Форум » Живопись, фотография, скульптура, архитектура, музыка, театр » Любите ли Вы оперу? - 4 » Ответить
Любите ли Вы оперу? - 4
Дебора: Думаю, поклонников этого прекрасного жанра должно быть здесь достаточно. Хотелось бы знать, какие оперы нравятся форумчанам, какие музыкальные фрагменты трогают сердце, какие певцы и певицы любимые?
Хелга: Klo пишет: Режиссер сказал: "Аттила - самый сложный персонаж, единственный, который говорит о душе, о справедливости... У остальных на уме только месть и интриги". Так и получается, как ни странно. О душе и справедливости задумывается и страдает варвар и завоеватель, а доблестные патриоты обсуждают, какой способ убийства лучше. Klo пишет: Должна сказать, что я заинтересовалась и попытаюсь прочесть внимательно оригинальное либретто. Может, все-таки, что-то про Одабеллу узнаю? :) В связи с Одабеллой вспомнилась героиня "Сорок первого". Помните, которая застрелила метким выстрелом (Уйдет, рыбья холера) своего синеглазенького белого офицера Олега Стриженова. Конфликт меж идеей и любовью разрешился в пользу идеи, и даже не идеи, а зарубок на прикладе - 41! А потом плачь-не плачь, синие глаза закрылись навеки.
Юлия: Klo пишет: На самом деле все сейчас перевернулось. Оба раза я видела итальянскую постановку с итальянскими дирижерами, и оба раза Аттила представал утонченным, мятущимся, сложным персонажем. Когда я спросила у знакомой итальянки: не будет ли прегрешением против политкорректности назвать Одабеллу подлой, она ответила, что это абсолютно нормально. Перевернулось – но не везде. С вашей подачи я решила посмотреть и другие постановки Аттилы, доступные в интернете. И хочу вам сообщить, что постановка Мариинского театра совсем не на стороне Аттилы click here. Здесь итальянцы (по виду они больше напоминают русичей) отважные ребята, а Аттила (ИЛЬДАР АБДРАЗАКОВ) хоть и симпатичный, но-таки дикий гунн. Klo пишет: И вот как раз Аттила и наделен самой полной эмоциональной гаммой из всех героев этой оперы, что там ни собирались показать Верди со сценаристом. Таки Гергиев с вами может и не согласится. В мариинской постановке Абдразаков совсем не плох. Даже очень хорош. Прекрасный вокал. Но это совсем другой Аттила. Он груб и по язычески суеверен, вероятно, жесток, но не кровожаден и даже снисходительно благодушен к более слабым противникам. Его ахилесовой пятой оказалась страсть к бесстрашной дочери врага, которая его и погубила. Вы не увидите в мариинской постановке Аттилу рефлексирующего, сомневающегося, прозревшего, наконец, - нет широчайшей палитры переживаний, что есть и в игре, и в голосе ИА. Очень интересно сравнить как решены сцены с условным папой Львом (Леоном) в обеих постановках. В мариинском перед нами полный суеверного языческого страха варвар. В Болонье – человек переживающий внутреннюю духовную драму, то чтобы мы назвали метанойей – духовный переворот, даже раскаяние пусть не до конца осмысленное, но безусловно пережитое – это то, что потом позволит его врагам взять над ним верх, он же по сути и не сопротивляется им в финальной сцене, и это - ее начало. Интересно, что Абдразаков смиряется перед грозным дядькой с огромным крестом – он подчиняется силе. ИА смиряется перед безоружным человеком в белой рубахе. Не грубая сила, не оружие (пусть и это крест) побеждает Аттилу, наоборот – отсутствие какого бы то ни было оружия, незащищенность и отсутствие же страха – противоположность всему, чему поклонялся всю свою жизнь завоеватель Аттила. Сцена невероятно сильно сыграна… Klo пишет: Интересно, что они как-то даже не очень и стараются разобраться в характерах прочих персонажей. Режиссер сказал: "Аттила - самый сложный персонаж, единственный, который говорит о душе, о справедливости... У остальных на уме только месть и интриги". Нет, это не справедливо. Можно назвать интриганом Ezio, хотя это тоже