Форум » Хелга » По-восточному - 4 » Ответить
По-восточному - 4
Хелга: «По-восточному» Автор - Хелга Повесть, наверное. мариета пишет: [quote]Читаешь, читаешь, а перед глазами рисуется вот такая картинка: На красной стрелке стоит Женя, на зеленой - ее чемодан, а где-то внутри по дороге и горы, и общага, и парикмахерская, и .... Что еще будет? [/quote] предыдущая часть Публикация на сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof1/vostok/v_1.html
Юлия: Хелга Хелга пишет: Дамы спасибо Как говорит мой муж, из "спасибо" шапочку не сошьешь А вот продолжение... Могло бы помочь изголодавшемуся читателю "день простоять да ночь продержаться".
Belka: Хелга, чудесно, чудесно ! Здорово! Такое удовольствие и облегчение! Уф! Комментарии авторши - я просто плакаль весь . А за это: "Я справлюсь с этим! Я справлюсь!" Отдельное сердечное спасибо !
Хелга: Юлия пишет: Как говорит мой муж, из "спасибо" шапочку не сошьешь А вот продолжение... Зреет, клянусь, зреет! Belka пишет: А за это: "Я справлюсь с этим! Я справлюсь!" Ну не смогла, не смогла удержаться, накатило волной Пемберлевского пруда.
Хелга: Я расслабилась и на какое-то время, жаль, не навсегда, позабыла, что на свете существуют лже-Данилы и громилы вооруженные ножами, Мерседесами и отработанной системой преследования, старинные книги, чудом попадающие под обложку любовно-детективного романа; гонки по пересеченной местности и натуральные Данилы-Данияры, коварные и непонятные. Я полежала в огромной потемневшей от времени и эксплуатации ванне, отмачивая пот и невзгоды, после чего тетя Мила, сочувственно ахая и охая, сняла с моих плеч и спины целые свитки сгоревшей кожи, измазав меня сметаной. Я облачилась в яркий махровый халатик своей двоюродной сестры Валентины и вновь была усажена за стол, на котором теперь появились чебуреки, невесть каким чудом пожаренные тетей Милой, огромная миска салата, вишневая настойка, холодец… в общем, по настоянию истекающей слюной пожорливой авторши, я избавлю возможно не очень сытых читателей от перечисления и описания прочих донельзя аппетитных яств, которыми заполнила стол Мила Ивановна. Мы выпили за встречу, за всех родственников, потом за присутствующих родственников, за меня, за то чтобы всем было хорошо… а затем я почувствовала, что счастлива и что решение навестить тетю Милу и дядю Эмиля было правильным во всех отношениях. Почти во всех… «Как это верно! – подтвердила мою мысль авторша. – Ведь только так, попав из кипящего котла в купель с парным молоком, можно понять, что на свете есть счастливые мгновения!» Странно, что она не упомянула Данилу в связи со счастливыми мгновениями. Неужели все-таки разочаровалась в нем? От этой мысли мне стало грустно, совсем немного, чуть-чуть… и я, окончательно обнаглев, попросила Эмиля Генриховича налить мне еще одну порцию вишневой настойки фирменного производства Милы Ивановны. «Ты напьешься, Лапина! Напьешься и начнешь буянить, как на своих последних именинах, когда ты заставила гостей петь с тобой хором свою любимую «Killing me softly», а потом рыдала в чью-то жилетку об уходящей молодости и одинокой жизни без лучика надежды!» «Отвянь! – я грубо отшила ее, морщась от неприятного воспоминания о своем позоре и упрямо допивая настойку под хитрым взглядом дяди Эмиля. Впрочем, мне было хорошо, а стало еще лучше. Ладно, пусть не лучше, но хорошо. День клонился к вечеру. Мила Ивановна включила лампу под желтым абажуром, она залила комнату теплым домашним светом, а за окном резко сгустились синие сумерки, среди которых зловеще темнели недалекие корпуса комбината и его немилосердно дымящие трубы. Голова моя кружилась, перемешивая остатки мыслей, словно разноцветных зверей на детской карусели. Сбылись предсказания ясновидицы-авторши. Чтобы избежать словоблудия и ненужных эмоций, я выползла из-за стола, растекаясь совершенно искренними благодарностями и слегка теряя ориентацию в пространстве. «Надо же, как тебя развезло! – ядовито отметила авторша, рассматривая бокал с вишневой настойкой в желтом свете лампы. Как будто кто-то ее спрашивал… – Пойду подышу свежим воздухом, – виновато сообщила я родственникам, стараясь сохранить респектабельный вид, кажется, безуспешно. – Пойди, Женечка, подыши, на дворе у нас тихо… лишь бы с комбината ядов не напускали, а то иногда и дышать нечем, – сказала тетя Мила, с улыбкой покачивая головой. – Проводить тебя? – Нет, что вы, спасибо, я же ненадолго, посижу во дворе. – Сходи прогуляйся, племянница, – отозвался и дядя Эмиль, добавляя себе наливки под укоризненным взглядом жены. Я выползла на двор как была, в махровом халатике, усыпанном чуть выцветшими розами цвета вишневой наливки на белом фоне. Было тихо, пустынно, тепло и сумрачно, в высоких южных небесах цвета ультрамарин появились первые звезды, чуть шелестели листья неизвестных мне южных деревьев точно таких же, что росли в парке. В центре просторного двора расположились останки фонтана: круглая емкость, выложенная потрескавшимся бетоном со столь же изношенными бортиками. Я устроилась на еще теплом камне бортика и стала бездумно смотреть на качающиеся над головой звезды. Шорох за спиной заставил меня вздрогнуть.
Леона: Хелга ну заразная болезнь! Ну как всегда, теперь буду томиться и страдать, отгадывая, кто же там за спиной шуршит!
apropos: Хелга Ну, наконец-то!!!! Такое милое, расслябляющее повествование - и опять какой-то подозрительный шорох.. *в сторону* Всякое уже мерещится. Хелга пишет: «Ты напьешься, Лапина! Напьешься и начнешь буянить, как на своих последних именинах, когда ты заставила гостей петь с тобой хором свою любимую «Killing me softly», а потом рыдала в чью-то жилетку об уходящей молодости и одинокой жизни без лучика надежды!» Прелесть какая!
ДюймОлечка: Хелга пишет: попросила Эмиля Генриховича налить мне еще одну порцию вишневой настойки на еще теплом камне бортика и стала бездумно смотреть на качающиеся над головой звезды Эдак, она еще и в фонтан свалится, а тут еще шорох:)
juliaodi: Хелга Откровенно, было, порадовалась за Женю, как тут шорохи всякие!
novichok: Хелга *поет* спасибо, спасибо за продолжение!! Хелга пишет: Шорох за спиной заставил меня вздрогнуть. А я все думаю, из-под какого куста Данила вылезет. надеюсь, что это будет именно он Хелга пишет: «Ты напьешься, Лапина! Напьешься и начнешь буянить, как на своих последних именинах, когда ты заставила гостей петь с тобой хором свою любимую «Killing me softly», а потом рыдала в чью-то жилетку об уходящей молодости и одинокой жизни без лучика надежды!»
Belka: Хелга, спасибо ! Очень вкусное продолжению . Хочу чебуреков и всего остального тоже! И очень надеюсь, что "зашуршал" именно Данила.
bobby: Хелга я избавлю возможно не очень сытых читателей от перечисления и описания прочих донельзя аппетитных яств, которыми заполнила стол Мила Ивановна. Того, что было упомянуто, хватило, чтобы даже у сытых читателей вновь разыгрался аппетит... Читатели расслабились вместе с Женей ... ненадолго
Хелга: Спасибо неустанным читателям! Стараюсь не давать расслабляться, редко получается, правда.
apropos: Хелга пишет: Стараюсь не давать расслабляться Ой, не даешь расслабиться. Хотя лучше бы это делала чаще.
Marusia: Хелга пишет: я выползла на двор как была, в махровом халатике, усыпанном чуть выцветшими розами цвета вишневой наливки на белом фоне. Такой халатик впустую не выгуливают Хелга пишет: заставила гостей петь с тобой хором свою любимую «Killing me softly» Может и нам подпеть Лапиной? Текст песни "Killing Me Softly", исполнитель Roberta Flack Нежное убийство Перевод на русский язык Он терзал мои нервы, словно это были его струны Он рассказывал в своей песне всю мою жизнь, но своими словами Он нежно убивал меня своей песней Он нежно убивал меня своей песней Он пересказывал всю мою жизнь своими словами Он нежно убивал меня своей песней Мне говорили, что он поёт хорошие песни, и у него есть свой собственный стиль Вот я и пошла послушать его И этот совсем незнакомый мне мальчишка… …терзал мои нервы, словно это были его струны Рассказывал в своей песне всю мою жизнь, но своими словами Нежно убивал меня своей песней Нежно убивал меня своей песней Пересказывал всю мою жизнь своими словами Нежно убивал меня своей песней Я вся залилась краской – там было слишком много людей Мне казалось, что он нашёл мои личные письма и теперь читает их вслух Я молилась только о том, чтобы он поскорее закончил, но он всё продолжал… …терзать мои нервы, словно это были его струны Рассказывать в своей песне всю мою жизнь, но своими словами Нежно убивать меня своей песней Нежно убивать меня своей песней Пересказывать всю мою жизнь своими словами Нежно убивать меня своей песней Он пел так, как будто знал обо всех моих часах отчаяния А потом он посмотрел сквозь меня, как будто меня там вообще не было И снова запел, запел так чисто и сильно Терзая мои нервы, словно это были его струны Рассказывая в своей песне всю мою жизнь, но своими словами Нежно убивая меня своей песней Нежно убивая меня своей песней Пересказывая всю мою жизнь своими словами Нежно убивая меня своей песней Он терзал меня, о, он пел мою песню Он нежно убивал меня своей песней Он нежно убивал меня своей песней Пересказав всю мою жизнь своими словами Он нежно убивал меня своей песней Своей песней…
Axel: Хелга Да, вирус "баца" основательно поселился на нашем форуме.
Леона: Marusia ооо! Мимо такого пройти не смогла. Исполнение, по праву считающееся одним из лучших. Перри Комо. Для любителей аутентичности. I heard she sang a good song, I heard she had a style. And so I came to see her to listen for a while. And there she was this young girl, a stranger to my eyes. Strumming my pain with her fingers Singing my life with her words Killing me softly with her song killing me softly with her song Telling my whole life with her words Killing me softly with her song I felt all flushed with fever, embarrassed by the crowd, I felt she found my letters and read each one out loud. I prayed that she would finish but he just kept right on. Strumming my pain with her fingers Singing my life with her words Killing me softly with her song killing me softly with her song Telling my whole life with her words Killing me softly with her song He sang as if she knew me in all my dark despair and then she looked right through me as if I wasn't there. And she just kept on singing singing clear and strong. Strumming my pain with her fingers Singing my life with her words Killing me softly with her song killing me softly with her song Telling my whole life with her words Killing me softly with her song
Хелга: Marusia пишет: Может и нам подпеть Лапиной? Леона пишет: Исполнение, по праву считающееся одним из лучших. Перри Комо. О, девочки, спасибо! Поем вместе и по русски и аутентично! Обожаю эту песню и оба исполнения. Axel пишет: Да, вирус "баца" основательно поселился на нашем форуме. Хороший вирус.
Luide: Надеюсь это Данила! Спасибо
мариета: Luide пишет: Надеюсь это Данила! *скрестив пальцы* Пусть будет он! Пусть будет он.... Хелга
Хелга: Luide пишет: Надеюсь это Данила! мариета пишет: Пусть будет он! Пусть будет он.... "задумчиво" Все может быть....
Цапля: Хелга Браво! Очень колоритные и живые родственники! Прелесть ) *медитирует на песню* Это должен быть Он, это должен быть Он...
Хелга: Цапля пишет: Это должен быть Он, это должен быть Он... Опять же повторюсь: кто ж его знает, авантюриста...
apropos: Облом! Я было припустила в тему...
novichok: apropos пишет: Облом! Я было припустила в тему... Я тоже, зная, что Хелга часто выкладывает продолжение поздно ночью...
Юлия: Хелга ! Ночь, улица, звезды, как фонари, холодящий душу шорох за спиной… И это все?! Люди добрые! Что же это делается на нашем дворе?! Посреди бела дня читателя мучат жестокие авторы, и никто, никто не заступится за несчастного!
apropos: Юлия пишет: Посреди бела дня читателя мучат жестокие авторы, и никто, никто не заступится за несчастного! Как это не заступится?! Непременно найдется защитник. Если не на белом коне, то на мотоцикле. Надеюсь.
Хелга: Юлия пишет: Что же это делается на нашем дворе?! Посреди бела дня читателя мучат жестокие авторы, и никто, никто не заступится за несчастного! А вроде пока только шорох, а для запуганной Лапиной и шорох листьев может страшным показаться...
Юлия: Хелга пишет: а для запуганной Лапиной и шорох листьев может страшным показаться... А для чувствительной души читателя?! apropos пишет: Если не на белом коне, то на мотоцикле. Надеюсь. Дразнитесь, дразнитесь. А динамо авторское прошлось и по белому коню (тоже был такой, дивно ржал, а теперь молчит, аки рыба тебе немотная) и по мотоциклу
Хелга: Юлия пишет: А динамо авторское прошлось и по белому коню (тоже был такой, дивно ржал, а теперь молчит, аки рыба тебе немотная) и по мотоциклу Да, есть такое.. Увлекающаяся натура...
Юлия: Хелга Хелга пишет: Увлекающаяся натура Авторы... Ничего, читатель, хоть и слаб сердцем, зато крепок другим органом - на заваленке в ожидании сидит крепко... Тем более, что на просторах форума, появился еще один кузен Пегаса
Хелга: Я устроилась на еще теплом бетоне бортика, что стоял под деревом, и стала бездумно смотреть на качающиеся над головой звезды. Шорох за спиной заставил меня вздрогнуть. Мои страхи, на время отступившие в дальний угол, радостно сбежались, перешептываясь зловещими голосами. Я приготовилась к самым худшим вариантам: быть схваченной Лже-Данилой и усыпленной хлороформом или каким-то иным анестетиком, получить удар по голове либо по какой иной части тела или… Над «или» я думать не стала и, вскочив с бортика, резко оглянулась. Тощий азиатский кот, кажется, точная копия алматинского гостиничного, запрыгнул на бортик из чаши фонтана и уставился на меня глазищами, черными от расширенных донельзя зрачков. По двору, бросив на меня любопытный взгляд, прошла полная женщина с набитым продуктами прозрачным пакетом. Даже Лже-Данила не смог бы замаскироваться под такой образ. «Дура запуганная! Истеричка!» – отругала я себя. – А ты что уставился? – обратилась к коту, виновнику очередного выброса адреналина. Кот ответил изящным изгибом тощей спины и сиплым мурлыканьем, словно готовился к бою. Или хотел мне что-то сказать? Я пьяно махнула ему рукой. В конце концов, книги у меня больше нет, Данила получил то, что хотел… к счастью, не всё… Я тихо заплакала, не вытирая слез и замычала себе под нос: Strumming my pain with her fingers… singing my life with her words, killing me softly with her song… «А я тебя предупреждала!» – проворчала авторша, усаживаясь на бортик фонтана рядом с котом, нарушителем спокойствия. «О чем?» – невинно спросила я. «О действии алкоголя на неокрепшую душу». «Это у кого неокрепшая душа?» – возмутилась я. «У тебя, Лапина, а разве ты не знала об этом?» Я уставилась на авторшу, осененная внезапной догадкой. «Слушай, подруга, а ты случайно не напилась?» «А что? – с вызовом спросила эта моралистка. – Тебе можно, а мне нельзя?» «Вот и написали псевдоэтнический лжеромантический детектив… – пробормотала я, бухаясь рядом с ней на бортик. – Кilling me softly with her song… – запели мы с авторшей нестройным дуэтом. «Хорошо поешь…», услышала я, на этот раз не шорох, а тихий мужской голос, совершенно явственно прозвучавший совсем рядом. А ведь никого не было, когда я осматривала двор пару минут назад. На этот раз я даже не вздрогнула, а просто превратилась в сидячий соляной столб, в отличие от жены Лота, даже не обернувшись. – Сиди тихо, и не вздумай подавать голос или трепыхаться, ¬– продолжил он, и я сквозь панику и страх поняла, что голос принадлежал никому иному, как Лже-Даниле, в нем звучали те же угрожающие интонации и хрипота. Осталось только, чтобы под ребра, в розу на халатике, ткнулся кончик ножа. – Что вам от меня нужно? – спросила я. «Спросила – это сильно сказано, скорее, просипела, прохрипела или простонала», – заметила авторша, предательски отодвигаясь от меня, словно от зачумленной. «Это ты, между прочим, все придумала!» – заорала на нее я. «Вот и голосок прорезался, – хладнокровно отметила эта мегера. – Но ты же знаешь, в авантюрных опусах помощь всегда приходит неожиданно…» «А у нас авантюрный опус?» – вопрос прилип к губам, потому что в следующую секунду прозвучал ответ Лже-Данилы: – Ты отлично знаешь что, не прикидывайся лохом… – Я не могу прикидываться лохом, только лохшей или лохиней или… – я бормотала, не понимая, что говорю, со страху и не такое скажешь. – Короче, сейчас ты встанешь и пойдешь… пройдешь через двор, свернешь за угол, вон там… Мою голову резко повернули в указанном направлении. – Буду ждать тебя там, под деревом. И чтоб никуда не дергаться… Шорох, звук легких шагов, я так и не обернулась. Когда все стихло и остались лишь шелест листьев, вдруг зазвучавший бодрый хит из окна дома напротив да мяуканье кота-предателя, мозг лихорадочно заработал, словно мне вспрыснули что-то возбуждающее. Что делать? Идти за угол в лапы негодяев? Бежать куда глаза глядят? Хотя они уже никуда не глядят – темно, хоть выколи глаз. Бежать под крыло родственников? И подставить их. «Ты уже их подставила, Лапина», – заявила из темноты авторша. Она была права, мне нечего было ей ответить. Данила указал направление или сам отправил своего двойника, чтобы он сгреб меня тепленькую, сытую и пьяную прямо на дворе под… «карагачом, – подсказала авторша, не к месту блеснув познаниями в ботанике. Со страху, что ли? «Слушай, идиотка, – продолжила она, – не объяснишь мне простую неувязку?» «Какую?» – бездумно пробормотала я. «На кой черт Даниле указывать и отправлять, если книга уже у него?» «Ну…» «И?» «Гм…» «Думай..» «Хм…» «Насколько я понимаю, этот набор междометий есть отрыжка твоего блестящего мыслительного процесса?» – спросила авторша. «Отстань!» – сказала я, поднимаясь с бортика фонтана. У меня не осталось выбора. И почему я не обратилась в полицию? Хоть как-то мне бы все же помогли… Я не могу подвергнуть опасности ни в чем неповинных Фишеров, как не могу бежать, потому что бежать мне некуда. И я пошла за угол, в лапы Лже-Данилы или Данилы настоящего. Во всяком случае, я должна выяснить, что происходит и почему. «Даже ценой собственной жизни?» – кинула я вопрос в космос. Пространство промолчало, прошелестев карагачами, и я, как мотылек на огонь, вышла к указанному дереву. Кilling me softly… Там в тени, стоял человек. Интересно, куда они дели Данилин джемпер? Вернули владельцу или выбросили? Или его владельцем был вовсе не Данила, а сам Лже-Данила. Вы не верите, что такой бред может посетить голову человека в минуту смертельной опасности? Тогда проверьте сами и поделитесь возражениями. Я остановилась в нескольких шагах от темной фигуры, он поманил меня пальцем, блеснув улыбкой, зубы у парня явно не требовали вмешательства дантиста. Я придвинулась ближе, оглядываясь. Место было выбрано знатное. С одной стороны глухая стена дома, через дорогу – бетонный забор. Фонарь в паре шагов не горит, а следующий нервно дергается розоватыми вспышками, безуспешно пытаясь зажечься. И наверняка, Лже-Данила здесь не один, кто-то наблюдает со стороны. Почему я не подруга Джеймса Бонда? Или, на худой конец, Остина Пауэрса… – Что вам нужно? – посипела я. – Ты знаешь что… книгу и очень быстро! – ответил он. – Подойди ближе… – Зачем? Мне и здесь неплохо… – Я сказал, подойди… – рыкнул он. Я сделала маленький шажок. – Так достаточно? – Не шути со мной… – Я не шучу, я и так совсем близко от вас. И почему вы мне тыкаете? Потому что тыкнули ножом? – Надо было тебя прирезать там, – мрачно процедил он и добавил термин, обозначающий мою принадлежность к женской половине всего живого. Словно я сама об этом не подозревала… – Но не прирезали, – ответила я, почему-то обнаглев. – А жаль… Но хватить трепаться. Сейчас сделаем так. Ты быстро идешь к своим родичам, берешь книгу и тащишь сюда. И не вздумай дергаться и болтать. Пожалеешь и ты, и твои родичи… Для подтверждения серьезности своих намерений он произвел какую-то мгновенную манипуляцию рукой, и из его ладони скользнуло лезвие ножа. – Убедительно, – пробормотала я, уставившись на нож, как лягушка на змеиное жало. – Только сделать этого я не смогу… – Борзеешь? – поинтересовался он, делая шаг ко мне. В этот момент ближайший фонарь вдруг замигал и зажегся, бросив свет на лицо Лже-Данилы. Он действительно был чем-то похож на Данияра, той же смесью азиатских и европейских черт. Похож, но совсем другой, опасный и, кажется, безжалостный. «А Данияр, он жалостливый?» – ехидно поинтересовалась авторша, профланировав мимо по тротуару. Лучше бы вместо нее профланировал наряд полиции. – Не борзею, – промямлила я, с трудом отрывая взгляд от ножа. – Просто… просто… И тут я застряла, меня бросило сначала в жар, потом в холод. Если Данила с ними, то книга должна быть у них, и непонятно, почему они до сих пор требуют ее от меня. Если книги у них нет, значит, либо он не с ними и тогда, если я скажу, что отдала ему книгу, то подставлю его. Либо он с ними, но дурит их, подставляя меня. Было над чем задуматься, если бы не нож, блестевший в руке Лже-Данилы. – Что просто? Если просто, не томи… – рыкнул он, схватил меня за руку и потянул к себе, уводя из полосы света. – Отпустите! – пискнула я, вырывая руку. – Не ори! – Я не ору… – Я не понял… тащи книгу и резче! – У меня ее нет… – Не три мне уши… – он надвинулся на меня. – Я не тру… у меня, правда, нет книги, я… я… она осталась в чемодане, – брякнула я. – Лажу несешь.. – Да нет же, ну зачем мне врать… – я осеклась, задворками ума сообразив, что если чемодан утянули они, то ложь моя шита белым по- черному. – Где книга? – он снова схватил меня за руку и утянул глубже в тень, от одинокого прохожего, что мелькнул в полосе света, поскрипывая подошвами ботинок, и скрылся в темноте. – Отпустите меня, – зашипела я. – Книга… или ты пойдешь со мной! – Не пойду, я буду кричать, вы не смеете, у меня нет книги, правда, ну поверьте… зачем мне она… если бы она была у меня, я бы ее с радостью отдала, на фиг она мне сдалась, эта ваша книга… – Зачем ты врешь про чемодан… Ага, значит, чемодан украли они. – Испугалась… вы же тут, с ножом… – Где она? – Я отдала ее… – Кому отдала, …? – взвился он, снова добавив печатно-непечатную собачье-дамскую характеристику. – Своему … – Да… – выдохнула я. Он молча смотрел на меня, словно пытаясь понять, лгу ли я или говорю правду. Потом поиграл ножом, подкидывая его и ловя за рукоятку. Убрал нож, достал сигареты, протянул мне. – Куришь? – Вы же знаете, что да… – пробормотала я, вытаскивая сигарету из пачки дрожащими пальцами. Он усмехнулся, щелкнул зажигалкой, поднося пламя к моему лицу. Я прикурила, стараясь сдержать дрожь, что мне очень плохо удавалось. – Значит, она у него. А он где? – Я не знаю… нет, честно, не знаю, – поспешила добавить я. – Я отдала, и он ушел, наверное, уехал из города, совсем. – Стой здесь и молча… – бросил Лже-Данила, докурил сигарету и, отшвырнув окурок щелчком пальцев, выругался и достал мобильник. Отошел в сторону, до меня доносились лишь обрывки слов, по которым можно было судить, что он докладывает кому-то о результатах рейда по тылам противника. Боссу? Сейчас решается моя судьба? Я захлебнулась сигаретным дымом и закашлялась. Лже-Данила закончил разговор и подошел. – Живи пока, – сообщил он. – Но не советую кому-то трепаться. Ты поняла? Одно мгновение, и он исчез в темноте. Мне же потребовалась сотня мгновений, чтобы доползти на подкашивающихся ногах до квартиры Фишеров, где в дверях меня встретила взволнованная Мила Ивановна со словами: «Женечка, куда же ты пропала?»
Цапля: Хелга невозможно-адреналиновый эпизод, выдохнула в финале Но *робко* может, теперь от нее все лже- и псевдо- отстанут??
apropos: Хелга Жуть!!!! коварный автор расслабил котом и пианой аффторшей, а потом... начались такие страсти, что на одном дыхании... Без бабочек, но на мурашках. А Данилу нашего с перепуга подставили. Хо-хо... Хелга пишет: Над или я думать не стала Может, здесь "или" поставить в кавычки?
Хелга: Цапля пишет: может, теперь от нее все лже- и псевдо- отстанут?? И натур- тоже? Ох, не знаю, это ж дело такое, если кто прилипнет, оторвать трудно... apropos пишет: А Данилу нашего с перепуга подставили. Хо-хо... А может, он весь виновен по уши? apropos пишет: здесь "или" поставить в кавычки? Аха, точно, спасиб! Еще тапки?
apropos: Хелга пишет: может, он весь виновен по уши? Позвольте не позволить, вернее, не поверить. Хелга пишет: Еще тапки? Все, что наскребла.
Axel: Хелга Спасибо! Жаль, что это был не Данила. Но с другой стороны, Женя теперь на время может вздохнуть спокойно, хотя, боюсь, это ненадолго.
ДюймОлечка: Хелга пишет: Сейчас решается моя судьба? Эхх, не только Женькина, теперь они натур-Данилу будут искать и его тоже. Страшно-эмоциональный эпизод, а дальше не верю, что будет проще.
Хелга: Axel пишет: Жаль, что это был не Данила. Был такой вариант, но не прошел... ДюймОлечка пишет: не только Женькина, теперь они натур-Данилу будут искать и его тоже. А что было делать Лапиной под дулом лезвием ножа?
apropos: Хелга пишет: что было делать Лапиной под дулом лезвием ножа? Всех сдать. Что она и сделала. Хотя, боюсь, это лишь отсрочит... хм.. . ее очередную встречу с бандитами.
Хелга: apropos пишет: Хотя, боюсь, это лишь отсрочит... хм.. . ее очередную встречу с бандитами. Но, возможно, приблизит встречу с иными?
