Форум » Хелга » По-восточному. Хелга » Ответить
По-восточному. Хелга
Хелга: «По-восточному» - рабочее название Автор - Хелга Повесть, наверное. Публикация на сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof1/vostok/v_1.html
Tatiana: Хелга, ну как тут не повториться? Просто здорово! Зримо, вкусно. *облизнулась и приготовилась к следующей порции*
Ирбис: Хелга пишет: "задумчиво" Может, авторшу болельщицей сделать? А может не надо? Не молчу... молчу... я так, а то у тебя самой болельщиц много, кабы чего потом со мной не вышло... А если ГГ с авторшей за разные команды будут болеть?
Юлия: Хелга Замечательно! Что тут скажешь?! Бери больше, кидай дальше! *скандируя* Продолженья! Продолженья! Интересно, во что разовьются все закинутые в сердца читателей крючки.
Хелга: Tatiana пишет: ну как тут не повториться? Повторяйтесь, повторяйтесь, сударыня, авторше - бальзам... Ирбис пишет: а то у тебя самой болельщиц много, кабы чего потом со мной не вышло... Вот с этого места можно поподробней? Юлия пишет: Бери больше, кидай дальше! Постараюсь...
Эрика Легранж: Внешность героини мы увидели, а внешность авторши?
Хелга: Эрика Легранж пишет: Внешность героини мы увидели, а внешность авторши? Это загадка, которую легко разгадать...
Эрика Легранж: А мне на мгновенье показалось, что авторша немного завидует героини, может быть потому, что героиня блондинка - яркая личность. Но не это меня привлекло дочитать до конца пока изложенного, всегда люблю разгадывать психотипы литературных персонажей, пусть они будут второстепенные, но яркие.
Хелга: Я проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на меня в упор, резко вскочила и увидела тощего растрепанного черного кота, замершего в изящной позе на перилах балкона. Он уставился на меня выцветшими – видимо, на солнце – бледно-зелеными глазами, щели зрачков сузились до тонких линий. – Брысь! – несправедливо по отношению к утомленному солнцем животному сказала я, а кот нагло зевнул и неторопливо продолжил движение. Он выглядел как-то необычно – слишком длинное тело, слишком маленькая голова. В общем, какой-то южный азиатский кот. «Это надолго?» – авторша заглянула с балкона, с любопытством разглядывая крошечный номер. «Что надолго?» – не поняла я. «Долго еще будешь описывать кота? У тебя сплошное крайности: то слова не выжмешь, то не остановишь словоблудие. Какое отношение, скажи ты мне, имеет этот тощий кот или кошка к нашей истории?». «Пока не знаю, – стараясь соблюдать спокойствие, ответила я, – но, вполне возможно, какую-то роль он и сыграет! И я настаиваю, что это кот!» «Хорошо, пусть будет кот, но ты, насколько я поняла, рассказываешь о нем только ради того, чтобы заполнить страницы хоть каким-то содержанием?» – медленно произнесла авторша, задумчиво глядя на меня. «Я вообще не понимаю, почему ты прицепилась к этому коту? Что плохого в том, что я увидела кота, проснувшись? Тем более я на самом деле увидела его!» – спокойствие давалось мне с трудом. Тем временем кот, который остановился, чтобы выслушать нашу перепалку, лениво потянулся и, выгнув спину коромыслом, удалился, видимо, на соседний балкон. «Коромыслом! Надо же, коромыслом… » – пробормотала авторша и ушла вслед за котом. Жарко. Солнце поднялось за пределы досягаемости вяза за окном и запустило свои палящие полуденные лучи в комнату. Я выбралась из постели, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил, и приступила к выполнению планов, выстроенных на ближайшее будущее. Поправив природные недостатки с помощью благословенного макияжа, я достала из чемодана летнее платье из легкого трикотажа – цвета блеклой травяной зелени – открытое с летящей юбкой. К платью прилагался жакет-болеро и широкий пояс с