Форум » Авторы Клуба » В субтитрах не указан - 2. Ivetta » Ответить
В субтитрах не указан - 2. Ivetta
Ivetta: Название: В субтитрах не указан Автор: Ivetta Жанр: ЛР Попытка отвлечься на что-нибудь веселое. На этот раз - рождественский Лондон глазами мексиканцев.
Ivetta: Лейла выключила телевизор, почувствовав, что и внутри тоже что-то выключилось. Только настоящая дружба заставляет забыть даже о самом дорогом. Чо не из тех, кто будет плакать, размазывая сопли по рубашке, как это делает Чука. Нет, эта маленькая японка, скорее закроется, и будет молча выть, не подпуская к себе ни души. Лейла была единственным человеком, как признавалась сама Чо, при котором она не боялась своей слабости. Ради этого, Лейла была готова пожертвовать хоть тысячей Fatum. Она решительно направилась к комнате подруги. Поль почти наступал ей на пятки, семеня за спиной. - Чо? - Пошел вон Поль иначе я превращу твою рожу в японский дартс. - Чо, это я. Лейла. Откроешь? - Убери его подальше, – буркнул детский голосок. - Поль. Уйди. - Но… - Уйди тебе говорят. Парень обиженно вздохнул и, заломив руки за спину, ушел в свою комнату. По дергающимся плечам, Лейла поняла, что и он переживает за подругу. Войдя в комнату, она увидела Чо, стоящей у окна. Ее бледное личико было заплакано, глаза опухли и покраснели. Лейла подошла к ней, крепко обняв. Японка стала всхлипывать в ее плечо, что-то бормоча. - А теперь, то же самое, только по-английски. - Аль…мы собирались ехать загород. - Что случилось? Чо отстранилась от Лейлы, взглянув на нее с такой болью, что у девушки невольно сжалось сердце. Прошла к ночному столику и уселась на него. Лейла встала напротив, сложив руки на груди. Почему-то, в моменты переживаний, ей нужно было непременно двигаться. Задаваемая телу энергия уравновешивала внутренние переживания, создавая хрупкий баланс. Она знала, что Чо не любит, когда та мельтешит по комнате, поэтому, пыталась стоят ровно, барабаня пальцами по плечу. - Знаешь, я бы рада взять у тебя капельку сумасшествия. Все планы рушатся. Я их строю, строю, а они рушатся. Вот уж, в чем проблема, красивый, умный, богатый, вот же он рядом и тут…бабах…пфф, – фыркала Чо. Лейла едва заметно улыбнулась, поскольку Чо, неосознанно воспроизводила в этот момент мимику Поля, его фырканье, вздохи, что-то заразно-французское было в этом маленьком японском лице. - Он тебя бросил? - Нет… - Он женат? - Да нет же… - А в чем тогда проблема? - Поль был прав, – Чо закатила глаза. – Как не прискорбно это признавать, но он оказался прав. - Что, только не говори, что зулус каннибал? - Лейла! – обиделась Чо. - Прости, прости…да… - Нет. Он идиот. Абсолютный идиот. Сказал, что ему предложили играть за сборную страны. - За сборную Англии? Так это же здорово! Ты будешь как Виктория Бекхем. - Да, только мозамбикского разлива. - Ты хочешь сказать… - Дошло. Он бросает все. Предложение играть в английском клубе, шикарную квартиру, учебу, машину… - Но не тебя! И ты не хочешь ехать в Мозамбик? - Лейла, с милым хоть на край вселенной это для тебя. Спринт за фантомами, голоса в ушах.... Ты меня представляешь в Южной Африке? - Смутно, но… - Я не могу все бросить и ринуться куда попало. Точнее, в никуда. Бросить вас, дом, университет…Лондон? - Если бы ты его любила… - Да, ты бы поехала хоть к черту на рога. Но я…я так не могу. - Ты сейчас злишься, или тебе больно, что он уезжает? - Я не знаю, – всхлипнула Чо. – Ну вот, совсем расклеилась. - Чо, давай подождем немного. Если начнешь тосковать, значит… - Бросай все и поезжай в Мозамбик. От тебя я другого и не ожидала услышать. - Ну, ты ведь рассказала мне, чтобы именно это и услышать, верно? - Да, пожалуй. Чо виновато покосилась на Лейлу. Затем, сползла на пол, раскинув ноги по ковру и стукнулась головой о тумбу. - Ой… - Эй, мадмуазели, – из дверей высунулась голова Поля. – Теперь к вам можно присоединиться? - Нет! – хором ответили девушки. - Отлично. Я как раз тут кое-что приготовил. Поль вошел в комнату с двумя бокалами темно-зеленой жидкости. Протянул одну Чо, которая пластом лежала на полу, а вторую стал посасывать сам. - Отлично. Обо мне можно не заботиться – обиделась Лейла. - Прости, подруга, но тебе через десять минут на работу. К тому же, у тебя сегодня и так передозировка тяжелых наркотиков. - Ха-ха ха…очень смешно Поль, тебе нужно выступать в Мюзик-Холле. - К сожалению, – Поль не мог сдержать самодовольной улыбки, как ни старался. – Поль Себастьян Роже оказался в очередной раз… - Ты подслушивал? – возмутились девушки. - Я не виноват, что вы слишком громко разговаривали. А у меня после вчерашнего слух обострен. - Поль, если ты хоть слово скажешь, я утоплю тебя, – пригрозила Чо. - Я лишь хочу сказать, что не всегда, увы, мужчина с которым хочется поговорить и мужчина, с которым хочется переспать это одно и то же лицо. - Ты это к чему сейчас? - К тому, что Чо никуда не должна ехать ради мужчины, с которым хочется переспать. - А ну конечно, Поль, а ты у нас мужчина-поговорить. - Нет. Я счастливое исключение. Я и то и другое в одном лице. - Ты несчастное исключение. Ни того ни другого и рожей не вышел. - Вот. Узнаю старушку Чо. Терапия закончена. Чао девочки. Лейла? Ты опоздаешь. Поль так же самодовольно вышел, как и вошел, шумно хлюпая непонятный зеленый коктейль из трубочки. - Можно я его убью? – умоляюще спросила Чо. - Конечно. Это тебя немного отвлечет. Лейла поцеловала подругу, похлопав ее по плечу, и бросилась собираться, мысленно рисуя пытки, которые ей устроит Маурисио за прогул в субботу. На мгновение она остановилась, вспомнив об Элуа и вчерашнем вечере. Голос вернулся и теперь, ей не хотелось видеть никого. Тем более, этого самовлюбленного напыщенного умника, считающего себя центром вселенной. Вот уж кто точно мужчина-переспать. Она поторопилась в ресторан. Уже на подходе, заметив знакомую вывеску, Лейла поплотнее запахнула пальто.