Юлия: Хелга С трудом переводя дыхание* Ну и страсти! Бедная Женя, но она все-таки очень отважная девушка. Не прижился-таки в народе лозунг "Моя милиция меня бережет", несмотря на отчаянные попытки мастеров кино обелить эту организацию. Наши люди решают все проблемы, включая криминальные, собственными силами, и не только в литературно-кинематографических вариантах. А вот авторша, в отличие от вышеуказанных органов, как всегда на высоте. Хелга пишет: Насколько я понимаю, этот набор междометий есть отрыжка твоего блестящего мыслительного процесса?» – спросила авторша.
мариета: Хелга apropos пишет: Хотя, боюсь, это лишь отсрочит... хм.. . ее очередную встречу с бандитами И мне так кажется Этот парень, ЛД (лже-Данила), как-то сишком легко поверил... Или не поверил? И очень быстро подружились...Хм...
Хелга: Юлия пишет: Бедная Женя, но она все-таки очень отважная девушка. Это она со страху отважная. Юлия пишет: Наши люди решают все проблемы, включая криминальные, собственными силами Вот думаю, не слишком ли игнорирую эти самые органы защиты. мариета пишет: Этот парень, ЛД (лже-Данила), как-то сишком легко поверил... Или не поверил? И очень быстро подружились.. Разве подружились? Ну, время наверное, покажет, что там у них за дружба сложилась.
мариета: Хелга пишет: Разве подружились? Эээ... в моей молодости "Хотите закурить?" считалось предлогом для более тесного общения. Да и кто там знает что у Женечки (и у авторши!!!) на уме?
juliaodi: Хелга Думала Данила, а оказался ... кот ! Про лоха-лишайника понравилось , ох, Лапина, заговорилась, когда жизнь на волоске висела! Ждем, что же дальше
Хелга: мариета пишет: в моей молодости "Хотите закурить?" считалось предлогом для более тесного общения. Так это ж сакраментально и универсально. Как и "Скажите который час" и "Как пройти в библиотеку?" juliaodi пишет: ох, Лапина, заговорилась, когда жизнь на волоске висела! Эт у нее на нервной почве.
Флер: Хелга Спасибо за эмоционально насыщенное продолжение. Теперь Лапина, прийдя в себя после пережитого, начнет сокрушаться о судьбе Данияра Ну... мне так кажется. Поэтому очень хочется появления главного героя ... пока Женя себя окончательно не извела
Marusia: Флер пишет: начнет сокрушаться о судьбе Данияра И пущай посокрушается Уступчивее будет
Хелга: Флер пишет: Поэтому очень хочется появления главного героя ... пока Женя себя окончательно не извела Появится, придется появиться, не захочет, приведем под белы руки. Marusia пишет: И пущай посокрушается Уступчивее будет А Данила не нахал ли самоуверенный?
Юлия: Хелга пишет: Вот думаю, не слишком ли игнорирую эти самые органы защиты. Мне кажется, для менталитета людей постсоветского пространства это более чем нормально. Хелга пишет: А Данила не нахал ли самоуверенный? Нахал , но ми-и-илый... Флер пишет: Поэтому очень хочется появления главного героя
Хелга: «Живи пока… Куда же ты пропала, Женечка?» – рефреном звучало в ушах, когда я ворочалась на широкой кровати в маленькой уютной комнате, где меня разместили Фишеры. Хмель, который сняло общение с Лже-Данилой, вернулся в форме противного головокружения, тошноты и тихого отчаяния. Я слушала тиканье часов, старых, как все в этом доме, и под этот монотонный звук составляла список бесполезных дел, проколов и ошибок, совершенных в последние дни, за которые я прожила целую жизнь и, кажется, даже не одну. И до сих пор живу, но пропала и весьма основательно. Авторша молчала, очевидно, где-то заснув. Намаялась, бедная. Список угнетал и удивлял, и первым пунктом в нем упрямо становился Данила, хоть я и пыталась загнать его под номер четыре, а то и подальше. Поистине, в минуты опасности для жизни мы думаем совсем не о том, о чем следует. Хотя, с другой стороны, кто устанавливал эти правила? Первый пункт смотрел на меня из темноты черными азиатскими глазами с неизменной едва уловимой усмешкой и вопрошал: «Кто я? Лжец и авантюрист с корыстными намерениями? Случайный прохожий, попавший, как и ты, в нелепую опасную историю? Тайный агент 00Зеро?» И где он сейчас, Данила? Вероятно, уехал из города на своей, то есть чужой Ямахе и уже рулит по улицам Алматы, с неведомыми мне мыслями и чувствами. И с книгой, которая, вероятно, стоит целого состояния. Неплохой выигрыш, не правда ли? Хотя мысль о том, что я сдала Данилу бандитам, сдала ради того, чтобы спасти свою шкуру, сверлила меня словно ржавый шуруп – не помогали никакие попытки обелить себя и очернить его. Пункт второй в обличье мрачного Лже-Первого поигрывал огромным кинжалом и тоже усмехался, только усмешка его была зловеще-фатальной. «Живи пока…» Как долго мне еще жить? Если выживу, никогда-никогда не сяду в самолет, никогда не буду открывать сумку вблизи неизвестных личностей в темных очках и без оных, никогда… Ужас, отчаяние и обида дружно сжали мой несчастный живот тремя холодными кулаками, вызывая тройную тошноту. Я натянула одеяло на голову, пытаясь, как в детстве, спрятаться от всех невзгод. Но спрятаться от жизни под одеялом получается только в детстве. Впрочем, я все-таки уснула, правда, зловещий список преследовал меня и во сне, а параграфы пунктов обозначились старинными буквами, теми самыми, что теснились на страницах злосчастной книги, виновницы моих и чужих невзгод. «Мистические тенденции?» – спросила авторша, возникая в моем сне. Она сидела на коленях у Данияра, а, возможно, Лже-Данилы – я не могла рассмотреть, как ни пыталась. Утро встретило меня теплым светом, пробивающимся сквозь льняные занавески, алым салютом цветущей герани на подоконнике и мирными кухонными звуками. В первую минуту после пробуждения мне показалось, что все, что случилось со мной, было сном, тяжелым страшным, но сном. Я выбралась из постели и отправилась в сторону вкусных запахов поздороваться с тетей Милой. Эмиль Генрихович уже ушел на работу, и не удивительно, потому что, когда я появилась на кухне, часы в комнате пробили полдень. Неплохо поспала. Тетя Мила встретила меня радостным всплеском ладоней. – Женечка! Проснулась? Выспалась? Не замерзла? Тебе не было жарко? И так далее, в том же духе. Отреагировав на треть тетушкиных вопросов, я занялась утренними процедурами, наведением порядка на лице и в мыслях, хотя последнее было практически неосуществимо. Позавтракав и проболтав с Милой Ивановной до двух часов, я решила, что стоит рискнуть и выйти из дома. Не могла же я сидеть под домашним арестом? Да и убивать меня, вроде бы сейчас было не за что. Книги у меня все равно нет, а преследователи пустились за Данилой. Не по ложному следу, между прочим. Так или иначе, но мне нужно было купить обувь, одежду и белье, то есть пройтись по магазинам. Расспросив у тети Милы, куда можно направиться с этой целью и заверив ее, что вполне справлюсь сама, я облачилась в побитые тапочки, джинсы и майку «Ich bin ein Wanderer in dieser Welt», прицепила на плечи рюкзачок, который смело можно было назвать «Все свое ношу с собой», и вышла из дома. Если вы думаете, что в восточном городе можно найти восточный базар, вы глубоко ошибаетесь, – такой вывод сделала я, изучив балхашский рынок вдоль и поперек. Скорее, то был базар в общем смысле этого слова – горы вишни, абрикосов, слив и прочего фруктово-ягодного изобилия, традиционные палатки, завешанные одеждой, и стеклянные павильоны, разбитые на маленькие закутки-а-ля-бутики. Приятно поразили цены – по приблизительным валютным пересчетам обиходный ширпотреб можно было приобрести в два-три раза дешевле, чем на наших российских рынках. Худо-бедно, но брожение по рынку, примерка и прочие атрибуты шопинга немного отвлекли меня от мыслей об угрозах, но, с другой стороны, вызвали горькое до слез сожаление об утерянных хороших, дорогих вещах, что уплыли вместе с чемоданом. «Не реви, – сурово одернула меня авторша. – Это просто тряпки, они не стоят слез. Подумай о вечном». «Именно это мне и остается, – огрызнулась я. – На этот раз ты попала не в бровь, а куда точнее». «Я старалась», – ответила она, рассматривая прилавок, мимо которого мы проходили, и недовольно морщась. Закупившись бельем, приобретя босоножки на каблуке, откопав в дебрях одного из магазинчиков трикотажное платье в сине-белую полоску и длинную цветастую юбку а-ля «Табор уходит в небо», я покинула рынок и выплыла в пекло площади, в центре которой красовался монументальных размеров и содержания памятник – гордо выпрямившийся бронзовый всадник на вздыбленном коне с пикой в руке. Вот бы такого в защитники! Я вдруг почувствовала себя неуютно, шопинговый адреналин иссяк, на его место пришел страх, холодной струйкой, несмотря на жару, поползший по спине. Откуда он взялся, этот страх? Я обернулась, но не увидела за спиной ничего опасного. Или опасное успело скрыться? В каком-то трансе я пересекла площадь и подошла к памятнику богатырю, словно он на самом деле мог защитить меня. «Акжолтай батыр», – прочитала я на бронзовом круге, впечатанном в мраморную облицовку постамента.
Хелга: Балхаш. Памятник Шубыртпалы Агыбаю (1802–85 гг.), одному из предводителей восстаний за кахахскую независимость. Из-за удачливости в походах был прозван «Акжолтай батыр». Воины вместе с именем Абылая имя Агибая превратили в боевой клич. Дворец металлургов. Аллея с карагачами.
Marusia: Хелга пишет: «Акжолтай батыр», – прочитала я на бронзовом круге, впечатанном в мраморную облицовку постамента. Возможно, Агыбай батыр передаст немножко своей удачливости Жене Хелга пишет: Первый пункт смотрел на меня из темноты черными азиатскими глазами с неизменной едва уловимой усмешкой и вопрошал: «Кто я? Лжец и авантюрист с корыстными намерениями? Случайный прохожий, попавший, как и ты, в нелепую опасную историю? Тайный агент 00Зеро?» Кто вы, доктор Зорге? ((( Заждались мы первого номера в списке
Хелга: Marusia пишет: Заждались мы первого номера в списке Типичного представителя гендерной дамской прозы...
Цапля: Хелга чудесное продолжение, млею от авторши и готовлюсь к эпохальной встрече у Богатыря
juliaodi: Хелга пишет: Кто я? Лжец и авантюрист с корыстными намерениями? Случайный прохожий, попавший, как и ты, в нелепую опасную историю? Тайный агент 00Зеро? Хелга пишет: «Ich bin ein Wanderer in dieser Welt» Думаю вот так . Встретились два сапога - пара. Но чтобы наверняка, давайте выясняйте, кто есть кто!
apropos: Хелга Бедняжка Жена, как она вообще заснула... Такое пережить.(((( А где там ГГ бродит? Уже давно пора объявиться и нашу девочку спасти.
Леона: Хелга спасибо за иллюстрированное продолжение! Хелга пишет: Авторша молчала, очевидно, где-то заснув. Намаялась, бедная. Аж прослезилась, так жалко стало бедную уставшую авторшу... [img src=/gif/smk/sm65.gif] Хелга пишет: Но спрятаться от жизни под одеялом получается только в детстве. *философски вздохнула* а ведь так хочется порой сделать именно это! apropos пишет: А где там ГГ бродит? Вот-вот, правильно! Что-то заждались мы уже его! juliaodi а можно для особо одарённых перевести, что сие значит?
Хелга: Цапля пишет: и готовлюсь к эпохальной встрече у Богатыря А думаешь, будет эпохальная? juliaodi пишет: Думаю вот так Мне очень нравится ход твоих мыслей. apropos пишет: Бедняжка Жена, как она вообще заснула... Такое пережить.(((( Это бывает, срабатывает защита.
bobby: Хелга Спасибо за продолжение. Хелга пишет: А думаешь, будет эпохальная? Эпохальная - неэпохальная, но должна же какая-то быть. Чувства у Жени обострены, наверняка не просто так ей что-то почудилось.
Хелга: Леона пишет: а можно для особо одарённых перевести, что сие значит? Дык в сносках же перевод есть. bobby пишет: Чувства у Жени обострены, наверняка не просто так ей что-то почудилось. При обострении может много что почудиться.
Леона: Хелга пишет: Дык в сносках же перевод есть. Ткни меня носом, пожалуйста! Не нахожу...
Хелга: Леона пишет: Ткни меня носом, пожалуйста! Не нахожу... О, пардон, это в предыдущей теме, оказывается. "Я странник в этом мире". Тыкаю... http://apropos.borda.ru/?1-8-0-00000005-000-280-0
Леона: Хелга спасибо! А я в этом отрывке ищу, а в предыдущий залезть не догадалась! Странник, значит... нюню...
Юлия: Хелга Богатыри - не вы! Так как же нынешнее племя? Где ж оно, где?! Заждались мы друга-то сердешного
Хелга: Юлия пишет: Богатыри - не вы! Так как же нынешнее племя? Где ж оно, где?! Заждались мы друга-то сердешного Но, возможно, богатырь уже умчался на своей Ямахе прочь?
Юлия: Хелга пишет: богатырь уже умчался на своей Ямахе проч *Голосом Станиславского* Не верю!
Хелга: Я обошла памятник вокруг, делая вид, что внимательнейшим образом изучаю это грандиозное скульптурное творение, на самом деле пытаясь осмотреть окрестности. Здесь, у постамента я была как на ладони, маленькая, одинокая и беззащитная. Как девочка со спичками в той ужасной сказке датского философа. Правда, ей было холодно, а мне жарко. И зачем меня сюда принесло? В этот Казахстан? Площадь кипела раскаленным камнем, гудела моторами автомобилей, таяла в солнце пополудня – ни куста, ни деревца, лишь тень от постамента, Батыра и его коня. И авторши почему-то нигде не было видно. Мне оставалось одно – взять себя в руки и, отклеившись от грозного бронзового защитника, пуститься в одинокое плавание в мареве жары и страха. Впрочем, плавание это оказалось очень коротким, намного короче, чем можно было себе представить. Я пересекла площадь, прошла мимо разбитых на клетки витрин универмага и вышла на улицу, что тянулась вдоль ограды уже знакомого мне парка. «Осторожно, Лапина!» – крикнула безнадежно или намеренно запоздавшая авторша, когда я, пропустив серый пыльный автомобиль, шагнула на тротуар под жидкую сень одинокого карагача. В следующее мгновение какая-то грубая и уверенная в себе сила увлекла меня за собой в темное нутро вышеуказанного автомобиля. Я задергалась, пытаясь закричать, но противная горячая рука зажала мне рот, а к лицу прижали влажный кусок ткани, затем удушающий запах и душная темнота, в которую я провалилась. Я летела по узкому длинному полутемному коридору, сначала медленно, словно пробиваясь сквозь вязкий молочный туман, затем – все быстрее и быстрее. Туман рассеивался, видимо, пугаясь моего стремительного центростремительного движения. В конце коридора, куда я неумолимо приближалась, светилось нечто, то ли окно, то ли фонарь, то ли выход в райские кущи. Скорость достигла размеров космической, со всего размаху я влетела в этот свет и резко затормозила, так и не влетев. Я открыла глаза и зажмурилась – надо мной висела обыкновенная лампочка накаливания, ватт на шестьдесят. Еще через мгновение я поняла, что жива, и ко мне вернулось потерянное в автомобиле сознание. Меня похитили и со мной что-то сделали! Но что? Чтобы полностью удостовериться в собственном существовании, я попыталась пошевелиться. Это оказалось непросто – все тело затекло, словно я долго лежала в некой тесной капсуле. Я подняла руки к лицу и рассмотрела свои пальцы, они были живыми, я могла ими шевелить. Я попробовала приподняться, с трудом, но села. Меня подташнивало и кружилась голова. Нужно было оглядеться и понять, где я и что со мной. Оказалось, что я лежала, а теперь сидела на огромном, обтянутом дырявым зеленым сукном столе, по-видимому, когда-то бывшем бильярдным. Он находился в полутемном помещении, размеры и функции которого определить было трудно – тусклая лампочка освещала лишь стол и бетонный пол вокруг него, остальное пространство уплывало в темноту, а окон здесь либо не было совсем, либо за ними царила ночная темнота. Я ощупала себя, на всякий случай, чтобы убедиться, вся ли я на месте. С облегчением убедившись, что вся, осторожно спустилась со стола и сделала несколько шагов. Голова кружилась, во рту стоял противный привкус, словно я съела недозрелую хурму и запила водкой. «Откуда ты знаешь, какое послевкусие может быть от такого сочетания?» – чопорно поинтересовалась авторша, выступая из темноты. «Это первое, что пришло в голову», – призналась я, несказанно обрадовавшись ее появлению. «Это был хлороформ или его аналог», – с умным видом заявила эта фармацевт-самоучка, которая совсем недавно блистала знаниями в ботанике. «Это я и без тебя поняла!» – проворчала я. «Это обнадеживает и означает, что ты не потеряла ориентацию в пространстве и способность к анализу. Если последнее у тебя когда-нибудь было», – тут же добавила она. «Слушай, мне не до ёрничанья, – разозлилась я. – Мне, может, жить осталось пять минут, какая разница, велики ли мои аналитические способности». «Думаю, они пригодятся тебе, чтобы прожить подольше», – парировала эта оптимистка, оглядываясь. Выбираться за пределы светового круга было страшно, но и оставаться в нем живой мишенью совсем не хотелось. Я обошла вокруг стола, потом шагнула за круг, через какое-то время глаза привыкли к полутьме, и я смогла определить, что помещение велико, что окон в нем не просматривается и, судя по всему, это подвал. Я находилась в жутком подвале, в руках бандитов, одна, в далекой чужой стране, среди бескрайней степи. Что подумают Фишеры? Приехала и пропала? Странная неадекватная девица, может, и не родственница совсем, а мошенница? Или будут волноваться и поднимут тревогу? Ну почему я не обратилась в полицию? Где этот чертов Данила с книгой, это он подставил меня? Ни Данилы, ни книги, ни сумки, ни покупок, ни чемодана, ни жизни… Ни слез. Странно, но глаза были сухими, ни слезинки, словно я выплакала всю свою жидкость за эти дни. «Видимо, какая-то химическая реакция на критическую ситуацию», – объявила из темноты доморощенная химичка-фармацевтичка-ботаничка. Я не успела ничего ответить, потому что где-то слева загремело – послышался звук открываемой двери, затем шаги, все ближе и ближе. У меня застучало в висках, в такт бьющемуся в истерике страха сердцу. Из полутьмы выросла мужская фигура…
apropos: Хелга Ох, дождались! Ну жуть какая! Украли, похитили, увезли, заперли... Триллер с мурашками просто. Бедная Женя, ей досталось как-то полной - и нападения, и погони, и угрозы ножом, а теперь еще и это. И где, спрашивается, Данила-ГГ? Нашу девочку спасать? Хелга пишет: химическая реакция на критическую ситуацию Прелесть! Авторша - как всегда - на высоте.
Цапля: Хелга омг, какой кошмар! Но какой великолепно описанный кошмар! Авторша - да, бесподобна Фармацевт-самоучка (с) - это надо в мемориз. И про хурму с водкой.
apropos: Цапля пишет: И про хурму с водкой Ага, насчет хурмы - здорово))) Вообще цитировать Хелгу можно до бесконечности .
Юлия: Вах! apropos пишет: Украли, похитили, увезли, заперли... Триллер с мурашками просто. Не то слово! Автор, так на вздохе нам и зависнуть? И никакой сколько-нибудь утешительной развязки?! Помилосердствуй!
Хелга: apropos пишет: Триллер с мурашками просто. Дык, на том стоим, на триллерах. Цапля пишет: И про хурму с водкой. Что-то представила и плохо стало... Юлия пишет: И никакой сколько-нибудь утешительной развязки?! Будет и, надеюсь утешительная, зреет, как хурма. Правда.
Цапля: Хелга пишет: Что-то представила и плохо стало... Великая сила искусства.
Бэла: Хелга пишет: я съела недозрелую хурму и запила водкой. *отчаянно отплёвываясь* Хелга, это такой у тебе контраст после пиршества в первых главах? Ты осторожней с описаниями От их реалистичности реально то рот сведёт, то слюной изойдёшь! К описаниям триллера это тоже относится
Marusia: Хелга пишет: Будет и, надеюсь утешительная Пока ею (то бишь, утешительной развязкой) и не пахнет Остаётся верить автору на слово
ДюймОлечка: Хелга Ага! Пугаешь нас, то есть их. Но я в авторшу верю, она боец и не оставит героиню в беде Хелга пишет: стремительного центростремительного движения. В конце коридора А разве центростремительное - это не по кругу? Тогда откуда у круга конец коридора? Это я привередничаю, но я представить себе просто не смогла как у нее кружится голова:) Бэла пишет: осторожней с описаниями Ага, а то я со всего размаху то, по привычке глотанула
Хелга: Бэла пишет: это такой у тебе контраст после пиршества в первых главах? Это да, получился контраст, сама того не ведала... Marusia пишет: Остаётся верить автору на слово Автору надо верить... ДюймОлечка пишет: А разве центростремительное - это не по кругу? Тогда откуда у круга конец коридора? Это я привередничаю, но я представить себе просто не смогла как у нее кружится голова:) да, именно, хотела передать головокружение. Слишком слишком получилось? Спасибо всем читателям за чтение, поддержку и внимание к опусу!
Флер: Хелга Продолжение впечатляет, даже мурашки по телу пошли Хелга пишет: одна, в далекой чужой стране, среди бескрайней степи За Женю становится реально страшно. Куда же этот Данила запропастился?
Хелга: Флер Спасибо!
Леона: Хелга ну и ужасы! Мрак полный. *скандирует* Да-ни-лу! Да-ни-лу! Авторша - это просто что-то с чем-то! Её всю надо записывать в цитатник, многопрофильная наша.
Хелга: Леона пишет: *скандирует* Да-ни-лу! Да-ни-лу! Где-то на подходе, вероятно. А может, сбежал, болезный...
Belka: Хелга, прочитала после долгого перерыва недостающие отрывки. Жуть! Женя - очень сильный человек. На ее месте от страха можно умереть, не дожидаясь бандитов. А она держится с достоинством. Только вот, ну где же наш батыр - богатырь, или, на худой конец, доблестная казахстанская полиция? Ты просто мастер детектива - это бесспорно .
ДюймОлечка: Хелга пишет: да, именно, хотела передать головокружение. Слишком слишком получилось Да нет, что ты, я думаю в таком состоянии Женя и не так еще могла подумать
Хелга: Belka пишет: На ее месте от страха можно умереть, не дожидаясь бандитов. А она держится с достоинством. Думаю, а как в такой ситуации еще держаться, делать-то нечего. Тупик.. ДюймОлечка пишет: я думаю в таком состоянии Женя и не так еще могла подумать Ага, пыталась так.
Хелга: Он вошел в световой круг и оказался незнакомым, невзрачным, низкорослым, в мешковатом пиджаке, из-под которого виднелась красная майка, с подносом в руках. На подносе – тарелка с едой и стакан с темной жидкостью, похожей на чай. Ни дать ни взять, фарсовый поворот старой комедии под новым названием «Казахстанская пленница» с псевдотоварищем Сааховым. По идее мне следовало опрокинуть поднос на голову этого негодяя, но подобный шаг мог быть чреват необратимыми последствиями. И, кроме того, у меня все еще кружилась голова. Он грохнул поднос на бильярдный стол и воззрился на меня тусклым равнодушным взглядом, словно я была, по меньшей мере, десятой по счету в списке тех, кому он разносил еду. На тарелке, попавшей в центр светового круга, расположились две сардельки, горка макарон, залитые густо-красным кетчупом, и алюминиевая вилка столовского вида. Я с трудом подавила приступ тошноты. Поставив поднос и поглазев на меня, официант-бандит молча развернулся и двинулся туда, откуда пришел. – Постойте! – пискнула я, – Куда вы! Объясните, что происходит?! – Эт не ко мне, – брезгливо бросил он, коротко обернувшись, и двинулся дальше. – Как это! Стойте! – меня накрыло тошнотой, бессилием, отчаянием и кавказкой, то есть казахстанской, пленницей. Я рванулась к подносу, схватила липкую от кетчупа сардельку и швырнула её в спину уходящего в темноту «товарища Саахова». Как ни странно, я попала в цель. Сарделька четко вписалась в его затылок, оставив после себя зловещее красное пятно. Парень мгновенно потерял всю свою флегматичность. Схватившись за голову, а затем взглянув на свою измазанную кетчупом руку, он взревел: – Ты что… … … ! Фраза была достаточно длинной, очень выразительной, но совершенно непечатной, и я могу лишь передать ее общий смысл, поскольку мне не импонирует тенденция словесного натурализма и продвинутые авторы, следующие данной тенденции. «Саахов» прокричал, что сделает со мною очень-очень неприятную вещь и добавил, что его очень-очень напрягает несвойственная ему роль официанта у такой очень-очень плохой девочки, как я. «Умно! Мне они тоже очень не симпатичны!» – одобрила из темноты авторша, имея в виду то ли продвинутых авторов, то ли задвинутых псевдо-официантов. События же развивались, обиженный парень явно намеревался подкрепить непечатное слово некорректным действием, и тут я завизжала, вложив в этот визг все свое отчаяние, страх, тошноту и головокружение. Откуда только силы взялись? У меня даже зазвенело в ушах, а бандит замер на месте, прохрипев: – Что ты орешь… В темноте загремела дверь, затем раздались шаги, я схватила тарелку с боевыми остатками своего завтрака, обеда или ужина, словно то был меч или щит. В следующее мгновение я замерла, чуть ли не прижав к груди этот щит. Из темноты, отодвинув в сторону официанта, который тщетно пытался пожаловаться на мое поведение, выступили трое, нет… четверо. Впереди – Лже-Данила во всей своей красе, лишь ножа не хватает в руке, а за ним… Данила, настоящий – за его спиной маячили двое, кажется, один из них был громилой из парка панфиловцев. Потеряв дар речи, видимо, выплеснув его в свой гегемонический визг, я сжимала в руках тарелку, словно гранату с сорванной чекой. – Что ж ты так орешь то? – поинтересовался Лже-Данила, но я пропустила его вопрос, потому что в упор смотрела на настоящего. А он смотрел на меня, одним глазом, потому что второй скрывался под нависшей над ним… «гематомой… – печально подсказала авторша-медичка и промокнула пальцем слезу, выступившую в уголке глаза. И на скуле – ссадина, и на губе запекшаяся кровь. Мое женское сердце остановилось, напряглось и с низкого старта рвануло к нему, израненному и поверженному. «Надеюсь, непокоренному?» – шмыгнув носом, спросила авторша. «Из-за тебя, подлой предательницы», – укоризненно продолжила она. «Не судите, да не судимы будете», – напыщенно пробормотала я. «Тоже верно, – согласилась авторша. – Бывает, что и ты к месту применяешь важные цитаты». – Это был способ абстрагироваться и самоконсолидироваться, – сказала я в пространство. Речь официанта и явление четырех мужчин почему-то вызвали желание использовать многосложные научно-литературные слова, в их звучании мне слышалась какая-то поддержка. – Что? – зарычал Лже-Данила. – Я разве тебя не предупреждал? Я заметила усмешку на разбитых губах Данияра? Или мне показалось? – Предупреждал, но какого черта вы затащили меня в этот подвал? – пискнула я, глядя на Данилу. – Что еще вы от меня хотите? Я же вам все вчера сказала! И что вы с ним сделали? Или это было позавчера? Сколько времени я лежала в этом кошмарном подвале? – Да, ты сказала почти все, что было нужно, – зловеще усмехнулся Лже-Данила и бросил взгляд на Данияра. – Вот она, живая и даже очень живая, – эти слова были брошены в его сторону. – Вижу, – ответил Данияр, все так же глядя на меня одним глазом, и голос его музыкой зазвучал в ушах. «С каким музыкальным инструментом у тебя ассоциируется его голос?» – спросила вконец ошалевшая авторша-музыкантша, смачно высморкавшись. «С саксофоном, – брякнула я, не раздумывая. – Но не потому, что он так пронзительно звучит, а оттого, что вызывает во мне такие же чувства…» «Ого!» – красноречиво отреагировала авторша. «Почему ты задаешь столь идиотские вопросы в такой момент?» – спросила я. «Это прием психологической разрядки», – ответила авторша, мой домашний психоаналитик по совместительству. – Ну, что убедился, что она жива? Пошли… – скомандовал Лже-Данила. – Куда пошли? – простонала я. – Куда! Отпустите его! Что вы от него хотите! – Успокойся, все будет хорошо, – Данила обращался ко мне, восточный глаз его темнел и щурился в тусклом свете лампочки.
apropos: Хелга Не, ну что же это такое?! Мало того, что девочку нашу загребли, так еще и Данилу поймали, побили, изувечили... Автор, их же спасать надо! Картинка шикарная, хотя Женя рисковая дева - в бандита сосиской... Ну это же надо.
