ [14] Voz interna (исп) – внутренний голос [15] Cho – японское женское имя, означает - бабочка [16] Берег левый, берег правый – французский фильм 1984 года, с Жераром Депардье и Натали Бей в главных ролях [17] Школа изучения Востока и Африки (англ. аббревиатура "SOAS") — колледж при Лондонском университете, где особое внимание уделяется законодательству, политике, экономике, гуманитарным наукам Азии, Африки, Ближнего Востока.
Ivetta: - Тебе этого не понять. - Мы с Диогеном одной крови, не то что вы…Кстати, вот что еще меня поражает, что восточная девушка делает в институте Азии и Африки? Чо… - А меня поражает, что делает француз на кафедре философии, кроме того, что вечно пьет и болтает безумолку. - Пожалуй, я пойду, – тихо сказала Лейла, пытаясь выскользнуть в двери. В руках остался недожеванный бутерброд. Но Чо своей маленькой ножкой быстро преградила ей дорогу. Лейла обреченно села на стул. - О, Мадонна! – взмолилась девушка, возводя к потолку глаза. - Не смей говорить по-испански, я в нем ни черта не понимаю, – пригрозила Чо. - Лейла, за последний месяц тебя невозможно узнать. Куда делась эта болтливая мексиканская девушка? - Я подумала, тебе хватает болтливого французского парня для полного счастья. - Сколько фильмов с Жераром Депардье ты уже посмотрела? Ну, за исключением того, который мы с Полем знаем наизусть. - Кстати, я несколько обескуражен, – сказал Поль. Он сидел на табурете в своих неподражаемых трусах, положив ногу на ногу и попивая кофе трепал волосы на бороде. - Жерар Депардье? Я полагал, такой девушке нужен как минимум Рикки Мартин, ну, или Антонио Бандерас. Кстати, тот парень в вашем баре очень похож на него. Но это…- он пальцами приплюснул кончик носа, изображая лицо Депардье. – Непостижимо. - Дело совершенно не в Депардье, – загорелась Лейла. – Хотя и в нем тоже. Пойдемте… Она вскочила, взяв Чо за руку, и потащила ее в свою комнату. Поль последовал за девушками. Телевизор все еще горел и с него все еще смотрело лицо Жерара Депардье, который спорил о чем-то с Кароль Буке. - Вот, послушайте, – Лейла подняла звук на максимум. Поль и Чо переглянулись. Друзья стояли совершенно растеряно, с четким сознанием того, что кто-то в комнате приболел, если можно так выразиться. - Что? – осторожно спросил Поль. Так обычно говорят с душевнобольными в критический период их состояния. - Что? – удивилась Лейла. – Что? Голос! Вы слышите этот голос? - Ну…и? - Он великолепен. Низкий, бархатистый, такой мужественный. - Мужественный, – заключила Чо. - И бархатистый, – поддакнул Поль. – То есть, ты хочешь сказать, что влюбилась в голос? - Ну да. Что тут непонятного. - В голос? Не в старого упитанного француза, с носом, похожим на картошку, а в голос? - Да. - Тогда почему ты не смотришь фильм в оригинале, ты ведь прекрасно знаешь французский? - Idiota! Потому, что мне нравится не голос Депардье. - Дублер? - Ну да. - Голос дублера? - Поль, я не пойму, ты что тупой? – взбесилась Лейла. - Раньше мне так не казалось, теперь и сам сомневаюсь, по правде говоря. Чо все это время стояла, не сводя глаз с экрана, и постукивала пальчиками по подбородку. - Все понятно, – наконец заключила она. - Правда?? – растерялся Поль. - Да. Лейла влюбилась в голос дублера, который озвучивает Жерара Депардье. - Ах, ну разумеется, это совершенно очевидно, – передразнил ее Поль. – Как мне самому в голову не пришло. Чо, ты просто гений! Мой маленький японский гений. Лейла, ты поищи, может он какие-нибудь другие фильмы озвучивает, может Аль Пачино? Тогда и я с тобой посмотрел бы. - Во-первых, я не могу смотреть все фильмы, чтобы найти те, которые озвучивает он. А во-вторых… - Что? Лейла немного замялась. Даже под смуглой персиковой кожей был виден румянец, которым она покрылась. - Мне кажется, это тело ему подходит больше всего. - Кому ему? - Голосу! Болван! - А вот Эпиктет говорил что любовь свойственна только здравомыслящему человеку. О, как же он заблуждался. Лейла