мариета: Ivetta, дорогая, еще раз спасибо Эта троица просто очаровательна!
Хелга: Ivetta Да, троица - чудо! Обожаю эту компанию!
Редкий гость: Ivetta, порадуйте уж нас к празднику!
Ivetta: - Дорогуша, куда торопишься? Может кофе? - Чарли, ты меня клеил этим на прошлой неделе. Попробуй что-нибудь новенькое. - Синиорита…порхавос, – пропел Чарли. - Por favor, дружок. Учи дальше. Лейла махнула на прощанье и свернула к ресторану. Уже в дверях на нее накинулся Сол, увидевший ее из окна. Парень был взволнован и говорил сбивчиво и быстро. От этого акцент его так усилился, что разобрать хоть одно слово было невозможно. Он то переходил на испанский то на английский и даже умудрился произносить слова, употребляя оба языка одновременно. - Сол, не тараторь. Что стряслось? Лейла прошла в подсобку, даже не поздоровавшись с Мамаситой и Фелиппе, впервые за все время работы в ресторанчике. Сол следовал за ней по пятам. Девушка ворчала, отбивалась как могла, но открыв двери офиса окаменела в проходе. - Что это? - Это я и пытаюсь объяснить. - Это цветы? Кому? - Тебе! - Но, от кого? Лейла подошла к большой корзине на столе. В ней было около сотни ярких красных роз. Комнатушка была заполнена их запахом. Они выделялись на фоне ее мрачных засаленных обоев невероятным солнечным пятном. - Отлично, – усмехнулась Лейла. – Это, наверное, новый способ извиниться. Ну уж нет, мистер Джулиан Великий. Мягко стелете… - Это тот парень? Лейла. Я просил не видеться с бледнолицым, а ты теперь с…Ты ходячая крайность. - Тут записка. Погоди. Сол, хватит уже, ты мне уши прожужжал. Я оглохну сейчас. Парень стоял над самым ее ухом, не переставая комментировать происходящее, и высказывать мысли на счет ухажеров девушки. На небольшой желтой карточке красивым почерком было выведено: «На свете нет красноречивей прозы, чем розы для прекрасной Розы. Я хотел бы подарить тебе столько выходных, сколько роз в этой корзине. Жак» - Это не Элуа. - Не кто? – кипятился Сол. – Это бледный? Покажи, - он выхватил бумажку, повертел ее в руках и бросил на стол. - Тут ничего непонятно, – раздраженно сказал он. - Это на французском. Что ж, удивил. Лейла буквально окунула лицо в цветы, пьянея от запаха. Она с трудом вытолкала Сола из комнаты, переоделась и поднялась в зал. - Ты видела букет? – тут же наскочила на нее Чука. - Да. - Он восхитителен. Лейла не хотела разочаровывать подругу и сделала полное умиления лицо. Несомненно, ей было приятно, но откуда Жаку было знать, что Лейла ненавидит срезанные цветы. Даже розы. Особенно розы. Хотя пахли они восхитительно. Но девушке было жаль видеть их срезанные стебли и с каждой минутой увядающие лепесточки. Цветами надо наслаждаться на природе. В открытом поле полном цветов, самых разноцветных. Она прекрасно помнила сад, который был вокруг их дома. Большой белый дом, сарай со скотом, кривая околица, увитая плющом. Мама в красивом платье ухаживает за садом. Высокие кусты роз окутывают ее. Их садовник Петер помогает ей срезать высокие стебли. Мама разговаривает с цветами, ласкает их, бережно, словно детей. А за нестройным рядом домов высокое поле, усыпанное цветами. Далеко за ним простилается пустыня, пыль и назойливая мошкара, берущаяся непонятно откуда. Зато само поле - настоящий рай. Утром, особенно после дождя, по нему приятно пройтись босиком. Лечь, закрыв глаза и подставить лицо солнцу. Маленькие цветы щекочут лоб и щеки, капельки росы падают на губы. А ты лежишь и улыбаешься небу, воздуху, этим разноцветным пахучим пятнышкам – детишкам земли. - Сумасшедшая суббота. Эй, Чука, чего встала? Обрати внимание на пятый столик, – прикрикнула на подругу Лейла. – Сол? Две водки, четыре пива и одну Маргариту. - У кого-то нехилый аппетит. - И не говори. Как там Мендез? Мы ждем ее сегодня? - Я ее жду всегда, – надулся Сол. Правда, это ожидание не мешало ему флиртовать с подсевшими к бару девушками. Он легким привычным жестом поправлял свои черные как воронье крыло волосы, прищуривался и одаривал их улыбкой, от которой каждые десять минут кто-то сползал под стул. Лейла носилась от бара к столам, от столов к кухне, от кухни к офису, успевая пожурить Чуку или устроить дискуссию с Мамаситой. Госпожа Марсела никак не разродится, держа в ожидании маленький «El corazón». - Да кто такая эта Луиза? – Мамасита снова стояла подбоченившись и угрожала ножом Фелиппе. - А Марсела потаскуха! - Отвечай за слова, старый засранец. - Не я же брюхатый от женатого мужика хожу, а она. - Я тебя сейчас этим лобстером обрюхатю, таракан седой. - Лейла, помоги. Фелиппе спрятался за девушкой, приподняв ее над собой словно щит. Мамасита пыталась достать до него скалкой, но попадала постоянно в Лейлу. - Вы мне бока отбили, изверги, – визжала девушка. - Поставь Лейлу на место. - Положи скалку. - Давай одновременно. - Если будешь жульничать, я из твоих усов жульен сделаю. - На счет три… - Раз…два… - Три, – заорала Лейла, высвободившись из объятий Фелиппе. Она выхватила скалку у Мамаситы и с размаху влепила ею по голове старому таракану. Тот покачнулся и присел на табуретку, ухватившись за голову. Лейла кинула орудие убийства на стол и потерла руки. - Луиза – сучка, а Марсела и правда потаскуха. С этими словами она выскочила из кухни, едва успев увернуться от тяжелой руки Мамаситы. - Ой… - услышала она знакомый голос и почувствовала, что стоит на чьей-то ноге. - Простите, – Лейла повернулась к объекту невольного нападения и не удержалась от улыбки. Она стояла на ноге симпатичного высокого молодого человека, который хлопал своими серыми глазками из-за очков, таращась на девушку. - Жак… - Теперь, наверное, Жофрей. - Простите, но я не Анжелика. - Да, я помню. - Видите как хорошо, что я наступила на ногу, а не на голову. - В смысле? - Эм…неважно. Да, Жак, спасибо за цветы. Не стоило так… - Ну что ты, если бы я мог отпросить тебя у