Axel: Хелга Спасибо за столь леденящее душу продолжение. Диалог с авторшей, как всегда бесподобен.
мариета: Хелга Вот новогодний подарок (это я про Данилу)! Хотя упаковка оказалась немного смятая, но появление содержания все таки дает какие-то надежды на светлого будущего Очень впечатлила изящная коммуникабельность товарища Саахова и вообще весь диалог на высоком интеллектуальном уровне *ушла рыться в словарях*
bobby: Хелга Да уж... дождались красавца и в столь плачевном виде. Я надеялась, он там уже вовсю компромат собирает, чтобы бандитов заграбастать, а тут такой облом... Вообще Женя классная - не теряет присутствия духа и юмора (пусть и мрачноватого в зависимости от обстоятельств) в любых ситуациях и способна еще пикироваться с авторшей. [img src=/gif/smk/sm36.gif] Как будто и не висит ее жизнь на волоске...
Цапля: Хелга очень-очень страшный отрывок - и крышесносящий диалог с авторшей!! Браво!!!
juliaodi: Хелга, Авторша И вроде бы как посочувствовать надо героям, но иронические нотки не дают. И вот я сижу и глупо улыбаюсь
Хелга: apropos пишет: Мало того, что девочку нашу загребли, так еще и Данилу поймали, побили, изувечили... Шрамы украшают мужчину... Axel пишет: леденящее душу продолжение. Да, как-то уносит все дальше и дальше, но, надеюсь, светлое будет... bobby пишет: Я надеялась, он там уже вовсю компромат собирает, чтобы бандитов заграбастать, а тут такой облом.. Простой парень, куда ему компромат собирать... bobby пишет: Вообще Женя классная - не теряет присутствия духа и юмора Это скорее авторша не теряет, но очень рада, что Женя нравится. Цапля пишет: очень-очень страшный отрывок - и крышесносящий диалог с авторшей!! Диалог смягчает страхи... Дамы, спасибо, что читаете и поддерживаете!
Хелга: мариета пишет: Хотя упаковка оказалась немного смятая, но появление содержания все таки дает какие-то надежды на светлого будущего Можно стащить фразу? juliaodi пишет: И вроде бы как посочувствовать надо героям, но иронические нотки не дают. И вот я сижу и глупо улыбаюсь Так и хорошо, ребята для того и страдают, чтоб читателей повеселить.
Леона: Хелга неееееее!!! Я, когда кричала про Данилу, совсем не про то имела в виду!!! А тут что ж такое? Поймали, обижают, угрожают... как же так? Если бы не диалоги с авторшей, совсем бы плохо было...
Зузу: Хелга такой информативный кусочек, спасибо! И Данила наконец появился, хоть ему и досталось. Надеюсь, он Лже-Даниле потом на обоих глазах гематому сделает! Очень впечатлил фееричный полет сосиски Может это моя ошибка, но здесь наверное пропущено "на": Поставив поднос и поглазев на меня, официант-бандит молча развернулся и двинулся туда, откуда пришел.
Хелга: Леона пишет: Я, когда кричала про Данилу, совсем не про то имела в виду!!! А я-то именно это... Зузу Спасибо за отзыв и за тапок!
Хелга: – Успокойся, все будет хорошо, – Данила обращался ко мне, восточный глаз его темнел и щурился в тусклом свете лампочки. «Я знаю па-ароль, я вижу ориентир…» – изящно изогнув бедро, пропела авторша. Изгиб бедра получился не хуже, чем у певицы-однофамилицы великого генерального секретаря, но вот с ритмом было что-то не то. Впрочем, мы как-то не к месту увлеклись музыкальной темой, когда жизнь или, в лучшем случае, здоровье, висели на волоске. – Не вижу ничего хорошего, – ответила я Даниле. – И как ты попался? – Потом расскажу… – Когда? – Хватит, заткнулись оба! – рявкнул Лже-Данила. – Давай! Убедился? И пошел… Громилы, что стояли за спиной Данияра, подхватили его и потащили в темноту, он выругался, сопротивляясь. Отшвырнув тарелку, я бросилась следом, следуя инстинктивному порыву, но Лже-Данила, грубо схватил меня за руку и вернул на исходную точку, к бильярдному столу. – Сиди тихо и не рыпайся. И не вздумай бузить, тебе это дороже обойдется! Голос его звучал зловеще и хрипло, а Данила и компания тем временем исчезли в темноте, за ними последовал и Лже-Данила, оставив меня в кошмаре светового круга и потертой зелени сукна бильярдного стола. Сиди и не рыпайся, вот и весь сказ. Вот тебе и пароль, и ориентир. «Не цепляйся к словам», – возбухла авторша. «Да не цепляюсь я, разве мне до этого?» – простонала я. Шаги стихли, грохнула дверь, и наступила тишина, словно никого здесь и не было. Ни Данилы, ни бандитов – об их появлении и исчезновении свидетельствовали лишь осколки тарелки, одинокая сарделька и макароны на полу. Я села на стол и все-таки зарыдала, окропляя слезами потертое зеленое сукно. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я начала рыдать и до того, как решилась выпить ту жидкость, что принес красноречивый официант. Жидкость оказалась чаем, и я с каким-то нездоровым наслаждением чуть ли не залпом осушила стакан. Меня бил озноб, организм по большому счету требовал действия, а по малому – освобождения от лишней жидкости. Я двинулась в темноту, туда, где должна была находиться дверь. Выйдя из светового круга и пройдя несколько шагов, я остановилась, чтобы хоть как-то сориентироваться. Когда чернота вокруг чуть рассеялась, глаза привыкли к темноте, я двинулась дальше, содрогаясь от страха и боясь наткнуться на кого-то или что-то страшное. «Так всегда бывает, это нормальное состояние, с которым можно справиться, убеждая себя, что вокруг никого нет и быть не может», – дрожащим голосом подбодрила авторша, пристраиваясь рядом. Мне показалось, что я шла целую вечность, пока не уперлась в стену, вдоль которой тянулась какая-то труба. Двери здесь не наблюдалось, видимо, я сбилась с правильного пути. Я отправилась вдоль стены, повернув направо, и вскоре уткнулась в железную лестницу, ведущую куда-то наверх. Держась за перила, сваренные из арматурных прутьев, я начала карабкаться вверх по узким, крутым ступеням. Они привели на решетчатую площадку, к запертой двери, в которую я и стукнула, сначала осторожно, потом смелее и громче. Что мне было терять? – Откройте! – в конце концов заорала я, отбивая кулаки о железную дверь. – Откройте, мне нужно в туалет! Откройте! Эхо от грохота и звука моего голоса жутко отдавалось в темноте огромного пустого подвала. Где они только нашли такой? Мои старания все же увенчались успехом. Послышались голос и движение, затем в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась, так резко, что я отпрянула, чуть не свалившись вниз. – Чё надо? Чё орешь? – спросил появившийся в неярко освещенном проеме мой старый знакомец – официант с сардельками. Я постаралась быть вежливой и сдержанной, сообщив ему свою интимную просьбу. Вежливой и сдержанной настолько, насколько позволяла узкая площадка и противная физиономия моего стражника. Он задумался: видимо, не был проинструктирован насчет таких тонкостей, как естественные физиологические потребности. Я сделала несчастное лицо, благо для этого не требовались в данный момент никакие артистические таланты, и заявила, что его боссы не будут довольны, если я умру от разрыва мочевого пузыря. «Браво, Лапина!» – прошептала мне на ухо авторша, как будто я сама не понимала, что браво, а что нет. Официант-страж попытался было привести какие-то аргументы против моего мочевого пузыря, но не сумел и мотнул головой в сторону коридора, открывшегося за дверью. – Вон там… дверь, что… – он помахал руками, видимо, определяя, где лево, где право, – налево, быстро … Признаться, сама до сих пор, прежде чем определить, где право, а где лево, вспоминаю, которой рукой пишу. «Лапина, ты зажигаешь!» – авторша помахала правой… или левой? рукой. Туалет оказался маленьким и грязным. «А ты ожидала сервиса по-европейски?» – съязвила авторша. «Не остроумно, – ответила я, – и в Европе сервис бывает разным». Кран выдал тоненькую жалкую струйку воды, а окон, о которых я подумала, вспомнив известный по детективам и триллерам способ лихих авантюристов сбегать через такие окна, не было совсем. Я кое-как умылась и… застряла посреди узкого, дурно пахнущего пространства, почему-то дающего ощущение свободы. «Это любопытная вещь, – поддержала меня авторша, – относительность понятия «свобода». Чтобы ощутить ее, не требуется пространство, нужна лишь толика внутренней независимости от времени, места и обстоятельств, нужна иллюзия возможности выбора». «Ты так закрутила мысль, что я ничего не поняла… И почему иллюзия?» – удивилась я. «Не удивляюсь, что ты не поняла, – ответила авторша. – А иллюзия оттого, что на самом деле, возможности выбора у нас почти нет. Вот как сейчас, в этом гнусном месте». Я не обиделась, глупо обижаться на свое второе я, когда есть опасность лишиться первого. Если выживу, поспорю, а пока остались одни иллюзии. Я размышляла, а официант стучал в дверь, на своем языке призывая меня покинуть помещение и вернуться к нему. – Подождите, я сейчас! – крикнула я и увидела удивительную вещь, лежащую под умывальником на полу. Она была поистине удивительна.
Леона: *ворчит* а я-то надеялась, что в честь новогодних праздников наши авторы сжалятся над нежными сердцами читательниц... ага, щаз. Хелга ну я же теперь умру от любопытства, что она там увидела! Хелга пишет: глупо обижаться на свое второе я, когда есть опасность лишиться первого [img src=/gif/smk/sm36.gif] записала в цитатник. Хелга пишет: Признаться, сама до сих пор, прежде чем определить, где право, а где лево, вспоминаю, которой рукой пишу. Вспомнила незабвенные уроки НВП в школе. Для тех счастливчиков, кто уже не знает, что это такое, поясняю: начальная военная подготовка. Одна моя одноклассница никак не могла сообразить, куда надо поворачиваться по командам "нале-во!" и "напра-во!" и с какой ноги начинать маршировать, и всё время искала руку, которой пишет. Только по ней ориентировалась. Хелга мааааленький, малююююсенький тапулечек. Хелга пишет: Ни Данилы, ни бандитов – об их явлении свидетельствовали лишь осколки тарелки, одинокая сарделька и макароны на полу Может, всё-таки не явлении, а появлении? Как-то глаз зацепился... Хелга пишет: Я оправилась вдоль стены, повернув направо, оТправилась, видимо?
Цапля: Хелга, ну очень страшно! Что-то дальше будет!? Если бы не авторша с изгибами бедра, ситуация казалась бы почти безвыходной, но с такой авторшей (и Данилой ) безвыходных ситуаций не бывает!
apropos: Хелга Ну автор, ну закрутил! Вот так обычный и даже где-то банальный поход в туалет благодаря виртуозному перу и блестящей фантазии превратился в интригующую, дух совершенно захватывающую историю И что ж там Женя такое нашла?! (Я уж чего только не надумала ) Авторша - отдельная песня, конечно. Хелга пишет: иллюзия возможности выбора Как метко и верно подмечено. [img src=/gif/smk/sm36.gif] Дожить бы до продолжения - изнываю от нетерпения.
мариета: Хелга Восточный глаз Данилы выглядит очень... хотелось бы сказать «мужественно», однако он почему-то напоминает одинокий светофор ночнью, когда тот моргает только одним желтым глазом. Интересно, а что там за удивительная вещь под умывальником? Хелга пишет: прежде чем определить, где право, а где лево, вспоминаю, которой рукой пишу. Хе-хе, я тоже из этих
Хелга: Леона пишет: что в честь новогодних праздников наши авторы сжалятся над нежными сердцами читательниц. Дык, все в работе, несмотря на праздники. Цапля пишет: ну очень страшно! Что-то дальше будет!? Правда страшно? Ой! apropos пишет: Вот так обычный и даже где-то банальный поход в туалет Представила себе небанальный поход туда... Гм... мариета пишет: Восточный глаз Данилы выглядит очень... хотелось бы сказать «мужественно», однако он почему-то напоминает одинокий светофор ночью, когда тот моргает только одним желтым глазом. Где-то так и есть. Беспомощный светофор... мариета пишет: Хе-хе, я тоже из этих Спасибо, что читаете, несмотря на праздники! С Новым годом!
ДюймОлечка: Хелга Проглотила два кусочка разом и чувствую - не наелась, хочется еще и еще:) А Данила то пришел -таки спасать, правда мнится мне что может его и Женя той вещью спасет из под умывальника
Джастина: Хелга проглотила сегодня весь рассказ, не весь есстесттно, т.к. он еще не дописан , и скажу честно, сколько не читай, а остановилось все на самом интереном месте потратила на переживания кучу нервных клеток , хочу потратить еще тапки принимаешь? от коренной обитательницы казахских степей есть мелкие: "сижге кльмектесен" - сизге комектесен, "бешбармак" - бешпармак есть посолидней: сказать "обогнули жайлау перебежками" сродни "быстенько перебежали через томбовские леса" ну, там еще есть ... впрочем на фоне диалогов в авторшей все это так мелко, так незначительно все (с)
Хелга: ДюймОлечка пишет: А Данила то пришел -таки спасать, правда мнится мне что может его и Женя той вещью спасет из под умывальника В жизни все так относительно, то один спасает другую, то другая одного.. Джастина пишет: хочу потратить еще тапки принимаешь? от коренной обитательницы казахских степей О, принимаю, еще как! Ты, как коренная обитательница, мне просто необходима! Спасибо!
Джастина: Что-то я поздненько на твой рассказ внимание обратила, как то не прыгал он мне... с самого лета. А теперь так рада, что ты побывала у нас . Я же правильно поняла, ты сама эти все фотки сделала? ходила практически "мимо дома моего" (с) Хелга пишет: Ты, как коренная обитательница, мне просто необходима! Я лопнула, раздувшись от собственной значимости По делу: казахские слова я потом со словарем попроверю. А вот по тексту (пока на вскидку что бросилось в глаза) 1) почему самолет Москва-Киев-Алматы? просто любопытно, почему не Москва-Алматы, неужели намного дешевле? 2) "Я все-таки догнала солнце" - почему догнала, когда ты летела навстречу рассвету? 3) в Казахстане в отличии от России "мобилу" называют "соткой" такой вот фольклер, если ты скажешь "мобила" тебя поймут и еще поймут что ты не местный (Колян - не местный?) 4) если Женя ползет на восток, то в Киргизию она приползти не может, Киргизия на западе (впрочем топологический критинизм - все сглаживает ) 5) никогда не слышала чтобы в прибалхашье что-либо называлось жайляу. Если конечно при тебе употребляли такое название, то я молчу, и пошла выяснять... Но сколько живу, джайляу или жайляю - высокогорные "альпийские" пасдбища. Никогда не слышала чтобы конкретную стоянку пастухов, или кошару - загон для скота, называли жайлау, тем более в степи. 6) Если молодая казашка даже и скажет гостье (к которой давеча обращалась - апа) что с ней можно на ты, то все равно у нее язык не повернется сказать: "вот возьми, надень" , она перейдет на "Вы". А еще с субординацией у казахов все очень четко, если Женя не выглядет как солидная тетя или ее не представили как жену губернатора (читай солидную тетю) то "апа" к ней обращаться не будут. 7) Никогда самовар не поставят на середину стола. Хозяйка поставит самовар около себя, (чаще не на стол, а рядом) и будет сама разливать гостям чай. Наливать будет очень часто и помалу, потому что чем меньше чая в пиалу наливает хозяйка, тем больше она уважает гостя, чай будет крепкий и с молоком. Если у тебя спросили, какой тебе чай, с чем и сколько, то ты не в гостях в юрте в степи, а в придорожном кафе сидишь 8) Никогда застолье в честь гостя не заканчивается засветло, оно как правило и не начнется до захода солнца, но это как говорят - опционально. И обычно все очень долго. С утра разделывают барана, потом очень долго варят, готовят беш (официально бешпармак, а по научно-кулинарному "мясо по казахски"). Долго едят. Много говорят. что-то еще было, вспомню допишу
Хелга: Джастина пишет: Я же правильно поняла, ты сама эти все фотки сделала? ходила практически "мимо дома моего" (с) Да, фоты сама делала. Вообще, впечатления самые замечательные, хотя без приключений не обошлось. А ты где, в Алматы? Огромадное спасибо за тапки, жду еще! Джастина пишет: почему самолет Москва-Киев-Алматы? просто любопытно, почему не Москва-Алматы, неужели намного дешевле? Там в тексте есть об этом, но это истиная правда - сама летела таким рейсом, через Киев. Покупала билеты через инет, обошлось за "туда и обратно" в 11 тысяч рублей, то есть дешевле поезда, купе. Джастина пишет: 2) "Я все-таки догнала солнце" - почему догнала, когда ты летела навстречу рассвету? Вроде пыталась эпитетом, может, не очень удачно. Джастина пишет: 3) в Казахстане в отличии от России "мобилу" называют "соткой" такой вот фольклер, если ты скажешь "мобила" тебя поймут и еще поймут что ты не местный (Колян - не местный?) Аха, отлично, исправлю. Колян местный, разумеется. Джастина пишет: 4) если Женя ползет на восток, то в Киргизию она приползти не может, Киргизия на западе (впрочем топологический критинизм - все сглаживает О, это мой кретинизм, почему-то была уверена, по карте не сверилась. Обыграю, это даже неплохо. Джастина пишет: 5) никогда не слышала чтобы в прибалхашье что-либо называлось жайляу. Если конечно при тебе употребляли такое название, Употребляли и даже обсуждали, потому была как-то уверена. Но надо уточнить, да. А насчет "оббежать тамбовские леса" здесь ты права, конечно! По 6-му, 7-му и 8-му пунктам спасибо, внесу поправки, очень важные детали. Буду очень благодарна за любые тапки!
Хелга: Немножко продолжения... «Да, Лапина, ты дошла до ручки, если обыкновенный ржавый разводной ключ кажется тебе удивительной вещью… – сказала авторша и, помолчав, добавила: – Хотя, ты права, в этом что-то есть…» Мы замерли, замолчали и посмотрели друг другу в глаза, захваченные одной и той же, совершенно ужасной, мыслью. «Ты и в инструментах разбираешься?» – спросила я, боясь высказать эту самую мысль. «Не более, чем ты, просто запомнилось название», – заскромничала специалист-сантехник. Я нагнулась и подняла ключ. Достаточно увесистый, чтобы стать орудием нападения, защиты или… убийства. «Да, таким и укокошить можно, если не рассчитать силу удара», – со знание дела подтвердила авторша, словно на ее счету была уже ни одна жертва, отправленная в мир иной посредством разводного ключа. Официант загрохотал дверью. – Подождите! – пискнула я, потеряв голос от волнения. Стук прекратился, и в наступившей тишине я услышала, что он думает по поводу сугубо физиологической стороны человеческого и, в частности, моего существования. «А он – эстет, однако», – томно протянула авторша, наморщив носик. «А это так не эстетично, – пробормотала я, разглядывая разводной ключ. «Зато дешево и практично», – продолжила расхожую цитату авторша. «Я не смогу…» «Сможешь!» «А если я его убью? Или промажу?» «Второе мне кажется более реальным, но какой вариант ты бы предпочла?», – поинтересовалась она. «Не знаю, наверное, третий», – задумчиво пробормотала я. «Ну, тогда оставь эту затею. Хотя, мне кажется, сама судьба дарит тебе эту вещь. Все так просто». «Я не смогу поднять руку на человека». «Но это твой шанс. И почему-то эти человеки смогли поднять руку на… того же Данилу». Аргумент прозвучал весьма весомо, также как разводной ключ в моей руке. Интересно, откуда он здесь взялся? А вдруг его специально подложили? «Брось, зачем? Простая безалаберность», – успокоила меня авторша – специалист по вырубаниям врагов с помощью сантехнического инструмента. «Может быть, ты сама попробуешь?» – спросила я в отчаянии. Авторша приподняла бровь. «И как ты себе это представляешь?» «С трудом», – вздохнула я. «Именно», – поставила точку авторша. Официант вновь стукнул в дверь, поинтересовавшись моим состоянием, и вдруг затих. Тишина наступила такая, что журчание воды в бачке казалось шумом Ниагарского – нет, о чем это я – Райхенбахского водопада. Затем за дверью раздался какой-то шорох, звуки неясного происхождения и опять тишина. Я сжала в правой руке свое холодное оружие, сердце скользнуло в холодный, как у снегурочки, живот и упало на пол, на грязную непонятного цвета плитку. Спрятав ключ за спину, левой рукой я дернула задвижку, потянула дверь на себя и замерла. В коридоре было пусто… пусто и страшно. Желание вернуться в сомнительно-надежную тесноту туалета накрыло столь сильно, что я уже ринулась обратно, но в последний момент остановилась. А что мне это даст? И с чего я так всполошилась из-за отсутствия официанта? Возможно, он вышел покурить, или еще по каким делам, решив, что все равно я никуда не денусь? Эта мысль немного успокоила, и я, оставив дверь в туалет открытой, двинулась по коридору – шаг, другой, третий. Коридор оказался коротким и через пять моих шагов повернул направо. «Налево…» – подсказала крадущаяся следом авторша. «Налево», – прошептала я. Впрочем, в следующее мгновение точность направления уже потеряла смысл, потому что из темноты левого поворота возникла фигура. Отшатнувшись и уже мало что соображая, я замахнулась разводным ключом. Полет моей правой руки был прерван, я дернулась, и даже попробовала ткнуть своим оружием в сторону противника, но он оказался заведомо сильнее. Мы боролись молча, если мои жалкие попытки сопротивления можно было назвать борьбой, Ключ с гулким звоном упал на бетонный пол, а рука попала в мертвую хватку, с которой я не могла ничего поделать. О, отчего я не мужчина и не могу противостоять грубой физической силе? Ах, почему я не занималась тэйквондо, каратэ или, на худой конец, силовой аэробикой? Так бесславно придется погибнуть! Очередная, не знаю которая по счету, мысль о гибели настигла меня тупым отчаянием, и я все-таки издала какой-то писк – Тихо, тихо, Женя, – вдруг услышала я. Голос был мне знаком, невероятно знаком.
Джастина: Хелга пишет: Голос был мне знаком, невероятно знаком. Занималась бы силовой аэробикой, укокошила бы знакомого! Никогда не знаешь что есть благо.
juliaodi: Хелга пишет: Голос был мне знаком, Виден свет в конце туннеля. Ну, по крайней мере, намек на существование оного дан.
мариета: Хелга Урррррррра! Наконец появился наш принц на белом коне восточный одноглазый герой! Предвкушаю как авторша будет заботиться о нем, будет лечить раны... Она у нас такая сердобольная к чужим (понимай Даниловым! ) несчастьям
Леона: Хелга пишет: обыкновенный ржавый разводной ключ Вот уж про разводной ключ никак не думала! Авторша-специалист-сантехник-психолог просто блестяща! Хелга пишет: Голос был мне знаком, невероятно знаком. *выдохнув* пришёл...
Зузу: Спасибо! Хелга пишет: и через пять моих шагов повернул направо. «Налево…» – подсказала крадущаяся следом авторша. «Налево», – прошептала я. шикарно Хелга пишет: словно на ее счету была уже ни одна жертва, отправленная в мир иной посредством разводного ключа сдается мне, здесь должно быть «не»
Джастина: Хелга пишет: А ты где, в Алматы? Ес! (на одной из твоих фоток торчит макушка моего офиса ) Докладываю! Проверила границы употребления слова "жайляу" в источниках надежнее которых просто не бывает (моя старая учительница Бану-аже). Она сказала, что жайляу употребляют в очень широком смысле, и самое широкое это синоним понятия - "рай на земле". Т.е. любое место отдыха, пикника. В Алма-ате это горы, в степи- озеро, все жайляу. Насчет обращения к молодой девушке - апа, я оказалась права. Одна молодая девушка к другой молодой девушке так не обратиться. Ну разве что если первой лет 10-12! Есть хорошое обращение для этого случая "курбым". Немного натянутым мне показалось приглашение за стол -"уважаемые гости", посоветовалась на этот счет. В той обстановке которую ты описала это и вправду ни к месту, уж очень высокопарно, или иронично. По-казахски это звучит даже высокопарней чем по-русски. За стол зовут проще, можно сказать "жогары шыгынысдар" (дословный перевод что-то около "вставайте-пойдемте", но у казахов это не звучит грубо). А вот когда в юрту вошли, а там сидят солидные люди... они себе могут позволить и "курметти конактар". Моя старая учительница пожелала тебе в рождество - читателей, "Слово без слушателей - сирота", - сказала она! Я расстрогана до слез.
apropos: Хелга Ох, ну вот и Данила - чует читательское трепетное сердце... История с разводным ключом шикарно описана - а ведь действительно, ударить им человека , даже бандита, страшно. Хотя, к счастью, Женя так и не смогла воспользоваться своим приобретенным оружием. Джастина Отличные консультации! Джастина пишет: "Слово без слушателей - сирота" Учительница - мудрая женщина. Автор пишет не только для себя - для читателей.
