Форум » Авторы Клуба » В субтитрах не указан. Ivetta » Ответить
В субтитрах не указан. Ivetta
Ivetta: Название: В субтитрах не указан Автор: Ivetta Жанр: ЛР Попытка отвлечься на что-нибудь веселое. На этот раз - рождественский Лондон глазами мексиканцев.
Ответов - 73, стр:
1 2 3 4 All
Ivetta: мариета пишет: Чувствую, что после сюрреализма будем знакомиться с политологией Нет, политологией мучать не буду)))ДюймОлечка пишет: Это в тексте два раза Видимо,когда копировала, продублировала ДюймОлечка пишет: Только очень хочется продолжения, неспроста такие преподаватели объявились Еще как неспроста)
Ivetta: - Что ж, на сегодня достаточно. Надеюсь, к следующему разу, в дискуссию вступит вся аудитория. Тем более что вам необходимо подготовить эссе. Аудитория неохотно стала подниматься с мест, продолжая обсуждать насущные вопросы. Лейла сгребла вкучу свои книги и спустилась к кафедре. У самых дверей ее кто-то окликнул. - Мисс? Мисс? Лейла обернулась, столкнувшись с молодым человеком, нависшим над ней. Из-под очков выглядывала легкая усмешка. - Вы опоздали на лекцию. - Простите…я… Девушка засмущалась, оглядываясь по сторонам. Однако заинтересованный взгляд все еще нагло блуждал по ее лицу, ожидая более внятного ответа. Лейла тяжело вздохнула. - Вы ведь из моей группы? - Да. - Не англичанка… Последнее было произнесено скорее как утверждение, нежели как вопрос. Лейла рассмеялась. - Это что, так заметно? - В общем-то…да. - Какая жалость. Преподаватель открыл журнал, немного порывшись в нем. Очевидно, изучал списки студентов. Взгляд на мгновение стал сосредоточенным. Затем, снова поднялся на девушку. - Лейла… - подсказала девушка. - Лейла Касарес? - Она самая. - Как Уго Касарес ? - Увлекаетесь боксом? - Немного. Аудитория стала заполняться следующей группой. Поэтому, им пришлось выйти в коридор. Медленно направляясь к выходу, казалось, мужчина не спешит отпускать девушку. На вид ему было не более тридцати. Болотно-зеленые глаза, широкий нос и тяжелый, чуть выступающий вперед подбородок. Однако толстые и губы с нежными уголками, обескураживали, разбавляя общий брутальный вид. Темно-синие, местами протертые джинсы, черная водолазка и серый твидовый пиджак. Мужчина снял очки, спрятав их во внутренний карман пиджака. - Я так понимаю, причины опоздания мне не удастся добиться мисс Касарес. По крайней мере я могу надеяться, что это больше не повторится? Уже хорошо. Я разбил аудиторию на пары для написания эссе. К сожалению, в связи с вашим опозданием, вам не досталось партнера. Поэтому, придется писать работу в гордом одиночестве. Оу, я смотрю, вас это не очень пугает? - Нет. Я привыкла все делать сама. - Что ж, в таком случае, единственное, что я могу предложить, это свою посильную помощь при возникновении вопросов. - Спасибо. Лейла протянула ладонь для рукопожатия. Мужчина крепко сжал ее, слегка тряхнув, и улыбнулся. - До свидания, – сказала Лейла, высвободив руку. - До встречи… Один шаг и она уже в пестром потоке людей уносится в неведомом направлении. - Не опаздывайте, – крикнул он ей вдогонку. Девушка повернулась, махнула рукой, и скрылась за углом. Насмешливый молодой человек заставил ее улыбнуться. Она открыла тетрадь по политологии на развороте. - Элуа Матиас Тселатра, – прочла Лейла. – И это еще я не англичанка! Она обогнула несколько поворотов, по дороге надевая пальто, и вышла в главный холл здания. Он почти пустовал. Лишь несколько заблудившихся парочек сидели у стены, да четверо студентов, очевидно, таких же как и Лейла, спешили покинуть обитель просвещения. Девушка вышла на улицу, успев поскользнуться при первом же шаге, и, балансируя на льду, покатилась подальше от этого места. Уже на подходе к родному ресторанчику она заметила знакомые очертания стремянки, с подвисшим на ней Солом и худенькую фигурку Маурисио в вязанной шапочке вместо зонта. Судя по жестам, эти двое снова объяснялись друг другу в трепетных чувствах. - Привет, Сол. Привет, patron. - Лейла, беги из этого заведения. Здесь царит рабовладельческий строй. - Обязательно сбегу, как только доработаю смену. Лейла вошла в кафе. Несмотря на ранний час, зал не пустовал. Небольшая группа туристов заняла несколько диванчиков. Оживленная беседа и смех, знакомый язык. По всему было видно, что это французы. Чука носилась между столами с растерянным видом. Увидев Лейлу, она облегченно вздохнула. - Они не говорят по-английски, – жалобно заскулила она, хватая Лейлу за отворот пальто. - А по-испански? - Один. - Ну вот, пусть он и сделает заказ. - Лейла!!! Я одна не справлюсь в любом случае. - Я уже поняла по тому, как ты чуть не разбила тарелки. Только поздороваюсь с Мамаситой и переоденусь. - Постой! - Что? - Расскажи!!! - Сегодня я не смотрела. - Как не смотрела? Девушка была явно раздосадована. Прикусила нижнюю губу. Что могло расстроить Чуку сильней, чем группа не говорящих по-английски французов? Черная дыра в жизни Марселы и Кармелиты. - Mamasita margharita vuo' ты пойдешь со мной этой ночью Лейла, пританцовывая, вошла на кухню, напевая песенку о королеве. Мамасита стояла с большим ножом, угрожая Фелиппе. Очередной спор о том, кто же все таки лучше Педро или Луис, и от кого беременна Марсела, отвлекал их от работы. Французы могут подождать, когда тут стоит вопрос жизни и смерти. И судя по настрою Мамаситы, речь идет о жизни и смерти Фелиппе. - Мадонна! Ты пришла! – воскликнула она, увидев девушку. – Скажи этому дебилу что я отказываюсь с ним разговаривать! - Фелиппе, Мамасита с тобой не разговаривает. - Передай ей, что начхать я хотел на то, что она делает. - Скажи ему, чтобы шел чхать к своей бабушке!!! Только не на моей кухне. - Передай ей, что это кухня не ее, а Маурисио. - Скажи ему… - Погодите, погодите! Я за вами не успеваю. Лейла стояла посреди кухни. По одну сторону ворчала Мамасита, сотрясая воздух ножом, по другую Фелиппе, яростно натирающий перец. - Чего встали??? Два рагу и паста с креветками! – ворвалась Чука. – Лейла, ты еще не переоделась??? - Уже иду. Сосчитай до пяти и я буду готова. Чука закрыла глаза, и начала вслух считать, пока Фелиппе не хлопнул ее по спине накрученным на руку полотенцем. - Старый дурак, – огрызнулась девушка, потирая место удара. - Ах ты… Лейла выбежала из офиса как раз в тот самый момент, когда Мамасита замахнулась сковородой над головой Фелиппе, тот тихо скулил, но не сдавался. Весь спор готов был перерасти в драку, если бы не вмешательство patrona. Маурисио влетел в подсобку почти зеленый от гнева. Маленькие глаза покраснели, кулачки сжались. - Вы все уволены! Все! И ты! И ты! И ты! - Patron, она начала первая. - Ах ты старая ябеда… - Толстая курица! - Дурак! - Чука ты хоть не лезь. Что может произойти на кухне маленького мексиканского ресторанчика, когда в ней собралось больше одного мексиканца? Кровопролитие!!! - Тааааааааак. Сейчас прольется чья-то кровь – присвистнула Лейла. - А ты не лезь, Лейла! На шум и крики зашел Сол, который тут же получил от patrona подзатыльник. - А меня то за что? – взвыл парень, взявшись за голову. - Лентяй! - Ну вот, как всегда. Лейла вытолкала Сола из кухни, продолжая горячо спорить с Фелиппе. Успокоилась она только тогда, когда поставила Сола перед барной стойкой. Французы сидели в полнейшем недоумении. Они оглядывались по сторонам, ожидая неожиданной атаки. Лейла подошла к ним и, собрав все терпение на какое только могла быть способна, объяснила, что руководство приносит извинения за причиненные неудобство. - Что это было? – спросила пожилая женщина по-французски. - Решение кадровых вопросов по-мексикански, мадам, - учтиво ответила Лейла и тут же ретировалась. Сол стоял в своем углу и хихикал. Девушка встала рядом с ним, приобняв за талию. - Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы сменить профессию? - спросил Сол, облокотившись о стойку. Парень, судя по виду, был не в духе. - Зачем? Мне нравится эта работа. Да и куда вы без меня денетесь? - Это точно. Он обнял девушку и звонко поцеловал в щеку. - Ева Мендез еще не приходила? - Нет… - Какой тяжелый вздох. - И не говори, chiquito [22]. Будешь праздновать Рождество? Поедешь к маме? - Нет. - Нет на первый вопрос или на второй? - На оба, Сол. ____ [22] Chiquito (исп) – малыш, малютка
