Форум » Авторы Клуба » "Русские каникулы"(новое 21.08.2007).Бэла. Лав стори. » Ответить
"Русские каникулы"(новое 21.08.2007).Бэла. Лав стори.
Бэла: Пока валялась в постели, написалась одна штука. Если развлечет наше общество, то и слава богу. . Я не писатель, так шалю понемногу. ________________________________________________________________________________________________ Название: Русские каникулы. Автор: Бэла Жанр: любовная история Размер: небольшой роман
Бэла: Та-ак, дамочки, на вас не угодишь. В Навеяло все ворчали, что все гладко-шоколадко. Здесь я сознательно (в здравом уме и твердой памяти) пошла на описание всяческих пэрживаний вперемешку с романтической составляющей - опять им нехорошо. А чего его жалеть, Генрика этова? Он, по-моему, возвращается к жизни, пользуется анальгином вовсю, и не одним, одна красотка его добивается, вторая завороженно смотрит, не отрываясь, и тает от поцелуев. По-моему, ему вообще хорошо. Ведь "любовь никогда не бывает без грусти. И это приятней, чем грусть без любви!" (с) Так штааа - терпите люди, скоро лето (где-то этот призыв уже звучал здесь... опять синхроню
Дафна: Бэла, вообще-то это был комплимент Такого кровопускания больше от хирурга какого-нить ожидаешь
Хелга: Бэла Здорово! Так его и надо, Генри, пусть подумает, ответственно отнесется к девушке! И Диана вполне логично поступила, она же должна силы беречь, чего их впустую тратить
Бэла: Дафна как скажешь - переложила на полочку "Комплименты"! Хелга пишет: И Диана вполне логично поступила, она же должна силы беречь, чего их впустую тратить Эт точно, тем более куда ей спешить?
Бэла: Алиса со злостью захлопнула крышку телефона и едва сдержалась, чтобы не шарахнуть его об асфальт. «Ах, мы с Генриком так волнуемся, так волнуемся!!!» - мысленно передразнила она своего братца, который свалил ей на голову этого чертова англичанина, а теперь ах! волнуется. В голове опять пронесся сегодняшний такой отвратительный вечер. …Алиса с удовольствием разглядывала чудную работу Познеева «Вечер», которую ей показала Татьяна. Дед любил этого художника и был с ним знаком и очень дружен. Познеевы частенько выбирались к деду за город, и тогда заводили пироги, раздували старый заслуженный самовар, а на террасе до поздней ночи горела лампа в хороводе мотыльков. И разговоры, ах, какие велись разговоры! Алиса сидела всегда с горящими глазами и открытым ртом на этих посиделках, а загнать ее домой было просто неосуществимым делом, да мама потом уже и не пыталась отправить ее в кровать. И сейчас, когда она смотрела на «Вечер», вдруг ей показалось, что все вернулось, что дед жив, и что они с бабушкой уже заждались ее за городом, а она все занята какими-то дурацкими ненужными делами, вместо того, чтобы бежать, ехать, мчаться туда, в этот дом с лампой на террасе в хороводе мотыльков… Татьяна, заметив странно покрасневшие глаза Алисы, приобняла девушку и даже посмеялась, «какая девочка-то у нас нежная!» и тут же утащила ее из каюты. Алиса в ответ, стряхнув наваждение, так некстати нахлынувшее, тоже улыбнулась, и, зайдя следом в салон, огляделась. Тут липкие гадкие щупальца тревоги вновь выползли из дальних уголков и стали тяжело и противно ворочаться в животе: ни Генри, ни Дианы здесь не было. Алиса снова обвела взглядом присутствующих, помахала рукой Димке, улыбнулась Андрею, ответила на вопрос Евгения по поводу впечатления от «Вечера», а сама невольно все искала и искала, хотя все уже было понятно. Димка, видимо, заметил ее рассеянный взгляд, который она время от времени бросала вокруг, и невольно бросил взгляд на лестницу, ведущую на верхнюю палубу. Алиса, немедленно все поняв, короткими галсами стала передвигаться