Хелга: Спасибо, дорогие читатели! juliaodi juliaodi пишет: Виден свет в конце туннеля. Ну, по крайней мере, намек на существование оного дан. Леона Леона пишет: *выдохнув* пришёл... apropos apropos пишет: История с разводным ключом шикарно описана - а ведь действительно, ударить им человека , даже бандита, страшно. Хотя, к счастью, Женя так и не смогла воспользоваться своим приобретенным оружием. Признаться, было несколько вариантов развития событий. Остановилась на самом мягком. Хотя написала и жесткий, но не пошел, как-то он увел немного не туда. мариета мариета пишет: Предвкушаю как авторша будет заботиться о нем, будет лечить раны... Она у нас такая сердобольная к чужим (понимай Даниловым! ) несчастьям Ой, она уже лекарствами и перевязочным материалом обложилась. Зузу Спасибо за тапок!
Хелга: Джастина Не знаю, как благодарить тебя и твою учительницу за консультации и добрые слова. Передай твоей учительнице огромное спасибо. Тоже растрогана до слез. Джастина пишет: Она сказала, что жайляу употребляют в очень широком смысле, и самое широкое это синоним понятия - "рай на земле". Т.е. любое место отдыха, пикника. В Алма-ате это горы, в степи- озеро, все жайляу. То есть стоянку семьи чабанов возле озера можно вполне назвать жайляу. Аккуратно употребляя, конечно. Джастина пишет: Одна молодая девушка к другой молодой девушке так не обратиться. Ну разве что если первой лет 10-12! Есть хорошое обращение для этого случая "курбым". То есть можно просто обратиться Курбым или Женя- курбым? Джастина пишет: Немного натянутым мне показалось приглашение за стол -"уважаемые гости", посоветовалась на этот счет. В той обстановке которую ты описала это и вправду ни к месту, уж очень высокопарно, или иронично. Это понятно, брала в словаре, а там дается скорее формальный, чем разговорный язык. Буду обращаться по поводу казахского?
Джастина: apropos пишет: Учительница - мудрая женщина. Еще бы, она же УЧИТЕЛЬНИЦА, к тому же литературы, к тому же старая! Хелга пишет: Передай твоей учительнице огромное спасибо. Обязательно. Хелга пишет: То есть стоянку семьи чабанов возле озера можно вполне назвать жайляу Вполне. Хелга пишет: То есть можно просто обратиться Курбым или Женя- курбым? Да-да, и так и так. Хелга пишет: Буду обращаться по поводу казахского? Да-да.
Marusia: Хелга Внутренняя борьба и диалоги Жени с авторшей - бесподобны Хелга пишет: Голос был мне знаком, невероятно знаком. Ну, наконец-то!!! Джастина пишет: Моя старая учительница пожелала тебе в рождество - читателей, "Слово без слушателей - сирота", - сказала она! Замечательные пожелания!
Калина: Хелга, перечитала наконец все кусочки. Спасибо тебе огромное. Просто чудесно. И диалоги, и сомнения, и драматическое напряжение
Хелга: Marusia, Калина, спасибо! Продолжу чуть... – Тихо, тихо, Женя, – вдруг услышала я. Голос был мне знаком, невероятно знаком. – Дани-яр? – просипела я, полностью капитулировав. Вопрос был излишен, потому что даже в темноте коридора невозможно было перепутать этот черный глаз с чьим-либо другим, да и все прочее тоже. Он не стал отвечать на мой вопрос, а молча потащил за собой. За тот короткий промежуток времени, пока мы выбирались из подвала, я на своей шкуре поняла, что означают выражения «бежать сломя голову или не разбирая дороги». Я не переломала конечности лишь благодаря своему спутнику-проводнику, который вел меня, как ледокол, разбивая грудью льды и, что там скромничать, айсберги, ведет за собой караван беспомощных судов. «Он-то ледокол, славный эпитет, а вот ты даже на караван не тянешь», – прошелестела, задыхаясь от бега, авторша. Тем временем ледокол остановился и перехватил меня, еще бегущую по инерции. Я оказалась совсем близко от него… «не то слово, как близко, а просто-напросто в его объятиях», – завистливо пропыхтела авторша, врезавшись в дверь, контуры которой просматривались в темноте. – Ты.. как тут, тебя отпустили, или ты с ними? – в коротком сумбурном вопросе я собрала все свое потрясение и все свои сомнения. Или почти все. – Потом, все потом, – прошептал Данила, отпуская и отстраняя меня, словно переставляя куклу с места на место. Он осторожно приоткрыл дверь, впуская в темноту полосу света. Не глядя на меня, протянул руку, за которую я ухватилась, словно за спасательный круг. Еще секунда, и прохлада и темнота сменились горячим пеклом и слепящим светом. Я зажмурилась, но он не дал мне прийти в себя, потащил куда-то, вдоль стены и я, запинаясь, ахая и охая, побежала за ним, как овца за вожаком-бараном. Мы мчались через двор, пустой, словно вымерший, шелестели листья карагачей, вяло поскрипывали, покачиваясь от неведомого ветерка, сломанные качели с облупившейся краской. Дальше – степь, раскинувшаяся сумасшедшим жарким простором. Данила тащил меня за собой, увлекая в этот простор, уводя в еще большую неизвестность, что оставалась позади, за спиной. Наконец я решила, что настал момент истины, то есть можно все-таки спросить, куда он меня ведет и что случилось. Что я и сделала, тотчас же запнувшись за какой-то камень, в результате чего влетела в Данилины объятия и уставилась на его заплывший глаз. – Все объясню, – молвил он мне в щеку, коснувшись ее губами. – Надо уйти подальше, и знать, что на хвосте никого. Я ткнулась лицом ему в плечо, стукнувшись носом о твердую ключицу, рубашка была влажной и пахла потом и им, Данилой. – Пошли, – шепнул он, – сейчас не время, обсудим потом, когда доберемся. – Куда? – спросила я потную рубашку. – Найдем место, главное, успеть смыться подальше. – Да, надо смыться, – умно подтвердила я, ущипнув открывшую было рот авторшу. Знаете ли вы, что такое возрождение от отчаяния к надежде, когда вы находились на грани свершения страшного, были готовы переступить черту, за которой – бездна, и вдруг рука помощи потянулась к вам из темноты…? «… взяла у вас из рук разводной ключ и проломила им башку несчастного стража… – ощипанная, но не побежденная авторша, как всегда не во время или вовремя? влезла в мои размышления, грубо спихнув с трона на землю. – Знаем, знаем, что значит перевалить ответственность за происходящее на чужие, пусть даже и столь привлекательные плечи…» И она была совершенно права. Но я не разозлилась, ничуть, потому что перекинуть ответственность на чужие, а особенно на мужские, плечи потрясающе приятно. А если уж дело касается жизни и смерти, то это просто триумфально! Впрочем, размышлять и спорить было некогда, да и опасно, ведь меня могли хватиться в любой момент, и отправиться в погоню, а мы с Данияром, насколько я поняла, не имели в своем распоряжении ничего, кроме собственных ног и желания выжить во что бы то ни стало. Это много, но явно недостаточно перед лицом столь опасного противника. Мы бежали и бежали, то есть бежал он, а я передвигала ногами, следуя за ним. Бежали, пока впереди не показалась разношерстная масса домиков и сарайчиков, прячущихся среди зелени за столь же разношерстными заборами. Дачный поселок, сообразила я. «Умная», – буркнула авторша, стирая пот со лба. Данияр устремился в переплетенье кривых узких улочек, словно гончий пес, выискивающий дичь. Я подчинялась его грубой мужской силе. «Ах, хорошо сказала», – затрепетала авторша. «Хорошо или нет, но она на самом деле грубая», – огрызнулась я. «И мужская…» – томно пропела авторша. Да, чары даже одноглазого Данияра действовали на нее патологически, разрушая и без того не очень полноценный разум. – Куда мы идем? – спросила я в очередной раз, когда Данила перешел с бега на ходьбу, и я смогла чуть отдышаться. Здесь, среди зелени кипящей за заборами дачных участков, было свежее и прохладней. – Сейчас… – пробормотал Данила. Он свернул в какую-то улочку, остановился возле кособокой калитки, вписанной в забор, сколоченный из стройматериала разнообразного происхождения, и, оглянувшись вокруг, поколдовал над явно нехитрым затвором калитки. – Куда? Кто здесь живет? Чья это дача? – зашептала я, когда он потащил меня внутрь. – Спокойно, Женя, сейчас разберемся, – бросил он, закрывая калитку, скомандовал: – давай за мной, – и зашагал по узкой дорожке, тянущейся среди деревьев, кажется, яблонь и вишен, межь грядок с густой, но вялой от жары зеленью дачных культур. Не ботаник я, повторяю… Дорожка вывела к нескольким строениям-аля-собираем-из-того-что-попалось-под-руку, столпившимся вокруг мини-дворика, над которым раскинулась решетка, густо увитая виноградными плетями. Здесь было тихо, прохладно и… хорошо. По команде Данилы «садись», я рухнула на стоящий тут же изрядно выцветший потрепанный диван и вопросительно уставилась на своего спасителя. – Куда ты меня притащил? И что вообще произошло? Тебя били? И что ты сделал с тем… с охранником? – На дачу, – невинным тоном объяснил он, словно я сама этого не видела. «Какой мужественный лаконизм!» – восхищенно проворковала авторша, устраиваясь на диване рядом. – Понимаю, что на дачу… Чья это дача? «Тебе какая разница, идиотка? Парень тебя спас, жизнью рискуя. Он рыцарь, герой, ты к ногам его должна пасть, благодаря, а ты устраиваешь глупый допрос…» – застонала авторша. «Отстань», – разозлилась я, блистая женственным лаконизмом. – Это ты мне? – спросил Данияр. Неужели я сказала это вслух? – Объясни мне, расскажи… – потребовала я. – У тебя глаз не поврежден? Тебе к врачу надо обратиться… И что делать дальше? Чья это дача? Где мы? – Сейчас разберемся… – снова пробормотал он, оглядываясь и морщась, видимо, от боли, которую причинял подбитый глаз. Так и не ответив на мой вопрос, Данила принялся осматривать окрестности, точнее, шарить вокруг. Поиски его увенчались успехом, вскоре он торжественно извлек откуда-то со стены ключ и, повертев его, вставил в замок самого большого строения. Внутри обнаружилось две комнаты – одна из них, видимо, служила хозяевам спальней – там стоял столь же старый, как и во дворе, диван и кровать анахронического вида, с металлическими спинками, украшенными доисторическими шариками – а вторая – кухней. Туда и отправился Данила шарить в шкафу и в холодильнике. Вскоре небогатый улов был выложен на стол. Данила жадно пил сок из пакета, я – из стакана. Неожиданно вернулся потерянный аппетит. Черствые бублики, кусок сыра, леденцы, сухари – все пошло на ура. – Страшно проголодался, – констатировал Данила, доедая бублик. – Я тоже, – поддакнула я. – А чья это дача? «Ты зануда», – простонала авторша, поглощая леденцы. – А черт его знает… – заявил Данила. – Как черт знает? Это что… мы залезли на чужую дачу? – А у тебя здесь есть своя? – резонно спросил он. – Но… «Ну скажи, скажи, что это воровство и что так поступать нехорошо», – скривилась на меня авторша. – Но… – Нам нужно отсидеться, отдохнуть и решить, что делать дальше, – ответил Данила на мои междометия. Авторша послала ему воздушный поцелуй. И как только не кинулась на него в порыве страсти? – А если придут хозяева? – Разберемся, лишь бы не пришли гонцы… – А могут прийти? – Надеюсь, что нет… Я поставила стакан на стол, не допив сок. Подумав, допила – не пропадать же добру. – И что мы будем делать? – Ты окажешь мне первую помощь, потом отдохнем и все обсудим. – А если… – тупо начала я, но не закончила. «Затрепетала от перспективы оказания первой помощи?» – елейно пропела авторша. Ничего я ей не ответила, и занялась неправедным делом – поисками аптечки и чистой ткани на чужой даче. Поиски увенчались успехом, да и оказание первой помощи прошло вполне… приемлимо. Не стану описывать все повреждения и раны, которые обнаружились на лице и теле Данияра, поскольку придется пускаться в анатомические подробности, а я совсем не специалист в это области. Подбитый глаз блеснул на меня через узкую щель в гематоме, и оказалось, что есть чудесный способ лечить ссадины на губах – Данила сам подсказал мне его. И вам он тоже прекрасно известен.
apropos: Хелга Ну, что тут можно сказать?! Да ничего... потому что никаким словами - если только междометиями! - можно описать ощущения от проглоченного на одном дыхании - побега, Данилы во всей мужеской красе, шикарно-бесподобной авторши и ошарашенной от всего происходящего нашей бедной Жени... Впрочем, не такая уж она и бедная- у нее же есть... хм... Данила... Хелга пишет: перекинуть ответственность на чужие, а особенно на мужские, плечи потрясающе приятно. А если уж дело касается жизни и смерти, то это просто триумфально! В афоризмы! Как и все остальное... шедевральное, я бы сказала
bobby: Хелга Это просто нечто! Блеск Проглотила на одном дыхании, успев обхохотаться с авторши. Хелга пишет: кровать анахронического вида, с металлическими спинками, украшенными доисторическими шариками Каждая мелочь у тебя получается мастерски. А Данияр что-то темнит, тоже мне конспиратор. Вряд ли бы он влез на чужую дачу - мало ему проблем? Но главное, что сбежали, с остальным уже разберутся как-нибудь.
Axel: Хелга Спасибо! Наконец-то, они вместе. Можно выдохнуть. Авторша бесподобна!
Marusia: Хелга Ощипанная, но не побежденная авторша с её воздушными поцелуями Данияру и не очень полноценным разумом - это что-то!!! Хелга пишет: есть чудесный способ лечить ссадины на губах Жене разлука пошла на пользу. Подкормила, теперь можно залечить раны , а потом уже и заняться расспросами: что, как да почему.
ДюймОлечка: Хелга Ах, мужчины, спасут, покормят, успокоят да еще и способы лечения ран подскажут Мужественные и женственные лаконизмы великолепны:)
juliaodi: Хелга Потрясающее продолжение! Правда, все как на одном дыхании . Отрывочек закончился на очень приятной ноте оказания первой помощи , что даже не хочется загадывать на будущее. Теперь Жене вместе с Данияром будет жить веселее хотя куда уж там
Хелга: Дамы, продолжаю вдохновляться и радоваться, что вы не оставляете сей опус без внимания! Очень надеюсь, что Жене не предстоит скорая разлука с Данияром... но кто ведает?
Хелга: Я оказала и первую, и вторую помощь, получив при этом весьма позитивные ощущения, подпорченные лишь женской мыслью о непритязательности своего внешнего вида — слишком естественного, несмотря на окрашенные в нехарактерный для меня золотой каштан волосы. Хотя, Данилу это, кажется, совсем не смущало, и, судя по решительности его действий, он готов был перейти к третьей помощи, но тревоги, смущение и прочие факторы заставили меня пресечь эти попытки, и он принял мое сопротивление, как должное. Во всяком случае, сделал вид, что принял. Переходя от лирики к физике, не могу не упомянуть, что на участке мы обнаружили систему водоснабжения, то есть шланг, присоединенный к трубе местного водопровода. Данила открыл кран и благодатная жидкость, пусть и тонкой струёй, потекла, даря свежесть и прохладу. На кухне нашелся шампунь и кусок мыла. Я затолкала Данилу в домик, разделась и с удовольствием вымылась, поливая себя из шланга. Почти счастье, да что там говорить — настоящий кусок простого человеческого счастья: вырвавшись из рук злодеев, оказаться в пусть и скромном, но оазисе, смыть пот, грязь, боль и страх тонкой струей теплой воды, выпить соку с черствым хлебом и леденцами, нацеловаться и наобниматься от души со своим израненным оппонентом и спасителем, который, что там скрывать, нравится до спазматического скручивания всех внутренностей. «Как мужчина и как человек!» — зачем-то уточнила авторша. «Да, как мужчина и человек…», — подтвердила я. Мне совсем не хотелось верить в его неискренность. Авторша забилась в угол дворового дивана, забравшись на него с ногами, не спускала глаз с Данилы, шумно и показательно вздыхая и подавая реплики по поводу его внешности, пластики, тональности голоса, мужественности и прочих достоинств. В перерывах между вздохами она успевала критиковать мои внешние и внутренние данные. Я старалась не обращать на нее внимания, когда она в очередной проходилась по недостаткам моей фигуры, по привычке сутулить плечи, с которых в данный момент хлопьями сползала сгоревшая кожа, по нелепому контрасту между белыми бровями и ресницами и темными волосами и, конечно же, по облупившемуся носу и веснушкам, что усыпали лицо рыжей рябью. «Ты же прекрасно знаешь, что мне пришлось пережить», — попыталась защититься я. «Знаю, — признала она, — но я же говорю о том, что видит Данила». «Может, ты оставишь в покое его точку зрения? Тем более, что он в курсе дела, если ты еще хоть что-то помнишь!» — парировала я. «А если по большому счету, то тебе следовало бы уступить своему рыцарю и спасителю, одарив его наградой, которую он заслужил своими ранами и мужеством», — ответила она. На секунду мне показалось, что она облачилась в средневековые одежды, подобные тем, в которые были наряжены буквенные фигуры в злополучной книге. Что с нее возьмешь, с авторши… Но, возможно, она была и права — ведь если нас найдут преследователи и враги, жаль будет, что в последний раз Данила видел меня такой, и при этом у нас с ним почти ничего не было… Поймав себя на этой мысли, я тихо ужаснулась. О чем я думаю? Неужели я настолько глупа и бесчувственна, если перед лицом опасности размышляю о том, как выгляжу и жалею о том, что не отдалась герою? «В этом и заключается волшебная сила жизни!» — провозгласила авторша, словно сделав заключение. Ей явно не хватало трибуны или, по крайней мере, бокала шампанского в руке. Перед лицом опасности… внутри опять сжался холодный ком страха. Что ждет впереди? Что будет? Никогда за двадцать восемь лет жизни эта тема не была столь актуальной. Возбуждение от побега и объятий прошло, уступив место синдрому, сопоставимому с пост-похмельным — навалилась усталость, ноги подкосились в буквальном смысле, и я без сил рухнула на диван,. И уже не важно было, как я выгляжу. — Тебе надо отдохнуть, поспать, — заботливый Данила устроился рядом. — Как я смогу спать, когда сюда в любой момент могут нагрянуть, если не бандюги, то хозяева дачи? — Я посторожу твой сон, — ответил он. Ему еще и весело? Или он знает то, чего не знаю я? Нет, разумеется, он знает то, чего не знаю я, но насколько знает? Как далека я от истины? Мысль эта отнюдь не добавила оптимизма или жизненных сил, но все же не хотелось верить, что все вокруг настолько плохо. — Рассказывай! — взмолилась я. — Чья это дача и вообще, все, что случилось… — Клянусь, понятия не имею, чья она. Выбрал случайно. Найти нас здесь будет трудно, ну, а если приедут хозяева, это не опасно, — он подвинулся ближе ко мне. — Хорошо, поверю, — почти прокурорским тоном заявила я. — А все остальное? — Начинай ты… Как ты к ним попала? — спросил он тоном душки-адвоката. — Как попала, как попала… Я пошла к родственникам, меня очень хорошо приняли… Данила вдруг оказался совсем рядом со мной, его рука легла на мои плечи, и я, под ахи и охи авторши, рассказала обо всем, что случилось со мною с той минуты, как мы расстались с Данилой. Он слушал меня молча, не перебивая, лишь отпустив реплику в том месте рассказа, где я решала морально-этическую проблему бить или не бить стражника-официанта разводным ключом. — И ты бы решилась? — Не знаю, и теперь никогда не узнаю, кое-кто помешал выяснить эту истину. — Да, как-то я не вовремя подтянулся… — хмыкнул он. — Остальное ты знаешь, теперь твоя очередь. — Да, моя… Может, нам заварить чаю и еще что-то поесть? — Ты избегаешь рассказа? — накинулась на него я. — Нет, просто есть хочу… «Просто есть хочу…» мужик толстокожий, только бы лапать и есть. Хотя, признаться против «лапать» я ничего не имела, и что-то съесть совсем не мешало. В конце концов если выживу, компенсирую хозяевам дачи весь нанесенный нами урон. Мы перебрались на кухню, где Данила и начал свой рассказ, закончив его уже сидя рядом со мной на кровати с шариками. Привожу его в несколько сокращенном варианте, чтобы не утомлять и без того замученного авторшей читателя репликами, междометиями, ненормативной лексикой и стонами вышеуказанной особы, которые саундтреком прошли через весь Данилин рассказ. После ссоры и расставания со мной Данияр, по его словам, отправился «побродить по городу». Вернувшись, обнаружил, что номер я покинула, и, конечно же, понял, что я отправилась к родственникам. — А почему ты не уехал вместе с книгой? — поинтересовалась я. — А как я мог уехать? — Но книга же дорогая… — брякнула я. — Действительно, ну я и олень, мог бы лететь сейчас на Багамы, если бы нашел покупателя… «Как ты можешь не доверять ему!» — простонала авторша и закашлялась, подавившись черствым бубликом. — А ты остался, потому что не нашел покупателя? — спросила я, сделав авторше большие глаза и козу. — Ну да, будем считать, что так. А с утра вляпался, как болван. — Где вляпался? — Возле озера. В этом месте он замолчал, и я испугалась, что воспоминание о насилии может помешать ему сказать правду, всю как есть. — Они шантажировали тебя? — решила я помочь словом. «Мерзавцы!» — справедливо отметила авторша. Я одобрительно кивнула в ее сторону. — Да, – ответил он мрачно. – Какого черта тебя понесло в город? — Но я думала, что мне уже ничто не угрожает… – пробормотала я. «Ну да, потому что всё угрожало Данияру!» — мрачно прошипела авторша. — Ладно, ты права… Остальное ты знаешь. — Как это знаю? — возмутилась я. — Но как тебе удалось сбежать от них? — Сам удивляюсь, — сказал он, лохматя свои черные как смоль волосы. — Я потребовал, чтобы они показали мне тебя, сказал, книга будет, если тебя отпустят и оставят в покое. — Они поверили? — Как видишь, да. — Ты отдал им книгу? — Нет, не совсем… — Что значит, не совсем? Данила, ты можешь изъясняться точнее? — Мне круто повезло. После подвала они затолкали меня в машину, на которой привезли. — Такую… серую? — спросила я. — Да, подержанный Мицубиси. Я повторил, или тебя отпускают, или книги не будет. Они задергались, стали звонить своему шефу, советоваться. Им пришлось для своих дел взять кого-то из местных, а те явились на дело с хорошего бодуна. Пока парни разбирались, кто в доме хозяин, я выбрался… Я понимала, что все было не так просто, как он рассказывает. — Почему они не гнались за тобой? Или гнались? Как ты добрался сюда? — Меня довезли… — Как довезли? — Я же тебе объясняю, пока парни разбирались, я нашел союзника… — Ничего ты мне не объясняешь! И кто этот твой союзник? Тот, что с бодуна? — Да, именно, один из местных, казах, удалось с ним договориться. — Ну ты и жук, Данила… А что ты сделал с тем охранником в подвале? — Ничего страшного, немножко приложил, сейчас он уже, наверное, очухался… — Кто ты такой, и чем ты занимаешься? — возопила я. «Думаешь, он трудится на спецслужбы?» — задумчиво спросила авторша, прищурив левый глаз. «Да я все, что угодно могу думать!» — огрызнулась я. — Женя, я… я просто человек, — ответил этот негодяй. — Я… бродяга, который хочет увидеть все… — Что это значит, бродяга, который хочет увидеть все? Ты бездомный? Бомж? Путешественник? Романтик? — выплеснула я эмоции. — Это значит, что у меня нет ни дома, ни семьи, ни желания иметь то или другое. Но сейчас не об этом… Да, на самом деле, нужно было думать, что делать дальше, а не выяснять социальное положение друг друга.
apropos: Хелга Ну вот понемногу проясняется - Данила, оказывается, бродяга. Вообще чудное описание жизнеутверждающего начала после страхов и безысходности, которые довелось испытать Жене. Действительно, оазис счастья. Пусть немного и беспокойный. Данила проявляется себя настоящим героем - во всех отношениях. Авторша, как всегда, - умопомрачительна.
Luide: Хелга пишет: «Как мужчина и как человек!» супер! Авторша великолепна
мариета: apropos пишет: Ну вот понемногу проясняется Да, уже понятно, что ничего не понятно Хелга Спасибо!
Хелга: Дамы, большое спасибо, что читаете! мариета пишет: Да, уже понятно, что ничего не понятно Да, чувствую, накрутила так, что сама не выберусь..
Marusia: Хелга пишет: — Это значит, что у меня нет ни дома, ни семьи, ни желания иметь то или другое. Вот тут всё предельно чётко и ясно. Если б он и в остальном не темнил.
juliaodi: Авторша - вот истинная героиня этого романа Хелга Ой ну неужели я угадала сущность в ГГ Даниле. Хелга пишет: Я… бродяга
apropos: Marusia пишет: Если б он и в остальном не темнил Как же без этого? Они - всегда темнят, заинтриговывают, заманивают доверчивых девушек, лапшу им на уши вешают и прочую клюкву. у меня нет ни дома, ни семьи, ни желания иметь то или другое Кстати, это они любят говорить, но на самом деле втайне - даже не осознавая этого - мечтают попасться в сети. И заиметь все.
Хелга: Marusia пишет: Вот тут всё предельно чётко и ясно. Если б он и в остальном не темнил. apropos пишет: Как же без этого? Они - всегда темнят, заинтриговывают, заманивают доверчивых девушек, лапшу им на уши вешают и прочую клюкву. Этого у них не отнять, но перед лицом опасности, может, и правду скажут иногда. juliaodi пишет: Ой ну неужели я угадала сущность в ГГ Даниле. Ага, угадала! apropos пишет: Кстати, это они любят говорить, но на самом деле втайне - даже не осознавая этого - мечтают попасться в сети. И заиметь все. Но в этом так трудно признаться самому себе.
Axel: Хелга Спасибо! Вроди всё правдоподобно Данила рассказал, но меня почему-то стали терзать смутные сомнения, что он чего недоговаривает.
Хелга: Axel пишет: Вроди всё правдоподобно Данила рассказал, но меня почему-то стали терзать смутные сомнения, что он чего недоговаривает. Конечно, недоговаривает, но все-таки не лжет, надеюсь...
Luide: Хелга пишет: но все-таки не лжет, надеюсь... Герои недоговаривают даже автору?
Хелга: Luide пишет: Герои недоговаривают даже автору? Да, именно так. Тянут одеяло на себя, сопротивляются планам и упрямо молчат.