Ivetta: В бар вошла пара посетителей, щелкнув колокольчиком. Лейла сразу узнала мужчин. Тот что постарше - доктор Линей, помладше сэр Чарльз Уилмот младший, как он себя называл - старый аристократ. Эти старики, приходили преимущественно к Маурисио, который умел создавать невероятную атмосферу. По вторникам в ресторанчике устраивался маф-клуб. Любители острых ощущений и психологии были завсегдатаями именно вторников. Публика собиралась разношерстная. Старики Чарльз и Линей, молодая супружеская пара Стейнфордов, два студента юридического факультета Томи и Бен, домохозяйка Нона из соседнего дома, профессор криминалистики Шейл, Поль, который часто приводил сюда своих друзей и подружек, а также официант из соседнего ресторана Чарли. Попадались и новички. В основном, пропускающие первый круг игры, но зато потом, когда они входили во вкус, их невозможно было выгнать из бара. Специально для игры столы пододвигались, образуя круг. Маурисио был бессменным ведущим каждой игры. Игра довольно простая на первый взгляд - ведущий раздает карты, среди которых три черные и семь красных. Черные карты обозначают мафиозный клан. Красные – шерифа и мирных жителей. Вся соль заключается в том, что каждый видит лишь свою карту. Мафия ведет хитрую игру и, сплетая интриги, истребляет мирных жителей. Те, в свою очередь, вслепую пытаются вычислить банду и уничтожить ее, основываясь лишь на собственных догадках. В результате, чаще всего, а именно, когда маф-кланом оказывается Теди Стейнфорд, сэр Чарльз и Нона, город обречен на вымирание. Эта тройка блестяще блефует. За много месяцев наблюдения за игрой, которую с завистью вели Сол, Чука и Лейла, они ни разу не могли раскусить великолепную троицу. Иногда, если у Маурисио было хорошее настроение, или в качестве поощрения, он разрешал играть кому-то из ребят. Сол сразу загорался, предвкушая жаркий спор. Чука боялась игры и совершенно не умела блефовать. Поэтому выбывала из первого же круга. За парочкой стариков стали подтягиваться и другие участники. Каждый входил в ресторан и недовольно оглядывался на группу французов, которые не собирались уходить. Участники дружелюбно приветствовали друг друга и садились ужинать. Лейла и Чука носились меж столов, успевая и поболтать и отнести заказ и даже поругаться с Фелиппе. - Лейла! Эй, Лейла. Знакомый голос окликнул девушку. В дверях стоял Поль, в своем неизменном шарфе, обмотанном до самых бровей. Рядом с ним неуверенно осматривался молодой человек. Он был выше Поля на голову, с пепельно-русыми волосами и серыми глазами. Образ довершали очки в дорогой оправе и приятная улыбка. Лейла подошла к мужчинам. Поль тут же ухватил ее за плечи и притянул к себе. - Лейла, это Жан-Жак. - Жак, это Лейла. - Очень приятно, – мило улыбнулась девушка. Она все время оглядывалась на Сола, взгляд которого чувствовала затылком. Мужчины попросились сесть поближе к бару, и Лейла провела их к столику. Услышав французскую речь, они оживились. Поль остановился у столика французов и затянул беседу. Жан-Жак прошел к бару. - Двойной виски, пожалуйста. Сол смерил его презрительной ухмылкой, чем еще больше смутил Жака. Он стоял, барабаня пальцами по столу, не поднимая глаз на парня. За столами мафии уже началась игра. Наконец, Поль оторвался от своих соплеменников и вернулся к другу. - Привет, Сол, – поприветствовал он бармена. – Налей-ка мне рюмочку водки. - Как скажете. Сол недовольно шаркал за стойкой, перебирая стаканы и рюмки. - Парень, – Поль наклонился к Солу и почти шептал. – Сделай лицо по-проще и подыграй мне. Ты в курсе про голос? - Про что? - Про то, что Лейла влюбилась в голос. - И что с того? - А то, неандерталец, что… - Я мексиканец, – обиделся Сол. - Боже, – фыркнул Поль. – Я пытаюсь отвадить ее от голоса. Познакомить с нормальным парнем. Из плоти и крови. - С бледнолицым алкоголиком! - Между прочим, он аспирант кафедры философии. - Оно и видно… Поль закатил глаза. Спорить с Солом было невозможно. Парень залпом хлопнул свою рюмку водки и велел налить еще. - Что, все философы пьют как сапожники? - Ты слышал фразу, мой друг, что истина в вине? - В данном случае, в двойном неразбавленном виски и мексиканской водке. - Истина от этого лживей не станет. - Правдивей тоже, – вздохнул Сол, все еще поглядывая из-под черных бровей на Жан-Жака. Поль удивленно вскинул брови. - Мой мексиканский amigo[23] , да ты не такой уж неандерталец, каким казался. Налей-ка еще рюмочку. Сол не успел ответить, так как к бару подошла Лейла. Из кармана выпорхнул маленький цветастый блокнотик и ручка. Поль сполз на стул, откинувшись на спинку. ____ [23]Amigo (исп) – друг, приятель
Ivetta: Эмма пишет: Нормально. Вы пишете несколько непривычно для меня, но интересно. А «El corazón» это не навеяно, случайно, фильмом "Роман с камнем"? Просто у меня возникла такая ассоциация. Навеяно Робертом Родригесом, его музыкой и фильмами. Честно говоря, для меня самой немного непривычно. Пытаюсь эспериментировать) Спасибо за ошибки Побегу исправлять.
Хелга: Ivetta Жутко интересно! Жду продолжения! И то, что главные герои мексиканцы придает всей вещи шикарный колорит. Лондон с точки зрения мексиканцев - это великолепная смесь! Обещанные тапки, выложу здесь, но если что, могу отправлять другим способом. Все, что нашла, просто предложения, которые осмеливаюсь озвучить. Справа величественно раскинулся национальный музей Лондона, окутанный заиндевелыми деревьями Подвешенные почти до самого пола абажуры, готовы уцепиться за головы посетителей. Два высоких окна по обе стороны дверей наполовину занавешены клетчатыми шторами. Может, низко спускающиеся абажуры готовы уцепиться…? в соломенном сомбреро Даже жесты, порывистые, почти музыкальные, и те походили на кумира тысячи миллионов девушек. Даже жесты, порывистые, почти музыкальные, напоминали жесты кумира тысячи миллионов девушек Превосходная мексиканская задница, – поправил ее Сол, скрипя салфеткой по бокалу. Она чмокнула Мамаситу в щеку и прошмыгнула в офис. Кухня «El corazón» представляет собой два больших блока для готовки и мойки посуды, и два подсобных помещения – склад, где находится все добро, особенно холодильные камеры, за которые так трясется Маурисио, и офис. Здесь прошедшее и настоящее время как-то несогласуются. Может, Кухня «El corazón» это два больших блока… Если бы скрестили мужскую раздевалку и школьный класс, то получился бы именно офис «El corazón». Если скрестить мужскую раздевалку и школьный класс, то получился бы именно офис «El corazón». Немного приплюснутый нос и полные губы, растянувшиеся в ровной белоснежной улыбке. Всегда растянутые... Вторая девушка, была почти на голову выше первой и немного полнее. Такие же черные волосы, только не затянуты в хвост, а тяжелыми локонами спадают на плечи. Имеется в виду Лейла? Сейчас Лейла стояла в клетчатой ковбойской рубахе, прихваченной широким кожаным поясом и юбкой, доходившей ей почти до пят. Поверх юбки подвязан фирменный передник «El corazón» с веселым Пачулито в углу накладного кармана. От пояса талия казалась еще тоньше, чем была на самом деле. Верхние пуговицы рубашки небрежно расстегнуты, обнажая высокую полную грудь. Чука семенила впереди, виляя короткой джинсовой юбкой. Ее пестрая рубаха, такая же, как на Лейле, мелькала то тут, то там, вызывая волны возмущения или жаркий спор Лейла стояла, а Чука семенила впереди. Что-то в этом отрывке не то… А, Лейла, легка на помине. Бери салфетки и дуй сервировать столы. Дуй накрывать… Девушка вышла из кухни, оставив за спиной томное шипение сковородок и звонкое хлопанье кастрюлек, перемежаемое ворчанием Мамаситы. На ней болтается пара высоких сапог. Из кармана брюк вывален широкий шарф. «Сол» – улыбнулась девушка, качнув головой. Рядом со стремянкой стоял маленький человечек, держа в руках зонт. Опять с временами что-то не то. Устроившись поудобней и втянув под себя ноги, она стала складывать салфетки в причудливые формы. Поджав ноги? И зпт - где отстутствуют, где лишние.
