Форум » Авторы Клуба » Жизнь в формате штрих-кода - 2 » Ответить
Жизнь в формате штрих-кода - 2
Бэла: Название отражает, что некто вовсе не ленится 1. Жизнь в формате штрих-кода 2. Автор - Бэла 3. Размер - как пойдет. 4. Тема - о нашем о девичьем и вечном Готовые главы на сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof4/sof4_1.html
Бэла: chandni Marusia Мерси! Мало говорите? Но зато хорошо ! Все, что сваялось в перерыве между работойработойработой
Надина: Бэла Спасибо за продолжение!
Axel: Бэла Спасибо! Платон уже попал под Машино очарование.
мариета: Бэла, здорово! Бэла пишет: Все, что сваялось в перерыве между работойработойработой Если это «между работойработойработой», представляю что будет в выходных Кстати, если твои фирменные дела похожи на то, о чем пишешь, я начну за тобой волноваться. Ты не на машине едешь на работе, да?
Леона: Бэла здорово сваялось! Платон хорош! Бэла очень хочется продолженияпродолженияпродолжения!
apropos: Бэла Ох, Платон - лапочка. Но меня беспокоит вероятность подстроенной аварии. Детектив?
Леона: А бывает такой жанр - любовный детектив?
apropos: Леона пишет: бывает такой жанр - любовный детектив? Бывает.
Хелга: Бэла Ужасно волнительно и многозначно, поэтому хочется дальше, дальше...
Бэла: Надина Да пожалуйста!!! Axel пишет: Платон уже попал под Машино очарование.вынужден! мариета пишет: если твои фирменные дела похожи на то, о чем пишешь, я начну за тобой волноваться. Ты не на машине едешь на работеСо своиих "фирменных" дел и писалось. Но, кажется, все самое-самое позади. А машинку проверяем перед выездом, а как же. Леона пишет: очень хочется продолженияпродолженияпродолжения!я очень постараюсь, только уж больно жанр вырисовывается неожиданный: apropos пишет: меня беспокоит вероятность подстроенной аварии. Детектив? Леона пишет: бывает такой жанр - любовный детектив? apropos пишет: Бывает. Вот тут -то я и подтормозила! Но поскольку Хелга пишет: Ужасно волнительно и многозначнопридется соответствовать, перестроившись на новый лад жанр И опять герои залезли в голову, в сердце, в печенки и круглыми сутками там чего-то копошатся, егозят. А я - думай о них. А потом... всю душу вымотают и оставят пустыню заново зарастать...
ирина: Бэла а как же продолжение
Бэла: ирина пропустила ваше сообщение, "дико извиняюсь"(с)! С продолжением придется чуть подождать...
Tatiana: Бэла ой... Опять нет... *пою* Еще немного, еще чуть-чуть Ведь март-апрель, он трудный самый...
Хелга: Tatiana пишет: ой... Опять нет... И мое "ой"...
Tatiana: novichok Я, очень хорошо понимаю автора и не могу ее не поддержать. Сейчас действительно горячая пора. Когда только год закроешь, а тут уже и первый квартал подоспел.
Мисси: Бэла ,Tatiana , начинаю всей душой ненавидеть отчетный период. Соскучилась по героям! Может по чуть-чуть, а? *преданно глядя в глаза*.
Бэла: Эххх... Tatiana Рыбак рыбака... Пора сейчас просто кипящая. Как суп с фрикадельками. Мисси пишет: начинаю всей душой ненавидеть отчетный период. я тоже. Только не начинаю, а продолжаю Но свет в конце тоннеля уже брезжит
Бэла: Как-то корявенько получается, уж и правила и добавляла. Ну что выросло, то выросло... __________________ Она не успела договорить, как в палату вошел, нет, влетел Крутов. Сердце у Маши вдруг стало большим-большим, распухло там внутри, и горло немедленно сжалось, и слова застряли там намертво. - Маша! – выговорил Платон с облегчением. – Проснулась! ***************** Первым желанием, пришедшим ей в голову после его слов, было совершенно детское и наивное - залезть под одеяло с головой, чтобы не видеть этих глаз, которые так на нее смотрели, так смотрели! Ей опять казалось, что он видит ее насквозь, что он понимает все про ее мысли, чувства, что ей от него не скрыться и не замаскироваться больше никаким внешним хладнокровием. Она с ужасом поняла, что сделает все, что он ей скажет, что она не сможет сопротивляться ему ни в чем. Словно там, в весеннем лесу они заключили негласный договор и скрепили его самыми прочными печатями. Да еще и целовал он ее, как никто и никогда раньше! Вот это немыслимая совершенно вещь: дожила до тридцати лет и никогда такого не испытывала! Что же это делается, люди добрые?! Мысли метались в ее голове, вновь превратившись во вспугнутых растревоженных зайцев, а он смотрел и смотрел на нее, и она никак не могла собраться, никак не могла обрести свое извечное хладнокровие. Она чувствовала, что ее против ее воли, ее желаний затягивает куда-то в темные воды водоворота, будто она опять в той неуправляемой машине летит в никуда, и бездна неизвестности просто ужасала, вся душа ее противилась этому. И ей казалось, что длится это их взаимное разглядывание целую вечность, хотя на самом-то деле прошла всего-то пара минут... А Платон все стоял и смотрел ей прямо в глаза. Антон что-то там такое у него спрашивал, но его, видимо, тоже охватило это их совместное сумасшествие: на Громова Платон вообще не реагировал, он весь был направлен на нее, а больше никого словно бы и не существовало. Тут вдруг включилась реальность, и Маша очнулась, а Антон в это время говорил: - … так что дело вышло за рамки цивилизованных разборок и… Платон, ты вообще меня слушаешь? У Платона, похоже, тоже произошло небольшое отрезвление, и он, оторвавшись от созерцания Маши в одеяле, перевел глаза на Антона. - Да. - Что – «да»? – Антон закатил глаза. – Похоже, на явное сотрясение мозга! Причем у обоих! Платон взъерошил свои и без того встрепанные волосы и сосредоточенно кивнул: - Ну да, да, вечер перестает быть томным, причем уже давно. Это с самого начала было ясно: и откуда ветер дует, и что ребята не станут останавливаться на полпути, и что игра будет серьезной. Только я не предполагал, что…, - тут он покосился на Машу, - что они заденут и… и ее. Поэтому у меня предложение: из больницы я ее заберу, когда выпишут, и отвезу в надежное место, где опасаться этих шустриков будет не нужно. - Слушай, это идея! Так мы хотя бы Машу обезопасим. Оба они вели себя так, словно Маша была неодушевленным предметом каким-то, вот этой прикроватной пузатой тумбочкой, к примеру. И она пискнула из-под своего одеяла: - А меня что, никто не спрашивает что ли? Вышел этот писк совсем неубедительным и довольно жалким, она вдруг страшно на себя рассердилась за это и, стараясь придать голосу твердость, уже другим тоном заявила: - Что за игры в шпионов? Что за «надежные места», что за прятки?! У меня работа, семья, жизнь… личная, в конце концов! Заявление вышло бредовым, и она внутренне ужаснулась своей слишком бурной эскападе, но слово - не воробей, и хорошую мину при плохой игре приходилось держать. Они оба – и Антон, и Платон – развернулись к ней и уставились так, словно впервые ее видели. А потом заговорили одновременно: - Маша, это очень серьезно все… - При чем тут личная жизнь?... После чего переглянулись и снова воззрились на нее, а Маша, усилием воли заставив себя держаться, задрала подбородок и упрямо повторила: - Я не хочу никаких пряток и никаких… «надежных мест»! Платон повернулся к Громову и негромко попросил: - Антон Сергеевич, будь другом, дай мне переговорить с нашей… Марией Петровной с глазу на глаз! Тот, раздраженно пожав плечами, вышел, а Платон, дернув к себе стул, сел возле самой Машиной постели и, помолчав, спросил с легким недоумением в голосе: - Ну, ты чего? - Платон … Андреевич, не надо этих демонстративных… переговоров наедине. И заботы этой… вашей, не нужно! И никаких мест… укромных…, - на этом ее фантазия по поводу отрицания всего и вся, что исходило от Платона, иссякла окончательно. Еще в начале своей пламенной речи, как только она назвала его по отчеству, воздух между ними сгустился от напряжения, и Маша прямо физически ощутила, как Платон моментально словно бы застегнулся на все пуговицы. Она внутренне сжалась от его такой резкой реакции: совсем не так она начала говорить, и не то хотела сказать, и даже воздуху набрала, чтобы вот сейчас же все и исправить, но он не дал ей такой возможности, поскольку услышал то, что услышал, и что-то такое там понял про себя, про нее, про них. - Я вовсе не собираюсь… ограничивать вас, Мария Петровна, в вашей… личной жизни, - при слове «личной» он еле заметно скривил губы, потом поднялся со стула и, засунув руки в карманы джинсов, сообщил своим непререкаемым тоном. – И не собираюсь насильно навязываться. И тем более - спорить с… вами. Ваша безопасность – не моя прихоть, а требование ситуации. Значит, после выписки вы переберетесь в безопасное место. На эту тему говорить больше не будем. Поправляйтесь, - с этими словами он развернулся и вышел, оставив Машу с ее бурей эмоций, которые переливались через край, обжигали ей глаза выступившими слезами. Вот так! Сбежал он, видите ли! Взял и бросил ее тут. А чего ты, голубушка, ждала-то? Откуда я знаю, сердито подумала Маша? Ну он, наверное, должен был как-то поговорить, объясниться, сказать что-то такое, отчего они снова бы вернулись туда в их отношения – «клиент-юрист». Она даже еще и додумать-то эту здравую мысль не успела, как в голове всплыло: такого не будет никогда, потому что это невозможно! Вернуться после их … поцелуев в мартовском лесу, после объятий, после всех удивительных, невозможных трепетных слов, которые словно из дырявого мешка высыпались вдруг в ее голове, и она все вспомнила, и ей опять стало жарко от неловкости, как же она глупо вела себя с ним сейчас! Дверь тихонько приоткрылась, и Громов, всунувшись наполовину, уставился на Машу, которая лежала с чугунной тяжестью в голове и полыхающими щеками под своим пресловутым одеялом. - Слу-ушай, чего это ты такое ему сказала? Платон так дунул сейчас из больницы, только его и видели. Маша скривилась: - Просто я сказала, чтобы он перестал тут изображать из себя заботливую няньку. - Чего-о? – Громов от удивления ввалился весь в палату. – Марья! Ты иногда такое выдашь, что… - Антон, я очень устала, - тихо проговорила Маша и прикрыла глаза. – Вы меня оба так достали, что сил никаких нет. Ты иди, пожалуйста, сейчас, я посплю. - Ой, Маш, в самом деле! Что-то мы тут переборщили. Ты спи, я пойду. Маша не открывая глаз кивнула, и услышала, как тихонько щелкнула ручка двери. Слезы как по команде полились из-под ресниц, ссадины на лице снова защипало. Но переживания последнего часа видимо слишком были велики, и Маша не заметила, как уснула.
Надина: Бэла Спасибо! Герои друг друга не поняли, печально
Inn: Надина, и вовсе не печально, а то бы всё тут же и закончилось ;-)! Бэла, спасибо :-)!
Бэла: Надина пишет: Герои друг друга не поняли, печально Конечно, он к ней со всей душой, а она - по морде чайником Inn пишет: а то бы всё тут же и закончилось Во-во!!! Верной дорогой, то есть, в правильном направлении мыслите, дорогой товарищ
Marusia: Бэла Хорошо так все выросло Хоть ты у нас расписалась, с Музом опять на короткой руке С летом тебя, и как можно более продолжительным
Tatiana: Бэла *цитирую тебя же* Судя по дате на календаре, отчеты сданы и вдохновение вернулось? Ура, ура, ура!!! Надина пишет: Герои друг друга не поняли, печально А мне не печально... Ведь это дает надежду на до-о-о-о-олгое продолжение. Через пару минут Как обычно, дала свой отзыв, а потом уже пошла читать остальные. Inn пишет: Надина, и вовсе не печально, а то бы всё тут же и закончилось полностью согласна!
novichok: Бэла Ой спасибо, дорогой ты наш аффтор! Героев все-таки хоть чуточку но жалко, особенно Платошу - после поцелуев услышать....у меня личная жизнь ...Действительно, окатила ледяной водой. Но Платон-то не из робких - разберется и разметет всех и вся Бэла , с возвращением Муза
bobby: Бэла Спасибо! Хоть от тебя, наконец, продолжения дождались. Честно говоря, что-то такое и следовало ожидать. Уж во всяком случае, не того, что Маша, размякнув от воспоминаний от поцелуев, бросится ему на шею. А Платон, похоже, еле сдерживается. Всю силу воли собрал, поди, чтобы выдать свою «хладнокровную» речь...
SlavnaYa: Продо-о-олжение - это здорово! Спасибо ,Бэла ! А длинное продолжение ещё лучшее... Очень хорошо зрима вся тягучесть и мимолетность их встречи, и что никак не определятся и неоткроются друг другу...
Леона: Бэла спасибо! Действительно, хоть один добрый автор у нас на форуме, а то остальные совсем... А Маша умница! И упрямая! Растопить такое упрямство непросто будет! Но Платоша тоже молодец! И вряд ли можно ожидать, что два человека с такими характерами сразу, даже после поцелуев в лесу, сольются в едином порыве. Они ещё себя и друг друга помучают!