Хелга: Немного продолжения... – Ты можешь отдохнуть, поспать, – сказал Данила, – а я постерегу твой сон. «О, рыцарь!» – простонала авторша, прижимая ладони к зоне декольте. – Нет, я боюсь спать, – ответила я, хотя уже сидела на кровати, и, признаться, была совсем не против уткнуться в пусть и чужую подушку. И я заснула, на удивление крепко, под шелест листвы за маленьким окном, под тишину и покой чужой дачи. «Отчего же не заснуть за надежной спиной, за крепким плечом защитника и спасителя? – пробубнила авторша, ворвавшись в мой сон почему-то в образе черноокой восточной женщины. Хотя, что в том удивительного? Проповедуя культ мужчины, она явно следует восточной психологии. Но я, как женщина западная, ладно, западно-восточная-непонятно-какая, возразила сквозь сон: «И почему ты решила, что у него надежная спина?» «Потому что он уже не раз это доказал! Нужны примеры?» – всколыхнулась авторша-востоковед. Я хотела было кинуть в нее подушкой, но тут в мой сон ворвался объект нашей перепалки собственной персоной, в собственном чернооком образе. – Женя, просыпайся, нам пора… – Куда пора? Это они?! – я вскочила так резко, что даже закружилась голова. Данияр поймал меня, схватив за плечи. – Что, куда? Надо бежать? – забормотала я, холодея от страха. – Не дрожи, просто проснись и успокойся… – как обычно, не вдаваясь в подробности, объявил он. В этот момент я услышала отдаленные, голоса, доносящиеся снаружи. Данила-Надежная-спина-бай открыл дверь и вышел. Пометавшись по комнате, я рванула к выходу, не в силах оставаться в гнетущей неизвестности и замкнутом пространстве. Умирать, так будучи в курсе и на просторе, решила я. Солнце и ветер, пробиваясь сквозь переплетенье листвы, гоняли по потрескавшемуся бетону дворика причудливые тени, строя и меняя фигуры и очертания. Данила оглянулся, блеснув глазом, и молча сделал какой-то знак, видимо успокаивающий. Авторша пристроилась рядом, бормоча о том, как мужественно и эротично смотрится он, словно лев, нет, гепард, готовящийся к прыжку. «Какой он гепард? Скорее, тощий казахский кот из алматинской гостиницы», — ответила я, скорее, ради упрямства, чем истины. «У тебя нездоровое стремление принизить и преуменьшить здоровые качества мужчины, который тянется к тебе всей душой и сердцем», — обиженно проворчала авторша. «И телом…» — пробормотала я. «Послушай, Лапина, неужели ты бы предпочла, чтобы он тебя не хотел?» — ядовито прошипела авторша. Вопрос настиг меня стрелой Купидона – любителя поиграть в любовный биатлон. Я не стала на него отвечать, потому что в этот момент голоса и шаги вырвались на простор и мгновенно смолкли — две дамы пожилого возраста с тяжелыми пакетами в руках и мальчик лет десяти вышли из кустов во дворик и замерли, увидев нас. Немую сцену нарушил Данияр. Он шагнул к прибывшим и сказал, словно ждал их и уже заждался. — Добрый день! Ну наконец-то! «Наглец!» — восхищенно всплеснула руками авторша. «Наглец…» — удивленно простонала я, нервно сжав кулаки.
Marusia: Хелга пишет: — Добрый день! Ну наконец-то! Наш герой такой находчивый , или дамы, всё же, его давние знакомые?
apropos: Хелга Мало, но так здорово! Авторша уже и в восточном прикиде является... Данила-Надежная-спина-бай - шикарное прозвище для героя! Кстати, действительно убийственный аргумент - по поводу "не хотел". И не возразишь даже. Marusia пишет: или дамы, всё же, его давние знакомые? Есть у меня нехорошее подозрение, что Данила что-то замутит сейчас...
мариета: Хелга Такая маленькая сценка, а ДНСБ (Данила-Надежная-спина-бай) опять успел вызвать бурный восторг у авторши и у зрителей, чего и делает с самого начала
bobby: Хелга Коротко и динамично, ну и, разумеется, с интригующим окончанием... И что это за дамы? Во всяком случае, в способностях Данияра можно не сомневаться...
ДюймОлечка: Хелга пишет: Наглец!» — восхищенно всплеснула руками авторша. «Наглец…» — удивленно простонала я, нервно сжав кулаки. Наконец-то согласие между ними :)
Axel: Хелга Ну что тут скажешь, только восхищенное - наглец, вслед за нашими дамами.
juliaodi: Хелга, спасибо за продолжение. И правда небольшое. Хочется больше Данилы
Хелга: Дамы, спасибо! Пора бы уже мне выходить на финишную прямую, а то все тропинками хожу.
Леона: Хелга проглотила разом всё пропущенное. Спасибо тебе, дорогая! Шикарное получается приключение!
Хелга: Леона Спасибо!
Хелга: Одна из дам, пониже ростом, ахнула, открыв рот, а вторая, ростом повыше и пошире в плечах, оттерла юного отпрыска за свою широкую спину в естественном порыве защитить младое поколение от нападения и сурово и требовательно вопросила: – Кто вы такие и что вам здесь надо? Я почему-то не сомневалась, что она готова вступить с нами в бой, защищая свою команду и материальные ценности. – Как, вы не узнаете нас? – спросил Данила. – Нет! – отрезала дама. Даже если она и была с ним знакома, затекший глаз в густой сирени синяка катастрофически искажал знакомые черты. – Но как же… вы не узнаете меня? – искренне! удивился Данила «Вы не узнаете меня!» – эхом простонала авторша. Признаться, ситуация складывалась совершенно идиотская. Дама уставилась на нас, переводя взгляд с одного на другую, очевидно, пытаясь вызвать в своей памяти какие-то ассоциации с нашими лицами. В какой-то момент я подумала, что Данияр действительно знает этих женщин и старается, чтобы они вспомнили его, но догадка была настолько смутная, что я отбросила ее, понимая, что процентов на девяносто, нет, что там мелочиться, на все девяносто девять, он нагло лжет и разыгрывает комедию, как самый настоящий аферист. Этакий Остап Бендер казахстанского разлива. Эта мысль в очередной раз потревожила мой несчастный позвоночник, пробежав по нему холодной змеей-гадюкой. С кем меня свела судьба! С кем, черт побери?! «Но это так волнует, так захватывает, так будоражит и выбрасывает адреналин!» – заворковала голубицей авторша. «И чем весь этот адреналин закончится?» – резонно поинтересовалась я. «Живи мгновеньем, оно прекрасно!» – провозгласила она. «Особенно это…» – мрачно парировала я, краснея, если возможно стать более красной, под острым взглядом высокой дамы. – Простите нас… – начала я в порыве прекратить эту комедию, но Данияр мягко ткнул меня кулаком в бок, словно говоря: предоставь мне доиграть ее, не ломай сцену. Мне же было стыдно, ужасно стыдно перед растерянными, испуганными и возмущенными дамами. – Что это за дяденька и тетенька? – поинтересовался юный отпрыск, тщетно пытаясь выбраться из-за прикрытия. – Эти дяденька и тетенька залезли на нашу дачу и сию же минуту ее покинут, пока я не вызвала полицию, – грамотно объяснила решительная дама, обращая речь в нашу сторону. Вариант с вызовом полиции меня вполне бы устроил. В конце концов, в нашем, или моем, положении давно следовало это сделать, а не терзаться глупыми сомнениями и опасениями по поводу возможностей органов борьбы с преступностью. Неоправданные халатность и легкомыслие, за которые я так жестоко расплачивалась. Так я думала, пытаясь найти слова, чтобы вклиниться в речи нахального Данияра, который начал объяснять, что, если дамы не узнают нас, то, возможно, просто позабыли или, о ужас! мы попали не на ту дачу, случайно перепутав калитки, поскольку описание, данное неким приятелем, в точности совпадает с внешними данными этого участка, да и не грех запутаться в мешанине улиц и переулков шанхаеподобного дачного поселка. Слово за слово, и маленькая дама начала кивать головой и осторожно соглашаться с тем, что поселок действительно очень запутанный, и в нем совсем не трудно заблудиться, но высокая сурово оборвала ее и задала прямой интимный вопрос: – А что у вас с глазом, молодой человек? «Бандитская пуля», – шепотом процитировала авторша. – Это не имеет отношения к делу, – парировал Данила. – Хотя, возможно, имеет. С одним зрячим глазом легко потерять направление. – А что думает об этом девушка? – обратилась дама ко мне. Мыслей у девушки было более, чем достаточно, но я промямлила очередное извинение и объявила: – Мы пойдем, да? Нам уже пора. Данила сверкнул на меня глазом, но поддержал: – Да, видимо, мы на самом деле, перепутали… Он подхватил меня под руку и двинулся прямо на дам, они расступились перед нами, и мы, рванув в образовавшуюся брешь, зашагали по тропинке к выходу. Вслед нам, словно прорвало дремлющий вулкан, посыпались возмущенные речи высокой дамы и умиротворяющие маленькой под визгливый рефрен мальчишки. На улицах поселка было тихо, день склонялся к предвечернему покою, чуть снизив градус солнечного пекла. Несколько шагов по узкой улочке, и я вдруг особенно ясно осознала положение, в котором оказалась. В чужой стране, без денег, документов, вещей, преследуемая жуткими типами. И в довесок ко всему, в компании с подозрительным бродягой, в которого почти влюбилась, благодаря мерзавке авторше, что втрескалась в него с первого взгляда. Впрочем, не о любви речь. Речь о жизни. Я остановилась, почти окаменев. – Что случилось? – спросил Данила. – Тебе не кажется, что вопрос звучит нелепо? – огрызнулась я. – Актуальнее бы звучало: Ничего не происходит, не странно ли? – Понял, не дурак, – отмахнулся Данияр. – Тебя не пугает, в каком дерьме мы оказались? – взревела я. – Пугает, – отозвался он. – Но давай уйдем отсюда… к озеру, там спокойнее. – Зачем ты притащил меня на эту дачу? – Нужно было где-то отсидеться. – Ты выбрал ее случайно? – Совершенно. – Но ты так сыграл недоумение, словно всю жизнь занимаешься аферами! – Правда? Принимаю за комплимент. – Не ёрничай! Мне не до смеха! –Я не аферист, Женя, я просто… человек, который много где побывал и сменил много профессий. – Жулик ты! Перекати-поле! Мы залезли на чужую дачу, как воры, съели все, что там было, да еще и спали на их постели. Как три медведя! – Два медведя… – Что?! – Третьего медведя не было, – зачем-то уточнил он. – А у меня не было слов… Если ты мне сейчас же все не объяснишь, я прямым ходом иду в полицию и скажу, что ты жулик и аферист, укрывающий ценную вещь! «Тебя заносит, Лапина!» – укоризненно прошипела авторша, обдирая с веток, свисающих из-за забора дачи, густо-бордовые ягоды вишни. «А ты чужую вишню лопаешь! Два сапога пара!» – парировала я. – Я все объяснил, вроде, – сказал Данияр. – – Не очень отчетливо! – взорвалась я. – Объяснил, что сумел, я и сам понимаю не больше, чем ты. Пойдем. Он схватил меня за руку и потащил за собой. Знал, негодяй, что никуда не денусь от него. Улицы, по которым мы шли, сворачивая то направо, то налево, благоухали цветами, плодами и прочими прелестями дачного поселка. Последний поворот, короткий бросок… и перед нами открылось озеро – сверкающее в лучах, слепящее, бесконечное зеркало ярко- голубой воды. Вдали, на том берегу, чистоту небес сминали полосы дыма выползающие из труб комбината. А по нашему берегу тянулась полоса песчаного пляжа, упирающаяся в неожиданное нагромождение камней. Туда мы и направились, найдя среди глыб удобное убежище. Неприкаянные непримиримые странники. – Рассказывай все! – сурово потребовала я, устроившись в тени на теплом камне. – Ты подозреваешь меня в каких-то неправедных делах! – проворчал Данияр. – Может, лучше искупаемся? Я промолчала, бросив на него гневный взгляд, который, видимо, оказался на самом деле таким. – Ладно, извини… – пробурчал он, трогая свой фингал. – Ты представляешь, в каком я положении? Может быть, для тебя нормально, когда тебя грозят убить невесть из-за чего! Ладно, пусть известно из-за чего, но от этого не легче! Может, для тебя нормально оказаться в чужой стране без денег и документов! Я даже к родственникам теперь не смогу обратиться, потому что эти… наверняка там меня ждут! – разразилась я тирадой. – Я пойду в полицию и все там объясню. Пусть мне помогут! – Да, в полицию обратиться придется, – согласился Данила, не моргнув и здоровым глазом, словно я и не кипела горячей южного пополудня. – Вот… – сказала я и сдулась, словно воздушный шарик, в тугой резиновый бок которого воткнули иголку. «Ты бессильна перед его мужской харизмой», – завела свою песнь авторша, щурясь от чуть притухшего блеска сияющей воды. «Ты мне весь мозг проела его харизмой, – простонала я. – Помолчи хоть сейчас!». «Да я практически и рта не раскрываю», – обиженно буркнула авторша и ушла в сторону пляжа. – Скажи мне, где эта чертова книга? – спросила я Данилу. – Нам нужно отдать ее в полицию, избавиться от нее. Или… или ты хочешь заработать на ней? Данила глянул на меня, пожал плечами. – Рисковое дело. Чтобы продать, нужно знать кому, а у меня таких связей нет. Хотя, бабки огромные, можно с ними сдернуть на какой-нить остров и жить припеваючи. – И ты бы сделал так? – спросила я. – Смог бы так поступить? – А черт его знает… Но думаю, то, что она будет находиться в руках их босса, тоже не лучший вариант. «Как в кино, когда герои, удачно ограбив банк или провернув иную аферу, обойдя всех преследователей, встречаются в самолете, уносящем их куда-нибудь на Багамы», – промурлыкала авторша с пляжа. – Книга лежит в моей сумке, а сумку я оставил у одного человека, случайного в общем-то, – сказал Данила. – У какого человека? – У девушки из гостиницы… – просто ответил он. – Так ты еще и с девушкой…! – мало того, что мне было жарко, от возмущения я просто запылала. Поднеси спичку и взорвусь. – Ничего такого… просто договорился с ней, – невозмутимо заявил он. – Ладно, черт с тобой, – сказала я, справившись с огнем. – Мне нет никакого дела до твоих девушек. Главное, чтобы до нее не добрались. – Это верно, я тоже беспокоюсь. Давай-ка лучше обсудим, что делать дальше и как все случилось. Только один вопрос… – Именно этого я и хочу! И какой вопрос? – спросила я. – Невзирая на то, что я – жулик, аферист и бабник, могу ли поцеловать тебя сейчас? «Только попробуй не согласись!» – заорала авторша, плывущая кролем в воде, что медленно теряла свой блеск – солнце устало сползало с небес. И я… согласилась.
Хелга: Озеро Балхаш
juliaodi: Хелга Прекрасное продолжение. И большое. За что отдельное спасибо. Ужасно жаль бедных заблудших овечек. Наглость Данилы, к счастью, служит во благо! Неужели это его второе счастье, ну или первое, после умения влюблять в себя
Marusia: Хелга пишет: Озеро Балхаш Какая красотища! Хелга пишет: я – жулик, аферист и бабник, могу ли я поцеловать тебя сейчас? Вот это вопрос по существу.
apropos: Хелга Не, ну каков Данила? Выкрутится из любой ситуации - с таким не пропадешь. И Женя наконец приняла правильное решение. Вернее, согласилась... Очаровательное продолжение во всех отношениях. И Балхаш какой красивый... Вообще, как мы ни сопротивляемся вот таким "жуликам, аферистам и бабникам" - устоять невозможно, когда оне... Авторша, как всегда права: «Ты бессильна перед его мужской харизмой»,
Хелга: juliaodi пишет: Неужели это его второе счастье, ну или первое, после умения влюблять в себя Кажется, парня захвалили, он и обнаглел донельзя. Marusia пишет: Какая красотища! Будет еще немного видов. apropos пишет: как мы ни сопротивляемся вот таким "жуликам, аферистам и бабникам" - устоять невозможно, когда оне... А потом сокрушаемся, почему не устояли и подсчитываем убытки?
apropos: Хелга пишет: потом сокрушаемся, почему не устояли и подсчитываем убытки Это потом. Это уже не считается. А кто не рискует - тот и шампанское не пьет. А с таким выпить шампанское... с бабочками и пузыриками... Чем плохо?
ДюймОлечка: Хелга пишет: согласился Данила, не моргнув и здоровым глазом Эх, Данила, даже одним глазом может девушку охмурить Нет, даже двух
Marusia: apropos пишет: А с таким выпить шампанское... с бабочками и пузыриками... Чем плохо? Почему бы и не распить шампанское? Если относиться к данному субъекту только как профессиональному дегустатору различных жизненных напитков временному собутыльнику и не сильно напиваться злоупотреблять шампанским, чтобы потом по-быстрее выйти из похмельного синдрома.
Хелга: ДюймОлечка пишет: Эх, Данила, даже одним глазом может девушку охмурить Нет, даже двух Думаю, авторша перебарщивает в своих порывах. apropos пишет: Это потом. Это уже не считается. А кто не рискует - тот и шампанское не пьет. А с таким выпить шампанское... с бабочками и пузыриками... Чем плохо? Ну как, разочарование, обида, потеря доверия и прочие прелести столкновения с таким характером. Marusia пишет: Если относиться к данному субъекту только как профессиональному дегустатору различных жизненных напитков временному собутыльнику и не сильно напиваться злоупотреблять шампанским, чтобы потом по-быстрее выйти из похмельного синдрома Да, вероятно, это самый лучший вариант. Или не связываться совсем.
Axel: Хелга Данила - бесподобен. Правда, авторша вне конкуренции. Спасибо большое!
Хелга: Axel пишет: Данила - бесподобен. Правда, авторша вне конкуренции. С авторши и взятки гладки, но вот Данила... Кстати, на тему соседнего треда, тоже получается очень смутный тип.
Axel: Хелга пишет: С авторши и взятки гладки, но вот Данила... Кстати, на тему соседнего треда, тоже получается очень смутный тип. Данила тип, конечно, смутный, но всё же в тексте я не почувствовала какого-то однозначного подозрения у Жени, что он и есть главный злодей, пытающийся её извести. Да, явно что-то недоговаривает, и Женя это чувствует, злится, но всё равно по-большому счету доверяет ему. Т.е. когда её возле памятника "взяли", первой мыслью после того, как она очнулась не было - это Данила сделал. Да и вообще он её только то и делает, что спасает. Но и сюжеты двух романов разные и сравнивать их не совсем корректно, но вот как-так я это вижу.
Хелга: Axel пишет: Да и вообще он её только то и делает, что спасает. Но и сюжеты двух романов разные и сравнивать их не совсем корректно, но вот как-так я это вижу. Спасатели и в том и другом романах. Но я не сравнивала, просто подумалось, что есть что-то пересекающееся, отдаленно.
Хелга: Я согласилась и сдалась под аккомпанемент вздохов и всплесков, раздающихся со стороны озера – авторша всеми имеющимися под руками и ногами средствами выражала свои чувства по поводу происходящего на берегу действа. Нет, не подумайте, что мы с Данилой зашли так далеко – ни время, ни место, ни обстоятельства не располагали к этому. «Циничная практичная идиотка!» – выплеснула авторша из теплых вод Балхаша. «Разумная, осторожная женщина!» – парировала я… в перерыве между долгоиграющими поцелуями жулика, афериста, бабника, попутчика, спасителя и однофамильца. Лирическое отступление не могло продолжаться долго, насущные дела выстроились грозной чередой и требовали решения и каких-то действий. Данила приступил к обсуждению, хотя и не выпустил меня из своих объятий, по-хозяйски обхватив за плечи. Впрочем, я не очень возражала, видимо, под влиянием излишне возбужденной авторши. – Можем попытаться выбраться из города. – сказал он. – Где твой мотоцикл? – спросила я. – Оставил в одном хорошем месте. – У своей девушки? – я попробовала выбраться из-под его руки, но он пресек мои попытки. И это у него ловко получилось. Но он так и не ответил на вопрос, негодяй. – У меня нет ничего, ни документов, ни денег, ни вещей… – застонала я. – Мне отсюда не выбраться. Я даже к родственникам пойти не могу… Мне бы только как-то предупредить, что я жива и здорова. Хоть письмом, что ли… – Да, предупредить нужно, – согласился Данила. – А вот что касается твоих документов, мы могли бы попытаться вернуть их, да и твой чемодан тоже. – Каким образом? Я обращусь в мили… в полицию! – Это несомненно, но я думаю, можно было бы попробовать переговорить с твоим лже… – Он не мой! – возмутилась я. – Твои документы и вещи им не нужны, ничего они в чемодане не нашли, и если сдуру не выкинули его, он еще у них. Как и твоя сумка. – Ты хочешь вступить с ними в переговоры? После того как сбежал, да еще и прибил того парня в подвале? – Ну, положим, меня они тоже неплохо припечатали, и не раз, а парня я практически спас – в ином случае, он бы получил по голове разводным ключом, – Данила уставился на меня своим черным глазом, весьма довольный своей шуткой. Подсохшая на пляже авторша поспешно расхохоталась и захлопала в ладоши, ни дать ни взять, восторженная придворная дама, готовая восхищаться любой глупой шуткой своего короля. – У тебя глаз сильно болит? – спросила я. – Не очень, – ответил он. – Заживет… «До свадьбы», – блеснула оригинальностью авторша. – Не отвлекайся от темы, – сказала я, тотчас вспомнив, что отвлеклась сама. – Что ты хочешь делать? Тебе поможет тот казах? Что ни говори, но рядом с ним мне было почти спокойно, я даже начала наполняться уверенностью, которая понемногу разрасталась, что все закончится если не хорошо, то, во всяком случае, не катастрофично. – Он мне вряд ли поможет, но можно обменять книгу на твой паспорт, –спокойно сказал Данила. Я уставилась на него, почему-то потеряв дар речи. Признаться, эта мысль витала в воздухе, но я не решалась высказать ее. Хотя для меня это был бы вполне равноценный обмен. – Ты собираешься вступать с ними в переговоры? Каким образом? Это же опасно! – воскликнула я, «Но как по-мужски! Как благородно!», – казалось, что авторша растает от восторга в буквальном смысле слова. – Ты будешь находиться в безопасном месте, я все сделаю сам, – заявил Данила. Авторша, закатив глаза, шмякнулась на песок, изобразив восторженный обморок. – Как ты сделаешь? Они же могут просто-напросто убить тебя! – До сих пор же не убили, – беспечно отозвался он. – И где ты найдешь безопасное место? Или ты что-то не договариваешь и знаешь больше, чем говоришь? – спросила я, словно прыгнула в холодную воду, что было не так просто, поскольку воду соответствующей температуры негде было найти. – Женя… ты мне веришь? Доверяешь? – вопрос прозвучал серьезно, вполне серьезно. – Д… да, – ответила я. – Но я ничего о тебе не знаю, поэтому мое доверие основано лишь на интуиции. «И на его мужественных поступках!» – возопила очнувшаяся авторша. – Все будет хорошо… больше ты им в лапы не попадешь. А мы с тобой сделаем так… Солнце окунулось пылающим краем в озеро, пронзив его воды красным золотом своего отражения; напротив, на востоке, в медленно сгущающейся синеве повис круг бледной луны; прибрежная волна лениво шуршала, набегая на песок; камни остывали, отдавая тепло холодеющему воздуху; по пляжу прогуливались одинокие парочки, когда мы, обсудив Данилин план, покинули свое скалистое убежище.
Хелга: И еще раз озеро Балхаш. На закате.
apropos: Хелга Ага, Данила теперь с нами - начнет разматывать клубочек. Но вобще как приятно довериться (пусть и не очень доверчиво) мужчине и переложить решение проблем на его широкие плечи. По-прежнему умираю от авторши - шикарная дама-находка. До чего красив закат. И озеро.
мариета: Хелга пишет: ты мне веришь? Доверяешь? Все равно посадить в слепую самолет, руководясь только по напутствиям... Забавно! Во всяком случае мое доверие в нем начало немножко расшатываться в отличии от авторши Хелга пишет: он еще у них. Как и твоя сумка Это напоминает мне, что там была чужая мобилька. Что с ней случилось?? Или я что-то упустила? Хелга, спасибо, дорогая, за прекрасные закаты! Первого утащила
Хелга: apropos пишет: Но вобще как приятно довериться (пусть и не очень доверчиво) мужчине и переложить решение проблем на его широкие плечи. Эх, где же эти плечи! (гипотетический стон ) мариета пишет: Во всяком случае мое доверие в нем начало немножко расшатываться в отличии от авторши Так он много сделал для того, чтобы доверие пошатнулось. Закаты самой нравятся безумно.
apropos: Хелга пишет: он много сделал для того, чтобы доверие пошатнулось Ну, не знаю, что он такого сделал... Напротив, принял все на себя, Женю вон спас... И вообще...
Хелга: apropos пишет: Ну, не знаю, что он такого сделал... Напротив, принял все на себя, Женю вон спас... И вообще... Пофигист и наглец, нет?
Marusia: Хелга пишет: – Все будет хорошо… больше ты им в лапы не попадешь. Как-то наш герой подозрительно благороден. Ой, темнит. Балхаш очень красив!
Хелга: Marusia пишет: Как-то наш герой подозрительно благороден. Ой, темнит. Вот, и я об этом об самом...
apropos: Хелга пишет: Пофигист и наглец, нет? Это где? Я вижу мужественного, решительного и надежного...
Хелга: apropos пишет: Я вижу мужественного, решительного и надежного... ... безалаберного бродягу...
apropos: Хелга пишет: ... безалаберного бродягу... Это он пытается себе такой имидж создать. Не верю.
bobby: Хелга Несмотря на все его благородство, Данияр точно что-то темнит и недоговаривает. Причем постоянно... Но в сложившихся обстоятельствах Жене больше ничего другого не остается, как только довериться ему. Хелга пишет: ты мне веришь? Доверяешь? – вопрос прозвучал серьезно, вполне серьезно. – Д… да, – ответила я. Такое впечатление, что она так ответила, только чтобы его не обидеть. А то скажет "не доверяю", и неизвестно чем дело кончится. Хотя и так ничего не известно. Балхаш потрясающий.
Хелга: bobby пишет: Такое впечатление, что она так ответила, только чтобы его не обидеть. А то скажет "не доверяю", и неизвестно чем дело кончится. В общем-то так и есть. Она и тянется к нему ( а куда денешься, на самом деле? ) и не очень доверяет.
Axel: Хелга Спасибо! – Все будет хорошо… больше ты им в лапы не попадешь. А мы с тобой сделаем так… Слова настоящего мужчины.
Леона: Хелга закат, Балхаш и твоё повествование - изумительно хороши! Ну и Данила тоже... Хоть и темнит, и недоговаривает. Ну, надеюсь, скоро и темнить перестанет, и договорит? Авторше отдельное
Хелга: Axel пишет: Слова настоящего мужчины. Леона пишет: Ну, надеюсь, скоро и темнить перестанет, и договорит? Он такой смутный, этот герой. То настоящий мужчина, а то вдруг как выкинет что-то, неуместное. Сама удивляюсь..
Галина: Хелга пишет: Он такой смутный, этот герой. Он не смутный, он непредсказуемый. Этим и цепляет. А ещё харизЬмой!