шефа. - Тогда, тебе стоило подарить этот букет ему, а не мне. - Серьезно? Лейла смотрела в глаза Жака и пыталась угадать, шутит ли молодой человек, прикидываясь тугодумом, или у него действительно нет чувства юмора. На мгновение, она даже засомневалась в собственном. Тряхнув головой, она выкинула эти мысли из головы. Жак что-то говорил, запинаясь и краснея. - Постой. Жак. Сделай так. Она изобразила глубокий вздох. Жак повторил за ней. - А теперь, произнеси - А я буду. Я тебе не приятель, а любимый. Хоть и бывший. - Зачем? - Жак, это важно. Парень пробормотал фразу, путая слова. Лейла нетерпеливо подняла руку. - Нет, нет. Не так. С выражением. Ну, словно ты любимый. - А я любимый? - Нет, Жак. Я… - Ладно. А я буду. Я тебе не приятель, а любимый. Хоть и бывший. - Не то. Лейла разочарованно развернулась, но Жак нагнал ее, взявшись за локоть. - Что это значит? – поинтересовался он. - Только то, что я идиотка. - Хм. Как мило. - И не говори… - девушка повернулась к нему, положив руку на плечо. – Ты хороший, Жак. Очень хороший. Парень закрыл ее руку ладонью, прижав к своему плечу. - Лейла, я… - Посторонись!!! Чука ворвалась между ними, толкнув в разные стороны. Лейла улыбнулась ему, закатив, словно в молитве глаза. Нет, этого парень тоже не поймет. Глупо было искать знакомые нотки в его голосе. Да, что-то неуловимое было, но скорее в акценте. Может, Fatum тоже француз? Зачем он вернулся?! Без него в голове было так тихо, так спокойно. Может, в ней мог бы поселиться Жак или…нет, этот подлец никогда в ней не будет. Она это точно знала. Лучше умереть. Или убить…Как там Поль говорит, когда хочет убить кого-то…
Ivetta: Жак растерянно стоял в углу зала, наблюдая за Лейлой. Он и не подозревал, какая борьба сейчас шла в ее голове. Борьба за него. Борьба его и чего-то виртуального, несуществующего. Битва человека и привидения. Невинный «El corazón» представлялся в воображении Лейлы баром из фильмов Роберта Родригеса. Вот, сейчас заиграет гитара, учащенные ритмы, и парочка плохих парней, перебив всех вокруг, удалится в закат. Багровое небо, титры…И лишь мертвая девушка лежит в пыли, широко распахнув глаза. Ее удивленный взгляд застыл. - Лейла! Лейла! - А? Что такое? - Ничего особенного. Я всего лишь жду свой бургер пятнадцать минут. - Ничего с тебя не станет, Билли. Твоему животу полезно подождать. - Лейла, мне что, жены мало дома? Приходишь в бар - и тут пилят. - Не ной Билли. Сейчас будет твой бургер. Девушка бросила беглый взгляд на Жака и скрылась в подсобке. Этот молодой человек никак не вписывался в атмосферу ресторана, как ни старался. И дело было даже не в том, что он не лондонец и не в том, что он белый. На лбу, словно выжжено было большими буквами «Я ВЕГЕТАРИАНЕЦ». Он с ужасом оглядывал смакующих плоть гостей. В воображении всплывали изысканные изуверства. Лейла принесла ему кофе. Тот благодарно кивнул. - Тут настоящее побоище, – шепнул он, ухватив девушку за руку. - Жак, тебе не обязательно проходить эти пытки, – также шепотом ответила Лейла. – Хочешь, я принесу тебе молока с медом? - Нет! Нет! – поспешно запротестовал Жак, лицо наполнилось ужасом. - Да что же такое. Это уже слишком, – всплеснула руками Лейла. – Корову ведь для этого не убивали. - Нет, я…- парень смутился, переходя на невнятное бормотание. – Я не люблю молоко. - Оу…мда…Что ж, может, закажешь еще что-нибудь? - Виски. - Будет сделано, – салютовала Лейла. - Двойной, – крикнул ей вдогонку Жак. Руки невольно потянулись к салфетке. Он скомкал одну, затем потянулся к другой. Высыпал зубочистки и стал раскладывать их в причудливый узор. Лейла подошла к бару, где на шею Сола уже повесилась миловидная шатенка. - Сол… - Да-да, детка. Обязательно поедем. - Сол… - повторила Лейла. - А я говорю ему – моя гитара стоит дорого, хочешь чтобы я сыграл, тебе придется… - СОЛ! – заорала Лейла, хлопнув по стойке. Шатенка подскочила, чуть не свалившись со стула. – Простите. Двойной виски. - Этому бледнолицему опять? - Не твое дело. - Мне кажется, ему не хватает витаминов. Как может человек без полноценного питания быть здоровым. - Сол, тебе нужно было стать диетологом, а не барменом. - Что поделать, если я умею все. Не разорваться же, – он подмигнул девушке, которая смотрела на него обожающим взглядом. Лейла закатила глаза, прошептав по-испански очередную непристойность, от которой лицо Сола позеленело. - Ты мне еще за это ответишь, – он грозно помахал уходящей Лейле и вернулся к своей влюбленной шатенке. – На чем я остановился? Ах, да… Лейла осторожно пробралась к столику Жака. В ресторане было особенно людно. Даже Маурисио вынужден был помогать Солу за стойкой. Приятная музыка наполняла зал, создавая в ней летнюю атмосферу. На Пачулито надели высокую шляпу и яркий красный платок. Теперь он был похож на техасского бандита. Девушка поставила стакан с виски напротив Жака. В сознании всплыл голос. Интересно, какой он. Она оглядела Жака. Светлые волосы, серые глаза, так же высок, голос похож, но слишком неженный…Правда, нос не картошкой и взгляд не нахальный. Но ей хватило одного нахала - Элуа. Нет! Fatum не похож ни на одного из них. У него есть чувство юмора. Он смешной, даже нелепо смешной, как в «Папашах». Он благородный как «Граф Монте-Кристо» и смелый как в «Невезучих». Он нежный и трепетный как в «Скажите ей, что я люблю ее». Он тысяча ролей и миллион интонаций. Он злой гений и благородный герой. Он трусливый предатель и самоотверженный спаситель. Он…он наваждение. Вот он что!!! Несуществующая реальность. Ее параллельный мир. Он то, от чего ей нужно было освободиться. Он то…что погубит…
Ivetta: Благодарю, девушки Исправляюсь))
bobby: Ivetta Спасибо. Перепалки между героями из «El corazón» что-то с чем-то! Жака хочется пожалеть , бедняга ничего не понимает.
Редкий гость: Спасибо! голос похож, но слишком неженный… Это неологизм?