Ivetta: - Готовы заказать? - Да. Что у вас тут самое вкусное? - О, Жак, ты неправильно поставил вопрос. У них тут вкусно абсолютно всё. - Хорошо, что любит мадмуазель? - Рекомендую говядину, маринованную в текиле и яйца в стиле вальехо, жаренную фасоль… - Отлично. И захвати еще парочку начо, – воскликнул Поль. - Обжора. - И передай привет Мамасите. - Сам пойди и передай. - Ты же знаешь, она меня затискает и перестанет готовить, а судя по всему, сегодня будет жаркая игра. Готовить придется много. - Будете играть? - Не знаю. Жан-Жак еще ни разу не видел ее. Пока будем присматриваться. Посидишь с нами? - Ты сам сказал, игра будет жаркой, так что вряд ли Маурисио позволит мне присесть хоть на минутку. Поль не успел схватить ее за талию, так как девушка увернулась от его порыва и исчезла в подсобке. - Красивая, – сверкнул глазами Жан-Жак. - Как сказал Моргенштерн [24] – красивым кажется всё, на что смотришь с любовью. Кстати, девушка довольно строптивая. Так что, будь смелей мой друг. Иначе, останешься с недоеденным начо на тарелке и все. Лейла вернулась с двумя большими блюдами, которые поставила перед мужчинами. - Блаженный аромат, сотворенный пухленькими черными ручками. Пища богов. Поль вдыхал пар, исходящий от блюда, наслаждаясь каждым сантиметром своего организма. Затем возвел глаза к потолку и развел руки в молитве. - Приятного тебе аппетита Поль Себастьян Роже. Лейла уже знала это обращение себя к себе, которым молодой человек себя напутствовал, будь то еда или прогулка с девушкой, или добрый бокал вина. - А как же Сенека? – спросила она. – Ты ведь собирался провести с ним сегодняшний вечер. - К дьяволу Сенеку, когда есть руки Мамаситы. - Чревоугодие это грех, – насмешливо заметил Жак, который все это время молча наблюдал за Лейлой. - О, да. Несомненно. И мне уже припасено кострище в первых рядах эшелона грешников. - Что бы сказал Конфуций? - Он сказал бы, что это восхитительно, – ответил Поль, смакуя отрезанный кусочек говядины. – Это шедевр. Лейла присела на кончик стула рядом и, подперев подбородок кулачком, наблюдала за ритуальной трапезой Поля. - Поль сказал, что ты занимаешься на кафедре истории. Жак искоса поглядывал на девушку, барабаня пальцами по столу. К еде своей он не успел притронуться. - Да, – ответила Лейла, не отрывая глаз от Поля. Парень полностью ушел в себя, не обращая внимания на присутствующих. Он прожевывал мелко отрезанные кусочки закрытыми глазами. - Тематика? - Мадагаскар. - Неужели? Это интересно. - Неужели это интересно? Да. Это интересно, – рассмеялась Лейла. - Не понял? Девушка впервые прямо взглянула на парня. Серые глаза бегали за очками ища философский смысл сказанного ею. Она мотнула головой, стряхивая свое недоумение. «Симпатичный, но с юмором у него туговато» - мелькнуло в голове. - Почему вы не едите, Жак? Как говорит Мамасита – нет лучшей приправы, чем хороший аппетит [25] - Дело в том, что я… - Вот черт, – поперхнулся Поль. – Черт! Ха! Я старый осел. Совсем забыл. - Да что такое? – удивилась Лейла. - Просто, я вегетарианец. - Кто? – Лейла еле сдерживала улыбку, а Поль бросив еду, закатился громоподобным смехом, чуть не рухнув на пол вместе со стулом. Сол, который стоял за стойкой, вслушиваясь в разговор ребят, выронил бокал, разбив его вдребезги. - Вегетарианец? – выдавила, наконец, Лейла, - Похоже, Поль сыграл с вами злую шутку. Не произносите больше этого вслух. Мамасита спустит вас с лестницы, предварительно заставив съесть и говядину по-мексикански, и свиную отбивную. - Я надеюсь, что ты меня не выдашь, – тяжело вздохнул парень. В этот момент, он стал симпатичен Лейле. Своей растерянностью и искренностью. Смело было заявиться в мексиканский ресторан вегетарианцу. Кроме того, согласиться заказать мясо, самое острое из тех, что готовит Мамасита. Правда, израсходовав всю смелость, он так и не решился попробовать его на вкус. Лейла была уверена, попробуй он маленький кусочек этого волшебного блюда, и все его идеологические принципы рухнули бы в одночасье. - Что одному человеку еда, то другому – яд, – гордо произнес Жан-Жак. - Это удивительно. Давно вы не едите мясо? - Вообще-то, я его никогда не ел. Я вегетарианец в третьем поколении. - Вы хотите сказать, что это не идеологические принципы, а попросту воспитание? - Скорее, воспитание идеологических принципов. - Мне казалось, что принципы должны быть своими собственными - найденными путем проб и ошибок. Неужели никогда не хотелось попробовать хоть кусочек? Хотя бы самый маленький? - Я об этом не задумывался. - А вы подумайте, – подразнивая сказала Лейла. – Большой запеченный кусок свежайшей телятины, политый нежнейшим маринадом, ароматные специи, легкая острота текилы… - Пожалуй, я доем его порцию, – вызвался Поль, который уже управился со своим блюдом и теперь глотал слюну от описания Лейлы. - А как же питание для мозга? Витамины? - Думаю, Пифагору, Сократу, Плутарху, даже Ньютону, хватало питания для своих открытий. - Они были вегетарианцами? - Да Винчи, Вольтер...Перечислять еще? - Лейла? Эй! Ты слушаешь? - Да, да, – рассеяно ответила Лейла. Уже несколько минут она прислушивалась к телевизору, стоящему у Сола за тумбой… - Так вот, поглощая плоть, человек становится… - Тс… - шикнула Лейла, на начинающих спорить Поля и Жака. - Что такое? – растерялись молодые люди. - Замолчите на полсекунды. - Что случилось, Лейла, я не понимаю… - Заткнись, Поль! Девушка, словно, превратилась в слух. Сейчас как никогда она была похожа на дикую кошку. Вытянулась как струна, взгляд насторожено обращен куда-то в себя. Голова чуть повернута к источнику звука. Она ловила невидимые волны, исходящие из ниоткуда. - Лейла, если ты не объяснишь мне в чем дело я… Но девушка не дослушала Поля. Вскочила со стула и кинулась за барную стойку. - Не переключай! Стой! Сол, не трогай телевизор!!! – завопила она, накидываясь на парня. Выхватила пульт, и почти прилипла к экрану. - Лейла, это идиотский фильм. - Заткнись… - Да что такое? - Это он! - Кто ОН?! - Голос. - Кто? - Тс… Лицо озарила радостная улыбка. Она жадно прислушивалась к звукам знакомого голоса. Невероятный прилив нежности заставил дрожать ее всем телом. Вот он - любимый, родной, и совершенно незнакомый человек. Она забыла о брошенных у стола Поле и молодом симпатичном вегетарианце-философе. Это был ее voz interna! Ее внутренний голос. ____ 24 Кристиан Моргенштерн – (1871 – 1914) – немецкий поэт, сатирик и абсурдист. 25 Старая мексиканская пословица
Ivetta: Хелга Спасибо больше за тапки. Уже подправила.
Ivetta: Глава третья: «En busca de la suerte» [26] В доме на Говер-стрит царило гробовое молчание. Лейла сидела на кухне, словно на скамье подсудимых. Поль расхаживал из угла в угол, схватившись за бороду. Чо стояла у окна, сложив руки на груди и переводя взгляд с одного на другого. - Ты познакомил ее с Жаком? - Да. - И что? - Она сбежала через десять минут разговора, услышав ГОЛОС! Прилипла к телевизору и больше мы ее не видели. Он подумал, что у нее не все дома. - Можно подумать, что у вегетарианца, заказавшего говядину в мексиканском ресторане больше мозгов, – огрызнулась Лейла. - Он готов был попробовать кусочек ради тебя! Это говорит о его симпатии… - Это говорит о его слабохарактерности. - Лейла, ты невыносима. Чо, скажи что-нибудь. Поль сжал руками голову. - Ну, от Жака я бы тоже сбежала – равнодушно сказала японка. - Почему? - Потому что он идиот, как и все твои друзья. - Хотя, симпатичный, – добавила Лейла. - Да. Миленький молодой человек. Но дело сейчас не в нем, а в тебе, Лейла. - Вы говорите со мной, будто я наркоманка. - Это почти то же самое! – воскликнул Поль. – Сначала голоса, потом ты возненавидишь реальность, потом захочешь галлюцинаций, потом пойдешь за дозой, еще и еще и еще… - Как ты достоверно все описываешь. - Угомонись, Поль, – прервала его истерику Чо. - Что ж, раз мы не можем бороться с проблемой, давайте ее решим. Чо села за стол напротив Лейлы. Девушка повернулась к ней лицом, полным надежды. - Что мы о нем знаем? Кроме того, что он озвучивает тело Жерара Депардье. - Ничего. - Отлично. Значит надо узнать. Девушки переглянулись и одновременно вскочили с мест. - Подойдете к моему компьютеру, и я вам кишки выпущу, – едва успел крикнуть Поль. Но они уже выломали двери его комнаты. В куче разбросанной одежды, носков и перчаток, а также целой горы шарфов, они, наконец, выкопали ноутбук. Пара щелчков мыши и они стали наблюдать за открывающимся логотипом киносайта. Поль встал за девушками, облокотившись об их плечи. Все трое напряженно смотрели в экран. - Неужели ты до этого раньше не додумалась? – издевался Поль. Лейла только фыркнула в ответ. Сердце бешено колотилось, заглушая все посторонние звуки. Нижняя губа за эти несколько секунд превратилась в одну сплошную ранку от острых зубов. Она наблюдала за тем, как Чо набирает в поисковике знакомое название фильма. Вот открылась картинка с анонсом. В правом углу список всех актеров и работающих над фильмом. Чо нажала на вкладку «Дублеры». Экран превратился в белое пятно. С самого верха медленно ползла очередная картинка с логотипом. - Я ненавижу твой Интернет, – не выдержала Лейла, пнув Поля в живот. Наконец, страница открылась. Вот слева фотографии и фамилии актеров, исполняющих роли. Напротив каждого с правой стороны фотография и фамилия актера, дублирующего его. Напротив фамилии Депардье стояло лишь одно слово – Fatum [27] . - Хорошенькое имечко, ничего не скажешь, – присвистнул Поль. – Ни фотографии, ни биографии. Не нравится мне все это. - Мда… – прошептала Чо. Она лихорадочно набирала все