Хелга: Галина пишет: Он не смутный, он непредсказуемый. Этим и цепляет. А ещё харизЬмой! Спасибо за добрые слова!
Мисси: неееет, так не честно! оторвавшись от мамского быта, окунулась в романтические страсти, в надежде, что тут повесть "с концом", а конца и нет! Хелга, меня дочь не скоро снова отпустит, ну, пожалуйста, пиши продолжение скорей!
Хелга: Мисси пишет: оторвавшись от мамского быта, окунулась в романтические страсти, в надежде, что тут повесть "с концом", а конца и нет! Эту весчь закончу, обещаю...
Luide: Хелга пишет: Эту весчь закончу, обещаю... Ждем-ждем!
Хелга: План Данияра был оригинален, опасен и далеко не безупречен, впрочем, в нашем положении о совершенстве не могло идти речи. «Совершенство недостижимо, но следует к нему стремиться! – пропела мне на ухо авторша. – Я в восторге от плана, который, несмотря на его изъяны, зиждется на столь тонко подмеченной основе! Да и что есть изъян, если не метка, делающая вещь оригинальной, ни на что не похожей – как муха в янтаре, как родинка на скуле, как щербинка на зубах, как…» «… как фингал под глазом…», – завершила я ее неуместное словоизвержение, объяснить которое можно было лишь нервным стрессом, под прессом которого мы постоянно находились. Слабым местом задуманного было то, что под удар попадали практически все участники светлой стороны. Но время шло, и нужно было либо действовать, либо согнуться под ударами судьбы. «Ты, наконец-то, начала доверять Даниле? – ехидно спросила авторша. – Видимо, активизировались какие-то природные атавизмы, заставляющие доверять тому, кто подтверждает свои слова качественными поцелуями?» Она еще и фрейдо… физиолог? Солнце окончательно свалилось за далекий окаём озера, теплые краски стекли с небес вслед за ним, оставив ничем не замутненную незаметно сгущающуюся синеву. Мы дождались, пока стемнеет, и выбрались на шоссе, ведущее в сторону города. Конечно, в нашем неустойчивом положении показываться на просторах дороги было опасно, но у Данилы были на это счет соображения, которые в конце концов оправдались. По шоссе с ревом проносились легковые иномарки, изящно приближаясь и удаляясь в степных просторах, струи фар шарили по асфальту дороги и окрестностям, а я каждый раз вздрагивала, ожидая появления темно-синего Мерседеса или подержанного Мицубиси серого цвета, мне казалось, что весь мир вокруг нацелен на то, чтобы гнаться за нами. Мы добрались до города на старом пазике, маленьком автобусе, заполненном дачниками. Водитель сочувственно остановился и забрал нас. Нам повезло, он довез нас почти до пункта назначения – дома моих родичей, Фишеров. Мы выбрались из автобуса и, обойдя квартал мелкими перебежками, скрываясь в тени деревьев и стен, пробрались ближе к дому, устроившись на противоположной стороне, возле бетонной стены, в тени карагача. Все это живо напомнило мне недавнюю беседу с лже Данилой, только теперь рядом со мной был Данила настоящий. Настоящий ли? Мне так хотелось в это верить. «И правильно, и верь…», – прошептала авторша, кошачьей походкой пробравшись мимо: ни дать ни взять, юный следопыт с горячим стажем. В окне квартиры Фишеров, на первом этаже, горел свет. Проехал автомобиль, разрезав темноту фарами, словно масло ножом, и оставив за собой темноту. Лишь в конце улицы слабо светил одинокий фонарь. – Ну что, давай… – сказал Данила. – Я ужасно сомневаюсь… – Ничего, все будет окей… – Мне кажется, это очень опасно… – прошептала я. – И я боюсь за тетю и дядю… – Опасно, но им они ничего не сделают, а если тебе удастся пробраться в дом незамеченной, то мне будет обеспечена встреча. – Они убьют тебя… – озвучила я свои самые ужасные опасения. – И я буду виновата в твоей гибели. – С какой стати им меня убивать? Им нужен не я, а книга. В дом они не пойдут. – А вдруг… – я похолодела. – А вдруг они уже зашли и… – И устроили засаду? Вполне возможно, но маловероятно. Им нет смысла так рисковать. – Откуда у тебя такая уверенность? – А что мне остается делать? – резонно спросил он. Вздохнув, я приступила к делу, точнее, мы приступили вдвоем. Когда все было закончено, Данила, прижав палец к губам, потянул меня за собой, через дорогу, прямо к дому. Мы осторожно прошли вдоль стены, прячась за деревьями, благо, что кто-то когда-то позаботился посадить их. С другой стороны, опасность неожиданно столкнуться с теми, кто был нам нужен, нарваться на засаду, была очень велика. К счастью, нам повезло. Данила затормозил на углу, сжав рукой мое плечо так, что мне стало больно. Отсюда был виден двор, который я покинула сегодня днем. Казалось, что с тех пор прошло не несколько часов, а половина жизни. В окнах дома напротив зажегся свет, и тотчас же чья-то тень метнулась вдоль стены, вытянулась узкой полосой на фоне светлого пятна на тротуаре и исчезла, обозначив фигуру человека, свернувшего за угол дома. Дежа вю, все повторялось с удивительной точностью, словно я во второй раз смотрела дурацкий остросюжетный боевик. Я вжалась в стену, имея желание стать ее частью, пусть даже куском столь неприглядной розово-серой древней, покрытой степной пылью, штукатурки. План стал казаться мне совершенно идиотским, как и все, что произошло и происходило со мной за эти треклятые летние дни. Ноги противно ослабли, буквально подтверждая метафору про подкашивающиеся коленки. – Это он… один из них, – одними губами прошептал Данила, – осталось выяснить, есть ли здесь еще кто-то, или они оставили только одного… – Как? – выдохнула я. Он махнул рукой, жестом призвав меня к молчанию и неподвижности, впрочем, неподвижность мне была обеспечена самой природой, но поговорить хотелось, несмотря ни на что. Не знаю, как долго мы стояли, слившись со стеной и деревом. Огни за окнами стали понемногу затухать, оставляя все больше темноты, лишая пространство света. – Кажется, он один… – А вдруг нет… – У них же облом с местными, так что с народом ограничено. – Данила… – Да, я помню.. – Что ты помнишь? – Свое имя. – Ты… – я задохнулась и замолчала. «Он чертовски хорош, да?» – прошелестела авторша, свесившись с узкого, кривого балкона, под которым мы стояли. Только ее сейчас и не хватало. – Послушай, Данила, черт с ними, с документами и с этой книгой, а? Давай спрячемся где-нибудь до утра, а потом пойдем в полицию, и пусть они решают, что делать… – лихорадочно зашептала я. – Хорошо, – сказал он. – Я согласен. – И нам поверят? – засомневалась я. – Сие неизвестно… Я открыла было рот, чтобы прошептать, что выхожу из этой игры, но не успела, потому что откуда-то сбоку раздался женский голос: – Бася, Бася, кис-кис….Ох, кто здесь? – Я ушел, ты знаешь, что делать, – коротко бросил Данила и, отделившись от стены, шагнул навстречу женщине и заговорил…
Luide: Хелга Ух! На таком напряженном моменте оборвать - это жестоко!
Axel: Хелга Данияр умеет убеждать. Что-то пока их план выглядит немного сомнительным, но я верю в Данияра.
ДюймОлечка: Хелга За что ты с нами и с ними так - на самом интересном месте
juliaodi: Хелга Ох, двойная засада Нервы на пределе!
bobby: Хелга Что-то будет...
Marusia: Хелга Всё так зыбко и нервительно! очепятка: словно я во второй раз смотрела дурацкий остросюжетный боевик.
apropos: Хелга Страшно аж жуть. Я уж голову себе сломала, что там за план такой. Но вся надежда на широкие и надежные плечи Данила, ну и его светлую голову, вернее смуглую, с немного подбитым глазом. Не нравится, что там тени уже бегают, следят. Силы явно неравны. И тетя с дядей втянуты поневоле. Еще из-за них переживания. Словом, ситуация сложная и стрррашно интригующая. Надеюсь, продолжение не заставит себя ждать.
Хелга: Дамы, спасибо огромное за чтение! Все даже как-то забыли на этот раз об авторше... Marusia Спасибо за тапок!
Хелга: Я обомлела и, несмотря на ужас ситуации, зажала себе рот, чтобы не прыснуть от смеха. «Поистине, страшное и смешное ходят под руку!» – сообщила авторша мне в макушку. До этого момента я воспринимала все происходящее, как некий набор последовательно свершаемых действий, видимо, зациклившись на плане. Или это был гипноз? Данияр загипнотизировал меня, как пресловутый удав кролика? «Если он и загипнотизировал тебя, то я бы все отдала за то, чтобы оказаться под таким гипнозом», – авторша опасно свесилась с балкона, восторженно фыркая. Данила вышел на «свет божий», и я со стороны увидела то, что мы сотворили с ним несколько минут назад. На нем была моя, точнее, моей кузины, майка с надписью «Ich bin ein Wanderer in dieser Welt», под которую мы пристроили мой бюстгалтер, натолкав в него листьев карагача. Джинсами мы меняться на стали, но явно поменялись голосами, потому что этот тип вдруг заговорил противно высоким голосом. Неужели он считает, что я звучу именно так? Или это обще-мужское представление о женском голосе? «Зануда ты», – справедливо заметила авторша. Она уже покинула балкон и, устроившись рядом со мной, наблюдала за Данилиным выходом на сцену. Опасным выходом, хочу заметить. Кажется, это называется, ловля на живца. – Не пугайтесь, – во весь голос брал Данила высокую ноту. – Вы здесь живете? Я приехал…а в гости. Его рука, занесенная за спину, тем временем беседовала со мной, подавая знак выдвигаться на передний край. Я двинулась к углу, вжимаясь в стену. – А, вы к Фишерам, племянница, из-за которой они все переволновались и уже хотели обратиться в милицию? – спрашивала женщина. Если она заметит фингал и прочие вторичные мужские признаки, репутация племянницы Фишеров будет навеки погребена под этим лилово-щетинистым разливом. Хотя, какое значение имеет репутация на фоне смертельного риска. Тем временем Данила, сбиваясь с фальцета на баритон, начал объяснять любопытной соседке, что заблудился, то есть заблудилась на озере, что пришлось идти пешком. Соседка ахала и охала, то ли веря ему, то ли соглашаясь со страху, который мог вполне навеять сия девушка со странным голосом и манерами – благо, что южная ночь темна. Каким-то чудом он увлек её в сторону, а я скользнула вдоль стены – в нескольких шагах зиял вход в подъезд, дверь в который, к счастью, была открыта. Женщина поймала-таки свою кошку и зачастила в сторону соседнего дома, а Данила прошел несколько шагов и, усевшись на скамейку под деревом, закурил. Огонек зажигалки на секунду высветил его лицо. Он в упор глянул в мою сторону, явно призывая двигаться, но я застыла, не в силах двинуться, потому что тот, кто прятался за в темноте, приближался к Даниле со спины, а откуда-то справа появился еще один! Их было двое, наш расчет был неверен! Я перестала дышать, сердце разлетелось на кусочки, и эти кусочки принялись бешено стучать повсюду – в висках, в ушах, даже в горле, а самый большой норовил пробить грудную клетку. Сейчас этот грохот услышат и всё… Я должна была переждать, а потом проскользнуть в квартиру Фишеров, чтобы оказаться в относительной безопасности. А Данила должен был взять огонь на себя и разобраться с нападавшими. С двумя. Как, как могла я согласиться на этот глупый план, и как он пришел ему в голову? Сейчас они поймут, что там во дворе не я, а ему одному с ними не справиться. Первый был уже рядом с Данилой, он обернулся к нему и что-то сказал. Несколько секунд и у скамейки началась возня, озвученная ругательствами и стуком сшибающихся тел. Где-то хлопнула форточка, залаяла собака, завизжали тормоза, скрипнула дверь, истошно мяукнула кошка. Авторша тихо подвывала, цепляя меня за рукав Данилиной рубашки. Данила вдруг выпрямился, оказавшись одинокой фигурой на фоне просвета меж домами, а человек справа вытянул руку, в полумраке она показалась мне странной, словно у него неимоверно вырос указательный палец, и лишь через несколько секунд до меня дошло, что это была не гипертрофия пальца – он держал в руке пистолет! Авторша со стоном опустилась на землю, закрыв глаза ладонями. Меня же замкнуло, как красный или синий провод, который собирается разрезать отважный супергерой, спасая мир от катастрофы. Ладно, не мир – город. Хорошо, не город – дом. Пусть, не дом – Данилу и себя. И этого более, чем достаточно. И я закричала, сначала крик получился бесшумным, поскольку у меня пропал голос, но, крякнув, я все-таки выжала из своего горла какой-то хриплый ломаный звук. Что происходило дальше, я воспринимала с трудом, но могу предположить, что мой хрип отвлек бандита. Зажмурившись, я рухнула на землю, на этот раз окончательно лишившись сил в коленях. Мужские голоса… Шум шагов, прощание с жизнью. Которое по счету за последние дни? – Женя… – голос мне был хорошо знаком. – Данила…. – простонала я, цепляясь за его протянутые руки и падая в его объятия, в грудь, набитую листьями. – Все, все… Женя… – он взял меня за плечи и отодвинул, но не в пустое пространство – я тотчас же попала в другие руки.
Luide: Хелга уф, как остросюжетно! Спасибо
Хелга: Luide пишет: как остросюжетно! Не слишком ли закручено?
Marusia: Хелга пишет: Не слишком ли закручено? В самый раз!
мариета: Боже, Хелга, это уже на путешествие в «Подземелье ужасов» в атракционе похоже Ощущение такое, что они все время идут по кругу. Надо было в самом начале обратиться в милиции!
Хелга: Marusia пишет: В самый раз! мариета пишет: это уже на путешествие в «Подземелье ужасов» в атракционе похоже Ощущение такое, что они все время идут по кругу. Надо было в самом начале обратиться в милиции! Кажется, мариета права, это уже бег по кругу. Ну, другого места, чтобы встретить "друзей", как не у дома Фишеров, вроде, нет. А с милицией, не знаю, даже, видимо, сыграл барьер недоверия.
мариета: Хелга пишет: А с милицией, не знаю, даже, видимо, сыграл барьер недоверия. Ну, понятно, что тогда тебе не было бы о чем писать, а нам - что читать Так что - давай, крути дальше!
Axel: Хелга Да, план не совсем сработал. Но кому "передал" нашу Женю Данияр?
bobby: Хелга Хелга пишет: он взял меня за плечи и отодвинул, но не в пустое пространство – я тотчас же попала в другие руки. Куда, куда он опять ее отодвинул? Автор, не томи, выкладывай продолжение!
apropos: Хелга У меня аж перехватило дыхание, и у авторши, кажется, тоже. Закручено отлично, и страшно не "понарошку" - действительно, ситуация сложная и опасная, да еще когда с пистолетом... мариета пишет: Надо было в самом начале обратиться в милиции Дык это же роман не о доблестных действиях милиции. Да и что бы они сделали? Оставила бы Женя заявление о странных событиях - книга, мобильный... Ну, пообещали бы разобраться... Хм. Предложили бы заходить, если что случится еще... Axel пишет: кому "передал" нашу Женю Данияр? Да, очень интересный вопрос.
Хелга: Axel пишет: Да, план не совсем сработал. Но кому "передал" нашу Женю Данияр? Планы, они имеют свойство не срабатывать. Но, возможно, он и сработал, только не совсем так. bobby пишет: Куда, куда он опять ее отодвинул? Автор, не томи, выкладывай продолжение! Он хорошо отодвинул... Все в работе, надеюсь, долго не задержу. apropos пишет: Да и что бы они сделали? Оставила бы Женя заявление о странных событиях - книга, мобильный... Ну, пообещали бы разобраться... Хм. Предложили бы заходить, если что случится еще... Ну вот так как-то и рассуждала.
Галина: В КАКИЕ РУКИ, Хелга , а? Такое впечатление, что бежал-бежал, потом, бац, и лбом об стену. Как теперь? Жить и мучиться? Надо в правилах форума написать, что авторам запрещается обрывать повествование на сильно интригующей ноте, дабы поберечь нервы читателей.
Luide: Хелга пишет: Не слишком ли закручено? Вовсе нет! напротив, очень интересно и держит в напряжении.
ДюймОлечка: Хелга Смилуйся, расскажи ты нам про эти руки Закручено лихо, даже живо преставляю Данилу с щетиной в женской майке
Хелга: Галина пишет: Надо в правилах форума написать, что авторам запрещается обрывать повествование на сильно интригующей ноте, дабы поберечь нервы читателей. Дык на том стоим, согласно традициям... ДюймОлечка пишет: даже живо преставляю Данилу с щетиной в женской майке О, огромный спасиб за картинку, потому как щетины как раз и не доставало в описании.
Luide: Автор, ну мы уже все извелись! Смилуйтесь, дайте продолжения!
Хелга: – Все, все… Женя… – он взял меня за плечи и отодвинул, но не в пустое пространство – я тотчас же попала в другие руки. Это был Эмиль Генрихович, собственной персоной, и он, не говоря ни слова, подхватил меня и потащил за собой, в подъезд, в уют и защиту дома, где ахала и охала Мила Ивановна. – Женечка, боже мой, что с тобой стряслось? Что мы только не передумали? Эмиль звонил в больницу и в полицию! Мы не знали, совсем не знали, что делать! Эмиль, куда ты? Последний вопрос был, разумеется, обращен не ко мне, а к дяде, который собирался выходить из квартиры. – У него пистолет! – завопила я. – Там Данила, нужно что-то делать! – У кого пистолет? Какой Данила… – стонала тетя. – Эмиль! – Какой пистолет? Никаких пистолетов, – невозмутимо объявил Эмиль Генрихович. Он стоял в проеме двери… с ружьем в руках. С такой грозной охотничьей двустволкой, насколько я ничего не понимаю в оружии. «Корень!» – восхищенно выдохнула авторша. – О, господи! Женя, что же такое делается? Куда ты, Эмиль? Не смей никуда ходить! «Молчи, женщина», – пробормотала авторша вслед выходящему из квартиры дяде. Я вскочила с дивана и рванула следом. Тетя Мила кинулась за мной с неожиданной для ее возраста прытью. Хотя, что мы знаем о людях не нашего возраста и их возможностях? Наши представления чаще бывают ложными и предрассудочными. Так мы и вылетели из квартиры, но добежали лишь до дверей подъезда, где нам перегородил дорогу Эмиль Генрихович. – Спокойно, женщины! – сказал он. – Куда это вы собрались, на ночь глядя? А ты, племянница, что, еще не нагулялась? Я опешила и остановилась, тормознув тетю Милу. Эмиль Генрихович решительно вышел во двор, бросив на нас весьма выразительный взгляд. – Вояка проклятый… – беспомощно прошептала Мила Ивановна, сжимая мою руку. Я увидела Данилу, который что-то делал, наклонившись над темной кучей – через миг я поняла, что он орудует над поверженным бандитом. Живым или мертвым? Того, что с пистолетом, нигде видно не было… «А вдруг он целится из-за какого-нибудь угла?» – в ужасе подумала я, и холодный противный пот хлынул по спине так, что я даже шагнула вперед, испугавшись, что под этот ливень попадет стоящая рядом тетя Мила. Впрочем, через секунду мой холодный ливень обратился в горячий ¬– Мила Ивановна ахнула мне в ухо, и я увидела лежащего на земле человека, совсем недалеко от нас. Это был второй. Кажется, операция удалась, вот только чем она теперь закончится? Тем временем Эмиль Генрихович подошел к Даниле, и они углубились в разговор, кажется, с ходу находя общий язык. Во всяком случае, разговор носил мирный и деловой характер, насколько об этом можно было судить в темноте южной ночи. Вскоре дядя двинулся в сторону подъезда. – Так, девочки, – объявил он. – Быстро домой! И тихо, без паники. «Вояка» взял на себя командование операцией? Что рассказал и как объяснил ему ситуацию Данила? Мы дружно и послушно двинулись в квартиру. – Мила, дай-ка мне ключ от подвала, – сказал дядя Эмиль, пристраивая свою двустволку в угол у массивного раритетного комода. – Зачем тебе ключ от подвала? – заволновалась тетя Мила. – Сейчас не до вопросов, – Эмиль Генрихович был краток и суров. Тетя, вздыхая и ворча, отправилась на кухню и вскоре вернулась с огромным ключом, размером не меньше символического ключа от города, что приносят побежденные победителям. – Что ты задумал? Кто эти люди? Ты мне объяснишь что-нибудь? Эмиль, ты опять влипнешь в какую-нибудь историю, и я этого уже не переживу! Вопросы и жалобы не достигали их адресата – дядя молча забрал ключ и, чуть задержавшись у двери, сказал мне: – Пошли, Женя, подежуришь у подъезда, если что. Мила, не вздумай выходить! «Корень»! – простонала авторша, видимо, из-за стресса растеряв и без того незначительное количество синонимов, антонимов и эпитетов, которое было до сих пор ей доступно. Но не согласиться с нею было трудно. Я снова вышла во двор вслед за дядей, и он, отдав мне приказ следить за окрестностями, свернул за угол дома, но вскоре вернулся и направился к Данияру, который, сидя на скамейке, охранял лежащего на земле бандита. Они подхватили последнего за руки и ноги и потащили через двор за угол. Вскоре туда же и тем же способом последовал и второй, тот, что грозил пистолетом. Любопытство преодолело мой страх и я, при поддержке измученной неведением и догадками авторши, обогнула стену дома, попав на конец спектакля. Я остановилась перед ступенями, что вели вниз, к подвальной двери, на которую Эмиль Генрихович навешивал огромный амбарный замок. Данила взбежал по ступенькам и потащил меня в сторону. – Вы заперли их в подвале? – прошептала я. – Они живы? – Да, живы, хоть и не невредимы. – У второго был пистолет… Он же мог перестрелять нас всех! – У тебя классный дядя! – Да, он… – Он круто и вовремя приложил второго… – Дядя Эмиль? – Именно… Я потрясенно уставилась на Данилу, потом вниз, на Эмиля Генриховича, который поворачивал ключ в замке. – И что теперь мы будем делать? – Обменяем их на твои вещи. – Это так опасно… – Но это и был наш план, и он вполне осуществился… – Идемте, ребята, – прервал нашу беседу дядя Эмиль. – Думаю, нужно передохнуть и все обсудить. Его уверенный голос словно создавал в воздухе некий защитный купол. Откуда столько внутренней силы в этом старике? «Пахан», – выдала авторша. «Ты уже перешла на феню? – мрачно спросила я. – Может, все-таки поищешь в своем словарном запасе какой-нибудь яркий литературный эпитет?» «Это от избытка чувств, могла бы и понять, – объяснила она. – И более того, мы ведь пишем детективную историю, которой не помешает немного сленга». Всегда найдет оправдание. «Кажется, ты сменила кумира? – ехидно спросила я. – Как ты непостоянна! А Данияр? Ты уже не восхищаешься им?» «Данияр – навсегда!» – лаконично отрезала эта вертихвостка. Мы сидели за кухонным столом, в уютном полусвете лампы, Данияр рядом со мной, Эмиль Генрихович – напротив. Тетя Мила хлопотала, собирая чай, категорически не позволив мне помогать ей. Мы с Данияром по очереди рассказывали обо всем, что с нами произошло, дядя слушал, иногда кивая, иногда хмурясь, тетя поминутно всплескивала руками, успевая при этом наполнять стопки водкой, чашки – чаем, а стол – закусками.
apropos: Хелга Хотя Данила остается неотразимым любимцем, дядя Эмиль уверенно выходит на второе место - вот крутой дядя. Хелга пишет: «Корень!» – восхищенно выдохнула авторша. Присоединяюсь Вообще развязка - предварительная - выстроена отлично. Наши победили, теперь ждем продолжения.
Хелга: apropos пишет: дядя Эмиль уверенно выходит на второе место А авторша? Или имеешь в виду мужской лагерь? apropos пишет: Наши победили, Почти....
bobby: Хелга Класс! Какой поворот! Подмога в лице Эмиля Генриховича подоспела весьма кстати. Судя по всему, дядя Жени тот еще фрукт (в хорошем смысле) - не первый раз, наверное, приходится обороняться или оборонять других. Хелга пишет: Эмиль, ты опять влипнешь в какую-нибудь историю, и я этого уже не переживу!
apropos: Хелга пишет: А авторша? Или имеешь в виду мужской лагерь? Мужской, вестимо))) Авторша вне конкуренции.
Luide: Дядя поразил до глубины души! Спасибо
Хелга: Luide пишет: Дядя поразил до глубины души! Спасибо!
apropos: Luide пишет: Дядя поразил до глубины души! Еще б дядя не поразил. Такой типичный, аккуратный, основательный, надежный...
Хелга: bobby пишет: Подмога в лице Эмиля Генриховича подоспела весьма кстати. Судя по всему, дядя Жени тот еще фрукт (в хорошем смысле) - не первый раз, наверное, приходится обороняться или оборонять других. apropos пишет: Такой типичный, аккуратный, основательный, надежный... Вот думаю, не слишком ли хорош дядя? В смысле надежности.
apropos: Хелга пишет: не слишком ли хорош дядя? В смысле надежности. В самый раз. Почему ему таким не быть?
мариета: Хелга Такой поворот! А я чуть не проморгала его. А дядя случайно не работал в милиции? Или для казахстанских тайных служб? Уж слишком быстренко для мирного гражданина сориентировался в темноте кто - наш, и кто - враг Вот тетя реагирует вполне адъекватно, то есть - так, как реагировали бы все женщины, неожиданно попавшие в такой ситуации.
Хелга: мариета пишет: А дядя случайно не работал в милиции? Или для казахстанских тайных служб? Уж слишком быстренко для мирного гражданина сориентировался в темноте кто - наш, и кто - враг Продолжение, надеюсь, разъяснит некоторые смутные моменты.
Marusia: мариета пишет: Уж слишком быстренко для мирного гражданина сориентировался в темноте кто - наш, и кто - враг Вот и мне показалось, что дядя в курсе "нашего" замысловатого плана.
Хелга: Marusia пишет: Вот и мне показалось, что дядя в курсе "нашего" замысловатого плана. А почему так?
Marusia: Либо у него героическое прошлое, как предположила мариета: схватывает на лету.
Хелга: Marusia пишет: Либо у него героическое прошлое, как предположила мариета: схватывает на лету. Там была одна деталь...
Marusia: Хелга пишет: Там была одна деталь... М-дя..? Будем искать.
ДюймОлечка: Хелга Великолепный мужской тандем дяди и Данилы. Хелга пишет: Там была одна деталь В смысле слова тети - опять влипнешь? Видно, что не в первый раз тетя с дядей в "войне" учавствуют
juliaodi: Хелга, А Данияр с дядей "спелись" быстро или рыбак рыбака...? В общем искатели приключений очень впечатляют нашу женскую сущность, которую в этом романе всецело воплощает бесподобная Авторша. "Данияр - навсегда!"
Хелга: ДюймОлечка пишет: В смысле слова тети - опять влипнешь? И это тоже... juliaodi пишет: А Данияр с дядей "спелись" быстро или рыбак рыбака...? да, поняли друг друга. Может, флюиды какие?
