Форум » Авторы Клуба » Дар демона (фэнтези) » Ответить
Дар демона (фэнтези)
lerra: Соавторы: Lerra и Рианна Авалонская Название: Дар демона Жанр: роман Решила выложить книгу, которую пишу в соавторстве. Как мне было сказано, "Дар демона" более жесткий и психологичный, чем другие мои книги, и, в целом, достаточно сильно от них отличается. Очень жду отзывов о ваших впечатлениях!
Ответов - 20
lerra: Пролог. Черные маги всегда умирают долго, а этот был самым сильным чернокнижником за последнее столетие. Он все кричал и корчился на полу своей спальни, пришпиленный к лощеному паркету копьем. Выкованное из святого серебра, острие сумело пройти сквозь все слои защиты, наложенные магом, и пробило сердце. Арон не вслушивался в вопли некроманта: в криках существа, которому предварительно вырвали язык, не могло быть смысла. А маг все никак не мог замолчать: он хрипел, тянул к своему убийце обрубки, что еще утром были холеными руками; в налитых кровью глазах ярилась ненависть. Но хотя в темноволосом воине с северным именем ненависти жило не меньше, наслаждаться муками погибающего врага не получилось. Смотреть на некроманта было противно, хотелось лишь поскорее все закончить. Жаль, в спальне чародея не нашлось ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего топор или секиру: некромант не жаловал честную сталь, предпочтя развешать по стенам магические артефакты. У самого же воина, кроме серебряного копья, вынимать которое из груди мага было пока нельзя, остались лишь тонкие стилеты за голенищами сапог. Меч, которым он отрубил некроманту руки - что необходимо, когда убиваешь стихийника, - почти сразу растекся лужей раскаленного металла. Пачкаться, стилетом отпиливая чародею голову, не хотелось, а другого способа быстро умертвить некроманта Арон не знал. - Маги, - пробормотал человек, - даже подохнуть, как нормальные люди, не можете... Некромант тем временем дергался все слабее, крики перешли в хрипы, а из обрубков рук начала, пока еще слабо, сочиться кровь. Пожелай маг умереть без мучений, он бы отпустил рвущиеся на свободу Нити и ушел почти мгновенно. Но некромант все оттягивал встречу с Серой Госпожой. Быть может, надеялся на спасение, на чудо. ...Вот только Арон знал, что чудес в этом мире быть не могло. Он понял это несколько лет назад, когда, вернувшись домой, увидел лишь серое пепелище, а в запертом снаружи погребе - единственном, что уцелело, - тело задохнувшегося в дыму сына. Нескольких месяцев бесплодных поисков - и воин нашел то, что осталось от любимой после забав некроманта: безумное костлявое существо с копной седых волос. Когда в монастыре Светлой Лиины, богини целительства, к его Тери вернулась память, она покончила с собой. Некромант все быстрее терял кровь, та растекалась, пропитывая толстый кханский ковер. Отчего- то на вид она оказалась красная, совсем как у человека, хотя ей следовало быть такой же черной, как душа мага. Наконец чародей затих, выпученные в ярости глаза начали стекленеть. Арон подошел ближе, стараясь не ступать в кровь, достал флягу с горючей смесью. Пока у чародея сохранялись силы, жечь его было нельзя: прежде, чем стать некромантом, маг славился как сильный огневик. Но теперь... Всего несколько капель - и одежда на чародее вспыхнула; волосы, как черные змеи, начали извиваться в огне. Потом пламя принялось за плоть... Черные маги умирают долго, и убивать их следует правильно. Только дождавшись, когда огонь закончит пожирать тело некроманта, Арон выдернул из кучи пепла копье.
lerra: Интерлюдия 1. Сидеть одному в пентаграмме было тоскливо. Вообще-то подземный храм, где я оказался, был как раз в моем вкусе: высокие своды, черные колонны, на стенах - всевозможные украшения из человеческих черепов. А вот эта изящная статуэтка из костей эльфа в пяти шагах от края моей пентаграммы - просто шедевр. Надо будет заказать такую же, когда вернусь домой... Когда. Оставалось надеяться, что не "если". Я пробыл в этом мире почти сутки, и внутреннее убранство местного дома Серой Хозяйки успел выучить наизусть. Только вот маг, заманивший меня в ловушку, возвращаться не спешил. В который раз я прошелся по краю пентаграммы, надеясь отыскать хотя бы малую неровность в стене наложенной на реальность Силе. Сама пентаграмма - нарисованная краской на полу звезда - особого значения не имела; некоторые маги призывали таких, как я, без всяких чертежей. Но с рисунком считалось удобнее: не приходилось напрягать магическое зрение, чтобы увидеть края пространства, выпавшего из этой реальности. Мой чародей, к сожалению, оказался аккуратистом - не оставил ни единой погрешности, ни самой крохотной щелочки, за которую можно было бы зацепиться и, отогнув слой Силы, выбраться на свободу в этот мир. Не повезло. Оставалось надеяться, что плата, которую предложит маг, придется мне по вкусу. В прошлый раз в этом мире я получил чистокровного эльфа, какого-то там родственника князя Лазоревой долины. Кем же мой ушастый этому господину приходился? Нахмурившись, я попытался вспомнить, потом пожал плечами - спрошу у эльфа, когда вернусь. А вот и гостеприимный хозяин... Или нет? Точно, нет - разница стала понятна еще до того, как с шелестом отворилась входная дверь, и чеканное эхо шагов нарушило торжественную тишину храма. Маг ходил иначе - тихо, крадучись, словно скользя над полом. Чужак же шагал уверенно. Судя по одежде и оружию, меня пришел навестить воин. Долгие переходы под местным солнцем продубили его кожу загаром и высветили рыжеватыми бликами темные от рождения волосы. Жилистый, сухощавый, с широким разворотом плеч - в схватке на мечах он был бы опасным противником. В магии же... По первым ощущениям, передо мной оказался обычный смертный, но шестое чувство поддразнивало, заявляя, что с воином все не так просто. Чужак замедлил шаги и теперь внимательно рассматривал убранство храма, причем выражение брезгливого неприятия выдавало в смертном человека неискушенного. А когда воин понял, что обвившие алтарь изящные гирлянды сделаны из детских черепов, его лицо исказилось ярой ненавистью. Не удержавшись, я подался вперед, к источнику столь сильных эмоций. Реакция на движение оказалась мгновенной – секунду спустя метательный клинок, посланный в меня, возмущенно звякнул о невидимую стену и упал на каменный пол. - Кто ты такой? - воин был уже у края пентаграммы, поднимая оружие, ни на миг не отрывая от меня взгляда, - что здесь делаешь? В голосе человека не слышалось и тени сочувствия моему бедственному положению. Да и ответы на вопросы, похоже, были ему не слишком нужны. Только глупец не сумел бы связать воедино рисунок пентаграммы, сидящее внутри существо, не похожее ни на одну расу этого мира, и специфику работы хозяина замка. Хотя относительно гостеприимного мага у меня уже появились сомнения. Похоже, с количеством гостей некромант сегодня фатально переборщил. - Демон, - воин самостоятельно определил, кто перед ним, и нехорошо