туда, хотя все в ней вопило и орало, чтобы она не смела делать глупостей, но какой-то чертик внутри стал тоже подзуживать: «Давай, сходи, полюбуйся и успокойся!» Она даже нехотя удивилась, какой гадости только нет у нее внутри: и щупальца, и чертики - кунсткамера какая-то, честное слово! Когда она все же вскарабкалась по лестнице, то тут же поняла, что эпитет «дура», которым она себя тут же поименовала, самый, пожалуй, мягкий из возможных. Генри стоял спиной к ней, опершись о перила ограждения, а рядом, практически повиснув на его правой руке, стояла Диана. И они весьма мило ворковали. По-видимому, план захвата был близок к своему осуществлению. В грудь ударилась целая сковородка обиды. Именно так она представлялась Алисе: плоская, круглая на длинной ручке, и с размаху летит прямо в нее. Алису как ветром сдуло с лестницы, и она подошла к Татьяне: - Танюша, милая, прости меня, я совсем забыла, мне очень срочно нужно уехать. Нельзя никак это сделать? Татьяна огорченно вздохнула и пообещала помочь. Потом Алиса незаметно для гостей выскользнула из салона, расцеловала Татьяну и, еще раз десять попросив прощения, прыгнула в лодку, которая бултыхалась возле яхты для всякого пожарного случая. Молодой человек Коля доставил ее на причал в лучшем виде, помог выбраться на берег и, отсалютовав, отправился в обратное путешествие. А Алиса, едва сдерживая слезы огорчения и обиды, поплелась на стоянку такси. Но потом, представив, как она заявится в одинокую пустую квартиру, резко передумала и решила прогуляться по набережной, благо вечер был на удивление хорош. Она прошлась по узорчатой разноцветной дорожке, потом вскарабкалась по лестнице и вышла на оживленный бульвар. Нарядные люди, дети, парочки, собаки - все куда-то шли, расслабленные, счастливые и вполне довольные жизнью, и Алиса постепенно среди шумной толпы гуляющих тоже стала оттаивать, обида словно вымывалась из ее души легким вечерним бризом, тянущим от реки. Потом, вдоволь набродившись, несколько успокоившись, она перешла с набережной на улицу и встала на тротуаре, пережидая парочку машин, которые видимо тоже были заражены этой леностью выходного летнего дня. Алиса ступила на тротуар, и тут, едва не сбив ее с ног и перепугав, отчего она неловко шлепнулась на бордюр, рядом пронесся мотоциклист, потом, затормозив, вернулся назад и, стащив шлем, наклонился к девушке, протягивая руку: - Ушиблись? Что же вы, девушка, на дорогу-то не смотрите? – и белозубо улыбнулся. Алиса мигом вспылила, а слезы тут как тут – вернулись и закипели в глазах: - Вы что, совсем с ума посходили! Чего вы носитесь здесь, как угорелый? Господи, да что же за вечер такой сегодня! Парень спрыгнул со своего мотоцикла и, опустившись на корточки, встревожено заглянул ей в глаза: - Ну что же вы, ну не огорчайтесь, пожалуйста. Хотите, я вас домой отвезу? Давайте-ка, во-от так, замечательно! Алиса, опершись на его руку, поднялась, хотя и не без труда и посмотрела на своего обидчика: парень был на полголовы выше, сероглазый, загорелый, коренастый и смотрел на нее так участливо, что Алиса тут же нахмурилась. Пожалел он ее, гляди-ка, вот пусть теперь и в самом деле везет домой, раз едва не переехал своим мотоциклищем. Потом кое- как, покряхтывая и постанывая, она уселась на заднее сиденье, парень водрузил ей на голову шлем, велел держаться покрепче и, спросив адрес, крутанул ручку газа. Домчал он ее до дома довольно быстро. А, когда она с трудом спрыгнула с его железного коника, буркнув «Спасибо», неожиданно придержал ее за руку и, широко улыбаясь, спросил: - Может, хоть скажете, как вас зовут? Не можем же мы вот так просто расстаться! Алиса уставилась на него, пораженная таким веселым