будет натяжкой. Слава и власть – вот его страсти, он не слишком разборчив в средствах, но на войне как на войне. Хелга пишет: Так и получается, как ни странно. О душе и справедливости задумывается и страдает варвар и завоеватель, а доблестные патриоты обсуждают, какой способ убийства лучше. Варвар и завоеватель, конечно, страдает, но все-таки он первый в том и повинен. Не они вторглись к нему домой, чтобы прирезать его как скотину. Это он пришел к ним, и как справедливо ставит ему в вину Форесто, отнимает у него женщину и родину. И папа окровавленный тоже не сам помер. Нет, справедливость не на его, завоевателя, стороне. И то, что Форесто готов его загрызть – вполне достойная позиция мужчины. Почему он собственно должен рефлексировать о враге? С врагом сражаются, а не думают о его душевных переживаниях. Другое дело, что у Форесто есть и свои демоны, как мне кажется. Он не был пленен и не убит, а значит не остался на поле битвы до конца – бежал, не бежал, но… Про ревность и говорить нечего. А как, простите реагировать на такой фортель любимой – только он ей сообщает о готовящемся покушении, как она его тут же и срывает. А вот его петушиный наскок на Аттилу довольно глуп и совсем не с того боку благороден – нет ему никакого дела до слуги Аттилы. Он просто отчаялся доказать Одабелле, что и он не лыком шит. И все-таки не решается напасть на варвара - только словесно, по-петушиному громко, но без последствий. И как его бедного колбасит пред брачной ночью. Да наплевать ему, что враг будет зарезан в собственной постели. Его добивает, что Одабелла будет принадлежать этому врагу, и в первую голову потому он и враг. И все его нападки на несчастную Одабеллу выдают ревнивца, неуверенного в себе, слабого по сути своей человека. Хелга пишет: В связи с Одабеллой вспомнилась героиня "Сорок первого". Помните, которая застрелила метким выстрелом (Уйдет, рыбья холера) своего синеглазенького белого офицера Олега Стриженова. Конфликт меж идеей и любовью разрешился в пользу идеи, и даже не идеи, а зарубок на прикладе - 41! А потом плачь-не плачь, синие глаза закрылись навеки. Не без того. Но ведь зарубки на прикладе – это не идея, это - как раз самое что не на есть сущностное, самая сердцевина, она сама - ее сила, декларация ее силы, не какого-то иллюзорного смысла жизни, а самого права на жизнь. Одабелла самая интересная показалась мне как раз в мариинской постановке. Анна Маркарова. Голос глубокий мощный. А внешность – ну совсем не тянет на трагическую – родная дочь Крачковской. Я поначалу даже взгрустнула. А потому смотрю: нет – Одабелла-то совсем не чета этим двум мужикам. У Маркаровой бедная Одабелла все хочет поступить правильно. Вначале бесстрашно набрасывается на поганого верзилу, бросает ему проклятия в лицо. А он возьми и яви свою красу. Подкосил ее варвар. Но она-то понимает, что это черт знает какая плохая мысль. А коготок-то увяз. И мается бедная. И за Форесто цепляется, как за соломинку, - чтоб ее не унесло невесть куда. Но не помогает эта соломинка, уносит ее. Папа все-таки посильнее будет – прогнал из шатра. Бежит к Форесто, хочет удержатся за него - да что он может? - стоит появится варвару, и она идет за ним. Если бы не два этих петуха, Эцио с Форесто, ушла бы. Не дали. Под конец одолела она себя, папой закляла, поступить по праву, по долгу, по чести – убить проклятого врага! Ее последний возглас над ним - это вопль ужаса. Она падает к распростертому у ее ног, пораженному ее рукой любимому врагу – она разделалась с самой собой. Из четырех Одабелл, которых я увидела, эта была самой сильной. Ее подлой назвать просто невозможно. Klo пишет: Должна сказать, что я заинтересовалась и попытаюсь прочесть внимательно оригинальное либретто. Может, все-таки, что-то про Одабеллу узнаю? :) Про Одабеллу и не только. И это будет чрезвычайно интересно.