Эмма: Ivetta Парень, дарящий столько роз и девушка, которая от этого не в восторге - это очень необычно. В жизни, наверное, такое не часто встретишь... Роман у Вас очень интересный
Хелга: Ivetta Спасибо за продолжение! Суровая все-таки девушка Лейла. И за что она так невзлюбила беднягу Элуа?
Ivetta: Редкий гость пишет: Жака хочется пожалеть , бедняга ничего не понимает. Да, я даже себя немного виноватой чувствую) Вроде, ничего ведь не сделал дурного Редкий гость пишет: Это неологизм Это моя опечатка Эмма пишет: Парень, дарящий столько роз и девушка, которая от этого не в восторге - это очень необычно. В жизни, наверное, такое не часто встретишь... Спасибо Ну, я знаю много женщин, которые не любят цветы, некоторые из них не любят именно срезанные цветы, а живые обожают. Хелга пишет: Суровая все-таки девушка Лейла. И за что она так невзлюбила беднягу Элуа? Боится она его. Или себя, когда рядом с ним. Самоуверенный, сильный, умный, наглый - полная противоположность Жаку.
Ivetta: - Лейла? Девушка очнулась, когда кто-то осторожно сжал ее плечо. Рядом оказался Жак. Парень взволнованно смотрел на нее, словно выискивая следы болезни на лице. - С тобой все в порядке? Ты разговаривала вслух. - Да. Мексиканцы всегда так делают. Девушку стало раздражать это навязчивое внимание. Она высвободилась из-под его руки и, не удосужившись поблагодарить за беспокойство, сбежала на кухню. - Мамасита, дай воды. - Эй, девочка моя, ты что такая бледная? Привидение увидела? - Влюбилась, наверное, – выдул через усы Фелиппе. - Не твое дело, старый болван. Оставьте меня впокое, ясно? - А что я сказал? - Заткнись, – пригрозила Мамасита. - Нет. Что я такого сказал? Фелиппе удивленно оглядывал женщин, накинувшихся на него. Пушистые усы колыхались от его дыхания. Обидевшись, он отвернулся к столу и стал остервенело шинковать капусту. - А я ее ищу везде – в дверях образовалась Чука, возмущенно раздувая ноздри – Нашла время для отдыха. Я тут одна должна работать? - Отвали Чука. - Что? - Cono! Vete a la polla! - Лейла! – испугалась Мамасита. - И ты тоже! Не дождавшись воды, она выскочила из кухни как ошпаренная и заперлась в офисе, спрятавшись в раздевалке. Запах срезанных роз и вид огромного букета мозолил глаза, раздражая девушку. Выкинуть бы его. Сто убитых цветков. Жестоко срезанных. И этот человек называет себя другом животных. Лейла понимала, что Жак не заслужил эту злость. Собственно, в чем его вина? Разве что он не ТОТ француз. Маурисио, забеспокоившись состоянием девушки, тем более что Мамасита и Сол тщательно подготовили почву своими личными опасениями, приказал ей взять выходной. Чтобы patron разрешил не выйти в воскресенье? Это было сюрпризом для всех жителей «El corazón». Лейла все воскресенье просидела, запершись в своей комнате, устроив себе вечер французского кино. На полу аккуратными стопками лежали диски с любимыми фильмами. Бутылка французского вина и большой бокал смешались с великой продукцией кинематографа. В руке дымилась сигарета. Когда вошел Поль, она не сразу обратила на него внимание. Парень присел рядом на корточки и уставился в экран. - Этот фильм я люблю больше всего, – заметил он. - Лейла, когда ты начала курить? - А я не курю. Так, дымится просто. - А я не курю. Так, дымится просто. - Нет? Тогда дай сюда. Я то курю, - Поль отобрал у девушки сигарету и глубоко затянулся. - Фу, ну и гадость. Как ты это…ах да, ты ведь не куришь. - Нет, но у них самый вкусный запах… - И ты подумала, что… - Да, что он курит именно такие. На экране Жерар Депардье уставился на Жана Рено. Тот злобно поглядывал своими большими «лошадиными глазами». Поль примостился рядом с Лейлой, вытянув худые ноги на ковре. Облокотился спиной о кровать и приобнял девушку. Лейла передала ему свой бокал, к которому даже не прикоснулась. Подвинулась поближе и положила голову ему на плечо. - Вот вы где?! В комнату как цунами ворвалась Чо. Узкие джинсы – весьма непривычная для этой девушки одежда, вязанный короткий свитер, похожий на крем-брюле. На голове широкий ободок, затягивающий ее острую челку назад. Бледное красивое лицо открыто. Глаза кажутся нарисованными, словно на фарфоре. Ноги обуты в австралийские мохнатые сапоги. - Лейла, кто этот тинейджер? – Поль ткнул в сторону Чо. - Похоже, мой друг, ты нагулял его вчера ночью. - Ха-ха…да…хохмачи. Весело. Посмеялись. А теперь скажите, кто спрятал мое шелковое платье? - На меня оно бы не налезло в любом случае, – безразлично отозвалась Лейла. - А я не по этой части, ты же знаешь, – поддакнул Поль. - Поль, я знаю, что это ты. Мерзкий ублюдок. Лейла, как это будет по-мексикански? - Gilipollas . - Да. Гилиполас! - Нет, надо говорить хилипольяс. Хи-ли-поль-яс, – поправил ее Поль. - Неважно. Смысл тебе понятен. Итак? Где мое платье? - В мусорной корзине под вчерашним йогуртом и моими носками, которые ты, дрянь, вчера порезала и выкинула туда же. - Ах ты…ты… - Чо как ошпаренная выскочила из комнаты – Ну все. Попрощайся со своим ноутбуком. - Не смей его трогать! Поль вскочил, скинув свернувшуюся калачиком Лейлу, и кинулся за Чо. Девушка прикрыла двери, из которых доносились нечеловеческие звуки, шум бьющейся посуды и хлопанье бельевых шкафов. Она вернулась на прежнее место, глотнула немного вина и попробовала оставленную Полем сигарету. Закашлялась. Притянула под себя ноги, обняв пульт от видео, взглянула на заснеженное окно, бьющийся в стекло клен и улыбнулась сама себе. Голос вернулся…
