Форум » Хелга » По-восточному - 4 » Ответить
По-восточному - 4
Хелга: «По-восточному» Автор - Хелга Повесть, наверное. мариета пишет: [quote]Читаешь, читаешь, а перед глазами рисуется вот такая картинка: На красной стрелке стоит Женя, на зеленой - ее чемодан, а где-то внутри по дороге и горы, и общага, и парикмахерская, и .... Что еще будет? [/quote] предыдущая часть Публикация на сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof1/vostok/v_1.html
Леона: Хелга ну и ужасы! Мрак полный. *скандирует* Да-ни-лу! Да-ни-лу! Авторша - это просто что-то с чем-то! Её всю надо записывать в цитатник, многопрофильная наша.
Хелга: Леона пишет: *скандирует* Да-ни-лу! Да-ни-лу! Где-то на подходе, вероятно. А может, сбежал, болезный...
Belka: Хелга, прочитала после долгого перерыва недостающие отрывки. Жуть! Женя - очень сильный человек. На ее месте от страха можно умереть, не дожидаясь бандитов. А она держится с достоинством. Только вот, ну где же наш батыр - богатырь, или, на худой конец, доблестная казахстанская полиция? Ты просто мастер детектива - это бесспорно .
ДюймОлечка: Хелга пишет: да, именно, хотела передать головокружение. Слишком слишком получилось Да нет, что ты, я думаю в таком состоянии Женя и не так еще могла подумать
Хелга: Belka пишет: На ее месте от страха можно умереть, не дожидаясь бандитов. А она держится с достоинством. Думаю, а как в такой ситуации еще держаться, делать-то нечего. Тупик.. ДюймОлечка пишет: я думаю в таком состоянии Женя и не так еще могла подумать Ага, пыталась так.
Хелга: Он вошел в световой круг и оказался незнакомым, невзрачным, низкорослым, в мешковатом пиджаке, из-под которого виднелась красная майка, с подносом в руках. На подносе – тарелка с едой и стакан с темной жидкостью, похожей на чай. Ни дать ни взять, фарсовый поворот старой комедии под новым названием «Казахстанская пленница» с псевдотоварищем Сааховым. По идее мне следовало опрокинуть поднос на голову этого негодяя, но подобный шаг мог быть чреват необратимыми последствиями. И, кроме того, у меня все еще кружилась голова. Он грохнул поднос на бильярдный стол и воззрился на меня тусклым равнодушным взглядом, словно я была, по меньшей мере, десятой по счету в списке тех, кому он разносил еду. На тарелке, попавшей в центр светового круга, расположились две сардельки, горка макарон, залитые густо-красным кетчупом, и алюминиевая вилка столовского вида. Я с трудом подавила приступ тошноты. Поставив поднос и поглазев на меня, официант-бандит молча развернулся и двинулся туда, откуда пришел. – Постойте! – пискнула я, – Куда вы! Объясните, что происходит?! – Эт не ко мне, – брезгливо бросил он, коротко обернувшись, и двинулся дальше. – Как это! Стойте! – меня накрыло тошнотой, бессилием, отчаянием и кавказкой, то есть казахстанской, пленницей. Я рванулась к подносу, схватила липкую от кетчупа сардельку и швырнула её в спину уходящего в темноту «товарища Саахова». Как ни странно, я попала в цель. Сарделька четко вписалась в его затылок, оставив после себя зловещее красное пятно. Парень мгновенно потерял всю свою флегматичность. Схватившись за голову, а затем взглянув на свою измазанную кетчупом руку, он взревел: – Ты что… … … ! Фраза была достаточно длинной, очень выразительной, но совершенно непечатной, и я могу лишь передать ее общий смысл, поскольку мне не импонирует тенденция словесного натурализма и продвинутые авторы, следующие данной тенденции. «Саахов» прокричал, что сделает со мною очень-очень неприятную вещь и добавил, что его очень-очень напрягает несвойственная ему роль официанта у такой очень-очень плохой девочки, как я. «Умно! Мне они тоже очень не симпатичны!» – одобрила из темноты авторша, имея в виду то ли продвинутых авторов, то ли задвинутых псевдо-официантов. События же развивались, обиженный парень явно намеревался подкрепить непечатное слово некорректным действием, и тут я завизжала, вложив в этот визг все свое отчаяние, страх, тошноту и головокружение. Откуда только силы взялись? У меня даже зазвенело в ушах, а бандит замер на месте, прохрипев: – Что ты орешь… В темноте загремела дверь, затем раздались шаги, я схватила тарелку с боевыми остатками своего завтрака, обеда или ужина, словно то был меч или щит. В следующее мгновение я замерла, чуть ли не прижав к груди этот щит. Из темноты, отодвинув в сторону официанта, который тщетно пытался пожаловаться на мое поведение, выступили трое, нет… четверо. Впереди – Лже-Данила во всей своей красе, лишь ножа не хватает в руке, а за ним… Данила, настоящий – за его спиной маячили двое, кажется, один из них был громилой