фильмы, которые смотрела Лейла. И напротив каждого актера, которого дублировал голос, была та же запись. Лейла рассеяно теребила кончик майки. Глаза стало пощипывать от наливающихся слез. Она не дождалась очередного поиска и убежала в свою комнату. Поль и Чо застали ее укутавшейся и свернувшейся клубочком под одеялом. Чо села на кровать, обняв девушку, а Поль уместился на полу у изголовья. - Лейла, мы даже не знаем живой ли он. А если живой, то может быть старый, совсем дряхлый. - Или страшный. Как горбун из Нотр-Дама. - Ты же сам говорил, Поль, что красивым кажется всё, на что смотришь с любовью. - Да, но ты ведь его даже не видела. Может он глупый или злой как этот, как его зовут… – Поль щелкал длинными пальцами. - В твоем сериале…Игнасио-Педро или как там… Лейла рассмеялась сквозь слезы. - Вы правы. Это глупо. Совершенно глупо. Я ведь совсем ничего о нем не знаю. И это имя, оно пугает меня. - В этом действительно есть что-то роковое. - Почему он скрывает свою внешность и настоящее имя? - Может, он инвалид? – предположила Чо. - Искалечен на какой-нибудь войне. - Или лицо обезображено кислотой, как в том фильме как он… - Призрак оперы. - Да-да! У него тоже был красивый гипнотический голос и врожденное уродство. - Да, но если бы он был таким добрым как тот герой… - Лейла. В жизни не бывает как в фильмах. Если человек страшный, то наверняка злой. Вот, к примеру Чо… - А что Чо? – подготовилась к атаке девушка. - Ничего. Ты единственное исключение, когда в прекрасном теле запрятан страшный монстр. - Ну, началось, – Лейла натянула одеяло на голову. Ребят уже невозможно было остановить. Они вышли из комнаты, переругиваясь, готовые растерзать друг друга на мелкие кусочки. Лейла была не в силах стянуть с себя одежду, поэтому так и уснула. Гипнотический голос все еще звенел в ушах, напоминая о себе. Неведомый злой рок по имени Fatum захватил сознание, манипулируя им в свое удовольствие. Мысли девушки летали где-то между инопланетными пришельцами и ветеранами Вьетнамской войны. Идеи о цыганском цирке уродов она решила отбросить сразу. Тем не менее, ночь была проведена в кошмарных снах. Каждый раз, когда она шла на зовущий ее голос, она натыкалась на нечто безобразное и жестокое. Нечто, что охотилось за ней, истязало тысячами способов. Девушка проснулась в холодном поту от собственного крика. За окном чуть стало светать. Она поднялась с постели и подошла к окну. Серая лондонская погода наводила тоску. Хотелось увидеть жаркие пейзажи Мехико. Ослепляющее яркие пальмы, волнующее море, узкие красные улочки, музыкантов, которые зазывают своим пением туристов. Увидеть багровый закат на выветренном горизонте полей. Лейла приняла горячий душ, оделась и, посмотрев на себя в зеркало, удовлетворенно кивнула. С сегодняшнего дня было решено бороться с роком, преследующим ее, с ее внутренним голосом. Заткнув его большой кружкой кофе, она уселась перед телевизором. Вопреки обыкновению смотреть по утрам очередной фильм с Депардье, она включила новостной канал. _____ [26] En busca de la suerte (исп) – в поисках счастья [27] Fatum (лат) – судьба, рок, губитель
Ivetta: - Нет! Поль, я первая проснулась! Шумные соседи поспешили дать о себе знать. Поль заперся в туалете, а Чо ожесточенно молотила дверь кулачками. За ней послышалось фальшивое пение. Ария из оперы Леонкавалло «Паяцы» в исполнении Поля Себастьяна Роже, представленного самим собой. Чо сползла на пол, раскинув ноги по коридору, и зажала уши. Через несколько минут он вышел, самодовольно ухмыляясь. Окинул Чо презрительным взглядом, и, продолжая напевать арию, продефилировал в свою комнату. - Что б ты провалился, грязное животное, – проклинала Чо. – Нет, ну надо было так нагадить. Освежитель не помогает. Поль, ты ел на ужин падаль? - Попрошу не оскорблять блестящую стряпню Мамаситы, – крикнул он, высунув из комнаты голову. – Можно подумать, твой зулус испражняется духами Шанель. - Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – пищала Чо, зажав нос. Войти в ванную было невозможно. - Французское дерьмо, детка! – издевался Поль. – Лейла? Девочка моя, что ты смотришь? - Смотрю на двух идиотов, с которыми мне приходится жить. - Как сказал Гёте – человек живет настоящей жизнь, если счастлив чужим счастьем. - Ты счастлив Поль? - Смотря что ты называешь счастьем. Он подготовился изложить очередной трактат о счастье, бытии и жизни в любви, меряя широким шагом коридор и поглядывая на Лейлу. - Скунс поганый, – прервала его благие намерения Чо. Она вышла из ванной зло сверкая глазами и поджав губы. - Еще раз возьмешь мой лосьон для тела, и я выпотрошу тебя, лягушатник. - Это месть за насилие над моим ноутбуком и нелестное высказывание в адрес моего Интернета, луноликая моя, – невозмутимо ответил Поль. - Как это мелочно для философа, – заметила Лейла. - Месть, chiquitína [28], слишком благородное чувство, чтобы обвинять его в мелочности. - Поль… - Да дорогая? - Мне жаль твоих преподавателей. Лейла не удержалась от улыбки, глядя на светлую, одухотворенную физиономию Поля. Веселый и в то же время, немного грустный бородач. Богатый сыночек, который ютится в маленькой квартирке, деля туалет с социально опасной, прагматичной японкой и легкомысленной, маниакально романтичной мексиканкой. Умудряется при этом посвящать всего себя сомнительной философии, послав ко всем чертям икорный бизнес родственников по прямой линии. Правда, не отказываясь при этом от кредитных карточек, любовно пополняемых сердобольными родителями. Поль почесал мохнатую бороду. В этот момент он был похож на какого-нибудь добродушного библейского архангела или того лучше - греческого пройдоху киника . - Кстати о преподавателях, не пора ли нам взяться за науку? - Да, похоже на то. - Ты смотришь новости? Хм. Я горжусь тобой, дорогая. Чо? Ты не успеешь позавтракать. Мы уже выходим, – крикнул он. В ответ из комнаты Чо посыпалась новая тирада проклятий, часть из которых была на японском. Девушка вышла из спальни аккуратно одетая в брючный костюм и черную рубашку. На шее был повязан легкий газовый шарфик, что придавало капельку легкомысленности этому строгому образу. Безупречная укладка, очки, пальто и девушка готова к выходу. Поль выхватил пальто, по дороге дожевывая яблоко, а Лейла плотно захлопнула двери. Все трое направились по своему ежедневному будничному маршруту. В здании университета ребята разделились. Поль прогулочным шагом устремился вдоль коридора, словно никуда не опаздывая. Чо упорхнула на второй этаж, а Лейла поспешила в старую аудиторию. Когда она открыла двери, лекция уже началась. Девушка поднялась на галерку, не обращая внимания на ворчащего профессора, и села как можно дальше, стараясь не оглядываться по сторонам. - Я вижу, вы опаздываете не только на мои лекции? Услышав знакомый голос, девушка вздрогнула и обернулась. Рядом сидел ни кто иной, как преподаватель политологии. Он смотрел на девушку своими насмешливыми зелеными глазами, и хитро улыбался. - Мистер Тселатра, – воскликнула она. - Элуа. Или Матиас. Как вам больше нравится. Да не пугайтесь вы так. Данное опоздание никак не повлияет на оценку по моему предмету. - Вы меня успокоили. - Правда? - Да, камень с души свалился. - Я рад. - Но что вы здесь делаете? - Тоже что и вы. Учусь. - Учитесь? Вы хотите сказать что… - Что мне нравятся лекции мистера Дасиро. К тому же, он мой земляк. - Вы… - Из Антананариву [30]. - Я как раз занимаюсь сейчас культурой Мадагаскара, – оживилась Лейла. - В таком случае, вы как раз по адресу. У мистера Дасиро очень интересные лекции. Лейла восприняла это как команду, наконец, заткнуться и умолкла. Мистер Дасиро как раз рассказывал об истории острова, его административном устройстве и укладе общества. Лейла внимательно записывала все интересующие ее данные, но что-то постоянно отвлекало ее мысли. Каждый раз, чувствуя на себе чей-то взгляд, она оборачивалась и встречалась лицом к лицу с насмешливой улыбкой малагасийца. Лекция закончилась, а он будто и не собирался вставать. - Ну, что я вам говорил? - Да, действительно очень интересно. - Еще бы. Это вам не команда Мото-Мото и Алекса [31]. - Ну, вы на Мото-Мото точно не похожи. - Да? А на кого тогда. - Скорее на Джулиана. - Что? Лейла рассмеялась. Внешне, конечно Элуа не был похож на забавного похотливого самопровозглашенного короля лемуров, но вот характер... - О, да, – воскликнул он, передразнивая голос из мультика. – Можете купаться в лучах моей славы. - Вот-вот. - Мисс Касалес, вы смелая девушка. - Правда? - Да, если учесть, что вам еще сдавать мне экзамен. - Вы обещали мне помочь. - Речь шла только об эссе. А что, уже нужна помощь? - Нет. Просто, напоминаю о ваших обещаниях. Они вышли из аудитории. Какой-то студент, подбежал к Элуа, сбивчиво объясняя свои проблемы. - Мартин, твоя бабушка болела на прошлой неделе. Ах, это была двоюродная? А теперь родная. Мартин, если у тебя не закончатся бабушки, то в аттестате по политологии у тебя будет прочерк. Студент жалостливо смотрел на преподавателя, все еще объясняя свои родственные отношения и семейные проблемы. Элуа был непоколебим, напустив на себя высокомерный тон. - Джулиан, – шепнула Лейла. Это на мгновение сбило мужчину и на лице отобразилась добрая улыбка, но человеческий облик вновь был заслонен стеной безразличия. Лейла не стала дожидаться вынесения вердикта по делу Мартина, и скрылась в лабиринте аудиторий. ____ [28] Сhiquitín (исп) - малышка [30] Столица Малагасийской республики [31] Герои известного мультика «Мадагаскар»
Эмма: Ivetta Я тоже поздравляю Вас с этим событием. И жду продолжения романа.