Ivetta: Глава шестая: «Ruego que me perdone» [54] - Девушка? Девушка! Стойте! - Отвалите, наконец. - Лейла? Мне что, за вами по пятам бегать? Элуа поспевал за убегающей Лейлой. Девушка шла размашистым быстрым шагом, пытаясь скрыться от назойливого преследователя. Вокруг сновали ничего не подозревающие студенты. То и дело здоровались с запыхавшимся лектором. - О, что вы, ваше великое величество. Не утруждайте себя этим неблагодарным делом, – бормотала она, размахивая руками в воображаемом поклоне. - Вы забываете, что я ваш преподаватель. - Ах, спасибо что напомнили. Это не вы случайно, тот лектор-мясник? - Лейла, я, кажется, извинился уже. - Вот именно, – девушка остановилась, обернувшись к горе-преследователю. - Вам кажется. Вы не извинились, вы просто замяли это дело. - Хорошо, но это не значит, что теперь мы не можем разговаривать мирным тоном. - Именно это и значит. Простите, мне пора. - Постойте. Элуа схватил ее за руку и придавил к стене. Лейла чуть не задохнулась от возмущения. Попыталась высвободиться от хищной хватки, но мужчина прижал ее намертво. - Что вы себе позволяете? - Не вижу другого выхода попросить прощения. - Для начала уберите руки. - И не подумаю. - Вот как выглядит ваше «ПРОСТИТЕ». Я уж подумала, вы подарите мне вафельное мороженное и встанете на одно колено. - Мне жаль, что так вышло. Я не нарочно вас обидел. Хотя по правде, мне понравилось смотреть как вы отбиваетесь от этих тараканов. - Знаете что? Я начинаю ненавидеть Мадагаскар. Лейла вызывающе смотрела в его лукавый прищур зеленых глаз. Он не мог удержаться от улыбки. Кривоватая насмешка вновь подползла к кончикам губ. - А вы мне нравитесь, – заключил он. - Довольно. Отпустите меня. - Значит ли это, что я прощен? Элуа слегка ослабил хватку и Лейла выскользнула через его плечо. Подобрав рассыпавшиеся учебники, она одарила своего преподавателя презрительной ухмылкой и проговорила по-испански несколько ругательств. Поначалу, она решила не ходить больше на его лекции. Но любопытство, а также, еще непонятная, неосознанная ею привязанность влекла к этому хамоватому симпатяге. Она все же пришла в назначенный срок в аудиторию и даже умудрилась не опоздать. За что получила благодарную улыбку и едва заметный кивок. Но от своих привычек девушка не собиралась отказываться. Поднялась на галерку, устроившись поудобней, и подготовила карандаш. Отчасти для того, чтобы если ее хотя бы одна сволочь вынудит спуститься вниз, использовать его как оружие. Весьма сомнительное, но, все таки, оружие. Сегодня мистер Тселатра рассказывал об особенностях религии. Несмотря на то, что благодаря английским и французским завоевателям на Мадагаскаре около сорока процентов христиан, среди которых есть католики и протестанты, доминирующая часть населения – язычники. Элуа оживленно рассказывал о культе предков, который и сам чтит несмотря на то, что католик. - Абсолютно все малагасийцы почитают культ предков. Хотя, среди населения есть немало мусульман. В основном переселенцы из Пакистана и с Коморских островов, – рассказывал он мелодичным голосом. Лейла знала, что первые мадагаскарцы прибыли на остров из Индонезии, проделав долгий путь вдоль берегов Индии и Восточной Африки на своих каноэ. Позднее здесь поселились выходцы и с Африканского континента. А после того, как Мадагаскар завоевали португальцы в тысяча пятисотом году, кстати, первые чужеземцы, открывшие этот волшебный остров, европейские миссионеры делали все, чтобы обратить местных жителей в христианство. Теперь современное население Мадагаскара смешанного происхождения и смешанного вероисповедания. - Сэр, расскажите о культе предков подробней, – попросил кто-то из первого ряда. - Живые, мы живем в одном доме, мертвые – в одном склепе, – серьезно сказал Элуа. В голосе пропала привычная ирония. Он оглядел аудиторию, снял очки и присел на стол. Студенты, словно потянулись к нему, поддавшись вперед. Осознанно или нет, но этот человек гипнотизировал собой людей. Не смогла удержаться и Лейла. Она вся превратилась в слух, не отрывая взгляда от Элуа. Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. - Человек жив, пока его помнят – вот основной постулат. Слово фамадихана, часто переводят как переворачивание, однако оно означает – заворачивание. А если более широко – перезахоронение усопших. Фамадихана это частный случай культа предков. Считалось, что умершие продолжают оставаться членами семьи и оказывают влияние на жизнь своих потомков. И живущие должны заслужить их благосклонность. Фамадихана это некое доказательство любви, заботы в отношении своих предков. Колоссальную роль играют узы кровного родства. На Элуа посыпался град вопросов. Профессор Джулиан Великий с удовольствием отвечал каждому студенту, не забывая флиртовать с девушками. Лейла едва успевала записывать интересующие ее факты. А интересовало ее все. Элуа, словно в отместку за оброненную ею фразу о том, что благодаря ему она теперь ненавидит Мадагаскар, влюблял в этот остров с каждым произнесенным словом, с каждой буквой. Лекция закончилась бурей аплодисментов и торжественными клятвами посетить это удивительное место, находящееся на краю света. Лейла спустилась к кафедре, где толпа студенток облепила своего симпатичного преподавателя, не желая отпускать его. Он протиснулся сквозь стену декольте и коротких юбок и, подхватив девушку под локоть, вывел из аудитории. - Ну, так я прощен? - Вы это сделали нарочно?! - Только не говорите, что вам не понравилось. - Какая честь, – усмехнулась Лейна, но все же замялась. – Да, мне очень понравилось. Вы реабилитированы. - Спасибо. Кстати, я неплохо говорю по-испански. Так что, в следующий раз, будьте помягче в выражениях. Лейла закусила губу, пытаясь вспомнить, что она наговорила в коридоре. Элуа многозначительно смотрел на нее. Вспомнила. Лицо вспыхнуло румянцем, а глаза нервно забегали. Тселатра удовлетворенно кивнул, ухмыльнувшись. - Так как насчет кофе? - Вы невыносимы. Лейла снова оказалась ведомой. Глядя в след удаляющейся спине Элуа, она обреченно уставилась в потолок, и поплелась следом. В кафетерии было переполнено. Странноватая парочка не нашла места, где можно было бы удобно посидеть. - Что ж, видно не судьба выпить эти восхитительные помои от университета. - Мда… - Лейла подозрительно поглядывала на учителя. По лицу молодого человека было видно, что он что-то замышляет. Знать бы еще что. Манипуляций и гипноза на сегодня ей хватило с головой. И теперь, она бы с удовольствием оказалась дома, на любимой кровати с любимым пультом в руках. Но не тут-то было. Элуа взял ее за руку и вытащил из кафетерия. «Что за дурная