из парка панфиловцев. Потеряв дар речи, видимо, выплеснув его в свой гегемонический визг, я сжимала в руках тарелку, словно гранату с сорванной чекой. – Что ж ты так орешь то? – поинтересовался Лже-Данила, но я пропустила его вопрос, потому что в упор смотрела на настоящего. А он смотрел на меня, одним глазом, потому что второй скрывался под нависшей над ним… «гематомой… – печально подсказала авторша-медичка и промокнула пальцем слезу, выступившую в уголке глаза. И на скуле – ссадина, и на губе запекшаяся кровь. Мое женское сердце остановилось, напряглось и с низкого старта рвануло к нему, израненному и поверженному. «Надеюсь, непокоренному?» – шмыгнув носом, спросила авторша. «Из-за тебя, подлой предательницы», – укоризненно продолжила она. «Не судите, да не судимы будете», – напыщенно пробормотала я. «Тоже верно, – согласилась авторша. – Бывает, что и ты к месту применяешь важные цитаты». – Это был способ абстрагироваться и самоконсолидироваться, – сказала я в пространство. Речь официанта и явление четырех мужчин почему-то вызвали желание использовать многосложные научно-литературные слова, в их звучании мне слышалась какая-то поддержка. – Что? – зарычал Лже-Данила. – Я разве тебя не предупреждал? Я заметила усмешку на разбитых губах Данияра? Или мне показалось? – Предупреждал, но какого черта вы затащили меня в этот подвал? – пискнула я, глядя на Данилу. – Что еще вы от меня хотите? Я же вам все вчера сказала! И что вы с ним сделали? Или это было позавчера? Сколько времени я лежала в этом кошмарном подвале? – Да, ты сказала почти все, что было нужно, – зловеще усмехнулся Лже-Данила и бросил взгляд на Данияра. – Вот она, живая и даже очень живая, – эти слова были брошены в его сторону. – Вижу, – ответил Данияр, все так же глядя на меня одним глазом, и голос его музыкой зазвучал в ушах. «С каким музыкальным инструментом у тебя ассоциируется его голос?» – спросила вконец ошалевшая авторша-музыкантша, смачно высморкавшись. «С саксофоном, – брякнула я, не раздумывая. – Но не потому, что он так пронзительно звучит, а оттого, что вызывает во мне такие же чувства…» «Ого!» – красноречиво отреагировала авторша. «Почему ты задаешь столь идиотские вопросы в такой момент?» – спросила я. «Это прием психологической разрядки», – ответила авторша, мой домашний психоаналитик по совместительству. – Ну, что убедился, что она жива? Пошли… – скомандовал Лже-Данила. – Куда пошли? – простонала я. – Куда! Отпустите его! Что вы от него хотите! – Успокойся, все будет хорошо, – Данила обращался ко мне, восточный глаз его темнел и щурился в тусклом свете лампочки.
apropos: Хелга Не, ну что же это такое?! Мало того, что девочку нашу загребли, так еще и Данилу поймали, побили, изувечили... Автор, их же спасать надо! Картинка шикарная, хотя Женя рисковая дева - в бандита сосиской... Ну это же надо.
Axel: Хелга Спасибо за столь леденящее душу продолжение. Диалог с авторшей, как всегда бесподобен.
мариета: Хелга Вот новогодний подарок (это я про Данилу)! Хотя упаковка оказалась немного смятая, но появление содержания все таки дает какие-то надежды на светлого будущего Очень впечатлила изящная коммуникабельность товарища Саахова и вообще весь диалог на высоком интеллектуальном уровне *ушла рыться в словарях*
bobby: Хелга Да уж... дождались красавца и в столь плачевном виде. Я надеялась, он там уже вовсю компромат собирает, чтобы бандитов заграбастать, а тут такой облом... Вообще Женя классная - не теряет присутствия духа и юмора (пусть и мрачноватого в зависимости от обстоятельств) в любых ситуациях и способна еще пикироваться с авторшей. [img src=/gif/smk/sm36.gif] Как будто и не висит ее жизнь на волоске...
Цапля: Хелга очень-очень страшный отрывок - и крышесносящий диалог с авторшей!! Браво!!!
juliaodi: Хелга, Авторша И вроде бы как посочувствовать надо героям, но иронические нотки не дают. И вот я сижу и глупо улыбаюсь
Хелга: apropos пишет: Мало того, что девочку нашу загребли, так еще и Данилу поймали, побили, изувечили... Шрамы украшают мужчину... Axel пишет: леденящее душу продолжение. Да, как-то уносит все дальше и дальше, но, надеюсь, светлое будет... bobby пишет: Я надеялась, он там уже вовсю компромат собирает, чтобы бандитов заграбастать, а тут такой облом.. Простой парень, куда ему компромат собирать... bobby пишет: Вообще Женя классная - не теряет присутствия духа и юмора Это скорее авторша не теряет, но очень рада, что Женя нравится. Цапля пишет: очень-очень страшный отрывок - и крышесносящий диалог с авторшей!! Диалог смягчает страхи... Дамы, спасибо, что читаете и поддерживаете!