мариета: А я сегодня в ужасе была - не обнаружив "Моего друга.." и мексиканскую сагу, подумала, что автор попросил удалить. Хорошо, что пришло в голову посмотреть и туда - на всякий случай Ivetta поздравляю! По -роману - потрясли взаимоотношения между преподавателя и его студентов У нас на пушечный выстрел нельзя подойти к нему, не дай бог что-то спросить - сразу пошлют...в библиотеку!
Ivetta: Marusia, Эмма, мариета Большое спасибо! Для меня самой это было неожиданно. Очень приятно, что вам действительно понравились Друг и Эка.
Ivetta: Остаток учебного дня она пыталась переварить мысль о невероятных совпадениях, обрушившихся на нее в течение утра. Сначала судьбоносный загадочный голос, решивший остаться для нее тайной, затем, преподаватель, занимающийся ее интересами, более того, имеющий к ним прямое отношение. К тому же, нелишенный чувства юмора и слишком очаровательный для человека науки. Когда она вошла в кафетерий, то не сразу заметила своих друзей. Чо сидела с молодым темнокожим красавцем. Судя по выражению лица Поля, это был тот самый зулус. Удивительная и чертовски красивая пара, в которую совершенно не вписывалась борода француза. Зулус был действительно красив. По-настоящему красив той экзотичной красотой, которая притягивает к себе магнитом. Высокий, мускулистый, с выразительными глазами и крупными губами. Поль смотрел на него исподлобья, сидя с лицом мрачнее моста Ватерлоо в дождь, но, увидев Лейлу, просиял. - Сhiquitinа моя, – крикнул он через весь кафетерий. - Привет, – поздоровалась Лейла, подойдя к столику. - Лейла это Альэейскимулу. - Как? - Неважно, ты все равно не запомнишь, – ухмыльнулся Поль. - Можно просто, Аль, – сказал зулус. Голос у него был низкий, грудной. Он покосился на Поля, и показалось, готов был перевернуть стол на его голову. Француз же сидел с невозмутимым, но мрачным видом, косясь то на него, то на Чо. Девушка прильнула к огромному плечу, вдев свою маленькую ручку в его лапищу, и сияла нежностью. Беззащитная – так Чо не выглядела никогда. Лейла села рядом с Полем и встряхнула его за плечи. Зулус обольстительно улыбался, рассказывая какую-то ерунду о футбольном матче между Манчестером и Челси. С каждым упоминанием фамилий футболистов Поль многозначительно закатывал глаза, чем дико раздражал Чо. Девушка угрожала ему из-за плеча своего ухажера. Оба выглядели до того комично, что Лейла едва сдерживала улыбку. Наконец, к счастью Поля, зулус собрался уходить. Он поспешно оделся, взял Чо за руку, и, не дав попрощаться с ребятами, утащил за собой, махнув напоследок рукой. Поль тяжело выдохнул. - Ты это видела? Карикатура! Что она в нем нашла? - Поль? - Он тупой. Совершенно тупой. Тупая гора мускул. И я считал эту женщину интеллектулом. - Поль, – пыталась прервать его Лейла. - Нет, прав был Шолом-Алейхем [32], когда говорил, что больной выздоровеет, пьяный протрезвится, черноволосый - поседеет, но глупец останется глупцом. - Поль, ты что ревнуешь? - Кого? Чо? Тфу, Лейла, как тебе такое в голову вообще взбрело. - Незнаю. Вот смотрю как ты кромсаешь вилкой его салфетку и думаю, что в данный момент ты представляешь на ее месте его голову. - Да, это правда. Представляю. Но, – он вскинул указательный палец. – Не из ревности. О, нет. Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, все еще величайшая глупость. Это Ницше дорогая. А я не глупец. Я похож на глупца? Что ты киваешь? Лейла! Что в этом смешного? А ну вернись и объясни свое поведение, сеньорита. Лейла выбежала из кафетерия, отбиваясь от гоняющегося за ней Поля. Тот кидался в нее всеми сподручными предметами, за которыми потом приходилось возвращаться. Наконец, он нагнал ее у дверей лекционного зала, схватив в охапку и подбрасывая вверх. При этом, ожесточенно ругался, вызывая припадки смеха у девушки. Неожиданно, Поль обмяк и сполз на пол. Чьи-то твердые руки подняли Лейлу, прислонив ее к стене. Когда голова перестала кружиться, девушка сфокусировала взгляд на своем спасителе. - Мистер Тселатра? - Этот негодяй обидел вас? Только теперь она увидела, что Поль прижат лицом к стене с заломленной за спину рукой, которую умело вывернул ее преподаватель. Он начал выкрикивать всевозможные ругательства на французском, от чего Лейла расплылась в широкой улыбке. - Он? Нет-нет. Что вы. Это мой друг. Малагасиец облегченно вздохнул, выпустив Поля из своих стальных объятий. - Поль, это мой преподаватель по политологии. - Какие-то непедагогичные методы вы применяете. - Простите. Я услышал, что девушка кричит и зовет на помощь. А выяснять играете вы или нет у меня не было времени. - Что ж, это вполне объясняет мой вывих. - Еще раз прошу прощения, – ничуть не смутившись, сказал Элуа. - Согласитесь, Элуа, что он похож на Мелмана ? – улыбалась Лейла. - Ну, ноет он точно как тот самый жираф. - Спасибо. Позвольте теперь униженному и оскорбленному исчезнуть. А с тобой, Лейла, я дома поговорю. С этими словами Поль развернулся и качающейся походкой пошел по коридору, вскоре скрывшись на лестницах. - Как-то неловко получилось – ухмыльнулся Элуа. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу и растрепывая короткие волосы. Лейла все еще прислонилась к стене, поглядывая из-под длинных ресниц на запыхавшегося от потасовки мужчину. - Ничего. Ему было необходимо выпустить пар. - Так вы вместе снимаете квартиру? - С чего вы взяли. Может быть, мы живем вместе. К парню вернулся его высокомерно-насмешливый тон. Он отступил, дав Лейле пройти вперед, и направил ее в сторону кафетерия. - Позволите? На лекции вы все равно опоздали. - Да, второй непедагогичный поступок за последние десять минут, – усмехнулась девушка, позволяя себя направлять, словно находясь под гипнозом. - Итак. Благодаря простым размышлениям я пришел к выводу… - Что это не мой жених. - Жених не бросил бы вас в данную минуту одну, это как минимум. - Он ведь не одну меня оставил, а с вами. - Тем более. Зеленые глаза издевательски прищурились, заставляя девушку съежиться под их натиском. Они прошли к стойке, где скучала грузная женщина, и заказали кофе. Элуа взял поднос, с небрежно разложенными чашками и блюдцами, и помог Лейле пройти к столику. Кафетерий был пуст. Добропорядочные студенты давно заняли свои места на лекциях. Парочка прошла к столику у окна. Сквозь занесенное дождем стекло было видно мрачный университетский двор и низко нависшее небо, цвета стертого асфальта. На узком карнизе жались друг к дружке два взъерошенных воробушка. Лейла постучала по стеклу, приветствуя их, и неуверенно села напротив своего преподавателя. Необъяснимое беспокойство не давало ей расслабиться. - Уже выбрали тему для эссе? - За последние полчаса что мы с вами не виделись - нет. - Это печально. Он пил кофе, внимательно глядя на девушку. - Почему Мадагаскар? - после недолгого молчания спросил он. - Незнаю. Мне кажется, там красиво. Во всяком случае, в данный момент меня интересует именно он. - Да, за последний год вы сменили пять кафедр. - Вы рылись в моем личном деле? - Разве что чуть-чуть. Он подмигнул ей, что заставило девушку окончательно растеряться. Она опустело уставилась в окно, не решаясь посмотреть в его глаза. - Так почему Мадагаскар? - Там, наверное, красиво, – снова повторила она. - Да, очень красиво. Это правда. - Меня привлекает красота. - Какое совпадение. Меня тоже. - Не смейтесь. Я серьезно. - Я и не думал смеяться. Лейла взглянула на мужчину. Лицо его действительно приобрело серьезное выражение, насмешка в глазах куда-то пропала, а губы чуть вздернулись в полуулыбке. - Так что еще, кроме красоты? - Это мне еще предстоит узнать. ____ [32] Шолом-Алейхем – настоящее имя Соломон Наумович Рабинович, еврейский писатель, драматург и просветитель, один из основоположников литературы на языке идиш, в том числе детской.