прищурился, раздумывая. Я пожал плечами и все же решил ответить: - Ну да, демон. И, как видишь, оказался в плену у мага. - Я его убил, - равнодушным тоном поставил меня в известность чужак. Что ж, это многое объясняло, хотя тут же ставило новые вопросы. Например, самый насущный: почему еще держится стена пентаграммы? Обычно через несколько минут после смерти чародея все, созданное его магией, исчезает. Если только... - Зачем ты понадобился некроманту? - перебил мои мысли человек. - Он не успел сказать, - вынужденный ждать, я успел придумать много версий. К сожалению, в отсутствии главного заказчика они теряли смысл. - И что мне с тобой делать? - мрачно поинтересовался воин, но его рука, поудобнее сжавшая копье, подсказала: решение уже принято не в мою пользу. Будь у чужака обычное оружие, я бы с удовольствием наблюдал, как он станет скакать вокруг пентаграммы. Но меня сильно смущал наконечник из селия, или святого серебра, как называли этот металл здесь. Селий способен пробить стену силы, а в маленькой пентаграмме особо не увернешься. Развоплотить меня эта вещь, может, и не смогла бы, но оказаться на нижнем круге реальностей мне не хотелось. - Почему ты убил чародея, воин? - мой вопрос прозвучал неожиданно для человека, рука с копьем замерла. - Он был некромантом, - интонация подразумевала, что ответ исчерпал тему, но я покачал головой: - Разве в мире нет других черных магов, занимающихся некромантией? Почему ты убил именно этого? Глаза человека потемнели, наполнились болью: - Он уничтожил мою семью, убил всех друзей. Я поклялся отомстить, и я сдержал слово. - И теперь тебе незачем жить, - закончил я за него. Воин не вскинулся гневно, промолчал - значит, действительно, мысль о собственной смерти стала для него привычной, даже желанной. Хорошо. Тем больше у меня шансов улизнуть из этой ловушки. - Я могу вернуть твоих близких, - проговорил я мягко. Человек вздрогнул, уставился на меня с недоверчивым изумлением, потом покачал головой: - Только не говори, что умеешь воскрешать мертвых. Это не во власти демонов. - Не умею, - согласился я, - но могу сделать так, чтобы они не умирали. - И ты предлагаешь...? - Их жизни в обмен на мою свободу и твое копье из святого серебра. Сложно было поверить, что еще минуту назад душа этого смертного казалась пустой и выжженной дотла, способной лишь на краткие вспышки сильных эмоций. Мое обещание пробудило в душе воина темное яростное пламя, больше подходящее черному магу, чем служителю светлых богов. - Есть только одна клятва, которую вы, демоны, цените, - проговорил человек жестко, - поклянись сутью Серой Хозяйки, что я окажусь с теми, кого люблю, и мы будем не только живы, но и здоровы душой и телом. - Клянусь сутью Серой Хозяйки, что и ты, и те, кого ты любил, будете живы и здоровы. В обмен на мою свободу и копье. - Хорошо, - человек кивнул, принимая клятву, - как я понимаю, ты знаешь способ освободиться, но для этого нужна моя помощь? Я вздохнул: - Просто мысленно пожелай, чтобы стены моей темницы пропали, - и, видя невольное удивление человека, пояснил, - убив некроманта, ты унаследовал часть его власти над замком. Воин нахмурился, - известие, что он оказался наследником черного мага, его не порадовало, - потом перевел взгляд на пентаграмму. Несколько мгновений ничего не происходило, потом, - я даже не заметил, как, - стена силы исчезла. - Вторая часть платы, - проговорил я, перешагнув нарисованную на полу геометрическую фигуру, которая уже ничего не значила, и протягивая руку. Смертному видимо не хотелось расставаться с оружием, но копье он все же отдал. Держа вещь так, чтобы селиновый наконечник оказался от меня подальше, я задумался, выполнять ли клятву. То есть выполнить ее я был обязан, когда-нибудь, поскольку человек, не имевший прежде дел с моим народом, временных рамок не поставил. Я мог бы, например, захватить человека в свое имение, обогатив на пару лет свою коллекцию смертных игрушек - и нарушением обещания это бы не являлось. Да, мог бы, вот только отчего-то мне этого не захотелось. Воин ждал, внешне не выказывая нетерпения, но я чувствовал терпкий вкус его эмоций: подозрение пополам с отчаянной надеждой. Только черный маг или безумец посмеет заключить сделку с демоном, и мысленно человек отнес себя ко вторым. Я подошел к темноволосому почти вплотную и коснулся пальцами середины лба, погружая в сон. Воин замер, уже не чувствуя и не помня себя, недвижимый как статуя. А потом его тело начало таять, теряя плотность... Через несколько часов клятва будет исполнена, а уж как распорядится новой судьбой смертный, решать не мне. От человека в каменном храме не осталось и следа, а я все стоял, пытаясь понять, что шепчет мне внутренний провидец. Не знаю, от какого предка мне достался осколок ясновидения, но всю жизнь он был больше помехой, чем опорой. Вот и сейчас тихий голос на краю сознания подсказывал: выполнив мечту смертного, я запустил лавину событий, одно из которых однажды затронет и мою жизнь. Но каким будет результат, голос определить не брался. Любование красотой всегда успокаивало мое нервное воображение, так что в придачу к копью я решил захватить и чудесную статуэтку из костей эльфа. А потом отогнул слой реальности, готовясь к возвращению домой.
Эрика Легранж: Обожаю фэнтези про демонов и магов, мне понравилось, но я не профи. Только один вопрос возник, а разве некромант изначально не мертв, мне кажеться не кровь у него должна сочиться, а например, темная, густая жидкость.
lerra: Эрика Легранж пишет: Обожаю фэнтези про демонов и магов, мне понравилось, но я не профи. Рада, что понравилось! Эрика Легранж пишет: Только один вопрос возник, а разве некромант изначально не мертв, мне кажеться не кровь у него должна сочиться, а например, темная, густая жидкость. Уверена, что Арон ожидал как раз чего-то подобного , но увы! Не могу отвечать за миры всех авторов, но у меня некромант - вполне живой черный маг, выбравший именно эту ветвь Темного Искусства для своего "профессионального роста".
Эрика Легранж: А как оно, писать в соавторстве, много ли спорных моментов, или вы каждый пишет свой кусок, потом объединяют? Порадовали необычайные детали: пентаграмма, слой реальности, селий и многое другое. Это сложно, держать в голове картинку самого мира, потому авторы пишущие это произведение - молодцы! Жду продолжения
lerra: Эрика Легранж пишет: А как оно, писать в соавторстве, много ли спорных моментов, или вы каждый пишет свой кусок, потом объединяют? В соавторстве писать в чем-то легче, а в чем-то намного сложнее, чем одной. И спорные моменты тоже бывают: и по сюжету, и по судьбе героев, и даже по незначительным мелочам, навроде описания цвета неба И верно: мы каждая пишем свой кусочек, а потом соединяем и отшлифовываем. Эрика Легранж пишет: Порадовали необычайные детали: пентаграмма, слой реальности, селий и многое другое. Спасибо Эрика Легранж пишет: Жду продолжения Выкладываю следующую главу.