Цапля: Бэла "герои друг друга не поняли" - прекрасно! Ведь нам есть чего ждать и к чему стремиться
Axel: Бэла Спасибо! Порадовала
Бэла: Marusia пишет: Хоть ты у нас расписаласья была бы рада сказать, что так оно и есть, но увышечки! Да и с летом того, напряжёметр зашкалил таки, ушло родимое, не согрев... Tatiana пишет: Судя по дате на календаре, отчеты сданы и вдохновение вернулось? сданы, родимые! Теперь два месяца перерывчик Мож вдохновение подключится к нетворческой работе (пишу как-то невдохновенно...) novichok пишет: Героев все-таки хоть чуточку но жалко, особенно Платошу - после поцелуев услышать....у меня личная жизнь ... Да мне тоже... Но что сделаешь? Эта леди уперлась всеми конечностями, не хочу, дескать, и все тут!!! bobby пишет: Хоть от тебя, наконец, продолжения дождались. Да я сама гневаюсь несказанно!!! Бов к ручке примерзла, Дина - к печке, шо за дела? а-а-а, у Музов и муз наверное где-то съезд, то есть слет не иначе! Узнать бы - где SlavnaYa пишет: А длинное продолжение ещё лучшее... Да сама мелкоту терпеть не могу, но Муз на этом - на слете Леона пишет: И вряд ли можно ожидать, что два человека с такими характерами сразу, даже после поцелуев в лесу, сольются в едином порыве. Они ещё себя и друг друга помучают! И автора между прочим тоже... Уже раз бы и - дело с концом Цапля пишет: Ведь нам есть чего ждать и к чему стремиться все выше и выше и выше стремим мы полет наших ... Муз Axel маловато только... сама знаю
Wega: Бэла ! Пожалуй, мне лучше, чем всем остальным страждущим - воедино собираю готовое, но пока не читаю, хотя сие тоже испытание, поскольку с началом знакома и очень интересно, что же будет дальше! Но свой робкий голос в общий хор страдальцев от "недочтизма" (кажется, термин изобретён Татьяной) с мольбою включаю. Смилуйся, Благодетельница! Усовести Музу и усади её за комп!
chandni: Бэла Замечательное продолжение! А читается-то как!!! Ждем Муза и продолжения
apropos: Бэла Отличное (и долгожданное) продолжение! Ага, взаимонепонимание, украшающее сюжет и заставляющее читателей еще нетерпеливее перебирать ногами и вытягивать шеи. Платоша - прелесть! (Сказал - отрезал и все такое)
Юлия: Бэла Спасибо тебе, хоть ты нас немного подкормила, а то мы уж совсем опухли с литературного голода. Автор злобный пошел, аки чеховские дети: селедку собаке кинули, а сами тянут, постылые, за веревку обратно. Злые... А Маня с Платошей - чудная парочка, чую, печенку-то друг другу склюют, но нам такие страсти только в радость. ТЫ уж не тяни, друг сердешный, селедку-то из тощего читательского брюха, кинь еще кусок другой, есть очень хочется...
мариета: Бэла , здорово! Замечательная у тебя картинка получилась! Юлия пишет: А Маня с Платошей - чудная парочка, чую, печенку-то друг другу склюют, Эти двое умеют "веселиться"! И никто побежденным влюбленным первым не признается
Леона: А мне нравятся такие парочки! Наблюдать за ними - одно удовольствие!
Элайза: Бэла Спасибо за продолжение! Да, Маша чтой-то рубит сплеча почем зря. Ладно, спишем на трявму и пострявматический шок. В конце концов, действительно, если бы не рубила - тут и сказочке, собссно, конец, а читатели только-только во вкус вошли...
Бэла: Wega пишет: воедино собираю готовое, но пока не читаю вот так вот, значит? А я вообще уже много чего исправила. и кое-какие эпизоды переписываю... Но такому потрясному самообладанию - завидую по-Бэлому: вечно даю себе слово удержаться от блинов со сковородки и... chandni пишет: А читается-то как! а для автора это и есть - главное :) apropos пишет: Платоша - прелесть! (Сказал - отрезал и все такое)хотелось на этот раз такого именно - этакий Главный по тарелочкам, Мужчина-вождь Юлия пишет: кинь еще кусок другой, есть очень хочется... Пристыженный автор сейчас же помчится к ноуту мариета пишет: Эти двое умеют "веселиться" да уж, весельчаки. мучают автора с читателями Леона пишет: Наблюдать за ними - одно удовольствие! не скажу того же про "писать про них"! Слишком самостоятельные Элайза пишет: В конце концов, действительно, если бы не рубила - тут и сказочке, собссно, конец в том-то и вся закавыка...
Бэла: Богатырским сном спала Маша едва ли не целые сутки. Еще бабушка говорила, что сон – лучшее лекарство, вот она и лечилась. Приходили к ней ее девчонки с работы, раз даже заглянул Кравцов с целым пакетом каких-то заморских лакомств и фруктов. Маша после их визитов снова проваливалась в сон. Скорее всего она просто не хотела возвращаться в эту реальность, не хотела думать, что же ей предстоит после выписки. Громов, заскочив к ней на третий день ее снотерапии, категорично заявил, что она пусть не придуривается, а собирается в засаду на полном серьезе. Никаких самоуправств он не потерпит, им с Крутовым и без нее сейчас хватает разборок, которые приобрели еще более жесткий характер. Приходила Лена Иванова из претензионного отдела, которая подхватила дело «Сладкого мира» в свои руки из-за Машиного отсутствия, рассказывала, что процесс снова перенесли в связи с новыми обстоятельствами, причем формального характера. Целый букет ходатайств, которые она представила, судьей был отклонен. Противная сторона сидела на процессе с такими злорадными улыбками, что даже хваленое хладнокровие Лены едва не потерпело фиаско, но каким-то чудом она удержалась в рамках. Все это Лена сейчас рассказывала со смехом, но Маша представила, каково оно было на самом деле. Забегала и Юля со своим традиционным букетиком мимозки, который водрузила на прикроватную тумбочку, раздобыв у медсестры какую-то скляночку с водой, и Маша потом с удовольствием вдыхала горьковатый и нежный запах весны. Ну, и конечно же приходила Лиза, правда, на этот раз в сопровождении Сережи. Она с веселым оживлением рассказывала, что там, в Машино отсутствие творится в мире, а Сергей, напротив, был хмур и ворчал, что Машка со своей работой заигралась, и никакие деньги нафиг не нужны, если такие последствия. На что Лиза со смехом отвечала, что там та-акой клиент потрясающий у Машки, неудивительно, что она защищает его своей весьма невразумительной грудью. Маша от этих веселых перепалок своей сестрицы и ее мрачного мужа по поводу ее, Машиного, супер-клиента приходила в нервическое двойственное состояние: с одной стороны ее раздражало всякое упоминание о Платоне, а с другой, как ни странно, ей хотелось говорить о нем, только, конечно, не в таком ключе, не в романтическом, а в каком, она и сама бы затруднилась сказать. Она и думать-то старалась о чем угодно, но только не о том моменте, когда он заявится сюда за ней, мрачный, сердитый, угрюмый, и утащит в какое-то таинственное «надежное место». Она и ждала, и боялась его прихода, а он все не шел и не шел после того ее показательного выступления, которое было вовсе не чемпионским, а провальным на все сто процентов. С Громовым заговаривать она не могла, но дня через три-четыре расхрабрилась и спросила у своего крепыша доктора, что там с Крутовым, с его здоровьем, на что доктор только руками развел. Дескать, ваш Крутов как удрал тогда из больницы, так он его и не встречал больше, хотя следовало бы понаблюдать, все-таки авария – дело архисерьезное. Машино же состояние его как нельзя более устраивало, и он в своей обычной веселой манере через недельку уже заявил, что его пациентка вполне готова к выписке, но полежать дома еще некоторое время не помешает. Маша от этого докторского заключения взволновалась, как первоклассница, хотя и ждала, что этот момент все же настанет. После его ухода она, подумав, вдруг поняла, что Платон ниоткуда не сможет узнать, что ее уже выписывают, и она вполне может поехать к себе домой. Да и вообще, с чего она решила, что он вообще собирается прятать ее от мифических врагов? Все события того страшного дня как-то полиняли в ее памяти и уже не приводили в трепет, не ужасали. Казалось, что они втроем все это выдумали, не было никакого покушения. Все случившееся – просто стечение обстоятельств, не более. И наконец-то день выписки настал. После завтрака Маша начала потихоньку собираться. Ходить ей было еще трудновато, мешала общая слабость, побаливала спина, заживающие ссадины на лбу немилосердно чесались. Но больничная обстановка уже так надоела, что несмотря на общее недомогание вкупе с легким головокружением, сопровождаемым порхающими в глазах черно-белыми мухами, Маша всеми фибрами души стремилась выбраться отсюда и, свернувшись в калачик, холить и лелеять свои ранения вдали от посторонних взглядов. И в этом процессе не только Платон Крутов, но и кто-либо другой был бы абсолютно лишним. Пожалуй, только Лиза… Ой, нет, Лиза тоже исключалась в силу своей неуемной жажды деятельности, из-за которой Маша с нею непременно бы поссорилась уже через час. Нет, однозначно, никакие свидетели Маше были не нужны. Сложив в сумку вещи, Маша отправилась за выпиской к медсестре и, завернув за угол у самой ординаторской, едва не налетела на Платона, который выходил с какими-то бумагами в руках. Он осторожно придержал Машу за плечи, а она, прислонившись к стенке, со вздохом спросила: - А в-вы здесь… зачем? - Здравствуйте, Мария Петровна, - сдержанно поздоровался Платон. – Я здесь не за чем, а за кем. За вами. Вы собрались? Справки ваши я уже забрал, так что можем ехать. Маша помолчала: рушились все ее радужные планы тихонько сбежать от Платона в свой «Home, sweet Home», действительность встала перед ней в суровую непреклонную позу, и злиться на все происходящее у Маши просто-напросто не было никаких сил. Она устало качнула головой: - Ну, ладно, поехали. Платон хмыкнул, не ожидав, видимо, столь скорой сговорчивости своей подопечной. Маша развернулась и с обреченностью идущего на казнь поплелась к своей палате. Платон придерживал ее под локоть, сумку тут же отобрал, внизу подождал, пока Маша оденется. И все это – молча, ну, хоть без его всегдашней мрачности. На крыльце она привычно поискала глазами черную громаду Ровера, но, не найдя, тут же себя мысленно одернула: Ровер-то вряд ли вышел исправным после их полета в никуда. Словно отвечая на ее мысли, Платон, аккуратно сведя ее со ступенек, подошел к приземистой серебристой Камри и раскрыл перед ней дверцу. Маша осторожно скользнула внутрь, подавив приступ легкой паники перед четырехколесным чудовищем, для чего даже прикрыла глаза и старательно подышала некоторое время, заработав тем самым встревоженный взгляд Крутова, который, когда она открыла глаза, пристально наблюдал за ней и даже машину заводить не спешил, наверное ждал, что же с ней тут дальше случится, не вздумает ли она грохнутся в дамский впечатлительный обморок. А Маша, открыв глаза, тоже зависла. Она в первый раз после аварии увидела Платона так близко и кое-как удержалась, чтобы не шарахнуться в сторону. Хотя шарахаться в машине особенно-то было некуда, и она удержалась, мысленно обозвав себя всякими нелестными прозвищами, из которых «трусиха» было самым мягким. Вид у Платона был немного пиратский и лихой. Наверное, это впечатление создалось из-за подживающих царапин и ссадин по левой стороне лица. Кроме того, на левой же скуле цвел роскошный синяк недельной давности, который уже давно перевалил стадию черно-фиолетового окраса и сейчас блистал роскошными желто-зелено-серыми оттенками. Платон все разглядывал ее, а она, покашляв, тихонько спросила: - А мы сейчас куда поедем? Мне домой надо вообще-то. Платон, дернув головой, очнулся, отвернулся от нее, завозился в своем кресле, подергав ремень безопасности и одновременно поворачивая ключ в замке зажигания. Машина мягко зашумела и очень плавно тронулась со стоянки. После громоздкого джипа здесь царил просто первоклассный комфорт, и Маша, откинувшись на спинку сиденья, попыталась расслабиться и не думать о том, что тогда случилось. Нет, не может ничего произойти. Машина вдруг резко дернулась и остановилась, Машу тряхнуло вперед, и она всполошено уставилась на Платона, а тот чертыхнувшись отстегнул ремень и, открыв дверцу, проворчал: - Прошу прощения. Все никак не могу привыкнуть, что надо проверять… - Что проверять? Он, не ответив, выскочил из машины и по очереди осмотрел каждое колесо, после чего уселся на свое место и, сжав зубы, опять пристегнул ремень. Потом машина снова тронулась, и Платон, видимо, вспомнив, что так и не ответил на ее вопрос, буркнул: - Мы заедем к т… к вам домой, вы соберете все нужное, потом побудете некоторое время у меня в доме. Там охрана, замки хорошие, бояться нечего. Маша, поморщившись, поинтересовалась: - А почему мне нельзя побыть в своем доме? У меня тоже есть замки. Платон презрительно фыркнул: - Знаю я ваши замки! Одним пальцем можно вскрыть. Маш… Мария Петровна, мы ведь обо всем с вами договорились. Это не моя прихоть – сидеть у ваших ног и сторожить ваш сон! Поверьте, у меня в жизни есть занятия и поинтересней! Трах! Ее даже в жар бросило от этого язвительного замечания. Класс! Ей придется провести кучу времени возле обиженного броненосца, который, по-видимому, в гневе просто страшен! Только этого не хватало для успешного периода реабилитации. До самого своего дома Маша не проронила больше ни звука. Платон тоже молчал, только поинтересовался, у какого подъезда припарковаться. Потом он вышел из машины и отправился следом за ней наверх. Когда она открывала дверь в квартиру, он еще раз скептически скривился, глядя на ее совсем несерьезный по его мнению замок. Сил злиться на него у Маши не было. И она, зайдя в прихожую, уселась на узенький диванчик. Голова у нее немного кружилась, ноги и руки налились свинцовой тяжестью, глаза сами собой закрылись. Платон потоптался рядом, потом присел на корточки и осторожно тронул за руку: - Маш, ты что? Она открыла глаза и опять увидела совсем близко его лицо и глаза. Кроме тревоги в них чего-то еще угадывалось, там, внутри, глубоко. И она опять побоялась и не захотела вникать в это «что-то». Она качнула головой: - Мне бы прилечь..., Платон. Отчество она умышленно проглотила, и это многоточие вдруг совершило с ним удивительную метаморфозу. Он аккуратно стянул ее ботинки, потом легко подхватил на руки и, ничего не говоря, понес вглубь квартиры, безошибочно угадав, где у нее спальня, а там, осторожно уложив ее сверху на покрывало, куда-то ушел. Маша услышала шум наливающейся воды, потом щелчок. «Чайник поставил», - вяло подумала она. - Маша! – в дверях вновь возник Платон. – Шиповник есть у тебя? Ну или какая клюква-брусника-малина? - В правом шкафчике, наверху. Там шиповник. Только зачем? Не надо, я… - Маш, ты можешь хоть пять минут не спорить со мной и не пререкаться? - негромко поинтересовался Платон. - Отдыхай, отдыхай. С этими словами он снова исчез, а Маша закрыла глаза. В больнице ей казалось, что она окрепла, а сейчас, после подъема на пять ступенек крыльца и пятиметровой дистанции от входа до лифта и от лифта до квартиры она чувствовала себя так, словно прошла марафонскую дистанцию, а второго дыхания нет как нет. Чайник на кухне, спев свою любимую песню, отключился, и через некоторое время до нее донесся тонкий чудный запах шиповникового чая. Ей вдруг страшно захотелось выпить кисло-сладкую огненную жидкость, даже желудок скрутило мучительным спазмом. Платон там тяжело топал на ее кухне. Маша подумала, что там наверное не так уж стерильно чисто. Хотя Лиза сказала, что забегала вытереть пыль и вынести мусор, но мало ли, какие запросы у ее нежданного гостя. «Господи, ну о чем ты сейчас думаешь?» Она подтянула ноги и удобно свернулась калачиком. Вот именно об этом она и мечтала в больнице – лежать вот так вот без никого. «А как же «танк» на кухне?» Да бог с ним, с танком! Но шаги протопали к ее спальне, и бодрый голос Платона возвестил: - Чай. С шиповником!