Ivetta: - В каком смысле? - Именно поэтому я и увлеклась этой кафедрой - хочется узнать больше. Понять, что еще меня привлекает в этой красоте. Это похоже на ухаживания за женщиной. Сначала вас привлекает внешняя красота. Не отпирайтесь, все мужчины одинаковы в этом вопросе. - Аминь! – рассмеялся он, закатив глаза. - Затем, если она вас привлекла внешне, вы хотите узнать ее чуточку больше. О чем она думает, добра ли она, умна или глупа. Что она читает, о чем мечтает, что слушает… - Вы слишком хорошего мнения о нас. - Хорошо, пусть это будет ухаживания не за женщиной, а интерес самой женщины. - То есть, вы тоже сначала обращаете внимание на внешность? Я так и думал. А еще говорят, что женщине неважна внешняя красота. - Вам врут. - Вы разбили мои розовые очки. - Простите. Я нечаянно. Так вот. Чем больше вы узнаете о человеке, тем скорее вы сложите о нем свое мнение и тем быстрее разберетесь в своих чувствах к нему. - Значит первый порыв исключительно визуальный. - Нет, скорее, импульсивный. Вам знакома импульсивность? - К сожалению, в политике это частое и весьма пагубное свойство. Что ж, возможно, вы напишете самое интересное эссе о Мадагаскаре. То, что оно будет абсолютно импульсивным, у меня не вызывает сомнений. - Я постараюсь. - А вообще, не было желания остановиться на чем-то одном? Так ведь вы никогда не закончите учиться. - Судя по вам, вы тоже не собираетесь останавливаться. - Да, но я уже получил диплом и теперь, изучаю то, что мне необходимо для работы или просто интересно. А вы все еще на первом курсе. - Не забывайте, я женщина. Мне в первую очередь интересно, а уже потом необходимо. - Ох уж эти женщины, – он покачал головой. – Вы самая необъяснимая загадка человечества. - И, все таки, есть смельчаки, которые стремятся ее отгадать. - Скорее глупцы… - Вы не из их числа? - Нет. Предпочитаю наслаждаться блаженным неведением. Лейла посмотрела в сторону выхода. Там уже стоял Поль, подбоченившись, и Чо, на этот раз без своего сопровождающего. Ребята жались к стенке, словно наблюдая за Лейлой и не решаясь подходить. - Простите. Мистер Тселатра… - Эл. Вы можете, наконец, называть меня просто Эл? Или хотя бы Джулиан. - Я смотрю, вам приглянулось это имя. - Кажется, я начинаю к нему привыкать. - Хорошо, Джулиан. Спасибо вам за счастливое спасение, и за кофе, и за Мадагаскар… Лейла тепло улыбнулась, протянув мужчине руку. Эл взял ее маленькую ручку и осторожно пожал, чуть потянув к себе. Лейла, не удержав равновесия, покачнулась, чем вызвала нахальную улыбку. - Не забудьте про эссе, Лейла. - Непременно, – кивнула она, обернувшись. Как только девушка поравнялась с Полем и Чо ее буквально ударил разряд электрического тока. Ребята были наэлектризованы ссорой. Чо кипела от злости, Поль ухмылялся, изливая изощренные колкости в адрес ее ухажера. Они схватили девушку, вытащив в коридор. - Кто это? - Это ее учитель политологии. - Какой красивый. - И дьявольски сильный. - Ты откуда знаешь? - Он вывихнул мне руку. - Так тебе и надо. Чо показала ему язык, скорчив детскую гримаску. Они прошли в раздевалку и наспех оделись. Правда, девушкам пришлось долго ждать, пока месье замотает свой бесконечно длинный шарф и не наглядится на себя в зеркало. - Ужас. Скоро Рождество, а снега все нет, – сказала раздосадованная Лейла, выходя на улицу. - Планы на вечер? - У меня сегодня выходной. - Отлично, потому что Жак тебя хотел пригласить в кино. - Поль, мне кажется, или ты мне подсовываешь своего Жака? - Во-первых, он не мой. А во-вторых, ты ему и правда нравишься. Чо уберется гулять со своим великаном. А я встречусь с Дженифер. - С Дженифер? – удивилась Чо. Маленькое личико вытянулось. Только мгновение поколебавшись, она быстро овладела собой, вернув голосу безразличный тон. - Да, а что? - Ничего. Помнится, ты говорил, что она едва знает алфавит. - Именно его и будем разучивать сегодня, – присвистнул Поль. - Тебе нравятся пышногрудые пустышки. Какая прелесть. Великий философ любит копаться в одноклеточных организмах. - Мне показалось, или ты сейчас иронизируешь? - Тебе показалось. - Прекрасно. Так что Лейла, что мне сказать Жаку? - Передай, что я непротив. Пусть заедет за мной в пять. Поль чмокнул девушку в нос, и, не удосужившись взглянуть на Чо, перешел улицу. На противоположной стороне его уже поджидала черная «Toyota Camry». Навстречу Полю вышла высокая длинноногая блондинка в легком полушубке из голубой норки и высоких сапогах. Узкие облегающие брюки оставляли открытым живот, а полупрозрачная блузка была застегнута всего на одну пуговицу. Она обняла Поля, присосавшись к нему, словно пиявка. Впилась в его мохнатую шевелюру обеими руками и не отпускала несколько минут. Лейла и Чо переглянулись. Чо изобразила рвотный позыв. - Она мерзкая. Эта Дженни-бенни. Посмотри как она демонстративно его обнимает. Можно подумать, он куда-то собирается убегать. Беги Поль! Беги! – крикнула Чо в след удаляющейся машины. – Что он в ней нашел. Мозгов как у шимпанзе. - Чо, ты ревнуешь? - Что? Кого? Поля? Не смеши меня. Ха… Лейла, – сказала она неожиданно грозным голосом. – Даже не думай такое повторять. - Ладно, – пожала плечами Лейла. - И не улыбайся так. - Как так? - Многозначительно. Меня это бесит. - Слушайте, вы меня оба достали. Один устраивает истерики и бьется в припадке, вторая угрожает непонятно за что. Разбирайтесь сами с вашими амебами. Надоело! Лейла резко развернулась и перебежала через дорогу, оставив Чо в одиночестве. Правда, ненадолго. Вскоре она увидела как большой темный парень обнял ее за плечи, и они стали целоваться посреди улицы, почти так же как несколько минут назад Поль и Дженифер. - Дураки, – пробурчала Лейла себе под нос. Добравшись до дома, девушка первым делом бросилась готовиться к предстоящему свиданию. Выпотрошив весь шкаф, она все же остановилась на темных джинсах, молочной рубашке и темно-коричневом пуловере. Подкрасившись и распустив длинные вьющиеся волосы, она прихватила их сзади заколкой. Отражение в зеркале одобрило ее выбор. Оставалось дождаться своего вегетарианского друга.
Ivetta: Он появился в точно назначенное время, держа длинную белую розу. Лейла поставила цветок в вазу и, накинув пальто, последовала за Жаком. Он подал ей руку, приобняв за локоть. Они спустились по Говер-стрит, обогнули перекресток и дошли до площади Юстон. У тротуара желтели машины такси. Жак открыл двери одной из них и, как истинный джентельмен, пригласил свою даму в путешествие. Всю дорогу до Национального кинотеатра Лейла смотрела в окно, провожая взглядом окна домов и замерзших прохожих, бледные деревья Грин-парка и еще не зажегшую свои огни Пикадилли. Машина съехала к набережной Виктории и пересекла мост. Вскоре показалась громадина Ватерлоо, словно сошедшая с холстов Клода Моне. Лейла потерла запотевшее стекло и подвинулась ближе. - Поль сказал, что ты любишь французское кино, – неуверенно начал Жак. – Я взял билеты на старый, но очень хороший фильм. Последнее метро. Там Жерар Депардье и Катрин Денев. - В оригинале? – с надеждой в голосе спросила Лейла, повернувшись к нему. - Не уверен, но надеюсь. Если ты что-нибудь не поймешь, я переведу. - Хорошо. Войдя в кинотеатр, Лейла похолодела. Не от прохлады, которая веяла от вентиляции, а от дурного предчувствия. Когда в зал вошла администратор, и, извинившись, сказала, что фильм по техническим причинам не может быть показан, Лейла с облегчением вздохнула. Она наизусть знала «Последнее метро», каждую реплику, которую произносил любимый голос. Администратор предложила другой фильм, но тоже французский. Что-то современное, по всей видимости. Лейла расслабилась, поудобней устроившись в кресле. Жак же напротив, был напряжен, все сильней нервничая от того, что свидание чуть было не сорвалось. Он и не предполагал, что техническая причина, по которой не показали фильм, наоборот, спасла его. Начался фильм, и, судя по первым кадрам, это должен был быть боевик. Лейла с интересом наблюдала за завязкой сюжета, пока главный герой не произнес свою первую фразу. Сердце, только что так беспечно постукивающее, вдруг, остановилось. Девушка побледнела, глотая ртом воздух. Жак сидел рядом, не замечая изменений, которые происходили с его спутницей. Это был Fatum. Его Лейла могла отличить из тысячи других голосов. Она превратилась в слух, поглощая его голос каждым сантиметром своего тела, забыв о Жаке, который осмелев, взял ее за руку, забыв об обещании никогда больше не смотреть фильмов и не думать о нем. Сейчас она сидела загипнотизированная и пригвожденная к стулу этим мягким, мужественным тембром. Даже закончившиеся титры и включившийся в зале свет, выгоняющий людей, не отрезвил ее. Жак легонько сжал ее руку. - Лейла? Тебе понравился фильм? - А? Да… Да, очень, – пробормотала девушка. Жак помог ей подняться и надеть пальто. Голова гудела, раскалываясь на микрочастицы. Лейла покачнулась, но Жак придержал ее за талию, помогая выйти на улицу. На свежем воздухе