lerra: Часть 1. Глава 1. Арону снился мрачный подземный храм, один из тех, что почитатели Смерти посвящают своей Госпоже. На стенах горели магические лампады, в центре неправильным овалом возвышался каменный алтарь, где было погублено немало человеческих жизней. А недалеко от алтаря в пентаграмме сидело темнокожее существо с миндалевидными зелеными глазами. Существо один в один походило бы на легендарного сумеречного эльфа, если бы не острые черные когти и узкий костяной гребень на голове. Демон повернул к Арону голову и улыбнулся, испортив совершенство точеных черт клыкастым оскалом: - Моя часть клятвы выполнена, человек. Арон отшатнулся от него, бормоча молитву Пресветлому Ланни, и проснулся. Над его головой под легкими порывами ветра трепетала прозрачная вязь балдахина, защищающего от всякой вредной мошкары. Еще только начало светать, и в приоткрытое окно Арон видел небо, чуть окрашенное розовым. Залилась радостной трелью одинокая птаха, чуть погодя, славя утро, к ней присоединились другие. Лежать, ничего не делая, ни о чем не думая, было приятно. Перина прогибалась под его телом именно так, как нужно, а рядом свернулось, притворяясь, что спит, теплое человеческое тело. Арон повернул голову, пытаясь вспомнить, что за девицу он подцепил этой ночью, и на какие деньги смог позволить себе самый дорогой, судя по ощущениям, номер в гостинице… когда встретил испуганный взгляд соседа по кровати. Именно соседа - рядом, свернувшись в комочек, лежал голый мальчишка. Наверное, в нормальной обстановке Арон обратил бы внимание, что тот был, во-первых, явно эльфийской крови, а во-вторых, по-эльфийски же хорошенький. Но сейчас его хватило только на одно слово: - Вон! Мальчишка вздрогнул, но тут же соскочил на пол, одним движением подхватил свою одежду, и, как был, вылетел за дверь. Несколько мгновений Арон смотрел ему вслед, потом на всякий случай ущипнул себя за руку. Наверное, это было продолжением сна с когтистым демоном. Не сна - кошмара. Клятва, подземный храм, непонятно кто в его постели… Что на очереди? Арон потряс головой, пытаясь соотнести окружающее с реальностью, но мысли скакали диким галопом, то подкидывая воспоминания из далекого детства, то вообще что- то непонятное, похожее на мельтешение оживших радуг, на бал огненных шаров, на дуэль молний... Мужчина потер виски, вспомнил о лечебном эффекте оплеухи или, на крайний случай, подзатыльника, но экспериментировать над собой не решился. Если он свихнулся, подзатыльник не поможет, тут лучше сразу кувалдой. - Лучшее средство от всех болезней - обезглавливание, - пробормотал он старую поговорку. Что ж, если память не могла дать ему ответы на вопросы, стоило поискать их в другом месте. Хотя бы в этой спальне, которая при ближайшем рассмотрении оказалась непозволительно роскошной. Настолько, что во все еще плохо соображающую голову Арона закрались подозрения: а уместно ли в ней его присутствие? Мебель из дорогого дерева, с инкрустацией золотом, во весь пол - кханский ковер с густым и длинным ворсом. Пожалуй, на такой коврик как раз хватило бы его годового оклада сотника гильдейских гвардейцев... Вот бы Тери сюда, она бы всю эту роскошь оценила по достоинству, не то, что он. Тери... Воспоминания хлынули потоком: их первая встреча, тайные свидания, побег, свадьба в полузаброшенном храме. Испуганно-счастливое лицо любимой и его собственный шок при известии, что скоро появится ребенок. Дом, пусть небольшой, но наполненный теплом, любовью, детским смехом. Первые шаги его сына, первые слова. Первые уроки. И следом: возвращение из короткой поездки, перед глазами - обгорелый остов дома, задохнувшийся в дыму ребенок, маленькая могилка у опушки леса, и, полгода спустя, вторая, в которой навсегда заснула его Тери. Арон не сознавал, что, упав на колени, издает не то крик, не то вой, и в голосе его не осталось ничего человеческого. Воспоминания были слишком яркими, слишком болезненными, словно он только что пережил все во второй раз. За дверью послышался топот, внутрь ворвались трое стражников. И замерли, изумленно глядя на Арона. - Господин, что случилось? Арон не знал, кто задал вопрос, прервав его воспоминания, но благодарен спросившему не был. Из глубины пришла темная ярость, знавшая, как нужно ответить. - Пошли прочь, мразь! - собственный голос прозвучал, как змеиное шипение. - Да, господин. Простите, господин, - ответили вразнобой три голоса, и, кланяясь, стражники исчезли за дверью. Волна воспоминаний пошла снова, четыре последних мучительных года, когда для него не существовало ничего, кроме ненависти и одержимости местью. Он вновь и вновь искал, как можно уничтожить могущественного черного мага, давно уже заключившего со Смертью сделку. И до него были мстители, которые пробовали убить некроманта, но погибали сами. Ради своей цели Арон был готов умереть в любой миг, но выжил. А потом наткнулся в подземном храме на демона, пообещавшего ему чудо. Чудо... Если демон не солгал, то где-то здесь жива Тери, жив Рик, и не погибли, пытаясь помочь ему уничтожить некроманта, двое его лучших друзей. Пошатываясь, воин поднялся с пола. Отыскав кем-то заботливо приготовленный кувшин с водой, долго пил, потом сел на край кровати, пытаясь собрать воедино разбредающиеся мысли. Получалось плохо: слишком уж все, его окружающее, не походило на привычную реальность. Например, стражники, которых он выгнал - они ведь видели его лицо, но не удивились присутствию чужака в этих роскошных покоях. Значит, его знали, ему было позволено находиться здесь. Он... а был ли он все еще собой? Ведь неизвестно, что можно ожидать от демона. Арон вскочил, оглядываясь в поисках зеркала. В этих покоях его не оказалось, но дальше, за высоким шкафом из красного кедра, виднелось нечто, похожее на арку. Вход в смежную комнату? Воин не ошибся - там действительно была еще одна, выдержанная в более мрачных тонах, отчего-то заставившая вспомнить личные покои убитого им некроманта. Однако ничто не говорило о том, что владелец этой комнаты занимался колдовством. Не стояли на полках высушенные чучела чудовищных обитателей Лазурного леса, не клубился над ретортами ядовитый зеленый дым, не плавали в прозрачном спирте мертвые младенцы с морщинистыми лицами стариков. Нет, ничего подобного. Все было красиво и очень пристойно, вполне подходяще, чтобы некий высокий лорд сделал это место своим кабинетом и вечерами сиживал здесь за широким столом, вдумчиво изучая доклады управляющих и шпионов. Но кое-что выбивалось из общей благостной картины. Во-первых, шкаф, забитый старинными, судя по состоянию переплетов, книгами. Во-вторых, гнетущая атмосфера ожидания, повисшая в воздухе, стоило Арону переступить порог комнаты. У воина возникло чувство, словно некий невидимка следил за ним из пустоты, настороженно, с ненавистью и страхом. Но в тоже время, мужчина был готов поклясться: живых людей в комнате, кроме него, нет. Арон встряхнулся, и, стараясь не обращать внимания на сверлящий взгляд, прошел вглубь комнаты. Он ведь хотел найти зеркало, так? Вот и оно - большое, от самого пола и почти до потолка, в нем легко бы отразились два вставших друг другу на плечи человека. Такое же старинное, как и книги, в вычурной ажурной раме из потемневшего от времени серебра. Воин приблизился, вглядываясь в собственное отражение. Он явно остался собой - высокий, широкоплечий, темноволосый, с серыми, как холодное море его предков, глазами. Черты лица были те же: прямой нос; правильный, хотя жестковатый, рисунок губ, сильный подбородок с уже пробивающейся утренней щетиной. На первый взгляд все казалось правильным, вот только большую часть своей жизни Арон провел под солнцем, не прячась от его палящих лучей. За много лет они прожарили его насквозь, продубив кожу загаром и неровными прядями высветлив волосы. Теперь же зеркало показало его таким бледным, каким он не был, наверное, с рождения. - Господин! - из первой комнаты донесся испуганный юношеский голос, и тут же, торопясь, затараторил, - вы приказали сообщить, как только приедет посольство из Кирет-града. Их только что впустили в замок... Арон вышел из арки; при виде его молоденький паж, стоящий у входной двери, тут же согнулся в низком поклоне. - Посольство, - повторил воин, пытаясь скрыть растерянность. Паж, похоже, его тона не заметил: - Да, господин. Их размещают, как вы и велели, в восточном крыле. Прикажете что-то передать Митрилу? - паренек еще плохо умел скрывать эмоции, так что на лице его отчетливо читалось желание скорее покинуть покои господина. - Передашь, что сегодня я желаю позавтракать у себя, - медленно проговорил Арон, думая, что теперь делать. Природная осторожность не позволяла дать понять местным обитателям, что "господин", кем бы он ни являлся, понятия не имеет о том, что происходит. Судя по реакции стражников и поведению пажа, его здесь не любили, но сильно боялись: не лучший расклад, чтобы показать свою уязвимость. Так что в первую очередь ему была нужна не еда, а источник информации. - Вернешься со слугами и будешь прислуживать за столом, - добавил он, и лицо паренька, уже с надеждой подавшегося к двери, лишилось всякого румянца.