Хелга: мариета пишет: Хотя упаковка оказалась немного смятая, но появление содержания все таки дает какие-то надежды на светлого будущего Можно стащить фразу? juliaodi пишет: И вроде бы как посочувствовать надо героям, но иронические нотки не дают. И вот я сижу и глупо улыбаюсь Так и хорошо, ребята для того и страдают, чтоб читателей повеселить.
Леона: Хелга неееееее!!! Я, когда кричала про Данилу, совсем не про то имела в виду!!! А тут что ж такое? Поймали, обижают, угрожают... как же так? Если бы не диалоги с авторшей, совсем бы плохо было...
Зузу: Хелга такой информативный кусочек, спасибо! И Данила наконец появился, хоть ему и досталось. Надеюсь, он Лже-Даниле потом на обоих глазах гематому сделает! Очень впечатлил фееричный полет сосиски Может это моя ошибка, но здесь наверное пропущено "на": Поставив поднос и поглазев на меня, официант-бандит молча развернулся и двинулся туда, откуда пришел.
Хелга: Леона пишет: Я, когда кричала про Данилу, совсем не про то имела в виду!!! А я-то именно это... Зузу Спасибо за отзыв и за тапок!
Хелга: – Успокойся, все будет хорошо, – Данила обращался ко мне, восточный глаз его темнел и щурился в тусклом свете лампочки. «Я знаю па-ароль, я вижу ориентир…» – изящно изогнув бедро, пропела авторша. Изгиб бедра получился не хуже, чем у певицы-однофамилицы великого генерального секретаря, но вот с ритмом было что-то не то. Впрочем, мы как-то не к месту увлеклись музыкальной темой, когда жизнь или, в лучшем случае, здоровье, висели на волоске. – Не вижу ничего хорошего, – ответила я Даниле. – И как ты попался? – Потом расскажу… – Когда? – Хватит, заткнулись оба! – рявкнул Лже-Данила. – Давай! Убедился? И пошел… Громилы, что стояли за спиной Данияра, подхватили его и потащили в темноту, он выругался, сопротивляясь. Отшвырнув тарелку, я бросилась следом, следуя инстинктивному порыву, но Лже-Данила, грубо схватил меня за руку и вернул на исходную точку, к бильярдному столу. – Сиди тихо и не рыпайся. И не вздумай бузить, тебе это дороже обойдется! Голос его звучал зловеще и хрипло, а Данила и компания тем временем исчезли в темноте, за ними последовал и Лже-Данила, оставив меня в кошмаре светового круга и потертой зелени сукна бильярдного стола. Сиди и не рыпайся, вот и весь сказ. Вот тебе и пароль, и ориентир. «Не цепляйся к словам», – возбухла авторша. «Да не цепляюсь я, разве мне до этого?» – простонала я. Шаги стихли, грохнула дверь, и наступила тишина, словно никого здесь и не было. Ни Данилы, ни бандитов – об их появлении и исчезновении свидетельствовали лишь осколки тарелки, одинокая сарделька и макароны на полу. Я села на стол и все-таки зарыдала, окропляя слезами потертое зеленое сукно. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я начала рыдать и до того, как решилась выпить ту жидкость, что принес красноречивый официант. Жидкость оказалась чаем, и я с каким-то нездоровым наслаждением чуть ли не залпом осушила стакан. Меня бил озноб, организм по большому счету требовал действия, а по малому – освобождения от лишней жидкости. Я двинулась в темноту, туда, где должна была находиться дверь. Выйдя из светового круга и пройдя несколько шагов, я остановилась, чтобы хоть как-то сориентироваться. Когда чернота вокруг чуть рассеялась, глаза привыкли к темноте, я двинулась дальше, содрогаясь от страха и боясь наткнуться на кого-то или что-то страшное. «Так всегда бывает, это нормальное состояние, с которым можно справиться, убеждая себя, что вокруг никого нет и быть не может», – дрожащим голосом подбодрила авторша, пристраиваясь рядом. Мне показалось, что я шла целую вечность, пока не уперлась в стену, вдоль которой тянулась какая-то труба. Двери здесь не наблюдалось, видимо, я сбилась с правильного пути. Я отправилась вдоль стены, повернув направо, и вскоре уткнулась в железную лестницу, ведущую куда-то наверх. Держась за перила, сваренные из арматурных прутьев, я начала карабкаться вверх по узким, крутым ступеням. Они привели на решетчатую площадку, к запертой двери, в которую я и стукнула, сначала осторожно, потом смелее и громче. Что мне было терять? – Откройте! – в конце концов заорала я, отбивая кулаки о железную дверь. – Откройте, мне