девушке стало лучше. Цвет лица принял прежний вид, туман из головы рассеялся, но о продолжении свидания не могло идти и речи. В ушах все еще был Fatum. - Прости, Жак, – виновато начала Лейла. – Мне стало как-то нехорошо. Не мог бы ты проводить меня домой. Парень был расстроен. Он грустно улыбнулся, взяв Лейлу под руку, и направился к стоящим поодаль такси. В машине он что-то рассказывал, приобняв Лейлу за плечи так, чтобы она могла положить голову на его грудь. Но девушка закрыла глаза, отключившись от внешнего мира. У дома он помог ей выйти из машины, поправил пальто на плечах, и довел до дверей. - Прости, – снова начала Лейла. - Ничего, это моя вина. В следующий раз пойдем в менее жаркое помещение. Он наклонился, чтобы поцеловать девушку. Лейла подставила ему щеку, слегка коснувшись губами мягкой редкой щетины, и проскользнула за двери. Жак еще несколько минут простоял у дверей, словно что-то обдумывая. Затем, обернувшись напоследок, спустился по лестницам. Лейла видела его в глазок, и что-то ей подсказывало - нужно открыть двери и пригласить его на чашку чая, или кофе, или хорошего кусочка бифштекса. Но руки, словно, задеревенели и не подчинялись воле. Она бросила сумку в коридоре, вылезла из сапог и направилась прямиком в ванную. Легкие ароматические масла, мягкая пена, зажженные свечи и бокал вина расслабили ее, перенося в какой-то дорогой голливудский фильм о красивой жизни. Голос немного притупился. Терапию завершила большая кружка мятного чая. Чо и Поль, которые пришли почти одновременно, застали ее на кухне в пижаме и шерстяных носках с нелепым рисунком, забравшейся на стул. Лейла пила чай и просматривала лекции по истории. На столе были разбросаны картинки пейзажей Мадагаскара – флора, фауна, вулканы, море, города, портреты местных жителей и многое другое. Можно было бы сделать отличный рекламный проспект из всего собранного. Лязгнул дверной замок и следом за ним посыпалась тирада отборного японского мата, если такой существует. - Твой Альабдулдебил напыщенный индюк. - Следи лучше за своей силиконовой куколкой. Говорят, они быстро сдуваются. - А ты не завидуй. И вообще, грудь у нее натуральная. - Я говорю не о груди, а о мозгах. Они-то уж точно силиконовые. - Лейла? – хором воскликнули Поль и Чо. - Что ты делаешь дома? У тебя же свидание. - У вас тоже, – улыбнулась Лейла, увидев их растрепанный и недовольный вид. - Этот идиот притащил свою тупоголовую простушку в тот же ресторан где мы… - Неправда! Мы пришли первые, это вы умудрились во всем Лондоне выбрать именно его. - Вы хотите сказать, что во всем городе вы не смогли найти два удаленных друг от друга места? – засмеялась Лейла. - Вот скажи мне, какого черта ты приперся именно в «Мийяма» - Потому что там готовят лучшие суши в городе. - С каких пор ты стал любителем суши? - А с каких пор у оборвышей деньги на «Мийяму»? - Ты кого сейчас оборвышем назвал? - Твоего благоверного. - Он, между прочим, наследный принц. - Ну конечно. Принц носорожьих бивней. - Дегенерат! - Тамагочи ! - Заткнитесь! – заорала Лейла, давясь от смеха. – У меня сейчас живот лопнет. Поль и Чо скакали по коридору, срывая с себя одежду и брызгая слюной друг на друга. Вскоре, Поль остался стоять в одних трусах, и наматывал на шею шарфик. Чо прыгала в колготках и белье. - В следующий раз отведи Дженни в «Макдональдс», - язвила она. - Оу, боюсь увидеть тебя там за кассой, дорогая. Нет уж, спасибо. Мы будем питаться дома. - Не смей ее сюда приводить! - Еще чего! У нас есть места и получше этого сарая. - Однако же ночуешь ты в сарае. - Мой сарай! Хочу ночую, хочу не ночую. Поль ткнул Чо в лоб и, задрав голову, прошел на кухню. Вслед ему полетели колготки, попав в голову, и повисли над лицом как две сосульки. Злорадный смех за спиной. Лейла сползла под стол, не в силах держаться. Поль включил чайник, сделал круг по кухне, даже не притрагиваясь к свисающим с него колготам, остановился над Лейлой и, нависнув над, ней хлопнул рукой по столу. - Теперь, сеньорита, послушаем ваши объяснения. - Поль, я онемела. Я не могу говорить. У меня нервный шок. - У меня нервный шок, – передразнил Поль. – Ты почему не с Жаком? - Потому, что твой Жак пригласил меня на французский фильм. - Идиот! - Из всех фильмов, которые когда-либо выпускались Францией, он выбрал «Последнее метро». - Идиот, но с хорошим вкусом. - Фильм по техническим причинам не показали. - И? - Показали другой! - Лейла, я тебя сейчас чем-нибудь прибью, – не выдержал Поль. - Прибей лучше своего друга. - Только не говори что… - Да! Он шел не в оригинале. - О, Боже… Поль обессилев, упал на соседний стул, схватив голову руками. Из комнаты выскочила Чо, теперь уже в маленьком махровом халатике, и заливалась смехом. - Один идиот находит во всем Лондоне именно тот французский фильм, на который именно эту девушку вести нельзя. Другой идиот, выбирает тот японский ресторан… - Закройся, Чо, – завопил Поль. - А кто ему подсказал, что Лейла любит французские фильмы? - Всё. Я убью ее. Поль всплеснул руками, поднявшись во весь рост, и угрожающе надвинулся на Чо. Та взвизгнула и побежала в свою комнату, но двери запереть не успела. До Лейлы еще долго доносились звуки борьбы и крики о помощи. Через некоторое время из комнаты выползла Чо, потирая руки и поправляя волосы. - Слабак, – бросила она, захлопнув двери. – Лейла, можно я посплю сегодня с тобой? Лейла обняла подругу и девушки пошли в спальню, оставив Поля валяться связанным на двуспальной кровати молодой японки. Лондон уснул, похрапывая редко проезжающими машинами и треском фонарей. То и дело слышались глухие голоса проходящих мимо парочек. И только ночные мотыльки, замерзшие от зимнего воздуха, бились в окна в поисках счастья.
Эмма: Ivetta Просто нет слов. Превосходно! С удовольствием читаю Ваш роман. Очень-очень нравится. Начало было, правда, несколько экспрессивным. Многовато для первой главы, на мой взгляд. Но дальше все только лучше и лучше. Интересно, как будут разворачиваться события. У Вас просто потрясающие диалоги: остроумные и живые. И описания от них не отстают. Бросилась в глаза ошибка. Ivetta пишет: Незнаю Не знаю
гость: Ivetta, поздравляю с переездом. Вы - смелый человек. Писать о евреях, о грузинах, о мексиканцах и вот ещё о мадагаскарцах. Мне очень нравится. Пара опечаток - Как сказал Гёте – человек живет настоящей жизнь, если счастлив чужим счастьем. "Жизнью" наверное? - Незнаю. Вот смотрю как ты кромсаешь вилкой его салфетку и думаю, что в данный момент ты представляешь на ее месте его голову. - Незнаю. Мне кажется, там красиво. Не знаю отдельно
мариета: Ivetta Читаю и хохочу вместе с Лейлой. Завидное у тебя чувство юмора. Просто хочется завести тетрадь и вписывать там все знаменательные фразы Еще, мне все время кажется, что между Польем и Чо есть нечто более серьезно... Хотя, имея ввиду конец "Моего друга..." может, и сейчас ошибаюсь?
Ivetta: Эмма пишет: Просто нет слов. Превосходно! С удовольствием читаю Ваш роман. Очень-очень нравится. Начало было, правда, несколько экспрессивным. Многовато для первой главы, на мой взгляд. Но дальше все только лучше и лучше. Интересно, как будут разворачиваться события. У Вас просто потрясающие диалоги: остроумные и живые. И описания от них не отстают. Спасибо Я очень рада, что Вам нравится. Честно говоря, распереживалась сначала из-за первой главы. Но, надеюсь исправиться и влюбить Вас в своих героев) гость пишет: Ivetta, поздравляю с переездом. Вы - смелый человек. Писать о евреях, о грузинах, о мексиканцах и вот ещё о мадагаскарцах. Мне очень нравится. Спасибо О грузинах и евреях было легко писать - во мне есть и та и другая кровь, да и выросла я в Грузии. А вот мексиканцы для меня самой что-то новое. Очень интересно их открывать для себя. Надеюсь, что эти образы будут такими же достоверными и живыми) мариета пишет: итаю и хохочу вместе с Лейлой. Завидное у тебя чувство юмора. Просто хочется завести тетрадь и вписывать там все знаменательные фразы Еще, мне все время кажется, что между Польем и Чо есть нечто более серьезно... Хотя, имея ввиду конец "Моего друга..." может, и сейчас ошибаюсь? Мариета)) Не хочу забегать вперед)))))))))))))))) Обещаю помучать))))))))))))) Но в этом романе все будет хорошо)))