Эрика Легранж: Арон повернул голову, пытаясь вспомнить, что за девицу он подцепил этой ночью, и на какие деньги смог позволить себе самый дорогой, судя по ощущениям, номер в гостинице… Это предложение на мой взгляд не вяжеться со всем остальным текстом, я поначалу подумала, что он проснулся в нашем времени, да и гостиница - современное слово.
Marusia: lerra Читать «Дар» (мне, во всяком случае) значительно сложнее: слишком много отрицательных эмоций персонажей (боль, кровь...) льётся с монитора. Да и в некромантах ничего не смыслю. А можно небольшой экскурс: кто они такие, с чем их едят чем они питаются и т. д. и т. п. Но сама идея фэнтези (демон - воин : последствия их взаимоотношений) - очень интересная.
lerra: Эрика Легранж пишет: Это предложение на мой взгляд не вяжеться со всем остальным текстом, я поначалу подумала, что он проснулся в нашем времени, да и гостиница - современное слово. Спасибо за тапочек. Поменяю гостиницу на "гостевой двор"
lerra: Marusia пишет: Читать «Дар» (мне, во всяком случае) значительно сложнее: слишком много отрицательных эмоций персонажей (боль, кровь...) льётся с монитора. Да и в некромантах ничего не смыслю. А можно небольшой экскурс: кто они такие, с чем их едят чем они питаются и т. д. и т. п. Книга действительно более тяжелая. Я, когда написала пролог, долго потом сидела и сама себе поражалась: как у меня руки поднялись такое напечатать . Даже хотела начало поменять, но не смогла - не вижу другого! Некроманты... Классическое определение некроманта - черный маг, работающий с мертвецами, поднимающий и подчиняющий себе зомби. Практически во всех книгах - персонаж крайне отрицательный (исключение - у Ника Перумова). Эрика говорила о том, что некромант и сам по себе изначально мертв, и кровь у него должна быть густая и темная - такой момент встречается, но намного реже, чем некромант живой. У меня некроманты ближе к их классическому определению: темные маги, выбравшие себе в покровители богиню Смерти - Серую Госпожу (она еще будет изредка упоминаться) и занимающиеся магией смерти. Впрочем, после убитого Ароном некроманта, других представителей этого "славного братства" в книге не появится еще долго. А питаются они тем же, чем обычные живые люди: кто-то мясо любит с овощами, кто-то рыбку, а кто-то и вовсе вегетарианец!
lerra: Глава 2. В замке было пустынно и тихо, словно все его обитатели разом исчезли. Только изредка по сумрачному коридору испуганно проскальзывала горничная, да вынужденно появлялся одинокий стражник, пытаясь казаться бесплотной тенью. Великий Тонгил проснулся сегодня не в духе, что для его слуг являлось достаточной причиной не попадаться господину на глаза. Пренебрегавшие этим простым правилом долго не жили. К сожалению, именно в этот день ожидаемое еще неделю назад посольство из Кирет-града добралось до их замка. Потрепанные и несчастные, потерявшие почти треть собранной дани в неожиданном разливе коварной Луары, они пытались придумать, как оправдаться перед господином. Доложивший о посольстве паж искренне сомневался, что это было вообще возможно. Будь господин в хорошем настроении, мог бы предложить старшине каравана совершить ритуальное самоубийство и великодушно простил бы остальных. Сегодня же... Нет, киретцы выбрали очень неподходящий день для своего появления. Особенно потому, что тревожить господина известием об их прибытии управляющий замка отрядил именно его, Риена. Выходя, юноша еще раз низко поклонился Арону Тонгилу, осторожно затворил дверь, и только потом позволил отчаянью и страху исказить лицо. "Будешь прислуживать..." Он так старался не попасть господину на глаза, соглашался на самую тяжелую неблагодарную работу, совсем не подобающую благородному, лишь бы не в той части замка, где господин бывал чаще всего. Не помогло. Митрил, управляющий, разгадал его хитрость и решил сегодня отправить на заклание. * * * * * Оценить, совпадали ли предпочтения в еде здешнего господина с его собственными, воин не смог. Разложенная на тонком фарфоре еда казалась такой же вкусной, как песок, разве что меньше хрустела на зубах. Обещание демона вернуть дорогих ему людей заставило Арона вынырнуть из пустоты равнодушия, но вкус пищи ускользал. Арон скосил взгляд на пажа: сейчас, спустя десять минут после начала завтрака, мальчишка немного освоился. Поднося ему блюда, паж уже не выглядел так, словно любое резкое движение или звук могли вызвать у него разрыв сердца. На бледное лицо подростка даже вернулось слабое подобие румянца. Интересно, если спросить в лоб, отчего паж так боится своего господина, тот сразу упадет в обморок или сперва ответит? Впрочем, не стоит: Арону не хотелось потерять единственный на данный момент источник информации. - Тебе ведь не доводилось мне раньше прислуживать? - воин решил начать допрос с самой безопасной темы: будь у мальчика соответствующий опыт, он бы не дергался так, и не двигался столь неуклюже. Впрочем, вопрос казался безопасным лишь до того, как воин его задал. Паж побелел и посмотрел с таким испугом, что Арон с трудом удержал рвущееся с губ проклятие. Это каким людоедом он здесь был, что на каждое его слово так реагируют? - Н-нет, господин, не доводилось, - вид у пажа был самый подходящий для признания в краже короны из императорской сокровищницы. Что там за подобное преступление полагалось: четвертование или варка в кипящем масле? Арон вздохнул и отодвинул тарелку с остатками тушеного в мудреном соусе цыпленка. - Возьми вон тот табурет и садись, - велел он, кивнув в сторону изящного трехногого сооружения, должно быть, такого же дорогого, как и все здесь. Судорожно вздохнув, подросток выполнил приказ, но сел на самый краешек, да еще вцепился в бока табурета руками, словно боясь, что тот сейчас подпрыгнет под ним, как застоявшийся конь. - Как твое полное имя? - в те времена, когда Арон командовал гвардейской сотней, ему не раз приходилось принимать новичков. Можно было притвориться, что паж - один из них, бледный и заикающийся не от непонятного страха, а от волнения - естественного и объяснимого. - Риен ар-Корм, господин, - судя по почти не дрожащему голосу, подросток пытался взять себя в руки. - Откуда ты? - У моей семьи имение в северной части Киретской провинции, господин. - И ты - младший сын? - ни один здравомыслящий родитель не отправит наследника в такую даль в услужение чужому человеку, да еще настолько внушающему страх, как здешний сюзерен. - Я - единственный сын, господин, - опроверг его догадки паж, - но у меня есть сестры. - И как же ты здесь, у меня, оказался? - Арону стало и впрямь любопытно. Риен глубоко вдохнул, словно собираясь нырять: - На приеме у императора