Хелга: – Нужно было сразу рассказать, что произошло, а не обманывать нас, а то я уже что-то только не передумал по поводу отсутствия у тебя вещей и твоего исчезновения… мы передумали, – добавил дядя Эмиль, взглянув на жену. Упрек был направлен, разумеется, в мою сторону, и мне ничего не оставалось, как принять его, пробормотав банальное оправдание на тему «я боялась вас беспокоить…». – Ты могла рассчитывать на нашу помощь, – отсек мои бормотания Эмиль Генрихович. – А ваше решение устроить ловлю на живца, не предупредив нас, считаю ошибочным и опасным, – теперь объектом воспитания стал Данила, с которого, кажется, упреки и советы стекали, как с гуся вода. – Собственно, я с вами не был знаком совсем, а Женя… – Данила взглянул на меня здоровым глазом, хотя и его нездоровый начал понемногу восстанавливаться, приобретая более адекватный вид. Или я просто привыкла к нему, такому? Ко всему привыкает человек… – Что Женя? – переспросил Эмиль Генрихович. – Вы – оба о чем думали? А если бы вас перестреляли в нашем дворе, как кроликов? Тетя Мила охнула и опустилась на табурет, прижав к груди кухонное полотенце, расшитое красными петухами на желтом фоне. Авторша одобрительно закивала, подцепив кусок селедки из моей тарелки. Данила смутился. Во всяком случае, мне так показалось. И следующая секунда убедила меня в последнем. – Но все сложилось, не так ли? – заявил он. – Вы так ловко разделались с этим типом, грохнув его прикладом. Служили в пехоте? – Я покажу тебе пехоту! – с возмущением объявил Эмиль Генрихович. – Эмиль… что вы наделали! – простонала тетя Мила. Авторша пригубила водки из моей рюмки, поморщилась, хрустнула маринованным огурчиком-корнишоном и пробормотала: «Вечная история из серии «Что хочет женщина». «Что ты хочешь этим сказать?» – спросила я. «Хочу сказать, что все мы, женщины, явно или тайно, мечтаем и думаем о мужественном, отважном рыцаре, герое, а заполучив такого или чуть похожего или даже совсем не похожего, стремимся всеми силами усадить его рядом, удержать среди своих подушечек и кружев, но при этом не перестаем желать, чтобы он оставался отважным рыцарем и героем. А среди подушечек герои гибнут…» Я промолчала, поскольку она в чем-то была права, а сил искать аргументы у меня просто не было. Да и главным сейчас были факты, а не аргументы. Из разговора за столом выросла полная картина происшедшего. Дядя Эмиль весь вечер сидел у окна, наблюдая за двором, ожидая моего появления и дежуря у телефона. Как оказалось, Фишеры позвонили не только в больницу и полицию, но и своим знакомым, точнее, друзьям своих зятьев на случай, если потребуется какая-то помощь в поисках пропавшей меня. Эмиль Генрихович увидел во дворе меня, то есть Данилу, переодетого мною. Странное мое поведение, да и вид смутили его, а уж когда он увидел, что ко мне приближается темная фигура, то, не долго думая, взял ружье, хранящееся в шкафу, и пошел на битву. В тот момент, когда он вышел из подъезда, мой крик-хрип отвлек вооруженного пистолетом бандита, и Эмиль Генрихович, оценив обстановку наметанным взглядом старого разведчика – последнее определение, уверяю вас, не мое, а авторши, и не имеет отношения к боевому прошлому дяди Эмиля – приложился к телу незадачливого стрелка прикладом своей двустволки, вырубив бандита на взлете. Данила же тем временем расправился с нападавшим на него, воспользовавшись эффектом неожиданности и моим блестяще поданным сигналом. «Так или иначе, но ты стала героиней дня, то есть вечера, – заценила довольная авторша. – Вот что значит вовремя прохрипеть. А если бы тебе удалось крикнуть в полный голос!» Таким образом, справившись с бандитами, наши мужчины упрятали их в подвал, который, по словам дяди Эмиля, был изначально задуман, как бомбоубежище и потому являлся весьма надежным местом, чтобы прятать там заложников. Более надежным, чем то, в котором побывала я. – Заложников? – в ужасе в один голос завопили мы с тетей Милой. – Насколько я понимаю, заложников, – подтвердил дядя Эмиль. – Но за ними же придут те, другие, и точно всех перестреляют, – простонала я. – Во-первых, те, кто их послал, не знают, что с ними случилось, – ответил Данила. – Во всяком случае, до утра… И это был наш план, – напомнил он, нахально подмигнув мне. – А если они позвонили? – Не звонили, я проверил. У моего мобильник заблокирован, а второй не звонил. – Но что вы собираетесь делать? – Вести переговоры, – сказал Эмиль Генрихович. – Насколько я понял, у них твои документы и деньги, у вас – ценная вещь, за которой они охотятся. Я позвонил ребятам, они обещали помочь. – Кому? Друзьям ваших зятьев? – спросила я. – Да, – все-таки вставила свое слово тетя Мила. – Саше Паку и Славику Иванову. – Идемте спать, – решительно объявил дядя Эмиль. – Утро вечера мудренее. До утра ничего не произойдет, а завтра все решим. Вот как бывает, меняются роли, черное превращается в белое и, проснувшись утром почти жертвой, трудно предполагать, что к вечеру станешь частью импровизированной группы по захвату заложников.
apropos: Хелга Дядя Эмиль - это что-то! Крутой мужчина. И тетя с петухами хороша. Все очень просто и логично разъяснилось к радости героев и читателей, хотя проблема с заложниками еще стоит на повестке дня. Будем ждать, как ее раскрутят наши молодцы, о которых ну изумительно сказано -не могу не процитировать: Хелга пишет: все мы, женщины, явно или тайно, мечтаем и думаем о мужественном, отважном рыцаре, герое, а заполучив такого или чуть похожего или даже совсем не похожего, стремимся всеми силами усадить его рядом, удержать среди своих подушечек и кружев, но при этом не перестаем желать, чтобы он оставался отважным рыцарем и героем. А среди подушечек герои гибнут… А ведь так оно и есть - сермяжная правда, можно сказать. Авторша с селедочкой, водочкой и хрустящим огурчиком... ммм.... Бегу к холодильнику.
juliaodi: Хелга Спасибо за продолжение. Подход у ребят жесткий - сразу в бомбоубежище. С такими лучше не связываться
bobby: Хелга Отлично! Группа поддержки в лице Эмиля Генриховича, друзей зятьев, ну и тети Милы в какой-то степени, очень радует и обнадеживает. Это то, чего Жене и Данилу как раз не хватало.
ДюймОлечка: Хелга Какие мужчины встречаются, сплошь орлы и герои!
Luide: Да, мужчины достойные!
Axel: Хелга Спасибо! Дядя оказался не так прост!
Хелга: Дамы, спасибо! Осознаю, что ситуация вырисовывается нереально-героическая, но держусь за то, что вся история скорее фарс, чем что-то иное.
мариета: Хелга Интригующий кусочек! Раздумья о мечтаном герое среди подушек очень знакомые ... я бы сказала очень близки мне Хелга пишет: Эмиль Генрихович увидел во дворе меня, то есть Данилу, переодетого мною. Вот это мне показалось не очень убедительно - если я правильно помню (что, к сожалению, не гарантирую) они племянницу увидели впервые только предыдущего дня. Врядь ли могли узнать ее фигуру в темноте. Ну, могли надеяться, что это она, но чтобы сразу схватить оружие и побежать на дворе Вообще дядя, если честно, не очень нравится. То есть, слишком нравится, что уже не нравится, если понимаешь... Может, я недопоняла его логику За то от тети в восторге! И от авторши!
Хелга: мариета пишет: Вот это мне показалось не очень убедительно - если я правильно помню (что, к сожалению, не гарантирую) они племянницу увидели впервые только предыдущего дня. Врядь ли могли узнать ее фигуру в темноте. Ну, могли надеяться, что это она, но чтобы сразу схватить оружие и побежать на дворе Да, тут, конечно, есть натяжка, такая же, как и прыжок с фуникулера на елку. Предположила, что в темноте, да ожидая, да тем более, кто-то нападает, дядя мог просто решить, что нужна защита и за ружье схватился. мариета пишет: Вообще дядя, если честно, не очень нравиться. То есть, слишком нравиться, что уже не нравиться, если понимаешь... Слишком хорош, чтобы быть убедительным в своих действиях? Беру себе фору - детектив ненастоящий, внутри путевого очерка.
мариета: Хелга пишет: конечно, есть натяжка, такая же, как и прыжок с фуникулера на елку Ну, там жизнь от этого зависела. У дяди такой рефлекс, должно быть, отработан на охоте? Хелга пишет: Беру себе фору - детектив ненастоящий, внутри путевого очерка. Ладно, не будем придираться. Но мне кажется, что все наоборот - очерк находится в детективе
Хелга: мариета пишет: У дяди такой рефлекс, должно быть, отработан на охоте? Ну ружье всегда под рукой, старый охотник, ага. мариета пишет: Но мне кажется, что все наоборот - очерк находится в детективе Ох... надо же мне как-то всю эту историю в конце концов закончить, Казахстан уже объехали, что осталось?
apropos: мариета пишет: Врядь ли могли узнать ее фигуру в темноте. Ну, они ее ждали, волновались, вздрагивали, небось, при виде каждого женского силуэта... А тут появилась фигура в майке. С характерной надписью (и бюстом ). И какие-то тени скользят, ошиваются, явно подозрительные. Дядя мог просто прихватить ружье - по охотничьей или какой привычке, не для стрельбы, понятное дело (он и бандита прикладом только огрел), но чтобы чувствовать себя защищенным и уверенным. Хулиганов, увы, у нас на улицах много бродит. причем хулиганов агрессивных.
Marusia: мариета пишет: То есть, слишком нравится, что уже не нравится, если понимаешь... У дяди натура героическая, а тут такой случай - грех не воспользоваться ситуацией. Там тётушка не зря дяде заявляет: «Эмиль, ты опять влипнешь в какую-нибудь историю, и я этого уже не переживу!» Дяде, поди, давно пора мемуары писать... Хелга пишет: Казахстан уже объехали, что осталось? Хэппи-энд
Хелга: – Идите спать, женщины, – решительно объявил дядя Эмиль. – Утро вечера мудренее. До утра ничего не произойдет, а завтра все решим. Вот как бывает, меняются роли, черное превращается в белое и, проснувшись утром почти жертвой, трудно предполагать, что к вечеру станешь частью импровизированной группы по захвату заложников. Вдруг оказалось, что я очень хочу спать – видимо, ударная доза спокойной уверенности Эмиля Генриховича и наглой самоуверенности Данилы плюс две стопки сворачивающей челюсти водки под хорошую закуску и добрая кружка чаю с малиной подействовали на меня умиротворяюще и усыпляюще. Я не стала спорить и, выбравшись из-за стола, отправилась на покой. Упав на кровать, я провалилась в мягкость перины и пухлость подушки, блаженно засыпая под глухо звучащие на кухне голоса. Впрочем, засыпание продлилось недолго, сквозь почти сладкую дрему тревожным колоколом забились тревога и сомнения. Где будет ночевать Данила? Останется у Фишеров или уйдет в ночь? И если уйдет, то куда? Почему я не спросила… не попросила за него? А что дальше? Что будет завтра? «Не думай сейчас об этом, – ласково сказала авторша, погладив меня по волосам. – Брюнетка ты моя бестолковая, блондинка невезучая… Будет день, будет и песня, а сейчас попробуй подумать о чем-нибудь приятном». Оторопев от такого нетрадиционного обращения, я не сразу нашлась, что ответить, а когда нашлась, то разразилась словесным потоком: «О чем приятном? Ты посмотри вокруг! Ужас какой-то! Погони, ножи, уже и до стрельбы дошло! Что еще ты придумаешь на мою крашеную голову? Хочешь, чтобы нас всех перестреляли? Из-за этой чертовой книги или моих чертовых документов?» «Лапина, ты сама согласилась на детективный сюжет», – вкрадчиво прошептала авторша. «Я соглашалась на легкий детективный уклон!» – возразила я. «Но кто виноват, что уклон по ходу дела становится все круче?» – она ласково лила мне в уши яд, как брат брату, то есть сестра сестре. «Неужели я?» «А кто же еще? Уж не думаешь ли ты, что я способна на такие повороты сюжета?» – пела она. «Хм, при таком нездоровом отношении к главному герою, ты и не на такое способна!», – буркнула я. «Ты очень ко мне несправедлива, хотя бы потому, что мое отношение к Даниле более чем здоровое. Скорее, это можно сказать о тебе! Хотя, в последнее время, я вполне удовлетворена вашими отношениями» – заключила эта нахалка. Попыхтев, я решила замять эту тему, иначе остановить ее будет невозможно, и вернулась к насущному: «Ты взгляни на дядю Эмиля! Пожилой, серьезный человек! И что он творит!» «Эмиль Генрихович – отменный мужик! Он вам помогает, если ты не заметила!» – отрезала авторша. «Ты решила всех мужиков сделать отменными?» «Лишь некоторых… А разве я, то есть мы, не можем позволить себе столь незначительную слабость? Стоит ли упускать возможность заселить наши страницы мужчинами-мечтами?» «Но мы поставлены на грань…, – простонала я. – Нам нужно спасаться, иначе все наши мечты погибнут во цвете и на склоне лет». «Не погибнут… а если и погибнут, то красиво!» – заявила эта графоманка-любительница экстраординарных мужских образов. И кто ее только допустил к перу и чернилам? «И ты допускаешь подобное? Кого ты хочешь погубить, несчастная?!» – взревела я, но мой вопль отчаяния был прерван: дверь осторожно открылась, и в комнату вошла Мила Ивановна. – Женечка, прости, я тебя разбудила… – Нет, что вы, тетя Мила, я еще не сплю… – Я немного тебя побеспокою. Надо устроить Данилу, на веранде, там у нас есть раскладушка. Ты не будешь против, если он поспит по соседству с тобой? Авторша взмахнула руками, словно крыльями, и воспарила в нелепом восторге. – Конечно, не буду против, – сказала я, чуть охрипнув. Должна объяснить, что выход на так называемую веранду – небольшую пристройку-чулан с маленьким оконцем под потолком – располагался именно в «моей» комнате. Там хранились продукты, какие-то старые вещи и сушилось белье. Тетя Мила прошла на веранду, завозилась там, а я выбралась из кровати и, накинув халатик с розами, кинулась на помощь, но она протестующее замахала руками. – Отдыхай, отдыхай, Женечка! Сама справлюсь… – Мы вам покоя не даем, – виновато протянула я. – Да какой там покой, он нам только снится… Все сама сделаю, главное, чтобы он тебе не помешал… Что она имела в виду, я анализировать не стала. Тетя Мила вытащила и разложила старую выцветшую брезентовую раскладушку весьма надежного вида, извлекла откуда-то матрац и подушку, достала из шкафа белье, и через несколько минут на веранде воцарилось весьма уютного вида ложе для бродяги Данилы. – Спи, Женя. Я ему накажу, чтобы не мешал тебе. Пойду их разведу с Эмилем, а то до утра просидят, аспиды. Мила Ивановна вздохнула, озабоченно огляделась. Мне показалось, что ей хочется обсудить что-то: то ли происшедшее, то ли планы на будущее. Но едва я открыла рот, придумав, как продолжить разговор, она заспешила прочь, приговаривая свое «ложись, Женечка…» Я легла, забравшись под одеяло. Легла и стала ждать Данилу. В комнате, как и во всей квартире, было прохладно – толстые кирпичные стены дома не пропускали дневной жар, остывая ночью. Воцарилась почти тишина, уютно тикали ходики, за стеной чуть журчали голоса и слышались тихие шаги. Что-то делают в подвале наши пленники? Постаравшись прогнать эту мысль, я закрыла глаза и представила, как входит Данила, подходит ко мне, весь такой израненный и отважный, наклоняется и … Картина была настолько явственной и заманчивой, что я непроизвольно подалась вперед в стремлении скорее ощутить тепло его губ и попала в пустоту. «Дур-ра!» Одернув себя, я уткнулась в подушку, давя гремучую смесь желаний и страхов, что кипела и булькала внутри, угрожая выплеснуться наружу в виде непредсказуемого вида субстанции. «Очень даже предсказуемой!» – прошептала авторша мне в ухо. Или это шептала не авторша? Стало совсем темно, словно чья-то невидимая рука выжала из огромного тюбика черную краску, залив ею все вокруг. Голоса затихли, и ходики внезапно остановили свой ритмичный ход. Я сжалась, вглядываясь в кромешную тьму. Так не бывает, должно же быть хоть что-то видно: звездный свет сквозь тонкую занавеску или контуры столика, что стоит у окна. Ничего. Тьма и тишина, как в склепе. Или в подвале. Холод пополз по спине противной склизкой улиткой, в животе стало подозрительно и странно пусто, а ведь я так плотно поужинала. Человек возник из ниоткуда, словно материализовался из черноты, он приблизился ко мне, наклонился, и я заорала, совершенно не слыша своего голоса.
Luide: Ну вот, мы только настроились на любовную сцену, а автор раз - и... приключения! Очень живо и атмосферно. Спасибо!
ДюймОлечка: Хелга пишет: Холод пополз по спине противной склизкой улиткой, Ой, я сама как-то мурашками покрылась, так живо описано
bobby: Хелга Какая метаморфоза! Наверное, это все-таки Данила, а у Жени нервы сдают...
Флер: Хелга Бедная Женя! Слишком много испытаний на ее голову Жалко девочку... bobby пишет: Наверное, это все-таки Данила, а у Жени нервы сдают... Тоже очень хочется в это верить Эмиль Генрихович впечатлил, теперь понятно почему тетя, поехав осваивать целину, осталась в Казахстане. Разве от такого мужчины уедешь?
Axel: Хелга bobby пишет: Наверное, это все-таки Данила, а у Жени нервы сдают.. Мне тоже так показалось, надеюсь автор (или авторша ) теперь не передумает.
apropos: Хелга Ага, какое продолжение! Спать укладывают по-соседству, совсем рядышком. Диалог с авторшей произвел неизгладимое впечатление - впрочем, как всегда. Дядя Эмиль - бесподобно хорош. Надежный мужчина. Настоящий. Женя закричала так, что я аж подпрыгнула. Но, надеюсь, это не громила, а некто другой, долгожданный, можно сказать.
мариета: Хелга, душечка, дорогая, ну нельзя же так пугать Женьку ... и нас! Мы - женщины слабонервные. Еще один такой поворот и будешь ходить на свидание к нам в психушку. Спасибо за продолжение. Описание темноты очень понравилось. Я "видела" такую темноту в деревне, где окошки малюсенькие, ночью нет уличного осветления и совершенно никакой свет не входит в комнате. Ощущение как будто пропадаешь в некую черную дыру...
Хелга: Дамы, дорогие, спасибо! Простите, если напугала. Не хотела, правда. Надеюсь, что не очень задержу продолжение.
Хелга: Человек возник из ниоткуда, словно материализовался из черноты, он приблизился ко мне, наклонился, и я заорала, совершенно не слыша своего голоса. Точнее, попыталась заорать, потому что комок, похожий на огромную жвачку, напрочь приклеился к связкам, позволяя издать лишь удушливый хрип. Без особого успеха я попробовала проглотить его или вытолкать наружу, словно именно в этом и состояло спасение от приближающейся ко мне фигуры, и… проснулась, вдруг услышав стук ходиков. Сквозь занавеску сочилось неясное ночное свечение, и в темноте угадывались контуры столика у окна. Я сделала глубокий вдох, словно вынырнув на поверхность из губительной глубины и села на кровати. Медленно открылась дверь, сердце шарахнуло по ребрам, темная фигура протиснулась в комнату, остановилась, затем двинулась ко мне. Сколько их еще там? Пусть бы заходили все и сразу, избавив сердце от необходимости покидать положенное ему место, а спину – без конца холодеть. – Женя? – раздался знакомый шепот, и Данила, сделав последний шаг, присел передо мной, протянул руку, дотронулся до плеча – Ты не спишь? – Не сплю, как видишь… – прошептала я, облегченно вздохнув. – Я тебя разбудил? – Да, разбудил… То есть нет, не ты, мне приснился какой-то кошмар… – пробормотала я. Теперь сердце забилось о прутья-ребра своей клетки совсем в ином ритме и настроении. – Кошмар? Не удивительно… – он сел на кровать, не спрашивая разрешения – а когда он вообще его или что-то спрашивал? – Ты отважная девушка, Женя! – Наконец-то ты меня оценил, – сказала я, зачем-то вспыхивая краской, благо, что в темноте этого не было видно. – Я тебя давно оценил, между прочим, – прошептал он. – Ты зачем здесь уселся? Тебе постелили на веранде… – буркнула я. – Но тебе же страшно? Кошмары снятся… – Кстати… – я хотела было сказать, что по всей вероятности, в кошмаре мне приснился именно он, но в последний момент засомневалась, и замолчала. – Что кстати? – Иди спать, – вывернулась я и сочувственно добавила: – У тебя глаз, наверное, болит и вообще… «Что вообще?» – простонала авторша, пихая меня кулаком в бок. – Да, поспать не мешало бы, – согласился Данила. Он поднялся и подошел к двери на веранду, а я ощутила какое-то, возможно, даже глубокое, разочарование. Данила исчез в темноте, шепотом чертыхнулся там, налетев на какой-то предмет, затем затих. Во мне натянулась то ли струна, то ли тетива, а к горлу подступил комок, поменьше, чем тот из сна, но столь же неприятный. Материализация обиды? Из угла противно хихикнула авторша. «Нечего ржать! – возмутилась я. – Человеку нужно выспаться и отдохнуть!» «Ну-ну, – прошипела она. – А я еще в тебя поверила…» «Выспаться и отдохнуть…», – вкрадчиво, как Шехразада султану, прошептала мне на ухо авторша-сводница. Я напряженно ждала, прислушиваясь к звукам, доносящимся с веранды. Легкий стук. Опять на что-то налетел, сокол одноглазый? Шорох… Откидывает одеяло или снимает джинсы? Как он сегодня рассекал, в моем лифчике, набитом колючей травой! Я улыбнулась темноте. «Выспаться и отдохнуть…» Да что же это такое? Сижу на подушке и униженно жду, когда мужчина, кошмар моего сновидения, снизойдет и явится ко мне, позовет меня? До чего я дошла, до чего докатилась! И именно сейчас, когда все так смутно и рискованно! А за стеной спят или не спят Фишеры, и… презервативов нет! «Именно сейчас…», – продолжила свою кошачью песнь авторша. Я рухнула головой в подушку, расшвыривая прочь неловкие, неуместные и ужасно неромантичные мысли. Стало жарко и тихо. Видимо, Данила улегся спать? Тикали ходики, в соседней комнате аккуратно похрапывал Эмиль Генрихович. Я сбросила одеяло, осторожно встала, сделала пару шагов и застыла посреди комнаты, между кроватью и столом у окна. Пробраться на кухню, чтобы выпить воды – так пересохло в горле. Спросить у Данилы, как он устроился на целинной раскладушке и не нужно ли ему сделать компресс на фингал? Позднее зажигание, заботливая Лапина! Я пробралась к креслу в углу, ища вроде бы брошенный туда халатик, не нашла, шагнула к двери, ведущей в большую комнату, постояла, прислушиваясь к храпу боевого товарища дяди Эмиля – смогу ли пробраться на кухню, не наткнувшись на какой-нибудь предмет мебели? Позади раздался шорох, я развернулась и почти врезалась в Данилу, который возник в комнате, как разбойник в ночи. Я врезалась в него, уткнувшись носом в ключицу, вдохнув его запах – запах степи, черт побери! «Ты разбираешься в анатомии?» – прошелестела авторша, но мне уже было не до научной дискуссии, потому что Данила совершенно банальным, тривиальным и традиционным образом подхватил меня на руки и унес в пещеру, то есть на веранду, на матрас, который этот негодяй уже разложил на полу. И мне пришлось сдаться – не могла же я препираться с ним, когда за стеной спали мои пожилые дядя и тетя. Авторша деликатно удалилась, в таком деле даже ее присутствие было неуместно. А мы с Данилой на пару часов перестали спорить и позабыли о бандитах, загадочной книге и завтрашнем дне. Во всяком случае, я точно забыла, а судя по тем глупостям, который этот мерзавец шептал мне то в левое, то в правое ухо, а то и в иные предназначенные для совсем другого части тела, он забыл тоже. Я уснула, вся опутанная Данилиной смуглой жилистой худобой, как виноградной лозой, а когда проснулась, его рядом уже не было.
apropos: Хелга Так тот кошмар был во сне, а наяву совсем другое? Данила шикарно материализовался и вообще все сделал правильно, с учетом женской псхологии и уже известных ему особенностей характера строптивой девушки. Подержал ее в напряженни, дал понять и прочувствовать, как это обидно, когда мужчина не "пристает", ну а потом сорвал спеленькую с ветки. И матрац приготовил, и все остальное... Хм. Молодец! Сама сцена описана блистательно - как это у тебя получается буквально несколькими фразами передать и страсть, и нежность, и упоение, и... все остальное? И так красиво и трепетно... Чудесная картина спящего дома, сдобренная похрапыванием дяди Эмиля и хихиканьем Авторши в углу. Такое ощущение, будто их слышишь - вместе с тиканьем ходиков.
мариета: Хелга пишет: и… проснулась Ах, вот, значит, почему... Тьфу-тфьу! А мы тут чего только не подумали! Однако какой кусочек!!! Весь такой напряженный, в темноте, прямо дыхание захватил! И палитра эмоций полна, все есть - от ужаса до счастья. Не даешь читателю расслабиться
juliaodi: Хелга Хелга пишет: «Что вообще?» – простонала авторша, пихая меня кулаком в бок. А у Жени изначально были лишь честные заботливые намерения
ДюймОлечка: Хелга Нет, вот как у них, у мужчин этих (настоящих мужчин. прошу заметить) так получается - и вроде бы обиделась девушка и все равно победитель Хелга пишет: Авторша деликатно удалилась, в таком деле даже ее присутствие было неуместно Хороший принцип изгонения авторши Хелга пишет: не могла же я препираться с ним, когда за стеной спали мои пожилые дядя и тетя. Ну конечно, только поэтому
Флер: Хелга пишет: Я уснула, вся опутанная Данилиной смуглой жилистой худобой, как виноградной лозой ... написано чудесно. Спасибо, Автор
Хелга: Спасибо, дорогие читательницы! Надеюсь, что повествование выходит на финишную прямую...
Marusia: Эмоциональное напряжение (что для Жени, что для читателей) не ослабевает. Авторша великолепна во всех своих ипостасях! Представила её в восточных одеяниях Шехрезады. Хелга пишет: повествование выходит на финишную прямую... Приключения заканчиваются и любовный роман тоже?
Хелга: Marusia пишет: Приключения заканчиваются и любовный роман тоже? По логике, да, жизнь ведь не приключение...
apropos: Хелга пишет: повествование выходит на финишную прямую А еще покрутить? Читала бы еще и читала...