пряжкой. Осмотрев себя в узком длинном зеркале, которое обнаружилось внутри на дверце платяного шкафа, я пришла к неутешительному выводу, что все-таки располнела за зиму – пояс с трудом застегнулся на прежнее отверстие, а грудь нахально вырывалась из декольте. «Булочки, дорогуша, булочки и пирожные…» – за спиной в зеркале возникло, как всегда ехидное, лицо авторши. «Можно подумать, ты у нас по подиуму ходишь! – отрикошетила я. – На себя взгляни! Где твои любимые широкие брюки? Не сходятся на талии?» Авторша сердито задышала. «У меня – сидячий образ жизни, а ты – просто обжора и чревоугодница». «Грубо, очень грубо, что свидетельствует о том, что я – права! И не понимаю, чем обжора отличается от чревоугодницы! Не слишком ли много синонимов в одном предложении?» – подвела я итог и захлопнула шкаф. «Филолог доморощенный…» – презрительно бросила авторша. «Язва!» – отрезала я. Повертевшись перед зеркалом, я задала себе резонный вопрос: зачем надевать платье, если я собираюсь в горы. «Затем, чтобы по-женски обрести уверенность в себе, не так ли?» – авторша, устроившись на кровати, разглядывала мой гардероб. «Прекрати рыться в моем чемодане!» – возмутилась я. «Но я же должна как-то контролировать твою необузданную страсть к нарядам! – ответила она, извлекая из недр чемодана льняной сарафан. – Неплохая вещичка!» Я задохнулась от возмущения. Это у меня-то страсть к нарядам? Да я не помню, когда в последний раз купила себе хоть что-нибудь приличное! Пока я подбирала цензурные слова, чтобы выразить авторше свое негодование, она уложила мои вещи в чемодан, встала и дотронулась до моего плеча. «Ладно, не обижайся, я погорячилась, это… от жары. Кстати, ты так и не сообщила читателям свое имя. Постарайся сделать это как-то ненавязчиво и к месту» – с этими словами она вышла, бросив на меня странный взгляд, в котором промелькнуло сочувствие. Что это с ней? «Наверное, действительно, жара, акклиматизация и смена часовых поясов, – решила я и приступила ко второй части марлезонского балета, то есть сняла платье и достала из чемодана шорты и клетчатую безрукавую блузку, что более соответствовало моим планам. Сунув ноги в удобные босоножки-сандалии, я закончила свой гардероб и осталась почти удовлетворена своим видом. Зачем я столь подробно описываю скучный процесс поисков приемлемого наряда? Авторша сказала бы, чтобы заполнить страницы, но я вновь возражу ей. Что надеть? Я бы поставила этот вопрос третьим, нет, вторым, а, может быть, рискнула и первым в традиционном ряду «Кто виноват?» и «Что делать?» Ведь этот вопрос возникает каждый раз, когда женская рука касается двери платяного шкафа. «Что надеть?» И каждый раз оказывается, что надеть совершенно нечего. Катастрофически нечего. И это проблема. Не менее важная, чем кто виноват. Потому что от того, как одета женщина, зависит ее настроение, а плохое настроение плохо одетой женщины – почти мировой катаклизм. Поэтому небольшое отступление от сюжета, связанное со этим, всегда актуальным, вопросом, я посчитала простительным. Тем более, вряд ли этот опус будут читать мужчины, хотя, если смотреть правде в глаза, они тоже отнюдь неравнодушны к своей одежде. Впрочем, я действительно слишком увлеклась рассуждениями, и очень странно, что молчит авторша. Неужели согласна со мной? Итак, закончив сборы и покинув свой номер, я поинтересовалась у дежурной, где можно купить карту города, но так и не получив вразумительного ответа, вышла из гостиницы и остановилась, совершенно ослепленная солнцем и зноем. Мне несказанно повезло, потому что, пройдя квартал по улице Желтоксан, я обнаружила небольшой книжный магазин, где и приобрела восхитительный путеводитель с подробными указаниями маршрутов всех