моя старшая сестра повела себя... нелюбезно, - еще один вдох, пальцы вцепились в края табурета так, что костяшки побелели. - Вы сказали, господин, что не примите обычные извинения, но можете передумать, если младший отпрыск нашей семьи достойно проявит себя в услужении. И... вот. - Ар-Корм..., - задумчиво повторил воин. Прежде он встречал некоего ар-Корма, птицу высокого полета, не чета безземельному сотнику. У ар-Кормов была длинная, восходящая чуть ли ни к Первому Императору, родословная и графский титул. Если ар-Кормы те же самые, то... Впрочем, нет: своим поведением Риен ничуть не походил на наследника графа. Скорее всего, младшая ветвь. - И как тебе у меня... служится? Реакцией на вопрос был перепуганный взгляд. - Страшно? - решил помочь с ответом Арон. - Да, господин, - прошептал Риен. - И что же больше всего тебя пугает, Риен? - Арон говорил мягко, чтобы не спугнуть мышку, наконец-то подошедшую к нужному кусочку сыра. - П-подземелья, господин, - наконец выдавил паж. - Ты там был? - Д-да, господин. Тар Митрил показывал, что случается, если кто-то вызовет ваше неудовольствие. - Что еще, Риен? Что еще внушает тебе страх? - Ваша личная стража, господин, - у подростка был такой вид, словно он все глубже тонет в зыбучей трясине, не имея ни малейшей надежды на спасение. - И что с ней не так? - подробности из пажа приходилось буквально вытягивать, но он хотя бы отвечал. - Они же оборотни, - тон Риена подразумевало, что последнего слова достаточно для объяснения. И действительно - его было достаточно. За всю свою жизнь Арон слышал только о трех – и язык не поворачивался называть этих существ людьми – трех чудовищах в человеческом обличии, державших оборотней у себя на службе. Двое из них были черными магами, из всех ветвей своего искусства предпочитавших некромантию. Третий – верховным жрецом Серой Госпожи, богини Смерти. И как Арон умудрился попасть в столь теплую компанию?
Эрика Легранж: И как Арон умудрился попасть в столь теплую компанию? А каков на самом деле характер Арона, ладно, здесь до перевоплощения он был тираном, но настоящий - отчаявшийся воин у которого убили родных? Да, ваше творчество повзрослело, это ощущается. И ничего страшного, что поначалу все жутко, это как говорится затягивает своей мистификацией, зато перечитывая страницу за страницей еще долго приходишь в себя. Откуда я взяла, что некромант изначально мертв: играла в свое время в Warcraft.
lerra: Эрика Легранж пишет: А каков на самом деле характер Арона, ладно, здесь до перевоплощения он был тираном, но настоящий - отчаявшийся воин у которого убили родных? Характер Арона-воина будет постепенно прорисовываться. Но, как мне сказала одна знакомая, читавшая в распечатанном виде: "не человек, а кремень" Эрика Легранж пишет: Да, ваше творчество повзрослело, это ощущается. Рада. Эрика Легранж пишет: Откуда я взяла, что некромант изначально мертв: играла в свое время в Warcraft. Понятно . А я больше по книгам ориентируюсь.
lerra: Глава 3. Риен сидел, вцепившись обеими руками в края табурета, пытаясь удержать эмоции в узде. Он сказал господину неправду - не подземелья и не оборотни в страже пугали его больше всего, а сам Великий Арон Тонгил, уже четыре года как негласный хозяин всей северной части империи и населяющих ее людей. А господин тем временем словно забыл о нем, задумался о чем-то – и это что-то было неприятным, усилившим складку между темными бровями, заставившим опуститься уголки губ. Взгляд Тонгила устремился в неизвестную даль, куда не было хода простым смертным, не отмеченным Даром. Затем скользящим движением господин поднялся с места, подошел к окну. И – правду говорили слуги – Риен не услышал при этом ни единого звука, ни даже шелеста одежды, словно Тонгил был призраком, получившим видимость человеческого тела. - Что я делаю, когда мне скучно, Риен? - голос Тонгила звучал отстраненно; так спрашивают, когда знают ответ. - Спускаетесь в подземелья, господин, - прошептал в ответ паж и крепко зажмурился, уже догадываясь, каким будет продолжение странного разговора. - Тогда проводи меня туда, Риен, - подтвердил его подозрения Тонгил, - а по дороге развлеки интересным разговором, - и по изменившемуся голосу господина Риен понял, что тот улыбнулся. Все, что было потом, прошло перед юношей словно в тумане. И как они вышли из покоев, дверь которых Риен, по этикету поклонившись, держал открытыми для господина, и как, перед началом спуска, он судорожно искал в пустой стражницкой факел и бессвязно бормотал извинения, что не умеет, как господин, видеть в темноте. И странный взгляд Тонгила, даже не насмешливый, не раздраженный его медлительностью - совсем непонятный. - Что ты знал обо мне до того, как оказался здесь? - голос за спиной прозвучал неожиданно, разбив гулкую тишину лестничных переходов. Риен споткнулся и не упал только потому, что чужая рука ухватила его за предплечье, сжав до синяков, и без усилий удержала. - Итак, Риен, - господин говорил мягко, но что-то добавилось в его голосе, что-то, вызывающее желание повиноваться, выполнить любой приказ, - и это что-то не было страхом перед наказанием. Колдовство? Вот только для чего господину тратить силы на простого пажа? - Я знал то же, что и все, господин, - не уверенный, что правильно понял вопрос, проговорил Риен. Но Тонгил явно ждал продолжения, и паж добавил: - Я знал, что вы распоряжаетесь севером и частью востока империи, что половина всех налогов идет вам, а император знает об этом, но предпочитает молчать. Отец рассказывал, что его величество даже несколько раз предлагал вам титул герцога, но вы отказывались, не объясняя причины. Юноша ненадолго замолчал, пытаясь понять, стоит ли говорить дальше. - Продолжай, - велел господин. Риен глубоко вдохнул: - Вас все боятся: ваши вассалы, союзники, даже император. Никто не хочет оказаться вашим врагом. - Как мило, - голос Тонгила прозвучал слегка ядовито, - и что же, значит, врагов у меня нет? Паж сглотнул: - Есть, господин. - Например? - спросил Тонгил мягко. - Князь Лазурной долины. Он поклялся вас уничтожить. - Да? И за что же? Риен рискнул обернуться: проверить, не смеется ли господин. Но тот смотрел с вежливым интересом, даже вопросительно приподнял брови. - Вы приказали похитить его младшего сына, и..., - юноша замолчал, чувствуя, что лицо начинает пылать. - Да? - И сделали его своим наложником. Воцарилось молчание. Господин вновь погрузился в мысли и на продолжении разговора не настаивал. В самом деле, разве интересно выслушивать давно известные факты о самом себе? Впрочем, Тонгила не раз называли безумцем, и это не было оскорблением, скорее попыткой объяснить необъяснимое. Лестничные