Klo: Юлия пишет: «С вашей подачи я решила посмотреть и другие постановки Аттилы, доступные в интернете.» В свое время я так и начинала знакомство с Аттилой перед Бильбао, поэтому, наверное, стоит начать с самой что ни на есть классической: «Аттила» с Samuel Ramey https://www.youtube.com/watch?v=16rITL6x3Kg Вот в ней нет никакого психологизма: вокал и иллюстративный ряд в соответствии с либретто. Тут Аттила – король и гунн, жесткий и достаточно жестокий, но не варвар, Одабелла – мстительница без каких-либо проблесков нежных чувств к Аттиле, неистовая, как ей и полагается. Никакой рефлексии, все прозрачно. А вот еще один вариант, который «с претензией», но выглядит почти карикатурно: как по мне, Микеле Пертузи и поет не так, как мне хотелось бы слышать, и как актер непонятен. То же самое можно сказать и об Одабелле. Не думаю, что этот вариант даст что-то для понимания характеров персонажей, просто в качестве иллюстрации https://www.youtube.com/watch?v=2BNKcD772as Вариант с Абдразаковым я «попробовала», но, как ни странно, не то, что смотреть, но даже и слушать мне было скучно. Абдразаков, как актер, кажется мне настолько прямолинейным, что это даже в голосе сказывается. Во всяком случае, я попробую его посмотреть внимательно, хотя бы ради Одабеллы. Интересно, такая трактовка женского образа – русская особенность? Думаю, я буду кусочками переводить либретто, раз уж эта тема оказалась настолько интересной. Выкладывать и иллюстрировать по мере возможности.
Юлия: Klo пишет: наверное, стоит начать с самой Я посмотрела обе эти постановки. Просто ни в одной из них ничего примечательного я не увидела. С точки зрения вокала Samuel Ramey, конечно, хорош. Но мы же не вокал обсуждали. А Микеле Пертузи и с этой точки зрения не стоит упоминаний. В интернете выложена еще одна постановка Nello Santi click here с Нестеренко и Maria Chiara. Одабелла красива, и голос хорош, но очень статична и прямолинейна. Не впечатлили они меня драматической игрой. И Форесто там (Veriano Luchetti) – какой-то диктатор, не вызывающий ни одной положительной эмоции. Klo пишет: Думаю, я буду кусочками переводить либретто, раз уж эта тема оказалась настолько интересной. Выкладывать и иллюстрировать по мере возможности Это будет очень интересно.
Klo: Юлия пишет: "Я посмотрела обе эти постановки. Просто ни в одной из них ничего примечательного я не увидела. С точки зрения вокала Samuel Ramey, конечно, хорош. Но мы же не вокал обсуждали." Это очень интересно с точки зрения взглядов современных зрителей на классические постановки. Сама с этим сталкивалась: красиво, богато, впечатляюще! А... Сказать об этом и нечего! И читала неоднократно такие рецензии: "Скучно... Было уже..." Поэтому сейчас выбор всегда будет в пользу режиссерской оперы, жалко вот, что только единицы среди режиссеров способны сделать нечто уникальное, используя лишь классический материал. А дальше все как всегда: от таланта, вкуса и личности режиссера. Юлия пишет: "В интернете выложена еще одна постановка Nello Santi с Нестеренко и Maria Chiara. Одабелла красива, и голос хорош, но очень статична и прямолинейна. Не впечатлили они меня драматической игрой." Да, я тоже посмотрела. Трудно сделать скучнее... )))
Хелга: Юлия пишет: Варвар и завоеватель, конечно, страдает, но все-таки он первый в том и повинен. Не они вторглись к нему домой, чтобы прирезать его как скотину. Это он пришел к ним, и как справедливо ставит ему в вину Форесто, отнимает у него женщину и родину. И папа окровавленный тоже не сам помер. Нет, справедливость не на его, завоевателя, стороне. И то, что Форесто готов его загрызть – вполне достойная позиция мужчины. Почему он собственно должен рефлексировать о враге? С врагом сражаются, а не думают о его душевных переживаниях. Повинен, это само собой, и родину у Форесто отнял, а вот женщину покорил иным способом все-таки. Имею в виду, конечно, Аттилу ИА. Абдразаков вообще кажется монументальным во всех партиях, но надо послушать. Юлия пишет: И как его бедного колбасит пред брачной ночью. Да наплевать ему, что враг будет зарезан в собственной постели. Его добивает, что Одабелла будет принадлежать этому врагу, и в первую голову потому он и враг. И все его нападки на несчастную Одабеллу выдают ревнивца, неуверенного в себе, слабого по сути своей человека. Вот-вот, и бесконечные упреки Одабелле никак не помогут ему, а совсем наоборот. На упреках мало что можно построить. Юлия пишет: Если бы не два этих петуха, Эцио с Форесто, ушла бы. Не дали. Под конец одолела она себя, папой закляла, поступить по праву, по долгу, по чести – убить проклятого врага! Не дали, утопили в своих амбициях. Это чувство долга! Klo пишет: Думаю, я буду кусочками переводить либретто, раз уж эта тема оказалась настолько интересной. Выкладывать и иллюстрировать по мере возможности. Это было бы замечательно! Оперный капсомикс. Добрые зрители выложили финал без Эцио.