нахальством, и, скорее от неожиданности, пролепетала: - Я – Алиса! - А я – Иван, очень приятно! Вы уж простите меня за наезд, я, правда, не хотел, вы так быстро появились. Алиса возмущенно дернула головой: - Ничего и не быстро, смотреть нужно, как следует! – и, отвернувшись, поковыляла к двери, а нахальный мотоциклист спросил: - А, может, телефончик дадите? Должен же я узнать о вашем здоровье! Алиса укоризненно глянула на него через плечо: - Ну, вы уж совсем, - и она постучала согнутым пальцем по лбу, - Езжайте уже - и поаккуратнее с пешеходами. Но тот не унимался: - Может, в аптеку нужно сгонять? Должен же я хоть как-то себя реабилитировать в ваших глазах! Алиса резко повернулась к Ивану, неожиданно ее осенила мысль: - Слушайте, отвезите-ка меня в одно местечко - В травмпункт, что ли? - Почти! Это здесь рядом,– и Алиса назвала новый адрес. Она вдруг поняла, что никак не может сейчас остаться в своей квартире, и решила ехать в студию деда. В голове шевельнулись воспоминания о «Вечере», и знакомый холодок пробежался по позвоночнику, так с ней бывало, когда вдруг обуревало желание порисовать. Тем более, что, лучше она посидит за мольбертом, или поразглядывает свои старые работы, чем сидеть и ждать, когда вернется Дима и, скорее всего, один… Она сердито качнула головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли, и снова вскарабкалась на мотоцикл. Возле дома, где располагалась студия, она уже ловчее спрыгнула с сиденья и, махнув Ивану, поднялась по лестнице, но от того не так-то просто было отделаться: - Алиса, ну теперь-то я заслужил ваш телефончик. Все явки и адреса ваши я уже знаю, так что дело за малым! Алиса покачала головой и взмахнула рукой: - На этот раз уж точно - все! Поезжайте. - Ну, тогда до свидания! - Ну, уж нет, никаких свиданий! У меня столько здоровья нет падать под ваши колеса. Одного раза мне было вполне достаточно. - Знаете, Алиса, я человек настойчивый! - По-моему, вы человек назойливый да к тому же и невнимательный водитель. Все, закончим на этом, - и она, нажав на кнопку домофона, зашла в подъезд. Войдя в квартиру, занимавшую два верхних этажа и переоборудованную под студию, с огромными четырехметровыми окнами, Алиса сбросила сандалии и пошевелила освобожденными пальцами ног. Потом прошла по коридору, по пути провела пальцем по книжной полочке и, обнаружив пыль, покачала головой: совсем разленилась, уже недели три здесь не появлялась, запустила все хозяйство. Но сейчас ей совсем не хотелось брать в руки тряпку, а хотелось… Ну да, холодок, не переставая, пощипывал ей затылок и гладил спину. Она подошла к шкафчику, набитому доверху банками, тюбиками с краской, кистями, углем, бумагой, подрамниками, - короче всякими художественными штуками и, порывшись на полках, достала коробку с акварелью. Потом, поразмыслив, затолкала эту коробку обратно и вместо нее раскопала другую коробочку, поменьше, в которой перекатывались угольные карандаши. «Да, это именно то, что нужно. То, что нужно…». И она, пошуровав в углу среди рулонов и папок с бумагой, вытащила и приколола небольшой шероховатый лист к мольберту. Потом настроила свет, поскольку в квартиру уже вползали вечерние сумерки. Потом вытащила из тяжелого кованого сундука, который однажды откуда-то притащил Димка и подарил деду, свой любимый комбинезон и, переодевшись, уселась напротив листа. Все мысли и переживания последних дней вдруг отхлынули от нее, и она осталась наедине с этим белым листом. В голове проплывали какие-то смутные образы, Алиса никак не могла ухватить их за хвост и навести резкость. И вдруг из глубины сознания неожиданно, так что она даже вздрогнула, выплыло лицо, очень четкое, ясное, знакомое