Надина: Бэла Спасибо! Герои будут жить в одном доме. Весьма-весьма многообещающе.....
chandni: Бэла Солнышко, какое замечательное продолжение! Жду, жду, что же будет дальше.
Бэла: Надина мне кажется это у них привал на пути к... "надежному месту" Хотя - таки да! Крыша все-таки будет одна. На двоих chandni Спасибо тебе! Всегда такие слова говоришь, таю прям
Надина: Бэла пишет: это у них привал на пути к... "надежному месту" * с надеждой* А в надежном месте они тоже будут вместе жить?
Tatiana: Бэла Романтика! Сижу в умиленном состоянии. Как это здорово, когда есть сильное плечо, и можно просто свернуться калачиком... Спасибо за позитив! И почтицитуруя (не знаешь кого?) говорю - прочитала за утренней чашкой кофе (на работе). Но я кофе пью ча-а-а-а-асто. Это не намек, а так... Это намёчище.
SlavnaYa: А бастионы оказывается от одного слабого ветерка но подувшего с нужной стороны сдаются . Спасибо за такое вкусное и довольно длинненькое продолжение, Бэла ! Платон просто чудо!
Marusia: Бэла пишет: Крыша все-таки будет одна. На двоих Ну там еще сын Платошин будет, охрана, возможно, кто-то вроде гувернантки Бэла Ты нас особо не томи, а то воображение разыгралось уже
Бэла: Надина пишет: в надежном месте они тоже будут вместе жить? В планах - так Tatiana пишет: Как это здорово, когда есть сильное плечо, и можно просто свернуться калачиком... "О, вопль мечта женщин всех времен!" Tatiana пишет: Но я кофе пью ча-а-а-а-асто. А это профессиональное у офисных работников SlavnaYa пишет: А бастионы оказывается от одного слабого ветерка но подувшего с нужной стороны сдаются Ага, сдуло Платона практицки! Marusia пишет: Ну там еще сын Платошин будет, охрана, Пожуем - увидим Marusia пишет: Ты нас особо не томи Стараюсь "всеми фибрами души" (с)
Axel: Бэла Спасибо! С таким Платоном и враги не страшны.
Хелга: Бэла Как люблю читать у тебя про все эти процессы сплетения отношений, а здесь еще и авантюрная нота внесена! Спасибо! Платон - чудо! Маша тоже, само собой!
bobby: Ой, как это я с утра пропустила! Бэла спасибо за чудный отрывок! Пока они ехали к Маше домой, напряжением прямо от экрана монитора веяло! Как ты здорово умеешь описывать такие вещи! А Платон-то какой заботливый, несмотря на свою грозность. Чудо прямо! Marusia пишет: Ну там еще сын Платошин будет, охрана, возможно, кто-то вроде гувернантки Дом, наверное, большой... Сын с гувернанткой в одном крыле, а Маша - одна или нет - в другом...
bobby: novichok пишет: От сынули не жду красной дорожки и цветов - столько лет жили сплоченным мужским кОллективом, а тут папуля даму привел А мне кажется, они подружатся. Что будет еще одним плюсом в глазах Платона. Автор, прости за инсинуацию! Просто очень хочется продолжения!
novichok: bobby пишет: А мне кажется, они подружатся. Что будет еще одним плюсом в глазах Платона. Не сумневаюсь, но не жду этого сразу
bobby: novichok пишет: Не сумневаюсь, но не жду этого сразу Так и я не жду. А то быстро все закончится.
Леона: Спасибо тебе, добрый наш автор Бэла , за такое тёплое продолжение! Представила сначала Платона с садинами и сияющим синяком за рулём - Тааакой музчина! А потом представила, как он на Машиной кухне шиповниковый чай сооружает, а Машенька приходит в себя на диване. Картина почти идиллическая! novichok пишет: хде ж вы в реале, настоящие внимательные и чуткие музчины? *глубоко и грустно выздыхая* говорят, ещё где-то встречаются, хотя по причине малочисленности уже занесены в Красную Книгу.
Tatiana: Леона пишет: *глубоко и грустно выздыхая* говорят, ещё где-то встречаются, хотя по причине малочисленности уже занесены в Красную Книгу. И все равно они являются объектами охоты.
Леона: Наверное, они, как и другие занесённые в Красную Книгу раритеты животного мира, научились умело прятаться от охотников охотниц.
Бэла: Axel пишет: С таким Платоном и враги не страшны Ну да, основываясь на личном опыте. Мои три Платона на работе(один из них - муж родной) для меня как бастион в схватках с ворогами. Поэтому и я, и, уверена! Tatiana такие храбрые девы - рядом Мужчины. Хелга пишет: Как люблю читать у тебя про все эти процессы сплетения отношений стекла в лужицу (вот эти процессы всегда пишутся довольно-таки легко, а вот придумать заковыристый зигзаг и сюжет поизощреннее - это порой не вытанцовывается, во всяком случае сложно по ощущениям). bobby пишет: Пока они ехали к Маше домой, напряжением прямо от экрана монитора веяло! Ну надо же! У читателей свои ощущения, мне изнутри невидные Хотя, наверное, так оно и воспринимается. novichok пишет: От сынули не жду красной дорожки и цветов До этого пока далеко (потом объясню, почему)... bobby пишет: Автор, прости за инсинуацию! Прощщщщщаю всех! А продолжение следует. Своим чередом. Я его не подгоняю, тогда выстреливает удачнее!
Бэла: Леона пишет: представила, как он на Машиной кухне шиповниковый чай сооружает, Ничего не могла с ним поделать Потащился на кухню самовольно. Хм, говорите в Красную книгу занесены? Зна-аю я эту книгу: раздел "Наше творчество" на сайте Apropos Там такие экземплярчики имеются - пальчики оближешь. Настоящие Полковники
Tatiana: Бэла
Юлия: Бэла Спасибо порадовала. Теперь (после лирической части), надо полагать, на героев должны обрушиться новые происки затаившегося на время врага? Страшно интересно Бэла пишет: Шиповник есть у тебя? Ну или какая клюква-брусника-малина? - В правом шкафчике, наверху. Там шиповник... …до нее донесся тонкий чудный запах шиповникового чая. Настолько я помню, шиповник настаивается очень долго, или имеется в виду что-то подобное чаю из пакетика с добавками шиповника? Техническая придирка
Леона: Юлия ну, может, она долго одна на диванчике лежала, прежде чем тонкий запах почувствовала! Время же не уточняется!
Цапля: Бэла , чудесно Платон, хозяйничающий на Машиной кухне, очень ...расслабляющий такой. Прелесть, просто прелесть, а не мужчина.
Бэла: Юлия А ведь и правда - долго настаивать!!! Ух ты, пойду на малину-бруснику-клюкву переделывать Леона пишет: может, она долго одна на диванчике лежала И чёй-то все нашу деву на диванчик норовят уложить? В спаленку он ея уволок и на покрывальце распластал!!! Цапля пишет: Прелесть, просто прелесть, а не мужчина. Ужос! Именно ужас должон внушать танк Т34 а никак не ... вот эти штучки
Цапля: Бэла пишет: Ужос! Именно ужас должон внушать танк Т34 а никак не ... восторженное повизгивание?
Бэла: Цапля пишет: восторженное повизгивание? *двое из ларца* - АГА!!!
apropos: Бэла Очарована и околдовала Платошей. Ах, какой надежный и суровый мужчина наших грез. И Маша сразу расслабилась как хорошо...
Wega: Бэлочка ! ( преданно заглядывая в глаза ) Каждый раз, в надежде на продолжение просматривая эту тему, натыкаюсь на читательский комментарий и становится очень себя жалко! Похоже, придётся сдаться на милость автора! Прочитать, что уже есть, и включиться в общий хор "страдальцев от недочтизма"!
Леона: Wega Ты ещё не прочитала???
bobby: Wega пишет: Похоже, придётся сдаться на милость автора! Прочитать, что уже есть, и включиться в общий хор "страдальцев от недочтизма"! Wega, вот это сила воли!
Бэла: apropos пишет: какой надежный и суровый мужчина наших грез. Хм, хорошие примеры были здесь - суровых и надежных, нет? Немудрено, что автор уже в который раз вдохновляется неким романом. Любовно-историческим... Wega опять в восторге полнейшем от твоей силы воли Даже и не знаю, чем утешить! Окончание настолько погружено в туман, что я его еще не вижу даже
Wega: Леона, bobby, Бэла Девочки! Вы слишком хорошо обо мне думаете! Какая сила воли?? Просто я очень не люблю порционно-дозированное чтение! Вот с "Водоворотом" мне повезло! Прочитала всё разом! Не сразу, конечно, но в соответствии с обстоятельствами. И в этом случае предполагала то же! Одним словом, "милльон терзаний"!
Tatiana: Wega ...тихо отползаю... Кремень! Wega пишет: Вот с "Водоворотом" мне повезло! Прочитала всё разом! Я тоже. Точнее, за два раза - сначала на сайте, потом на форуме. Но, поверь, в он-лайн чтении есть своя ломка прелесть.
мариета: Бэла, ой какое продолжение! Голова закружилась! А сценка на диванчике в прихожую - просто замечательная! Леона пишет: по причине малочисленности уже занесены в Красную Книгу Одним словом - avis rara. Цапля лучше всех знает где искать таких
Цапля: мариета пишет: Одним словом - avis rara. Цапля лучше всех знает где искать таких Да за такими штучными экземплярами Цапля сама летала бы на четвертой космической скорости Проживание в одном доме Маши и танка Т-34 сильно волнует читателей
Бэла: Цапля пишет: Проживание в одном доме Маши и танка Т-34 сильно волнует читателей Скажу больше: автор тоже сильно переживает. Вследствие чего наблюдается некий ступорррр
Бэла: «А как же «танк» на кухне?» Да бог с ним, с танком! Но шаги протопали к ее спальне, и бодрый голос Платона возвестил: - Чай. С шиповниковым сиропом! **************** Чай они пили вместе. Маша не пожелала играть роль немощной больной дамочки и дошла до кухни. Ей нравилась ее кухня: маленькая уютная, желто-красная с белыми стильными занавесками, которые она сама соорудила, увидев в каком-то журнале фасон, неожиданно очень понравившийся и подвигнувший на такой беспримерный подвиг, как рукоделье. Мама и Лиза тогда восторгались чуть не месяц талантами своей мастерицы-рукодельницы, о чем было оповещено довольно большое количество их близких и друзей. Платон осторожно водрузил перед Машей большую желтую кружку с выпуклыми ромашками на боку. Над кружкой поднимался волшебный ароматный пар, от которого вдруг защипало глаза. «Нервы ни к черту», - сердито подумала Маша, шмыгая носом. Платон сидел рядом, прихлебывая из своей кружки тоже довольно внушительных размеров («Любитель гигантизма», пришла в голову ироничная мысль) и смотрел на нее, словно в ожидании, какое действие на нее окажет этот чай. Когда ее состояние достигло по его мнению нужного уровня по шкале плюсов, он поинтересовался: - Ну что, едем? Перспектива, которая на некоторое время исчезла из ее головы вновь замаячила впереди. Последнее, что ей сейчас хотелось – это сползать с любимого удобного стула, покидать свою уютную маленькую кухню и тащиться в какие-то неизвестные дали. Она конечно была благодарна Платону за столь трогательное ухаживание, но его настойчивость, с которой он стремился-таки умыкнуть ее из уютного домашнего гнезда, опять всколыхнула недовольство в душе. Что-что, а такое командное отношение к себе она позволяла очень узкому кругу лиц. Платон в этот круг не входил. - Слушайте, я не понимаю, почему я должна куда-то ехать? – поморщилась Маша. – Что за глупость в конце концов? - Маша! - Да что – Маша? Тридцать лет уж Маша. Платон долгим взглядом посмотрел на нее, потом сказал: - Вспомни, пожалуйста, тот день, когда… Когда произошла авария. К тебе на площадке подходил один человек. - Ну да, юрист из администрации, – кивнула она. - Громов сказал, что этот мужик сделал тебе предложение. - Ага. Руки и сердца, - хмыкнула Маша. Но Платон ее веселья не поддержал. - Дело в том, что в администрации такого юриста нет. Он помолчал, все еще глядя на нее с мрачной серьезностью, от которой все Машино веселье испарилось куда-то, а в животе заворочался страх. - Надеюсь, теперь понятно, почему я хочу тебя (она ошарашено вскинула на него глаза)… подержать в надежном месте, - нашел он нужные слова, и она, покраснев, опустила голову. - Маш, - снова позвал Платон. – Давай собираться. Маша допила свой чай, прислушиваясь к холодку в животе, который не разогнал даже волшебный напиток. Уже спустя полчаса она заперла свою квартиру, таившую отныне в себе потенциальную опасность, на мгновение задержалась, положив ладошку на холодную сталь двери. Платон терпеливо ждал, не говоря ни слова. Он с таким же терпением ждал, пока она собиралась. И вообще был столь внимательным и понимающим, что Маша непонятно из-за чего раздражалась. Хотя чего ж тут непонятного. Все дело было в том, что Маше ужасно нравились эти его заботы о ней, эти его ухаживания, даже молчал он рядом как-то так, приятно. И вообще хотелось все бросить, забыть о своей самостоятельности, о своем дурацком упрямстве, стать слабой, прильнуть к его крепкому боку, положить голову на плечо. Она до сих пор ощущала эту теплую колючесть его щеки, к которой она невольно прижалась, когда он нес ее эти несколько метров до спальни – таких долгих и таких коротких. И эти его руки… Нет, так совсем не годилось! Да что это такое, она все время скатывается в какой-то дурацкий неуместный романтизм! Вот отчего она и злится! Ведь не факт, что он тоже думает в одном с нею направлении. Даже скорее нет! У него в конце концов столько забот, у него фирма, враги, неприятели да еще и сын! У него своя жизнь, в которой есть гораздо более интересные вещи, чем сидеть у изголовья и сторожить ее хрупкий сон! Ни о чем подобном он вообще не думает. Он прямой, жесткий, неудобный и неромантичный. Он – броненосец «Потемкин», вот кто он такой! Зачем он ей такой сдался-то? Здесь она опять раздражалась, поскольку ответа на этот вопрос не было. Пока она мучительно боролась со своими личными вопросами-ответами, они ехали и ехали по улицам города, и Маша вдруг отвлеклась от своих мыслей. Город летел за окном машины – веселый, нарядный в нежной вуальке распустившихся первых весенних листочков на деревьях, сияя свежевыкрашенной разметкой дорог, пестря длинноногими девушками в ярких одеждах. «Почему весной появляется такое большое количество красивых женщин? – А зимой у их – спячка!» - вспомнила она дурашливый диалог из одного старого фильма. Ей вдруг захотелось так и ехать, и ехать далеко под слепящим весенним солнцем, лениво разглядывая заоконные картины города, стремительно меняющиеся. Когда Платон затормозил у высоченного кирпичного дома с башенками на синей крыше, ее совсем разморило, и шевелиться не хотелось.