Юлия: Хелга пишет: Абдразаков вообще кажется монументальным во всех партиях, но надо послушать. И самодовольным Но для того Атиилы, которого он играет, это в общем-то не страшно. И внешне он такой - гун не гун, монгол не монгол - фактурный . Но голос у него хорош, правда, таких полутонов чувствительных, как у ИА нет. Но послушать там лучше на Аттилу-Абдразакова, а Одабеллу-Маркарову. Хелга пишет: бесконечные упреки Одабелле никак не помогут ему, а совсем наоборот А вот никак не удержаться. Ведь если встать на его сторону, то ему, действительно, не сладко. Хотелось бы мне увидеть Форесто, который смог бы заставить нас переживать его драму. Как-то он во всех постановках такой несимпатичный, что и сочувствовать ему не хочется. Хелга пишет: Добрые зрители выложили финал без Эцио. Вот это да.
Klo: Итак, начнем! Пыталась держаться максимально близко к тексту, но, сами понимаете... Poesia di Temistocle Solera (con successivo intervento di Fracesco Maria Piave) tratto da "Attila re degli Unni" di Zacharias Werner. Аттила Пролог. Площадь Аквилеи. Ночь близится к концу, освещенная множеством факелов. Кругом плачевные груды развалин. Виднеются остатки ужасного пожара, бушевавшего четыре дня. Сцена заполнена гуннами, остготами и т.д. ХОР Вопли, грабежи, стоны, кровь, насилие, руины, резня и пожары - это игры Аттилы! Или роскошный пир, что задает нам эта богатая земля! Вот Вальгалла, благословенная земля, ты откроешься героям! Да здравствует Аттила, давший нам ее! Король приближается, озаренный силой Водана. [Все падают ниц] Вот он, Бог войны, сошедший на землю! [Аттила въезжает на колеснице, влекомой рабами, (в сопровождении) полководцев, королей и т. д.] АТТИЛА [спускаясь с колесницы] Герои, встаньте! Лежать в пыли тому, кто умер, побежденный. Окружите меня. Сейчас раздастся гимн победителей. Сыны Аттилы, приходят и побеждают всего лишь одним ударом, Стремительным, как молния, как полет орла. [садится на трон из копий и щитов] ХОР Да здравствует король тысяч лесов, посланник и пророк Водана! Его меч – кровавая комета! Его голос – гром небес! Приходит он в грохоте сотни бурь, начиная битву одним лишь взглядом! О его кольчугу, как о скалу, ломаются мечи и жестокие копья. [Входят Ульдино, Одабелла и девы Аквилеи] АТТИЛА [сходя с трона] О, я вижу дев иноземных! Кто посмел спасти их вопреки моему запрету? УЛЬДИНО Я счел это поистине королевской данью. Достойно восхищения то, как защищали они братьев АТТИЛА Что слышу я? Кто вдохнул доблесть в души слабых женщин? ОДАБЕЛЛА Святая безграничная любовь к родине! В то время, как сильные бегут на меч, словно львы, Твои женщины, о варвар, плача, стоят на колесницах. Но всегда ты увидишь на дымящемся поле боя итальянских женщин, Что готовы сражаться, грудь опоясав железом. АТТИЛА О дева прекрасная, с таким гневом во взоре сверкающем, Аттила чтит отважных и ненавидит трусов… Проси же, о мужественная, тот дар, что тебе более по душе. ОДАБЕЛЛА Дай мне снова меч! АТТИЛА Опоясайся моим! ОДАБЕЛЛА (О меч!) О справедливость высшая, божественная, это твой знак мне сейчас! Вооружи угнетенного мечом угнетателя! Наполни клинок ненавистью к тому, для чьей груди твое острие! Пробил час мести, назначенный Господом. АТТИЛА (Какое новое чувство нисходит на меня сейчас, что жаждет сокрушить душу? Такая отвага, такое благородное лицо нежно ранят мне сердце!) ХОР Да здравствует король, озаренный сиянием Водана на земле! Если бичует – это сметающий поток, Это утешение, если дарит доблесть. А теперь внимание! В буклете Comunale Opera есть фрагмент, который я не нашла спетым пока нигде! АТТИЛА Уже не рабыня, но драгоценный камень моего лагеря, Останься и сияй в моей королевской свите. Вы все служанки той, что я окружил своим сиянием. ОДАБЕЛЛА (Притворись! О помоги божественный свет! О Родина! О отец! О мой потерянный муж!) [ Одабелла и женщины уходят ]