Хелга: apropos пишет: А еще покрутить? Ну я ж не сказала, что это конец, финишная прямая может затянуться. С другой стороны, пора, брат, пора...
apropos: Хелга пишет: финишная прямая может затянуться Слово дала - придется выполнять.
Хелга: apropos пишет: Слово дала - придется выполнять. "удивленно оглядываясь" Где, где слово?
apropos: Хелга пишет: Где, где слово? Мы вам напомним, дорогой автор. Не сомневайтесь.
Хелга: «Награда нашла героя…» – сонно пробормотала авторша с обнаженной раскладушки. Из оконца под трехметровым потолком струился утренний свет, дверь в комнату была прикрыта. Выбравшись из «…ложа любовных утех, наслаждаясь истомой в теле и душе…», – это пропела авторша – я принялась ликвидировать следы этих самых утех. Застелив раскладушку, предварительно согнав с нее развалившуюся там авторшу, я вышла в свет. Из кухни раздавались звуки кулинарного действа и тянулись ароматы выпечки. Там, причитая и вздыхая, священнодействовала Мила Ивановна – пекла пирожки на нервной, как она сказала, почве. Она тотчас же усадила меня за стол, наполнила кружку чаем и сообщила, что мужчины ушли, и что она страшно волнуется о том, что же будет дальше. Я волновалась не меньше, и вдобавок чувствовала себя виноватой от пяток до макушки. Приехала навестить родственников и устроила им развлечение с последствиями, притащив с собой креативного приятеля и компанию вооруженных бандитов! А то, что произошло сегодня ночью на веранде, вообще не вписывалось ни в какие приличные рамки. «Забудь о приличиях, когда на карту поставлено все!» – провозгласила авторша, ухватив с тарелки еще горячий, только что изъятый из духовки пирожок. – Мила Ивановна, – сказала я. – Тетя Мила! Даже не знаю, как просить у вас прощения за то, что я устроила. Но все произошло случайно, непонятно как и почему! Я, мы… втянули вас в такое… но мне, нам совсем некуда было пойти за помощью… – Ну и к кому ты должна была обратиться за помощью, как не к своим родным? – спросила тетя Мила немного сердито. Я вздохнула и замолчала, извинения выглядели нелепо и неуместно. – А когда ушли Эмиль Генрихович и Данияр? – решила уточнить я. – А ты как думаешь? С утра собрались и отправились… И откуда ты откопала этого своего Данияра? Если б не казашья физиономия, чисто Эмиль в молодости! Тетя Мила опустилась на табурет, расправила, разгладила на коленях фартук. – Познакомилась… он же меня все время спасал… – ответила я. – А что, они ничего не сказали? – Сказали ждать, никому не открывать, спрашивать кто, если что не так звонить в мили... в полицию. А ты не слышала, как Данияр уходил? Крепко спала? – Да? Ох… нет… – ответила я, надеясь, что не слишком явно покраснела. Тетя Мила бросила на меня показавшийся мне многозначительным взгляд и перевела разговор на нейтральную тему: – Ты почему ничего не ешь? Пирожки свежие, только из печи, с капустой, с творогом… Несколько минут мы молчали, я занялась пирожком, тетя Мила разлила чай по чашкам, добавила молока, снова устроилась за столом. – А что дядя Эмиль? – спросила я. – Почему вы сказали, что он похож на Данияра, то есть Данияр на него в молодости? – Такой же бесшабашный… «Такой же бесшабашный…» – эхом повторила авторша, нацеливаясь на очередной пирожок. От души завидуя ее самообладанию и аппетиту, я тщетно попыталась залить очередной чашкой горячего чая холод своих страхов, а Мила Ивановна тем временем пустилась в воспоминания о боевой юности мужа, и в течение полутора часов нервного ожидания я узнала об Эмиле Генриховиче много интересного. Авторша, заслушавшись, уничтожила половину первой партии пирожков и, доедая шестой или седьмой? по счету, предложила написать цикл рассказов про героического Фишера. «Ты безнадежно меркантильна…», – простонала я. «Ты не права, я просто ловлю идеи, которые витают в воздухе». «Рыбачка Соня…», – буркнула я, не придумав ничего более оригинального. «Обожает Костю, читай, Даню, моряк-а-а-а…», – также неоригинально подхватила она. И в этот момент, словно услышав ее зов, кто-то постучал в дверь. Мы с тетей Милой метнулись в коридор. – Тетя Мила, вы к телефону, а я открою, – не знаю, откуда во мне вдруг возник организатор-аниматор – видимо, закалилась за последние ненастные жаркие дни. Мила Ивановна спорить не стала, кивнула, и, как на пост, встала рядом с телефоном, положив руку на трубку. – Кто там? – спросила я. – Женя, открывай, – отозвался голос Эмиля Генриховича. Облегченно вздохнув, я повернула ручку замка, который, по правде говоря, можно было снести не слишком сильным ударом, и бросилась обнимать дядю Эмиля. Из комнаты с удивительной для ее лет резвостью ринулась тетя Мила. – Ну, заквохтали… – охладил наш пыл Эмиль Генрихович, развел руками, освобождая себе жизненное пространство, как ни в чем не бывало, уселся на табурет и принялся переобуваться в домашние тапочки. Словно с работы вернулся. Произведя все необходимые манипуляции с обувью, господин Фишер отправился мыть руки, затем выпил кружку чаю, закусив пирожком, и лишь после этого обратил внимание на наши с тетей Милой нервные физиономии. – Эмиль… – жалобно протянула Мила Ивановна. – Эмиль Генрихович…. – подхватила я. – Что Эмиль? Эмиль еще ого-го! А ты все меня дедом кличешь! – интерлюдия звучала обнадеживающе. – Эмиль… – в голосе тети Милы зазвучали угрожающие ноты. – Все, все в порядке. Сейчас расскажу, дайте отдышаться! – Вы уже отдышались, Эмиль Генрихович, – не выдержала и я. – Где, что? Где Данияр? – Скоро будет, – уверенно заявил дядя, вызвав вздох авторши. – Сурово ты влипла, племянница. Пришла очередь вздыхать мне. – Расскажите же… – простонала я. – Где Данила? – Ты очень о нем беспокоишься и правильно, девочка, – сказал дядя Эмиль. – Он смелый парень… Расскажу… По словам дяди Эмиля, они связались по сотке одного из злоумышленников, заключенных в подвале, с их вожаком – которым, по моим предположениям и описанию, был Лже-Данила, тот, видимо, посоветовался с высшей инстанцией – и выдвинули предложении: без шума и пыли обменять заложников на мои документы и вещи, на что бандиты согласились при условии, что Данила отдаст им вещь, которая хранится у него. – Да, ту проклятую книгу, – не удержалась я от восклицания. – Видимо, очень дорогая вещь, раз они устроили за ней такую погоню. – Но где же Данила? – снова простонала я. – Они забрали его? – Он с Сашей Паком и Славиком, – успокоил меня дядя Эмиль. – Парни наши суровые, если что, соберут мужиков, мало тем не покажется. У Славика свояк в ментах, так что все будет путем, не беспокойся, девочка. Мне вдруг страшно захотелось есть, словно желудок внезапно и фатально опустел. Я вскочила, предложив всем присутствующим наполнить чашки и кружки порциями свежего чаю, с единственной целью наполнить собственную кружку. – Кушай, кушай, Женечка, – засуетилась тетя Мила. «Это нервное…», – поставила диагноз авторша. «Я ужасно боюсь за него, – прошептала я. – Не нужен мне паспорт и билет не нужен, лишь бы он был жив и здоров». «Естественно…», – многозначительно протянула она, подмигнув куда-то в пространство. Я невольно повернулась в ту сторону, в призрачной надежде увидеть там Данилу, словно он мог материализоваться из воздуха.
apropos: Хелга Ой, проглотила продолжение - дядя Эмиль такой... такой... Словом, чудо! Очень яркий и харизматичный образ надежного, ответственного мужчины, на которого можно - и нужно! - положиться в трудную минуту. Он не подведет. И который в молодости был... бесшабашным, оказывается. Ситуация разруливается, за дело взялись мужчины, что внушает уверенность в благополучном его исходе. Данила необыкновенно хорош во всех ипостасях. Ждем его появления. ))) Авторша - прелесть.
Luide: Мне тоже все больше и больше нравится дядя Эмиль. Спасибо за продолжение!
Флер: Хелга Теперь как-то спокойней за Женю. Хорошо, что родственники в курсе дела. Хелга пишет: чисто Эмиль в молодости Хелга пишет: Такой же бесшабашный… О... , так это у них семейное, тяга к таким мужчинам
apropos: Флер пишет: у них семейное, тяга к таким мужчинам Боюсь, многие женщины испытывают тягу к таким мужчинам - настоящим. Атавизм.
мариета: Хелга Спасибо за продолжение! apropos пишет: за дело взялись мужчины, что внушает уверенность в благополучном его исходе. Вот такие мы - притворяемся сильными и независимыми, но когда все запутается не имеем ничего против, чтобы мужчины оказались рядом Дядя Эмиль по-старому очень туманный. В чем выражалось это бесшабашество? Хелга пишет: Мила Ивановна тем временем пустилась в воспоминания о боевой юности мужа, и в течение полутора часов нервного ожидания я узнала об Эмиле Генриховиче много интересного. Вот и нам бы немного от этого интересного, хоть намек какой-то - то ли бандитов преследовал, то ли на границе служил... вместе с друзьями Старые ворчуны разбушевались (был фильм такой)
apropos: мариета пишет: притворяемся сильными и независимыми, но когда все запутается не имеем ничего против, чтобы мужчины оказались рядом И даже когда не запутывается - тоже предпочитаем. Хотя пытаемся сделать вид, что сами с усами. Ну и общеизвестный вывод - мужчинам нужна наша слабость, чтобы почувствовать себя сильным, нам - сильное мужское плечо, чтобы позволить себе побыть слабыми. И друг без друга - никак не можем обойтись.
Хелга: Спасибо, дамы, за добрые слова Признаться, дядя Эмиль разросся до таких масштабов совершенно случайно. Изначально Фишеры предполагались проходными эпизодическими фигурами - просто родственники, к которым героиня приехала в гости. Но вот они взяли и вырвались из рамок. Повернули сюжет в немного другую сторону. Не знаю, к лучшему это или наоборот, уж как получится. мариета пишет: Вот и нам бы немного от этого интересного, хоть намек какой-то - то ли бандитов преследовал, то ли на границе служил... вместе с друзьями Старые ворчуны разбушевались (был фильм такой) Цикл рассказов от авторши про боевую молодость Эмиля Фишера. apropos пишет: даже когда не запутывается - тоже предпочитаем. Хотя пытаемся сделать вид, что сами с усами. А уже и не пытаюсь, сваливаю все, что можно, забыв о гордости и якобы силе.
Хелга: Данила вернулся, когда я под присмотром тети Милы – она по распоряжению своего воинственного мужа не давала мне выйти из дому – сидела, тупо уставившись в экран телевизора – шел какой-то сериал, героиня которого долго и упоительно выясняла отношения со своим то ли мужем, то ли возлюбленным, то ли родственником – этого я так и не поняла, да и какое это имело значение. Я бросилась Даниле на шею и лишь потом увидела второго, пришедшего с ним, по всей видимости, это и был Саша Пак – невысокого роста кореец, который вошел в комнату, держа в руке мой звездный рюкзачок. – Что, как? – прошептала я. – Как видишь, все хорошо, – ответил он, улыбнувшись. Или опять усмехнувшись? О, загадочные азиатские черты! Чуть позже появился и Славик Иванов в сопровождении свояка-полицейского. Мужчины удалились на кухню обсуждать текущие события, оставив нас с тетей Милой за пределами своей мужской логики. С одной стороны, это было обидно, с другой – приятно, что есть возможность свалить всю тяжесть последних дней на мужские плечи. Что я и сделала, обиженно продолжив смотреть дурацкий сериал в компании с тетей Милой, которая, видимо, тоже успокоившись надеждой на благоприятный исход моих проблем, привычно пустилась в обсуждение семейных историй, в частности о том, как она познакомилась с Эмилем Генриховичем. История звучала удивительно актуально, и я начала подозревать, что она подозревает, что наши отношения с Данилой носят уже не платонический характер. До Данилы мне удалось добраться лишь после полудня, точнее после обеда. Героические приятели дяди Эмиля распрощались и ушли, с нескрываемым любопытством осмотрев меня при прощании – я списала это на экстраординарные события, вызванные моей персоной. Авторша, согласившись с этим выводом, все же добавила, что внешность моя – несмотря на уничтоженную блондинистость, но благодаря тому, что сожженная солнцем кожа чудесным образом приобрела легкий теплый оттенок загара, а ночь любви придала моему взгляду тягучую загадочность – вполне привлекательна для молодых и не очень мужчин. Как будто мне было до них дело. – Как, как все прошло? Ты отдал книгу? Они больше не будут преследовать нас? – забросала я вопросами Данилу, когда мы наконец-то устроились вдвоем на той же кухне. – Нормально прошло, – ответил он, обнимая меня. – Данила, ты сначала расскажи… – проворчала я, отрывая от себя его руки. – Я не виноват, что они к тебе тянутся, – заявил этот наглец. – Разумеется, не виноват, – подтвердила я. – Но я жду! По словам Данияра, они встретились с его «двойником» Лже-Данилой, и выжали из него все, что тот знал. Вернее ту часть, которая была тому известна. Книга-алфавит была похищена у некого коллекционера по заказу неизвестного ему босса. Но исполнитель по каким-то причинам решил перепродать книгу в другие руки – видимо, пообещали больше, и тот мой сосед по самолету как раз вез книгу столь сложным путем через Алматы, чтобы передать там другому заказчику. Несмотря на многочисленные уловки, его все же вычислили и уже встречали в аэропорту, захватив его сообщника, которому он позвонил перед отлетом. Он же, то ли почувствовав опасность, то ли почувствовав себя плохо, воспользовался моим сном и засунул книгу в мою обложку, видимо, надеясь, что его сообщник встретит меня и книгу как-то извлечет. Сердечный приступ не дал ему долететь, но это он успел сделать и даже отправил сообщение сообщнику. – А мобильник, как мы и думали, видимо, разобрал для того, чтобы тот не попал ни в чьи руки. – Вероятно, – согласился Данила. – Хотя все его предосторожности были напрасны, человека его все равно вычислили, а за тобой устроили охоту… Если бы ты села в первое такси, то сразу же попала бы им в руки. Я вспомнила назойливого таксиста и даже вздрогнула, представив возможный исход. Как причудливы тропы, по которым мы ходим. – Ты отдал им книгу? – спросила я. – Да, отдал, – ответил он, обнимая меня и явно теряя интерес к разговору. Впрочем, я тоже его потеряла, поскольку в силу вступили иные приоритеты. Авторша одобрила их, если бы была рядом, а не лежала на походной раскладушке на веранде, страдая от последствий обжорства. Вот так все и разрешилось, не знаю, к удовольствию ли всех сторон, но во всяком случае, к моему точно – я осталась жива и почти здорова, если не считать сердечных и стрессовых ран, да утраченного безвозвратно чемодана. Тучи развеялись, и мы прожили у Фишеров всю неделю, оторвавшись от души. Тетя Мила кормила нас на убой, и я стала опасаться, что к концу недели мне придется закупать одежду другого размера. Саша Пак возил нас на рыбалку в Акжайдак, где озеро разбивает свои теплые волны о прибрежные скалы и где, стоя на камнях, можно было таскать на удочку воблу. Мы купались, жарили рыбу на костре, спали в палатке, бродили, разговаривали, спали на полу на веранде, гоняли на мотоцикле по степи – в общем, предавались греховному безделью. Это была самая счастливая неделя в моей жизни, во всяком случае, в сознательной. Данила рассказывал о себе, о своих бесконечных скитаниях, многочисленных профессиях и неумении жить на одном месте. Я – о своем, о девичьем, стараясь не вдаваться в подробности, которые, впрочем, его, кажется, не очень интересовали. Я загорела, обуглилась, стала брюнеткой не только поверхностно, но и по сути. Авторша сначала бродила за нами бледной тенью, а потом махнула рукой и заявила, что тоже имеет право на личную жизнь, хотя Данилу в ее сердце никто затмить не сможет, и ушла со случайно встретившимся автором, публикующим в местной газете "Балхашский рассвет" женофобские одностишия под Вишневского, подобные этим: Хотела гибкой стать и стройной, Но муж пельмени отварил... Открыла утром шкаф спросонья, А там уж нечего надеть... О восточное мое счастье! Оно не могло длиться долго, короткий авантюрный роман неуклонно приближался к своему логическому завершению. Билет на самолет лежал в рюкзаке, отпуск подходил к концу, авторша, разочаровавшись в Лже-Вишневском, вернулась и села писать первый из задуманного цикла рассказов о дяде Эмиле. Настал вечер отъезда, мы распрощались с Фишерами, взяв у них клятвенное обещание приехать навестить нас и так же клятвенно пообещав вернуться на следующее лето. Тетя Мила вытирала слезы, я тоже не осталась в стороне от этого мокрого дела, громко сморкалась и всхлипывала авторша, мужчины хранили скептическое спокойствие. Ночная поездка по степи, тряский сон, Данила на Ямахе, горечь от предстоящей разлуки, чернота ночи и пробуждение утра, солнце вывалившееся из-за горизонта слепящим огненным шаром, предгорья, горы и улицы Алматы, автовокзал Сайран, Ямаха до аэропорта – все было как во сне. И вот мы на площади у аэровокзала, под козырьком, что не спасал от жары. – Куда ты поедешь? – спросила я, отчаянно надеясь, что он скажет что-то обнадеживающее, связанное со мной. – В Энск пока, там есть работа, а потом не знаю… – Понятно… – Женя, мы же все обсудили, я не смогу жить на одном месте, у меня и дома-то нет… «Когда-нибудь тебе придется его завести!» – А я разве что-то говорю? Все было здорово! Будет, что вспомнить. Неужели ты думал, что я строю какие-то планы? У меня есть своя жизнь… – Вот видишь… – он взял меня за плечи, утопил в своих черных глазах, негодяй, бродяга, человек без чести и без совести. Впрочем, о чем это я? «О мужчине…», – подсказала авторша. – Номер мобилы у тебя есть, позвони… – Ты тоже… – ответила я. – Там, кажется, объявляют регистрацию… – Да, уже? – Поцелуй меня здесь, и уходи… – сказала я. – Ты сердишься? – Нет, я совсем не сержусь… Мы поцеловались, на виду у всех. Конечно, не так как хотелось бы, но все-таки неплохо. Прощай мое восточное приключение, прощай навсегда! Такое бывает не часто, а чаще всего такого вообще не бывает! Когда самолет, промчавшись по взлетной полосе, оторвался от казахстанской земли, а затем, набрав высоту, ровно загудел моторами, бортпроводница на английском языке поприветствовала пассажиров, все, что произошло со мной, стало казаться страшным, странным и счастливым сном, от которого я наконец-то пробудилась. А может быть, это и на самом деле был сон? Сон по-восточному…
Axel: Хелга Спасибо! Да, озадачила... Надеюсь, что это всё же не конец истории, и Данияр преподнесет нам и Жене очередной сюрприз.
ДюймОлечка: Хелга! Не может быть, чтобы конец - так радуют герои, авторша, родственники и любовная линия должна остаться любовной, а?
apropos: Хелга Изумительное продолжение истории! Загадки разгаданы, статус кво восстановлен, добро победило зло... Ребята-группа-захвата - все хороши, как на подбор. Дядя Эмиль... Ну, это особый разговор. Лже-Вишевский с пельменями - прелесть, но авторше он явно не подходит - она определенно предпочитает другой тип мужчин. Женя улетела, восточное приключение закончилось, но... ждем, что будет дальше. Данила что-то слишком рьяно уверял ее и в первую очередь себя, что де он - перекати-поле и прочее. Похоже на последние - и тщетные - попытки освободиться, сбежать. Ха! Нет на плантациях любви Замков-ключей, Не убегу я, не лови меня, Зачем? (с) Попался, голубчик
Флер: Хелга Ах, Данила-Данияр... Хелга пишет: я не смогу жить на одном месте А без Жени он жить сможет? Одностишия под Вишневского просто бесподобны, чисто женский вариант
мариета: Хелга И я на лавочке рыдающих Ах, Данилушка, солнце наше восточное! Ясний наш сокол узкоглазый, куда ты улетел? Пардон, это Женя улетела... А вот интересно, почему все ожидают, что Данила должен пойти вслед за Женю? Почему она не хочет остаться с ним и жить бродячую жизнь?
Marusia: мариета пишет: Почему она не хочет остаться с ним и жить бродячую жизнь? Махнуть за ним в Энск, и пропадай фсё пропадом. Только вот, Данияр почему-то не зовёт. Хелга пишет: у меня и дома-то нет… «Когда-нибудь тебе придется его завести!» Тётя Мила ведь смогла приручить бесшабашного дядю Эмиля, чем Женя хуже?
bobby: Хелга Спасибо! Это было замечательно. И точка мне показалась вполне логичной. Пожалуй, так и должно было быть.
Хелга: Axel пишет: Надеюсь, что это всё же не конец истории, и Данияр преподнесет нам и Жене очередной сюрприз. ДюймОлечка пишет: Не может быть, чтобы конец - так радуют герои, авторша, родственники и любовная линия должна остаться любовной, а? apropos пишет: Попался, голубчик Но почему? Вообще, неплохой вариант завершения истории, и он все больше и больше нравится. Будущего у героев нет, слишком они разные. мариета пишет: Почему она не хочет остаться с ним и жить бродячую жизнь? Не женское это дело - вести бродячую жизнь, а гнездо вить и все такое... Природа не позволяет. Marusia пишет: Махнуть за ним в Энск, и пропадай фсё пропадом. только вот Данияр, почему-то не зовёт. Именно, что не зовет, видимо, звать просто некуда. bobby пишет: И точка мне показалась вполне логичной. Пожалуй, так и должно было быть. Логично, да? Дамы, спасибо!
Marusia: bobby пишет: точка мне показалась вполне логичной. bobby! Какая "точка" , автор ведь намеревался ставить запятую или, хотя бы , многоточие. *преданно заглядывая в монитор* Правда ведь?
apropos: Marusia пишет: Какая "точка" Действительно Не вижу никакой точки, роман продолжается. Хелга пишет: неплохой вариант завершения истории Но не лучший. Мы ждем продолжения. И, думаю, героям тоже еще есть что сказать и как проявить себя.
Luide: Хелга сочувствую вам. Тяжело автору настаивать на концовке, которая не удовлетворяет читателей... Откровенно говоря, мне бы тоже хотелось счастья для этой бесшабашной парочки. Но они действительно очень разные, и если вы не видите их совместного будущего - значит, так тому и быть.
Lara: Конечно, автор может "свести" Женю и Данияра вместе. Но в жизни так не бывает! Девочкам все равно кто ее муж, любимый, но мужчины - продолжатели рода и женяться только на своих! Любовь... и жизнь не совместимы. Может не теми словами сказала, но думаю вы поняли И пусть не будет о них продолжения Пусть будут новые герои, новые переживания, любовь Автору
bobby: Lara пишет: Конечно, автор может "свести" Женю и Данияра вместе. Думаю, это было бы слишком искусственно, учитывая то, что знаем мы и Женя о его прошлом и настоящем - вечный странник, у которого ни угла своего, ничего... А так... прекрасные романтические воспоминания для обоих. Я рассматриваю этот конец как открытый. Вполне возможно, и сведет судьба их вместе, а может, и нет. А вдруг для Жени проведенная ночь любви будет с продолжением... И такое бывает.
Axel: bobby пишет: Думаю, это было бы слишком искусственно, учитывая то, что знаем мы и Женя о его прошлом и настоящем - вечный странник, у которого ни угла своего, ничего... Честно говоря, я не совсем понимаю подобной аргументации. А что должно быть? Квартира, машина, бизнесс, счет в банке? Иначе никак? Да, реалии жизни таковы, что надо думать о материальном, но всё-таки первостепенны чувства. Остальное приложится, было бы желание. В конце концов, у меня не сложилось впечатление, что Данияр, извините, бомж и без гроша за душой. Живет же на что-то и даже путешествует. И у таких мужчин рано или поздно просыпается желание осесть где-нибудь. Понятное дело, что проблем много, но утверждать однозначно - нет, не может быть, ни в коем случае, я бы не стала.
bobby: Axel пишет: я не совсем понимаю подобной аргументации. А что должно быть? Квартира, машина, бизнесс, счет в банке? Зачем же такой прагматизм? Я вовсе не это имела в виду. А то, что есть тип людей - странников, для них осесть где-то не скажу нереально, но сродни чуду. Он может до старости по свету болтаться... Axel пишет: Понятное дело, что проблем много, но утверждать однозначно - нет, не может быть, ни в коем случае, я бы не стала. А я и не утверждала. А восприняла этот финал как открытый, о чем и сказала.
Axel: bobby В любом случае последнее слово за автором.
Хелга: Дорогие читательницы! Огромное вам спасибо за интерес и обсуждения! Без ваших отзывов было бы трудно вообще что-то написать и придумать. Ситуация с героями сложилась немного патовая, да. И вместе им никак, если учитывать их характеры (хотя, характер - не препятствие), жизненное кредо, задачи мужчины, как продолжателя рода , и порознь вроде печально. Потому, пометавшись между вариантами, решила все же дописать. Да и остался нерешенным один вопрос. Пальцы зудят и душа не удовлетворена. Немного еще вас помучаю, уж простите.
apropos: Хелга пишет: вместе им никак (...), и порознь вроде печально. Хм... Известно, что как раз противоположности сходятся. Лед и пламень и т.д. И в жизни каждого наступает момент, когда женщина - даже эмансипированная и самостоятельная - хочет "свить гнездо", а мужчина - решительно порвать со своим прошлым (с) Хелга пишет: Пальцы зудят и душа не удовлетворена Чудесное и - верное! - решение. "Точка" повисла в воздухе. И ну никак не может быть, чтобы, встретившись, найдя друг друга, герои вдруг смогли бы спокойно и "рассудительно" расстаться и далее идти своей одинокой дорогой. Зачем тогда? - хочется спросить. И перед глазами наш надежный мужчина - дядя Эмиль, который в молодости был ну в точь, как Данила. Но нашел же свою половинку. Автор, ждем!
Хелга: apropos пишет: И в жизни каждого наступает момент, когда женщина - даже эмансипированная и самостоятельная - хочет "свить гнездо", а мужчина - решительно порвать со своим прошлым Не знаю, насколько близко окончание подойдет к сей точке. И не уверена в правильности, но несет...
Lara: Хелга пишет: но несет... Ну, ну... Посмотрим... Очень интересно.. Творческого вдохновления!
Флер: Хелга пишет: И не уверена в правильности, но несет... Это хорошо, что несет! Это - правильно! Такой динамичный, насыщенный роман, такое любовное трио (включая Авторшу разумеется) ... и бац... лаконичное, на половину страницы окончание. Душа свернуться не успела и очень правильно заметила apropos , что apropos пишет: "Точка" повисла в воздухе.
полная версия страницы