Inn: Бэла, спасибо! Всплыл полунинский Асисяй с его : "Дудуктива - это любовь?.." ;-)
Надина: Бэла Спасибо, будем ждать продолжения!
мариета: Вот что значит заботливый автор! - не тянет с продолжением. Тоже из сорта avis rara. Бэла Вот в таких моментах мне очень хочется посмотреть на события и с точки зрения главного героя, пролезть и в его голову. Путь "Мария Петровна - Маша- Мария Петровна- Маш" интересен с обе стороны
Цапля: Медленно, но верно добрались до дома... Бэла чудный, хотя и маленький отрывок, подстегивающей воображение. Очень понравилась Машина чашка с ромашками Бэла пишет: Ни о чем подобном он вообще не думает настаиваешь?!
Marusia: Бэла пишет: Он прямой, жесткий, неудобный и неромантичный. Он – броненосец «Потемкин», вот кто он такой! "Кыно - так кыно" (Асисяй) Inn,
Tatiana: Бэла *пою* Добрая, добрая... Спасибо тебе, добрый фей, за продолжение. Эта трогательная пауза после "хочу"... Как тут не екнуть женскому сердечку.
Бэла: мариета пишет: Вот в таких моментах мне очень хочется посмотреть на события и с точки зрения главного героя, пролезть и в его голову А-ГА!!! Эх, знали бы вы , КАК мне хочется написать оттуда! НО! Дала себе жесткое условие, от которого мучаюсь незнамо как: писать только от девочкиного лица с домысливаниями, без разъяснений, пояснений и разжевываний. Уж два романа были в любимом ключе исполнены, а тут... *задумчиво* поди зря мучаюсь... *решительно* Нет! Не зря! Цапля пишет: чудный, хотя и маленький отрывок, подстегивающей воображение Да я знаю, что маленький, но вдруг я вас покину на некоторое время. Так пока кормлю чем есть Цапля пишет: Машина чашка с ромашками Самой понравилась Tatiana пишет: Эта трогательная пауза после "хочу". Хм... Не, не трогательная, скорее чувственная Хотя он ничего такого и не имел ввиду, а дама уже клюнула на приманку
Tatiana: Бэла пишет: Не, не трогательная, скорее чувственная Хотя он ничего такого и не имел ввиду, а дама уже клюнула на приманку Трогательная - от слова трогать. Шучу. Действительно, не совсем верное слово. То, что хотел сказать мужчина, и то, что подумала женщина... Очень мило!
apropos: Бэла Ай, какая идиллия... Платоша с его долгим взглядом - убийственно хорош! То-то Маше так хочется к нему... хм... Крепкое мужское плечо всегда так притягательно.
Хелга: Бэла пишет: Уж два романа были в любимом ключе исполнены, а тут... *задумчиво* поди зря мучаюсь... *решительно* Нет! Не зря! Нет, не зря, (запр. аббр.)... от твоих мучений Платон получается сурово-загадочный, и некая неизвестность, окутывающая его помыслы, волнует и теребит нёрвы...
Бэла: Хелга пишет: некая неизвестность, окутывающая его помыслы, волнует и теребит нёрвы... Шо собссно и возжаждал автор, пускаясь в "седьмой поход за славой. Хотя почему за славой? Просто в поход!"(с) Tatiana пишет: Трогательная - от слова трогать. Ха-ха - во-во!!! apropos пишет: Крепкое мужское плечо всегда так притягательно даже слишком. Как бы она у меня не сдалась раньше времени!
Tatiana: Бэла пишет: даже слишком. Как бы она у меня не сдалась раньше времени! Хм... А что ты подразумеваешь под "сдалась" и под "раньше времени"?
Бэла: Tatiana сдалась - значит уже прекратила выкаблучиваться и отталкивать то, шо плывет в самые ручки А раньше времени... Формат >100 страниц никто не отменял Шучу! ой-ой! Забыла важное дело. Мне тут велено готовить эту работу к сайту Но я ж не могу заголовок нынешний туда вставить Думаю целый день. Результат "Жизнь в формате штрих-кода" или "Жизнь как штрих-код" Увы, ничего лучше не придумала.....
Tatiana: Бэла Она может взять в свои ручки, а потом (мысли влюбленных не поддаются объяснению) передумать и устроить жестокий террор. Вот и форматец наберется. Ну это я так, инси.... В общем, то самое слово.
Хелга: Бэла пишет: А раньше времени... Формат >100 страниц никто не отменял "задумчиво" нравится мене этот формат...
Леона: Бэла пишет: хотелось все бросить, забыть о своей самостоятельности, о своем дурацком упрямстве, стать слабой, прильнуть к его крепкому боку, положить голову на плечо. Ох... Это ж наша, женская то есть, суть! Хочется быть слабой, а ты почему-то сильная! У меня подруга такая. И когда ей было плохо, её муж так, подходил, спрашивал: ну как? - и тут же снова уходил по своим компьютерным и другим делам. И когда она, потеряв терпение, высказала ему всё, что думает по этому поводу, он ей так и ответил: Ну ты же сильная, сама справишься. Бэла пишет: вдруг я вас покину на некоторое время. Ну вот. А я ещё говорила, что у нас хоть один добрый автор есть...
Бэла: Леона пишет: Ну вот. Объективная реальность...
Хелга: Бэла пишет: "Жизнь в формате штрих-кода" или "Жизнь как штрих-код" А здорово! Проводишь в жизнь свою мысль? Как вариант... «Жизнь есть штрих-код»
bobby: Бэла Утренний подарок! Чудный отрывок, жаль, что короткий. Бэла пишет: Дала себе жесткое условие, от которого мучаюсь незнамо как: писать только от девочкиного лица с домысливаниями, без разъяснений, пояснений и разжевываний. Уж два романа были в любимом ключе исполнены, а тут... *задумчиво* поди зря мучаюсь... *решительно* Нет! Не зря! А мне так нравится, когда с двух сторон... Так интересно наблюдать за разной реакцией героев на одно и то же событие или действие. *вздыхая* Но... раз автор так решил... Бэла пишет: Да я знаю, что маленький, но вдруг я вас покину на некоторое время. Главное, чтобы некоторое время не затянулось на неопределенное, как у некоторых авторов...
novichok: Бэла Низкий поклон и большущее спасибо за продолжение! Эк нашу Машу унесло в романтические дали да и Платон своими взглядами-двусмысленностями не лучше.
Бэла: bobby пишет: Так интересно наблюдать за разной реакцией героев на одно и то же событие или действие. Да мне просто кажется, что я все одно и то же пишу и пишу и пишу... Уже бы остановиться пора, так нет. Зудит. novichok пишет: да и Платон своими взглядами-двусмысленностями не лучше. А вот тут сто процентов он не понял и сам, ЧТО сказал. Словечки подбирал, а ей померещилось Хелга пишет: А здорово! Проводишь в жизнь свою мысль? Дык в кои веки какая-то новая мысль в голову придет... Ну и списала, конечно: "Космос как предчувствие". Стыдно мне...
Хелга: Бэла пишет: Дык в кои веки какая-то новая мысль в голову придет... Скромность, она, конечно, украшает, но всему же есть предел....
Мисси: Бэла какие они оба трогательные... Броненосец с мягким сердцем... почему-то Шрек вспомнился.
Piroj: Ну где же ты, Бэла??????
novichok: *пытаясь мысленно достучаться до автора* Бэлочка, ну хде же ты?
Хелга: "Печально" Видимо, реал...
Бэла: Дамы, дорогие, не переживайте - я вернулась. Ой, столько тут всего наваяли, не успеваю прочесть. Но не только это. Я тружусь. Начало "опупеи" готовлю к выкладке на сайт и сабо самой кое-что написала в продолжение сего рОмана. Так что "скоро-скоро на луга" (с) на страничке будет обновление.
Tatiana: Бэла пишет: Так что "скоро-скоро на луга" (с) на страничке будет обновление. Ура! Ура! Ура-ура-ура!
Хелга: Бэла пишет: Так что "скоро-скоро на луга" (с) на страничке будет обновление. Уж-ж-жасно рада!
chandni: Бэла пишет: "скоро-скоро на луга" (с) на страничке будет обновление. очень-очень ждем
Marusia: Бэла Какие приятные новости
novichok: Бэла Радостно тебя видеть, а уж с продолжением....так более
Леона: Бэла ждём-ждём-ждём!
bobby: Ура! Бэла Наконец-то вернулась!
ирина: Бэла ждем-с с неиерпением
Бэла: О, какая теплая встреча Придется соответствовать ожиданиям
Бэла: Пытаюсь соответствовать. Немного. __________________________ - Лиза, да все со мной хорошо! – Маша произнесла эту фразу наверное уже в десятый раз, только в разных вариациях, в продолжение их с сестрой короткого разговора. Но Лиза все еще продолжала недоумевать: - Нет, но почему врач мне-то ничего не сказал по поводу этого пансионата? Может, нам все-таки приехать к тебе? Хотя Сережа сейчас в командировке, но вот дней через пять я смогу… - Лиза, уймись! Не надо никуда приезжать. Я уже дней через десять и сама приеду. Платон Андреевич меня доставил со всем комфортом, какой только можно представить. - Можно подумать, мы о тебе не смогли бы позаботиться! Да мы бы тебя так довезли! Куда твоему Платону! – не унималась Лиза. - Сестренка, кончай, а? – Машина выдержка трещала по всем швам, грозя вот-вот взорваться. – В конце концов это он нашел для меня пансионат, устроил все. Давай тему закроем. - Ладно-ладно, умолкаю. Степка между прочим уже соскучился, - проворчала Лиза. – Да и предки вчера звонили, интересовались, куда это мы все подевались. Ты позвони им сама, хорошо? - Да, конечно, сейчас позвоню. Только избавлюсь от одной сердобольной особы, которая меня уже измучила своей заботой. - Вот она, благодарность, - ахнула в трубку «особа». – Я можно сказать стою на страже ее приватности, забочусь о ее здоровье, а она мне такие вещи выдает! Ладно, я тебе этого не забуду! Ну все, позвоните родителям. И меня не забывай! Надо же, особа! – фыркнула Лиза напоследок и отключилась. Маша опустила трубку на колени и откинулась в кресле, морщась от вранья, которое она соорудила для своей неуемной и сверхбдительной сестрички. Версия о том, что ее устроили в пансионат на пару недель, чтобы восстановиться после аварии, кажется, прокатила, Лиза во всяком случае ей поверила. Комната, которую ей выделил Платон в своей безразмерной квартире, была светлой, уютной и просторной. Через приоткрытую балконную дверь легкий весенний ветерок шевелил тонкие занавески из органзы теплых, бежево-золотых оттенков, покрытые рисунком изящно изогнутых веточек сакуры, как она ее себе представляла, эту самую сакуру. Она перевела взгляд на свою сумку, которую внес Платон и которая так и стояла неразобранной у двери, несколько контрастируя с умиротворенной обстановкой и напоминая о побегах, укрытиях и неприятностях. Когда час назад они поднялись с Платоном в его квартиру, она вдруг у самой двери спохватилась: что за бред? Что она делает здесь, с этим чужим мужиком? Платон, словно почувствовав ее неловкость и вспыхнувшую от этого отчужденность, внимательно посмотрел ей в глаза, и она опять смешалась, как девчонка под взглядом строгого учителя. Платон осторожно подтолкнул ее внутрь и захлопнул двери. Маша прислушалась – в квартире стояла абсолютная тишина, только едва слышно шумел город, оставшийся ниже на десять этажей. Платон стянул с плеч куртку и, не глядя на нее, сообщил: - Дома никого, так что сможешь спокойно как следует отдохнуть. - А как же … А Влад, он…? - Его нет. Позавчера Влад улетел с бабушкой в Европу на майские праздники. У них тур до 12 мая. Так что, как видишь, я все предусмотрел. - То есть мы здесь будем одни? – вырвалось у нее. Наверное, это прозвучало глупо и наивно, совсем не к лицу взрослой женщине, каковой она себя считала до всех этих странных событий. Платон, неожиданно развеселясь, хрюкнул и иронически вздернул брови: - У, как все запущено! Можешь не волноваться, я не претендую на твою девичью честь. Мы, кажется, договорились, что все это делается в целях твоей безопасности. Других, хм…, целей у меня нет. Маша густо покраснела и, отвернувшись, стала стаскивать свои туфли. Вдруг совсем рядом послышался легкий шорох, Маша, вздрогнув, выпрямилась и остолбенела: посредине коридора восседал неизвестно откуда взявшийся огромный рыжий котяра и таращил на них свои желтые глазищи. Платон над ее головой опять хмыкнул: - О, как это я про тебя забыл? Вот видишь, Маша, мы здесь будем не одни. Знакомься, это – Фил. - Фил? – тупо переспросила она, продолжая разглядывать котяру, который в свою очередь, не мигая, смотрел на нее, потом басом сказал «Мяу!» - Фил, в смысле Философ, - уточнил Платон. - Почему – Философ? - машинально поинтересовалась она, будто ей до смерти было важно узнать происхождение имени диковинного животного. - Философ, потому что – Платон, – терпеливо пояснил хозяин необыкновенного кота и, подождав, пока она выйдет из столбняка и освободится от курточки, повел ее в путешествие по своим королевским апартаментам. По пути он показал ей первый этаж, где располагались общие комнаты: гостиная, столовая, просторный холл, его кабинет. На втором этаже находились спальни – гостевые, детская и спальня его, Платона. Маша карабкалась по лестнице следом за своим опекуном, немного подавленная размахом «ангара», в котором парковался броненосец. Это сравнение тут же всплыло в мозгу, несколько позабытое до сего момента. Кот за ними не