Хелга: Klo Klo пишет: В буклете Comunale Opera есть фрагмент, который я не нашла спетым пока нигде! А слова-то какие, многозначащие. Стало быть, Аттила сразу признает за ней право быть достойной себя, отсюда еще понятней его последнее изумление перед ее ударом: "И ты, Брут Одабелла?" Юлия пишет: И самодовольным Но для того Атиилы, которого он играет, это в общем-то не страшно. И внешне он такой - гун не гун, монгол не монгол - фактурный . Но голос у него хорош, правда, таких полутонов чувствительных, как у ИА нет. Но послушать там лучше на Аттилу-Абдразакова, а Одабеллу-Маркарову. Абдразаков хорош, монументален и варварист, но душевного смятения начисто лишен. И Форесто не подкачал, но что есть тенор супротив баса? Одабеллу очень можно понять - несокрушимая уверенность Аттилы против стенаний и упреков Форесто - куда деться? Закрыв глаза, колоть варвара, а потом рыдать. Реми - Аттила еще более монументален, как скала, а Одабелла - просто мстительница, каковой, видимо, и задумывалась. Но ждем продолжения либретто! А "наш" Аттила - сама жизнь и чувство, несмотря на его варварские завоевания.
Klo: Хелга пишет: "Но ждем продолжения либретто!" Продолжение: АТТИЛА Ульдино, посланника Рима направь ко мне сейчас. [Ульдино уходит] АТТИЛА Проявите выдержку, мои доверенные лица, Внимайте, и после будет наш ответ Капитолию. [ Входят Эцио и римские офицеры ] ЭЦИО Аттила! АТТИЛА О, благородный посланник! Эцио! Ты здесь? Это правда! Узнай же каждый в высочайшем воине Достойного недруга Аттилы, щит и славу Рима. ЭЦИО Аттила, только с тобой я хотел бы говорить сейчас. АТТИЛА Идите! [ Хор уходит ] АТТИЛА Дай же мне руку… Надеюсь, не о мире все же будут твои речи… ЭЦИО Весь земной шар Эцио хочет отдать в твои руки. Долгие годы медлительный и дрожащий правит Востоком, Сидит на троне Запада робкий юнец. Все будет рассеяно, когда я заключу союз с тобой… Ты получишь Вселенную, оставив Италию мне. АТТИЛА (сурово) Даже там, где герой всего более ценен, есть и предатель, и ложные клятвы, Там народ потерян, сам воздух нечист. Там бессилен Бог, там король труслив. Там с бичом моим принеси Водан веру! ЭЦИО [взяв себя в руки ] Но если братского союза со мной ты не хочешь, Эцио снова становится послом Рима. Сообщаю тебе волю правящего Цезаря. АТТИЛА Пустое! Кто обуздает сейчас натиск сокрушительной грозы? Высокомерные! Вы, подлые и спящие, еще держите силу мира. Но над горами праха и костей будет летать мой отважный скакун. Я развею ветрами пыль порока ваших величайших городов. ЭЦИО ДО тех пор, пока Эцио не оставит меч, Будет несокрушимо Рима великое имя. Ты пережил это на равнине Шалона (Каталауна)*, когда лишь бегство открыло тебе путь. Ты правишь просто бандой, я же командую настоящими воинами. [ Оба уходят в противоположные стороны ] * - Аттила пережил свое единственное поражение на Каталаунской равнине http://rulers.narod.ru/attila/attila.htm
Хелга: Klo Спасибо за продолжение! Ну вот, Аттила прямолинеен и честен в своих порывах и планах, Эцио - скользок.