привычка, все время волочить меня за собой. Можно подумать, я глухонемая и не понимаю слов. Извращенец» - ворчала просебя Лейла. - Куда мы идем? - Одевайтесь. - Хм, обычно мужчины говорят другое. - А я необычный мужчина. Он помог ей надеть пальто, оделся сам и без лишних разговоров сбежал по ступенькам университета. Лейла осталась стоять на месте. Он обернулся и нетерпеливо замахал рукой. - Ладно, так и быть, мистер-президент, – прошептала сама себе девушка и спустилась навстречу неизведанному. - Сюда… Он провел ее вдоль университета. Они обогнули высокое здание, прошли через узкие дворы общежитий и оказались на маленькой улочке, о которой Лейла даже не подозревала. Сердце девушки сжалось. На память пришли слова Поля о каннибалах. Насколько она помнила, на Мадагаскаре они не должны были водиться. Серийный насильник? Убийца студенток? Она прокручивала в голове лица тех, кто мог запомнить ее выходящей с ним из здания. Откуда возникло недоверие и почему оно было таким сильным к этому человеку, для нее было загадкой. Она чувствовала беспокойство, сводившее живот каждый раз, когда он оказывался рядом. _____ [54] Ruego que me perdone (исп) – прошу прощения
Ivetta: Однако оно оказалось беспочвенным. На углу этой самой маленькой незнакомой улочки бледнела вывеска. - Поверьте, здесь делают самые вкусные эклеры. Уж я то в них толк знаю, – заверил ее Элуа, пропуская вперед. Кафе находилось в подвальчике кирпичного дома. Кривые ступеньки без перил, тяжелая дубовая дверь. Внутренне убранство ошарашило девушку. Высокие окна над самым потолком. Маленькие столики из орехового дерева, мягкие кресла, свечи на красных скатертях. Лейла двинулась в зал, выбирая место, но Элуа остановил ее. - Нет-нет, нам не сюда. Вот… Их встретила приветливая женщина лет пятидесяти. Она поцеловала его, по-приятельски обняв. - Оу, Эл, давно не заходил. - Да вот не с кем было. А один, ты знаешь, здесь я не люблю бывать. - Это что, секта? – шепнула Лейла, когда женщина отвлеклась на разговор с официантом. На нем были черные очки. - Нет, не бойтесь. Это место, которое пробуждает доверие. Я чувствую, что вы мне не доверяете. - Это еще мягко сказано. Если честно, я вас боюсь. - Вот за этим мы и здесь. - Итак, леди… Женщина вернулась с двумя черными повязками. Одну она передала Элуа, а вторую Лейле. Затем протянула меню. - Сначала заказ. - Я ничего не понимаю, – испуганно бормотала Лейла. – Что все это значит. - Этель. Я буду черный кофе, твои фирменные эклеры с черным шоколадом и, пожалуй, миндальный пудинг. Лейла? - Мне расхотелось есть. - Ну же, не пугайтесь. Вы все поймете, когда наденете повязку. - Я и так, кажется, все поняла. Знаете, мне не нравятся ваши игры доверия. Я не из этих видите ли. - А она с характером, – заметила Этель, слишком фамильярно, как показалось Лейле. Ответом послужила тирада милого мексиканского мата. Элуа покраснел, если это вообще возможно. - Ей вишневый штрудель и побольше мороженного. Чашку горячего шоколада. И два бокала красного вина. Если что-нибудь придумаю еще, дам знать. Ты же знаешь, чтобы заказать из вашего меню, мне не нужны глаза. - Вы не правильно перевели, – буркнула Лейла. – Нет, я это не надену. Пустите. Элуа повернул ее спиной к себе и пытался повязать на глаза черную ленту. Лейла отчаянно сопротивлялась, вызвав смех мадам Этель, которую она заочно возненавидела. Несмотря на ее упорство, повязка все же оказалась на глазах. Эл взял ее за руку. Она вновь оказалась ведомой. Ненавистное ощущение беззащитности и обреченности. Абсолютная, отчаянная беспомощность. Мрак вокруг, повязка щиплет глаза, неизвестность пугает, а ноги становятся ватными. Они прошли по лабиринтам помещений и оказались, как Лейле показалось, в просторном зале. Нос сразу уловил запах свежих цветов. Смешанный аромат, почему-то, ей показалось, что цветы живые. Так ярко могут пахнуть только живые цветы. - Тут фиалки? - Да, дорогая, – услышала она удивленный голос Этель. - В горшочках? - Не волнуйся, им достаточно света. Они не всегда бывают тут. Но удивительно, как ты догадалась, что это живые цветы? - Долго объяснять. Ландыши? - Да, и ландыши. Удивительно…Что ж, проходите сюда, смышленая леди. Этель слегка подтолкнула их в спину. Бедра Лейлы уперлись во что-то твердое. Девушка испуганно вздохнула. - Это стол, – засмеялся Элуа, будто угадав, что ее так напугало. Этель помогла им расположиться за столом и сняла повязки. Лейла ожидала, что ее взору откроется невообразимая картина извращений, столы пыток, огромные секс-машины, распятия, аквариумы с голыми девушками, мужчины в кожаных трусах, плети и многое другое. Либо, что рисовало ее воображение в надежде на приятную альтернативу – романтичный садик влюбленных, усыпанный фиалками и ландышами. Крохотные столики в тумане горящих свечей, небольшой оркестр, и много-много света. Но не было ни того, ни другого. Точнее сказать – не было НИЧЕГО! Темнота! Будто повязку и не снимали. Хотя надо признать, восхитительный запах живых цветов и оркестр был. Судя по всему, это был рояль, скрипка и виолончель. А, вот еще и саксофон. Лейла почувствовала себя утопленницей на дне черного океана. Она стала жадно глотать воздух. От темноты закружилась голова. - Не бойтесь, это снепривычки. Мягкое знакомое касание руки. Она сжала протянутую ей руку, вцепившись в нее. - Эй, полегче, – дробный смех. - Я здесь. Не пугайтесь. - Вы ослепили меня! Я ничего не вижу. Мне страшно. - Для начала, закройте глаза. - Какой смысл? Я все равно ими ни черта не вижу. - Закройте глаза… - Закрыла! - Теперь, глубоко вдохните. Прислушайтесь. Слышите музыку? Она похожа на волны. Расслабьтесь. Дайте им поглотить вас. - Вы извращенец! Снова смех, на этот раз мягче, добрее. Лейла попыталась сконцентрироваться на музыке, на запахе цветов и на руке, которую держала в своей ладони. Постепенно, стал приходить покой. - Итак…Нет, нет, не бойтесь, я никуда не убегу, можете отпустить мою руку. Должен же я выпить свой бокал до дна. - А что, вино уже принесли? Лейла стала шарить по столу. Наткнулась на