Форум » Хелга » Пять мужчин. Хелга - 6 » Ответить
Пять мужчин. Хелга - 6
Хелга: Автор: Хелга Название: Пять мужчин Жанр:что-то о любви и вообще... Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/sof1/fivemen/fivemen_1.html
novichok: Хелга пишет: А любимый почему ничего не сказал? Ведь и от него зависело, доверится ему Д или нет.. Да, согласна, он тоже не сделал решительного шага навстречу Tatiana пишет: лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. Надеюсь, кто-то из них это поймет
Хелга: Я рассказала Мите все, или почти все. Мы уехали домой через три дня, а через неделю после возвращения расстались. Мы не обсуждали то, что случилось, не ссорились, и он не упрекал меня ни в чем. Я даже попыталась убедить себя, что все утрясется, что он смирится, а я справлюсь с тоской, которая настигала — нет, не настигала, она просто не отпускала меня — что мы сможем продолжать нашу совместную жизнь, но я ошибалась, как всегда. Неделю мы прожили, делая вид, что ничего не произошло, обсуждали какие-то домашние дела, возились с Николой, даже сходили в гости к приятелям. А в конце недели — это было в воскресенье вечером, когда мы, уложив Николу, устроились на кухне — Митя сказал мне: — Я ухожу, Дина… Я молчала, не зная, что ответить ему. Он был моим другом, поддержкой и опорой, моим мужем, и я не хотела расставаться с ним. Если бы тогда, в машине, в последний момент перед расставанием, Стас не обнял меня, не прошептал бы «ты моя, ундина…», возможно, я бы не сказала тех слов Мите, возможно, я бы не открыла правду, которая разрушила нашу жизнь. Возможно… Но смогла бы я жить с Митей, скрывая свое предательство? Смогла бы спать с ним, думая о другом? Возможно… Но история моего предательства и конформизма завершилась, начавшись жарким летним днем четыре года назад. Так я думала тогда… — Я ухожу, Дина, — сказал мой муж. — Наверно, я слишком… — он сделал паузу, не смотрел на меня, — … хорошо отношусь к тебе, чтобы простить. А Никола все равно мой сын. Мы развелись, и через год Митя уехал из города, а еще через два — женился. Мы с Николой несколько раз ездили к ним в гости, как говорится, дружили семьями, хотя Митина жена относилась ко мне с какой-то опаской. Я долго жила, как в тумане, работала, где придется, мой мир замкнулся на Николе, на домашних делах и заботах, но однажды я обнаружила в почтовом ящике извещение на посылку. На почте мне выдали пакет, со всех сторон облепленный яркими марками, на которых упрямо повторялся звездно-полосатый американский флаг. «Что с вами, девушка? Вам плохо?» — спросила худенькая женщина-оператор, когда я взяла посылку задрожавшими руками. «Все хорошо… спасибо», — откликнулась я. Придя домой, я положила пакет на стол и долго не решалась вскрыть его, пока не явился Никола и не поинтересовался, что это такое. Я взяла ножницы, с трудом разрезала плотную коричневую бумагу и достала из пакета книгу в мягком дешевом переплете. На обложке значилось: «Станислав Гроздецкий Стихи». Я осторожно открыла книгу, на первой странице было размашисто написано: «Прости меня, ундина…» Это были стихи, стихи, которые обрушились на меня, словно ледяной водопад, я читала их весь тот вечер и всю ночь, вновь пережив свою неловкую, несложившуюся любовь. Я верила и не верила в его тоску, в его чувства и мысли, кажется, я впервые ощутила то, что скрывалось за его бесшабашностью и цинизмом. Четыре стихотворения были написаны от руки на последней странице и обложке книги, они остро напомнили мне нашу последнюю встречу, которая во второй раз изменила мою, да и не только мою, жизнь. Почему все встречи со Стасом означали очередной поворот в моей жизни? Мы связаны с ним невидимыми нитями? Его стихи изменили мою