переходы закончились, выведя их в само подземелье. В некотором извращенном смысле здесь было красиво. Отполированные магией черные стены, с пущенными по ним извилистыми прожилками сиреневого, сияющего изнутри камня, хотя и недостаточно яркого, чтобы заменить свет факела. И, на равных промежутках друг от друга, выжженные в стенах и заполненные золотом руны, от первой до последней неизвестные Риену. Паж остановился, ожидая приказа. Из этого первого зала вело несколько ходов, из них два - на нижние уровни, где юноша не был и быть не желал. - Ты знаешь, где находятся заключенные, недавно попавшие в замок? - сказано было без тени любопытства, словно бы по привычке, для выполнения надоевшей обязанности. - Да, господин, - это, наверное, было то единственное, что Риен мог найти в подземелье. - Тогда веди, - все тот же отсутствующий тон. Они прошли едва ли десять шагов, когда господин мягко спросил: - Тебе нравится это место? - Н-нравится? - Риен не мог сдержать дрожи в голосе. - Если бы ты не знал, для чего подземелье используется, залюбовался бы? - все тот же ласковый тон голоса. Риен сглотнул: - Д- да. - Хорошо, - Тонгил замолчал, опять утратив интерес к разговору. И молчал до тех пор, пока они не дошли до первых камер. Несколько мгновений господин осматривался, словно выбирая, хотя, на взгляд Риена, все двери выглядели одинаково; потом уверенно двинулся вперед, но не к одной из них, а дальше, в темноту, куда свет факела Риена едва доставал. - Ты прячешься от меня, стражник? - в голосе Тонгила промелькнуло вполне живое человеческое чувство - насмешка, изрядно сдобренная ехидством, - или от других страшных чудовищ, обитающих в темноте? Риен завертел головой, но вокруг было тихо и пусто - пока дальнем боковом переходе не шевельнулась одна из теней и не проговорила простужено: - Я держался в отдалении, только чтобы не мешать вам, господин. - Какая предусмотрительность, - из голоса Тонгила вновь пропали все эмоции, и Риен не взялся бы определить, похвалил только что господин стражника, или это была издевка. - Открой вот эту камеру, - велел господин, и тут же добавил раздраженно, - ту, рядом с которой я стою, идиот, а не соседнюю. Бормоча извинения, стражник приблизился, а паж мимолетно подумал, что воина сюда наверняка отправили за какую- то провинность. Потому что просто так в подземелье мог оказаться только такой неудачник, как сам Риен. С замком мужчина возился недолго, и дверь отворилась легко и тихо, без того ржавого скрипа, который уже настроился услышать паж. Из темноты пахло сыростью и человеческим телом, но не настолько сильно, чтобы можно было говорить о долгом заключении. - Когда его сюда посадили? - Тонгил кивком велел Риену войти первому; уже заходя, паж заметил, как такой же жест получил и стражник. - Пятого дня, господин. Как вы велели, сразу сюда, в допросную не водили. Да и что водить, и так все понятно! - стражник, похоже, попался словоохотливый, и даже тот факт, что собеседником оказался сам Тонгил, смутил его только поначалу. - Уже третий наемный убийца за это лето. Да он своих планов и не скрывал, - и в сторону заключенного последовал пренебрежительный кивок. Тонгил забрал у Риена факел и почти вплотную поднес к лицу сидевшего у стены узника. Тот заморгал, инстинктивным движением прикрыл глаза рукой, и тут же вскочил. Сильное тело напряглось, и, если бы не короткая цепь, крепившаяся к стальному ошейнику, человек, наверное, кинулся бы на мага. Заключенный казался чистокровным человеком: высокий и широкоплечий, с лицом, покрытым густой щетиной. На одного из клановцев, лучших наемных убийц, он походил мало: те до смерти сохраняли юношескую стройность, были тонки в кости и юрки, словно змеи. И еще - не было в узнике присущей им равнодушной смертоносности. Нет, заключенный выглядел, как обычный воин: сильный, опасный в битве, но не обученный убивать исподтишка, вряд ли умеющий воткнуть нож в спину, подсыпать яд или подкинуть в купальню сешельскую гремучку. - Венд ар-Син, - проговорил господин странным тоном, продолжая держать факел, - и за что же ты решил меня убить? В желто-зеленых глазах узника сверкнула бессильная ярость: - Раз уж сподобился вспомнить мое имя, должен вспомнить и причину!
lerra: Глава 4. Арон, не в силах оторваться, смотрел на своего лучшего друга, более родного, чем мог бы быть брат…, и уже два года как мертвого. Человек в железном ошейнике выглядел старше, чем тот Венд, которого воин однажды похоронил, на лице прибавились новые шрамы. Вот только его Венд никого не умел ненавидеть так, чтобы это чувство выжгло все остальные, оставив только горькую пустоту. Этот, постаревший, умел. Арон стоял, замерев, в руке чадил и брызгал искрами факел, а в голове проносились идеи, одна другой невероятнее, о том, что он мог теперь сделать. Освободить сейчас Венда, сорвать с него этот позорный рабский ошейник…. И что дальше? Человек, так похожий и одновременно не похожий на его друга, вряд ли станет растроганно благодарить, скорее уж повторит попытку, из-за которой и оказался в подземелье. Глаза этого Венда говорили: не найдется оружия, он зубами перегрызет врагу глотку. Приказать отвести наверх, в свои покои? И там уже попытаться объяснить, рассказать историю их дружбы и их других жизней, поведать о своей встрече с демоном? И ожидать, что человек, так сильно его ненавидящий, поверит в подобную сказку? Сам Арон на месте Венда бы точно не поверил. Счел бы придумавшего подобное в лучшем случае безумцем, но, скорее всего, негодяем, замыслившим новую интригу. Так что же, оставить все как есть? Притвориться, что ему все равно, и уйти? Но прежде постараться понять, чем именно вызвал такую ненависть? Судя по присутствию Венда, демон действительно сдержал слово, вернул близких Арона к жизни; но любой человек знает, что у подарка демона есть и обратная сторона. Сам Арон в этой новой жизни оказался другим, неким могущественным и страшным человеком; значит, и те, кого он знал и любил в прошлой жизни, изменились. С того момента, как в его покои вошли слуги, неся завтрак, а следом явился перепуганный паж, Арону пришлось играть чужую роль, черпая вдохновение для реплик и интонаций лишь из реакции зрителя, да собственного здравого смысла. Он словно танцевал- сражался, стоя на узкой крепостной стене, желая спросить о многом, но боясь вызвать у мальчишки чрезмерные подозрения. Риен в качестве первого собеседника подошел ему просто великолепно: пока плохо умеющий притворяться, легко прочитываемый и искренний. Он бы узнал у пажа еще о многом, но стоило тому упомянуть подземелья, как в дело властно вмешалась интуиция. Внутренний голос не раз помогал