Klo: Хелга Хелга пишет: Аттила прямолинеен и честен в своих порывах и планах, Эцио - скользок. Мне высказали интересное мнение (высказал "носитель языка" ) По ее мнению, текст труден для понимания даже самим итальянцам, но она считает, что Аттила имеет в виду некое миссионерство, говоря о Водане и вере. Это именно термин с религиозным оттенком. Поэтому будет интересно с этой точки зрения посмотреть на встречу Аттилы и Леоне. Пока же сражаюсь со страданиями Форесто Ох, и зануда же он!
Klo: СЦЕНА II Рио Альто в лагуне Адриатики.* Здесь и там над сваями высятся несколько лачуг, соединенные между собой длинными досками, лежащими на лодках. На переднем плане возвышается такого же вида каменный алтарь, посвященный Сан Джакомо. Дальше виднеется подвешенный колокол и деревянный домик, который служит колокольней Сан Джакомо. Темнота рассеивается, мало помалу через грозовые облака пробивается розовый свет, в финале сцены внезапный луч солнца освещает все, небесный свод наливается спокойной и кристально-чистой лазурью. * Рио Альто – географическое место, в Венеции есть квартал Рио Альто. Несколько отшельников выходят из лачуги и отправляются к алтарю. ХОР ОТШЕЛЬНИКОВ Какая ночь! Еще рычат волны в диком волнении, что Господь Всевышний пробудил. Слава Господу! Слава Господу! Надменную стихию Он привел в смятение и унял. Смутна ли, спокойна ли природа - бесконечным покоем Он напитал наши сердца. Уже ветерок очищает дыхание утра. Помолимся! Помолимся! Слава Создателю! ГОЛОСА ЗА СЦЕНОЙ Слава Создателю! [ из челноков, что причаливают один за другим, выходят Форесто, женщины, мужчины и дети Аквилеи ] ОТШЕЛЬНИКИ Что за голоса? О, весь челн залит волной… Они из Аквилеи. Конечно, спасаются от гнева Гунна. НАРОД АКВИЛЕИ Слава Создателю! ФОРЕСТО Здесь, здесь остановимся! Призываю благословение этого креста, этого алтаря. Каждый поднимет лачугу среди этого очарования неба и моря. НАРОД АКВИЛЕИ Слава Форесто! Ты наш вождь! Только ты был нашим щитом и спасением! ФОРЕСТО О! Но Одабелла! Добыча чудовища, оставленная в плаче, оставленная в скорби. Она во власти варвара! Связанная, среди его рабынь! Увы, не так жестоко была бы пронзена душа, если бы я знал, что ты умерла! Тогда я мог бы мечтать увидеть тебя среди ангелов И призывал бы зарю моего последнего дня! НАРОД АКВИЛЕИ Надейся! Отважная дева, быть может, спаслась от жестокого. ХОР Когда, наконец, утихают бури, солнце сияет ярче. ФОРЕСТО Да, но мечты изгнанника всегда будут о Родине. Дорогая Родина, будь ты мать и королева могучих благородных сынов, Или развалины, пустыня, разорение, где царят молчание и уныние. Но после боли этих волн, как воскресший новый Феникс, Возродись еще более гордой и прекрасной к изумлению и моря, и земли! ХОР Но после боли этих волн, как воскресший новый Феникс, Возродись еще более гордой и прекрасной к изумлению и моря, и земли!