жизнь в третий раз. Меня словно прорвало. Я прорыдала всю ночь, а через пару дней позвонила однокурснику Андрею Болотову, вспомнив, что он как-то предлагал мне заняться гончарным делом, но тогда я, в своей безразличной тоске, вежливо отклонила его предложение. Глина спасла меня… Предрассветье. И в каше тумана Тонут мысли, платаны, дома. Предрассветные игры обмана: Мягкий сумрак, души кутерьма. Море шепчет и тихо вздыхает, Истекая истомой живой — Предрассветье струится и тает, Словно свечи плывут за стеклом. Акварелью заря полыхает, И бессонной ночи ураган Уплывая в туман, утихает, Словно сон, словно сладкий дурман. ******** — Ничего себе… — говорит Никола. — Ну, мутер, ты даешь.. И замолкает, глядя на меня в упор темными Стасовыми глазами. — И почему я не знал этого? — продолжает он. — Ты же говорила, что мой отец уехал и никогда не вернется. — Но он на самом деле уехал… Мне всегда было трудно объяснять растущему Николе, почему у него нет отца. Мы договорились с Митей, что не будем обманывать сына, а потом я жалела об этом, потому что внесла путаницу и неопределенность в его жизнь. — Он бросил тебя? — Никола запускает пятерню в свои кудри. — Нет, Никола, все не так… я расскажу тебе. А о чем вы говорили со Стас.. Станиславом.. Антоновичем? Он о чем-то спрашивал тебя? — Да так… где учусь… чем занимаюсь… про тебя спрашивал. Слушай, мутер, но если он… мой отец — Станислав, то почему я Дмитриевич? В честь дяди Мити, значит… — Сам и ответил… — бормочу я. Что он чувствует сейчас, мой сын? У меня противно сжалось горло. Мы сидим с Николой до утра, я рассказываю ему о Стасе, подбирая слова, с трудом обходя ненужные, как мне кажется, подробности, а на рассвете он добивает меня еще одним главным вопросом: — Значит, он не знает, что он мой отец? — Не знает… — Ну, мутер… ты даешь… Догадался ли Стас? Догадался ли, увидев перед собой себя двадцатилетнего? «Твой молодой человек вправе знать, что собирается стать отцом», — вспомнила я папины слова. Что ж, настало время собирать камни. Никогда не думала, что оно все-таки настанет. Завтра вечером… Нет, уже сегодня вечером Стас придет к нам в гости, с Джимом Кармайклом. «И Стас тоже придет», — с отчаянием вспомнила я. Черный, спящий рядом на диване, открыл зеленый глаз и требовательно мяукнул. А этому что еще надо? Мне бы разобраться со всеми своими мужчинами…
Tatiana: Хелга Знаешь, да простят меня Стасы (и Дина), но я очень переживала за Митю... За Дмитрия. И очень надеюсь, что у него все будет хорошо. А Стасы... Пусть они теперь между собой разбираются.
Хелга: Tatiana пишет: но я очень переживала за Митю... За Дмитрия. Признаться, я сама за него больше, чем за всех остальных переживаю. Сделала для него все, что смогла...
chandni: Хелга Спасибо! Все так пронзительно... Tatiana пишет: я очень переживала за Митю... За Дмитрия. И очень надеюсь, что у него все будет хорошо. Ты знаешь, а у меня почему-то ни на секунду не закралось сомнения, что у него что-то не сложится в жизни... Нда, интересно, каков будет этот новый поворот
Юлия: Хелга Эх, душу всю вынула ты, автор! Tatiana пишет: я очень переживала за Митю Я тоже нежно отношусь к нему. Но Митя сделал свой выбор и уже давно... И мы можем только надеется, что он оказался верным. Tatiana пишет: А Стасы... Пусть они теперь между собой разбираются. Не знаю... Мне кажется, что Сатс№1 Стаса№2 затмил просто и буднично, как солнце луну - без лишних слов и ненужных претензий - одним своим появлением (да простят меня болельщицы Стаса№"). И вопрос стоит в том. с каким багажом сам Стас№1 пришел к этой встрече с Диной. Хочется надеется, что судьба, не будет бессмысленно жестока к героям, а автор - к читателям. Автор, смилуйся – не тяни!