Арону, спасал от шальной стрелы и ножа в спину, в бытность сотником предупреждал о неожиданных проверках начальства и о раннем возвращении мужа очередной пассии. Тогда гвардейцы всерьез называли своего командира Счастливчиком. Когда появились Тери и Рик, многое изменилось, и внутренний голос стал учиться хранить не только самого Арона, но и дорогих ему людей. И грозящую от некроманта опасность Арон почуял заранее, только вот не успел…. И теперь, едва Риен произнес слово «подземелья», Арон понял, что должен спуститься туда, что это важно, важнее даже, чем добыть информацию о самом себе. И камера, в которой находился Венд, словно сама подозвала его, притянула. Но кто может оказаться внутри, Арон до последнего момента не представлял. - Или великий маг Тонгил забыл о своем давнем эксперименте? – Венд продолжал говорить не только с ненавистью, но и с отвращением, - забыл, как решил подарить тварям Хаоса жителей одной небольшой деревни и посмотреть, что получится? Ты сам тварь, Тонгил, более омерзительная, чем твои проклятые слуги! И, клянусь, подыхать ты будешь долго! Арон смотрел в желто- зеленые глаза, пылающие гневом, и не мог вымолвить ни слова. Он – маг! Он – маг, и, по всей видимости, черный! Дар демона сделал его тем существом, которое он ненавидел больше всего в мире. Вот почему он самовольно правит частью империи, вот почему могущественные аристократы боятся его настолько, что согласны откупиться собственными детьми! - Маги всегда умирают долго, - словно во сне, прошептал он старую истину, - очень долго, и убивать нас нужно правильно…. Риен, стоящий в паре шагов, издал какой- то невнятный жалобный звук, похожий на стон, и даже в глазах Венда мелькнуло изумление: - Правду говорят, что ты безумец, - выдохнул его не-друг. Арон вздрогнул – и очнулся. Нет, не он был безумен, а весь этот мир, куда забросила его воля демона. Все здесь оказывалось неправильным, искаженным, словно в кривом зеркале. - В той деревне жили твои родители? – собственный голос прозвучал глухо и невыразительно. - Да, - Венд дернулся, словно от приступа боли, - будь ты проклят за это, Тонгил! Будь ты проклят за то, что стал таким чудовищем! - Стал? – это слово прозвучало странным диссонансом, выделившись из гневного потока слов, - разве я не был им всегда? - Всегда? – Венд усмехнулся, - да, наверное, был, но тогда ты еще умело притворялся человеком. Арон кивнул, словно соглашаясь, но в душе бушевала такая буря, что он едва ли осознавал, что делает. Вселенная сорвалась с места и пустилась вокруг него в пляс, издевательски хохоча, а ему нужно было притворяться, что все в порядке, что все так и должно быть. И не выдать себя ни жестом, ни взглядом. - Надеюсь, тебе удобно у меня в гостях, ар-Син? Все устраивает? – губы Арона растянулись в гримасу, которая, при очень плохом освещении, могла бы сойти за гостеприимную улыбку. - О да, - узник смотрел на него, как на ядовитое бешеное животное, - но твоя голова на блюде стала бы великолепным дополнением к интерьеру. Как и его погибший друг, этот Венд тоже умел отвечать на язвительные подначки, но с ним не будет дружеских шуточных оскорблений, с ним все будет всерьез. - А у тебя появился вкус к экзотике, Венд. Неплохо для сына крестьянина. Думаю, на днях я еще загляну к тебе, побеседуем, вспомним молодость…. Узник на его слова зло оскалился, но больше ничего не сказал. Едва выйдя из камеры, Арон, не в силах больше сдерживать бушующий внутри гнев, швырнул факел на пол. Тот упал, подпрыгнул, покатился – и, плюясь искрами, погас. Стражник за его спиной, привыкший, должно быть, делать все в полной темноте, тщательно запер дверь, едва не оставив внутри почти впавшего в ступор пажа. - Подбери и зажги этот бесов факел! – рявкнул Арон мальчишке, но тот лишь беспомощно завертел головой, а потом шагнул в противоположную от промасленной деревяшки сторону. Бывшему сотнику потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить: мало кто из людей обладал врожденным, как у него, умением видеть в темноте. Подбирать самому им же выброшенный предмет не хотелось; тем более что серные палочки и кремень все равно были у пажа. Арон мазнул взглядом по факелу; едва оформившись, пронеслась недовольная мысль – «гори, ты…», - и в голове словно что-то щелкнуло, соединилось и встало на место. Факел вспыхнул. Трое человек смотрели, не отрываясь, на пляшущий на его навершии огонь, не оранжево- красный, как обычно, а отчего- то белый. - Будут новые приказы насчет пленника, господин? – голос стражника вырвал Арона из сумятицы мыслей. - Да, - выдавил он, - да, кормите его как следует. - Как на убой? – осмелился пошутить стражник. Арон вздрогнул, но тут же плотнее надел почти сползшую маску чужой роли: - Ну почему же «как»? – и криво усмехнулся.
lerra: Вопрос: если ли смысл продолжать выкладывать на форуме "Дар демона"? Читающие есть?
Marusia: lerra пишет: "Дар демона" более жесткий и психологичный, чем другие мои книги, и, в целом, достаточно сильно от них отличается. Я вчиталась Эрика права, ваше творчество повзрослело. Дар демона сделал его тем существом, которое он ненавидел больше всего в мире. Обратная сторона медали (с) Рикошет собственных поступков... А куда делся темный маг Тонгил из этой реальности, тот чье место занял воин Арон? Умер вместо него в его реальности? А ведь Тери здесь вполне может быть и замужем. В интерлюдии 1: - Я его убил, - равнодушным тоном поставил меня в известность чужак. Что ж, это многое объясняло, хотя тут же ставило новые вопросы. Например, самый насущный: почему еще держится стена пентаграммы? Обычно через несколько минут после смерти чародея все, созданное его магией, исчезает. Если только... Связь между некромантом и Ароном - она существует в обеих реальностях? Надеюсь, что разговор с Вендом приоткроет нам, что произошло с тутошним Тонгилом четыре года назад. Правильно ли я поняла, что временные рамки переломных событий в обеих реальностях должны перекликаться?
lerra: Marusia пишет: А куда делся темный маг Тонгил из этой реальности, тот чье место занял воин Арон? Умер вместо него в его реальности? Этот момент, боюсь, еще очень долго останется за кадром. Marusia пишет: А ведь Тери здесь вполне может быть и замужем. Кто знает . Однако Арону подобная мысль пока в голову не приходила. Marusia пишет: Связь между некромантом и Ароном - она существует в обеих реальностях? Боюсь разочаровать, но "некромант сыграл свою роль, некромант может удалиться" (неточная цитата не помню откуда ) Marusia пишет: Правильно ли я поняла, что временные рамки переломных событий в обеих реальностях должны перекликаться? Могут - да, должны - нет. Реальности все же разные.