Klo: Итак, пролог закончился, начинается основное действие. Atto Primo Роща вблизи лагеря Аттилы. Ночь, ближний ручей блестит в лунном свете. Одабелла одна. ОДАБЕЛЛА Сейчас плачь свободно… Дай волю, о сердце. В этот спокойный час, когда даже тигры отдыхают, я скольжу одинокой тенью. И постоянно жду, призываю. О! В ускользающих облаках не ты ли, отец, запечатлен? О Небо! Образ изменися! Это же мой Форесто. Останови, о ручей, свое журчание, ветерок, не трепещи больше, чтобы я могла услышать голоса любимых призраков. Звук шагов! [ Входит Форесто в костюме варвара ] ФОРЕСТО Женщина! ОДАБЕЛЛА Великий Боже! ФОРЕСТО Я настиг тебя, наконец! ОДАБЕЛЛА Да… Его голос! Ты… ты Форесто? Ты, любовь моя, Форесто, я томилась без тебя! Сердце душит! Ты отталкиваешь меня? Ты! Да, жестокий? ФОРЕСТО Не испытываешь ли ты ужас предо мной? ОДАБЕЛЛА [ вздрагивая ] О Небо! Что говоришь ты? ФОРЕСТО Напрасно притворяешься: все знаю я, все выследил! Из любви к тебе неистовый, безумный, я презрев опасности, добрался сюда. Какой я нахожу тебя, неверная, ты знаешь… ОДАБЕЛЛА Ты!.. Ты, Форесто, говоришь так? ФОРЕСТО Да, это я, кого ты предала, неверная, Здесь, между чашами и песнопениями, ты улыбаешься убийце… И не думаешь о Родине своей во прахе, о тоске и бледности твоего умирающего отца… ОДАБЕЛЛА Рань меня своим кинжалом, но не своими речами, Форесто. Не проклинай несчастную… Все это жестокий обман! Отец, тебе дано прочесть мои чувства с небес… О! Скажи ему, что в сердце я жажду высокой мести. ФОРЕСТО Ступай! Скажи нечестивому негодяю, что я остаюсь здесь утолить его голод. ОДАБЕЛЛА Ах! Ради неба, ради наших родителей Ах! Выслушай меня или убей, жестокий! ФОРЕСТО Что хочешь ты сказать мне? ОДАБЕЛЛА Форесто, помнишь ли Юдифь, что спасает Израиль? С того дня, что оплакала тебя, павшего с моим отцом на поле славы, Одабелла поклялась Господу повторить историю Юдифи. ФОРЕСТО Боже! Что слышу я! ОДАБЕЛЛА Видишь ли этот меч изверга? Так захотел Господь! ФОРЕСТО Одабелла, к твоим ногам преклоняюсь… ОДАБЕЛЛА К моей груди! Удвоим мужество! ФОРЕСТО И ОДАБЕЛЛА О! Тебя пьянит объятие, радость необъятная, безграничная! В миг, нам предоставленный, рассеивается путь скорби! Ах! Здесь сливается в единую жизнь двоих несчастных… Нас оживляет, нас утешает лишь надежда, одно лишь желание.
Юлия: Klo Хелга пишет: Аттила прямолинеен и честен в своих порывах и планах, Эцио - скользок. Эцио тоже весьма прямолинеен. А Аттила безмерно самонадеян и высокомерен. Что ж, оба такие, как им и следует быть. Klo пишет: она считает, что Аттила имеет в виду некое миссионерство, говоря о Водане и вере. Это именно термин с религиозным оттенком. Он даже назван пророком Водана. Но миссионерство весьма горячее, не в христианском понимании этого слова. Он их не собирается обращать. Просто вывод очевиден - Бог сильнее у победителя. Потому все остальные просто отметаются за ненадобностью. Порабощенные Аттилой, его земным представителем, значит и подвластные Водану. Klo пишет: будет интересно с этой точки зрения посмотреть на встречу Аттилы и Леоне. Я думаю, авторы неслучайно наделили Аттилу религиозными амбициями именно предвосхищая ту самую встречу. Klo пишет: Пока же сражаюсь со страданиями Форесто Klo пишет: Ох, и зануда же он! Да уж Уж лучше бы ты умерла, чем оказалась в плену, любовь моя! Вместо того, чтобы подумать как вызволить любимую, он дерет глотку о Родине. Он меня совсем расстроил.
Хелга: Klo Спасибо! Вот чем хороша опера, как жанр - пафос ей вовсе не мешает, и можно использовать его беспредельно. Но Форесто невыносим даже в пафосе. И как легко переходит от возмущения к поклонению - едва слышит, что любимая женщина готова пожертвовать собой. Хотя, наверное, это несправедливо по отношению к ним, они же поставлены в критическую ситуацию. Юлия пишет: Вместо того, чтобы подумать как вызволить любимую, он дерет глотку о Родине. И даже мысли такой не возникает у него.