пошел, по-видимому, Маша его совершенно не заинтересовала. Возле лестницы она оглянулась и увидела только роскошный рыжий хвост, мелькнувший в стороне гостиной. Осторожный стук в дверь вырвал ее из оцепенения, она, встрепенувшись, села ровно и, неловко сложив руки на коленях, как школьница, хриплым от волнения голосом пробасила: «Да!» Платон заглянул в комнату и поинтересовался: - Не помешал? Маша мотнула головой и пожала плечами: - Нет, вы… - Маш, - поморщившись, перебил Платон. – Может, закончим с политесом? Чего все «вы» да «вы»! Ну какие «вы» после нашего с тобой… приключения. Знаешь, что? Давай-ка чего-нибудь съедим, а то я голодный, ужас просто! Пошли? Маша от снедавшей ее неловкости стала с усердием отказываться, Платон же, не слушая ее, махнул рукой, приглашая следовать за ним, пришлось выползать из кресла и плестись за Платоном. В столовой стояла прохлада, солнце гуляло где-то на другой стороне дома. Маша опустилась на стул возле здоровенного стола с мраморным толстенным основанием и тихонько вздохнула. Стул в общем-то тоже мало походил на ее кухонные табуретки. Это был скорее не стул, а такой мини-трон с подлокотниками и мягкими спинкой и сиденьем. Да уж, и как же это она позабыла о бесконечной любви Крутова ко всему гигантскому, большому и величественному? Домик мог бы быть и поменьше. И кот. Да и этот стол… Интересно, как его затащили сюда? Одна столешница, наверняка, весит целую тонну, не меньше. Эх, где ты моя маленькая уютная квартирка, тоскливо подумалось ей. Она подняла глаза и уставилась в широкую спину Платона, который орудовал возле плиты, укладывая на гигантскую сковородку толстенные ломти розового мяса. Мясо немедленно встопорщилось и сердито зашипело, плюясь вовсе стороны кипящим маслом, но Платон довольно ловко управлялся с ним, прижимая лопаткой к сковороде. И Маша немедленно прониклась к нему огромным уважением, позабыв о некоторых мелких недостатках, связанных с увлечением немелкими вещами. В ее окружении мужчины как-то не очень дружили с кастрюлями. Кухня всегда оставалась классическим женским делом. «Так, прекращай сейчас же умиляться им по малейшему поводу! Ах, ах, он еще и кулинар. Хватит сидеть и глазеть на него овечьим взором!» Маша могла сколько угодно мысленно шпынять самое себя, это мало помогало. Платон тем временем закончил свои кулинарные манипуляции и выложил готовые кусищи дымящегося мяса с умопомрачительной корочкой и фантастическим ароматом на два овальных блюда, каждое размером с небольшой стадион. Следом за блюдом перед Машей возникла чаша из стекла, наполненная яркими овощами, крупно поструганными, облитыми маслом и усыпанными зеленью. Зелень была не аккуратненько порезана, а эдак небрежно покромсана крупными клочками. Когда Платон успел еще и нарубить овощи, Маша как-то упустила из виду. Слюнки немедленно вскипели в самых отдаленных уголках ее рта, желудок встрепенулся и радостно хрюкнул. Маша, стремясь поскорее утихомирить свое горластое нутро, судорожно затолкала первый кусок в рот и даже глаза прикрыла, так было вкусно. Когда глаза открылись, она наткнулась на довольную улыбку Платона, который наблюдал за ее реакцией. - Ничего? Маша с набитым ртом кивнула и снова склонилась к своему микро-стадиону. Удовлетворенный ее видом, шеф-повар тоже набросился на свою порцию, как вдруг их обед был неожиданно прерван. Возле ее правой ноги снова раздалось утробное «Мяу», и Фил, поднявшись на задние лапы, бухнул передние на ее бедро, придавив своим немалым весом Машу к стулу. Маша вопросительно уставилась сначала на кота, потом перевела взгляд на Платона. Тот, орудуя в своей тарелке ножом и вилкой, сообщил: - Сейчас клянчить будет, проходимец. - А ему можно что-нибудь дать? Платон отправил в рот очередной кусок отбивной и пожал плечами: - Не знаю, не знаю. Мы в ответе за тех, кого приручили. Маша снова посмотрела в желтые котовьи глазищи и строго сказала: - Со стола просить нехорошо. Кот плюхнулся на все четыре лапы и выжидательно посмотрел на нее, причем ей показалось, что он изогнул бровь. «Просто одно лицо с хозяином!» - мелькнула забавная мысль. Маша вздохнула, отрезала кусок мяса, слезла со своего трона и потащила добычу кота в его миску, которую углядела слева от стола. Фил нехотя проследовал за ней, наблюдая за ее действиями, потом снова мяукнул, и только после этого аккуратно и неторопливо сжевал то, что выклянчил. Маша вернулась за стол, а Платон заметил: - Ну вот, кажется, тебя признали за свою. А ты боялась. - Я не боялась,- буркнула Маша, запихивая в рот кусок ярко-желтого перца. - Не ври, боялась, - убежденно заявил Платон. – И зря, между прочим. Никто здесь тебя уж точно не обидит. Так что давай договоримся: ты у себя дома. Делай, что хочешь, отдыхай, приходи в себя, я постараюсь тебе не мешать. Что касается Фила, сама с ним договаривайся. Чаю хочешь? – неожиданно перепрыгнул он на другой предмет, пока Маша выслушивала его «руководящие указания». - Да. Нет! – сбилась она. – Воды можно? Минеральной. - Воды-ы? – с сомнением протянул Платон и полез в свой необъятный холодильник, из недр которого возвестил через секунду. – Можно! После обеда Маша, немного приободрившись, отогнала Платона от мойки и вымыла посуду. Платон хмыкнул и после того, как тарелки улеглись на рифленую сушилку на раковине, заметил, что для этих целей есть посудомоечная машина. «Для трех тарелок?» съехидничала Маша, но Платон, не поняв сарказма, утвердительно кивнул и позвал ее в гостиную к телевизору. Там они минут пятнадцать посидели на роскошном диване «платоновских» размеров и посмотрели какие-то новости, обмениваясь малозначащими репликами. Потом Платон, который все это время о чем-то сосредоточенно думал, энергично поднялся и сообщил, что ему нужно отлучиться. Маша от неожиданности в первый момент даже огорчилась, что он уходит, но во второй даже обрадовалась. От еды ее разморило, и она уже пару минут размышляла, как бы это половчее смыться в свою комнату (о, господи, она уже стала «моей», давно ли?) и немного полежать. Фил развалился в самом центре стильного светло-бежевого ковра и даже ухом не повел на сообщение Платона, только толстый пушистый хвост взметнулся и бухнулся опять, словно кот помаячил прощальным вежливым жестом вслед своему хозяину.
Хелга: Бэла Ох, дождались наконец-то! Так вкусно и хорошо! А Фил....
Надина: Бэла Спасибо
Tatiana: Бэла Пацан сказал - пацан сделал. Бэла пишет: Машина выдержка трещала по всем швам Я сначала прочитала "МашИна выдержка" и первую секунду не могла понять, при чем здесь автомобили, да еще сколькотолетней выдержки. Бэла пишет: - О, как это я про тебя забыл? Вот видишь, Маша, мы здесь будем не одни. Знакомься, это – Фил. - Фил? – тупо переспросила она, продолжая разглядывать котяру, который в свою очередь, не мигая, смотрел на нее, потом басом сказал «Мяу!» - Фил, в смысле Философ, - уточнил Платон. - Почему – Философ? - машинально поинтересовалась она, будто ей до смерти было важно узнать происхождение имени диковинного животного. - Философ, потому что – Платон, – терпеливо пояснил хозяин Замечательный диалог. Логичный такой. И кот, ах, этот кот.
bobby: Бэла Здорово! *мечтательно* Платон... Ах! Какой мужчина! Несмотря на гигантоманию и, на первый взгляд, непробиваемость, так тонко все чувствующий... Бэла пишет: Что она делает здесь, с этим чужим мужиком? Платон, словно почувствовав ее неловкость и вспыхнувшую от этого отчужденность, внимательно посмотрел ей в глаза, Кот Фил - это что-то! apropos пишет: И уже на "ты"... Платона "вы" уже и раньше напрягало, насколько помнится.
novichok: Бэла *радостно подпрыгивая* Спасибо, спасибо за продолжение!! Ох, ну какой же Платон хитрюга Сын уехал - можно без помех налаживать личные контакты с Машей. А котяра - просто класс
Бэла: apropos пишет: Не Платон, а мечта. И Фил соответствует. как-то так оно представилось: должен кто-то быть еще! Хелга пишет: Так вкусно и хорошо! приятного вам аппетиту! Надина не за что Tatiana пишет: Замечательный диалог. Логичный такой. да уж, умственные способности сотрясены основательно bobby пишет: Несмотря на гигантоманию и, на первый взгляд, непробиваемость, так тонко все чувствующий... "гнет свою линию!" почти (с) novichok пишет: Ох, ну какой же Платон хитрюга стратег!
chandni: Бэла Как же здорово ты пишешь! Такие образы получились, живые и зримые!
Marusia: Бэла Фил, Маша, Платоша, соображаюшие на троих , мясо с хрустящей корочкой, салатик Очень зримая, чудная картинка
мариета: Бэла, с возвращением! Еще и за подарок спасибо! Боже мой, какой замечательный Платон у тебя вырисовывается! Помню, в дебрях разыскивания по "Водоворота" был такой разговор: как он умудряется все свои недостатки превращать в важные достоинства? apropos пишет: Это не он - это мы (штабель Птица) - превращаем их в достоинства, потому как даже его недостатки пронизаны "мужеским духом", а нам - слабым женским организмам - это-то как раз в нем и нравится. Думаю, все это полностью относится и к Платону!
Леона: Бэла наконец-то! Спасибо, что накормила продолжением! Платон и его квартира платоновских размеров вызывают ассоциацию с неприступной крепостью. Уж сюда враги точно не доберуться! А крепость по имени Маша, кажется, уже сдаётся потихонечку. Фила уже люблю.
Цапля: Бэла , Бэлочка! ну как же чудно и вкусно. И это надо, только вечером углядела! Платон, со своей гигантоманией, мне очень нра. И готовит, и кот у него, мужчина-мечта!
Бэла: chandni пишет: Такие образы получились, живые и зримые! я стараюсь, правда (пытаюсь расвечивать свои опусы тем, чем так всегда восхищаюсь в работах небезызвестного стилиста и элегантиста... ) Marusia пишет: Фил, Маша, Платоша, соображаюшие на троих О, кстати да! А я-то думаю, чего мне до зарезу понадобился третий? Видимо на подсознательном уровне! Это ж штамп российской действительности! мариета пишет: какой замечательный Платон у тебя вырисовывается!... Думаю, все это полностью относится и к Платону! Только рада буду, если так. Поскольку сказки для взрослых девочек - извечный мой жанр Леона пишет: Платон и его квартира платоновских размеров вызывают ассоциацию с неприступной крепостью. Уж сюда враги точно не доберуться! А крепость по имени Маша, кажется, уже сдаётся потихонечку. да у ж и не потихонечку... Мчится на огонь,не разбирая дороги и ужасаясь скорости полета Цапля пишет: ну как же чудно и вкусно. И это надо, только вечером углядела! "Всё, поди, заняты своими профсоюзными делами" (с) Рада, что понравился Цапля пишет: Платон, со своей гигантоманией
Axel: Бэла Какое чудесное продолжение! И кот прелесть.
Nota: Бэла Очень понравился ваш роман - легкий и остроумный язык, герои - какие-то живые, нештампованные. Кот - просто чудо Чем-то мою кошку очень напоминает, особенно способом выклянчивания еды (хотя в этом они все, наверное, одинаковые). "Логичный" диалог о его имени просто привел в восторг. В общем, вместе со всеми жду продолжения.
novichok: Nota , советую пойти на сайт - там еще несколько романов и рассказов нашей Бэллы. Получите массу удовольствия
Nota: novichok пишет: Nota , советую пойти на сайт - там еще несколько романов и рассказов нашей Бэллы. Получите массу удовольствия Спасибо.. Но я там уже все прочитала, и ничего не осталось Остается только ждать новых шедевров
bobby: А я думала... продолжение...
Леона: bobby извечные грабли нашего форума!
Бэла: Axel Nota Спасибо, дамы, за внимание! Я старалась За "извечные грабли" прошу прощения, но я ж должна реагировать на отзывы. Хотя... Почему это должна? Я это делаю с превеликим удовольствием! И за это удовольствие вам всем огромное спасибо! (Музу тоже приятно, он мне сам сказал )
Marusia: Бэла пишет: Музу тоже приятно, он мне сам сказал Поклон ему Он у тебя еще и разговорчивый
Бэла: Marusia пишет: Он у тебя еще и разговорчивый Бывает. А бывает таким непробиваемо молчащим - убила бы...
Джастина: Бэла пишет: А бывает таким непробиваемо молчащим - убила бы... А ты ему от нас "привет" передавай
novichok: bobby пишет: по второму кругу начала то, что есть на сайте, перечитывать. Сейчас "Русские каникулы" читаю. А я "Пинг-Понг"
Бэла: Реплика Автору от... Автора же *задумчиво* ну вот что сказать читателям, как оправдать собственную лень ли, реал ли?... Нет, дорогая моя! Прощения и оправданий быть не может! И реал, и лень - все присутствует, не станешь скрывать. Посему будь-ка любезна и разбуди нахальную совесть и Муза. Тоже. Того. Буди!!!