нужно в туалет! Откройте! Эхо от грохота и звука моего голоса жутко отдавалось в темноте огромного пустого подвала. Где они только нашли такой? Мои старания все же увенчались успехом. Послышались голос и движение, затем в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась, так резко, что я отпрянула, чуть не свалившись вниз. – Чё надо? Чё орешь? – спросил появившийся в неярко освещенном проеме мой старый знакомец – официант с сардельками. Я постаралась быть вежливой и сдержанной, сообщив ему свою интимную просьбу. Вежливой и сдержанной настолько, насколько позволяла узкая площадка и противная физиономия моего стражника. Он задумался: видимо, не был проинструктирован насчет таких тонкостей, как естественные физиологические потребности. Я сделала несчастное лицо, благо для этого не требовались в данный момент никакие артистические таланты, и заявила, что его боссы не будут довольны, если я умру от разрыва мочевого пузыря. «Браво, Лапина!» – прошептала мне на ухо авторша, как будто я сама не понимала, что браво, а что нет. Официант-страж попытался было привести какие-то аргументы против моего мочевого пузыря, но не сумел и мотнул головой в сторону коридора, открывшегося за дверью. – Вон там… дверь, что… – он помахал руками, видимо, определяя, где лево, где право, – налево, быстро … Признаться, сама до сих пор, прежде чем определить, где право, а где лево, вспоминаю, которой рукой пишу. «Лапина, ты зажигаешь!» – авторша помахала правой… или левой? рукой. Туалет оказался маленьким и грязным. «А ты ожидала сервиса по-европейски?» – съязвила авторша. «Не остроумно, – ответила я, – и в Европе сервис бывает разным». Кран выдал тоненькую жалкую струйку воды, а окон, о которых я подумала, вспомнив известный по детективам и триллерам способ лихих авантюристов сбегать через такие окна, не было совсем. Я кое-как умылась и… застряла посреди узкого, дурно пахнущего пространства, почему-то дающего ощущение свободы. «Это любопытная вещь, – поддержала меня авторша, – относительность понятия «свобода». Чтобы ощутить ее, не требуется пространство, нужна лишь толика внутренней независимости от времени, места и обстоятельств, нужна иллюзия возможности выбора». «Ты так закрутила мысль, что я ничего не поняла… И почему иллюзия?» – удивилась я. «Не удивляюсь, что ты не поняла, – ответила авторша. – А иллюзия оттого, что на самом деле, возможности выбора у нас почти нет. Вот как сейчас, в этом гнусном месте». Я не обиделась, глупо обижаться на свое второе я, когда есть опасность лишиться первого. Если выживу, поспорю, а пока остались одни иллюзии. Я размышляла, а официант стучал в дверь, на своем языке призывая меня покинуть помещение и вернуться к нему. – Подождите, я сейчас! – крикнула я и увидела удивительную вещь, лежащую под умывальником на полу. Она была поистине удивительна.
Леона: *ворчит* а я-то надеялась, что в честь новогодних праздников наши авторы сжалятся над нежными сердцами читательниц... ага, щаз. Хелга ну я же теперь умру от любопытства, что она там увидела! Хелга пишет: глупо обижаться на свое второе я, когда есть опасность лишиться первого [img src=/gif/smk/sm36.gif] записала в цитатник. Хелга пишет: Признаться, сама до сих пор, прежде чем определить, где право, а где лево, вспоминаю, которой рукой пишу. Вспомнила незабвенные уроки НВП в школе. Для тех счастливчиков, кто уже не знает, что это такое, поясняю: начальная военная подготовка. Одна моя одноклассница никак не могла сообразить, куда надо поворачиваться по командам "нале-во!" и "напра-во!" и с какой ноги начинать маршировать, и всё время искала руку, которой пишет. Только по ней ориентировалась. Хелга мааааленький, малююююсенький тапулечек. Хелга пишет: Ни Данилы, ни бандитов – об их явлении свидетельствовали лишь осколки тарелки, одинокая сарделька и макароны на полу Может, всё-таки не явлении, а появлении? Как-то глаз зацепился... Хелга пишет: Я оправилась вдоль стены, повернув направо, оТправилась, видимо?
Цапля: Хелга, ну очень страшно! Что-то дальше будет!? Если бы не авторша с изгибами бедра, ситуация казалась бы почти безвыходной, но с такой авторшей (и Данилой ) безвыходных ситуаций не бывает!
полная версия страницы