lerra: Глава 5. Всю дорогу обратно господин молчал, и молчание это было недобрым. Риен, у которого слегка отлегло от сердца, когда в подземелье Тонгил ограничился посещением нового пленника, вновь напрягся и начал гадать, доживет ли он до следующего утра. От волнения путались мысли, и когда господин, на последнем лестничном переходе, все же спросил его о чем-то, юноша его просто не услышал. - …Риен, - паж очнулся от своих мыслей, когда господин, вдруг оказавшийся совсем рядом, легонько похлопал его по щеке. – Риен, ты и впрямь устал, если не реагируешь на вопросы, – голос Тонгила звучал слишком заботливо, чтобы быть чем-то, кроме утонченной издевки. – Зайдешь ко мне вечером, а сейчас отдохни. - Вечером? - когда господин выказывал к кому-то интерес, это всегда было чревато, но Риен все же надеялся, он очень надеялся, что все обойдется…. - Тебе опять плохо меня слышно? – брови Тонгила вопросительно приподнялись, и Риен отчаянно замотал головой, показывая, что нет, что в этот раз он все услышал и понял. Коридоры замка все еще были пусты, так что паж добрался до выделенной ему комнаты, так никого и не встретив. Зашел, тщательно запер дверь, и лишь потом, как был, в одежде, упал лицом вниз на лежанку, кулаки судорожно смяли края покрывала. Думать о том, что ожидало его этим вечером, было противно и страшно, думать о чем-то другом – невозможно. **** Арон сидел в кресле в своем кабинете и смотрел на горящую свечу. В последней не было ничего необычного, если не считать неуместность среди белого дня…, а еще того, что зажег он ее при помощи магии. Так же, как и факел, мысленным приказом. Потушить оказалось так же легко: огонь исчез прежде, чем мысль из идеи успела обрести словесную форму. Арон глубоко вздохнул и, отодвинув свечу, уронил на согнутые руки голову. Но долго предаваться мрачным размышлениям ему не дали – снаружи донесся звук сильного взрыва, следом – рев, какой не могло издать человеческое горло, полный ярости и боли. Воин вскочил, подбежал к окну, распахнув, выглянул вниз. Там, у самого подножия башни, по кругу обходя троих человек в воинской экипировке, танцевал земляной смерч. Арон физически ощутил исходящие от него волны голода и ненависти. Что за…? Люди, стоявшие спина к спине, пока успешно отражали атаки земляного монстра; должно быть, оружие у них было непростое, потому что крики боли и гнева исходили из сердца вихря, словно бы там прятался некто из плоти, уязвимый для человеческих мечей. Все действо длилось едва ли десяток секунд, и как раз когда Арон решил вмешаться в происходящее, смерч вдруг резко вырос и обрушился на людей, заглотнув их бешено крутящейся воронкой. Мгновение после того стояла полная тишина, потом в земле появилась трещина, похожая на жадный рот, с довольным хлюпом съела то, что осталось от воинов и смерча, и так же быстро исчезла. Арон почти минуту ошеломленно смотрел на вновь зеленеющую, ровно подстриженную траву внизу, потом резко захлопнул створки. На смерч его чувство опасности красноречиво промолчало, а вот на воинов…. Очередные убийцы? Наемники? Мстители? Если да, стало быть, уже четвертые за это лето – здешний Арон Тонгил просто невероятно популярен! Это ж как надо постараться, чтобы приобрести подобную известность? В дверь постучали громко, но с некоей с вежливой монотонностью, если такая вообще бывает. Потом, после паузы, еще раз. - Зайдите! – раздраженно отозвался Арон, выходя из кабинета, - видеть сейчас ему никого не хотелось. На пороге стоял эльф…, так, по крайней мере, сперва показалось Арону. Но взгляд уже зацепился за детали во внешности, выдававшие нечистокровность ее владельца. Полукровка казался достаточно стройным, гибким и тонкокостным, чтобы издали сойти за эльфа, но лицо его было слишком жестко очерчено, глаза слишком черны и вытянуты к вискам, а в его эррэ не ощущалось той особой эльфийской магии, что сопровождает Старший народ от рождения и до смерти. Арону потребовалось меньше доли секунды, чтобы понять, что именно позволило возникнуть последней мысли: он мог читать эррэ. В прежней жизни воину пришлось немало пообщаться с бродячими подмастерьями магов, отправленными, за прегрешения либо прискорбное отсутствие таланта, на вольные хлеба. А общение позволило нахвататься кое-каких теоретических познаний в магии. Эррэ было врожденным коконом силы вокруг мага любой расы – и прежде Арон и не представлял, что это значит: видеть эррэ. Теперь же это получилось само, без малейших усилий с его стороны. Должно быть, от еще одного доказательства собственной магичности Арона перекосило, поскольку вошедший удивленно вздернул не по-эльфийски черные брови и любезно поинтересовался: - Прежде тебя всегда забавляли эти покушения. Что-то случилось? Арон задумчиво смерил вошедшего взглядом: полукровка его не боялся, это стало ясно сразу. Кроме того, вел он себя скорее как друг, в крайнем случае, союзник, поскольку Арон сомневался в наличии у черного мага настоящих друзей. Полукровка продолжал смотреть вопросительно, и Арон неопределенно пожал плечами: - Плохое настроение, только и всего. - Так я и подумал, - черноволосый захлопнул дверь, без приглашения удобно устроился в кресле, потом махнул рукой Арону, - присаживайся, а то что, как неродной. Арон ошеломленно посмотрел на наглеца: поведение того настолько не вязалось с почтительным страхом, к которому воин уже начал привыкать, что он никак не мог решить, как реагировать. Как вообще в такой ситуации положено вести себя могущественному черному магу, который способен осчастливить половину империи, просто умерев? Не выдержав абсурдности ситуации, усмехнулся. Чувство опасности красноречиво молчало, не давая знать о себе даже тем слабым шепотом, которого удостоились и стражники, и мальчишка-паж; молчало так, словно полуэльфу действительно можно было доверять. Ногой выдвинул вперед стул, Арон сел напротив полукровки, вопросительно приподнял брови: - Ну, что интересного расскажешь? - Как тебе молоденький ар-Корм? – отозвался тот вопросом на вопрос. - В смысле? – Арон склонил голову набок, продолжая изучать необычную внешность черноволосого. Тот его пристального внимания словно бы не замечал. - Поверишь, но каждый раз за последние три месяца, стоило мне вспомнить о его существовании, на разум тут же находила некая пелена. Если же я встречал его в замке, то отдавал первое, пришедшее в голову, указание – и через пару секунд выкидывал из головы. Да и ты, отправив его в мое распоряжение, ни разу не потребовал мальчишку для личных услуг…, - полуэльф нахмурился, наклонился в кресле вперед, - у него Темный Дар? Арон все же не удержался и растерянно моргнул. Темный Дар – у этого перепуганного ребенка? Хотя… Один бывший ученик мага рассказывал ему: старшие маги всегда чуяли своих, но только Светлые – Светлых, а Темные – Темных. Это ограничение в незапамятные времена установили боги, чтобы у молодых, с еще непроклюнувшимся Даром, был шанс выжить. Своих правила разрешали убивать только на дуэли, чужие же всегда были законной добычей. Если у ар-Корма есть магические способности, удастся ли Арону заметить? И, что куда важнее, как вести себя и что говорить этому нахальному полукровке сейчас? - Сегодня вечером я проверю, - проговорил он мрачно. - Ну, если за целый день ты ничего не заметил, то мальчишка может быть только Светлым, - сделал вывод полуэльф, - жаль, если придется его убить. Сейчас не время ссориться с ар-Кормами. - Или мальчик может вообще не иметь Дара, - возразил Арон, который вовсе не собирался убивать пажа для сохранения нежданно и нежеланно доставшейся репутации грозного черного мага. - И это говоришь ты, само воплощение осторожности? – полуэльф рассмеялся, но воин не смог выдавить даже кривой усмешки. Венд вот так же постоянно поддразнивал его, а потом погиб по-глупому, попав в предназначенную для друга ловушку. - Арон, в чем дело? – полукровка больше не улыбался, лицо помрачнело и оттого стало, по-странному, более человеческим, - ты на меня злишься? Мне стоит начать опасаться за свою жизнь? – последний вопрос прозвучал словно в шутку, но шуткой не был. Северянин напрягся, но чувство опасности продолжало упорно молчать, словно этот незнакомец даже после последней фразы никак не собирался угрожать ему, и напряженные мышцы расслабились: - Нет, - и посмотрел на чужака, как мог бы взглянуть на Венда из той, другой жизни, - нет, не стоит. Просто у меня весь день дурное настроение.
полная версия страницы