Tatiana: *жалобно* Грабли, опять грабли... Бэлочка, солнце! Купи для Муза воттакенный будильник, может поможет? *задумчиво глядя на календарь* А то ведь скоро уже июль... Со всеми вытекающими...
novichok: Tatiana М-да-а-а...бежала со всех ног. Ну хоть автор честный - во всем призналась
Леона: Автор! Услышь автора же!
Бэла: Небольшое последствие лунатизма спящего Муза. __________________________________________________ Фил развалился в самом центре стильного светло-бежевого ковра и даже ухом не повел на сообщение Платона, только толстый пушистый хвост взметнулся и бухнулся опять, словно кот помаячил прощальным вежливым жестом вслед своему хозяину. ****************** Она проснулась как от толчка и в первый момент не поняла, где находится. Через приоткрытую балконную дверь долетал мерный шум города, веточки сакуры на занавесках все так же легонько подрагивали, и она наконец-то вспомнила: Платон! Маша прислушалась: в квартире стояла тишина. «Еще не вернулся». Смесь противоречивых чувств – облегчения и недовольства – вспенилась в животе, и она полежала, глядя в потолок, пытаясь переварить этот коктейль. Телефон на столике закряхтел и выдал порцию призывных трелей. Маша вздрогнула, дотянулась до трубки и нажала на отзыв. - Маша? - Да, - голос еще не проснулся, и «да» прозвучало, будто хрип неисправного водопроводного крана. - Платон. Как дела? - Да никак. – Эта реплика показалась ей невежливой, и она пояснила. - Я спала. - О, я тебя разбудил? Ну, прости. - Нет, не разбудил… - Хорошо. Я позвонил сказать, что задержусь, чтобы ты не переживала. - Я не переживаю. И вы… ты не обязан передо мной отчитываться… – Да уж, кажется, это получилось еще более невежливо. Она снова попыталась поправить дело. – Я хочу сказать, можно было и не звонить. Платон помолчал, потом буркнул: - Ладно, извини. Пока. - Пока. В трубке вовсю пиликали гудки отбоя, а Маша все слушала и слушала. Сердце постепенно замедляло свое бешеное трепыхание: вот что значит спросонья подскакивать к телефону! Ну, конечно, да, это из-за телефона, из-за того, что она резко поднялась, не проснувшись, а вовсе не из-за… не из-за того, что позвонил Он. Увещевания не помогали. Она поморщилась от недовольства собой и, затолкав трубку в карман брюк, поплелась вниз к единственному живому существу в огромном доме. Фил сменил ковер на кресло и принял немыслимую позу, выставив к небу свое нежно-белое пузо и задрав за голову лапы. Он приоткрыл глаз на вошедшую Машу и лениво муркнул басом. Видимо, в переводе с кошачьего это означало: «Пришла?» - Пришла, Фил, – со вздохом подтвердила Маша. – Ты уж извини, но я здесь немного поживу. Твой хозяин так решил. Он вообще все решает сам, ну, ты же знаешь, какой он. Нас он не очень-то спрашивает. Кот, открыв уже оба желтых глаза, внимательно слушал ее и не спешил ни соглашаться, ни протестовать. Маша пожала плечами и отправилась на прогулку по чертогам Платона. Фил нехотя поднялся и, мягко спрыгнув со своего королевского ложа, побрел за ней, все так же внимательно наблюдая за ее передвижениями. Как это у него получалось, Маша не понимала, но чувствовала, что он поглядывает на нее свысока. Спустя некоторое время она добралась до библиотеки и зависла возле полок с книгами надолго. Причем так надолго, что когда она оторвалась от раритетного, с ятями, «Трехсотлетия дома Романовых», день за окном собрался отправиться на боковую, чтобы уступить место уже выглядывающей из-за горизонта круглолицей румяной луне. Маша затолкала книгу на место и вернулась в гостиную. Платон все еще отсутствовал Опять неприятное чувство неловкости зашевелилось под ложечкой. Он, скорее всего, снова злится на нее. Наверное, она слишком сурово обошлась с ним, не нужно было так обрывать аттракцион искренней и душевной заботы о ее спокойствии. Маша сердито нажала на кнопку дистанционки, и телевизор радостно замурлыкал: «Котэкс» помнит о вас!» «Котекс»-то может и помнит, а вот Платон явно забыл», незамедлительно просвистело в голове. Фил материализовался у ее правой ноги и стал усиленно тереться лобастой головой, едва не сбивая с ног. Маша опустилась на корточки и почесала котяру за ухом, задев, видимо, потайную волшебную кнопку, от включения которой Фил заурчал утробным басом и с удвоенной силой стал натирать ее ногу. - Вот видишь, что с людьми делают черепно-мозговые травмы? Во-первых… ну, во-первых, люди начинают разговаривать с котами. Хотя с кем же тут еще и поговорить, как не с тобой? Во-вторых, - Маша вздохнула и призналась. – А во-вторых, люди неожиданно впадают в какое-то идиотическое состояние, начинают рефлексировать, раздумывать над каждым словом, действием и вздохом. Вздрагивают от каждого звонка, пыхтят в трубку и трясутся в лихорадочном ознобе. И в-третьих, эти травмированные люди за каким-то чертом волокутся за озабоченными вопросами гражданской обороны личностями и сидят у подножия этих самых личностей, преданно глядя им в рот! Ну? Можешь ты представить нечто подобное? – Фил сосредоточенно толкался лобастой головой в Машину руку и не собирался, похоже, поддерживать разговор. Маша фыркнула: – Эх, ты! Весь в своего драгоценного хозяина. Никогда не поймешь, чего у тебя на уме. Телевизор радостно надрывался уже по поводу желто-полосатых людей, озабоченных одним – бесконечным трепом по телефону. Маша скривилась и поднялась с корточек. И тут же на развороте практически уткнулась лбом в трикотажный живот Платона, который, как и недавно Фил, материализовался едва ли не из воздуха в собственной гостиной. Платон от неожиданности охнул, а Машу бросило в жар. Краска немедленно разлилась по ее щекам, причем в количестве, которого хватило бы для покраски пары-тройки стен, да еще и в два слоя. - Я… Простите. - Прощаю. Я гляжу, у вас тут полная любовь и прочая морковь? – хмыкнул он, оглядев жмурящегося от удовольствия Фила и пламенеющие щеки Маши. - Ну… да. Мы тут некоторым образом… подружились. - Вижу. Хотя по телефону мне показалось, что… что ты не очень-то довольна. - Нет! Все замечательно! – Пожалуй, она слишком заспешила загладить все свои прежние промахи. Платон с удивлением наблюдал за ней, потом предложил: - Ну, тогда пошли. - К-куда? - Развлекать тебя стану, – пояснил он в ответ. – Не все же Филу отдуваться. Маша с опаской двинулась за ним следом. Они опять поднялись по лестнице, там Платон открыл еще одну дверь и показал очередную лестницу, спрятанную за этой дверью. - А там что? - Там? Крыша. Пойдем. Они выбрались на крышу, которая была превращена в небольшой уголок для отдыха. Под зонтиком там стояли три плетеных стула с круглым, плетеным же столом. По краям у затянутых зеленой металлической сеткой ограждений разместились небольшие кадки и длинные ящики с цветами. У самого края крыши, где не было зеленой сетки, стояли два шезлонга, и здесь открывался потрясающий вид на вечереющий город, где уже повсеместно, насколько хватало глаз, загорались разноцветные фонари. С одного бока мелкоячеистая решетчатая ограда отделяла эту часть крыши от соседнего участка, точно такого же, пустующего сейчас, в этот теплый весенний вечер. - Вот. – Платон неловко повел рукой. – Здесь можно гулять, дышать и вообще. Чай пить, например. Ну или еще чего. - Здо-орово, - только и смогла выговорить Маша. От простора, огней, далеких гор, теряющихся в наползающих сумерках, у нее даже дух захватило. Небо, распростершееся над нею, било все мыслимые рекорды по количеству синих оттенков: от нежно-голубого на западе, куда укатился горячий колобок солнца до густого, почти черного на востоке - Погоди, я сейчас, - Платон исчез в проеме двери, ведущей вниз, а Маша подошла к самому краю, где стояли шезлонги. Она и думать забыла о какой-то там неловкости, скованности. Волна чистого удовольствия от созерцания открывшегося перед ней грандиозного вида смыла всю шелуху тревог нынешнего дня и вечера. Она словно летела над городом, одна во всем мире, и вздрогнула от прозвучавшего за спиной голоса вернувшегося Платона. - Ну что, понравилось? Она закивала головой, не оборачиваясь, а он аккуратно придержал ее за плечи: - Тихо, не улети только. Я знаю, как здесь крышу сносит от восторга. Маша с готовностью подалась к нему, не испытывая никакой неловкости и вообще позабыв, что с ней рядом человек, которого она так боялась еще несколько минут назад, который действовал на нее столь странным образом, что с ним она вдруг превращалась в девчонку, неловкую и нелепую, как ей казалось. Сейчас все это настолько было далеко от нее, и она просто стояла, просто смотрела, просто дышала. Они простояли так еще некоторое время. Сколько именно – Маша ни за что бы не ответила. Потом Платон негромко сказал у самого ее уха: - А я вина принес. Будешь? - Еще бы, - тоже негромко ответила она, находясь все еще под впечатлением. Он отпустил ее плечи, и она вдруг тут же немедленно замерзла и обхватила себя руками. - Ты садись в шезлонг, - Платон уже подходил к ней с пледом, уже усаживал ее, укрывал, поправлял и укутывал. «Бог ты мой, ну каким же он может быть хорошим!» мысленно застонала она. «Держись, Маша, крейсер идет на абордаж!» Платон протянул ей фужер с вином и заметил: - Вино легкое, так что тебе будет даже полезно для общего укрепления. Потом он опустился на рядом стоящий шезлонг, и они замолчали надолго. Молчание это было вовсе никаким не тревожным, а напротив приятным, расслабляющим, домашним. - Так бы сто лет сидеть, - вдруг невольно вырвалось у нее, и Платон в ответ усмехнулся: - Странно, я тоже об этом сейчас подумал. Она перевела на него глаза и столкнулась с его взглядом, от которого целая куча мурашек всех размеров помчалась по уже проторенным ими дорожкам на руках, плечах и в животе. Он смотрел на нее. Улыбка просвечивала легким, еле уловимым намеком, посверкивала искорками в зрачках и уголках глаз, прячась там внутри и не выливаясь наружу.
Бэла: Tatiana какие обиды, когда КОТ! Герои погрязли в сумбуре неловкостей. Мне так кажется...
novichok: Бэла Гип-гип-УРА!! Смотрю - светится темка - дай думаю зайду, вступлю ва общий хор ожидающих, а тут... Огромное гран мерси за продолжение!! Котяра - просто класс!! Люблю я таких - чтобы наглые, ленивые, смотрящие свысока. А Платон - да, прет на всех парах. У Маши шансы нулевые
Бэла: novichok пишет: А Платон - да, прет на всех парах. *задумчиво* Мож у него слух хороший? Почуял перспективы? *ошарашено* Кажется, я написала не одного кота, а ДВУХ-хххххх
novichok: Бэла пишет: Кажется, я написала не одного кота, а ДВУХ-хххххх Ну, домашний питомец всегда похож на хозяина.. *застенчиво* А мне нравится Большой КОТ
Бэла: novichok то есть у читателей тож шансы нулевые?
Tatiana: Бэла пишет: Кажется, я написала не одного кота, а ДВУХ-хххххх *философски* Мужчины - оне вообще по природе своей таковы.
novichok: Бэла пишет: то есть у читателей тож шансы нулевые? Бэлочка, ну вот скажи мне - а когда при тАких твоих, да и других наших афторов, героях у нас, слабых девушках, был шанс? Tatiana пишет: Мужчины - оне вообще по природе своей таковы.
Бэла: novichok да уж, при таких герроях у слабых девушков шансов - ноль целых хм десятых
chandni: Бэла Как же здорово! Какие они хорошие, оба, нет, все трое.
Marusia: А Платоша-то каков Завлёк травмированную дэвушку на крышу, от которой у той крышу-то и снесло Фил - вне конкуренции Бэла пишет: Он смотрел на нее. Улыбка просвечивала легким, еле уловимым намеком, посверкивала искорками в зрачках и уголках глаз, прячась там внутри и не выливаясь наружу.
Бэла: apropos Цапля chandni Marusia Леона спасибо, дамы за долготерпение в первую очередь! И еще в первую очередь за добрые слова, которые, как известно, и кошке приятны. Да и коту. Тоже. Муз помахал ручкой из своей летаргии, но герои зашебуршились вовсю и вряд ли дадут ему опять впасть в спячку (но говорить "Гоп" погожу...) Да, кстати если надо, можно уже и официальное название присвоить темке: "Жизнь в формате штрих-кода". Ну это на усмотрение "Администраторской" (ух, обожаю это слово )
Inn: О, и я тоже про котов прочла :-)! Спасибо автору! И как обычно: "А дальше?.." ;-)
Axel: Бэла Спасибо за продолжение. И кот , и крыша, и Платон, конечно, выше всяких похвал.