Юлия: Klo пишет: Не испытываешь ли ты ужас предо мной? Я-таки испытываю ужОс. Klo пишет: И не думаешь о Родине своей во прахе, о тоске и бледности твоего умирающего отца… УжОс, ужОс... Klo пишет: Ступай! Скажи нечестивому негодяю, что я остаюсь здесь утолить его голод. А что не сам-то?
Klo: Юлия пишет: А Аттила безмерно самонадеян и высокомерен Он еще опьянен победой, поэтому никаких компромиссов не приемлет. Юлия пишет: Но миссионерство весьма горячее, не в христианском понимании этого слова. Он их не собирается обращать. Нет, разумеется! Порок должен быть уничтожен (как и его носители): города втоптаны в землю копытами скакуна, прах развеян... Хелга пишет: Хотя, наверное, это несправедливо по отношению к ним, они же поставлены в критическую ситуацию. Меня удивляет их свобода передвижений. Одабелла повсюду гуляет с мечом, Форесто легко проникает в лагерь, следит, шпионит за ней (в тексте употреблено именно это слово). Юлия пишет: Я-таки испытываю ужОс. Ничего, они стОят друг друга!
Хелга: Klo пишет: Меня удивляет их свобода передвижений. Одабелла повсюду гуляет с мечом, Форесто легко проникает в лагерь, следит, шпионит за ней Дык меч ей Аттила отдал. А Форесто мог бы любимую заныкать и спасти. Но она у него, как... напрашивается сравнение, которое не хочется озвучивать здесь. Юлия пишет: Я-таки испытываю ужОс. Сажусь дрожать вместе. Причем, он даже подойти к любимой не желает, пока она сама к нему не подошла, и то, чтобы меч показать и заверить в своих честных планах.
Klo: Хелга пишет: Дык меч ей Аттила отдал. Все равно, это говорит о ее особом положении. Неужели же все женщины вот так по ночам разгуливали по лагерю? Я попыталась понять смысл странной фразы: ФОРЕСТО Ступай! Скажи нечестивому негодяю, что я остаюсь здесь утолить его голод.Как оказалось, перевод точен, только вот истолкование туманно... Предположительно, Форесто имеет в виду, что лишь он в этой ситуации является жертвой Аттилы. Весьма самонадеянно, как мне кажется! Еще: фраза "припади не к ногам, а к груди моей" имеет, вообще-то, достаточно эротичный оттенок. И меня радует веселенький мотивчик, с которым эта парочка сообщает о том, что отныне они "едины в своем желании" Но я продолжаю. Scena II Шатер Аттилы. На земле, на шкуре тигра, лежит спящий Ульдино. В глубине слева, приподнятый наполовину полог образует отдельное помещение. Там, на довольно низкой восточной кровати, покрытой такими же шкурами тигров, Аттила во власти сна. АТТИЛА [ вскакивая в ужасе ] Ульдино! Ульдино! УЛЬДИНО Мой король! АТТИЛА Ты не видел? УЛЬДИНО Что же? АТТИЛА Ты не слышал? УЛЬДИНО Я? Ничего. АТТИЛА И все же кто-то жестокий бродил здесь. Он говорил со мной… Его голос казался ветром из расщелины. УЛЬДИНО О король! Кругом все тихо… Только звук шагов бдительного часового. АТТИЛА Слушай же, верный мой! В то время, как душа, казалось, спесиво раздувалась перед Римом, Ужасающий старец явился мне, схватил меня за волосы… Я почти лишился рассудка, рука застыла на мече. Он улыбнулся мне в лицо и приказал: «Можешь направлять свой бич только против смертных. Отступи! Сейчас этот путь закрыт, это земля богов!» Во мне еще звучат эти речи, мрачные, роковые, И душа в груди Аттилы леденеет от ужаса. УЛЬДИНО Ужас! И что думаешь делать? АТТИЛА [ воспламеняясь ] Сейчас свободны мои чувства! Я стыжусь своего страха. Зови друидов, вождей, королей. Я уже лечу к тебе быстрее ветра, злодейский Рим! [ Ульдино выходит ] АТТИЛА Жду же тебя, о призрак, вне всех пределов! Кто сможет запретить это Аттиле? Увидишь: если робок я, если, наконец, весь мир будет мне карающим – там и отступлю. Ну, и грех не повторить!
полная версия страницы