немного замялась. Даже под смуглой персиковой кожей был виден румянец, которым она покрылась. - Мне кажется, это тело ему подходит больше всего. - Кому ему? - Голосу! Болван! - А вот Эпиктет говорил что любовь свойственна только здравомыслящему человеку. О, как же он заблуждался. Поль хлопнул себя по лбу и вышел из комнаты в жанре паяца шекспировской трагедии. - Через десять минут выходим, – бросила Чо, выходя следом за Полем. Парень не успел закрыть двери своей комнаты, как в нее тайфуном ворвалась Чо. - Дорогая, мне нужно привести в порядок свой туалет, – изысканно указав на себя рукой, сказал Поль. Чо захлопнула двери, облокотившись на них, явно не собираясь выходить. - Одевайся, я тебе не мешаю. - Хорошо, – ухмыльнулся молодой человек. Прошел к шкафу, распахнул его и встал, прикидывая, что бы из него вытащить. По лукавой усмешке в глазах, он готов был вытащить зайца или бесконечный шарф фокусника. Каждое движение производилось с тщательной медлительностью, пока Чо не покраснела до кончиков волос. - Поль. Может, познакомим Лейлу с кем-нибудь из твоих друзей? - Ты же считаешь, что они все с головой не дружат. - Вот и будут недружить вместе. - С Максом? - Нет! Только не с Максом. - С Алексом? - И его ни в коем случае! - Детка, ты мне не оставляешь выбора. - О Люке можешь даже не думать!!! - Дьявол!!! Твои варианты? - Джек. - Джек Картер? Ты же говорила, что он сопли пузырями пускает. - Это лучше, чем голос дублера Жерара Депардье, – Поль было открыл рот, чтобы возразить ей, но девушка его опередила. - И в тысячу раз лучше, чем Макс. - Хорошо, пусть будет Джек Картер. Хм…Как ты думаешь, эта рубашка подойдет к этим брюкам? - Да. - Что-то ты слишком быстро ответила. - Пошли, Поль. - Но…Чо…Чоооооо… Девушка вышла из комнаты, игнорируя мольбы Поля хотя бы взглянуть на него. Тот некоторое время еще повизжал на шкаф и тоже вышел. Лейла уже поджидала ребят, сидя на кухне в пальто и шарфе. Все трое вышли на улицу и одновременно поежились. За ночь успел ударить мороз. И теперь вчерашний дождь превратился в тоненькую корочку льда на тротуаре, а воздух подозрительно потяжелел. Поль завязал шарф как можно выше, оставив лишь узкую щелочку для глаз и, сунув руки в карманы пальто, начал широкими шагами измерять Говер-стрит, направляясь в противоположную от Музея сторону. Девушки едва поспевали за ним. Они прошли Университетскую и свернули в тупик, за которым и располагалось здание Лондонского Университета. В дверях стояла обычная сутолока. Подмерзшие, раскрасневшиеся лица, оживленные разговоры, то и дело заглушаемые чьим-то смехом. Пестрая толпа разделилась на множество потоков-ручейков и потекла по коридорам. - В обед жду вас в кафетерии, – крикнула Лейла, убегая от ребят. Потолкавшись в коридоре, потоки лиц стали заползать в открытые двери аудиторий. Первым же предметом был самый скучный из всех, которые были в списке Лейлы. Технику сна с открытыми глазами девушка освоила давно, еще в школе, поэтому теперь с удовольствием забралась на самый верх и, разложив тетради, устроилась поудобней. Так и есть, плешивый профессор в огромных очках взобрался на кафедру. Под монотонный рассказ о житии и бытии Конфуция, Лейла благополучно уснула, жалея о том, что лекции ведет не Поль. Благодаря этому доморощенному философу девушки отлично разбирались в античных премудростях и не только. К концу лекции Лейла готова была свалиться под стол. Наконец, мучение закончилось, плавно перетекая в новое. К назначенному времени обеда девушка приползла еле волоча ноги и непрерывно зевая. Сказывалась бессонная ночь и утомительный минорный голос последнего преподавателя. Поль и Чо уже сидели в углу кафетерия с подносами и что-то жарко обсуждали. - Девочки, вечером я приглашаю вас на ужин, – радостно сказал Поль. - С чего это вдруг? – удивилась Чо. - Наверное, с того, что у него папа миллионер. - Нет, – обиделся Поль. – Папочка тут не при чем. - Ты нашел себе