apropos: Хелга Ох, как все переслоилось, перепуталось, запуталось в жизни Дины... Роковые ошибки молодости, когда, кажется, что так будет лучше, а на самом деле - куда там.(( Ах, автор наш драгоценный, что ты с нами делаешь...
chandni: Tatiana пишет: А Стасы... Пусть они теперь между собой разбираются. мне кажется, это не совсем так. Можно примерно предположить, что там в голове Стаса 2, что он хочет и чего ищет, а вот что со Стасом 1... вопрос сложный. Как прошли 16 лет в Америке, что он там себе думает, что ждет от встречи с Диной, как вообще сложилась его жизнь, есть ли у него любимая/опостылая жена, дети... Хочет ли он/может ли/готов ли он предложить что-либо Дине или все осталось в прошлом... Что решит сама Дина, опять же в зависимости от того, что готов ей предложить каждый из Стасов... Куда склонится ее сердце...
Tatiana: Хелга пишет: Сделала для него все, что смогла... *без иронии... абсолютно* Спасибо! Мне бы очень хотелось, чтобы у него все сложилось хорошо в его дальнейшей жизни.
Калина: Хелга пишет: Признаться, я сама за него больше, чем за всех остальных переживаю. Сделала для него все, что смогла... Да, ты, как автор много сделала для него. Потому что такие однолюбы вторично не женятся. Даже если уходят. А я, а я... переживаю ни за Митю, ни за Стаса №1, ни за Стаса №2, а за Николу. Потому что все мужчины и Дина сами старательно налаживают и портят себе жизнь, а вот ребенку приходится принимать ту жизнь, которая получилась, благодаря стараниям взрослых.
chandni: Калина пишет: А я, а я... переживаю за Николу. ребенку приходится принимать ту жизнь, которая получилась, благодаря стараниям взрослых. хорошо, что он уже взрослый, сам влюбленный и любимый, серьезный и очень понимающий. Я думаю, все будет ок.
Цапля: Хелга что-то потрясающее Закономерно - насчет Мити - да, его вроде жалко, но я тоже отношусь к тем, кто скажет - это было предопределено. Сюжетом и настроем романа. А вот настоящее... Признаться, у меня только один вариант возможного развития событий ( и страшно хочется, чтобы он был верным ) Но несмотря и невзирая на собственные инсинуации - падаю в ноги автору, ибо написано волшебно и завораживающе.
Хелга: Всем крупное очередное спасибо за чтение и мнения! Ужасно рада, что мнения разделились, хотя сюжет это и предполагал. Не буду больше ничего говорить, поскольку следующая часть будет последней.
chandni: Хелга пишет: следующая часть будет последней Эх, как жаль расставаться с твоими героями.
Annasy: Насчёт Мити... Жалко его конечно ужасно... Но ведь он знал, что Дина его не любила, когда предлагал жениться... значит должен был понимать, чем он рискует. Или нет?
Хелга: Annasy пишет: Но ведь он знал, что Дина его не любила, когда предлагал жениться... значит должен был понимать, чем он рискует Должен был, но надежда никогда не умирает...