Бэла: *вздыхая* Эххх, раз пошла такая пъянка... Но огурец точно последний!!!! _________________________________________ Крыша слегка покачивалась, бледные звезды над головой постепенно наливались своей самой спелой яркостью. Луна уже осыпала с пухлых щек румяна и, обретя обычную бледность, воцарилась между сияющими шляпками прибитых к темному небосводу серебряных гвоздей. Маше даже казалось, что она слышит тихий плеск волн, такой же как в здоровенной ракушке из детства, которую они наперебой с Лизой прижимали к уху и слушали, замирая от восторга и волшебства, слабый шум далекого безмятежного моря. Серебряные гвозди над ее головой, утомившись стоять на одном месте, пустились в неспешный завораживающий танец. Луна спустилась ниже, совсем близко к ней, посмотрела внимательно и сказала негромким и неожиданно низким для дамы голосом: - Маш, да ты спишь совсем. Ма-ша. Хоп! Луна стремительно взлетела вверх, серебряные гвозди, бросив вальсировать, замерли на своих законных местах, а прямо перед ней оказалось лицо Платона. Глаза его в темноте казались почти черными, и Маша, постепенно приходя в себя, глубоко вздохнула. - Пойдем-ка в постель. «Уау!» заверещала тревожная сирена в голове. Маша судорожно стала сгребать с себя плед, одновременно пытаясь выкарабкаться из шезлонга. Платон поднялся с корточек и исподлобья наблюдал за ее трепыханиями. Ей наконец удалось подняться, и она попятилась от него, мотая головой: - Нет! Не надо! Я… - Стоп! – Платон придержал ее за локоть, а она все старалась, правда уже не так судорожно, высвободиться из его теплой ладони. – Ты чего? Ты… Тут до него, видимо, дошла причина ее такой нервозности, и он, нахмурясь выпустил ее локоть, и Маша едва не села обратно в шезлонг, чудом удержавшись на ногах. - Кажется, я обещал, что не стану покушаться на твою девичью честь, - холодно заявил он и, повернувшись, направился к выходу с крыши, бросив через плечо. – Спокойной ночи. Она послушала его удаляющиеся шаги вниз по лестнице, потом опустилась на край шезлонга и потерла дрожащими пальцами лоб. «О, господи. Что это было? Что за приступ девичьего целомудрия? Что ты опять ведешь себя как полная идиотка? А нечего…!!!» Что это за «нечего», она не знала, понимала только одно: она все время воспринимает его слова как-то превратно, придавая им смысл, которого там и в помине нет, а он, наверняка, уже составил мнение о ней как об озабоченной невротичке и вовсю, видимо, сейчас крутит у виска при воспоминании о ее дерганьях при обычном предложении идти спать. Да с чего это ты решила, что он хочет затащить тебя в постель? Вообще что ли идиотка? Да где он сказал-то тебе об этом? Он весь вечер заботился о тебе, поил вином, рассказывал какие-то забавные истории, ни разу не дал понять, что готов тут же немедленно тобой овладеть! Просто институтка какая-то на прогулке. Сердце опять колотилось, как осина на ветру. И там внутри глубоко сидела иголка, наливаясь красным, раскаляясь и причиняя сладкую тянущую боль. Утро пришло в хмуром настроении и сыром халате, бесцеремонно влезло через занавеси в ее комнату и с раздражением стало прохаживаться по комнате, всем своим видом говоря: хватит уже валяться; кто рано встает; бока пролежишь; ранней пташке…, - и прочие необязательные и нудные банальности. Маша перекатилась на другой бок, пытаясь замаскироваться под цвет наволочки и оттянуть общение с вторгнувшимся утром. Поскольку наволочка была усыпана нежными незабудками, маскироваться оказалось проблематично. Сон немедленно сдуло, как только в голове всплыла малоприятная мизансцена под занавес вчерашнего вечера, так чудесно начавшегося и так бесславно окончившегося. Маша сползла с постели, выудила из сумки предусмотрительно прихваченный накануне халат цыплячьей расцветки и отправилась в ванную. Горячая вода, бодрящий мятный аромат зубной пасты окончательно развеяли последние следы сна. Взгляд ее упал на висящие в уголке часы, и она недовольно хмыкнула: на экране красовалось 7.15. Стала понятна такая тишина за окнами. Да и в доме. Платон, наверняка, еще видит самые приятные и крепкие утренние сны. Если только… Если только они не окрашены страхом находиться в одном доме с ненормальной истеричной барышней, пугающейся до потери сознания не только собственной тени, но и мужчин в радиусе метра от себя. Маша поморщилась от воспоминания о своем глупейшем поведении. Воображение услужливо подсунуло моментальную фотографию жертвы домогательства крейсера «Варяг»: глаза выпучены, волосы взъерошены, плед развевается в руках, как знамя. От таких видений ее разобрал смех, с который она попыталась безуспешно победить и одновременно вприпрыжку понеслась вниз по лестнице. Порыв загладить свою вину немедля погнал ее на кухню готовить завтрак рассерженному броненосцу. Утро уныло посмотрело ей вслед, запахнулось в свой серый халат и просочилось через окно обратно к хлябям небесным, которые набухали всю ночь и только теперь разверзлись.
Inn: Бэла, спасибо за "последний огурец" :-)! Сейчас вообще-то сезон огурцов, значит можно надеяться "на урожай";-)...
chandni: Бэла Как же здорово ты пишешь!!! Эх, не успела вчитаться, а кусочек-то тю-тю, кончился Очень жду продолжения
novichok: Бэла Ты с названием не только Tatianу испугала - сама минуту уставилась на монитор с осознанием своей полной тормознутости - не заметить твой роман!! Не знаю как насчет "последнего огурца", но на столе еще всегда много чего можно найти Что же это Маша опять холодный душ включила, теперь приходится завтрак готовить - извинятся Бэла пишет: халат цыплячьей расцветки *включая фантазию художника* А это какой цвет-то? Если живого цыпленка, значит желтый? А если не совсем живого да еще и государственного - синий с фиолетовым отливом?
novichok: Бэла пишет: Одно оправдание: спросонья дева была, спишем на это. так если бы это был первый раз - уже и сложно сосчитать какой по счету Это хорошо, что крейсер- Платон не сворачивает с намеченного пути , более слабонервный не выдержал бы
мариета: Бэла есть Бэла !!! Она никогда про своих читателей не забудет, и сразу по два кусочка дает! Не как тут некоторых.... Какой проницательный мужчина этот Платон! Все замечает, все понимает! Где вы таких находите?
Tatiana: Бэла Ой, развеселила! Спасибо, солнце! мариета пишет: Где вы таких находите? Вот и мне интересно.
Цапля: Бэла , Бэлочка, рада за твоего муза и за нас мариета пишет: Где вы таких находите? Это героиням страшно везет, что на их пути, пусть не сразу, но попадаются Герои
Хелга: Бэла СпасибО! Такие чУдные неловкости, переходящие в нежности, ах! Среди отсутствия инета, как глоток теплого летнего воздуха! Только не отпускай Муза, негодника! Бэла пишет: Утро пришло в хмуром настроении и сыром халате, Сером? Или ошибаюсь, извини...
Бэла: Милые мои читательницы! Всем грандиозное мерси! С названием я и сама опростоволосилась, не найдя его (искала-то прежнее название, а оно все переименовалось), так что простите за ввод в заблуждение Хелга я написала вообще именно в "сыром". Представила как это неприятно по ощущениям, и именно в таком мерзком настроении и явилось это сырое утро. Хотя нашей деве как с гуся вода - скачет и веселится. Про темпы выкладки - не-е, обещать боюсь. В наличии только структура дальнейших событий, но на структуру надо нарастить мясца, чтоб читалось. Да и с интересом (надеюсь)!
Tatiana: Бэлочка! Несмотря на то, что вчера предупреждала (на примере огурца))), что пока можно не лететь, сломя голову, в темку, а заходить размеренно, аккуратно прикрывая за собой дверь, я, любитель с/х орудий, буквально вломилась сюда. И, продираясь между полосочками штрих-кода, снова не заметила грабли)) Бах по лбу, доброе утро, страна. *смеющийся смайлик*
Леона: Tatiana аккуратнее, так можно и кучу шишек набить, гуляя по нашему форуму! Кстати, в твоих темках тоже иногда сельскохозяйственные орудия встречаются (толстый намёк).! Бэла но ты Муза-то всё-таки попинывай, а то мы все с шишками ходить будем!
Бэла: Дамы, Муз вполне адекватен на протяжении недели. Я сижу у изножья, преданно взирая слегка выпученными глазами, стараясь не дышать и не моргать, хватая на лету полет Музной мысли. И попрошу надевать строительные защитные каски при входе в темки нашего авторского цветника, дабы не усугублять...!
novichok: Бэла пишет: И попрошу надевать строительные защитные каски ... Вот этого добра у меня хватает!! Могу одолжить кому надо
Tatiana: Леона пишет: Кстати, в твоих темках тоже иногда сельскохозяйственные орудия встречаются (толстый намёк).! Ох! Оне там живут.
novichok: Леона пишет: Кстати, в твоих темках тоже иногда сельскохозяйственные орудия встречаются Кстати, у некоторых та же самая ситуация Да, Леона?
Юлия: Бэла Как приятно, вернувшись из вынужденной изоляции глотнуть в нашей замечательной гостиной, плавно перешедшей в сельскохозяйственные угодья, ароматный кусок твоего романа. Так все красиво и волнительно. Героиня катится, словно с горки, проскальзывая на мелких камушках неловкостей. Чудно! И большой симпатичный марсианин открывается нам в сумбуре Машиных чувств и мыслей, оставаясь загадочным и прекрасным. Но враг-то не дремлет? Заварил-то кашу с автомобилем, он же не для того, чтобы свести наших героев вместе в одном живописном уголке необъятной родины?
Хелга: Бэла пишет: Муз вполне адекватен на протяжении недели. Автор, неделя уже прошла, и не одна...
Tatiana: Из чувства корпоративной солидарности. Дамы, посмотрите на календарь.
Хелга: Tatiana пишет: посмотрите на календарь. Посмотрела, прониклась. Смиренно прошу прощения у автора....
novichok: Завидев на форуме автора, как тут не узнать - ХДЕ продолжение?
Бэла: novichok на флэшке, хде ж ему быть?
Хелга: Бэла пишет: на флэшке, хде ж ему быть? Дорогой Автор, это как же понимать? Сидишь там в далях своих и посмеиваешься над читателем?
novichok: Бэла пишет: на флэшке, хде ж ему быть? *в сторону* не показалось или аффтор издевается?
Бэла: Ой, боже упаси издеваться. Издевательством было бы вываливать на вас сырой фарш вместо котлет Если только "согласны на медаль", будет кусочек малэсенький. Попозже...
Tatiana: Бэла пишет: Если только "согласны на медаль", будет кусочек малэсенький. Я радостно закивала, а тут вновь ушат холодной воды в виде Попозже...
Леона: *характерный стук от удара известного сельскохозяйственного орудия об лоб*
Бэла: Приношу свои глубочайшие извинения за набитые сельхозорудием шишаки и синяки (была вчера не по-детски изнасилована НДС-ом, сорри за столь интимную подробность. Исправляюсь сегодня. Пораньше. Пока опять не началось..... _________________________________ Утро уныло посмотрело ей вслед, запахнулось в свой серый мокрый халат и просочилось через окно обратно к хлябям небесным, которые набухали всю ночь и только теперь разверзлись. В кухне ее встретил жмурящийся Фил, сидевший в ожидании у своей миски. Маша открыла холодильник, который оказался полон всяких вкусных вещей. Розовый пакетик кошачьего корма красовался на самом виду, и Фил вскоре уже с урчанием уничтожал свой завтрак. - Ну, ладно тебя накормили, теперь дело за малым. То есть за большим. Она снова вернулась к холодильным дебрям и постояла некоторое время в затруднении, каков должен быть вклад в осчастливливание одного отдельно взятого мужчины в одной отдельно взятой квартире. Отбросив раздумья, Маша решительно остановилась на блинчиках, благо все необходимое присутствовало на полочках. С некоторым трудом удалось обнаружить в шкафчиках и муку, и плоскую сковородку. Совсем скоро процесс пошел, и румяные кругляши один за другим отправлялись на блюдо в нарядных маках. Их уже выросла небольшая горка, когда за ее спиной послышалось хриплое: - Привет. Она обернулась: у косяка опершись плечом стоял встрепанный хмурый Платон, облаченный в джинсы и майку, и мрачно разглядывал веселенькую картинку «Маша-кулинар». Хотя, судя по его виду, картинка вовсе не казалось ему такой уж веселенькой. На Машино приветствие он буркнул: - Это что? - Это? – Маша неловко улыбнулась. – Блины. Завтрак. - А-а. – Платон взъерошил волосы и, уронив «Я вообще-то не завтракаю», ушел, оставив Машу в менее радужном, чем полчаса назад настроении. Подгорающий блин отвлек девушку от нахлынувшего разочарования, она заспешила, подхватила хрустящий круг и отправила его к собратьям. «Ну и ладно, человек трудно просыпается. У тебя тоже бывает с утра скверное настроение. Да еще и обида наверняка проснулась раньше него. Ладно, Платон Андреич, я прощаю ваше утреннее хамство. Пусть будет один-один». Она допекла блинчики, аккуратно укрыла их салфеткой и включила чайник. - Я ухожу. – Он опять вырос неожиданно в дверях, уже не такой мрачный, свежевыбритый, причесанный и наряженный в темно-серый стильно-измятый пиджак и такие же брюки. – Да, сегодня около одиннадцати придет Наталья Михайловна, не пугайся. - А кто это? - Это моя домработница. – Он потоптался на месте и добавил. – Или ты думала, что чистота в доме – моих рук дело? Вынужден тебя огорчить. «Шутка тяжеловесна, но все лучше, чем ничего», подумала Маша, а вслух сказала: - Хорошо, я не стану бояться. Главное, чтобы она не испугалась и не приняла меня за взломщика. Платон скептически окинул ее взглядом: - Это ты-то – взломщик? Наталья Михайловна – здравомыслящая дама. Да и вообще, я ее предупредил, что у меня гостья. Все, пока, приду к обеду. - Обед, значит, предусмотрен? – уточнила Маша, сделав невинное лицо. - Ну да, – он помолчал, потом досадливо хмыкнул. – Ладно, извини за завтрак. Вкусные блины? Маша пожала плечами: - Может, попробуешь? Платон приподнял салфетку и, скрутив верхний блинчик, сунул его в рот. Брови его поползли вверх, и он даже мурлыкнул, живо напомнив ей Фила, который с тем же выражением поглощал недавно свой завтрак. - Слушай, вкусно! Следом за первым он отправил в рот второй блин, потом потянулся за следующим. Маша с усмешкой спросила: - Чаю? Тот с набитым ртом кивнул. Через четверть часа Платон с сожалением отодвинул от себя опустевшую чашку: - Спасибо. - Не за что. А на улице потоп, - забирая чашку и не глядя на него, неизвестно зачем сообщила она в воздух. Он, завозившись за столом, кашлянул и тоже неизвестно зачем сообщил: - Все равно надо идти. Получалось так, что она будто бы уговаривала его никуда не ходить, а немедленно забраться под одеяло, еще хранящее ночное тепло и предаться бурному разгулу под барабанящий по окнам дождь. Маша немедленно устыдилась своих мыслей, тщательно, в десятый, наверное, раз, ополаскивая Платонову чашку из-под чая, а он за ее спиной с сожалением сообщил, словно подслушав ее мысли по поводу одеял: – Мне, правда, пора. Маша наконец оставила несчастную чашку в покое и повернулась попрощаться. Платон топтался у двери, словно хотел что-то сказать, но потом, видимо, передумал, вежливо раскланялся и ушел, а из нее с его уходом испарилось хорошее утреннее настроение и оживление. Она поплелась наверх, причем ноги двигались с трудом, будто она долго прогуливалась под дождем по проселочным дорогам, и на ноги налипла тонна грязи. В своей комнате она забралась под одеяло, мельком отметив, что под ним и вправду тепло, и под шум дождевых капель заснула, а когда проснулась, стрелки на часах подползли к десяти, а дождь закончился. В половине одиннадцатого, как и предупреждал Платон, пришла домработница Наталья Михайловна. Она оказалась неулыбчивой деловитой теткой лет сорока пяти. К нахождению в квартире своего босса посторонней девицы отнеслась с хваленым хладнокровием и невозмутимостью, будто у Крутова каждый день бродили по дому посторонние девицы. Почему-то это предположение расстроило ее. «Господи, ну откуда тебе знать? Может, так оно и есть на самом деле. Он видный мужчина, одинокий, и вполне естественно, что…» На этой минорной ноте Машины невеселые мысли были прерваны домработницей, которая интересовалась, нет ли каких-то поручений для нее от гостьи Платон Андреича. Гостья испуганно и немедленно отказалась, совершенно не имея привычки общения с домработницами, и, набросив ветровку, трусливо сбежала на крышу, где было сыро и прохладно. На шезлонгах стояли лужицы, с зонтика капало, над городом висела клочковатая белесая хмарь, удовольствие от прогулки по крыше оставляло желать лучшего. Кое-как Маша протерла один из шезлонгов и осторожно опустилась на сиденье. Все же ароматы весеннего последождья сделали свое благое дело, да и солнышко где-то там, высоко, подсветило изнутри облачную завесу, и стало совсем замечательно. Маша поймала себя на мысли, что уже очень давно не было у нее таких перерывов, остановок в стремительном движении жизни, когда можно было бы вот так посидеть, подумать, поперебирать мысли в голове, словно драгоценности из шкатулки или старые фотографии из альбома. Пользуясь этой паузой, она наконец-то позвонила родителям, уклончиво ответила на все их расспросы, которых было не слишком много: видимо, Лиза провела отличную разъяснительную работу по обширной командировочной деятельности своей сестры. Лизе она тоже позвонила, они проболтали минут двадцать о том, о сем, после чего надо было уже отправляться вниз. Наталья Михайловна орудовала на кухне, гремела там кастрюлями и чашками, напевая какую-то песню, которую Маше, как она ни старалась, опознать не удалось. Вскоре пришло время обеда, и на пороге дома возник хозяин дома собственной персоной. Наталья Михайловна накрыла на стол для двоих и отправилась за покупками. Платон был оживлен в противоположность своей утренней хандре, рассказывал, как сегодня Аня, его секретарша, забыла выбросить мусорный пакет возле своего дома и так и прошагала до их конторы два квартала в элегантном плаще под элегантным зонтом и с кучей мусора в руках. И как после этого с расстройства, помыв чашки после всеобщего утреннего кофе, убрала их в холодильник вместо шкафа, а потом они после планерки вместе с инженером, главбухшей, двумя замами искали эти чашки и, когда нашли, хохотали над незадачливой Анютой, которая сначала обижалась, а потом рассмеялась сама громче всех. Маша, не удержавшись, поинтересовалась: - А как там твои… проблемы? Не закончились еще? Она уже договаривала и понимала, что напрасно спросила о больном. Платон пожал плечами, замкнувшись, и отговорился парой ничего не значащих фраз. Обед был скомкан. Он быстро ушел, а Маша все еще недовольная собой посидела некоторое время у опустевшего стола, пока в дверях не завозился ключ, возвестивший о том, что Наталья Михайловна закончила опустошать окрестные магазинчики и готова заняться Платоновым хозяйством, а следовательно, ей Маше, опять надо куда-нибудь скрыться, в какой-нибудь дальний угол, чтобы не дай бог не помешать священнодействиям домработницы.