до последней черточки. Алиса поднялась, медленно подошла к листу и, перехватив поудобнее уголь в пальцах, сделала первые штрихи. …Спустя какое-то время, она, испачкав руки, подбородок и нос, хмурясь, придирчиво разглядывала набросок. Потом со вздохом дотронулась карандашом до листа еще раз, сделав последний штришок и растушевав его, и, отступив, медленно опустилась на стульчик. С листа на нее смотрел Генри Дэшвуд, улыбаясь одними глазами. И смотрел он ей куда-то в самую серединку сердца… Алиса шумно выдохнула, только сейчас поняв, что почти не дышала последние несколько минут. Потом схватила кусок белой ткани и сердито закрыла мольберт со словами: - И не надо так на меня смотреть! Причем ей показалось, что Генри на рисунке обиженно поджал губы: дескать, ты на меня злишься, но я тут не при чем. Алиса потрясла головой, потом отправилась в ванную смыть с себя и уголь, и волнение, вновь охватившее ее. Потом, разобрав диванчик в углу соседней комнатки, без сил свалилась на него и, прокрутившись пару часов с боку на бок, в конце концов, уснула, причем безо всяких волнующих сновидений. А в это самое время всего в двух кварталах от нее мужчина с портрета стоял, уставившись на огни города, и мысленно спрашивал, сам не зная у кого: «Где ты, Алиса?»
Лапуся: Бэла Ужасно все романтично! Портрет, ревность, бедный Генри, потерявший свою Алису! Очяень душевно! Как хорошо, что ты так бцстро пишешь продолжения этой истории.
Хелга: Бэла Ах, хорошо, растекаюсь просто! ЧУдные романтические непонятки. А Иван будет стимулирующим фактором?
Lizzy: Бэла , порадовали! Спасибо! У Генри, значит, появился соперник или вроде того... Бэла пишет: когда вернется Андрей и, скорее всего, один… Я думала, брата Алисы зовут Дима... Или я что-то не так поняла?
Бэла: Лапуся выходные же были, вот и написалось. В такие дни увы Музы молчат. Хелга пишет: А Иван будет стимулирующим фактором? Ну вроде как бы должен. Это чтобы не сложилось впечатления, что она с первым попавшимся... А здесь получится - сделает выбор и вполне сознательно отправится на свою Голгофу. Lizzy УПС!!!! Спасибо, исправила.
Бэла: Этот рисунок работы Алисы Северовой на самом деле изобразила известнейшая в наших КФ-кругах Jane с помощью величайшего изобретения человечества Фотошопа ( с подачи известной в здешних кругах Элайзы) за что им великое спасибо! и от меня и от всех читателей этого форума.
Lizzy: ...нет, я лучше буду молчать... Jane, Элайза
Хелга: Бэла Ах, каков Генри!
Бэла: Хелга *вздыхая* ага. такой вот он... серверный ол...мужчина наших мечт
Цапля: *уходя в свун* Да-а-а-а, вот он какой, Генри Дэшвуд...
apropos: Бэла М-да, Генри хорош... И кого-то так напоминает... Лицо из сновидений? И продолжение, и портрет - все просто великолепно! Всем авторам -
Бэла: apropos пишет: И кого-то так напоминает Ну точно не Марка Дарси Как мы с Хелгой выяснили: они и выглядят, и одеваются, и ведут себя совершенно по-разному
apropos: Бэла пишет: Ну точно не Марка Дарси Исключительно нашего Генри... который похож чем-то на....
Helmi Saari: Бэла пишет: Та-ак, дамочки, на вас не угодишь. В Навеяло все ворчали, что все гладко-шоколадко. Здесь я сознательно (в здравом уме и твердой памяти) пошла на описание всяческих пэрживаний вперемешку с романтической составляющей - опять им нехорошо. Такова горькая участь писателя. Чтобы радовать читателей, мы должны их огорчать А вообще у тебя получается замечательный роман, так что держи голову над водой, а хвост пистолетом.
Бэла: Helmi Saari спасибище за комплименты. От тебя они(как от коллеги по горькой участи ) вдвойне ценны!
Лапуся: Ох. какой портрет!!!! Очень мне нравится и авторам спасибо огромаднейшее!
полная версия страницы