достойную девушку? Mujeriego mia[19] ! Лейла захлопала в ладоши, любуясь Полем. Тот недовольно зафыркал. - Я не могу сегодня, – поджав губы сказала Чо. - Почему? Мы пойдем в хороший ресторан. Подумай только. Хороший коньяк, шампанское, устрицы, флейта и… - Твое общество, – закончила за него Чо. – У меня сегодня свидание. Так что, ребята… я пас. - Кто на этот раз? Западная Африка? Южная? Северо-Восточная? Может…Мадагаскар? - Он зулус, – ядовито прошипела Чо. - Зулус? Ха. Я так и знал, что конец твой наступит в Зимбабве. - Вообще-то он из Мозамбика. - Чооооооооооо. У них там еще каннибализм. Твой женишок сделает из тебя суши. Поль не удержался от смеха, над своей шуткой. Чо стала медленно, но верно краснеть, что являлась первым признаком беды. - Поль, – вмешалась Лейла. – Какой же ты невежа. Между прочим, это одна из крупнейших этнических групп. И, кстати, многие среди них – христиане. А что касается суши…один из важных моментов их религии – ритуальная чистота. В ней есть что-то от иудаизма. Во всяком случае, в отношении еды. Так что, Чо, суши отменяются. - Откуда ты все это знаешь? – удивилась Чо. - Я брала курс лекций по этническим группам ЮАР. Кстати, Поль, я тоже сегодня никак не могу. У меня работа. - Да, я совсем забыл, что у нас не один отец. - Вот именно, - Лейла щелкнула Поля по носу. - Что ж, еще одна бессонная ночь в объятиях Шато Ля Птит Бори и Сенеки. - У меня сейчас политология. И я чертовски опаздываю, – удрученно сказала Лейла. - Еще один старикан, действующий как снотворное? - Скорее всего… - Ступайте с миром, исчадия ада. Поль опрокинул голову на руки, изобразив умирающую лебедь из балета «Лебединое озеро». В его исполнении это было похоже, скорее, на подстеленного селезня. Когда Лейла подошла к аудитории, лекция уже началась. Девушка осторожно открыла дверь и прошмыгнула в зал. Только добравшись до места на самом верху, как обычно, она обратила внимание на лектора. Голос говорившего точно не дал бы уснуть. Оживленная беседа, которая развернулась на первых двух рядах, заставила ее прислушаться к происходящему. Преподавателем оказался молодой мужчина в тонких красивых очках. Коротко постриженный брюнет, ростом чуть выше среднего, с кожей цвета горького шоколада. Глаза и черты лица Лейла не могла разглядеть, но фигура мужчины выглядела слишком спортивной для интеллектуала. Он лукаво оглядывал студентов, подбрасывая им все новые и новые задачи для спора. Лекция закончилась бурной перепалкой, готовой дойти до драки. Провокатор всего этого удовлетворенно наблюдал за всем, сидя на столе напротив своих подопечных и сложив руки на груди. Затем, взглянув на часы, хлопнул в ладоши и встал со стола. _____ Mujetiego [19] (исп) – бабник, ловелас
мариета: Ivetta пишет: Красивые цветы… - говорил женский голос. - Там еще мармелад, попробуй, – отвечал ей бархатный мужской. Ах, вот оно что ... А мы тут подумали... Чувствую, что после сюрреализма будем знакомиться с политологией
ДюймОлечка: Ivetta Интересно, живо и ярко. Только очень хочется продолжения, неспроста такие преподаватели объявились У нас на мехмате таких не было Это в тексте два раза "Лейла немного замялась. Даже под смуглой персиковой кожей был виден румянец, которым она покрылась. - Мне кажется, это тело ему подходит больше всего. - Кому ему? - Голосу! Болван! - А вот Эпиктет говорил что любовь свойственна только здравомыслящему человеку. О, как же он заблуждался. "
Эмма: Ivetta пишет: Не слишком ли сухо? Нормально. Вы пишете несколько непривычно для меня, но интересно. А «El corazón» это не навеяно, случайно, фильмом "Роман с камнем"? Просто у меня возникла такая ассоциация. Ivetta пишет: безумолку без умолку Ivetta пишет: Друзья стояли совершенно растеряно растерянно Ivetta пишет: Какой же ты невежа Если слово в значении "невежественный человек", тогда "невежда" Ivetta пишет: на подстеленного селезня. Не совсем поняла, может, "подстрелянного"?
полная версия страницы