Бэла: И снова ее спасением от дневной скуки оказалась библиотека. Она с азартом набросилась на полки, закапываясь по самую макушку в развалы книг от совсем простеньких, в невзрачных рубашках, до роскошных коллекционных фолиантов, которые и в руки-то было страшновато взять. Время пролетело незаметно. Попрощалась и ушла Наталья Михайловна, приготовив вечерний ужин и оставив после себя в квартире идеальную чистоту и тонкий приятный аромат моющего средства; приходил несколько раз Фил посидеть рядом и подремать, развалившись на столе Платона. Неспешный спокойный день тихонько склонялся к вечеру, вечернее солнце заглянуло в библиотеку, аккуратно коснулась корешков книг на стеллажах, удобно растянулось на столе так же, как там недавно возлежал Фил. Маша засмотрелась на причудливую игру света на настольном письменном приборе и вздрогнула от неожиданности, когда, наконец, мягко щелкнул замок на входной двери. - Маш! Маша, ты где? - Я здесь, - она отложила книгу и вышла в коридор. - Собирайся, - не глядя на нее, он стаскивал туфли и доставал кроссовки из тумбочки для обуви. – Мы едем на прогулку. Он разогнулся, взъерошенный и покрасневший, Маша во все глаза смотрела на него, и он улыбнулся ее удивленному виду. - Ну, ты чего? Не надоело в квартире сидеть? Ты же должна выздоравливать, поэтому я везу тебя на свежий воздух. Погода разгулялась – чудо что такое. Солнце светит. Или ты не хочешь? - Я,… нет, почему, я хочу. Я поеду. Сейчас. Маша поднялась к себе и облачилась в джинсы и теплый свитерок. Выйдя из двери она столкнулась с Платоном, который тоже успел переодеться. - А ты… не голоден? Платон внимательно глянул на нее: - А ты? - Нет, я нет. Но ты ведь с работы. Наталья Михайловна там приготовила, я могу подогреть, если хочешь. Он снова разулыбался с каким-то подтекстом во взгляде, и она опять раскраснелась. - Я собирался тебя покормить на месте. Так что если ты не очень голодная… - Я совсем не голодная! - Значит, поехали? Они спустились во двор к машине. Платон открыл дверь с пассажирской стороны, и Маша, помедлив с опаской забралась внутрь, поерзала, неловко поправив ремень. Ее спутник, усевшись рядом, внимательно взглянул на нее и поморщился: - Черт, я совсем забыл, что у тебя аллергия на машины. Маша, если ты не можешь ехать, давай просто погуляем. - Нет, ничего, все хорошо, - заверила она, а в душе вдруг вырос солнечный шарик от его заботы. От этого шарика тепло растеклось по всей душе, и губы разъехались сами собой в дурацкую счастливую улыбку. Платон на целую минуту засмотрелся на нее и не сразу включил зажигание. Они выехали за город, остановившись в сосновом лесу. Платон, взяв ее за руку, потащил за собой и лавируя между деревьев вывел на высоченный берег реки. Здесь река делала величественный разворот. Противоположный берег был низким, там сгрудились дома, казавшиеся игрушечными отсюда. Прямо перед ними расположился затон, где стояли катера, кораблики, теплоходы. Высились портовые краны на пузатеньких широких основаниях, похожие на жирафов, проглотивших спасательные круги. Правее через реку тянулся кружевной и легкий железнодорожный мост, по которому сейчас летела игрушечная электричка. Маша перевела дух. Оказалось, что она едва дышала все это время. А Платон по обыкновению стоял чуть позади нее, словно бы не желая нарушать ее восторженное любование. - Здорово как, - выдохнула она и с сияющими глазами обернулась к очень довольному собой виновнику ее восторженного состояния. - Я люблю это место. Здесь хорошо думается. И молчится. - А вы, оказывается, романтик господин Крутов. - Хм, на романтизме меня еще никто не ловил, - хмыкнул он в ответ. Они одновременно рассмеялись, и Маша, неловко покачнувшись, ухватилась за рукав его куртки. - Так, все! Вы, Марь-Петровна, уже с ног валитесь от голода! - Ничего подобного! Это вы сам, Платон Андреич, хотите есть, и все сваливаете на бедную девушку. - Ни чего себе, вы снова меня раскусили! Мне казалось, я так хорошо замаскировался. - Я же опытный юрист, вы что! Ваши уловки у меня, как на ладони! Так препираясь, они прогулялись по лесу и дошли до машины. Вечер уже набрасывал легкую вуаль темноты на окружающие предметы, и Платон включил фары. Спустя некоторое время они притормозили у приземистого синего зданьица с открытой террасой слева. Над крылечком красовалась надпись «Тандыр». - Ну что, Марь-Петровна вы не против жаренного на углях мяса? - Стыдно признаться, Платон Андреич, но я оказывается такая голодная! Они просидели в кафешке довольно долго: наелись потрясающего мяса с румяной корочкой, запеченных на углях овощей, пахучей хрусткой зелени с нежной сочной брынзой. Платон заказал ей красное вино, а сам ограничился гранатовым соком. Народу было немного - все же будний день, - и они снова говорили и говорили. Он наконец поделился с ней своими тревогами последних дней, сказал, что их противник не унимается, изобретая новые гадости, хотя у него, у противника, мало что получается, и есть кое-какие благоприятные известия о скорых переменах в департаменте недвижимости и земельных отношений, руководство которого как раз и связано с творящимся беспределом, причем связано крепкими семейными узами. В Маше тут же проснулся азарт юриста, она стала изобретать какие-то варианты развития событий, но Платон с мягкой улыбкой прервал ее и твердо заявил, что пошел у нее на поводу и поведал о делах своих скорбных вовсе не для того, чтобы она напрягала голову и давала юридическую консультацию. И тут же все перевел в юмористическую плоскость, нафантазировав такие кары своим противникам, что они опять оба хохотали, будто в соус к мясу была добавлена смешинка. Когда они вышли из дверей, была уже ночь, возле кафешки горели фонари, разгоняя чернильную темень. В машине Машу разморило, дорога летела в свете фар навстречу им, и ей все казалось, что машина вот-вот оторвется, как самолет от взлетной полосы, и унесет их далеко-далеко и… вместе. Она повернула голову и посмотрела на Платона сбоку. Ее поразило очень спокойное и умиротворенное выражение его лица. Не было мрачности, нахмуренных бровей, сжатых губ. Рядом был милый, приятный и очень симпатичный человек. Она вдруг подумала, что же будет сейчас, там, дома. Он казался ей таким близким сейчас. Нет, она больше не будет шарахаться от него в разные стороны. Какого черта? Ей вдруг стал очень нужен этот неулыбчивый странный грубоватый человек. Возможно все это – маска, напускное, неправдашнее. А настоящий он – тот, что порой проглядывает сквозь эту маску. И он... нравится ей?
Tatiana: Бэла Сначала удивленно посмотрела на календарь, потом вспомнила про обещанный маленький... маленький? кусочек. Как же в нас, девушках (а кто скажет, что мы мальчики, пусть первым бросит камень) живет желание романтики. Даже в самых неромантичных и прагматичнах дамах. Все-таки юрист - профессия, не терпящая сантиментов. Но... Это профессия, а не образ мыслей. И Платон... По-моему, в "Шреке" было сравнение главперсонажа с луком (прости, Бэлла, навеяло))). Так и здесь, под шелухой резкого и даже где-то грубого мужчины, скрывался чувстсвующий человек. Очень понравились обращения друг к другу. Признаться, я питаю слабость к именам-отчествам. Не официЯльным, нет, а вот с такой, интимной интонацией. Бэла, спасибо, что в жаркую июльскую пору (и в прямом, и в переносном смысле... или как там у вас?) ты нашла время для того, чтобы порадовать нас, своих читателей. Бэла, все хочу спросить, а что с настроением? Бэла пишет: была вчера не по-детски изнасилована НДС-ом, сорри за столь интимную подробность Ох... а еще предстоят извращенные отношения рыдания с прибылью. Бэла пишет: оставив после себя в квартире идеальную чистоту и тонкий приятный аромат моющего средства Помнится, где-то читала. Когда только появились импоршные чистящие средства, маркетологи (или как их тогда называли) были удивлены, что они не пользовались ошеломляющим спросом (понятно, что не бралось время повального дефицита). Так вот, после исследования выяснилось, что наших дам смущал приятный запах. Типа, разве может "это" с ароматом (пример) фиалки очистить ванну? И специально для нашей страны стали выпускать средства, в которых или угадывался, или был очень явственнен запах хлорки.
Бэла: Tatiana пишет: Бэла, все хочу спросить, а что с настроением? Ха-ха! Это меня баталии по "делам давно минувших дней"(с) ака "Навеяло" ошарашили! А с прибылью уже началось... Норильск из-за неровного финансирования переподписывает мартовское выполнение на попозже, а что сие значит? - уточненные декларации по предыдущим месяцам: полетели прибыль и НДС, черт бы их ... Tatiana пишет: про обещанный маленький... маленький? кусочек. Таки он большой? Tatiana пишет: питаю слабость к именам-отчествам. Не официЯльным, нет, а вот с такой, интимной интонацией. Я сама неровно дышу по поводу интимности такой, неожиданно вырастающей Про хлорку - насмешило Я сама люблю, когда "Томасом" пахнет, ну или прочей фиалкой для пола
Axel: Бэла Спасибо! Побольше бы таких маленьких-маленьких кусочков.
Tatiana: Бэла пишет: Ха-ха! Это меня баталии по "делам давно минувших дней"(с) ака "Навеяло" ошарашили! А с прибылью уже началось... Норильск из-за неровного финансирования переподписывает мартовское выполнение на попозже, а что сие значит? - уточненные декларации по предыдущим месяцам: полетели прибыль и НДС, черт бы их ... *мрачно* Сочувствую. Бэла пишет: Таки он большой? Мой КПД ты знаешь. Я, признаться, ожидала пару-тройку (утрирую) абзацев. А тут такая нечаянная радость.
Бэла: Tatiana пишет: Я, признаться, ожидала пару-тройку (утрирую) абзацев. А тут такая нечаянная радость. *шепотом* то ли еще будет в Эпистолаххххххххх...........
Хелга: Прерывая интимную профессиональную беседу, хочу поблагодарить дорогого Автора за чудесное, лиричное, теплое, невероятно образное продолжение!
полная версия страницы