высокую хрустальную ножку. Взялась за нее, пытаясь поднести к губам. - Это мир слепых, – начал Элуа. – Мир, который держится на доверии. Когда вы оказываетесь поглощенным во мрак, все что у вас остается, это рука, которая держит вас. Это ваш проводник к свету. Когда здесь включают свет, зал преображается, но я особенно люблю его молчаливую темноту. - Официанты, они тоже слепые? - Да. - А мадам Этель? - Нет, – засмеялся Элуа. – Она зрячая. - Зачем вы меня сюда привели. - Я прихожу сюда послушать себя. Отключите зрение, и у вас откроется гораздо больше рецепторов, способных узнавать мир. Запахи, звуки, прикосновения. - Я чувствую себя слепым котенком. - Закройте глаза, и ваш слух дорисует все необходимое. По голосу вы представите человека, по звукам предметы, по шуму – погоду… Лейла выпила вино, положив бокал, и снова вцепилась в стол. Позвоночник затвердел, готовый расколоться. Запахи, звуки…голоса…ГОЛОС! Боже…Внутри что-то заныло. Да, разве она подобно слепому не вслушивается в голос, готовая смотреть в черный экран, разве она не улавливает каждый звук, каждую интонацию, пытаясь разгадать, додумать, дофантазировать. Она представила, что было бы сейчас, если бы она услышала этот голос. Очевидно, сердце бы точно остановилось. Оно и так едва шевелится. - Оу, вот и наш десерт. Перед ними бесшумно оказался официант. На ощупь блюда были большими. Лейла потрогала тарелку, столовые приборы. Наткнулась на блюдце с большой чашкой. Это, наверное, горячий шоколад. Кстати, удивительно, откуда он знал, что из всех напитков, девушка предпочитает именно этот. - Вы не перестаете меня удивлять, – заметила она, слегка успокоившись. – Ох, как вкусно! Божественно! - Не бойтесь, оно не отравлено, тараканами не кишит. Вот еще один элемент доверия. Вы знаете, я замети, что человек не может есть в темноте. Это странно, ведь наша хищная природа создана для нее. Мы едим то, что мы видим. Мы насыщаемся больше глазами, чем вкусом. Закройте глаза и вы почувствуете совершенно новый вкус, сконцентрируйтесь на еде, и ваш язык подскажет вам все сам. - Вы что, вампир? - Нет же, Лейла. Ваша бурная фантазия меня пугает. - А меня пугаете ВЫ! - Мы здесь за тем, чтобы вы меня больше не боялись. - Плохой план. Есть еще предложения? - Чего вы боитесь? Объясните. - Вы похожи на…- девушка смутилась, и впервые поблагодарила его за темноту, ведь он не мог видеть ее растерянного лица. – Вы как Мадагаскар для меня. - В каком смысле? - Далекий. Дикий. Загадочный. Непредсказуемый. - Прекрасный… - Ха…пугающий. - Вас пугает моя красота или моя непредсказуемость? - Ваша дикость. - Этот вывод поспешный. Я вполне цивилизованный человек. А что касается непредсказуемости, то могу ответить вам тем же. Для меня вы сплошная загадка. - И поэтому, вы решили возобновить слепые встречи? И много загадок вы сюда уже приводили? - Поверьте, только самые сложные. - И как успехи? - Я их все отгадал. - Вынуждена вас разочаровать. Я не загадка, не отгадка, не задачка и не теорема. - Если я остров, то что вам мешает быть загадкой? - Только не этого острова. - Опять недоверие. Даже в темноте вы умудряетесь упорствовать. Представляю как сейчас у вас сверкают гневом глаза и возмущенно надуты губки. Из вас вышел бы очень плохой слепец. - Все люди слепы. Только некоторые думают, что раз видят свет, значит, они зрячи. - Мне нравится ваша философия. - А мне не нравится ваша самоуверенность. - Еще вина? - Пожалуй. Перед ними снова оказались бокалы. Лейла успокоилась. Темнота уже не пугала ее. Она дорисовала в воображении свет, столы, гостей, музыкантов. И даже человека, сидящего напротив. Представила его ухмыляющееся лицо, прищуренный самодовольный взгляд, усмешку губ и сильные руки, лежащие на столе ладонями вниз. - Теперь, самое сложное. Давайте попытаемся чокнуться. Сможете сконцентрироваться на мне? За доверие. Лейла вытянула руку. Легкий звон. Попала. - Блестяще, – обрадовался Эл. – Знаете, вы первая девушка, которая смогла это сделать. - Мне надоели ваши эксперименты. Вы хотели извиниться, но снова сделали меня подопытным кроликом. - Я хотел вас попросить, – Лейла почувствовала как он сжал ее руку. – Спойте что-нибудь. - Вы спятили? Потом, может, станцевать прикажете? - Я не приказываю, я прошу. Его настойчивый, но мягкий голос обезоруживал. Девушка растерялась. - Хорошо, что вам спеть? - Что-нибудь ваше любимое. - Quedate aqui, en mis brazos… - запела девушка - quedate aqui, para mi… y no me digas que me amas, no me digas que me adoras… dime solo que te quedas, una vida junto a mi… [55] Она погрузилась в свою мелодию, закрыв глаза. Вообразила себя на широкой веранде, усыпанной цветами. В небе плавает бледный глаз луны, и его свет падает на дощатый пол длинными полосами. Она улыбается, держа теплую мужскую руку, чувствует родное дыхание на своей шее. Ныряет пальцами в завитки волос. Проводит ладонью по шершавой щеке. Терпкий запах дурманит, доводя до головокружения. Он, ее Fatum, берет в руки ее лицо, глубоко заглядывает в глаза, щекочет своим дыханием лоб и щеки. Касается пальцами полных губ, очертя их контур. Она приподнимает подбородок, ведомая его гипнотической силой и утопает в нем. Властные губы становятся то нежными, то требовательными. Поцелуй то со вкусом фиалок, то колкий, словно кактус, доводящий до оцепенения. У Лейлы закружилась голова. Она откинулась на спинку стула, слушая как громко бьется ее сердце. Наконец, он оторвался от нее. Она провела рукой по его лицу, будто изучая каждую его черточку, и тут же отпрянула. Легкий сдавленный смех, бесшумное бормотание в этой поющей темноте. - Что? Что вы делаете? Как… - По-моему, вы не очень сопротивлялись. Знакомая ухмылка. Сердце подскочило высоко-высоко и рухнуло на пол, разбившись на тысячу кусочков, а заодно, прихватив с собой еще и почки, печень и все остальные близлежащие органы. Голова пульсировала. Боже! Мадонна! Какая я дура! ____ [55] Оставайся здесь, в моих руках, оставайся здесь, для меня, и не говори мне, что любишь, не говори, что обожаешь. Скажи мне только, что остаешься жить вместе со мной