Хелга: Вечер встречи закончился вполне успешно и умеренно формально. Мы с Ксюхой применили все свои кулинарные способности, чтобы не ударить в грязь лицом перед заморскими гостями. Правда, способности Ксении явно превышали мои, что в перспективе не могло не радовать. После десяти вечера гости засобирались домой, и сейчас в нашей крохотной прихожей толпятся четверо: мы с Николой и два Стаса. Я стою, прислонившись к стене, наблюдая дипломатический процесс прощания. Стас- блондин стоит между двумя высокими темноволосыми Николой и Стасом, и я невольно вспоминаю ту жуткую сцену в банке, которая странным образом предопределила наше с ним знакомство. Кажется, оба Стаса не очень-то намерены покидать нашу прихожую, поскольку после рукопожатий они продолжают какую-то бестолковую беседу, каждое слово которой предполагает фигу в кармане. Или опять я напридумывала невесть что? — Мне нужно поговорить с… Николой, — объявляет Станислав Антонович, выразительно взглянув на меня. — Дина, так мы с тобой договорились на завтра? — спрашивает Стас. Интересно когда и о чем мы с ним договаривались? Нельзя придумать более идиотского положения, чем то, в котором я оказалась. — Хорошо, Стас, — отвечаю я, стараясь избежать его вопросительного взгляда. — Станислав Антонович, так идемте, поговорим… — это вступает Никола. Я провожаю Стаса, уходя, он порывается обнять меня. Иду на кухню, находясь в невразумительном состоянии бойца, оказавшегося на линии перекрестного огня, и натыкаюсь на Стаса, который по-хозяйски устраивает чайник на плиту. — Ты же собирался поговорить с Николой… — Я собирался поговорить с тобой, Дина. Нам ведь есть о чем поговорить, не так ли? — взгляд его темных глаз, кажется, просверлит во мне отверстие — там, где сердце. — Садись, пожалуйста… Интересно, кто в доме хозяин, он или я? Но я послушно опускаюсь на диван. Голова кружится от волнения и выпитого за ужином вина. — А ты быстро осваиваешься… — говорю я. — Такой уродился… Забыла? — Нет, не забыла… подожди, я сейчас. И поддавшись какому-то порыву, я бросаюсь прочь из кухни в свою комнату, достаю из шкафа книгу в мягкой обложке и опускаюсь на стул, испугавшись, что сердце сейчас выскочит наружу, так сильно оно бьется. Наверное я сижу слишком долго, потому что Стас появляется в дверях комнаты. — Что случилось, Дина? Протягиваю ему книгу. Он берет ее, открывает. — Знаешь, хотел тебе написать, но не смог, потом решил: отправлю книгу и все, на том кончено. Что сказать ему? Чудесные стихи7 Прекрасные стихи? Ты талантливый поэт? Все эти слова кажутся мне неуместными, ненужными… — Я тоже пыталась ответить тебе, написать, несколько раз начинала письмо, но так и не закончила… Он улыбается, садится на диван. — Джим — симпатичный человек, — говорю я, пытаясь оттянуть момент истины. Зачем? — Да, неплохой парень. Джим Кармайкл, приятель Стаса, владелец сети автомастерских, давно мечтал побывать в России и присоединился к нему, когда тот поехал на родину. Воспользовавшись случаем, они отправились в путешествие по Золотому Кольцу, так и попали в наш город. Об этом они рассказали во время ужина. На нашу выставку, по их же словам, попали совершенно случайно. «Но я помнил, что Дина Николаевна живет в этом городе», — добавил к рассказу Стас, многозначительно глянув в мою сторону. Он приглаживает волосы, запустив в седеющие кудри пятерню, и от этого жеста что-то обрывается у меня внутри. — Знаешь, за эти годы… столько всего произошло, Джим здорово помог мне в один… сложный момент. Он снова замолкает, кладет книгу на стол. За стеной слышится смех Ксюхи. — Дина… Николай… ему же двадцать? Ну вот и оно. Я сжимаю кулаки. Но почему я молчу? Почему не помогу ему? Потому что виновата перед ним? Но отчего я так решила? Не стоит поддаваться своими эмоциям, нужно трезво оценивать обстановку. Я кашлянула, собираясь с духом. — Да, ему двадцать… — Он