Ivetta: Глава четвертая: «Еstar entre dos fuegos» [35] - Лейла, тебе не везет, Мендез приходит как раз в твой выходной. Сол вился на своем посту, перебирая рюмки, с идиотской улыбкой на физиономии. Лейла вошла в ресторан и поежилась. Тяжелая ночь и бесконечное утро. Она сонно потянулась и хлопнула Сола по спине. - Как поживает мексиканская задница? - Скучала по тебе. Сол поцеловал девушку и щелкнул ее по носу. - Пачулито! – воскликнула Лейла. – Сегодня же день водопоя. Надеюсь, никто не притрагивался к моему кактусу? Она угрожающе оглядела присутствующих. Чука, Маурисио и даже пара посетителей робко замотали головами. Лейла скрылась в подсобке и вынырнула с большим пластиковым чайником. Пачулито с нетерпением ждал внимания к себе. Девушка налила немного воды в горшочек. Кактус откликнулся, как ей показалось, благодарной улыбкой. Потянул иголочки во все стороны, расправился. Лейла подлила еще немного воды. - Мой старый добрый друг, – ласково позвала она. – Моя любимая колючка. - Лейла, у меня такое ощущение, что Пачулито ты любишь больше, чем меня. - Неправда, Сол, просто, каждому своя любовь. Но если ты так сильно ревнуешь… С этими словами она одним прыжком оказалась прямо перед парнем и окатила его водой. - Maldición [36]! - Ха! - Лейла, по-твоему, это смешно? - Да, у тебя вид, будто ты описался. - Проклятие! Черт! Черт! Черт! Чертыхаясь, Сол юркнул за шторы подсобки, за которой послышался смех Фелиппе и Мамаситы. Очередная волна ругани, на этот раз уже на испанском. Лейла добавила остатки воды в горшочек Пачулито и принялась за уборку бара. Сгребла в мусорную корзину позабытые Солом остатки фруктов. Уложила в коробку пустые бутылки и задвинула ее под стойку. Она не сразу услышала колокольчик, запевший над дверями, и оглянулась лишь тогда, когда что-то просвистело над самым ее ухом, готовое угодить в голову девушки, не успей та спрятаться. Девушка присела на корточки. Рядом валялся большой коричневый башмак. Лейла подняла его и вынырнула из-под стойки. На нее в упор смотрели два темно-синих глаза, налитые кровью. Растрепанные волосы и желчное лицо, с одутловатыми нижними веками, впалые щеки и скривившийся рот. - Барри! Ты мог меня убить! – завопила девушка, шлепнув его ботинком по голове. - Прости, Лейла. Я думал, это Сол. Губы Барри задрожали и повисли вниз уголками, сползая к подбородку. Лейла тяжело дышала, пытаясь успокоиться. На мгновение, она закрыла глаза и задержала дыхание. Открыла. Не помогает. Барри все еще хочется убить. Нащупала на столе пустую бутылку из-под пива и сжала ее горлышко. Холодное стекло немного отрезвило ее. Гнев, словно вылился в пустую тару, наполняя ее собой. - О, Барри! – воскликнул Сол, входя в зал и тут же, словно что-то вспомнив, нырнул обратно в подсобку. - Я убью тебя, негодяй. Ей всего шестнадцать! Барри побежал вслед за Солом, сбив с ног входящую Чуку. Маурисио и Лейла, забыв о находящихся в зале клиентах, ринулись туда же. Когда они вошли на кухню, увидели ужасную картину. Сол, прикрываясь юбкой Мамаситы, бегал из угла в угол, таская эту тучную женщину за собой. Фелиппе пытался отобрать у Барри топор, на котором застрял жирный кусок свинины, которую Фелиппе разделывал. Барри плакал, тряся топором, а Сол оправдывался, все еще не выпуская Мамаситу из своих крепких объятий. - Что здесь, черт побери, происходит? – крикнул Маурисио. - Он обесчестил мою дочь, – Барри тыкал топором в сторону Сола. - Да не трогал я ее, patron. - Ах ты, скотина! Она ребенок совсем. - Ничего себе ребенок. - Ты паразит! Дегенерат! Тупица! – взорвалась Мамасита. Она резко обернулась, вырвав подол из рук Сола, и накинулась на несчастного с кулаками. Парень окончательно растерялся, не имея возможности защититься. - Извращенец! Оборванец! Насильник! - Да погодите вы! – не выдержала Лейла, но никто не откликнулся на ее призыв. Она поднялась на разделочный стол и изо всех сил швырнула большой таз с кукурузной мукой, подготовленной для лепешек, в стену. Барри выпустил топор. Мамасита застыла с занесенным над головой Сола кулаком. Даже Маурисио, и тот, вздрогнул, подпрыгнув на месте. - Баста! – сказала Лейла. – Сол? Мамасита, отпусти его. А ты, Барри, отдай топор Фелиппе. Живей! Умница. Фелиппе, отнеси его в офис. Я надеюсь, все успокоились? Барри? - Я спокоен. Спокоен. Этот подонок обесчестил мою девочку. - Сам ты подонок! Следи за своей дочкой, ходит по барам и… - Сол! Это правда? - Нет! – парень схватился за растрепанные волосы и сильно потянул их. - Я похож на идиота? - Ну, вообще-то да, – Маурисио чуть ухмыльнулся, приподняв брови. – Но сейчас не об этом. Барри, откуда ты это знаешь? - Откуда? Сегодня утром она заявила мне, что беременна. И что Сол – папаша. - Ха! Папаша? Она чокнутая, – Сол выразительно покрутил пальцем у виска. - Чокнутая или нет, но ты, скотина, женишься на ней. - И не подумаю! - Тогда я сдам тебя полиции. Вас всех сдам! Держатели притона! Насильники малолетних, – Барри горячился, краснея и, кажется, выпуская дым из ушей. - Эй! Стой! Так дело не пойдет, – заволновался Маурисио. – Ненужно нам никакой полиции. Сол женится на твоей дочери. - Вы спятили! – истерично засмеялся Сол. - Конечно женишься… - И не подумаю! У меня есть девушка! Я твою дочь пальцем не тронул, Барри! Она приходит сюда по пятницам, послушать мою гитару, только и всего. Пару раз я угостил ее чаем. - Твою гитару? Гитару? Я тебе все струны на твоей гитаре повыдергиваю… - Барри! Успокойся! Сол говорит правду, – перебила его Лейла. – Я… - Убью! Барри накинулся на Сола, но между ними влезла Мамасита. Одной рукой она держала непутевого папашу, а другой горе-любовника. Вдруг, в дверях показалась маленькая белокурая головка с красными от слез глазами. - Папа! Папочка! Ненадо! Маленькая белокурая головка принадлежала довольно зрелой во всех отношениях девушке. Невысокая, но хорошо сложенная, с длинными красивыми ногами и большой грудью. Только по-детски невинное лицо выдавало в ней неопытного подростка. Девушка повисла на руке Сола, пытаясь отстранить его от дерущихся. Увидев ее, парень рассвирепел. - Маленькая лгунья! Что ты наговорила отцу? Девушка только всхлипывала, влюблено глядя в его глаза. Рубашка Сола была разорвана и из-за ткани выглядывало мускулистое загорелое тело. Девушка не могла оторвать от него глаз. - Стейси! Стейси…- захныкал Барри. – Мое бедное дитя. - Папа, я тебя обманула. - Что? - Сол не отец ребенка? - Нет? - Нет! – завыл Сол, возводя к потолку руки. - А кто же тогда? – лицо Барри осунулось, руки устало опустились. Лишь в глазах горело два вопросительных знака. - Никто. Я не беременна. - Так. Мне надо выпить, – присвистнул Фелиппе. – Лейла, принеси мне виски. - Сам пойди и налей себе. Не видишь, что тут происходит? Девушка недовольно махнула на него рукой, закусив губу. Маурисио прислонился к стене, а Мамасита и вовсе упала на табурет. Разворачивалась семейная драма. - Мадонна. Тут и сериалы никакие не нужны… - перекрестилась толстушка, поцеловав маленький золотой образок, висящий на шее. - Стейси? Зачем же ты обманула меня? - Я…его… - Что? - Я… - Diablo ! Стейси! Твой отец чуть меня не убил! - Я люблю тебя, Сол. - Что? – одновременно сказали Лейла, Сол, Барри, Маурисио и Мамасита. - Я все пропустил? Что я пропустил? – едва успел вбежать Фелиппе, с наполненным стаканом. - Она любит его, – сказала Лейла. - Кто? - Стейси. - Кого? - Фелиппе, ты идиот! - Стейси любит Сола, – объяснила Мамасита. - Нашего Сола? - А что, есть еще какой-то? - Вот это да… - Прости, – всхлипнула девушка, уткнувшись в грудь Сола. - Так, лентяи, выходите. Давайте-давайте. Вон отсюда. Маурисио поднял Барри и вывел его в зал. Мамасита и Лейла последовали за ними. Фелиппе, неохотно зашаркал вперед, оглядываясь на оставшихся Сола и Стейси. Чука посмотрела на всех выпучив и без того большие глаза. - Patron… - Не сейчас, – отмахнулся Маурисио. Старик посадил беднягу Барри на стул у бара. Руки его дрожали, выбивая по стойке барабанную дробь. Лейла зашла за стойку и налила Барри двойной виски. - Залпом, – приказал Маурисио. Барри осушил стакан и оглядел всех застекленелыми глазами. Маурисио похлопал его по плечу. Гости, присутствующие в ресторане встревожено переглянулись. Вид толстячков Мамаситы и Фелиппе в белых фартуках и колпаках вызвал недоумение. - Я чуть не убил Лейлу. Я хотел убить Сола, – Барри крепко сжал кулаки, пытаясь унять дрожь. - Любовь. Что уж тут поделать, – пожал плечами Маурисио. – Когда люди влюблены, они способны на самые безумные поступки. А когда они еще и молоды, то безумию их нет предела. - Но я… - А ты отец. Будь я на твоем месте, поступил бы точно так же. Барри, дружище…Эй, Лейла, налей-ка еще один стаканчик. Лейла послушно наполнила стакан и протянула его Барри. Ей стало жаль этого болезненного старика. После смерти жены единственным близким человеком осталась его дочь. Барри приходил в бар почти каждый день. Выпивал рюмку, другую, но никогда не буянил. Спокойный и молчаливый, всегда аккуратно и чисто одет. Чаще всего, он выпивал в одиночестве, присаживаясь к окну и открывая зачитанную до дыр книжку. Это был неизменно Габриэль Гарсия Маркес. Изредка, когда у него было хорошее настроение, он любил поболтать с Маурисио. Его дочь часто приходила за ним, чтобы отвести домой. И каждую пятницу появлялась наряженная, в окружении подруг, выглядевших старше нее. Каждую пятницу, когда Сол играл на гитаре для посетителей. Своеобразный музыкальный вечер. Иногда ему подыгрывала еще парочка музыкантов, и тогда заведение Маурисио битком забивалось посетителями. _____ [35] Estar entre dos fuegos (исп) – между двух огней [36] Maldición (исп) – проклятие
полная версия страницы