ирина: ох этот Элуа, знает, что делает Ivetta вы "жестоки" к своим читателям оборвать повествование на самом интересном месте еще пожалуйста парочку кусочков
Ivetta: Знакомая ухмылка. Сердце подскочило высоко-высоко и рухнуло на пол, разбившись на тысячу кусочков, а заодно, прихватив с собой еще и почки, печень и все остальные близлежащие органы. Голова пульсировала. Боже! Мадонна! Какая я дура! - Лейла, ты говоришь это вслух – засмеялся Эл. - Ах, теперь мы перешли на ТЫ? Hijo de puta! Cabron! [56] В ответ издевательский смех. Лейла попыталась встать, но ударилась ногой о стол и новая волна ругательств взорвала романтичное помещение. - А мне показалось, что тебе тоже понравилось. - Тоже? Что значит тоже? - Ну, только то, что мне очень понравилось. Как ты поешь и как ты… - Заткнись! - Вот, теперь и ты перешла на ТЫ. - Это называется насилие. - Это называется – ты мне стала доверять. - Я не просила себя целовать! - Разве? А песня просто кричала об этом. - Как ты мог? Как ты мог? Девушка кинулась к предполагаемому выходу, зацепила официанта, опрокинула несколько вазочек, ударилась о стену и на ощупь прошла вдоль нее. Наконец, нащупала выход и выскочила к свету, продолжая ругаться. Следом за ней уже появился Элуа. Она кинулась к своему пальто, отпихивая молодого человека. Выбежала на улицу, но дыхание никак не хотело приходить в себя. Еще чуть-чуть, и она задохнется или того хуже, легкие взорвутся от такой частоты сокращений. Когда она сворачивала в сторону здания университета, ее нагнал Элуа. - Стой спринтер. Ну, остановись же, дай объяснить. - Что? Извиниться хочешь? Твое извинение попахивает насилием. Мне уже страшно представить, как ты извинишься за это. - За это я не собираюсь извиняться. - В таком случае, дай мне пройти. Парень встал в узком проходе домов, преграждая дорогу. Пальто развевал ветер. Сквозь тонкий свитер было видно, как по его коже забегали мурашки от холода. Лейла натянула на голову шапку и завязала шарф в узел. - Ты мне нравишься, – начал он. - А ты мне НЕТ! - Но, ты же сказала, что я похож на остров. - ТЫ похож на идиота! - Грубиянка! Дикарка! - Озабоченный кретин! Извращенец! - Забудь об эссе! - Да чтобы после этого я осталась на твоей кафедре? И не надейся! - Вот как? - Вот так! - Ладно… Он шагнул в ее сторону, рывком притянул к себе, срывая шапку, и вцепился в ее губы. Лейла отчаянно забарабанила по его спине. Уперлась в грудь, стараясь отпихнуть его. Но он только крепче сжал объятия. Через мгновение стальная хватка превратилась нежную ласку. Он целовал каждый сантиметр ее лица, волосы, уткнулся в шею, вдыхая ее, словно голодный хищник. Лейла обмякла под этим натиском. Поцелуи стали глубже и дольше, а объятия крепче. Теперь она не отпихивала его грудь, а крепко прижалась к ней, обняв за шею. Они стояли посреди дороги, забыв о времени, о падающем снеге и снующих вокруг студентах. Яркий дневной свет все еще резал глаза. А кожа, казалось, пахла живыми цветами. - Теперь я прощен? – он отстранился от нее, заглядывая в глаза. Дикая кошка была приручена, сбита с толку, покорена. Затуманенный взор сквозь прикрытые веки, напуганный, беззащитный угол губ, румянец на загорелом лице. Доверчивый ребенок. - Нет, – прошептала она. – Не прощен. Она взмахнула своей маленькой ручкой, и на красивом темном лице зазвенела пощечина. Глаза вновь по-кошачьи заблестели. - За что? – вскрикнул Элуа. - Больше никогда! Никогда! Не смей так делать! Пока парень не успел опомниться, Лейла забежала за угол университета, смешавшись с толпой студентов. - А… - Не сейчас, Стенли, – остановила она подбегающего к ней парня. - Но… Стенли остановился посреди улицы, глядя как Лейла спешит прочь вдоль тротуара, а с противоположной стороны появился разъяренный мистер Тселатра. Он всегда пугал парня своим колдовским видом. Вроде современный стильный мужчина, но что-то изнутри казалось магическим и очень-очень опасным. Парень засунул руки в карманы куртки и поспешил скрыться в дверях университета. Элуа взобрался на ступеньки, откуда было лучше видно небольшую площадку, заполоненную студентами. Оглядел ребят, которые, будто ловя его грозный взгляд на своем затылке, испуганно оборачивались и бессознательно съеживались, прячась в свои пальто и шарфы. Демон. Разъяренный демон. Ничего не подозревающий паренек, с курса политологии подошел к своему преподавателю. - Мистер Тселатра, я хотел спросить… - Мартин, я лично убью каждую твою бабушку если хоть одна из них попытается умереть во время проведения моего семинара. Сделаю из их костей себе ожерелье и буду расписывать вокруг площадки ритуальные танцы. Ясно выразился? - Да… я только хотел сказать, что могу сдать эссе сегодня, и зачет тоже. - Ах. Неужели? – Элуа закашлялся. – Надеюсь, там никакого Мадагаскара. - Нет, сэр. Я готовил вопрос о современной политике в Мексике и ее влиянии на США. - О, нет, – демон хлопнул себя по лбу, чем напугал студента до смерти. – Прости! Прости меня! Довольна?! – крикнул он в небо. Лейла сбежала по Говер-стрит. Перемахнула пару перекрестков и скрылась в парке, прилегающем к Британскому музею. Обошла его и через несколько минут выбралась на Сисилиан-авеню. «El corazón» привычно горел огнями вывески. У окна стоял скучающий Сол. Хлопнул колокольчик. - Лейла, хорошо что ты пришла. Чука меня достала разговорами о своем женихе. Понедельник! Господи, отмени понедельники! Какой скучный день. Тоска смертная… - И не говори, – вздохнула Лейла, загадочно улыбаясь. – И не говори… ____ [56] Hijo de puta! Cabron! (исп) – Сукин ты сын! Козел!
Ivetta: ирина пишет: еще пожалуйста парочку кусочков Вот, остаток шестой главы выложила О том и речь - знает что делает)) Это и пугает ее так)))
Marusia: Ivetta Ах, какая шестая глава! Очень впечатлило необычное кафе, мир звуков, ароматов, ощущений Надеюсь, что реальность в виде Элуа затмит собой Голос в воображении Лейлы
ирина: Ivetta какое эмоциональное завершение шестой главы, спасибо. Ждем проодолжение в седьмой части
полная версия страницы