родился в мае? И это он уже выяснил. Ну и зачем задавать вопросы, когда ответ тебе заведомо известен? — Да, — выдыхаю я. — Да, Никола твой сын, Стас… Он молчит, ест меня глазами, потирает отрастающую щетину на подбородке. — Почему ты не сообщила мне? — Не могла, — проклятая краска хлынула на лицо, щеки пылают. — Не могла? У тебя был мой адрес и телефон… Почему ты не позвонила мне? Почему ты не сказала потом, в тот раз…? — Я… я не могла… — повторяю я. — Почему? — Откуда я знала, что тебе нужно об этом знать? — Действительно… — говорит он. — Зачем мне было знать… — А ты приехал бы? Женился бы на мне? — меня сорвало с узды и понесло. Мысли, годами невысказанные мысли, наконец-то обратились в слова. — Да, может быть, и приехал, но я не знала тогда… не была уверена… Ты меня тоже не очень-то искал… — А где я мог тебя искать? Я даже не знал, в каком городе ты живешь! А ты бы пошла за меня? — Мог бы и спросить… и вообще я… я… выбросила твой адрес… — Выбросила адрес? Когда? — Сразу же… из окна вагона… — шепчу я. Он поднимается с дивана, буркнув что-то нечленораздельно-ненормативное, нависает надо мной, как скала. — Понятно… — басит он мрачно. — А твой муж? — Мы развелись… почти сразу после той… встречи. Он молча смотрит на меня. — Стас… — Дина… мне нужно покурить… я пойду… спущусь на улицу. Я провожаю его, Стас накидывает свое щегольское серое пальто. — Не прощаюсь, — бросает он, выходя за дверь. ********** — Дина, выходи за меня замуж, — говорит Стас. Мы сидим с ним в кофейне, на столе — две чашечки эспрессо, пирожные и букет белых вызывающе пышных хризантем, поставленных в вазу предусмотрительным официантом. Выходи замуж… Именно этого предложения мне и не хватает сейчас! Зачем ему это? Зачем ему жениться на женщине, которая на двенадцать лет старше его, которая приносит мужчинам только неприятности, и это мягко говоря… Странная штука жизнь — шкатулка, ключ от которой, потерянный на долгие годы, обнаруживается в самый неподходящий момент. Поворот ключа — и из этой шкатулки, словно из ящика Пандоры, начинают сыпаться переполнившие ее сюрпризы, странности, совпадения, ошибки совершенные, совершаемые и, даже будущие. Всё и сразу. «Я вернулся домой… знаешь, со мной многое случилось там, и хорошее, и плохое, я был женат, развелся, у меня есть дочь, в Америке… она сейчас живет с отчимом. Я не слишком богат, небезупречен, но все, что смогу, сделаю для вас с Николой», — сказал вчера Стас, вернувшись, хотя я думала, что он не вернется. — Прости, Стас… цветы очень красивые, — говорю я, — Я понял… — Стас вертит в руках миниатюрную чашку — кажется, сейчас сожмет и раздавит. — Стас, я… так благодарна тебе за все… за твою — « как… как сказать… нежность, пылкость, страсть… За то, что ты подарил мне возможность почувствовать себя женщиной… За чудесную, спасенную тобой, печь… Все это прозвучит нелепо, пафосно. Отчего мы так ограничены в простых понятных словах?» — … за все, что ты для меня сделал… — Ну да… звучит, как некролог, — говорит Стас, сжимая в руке чашку. ********** Крутится гончарный круг, влажная глина и вода стекают по пальцам, я ломаю, искажаю форму, стараясь придать вазе ассиметрию, неправильность, некрасивость. Вот здесь, на этом выпуклом боку я посажу кисть винограда, а отсюда — из вогнутого будет вырастать лист с вычурными краями… Конец
Tatiana: Хелга Хелга пишет: звучит, как некролог Хелга пишет: Конец Извини, но не убедила... Звучит, как продолжение следует... Правда. Я ставила на младшего. Ушла думать...
Хелга: Tatiana пишет: Извини, но не убедила.. Ничем не могу помочь, к сожалению. Это конец.
Tatiana: Хелга, солнце! Если моя фраза прозвучала мрачно - прошу прощения. Это я расстроилась, что не на того поставила. Но мне правда кажется, что история на этом не заканчивается. И вполне возможно некоторое развитие сюжета. *гипнотизируя через монитор* А?
полная версия страницы