автобусов, троллейбусов и трамваев, следующих по городу. Я попросила у красивой продавщицы - казашки стул, она сильно удивилась, но стул принесла. Поблагодарив внимательную девушку, я разложила на коленях карту, и мы с явившейся-не-запылившейся авторшей приступили к ее изучению. Разобраться в хитросплетениях алматинских улиц оказалось нетрудно, поскольку их расположение напоминало решетку, лишь местами подпорченную изгибами и углами, меньшими, чем девяносто градусов. «Кстати, – очень миролюбиво сказала авторша, когда мы разобрались с номерами автобусных маршрутов. – Ты так толком и не объяснила читателю, куда, собственно, направляешься и, наверно, ввела его в заблуждение». «Действительно, – мягко ответила я. – Сейчас расскажу». «Давай, – нежно промолвила авторша и ушла, помахав мне рукой и окончательно сбив с толку. Я свернула путеводитель, поблагодарила продавщицу, которая в ответ предложила заходить почаще. вышла в зной и чуть не сбила с ног мужчину, почему-то застрявшего у входа в магазин. Извинившись, я, подумала, что нужно было спросить продавщицу об остановке автобуса номер 35, который, по нашим с авторшей расчетам, должен был доставить меня прямехонько ко Дворцу Республики, откуда на автобусе номер 6 можно было добраться до Медео. Конечной же целью моего путешествия являлся не Алматы, а Балхаш – город на берегу пресно-соленого озера, в честь которого он был назван. Там и жила моя тетушка и ее дочери с семьями. Балхаш находился в шестистах километрах на север и добраться туда можно было автобусом, но я решила провести в южной столице дня три, поскольку здесь явно было что посмотреть. Остановка обнаружилась через сотню шагов, которые я прошла, проигнорировав таксиста, пытающегося предложить мне свои услуги. Неужели у них и в центре города конкуренция? Прождав на жаре четверть часа, я села в автобус. В салоне было почти пусто. Я устроилась у открытого окна и начала свое путешествие по Алматы.
Цапля: Хелга Ай, какая прелесть! Похоже авторша и героиня согласны заключить пакт о ненападении, хотя бы временно. И знаю, почему. Нет пока поблизости раздражающих и беспокоящих субъектов, кроме кота. Про выбор гардероба - это цитировать все подряд, настолько правильно!
мариета: Хелга Эти «внутренние» диалоги просто блеск! Я сделала такой эксперимент - попробовала прочитать все выложенные кусочки без них, а потом только их отдельно. Удивительно как меняется все произведение - как будто смотришь на эти стерео-календарики с детства. Помнишь? Смотришь под наклон и образ меняется
Хелга: Цапля пишет: И знаю, почему. Нет пока поблизости раздражающих и беспокоящих субъектов, кроме кота. Логично, очень логично! мариета пишет: Я сделала такой эксперимент - попробовала прочитать все выложенные кусочки без них, а потом только их отдельно. Удивительно как меняется все произведение - как будто смотришь на эти стерео-календарики с детства. Помнишь? Смотришь под наклон и образ меняется Ой, любопытный ты эксперимент провела. Наверное, стерео-календариков-кристалликов осталось совсем мало? Вопрос к сочувствующим читателям. Если в дальнейшем буду слегка иллюстрировать повествование фотографиями, это не будет мешать?
Axel: Хелга Да, как актуально про гардероб. Фото, конечно, мешать не будут.
bobby: Хелга Очаровательно! Про гардероб прямо в точку! Извечная проблема - шкаф полный, а одеть нечего. Фото, конечно, выкладывай. Будут иллюстрации.
Леона: Хелга просто в восторге от этих вклиниваний авторши! Шикарно! А уж про гардероб и про извечный вопрос Что надеть? - для женщин явно более насущный, чем два других, не менее вечных - тут полностью согласна с Цаплей: Цапля пишет: это цитировать все подряд, настолько правильно! И фотки, фотки давай!
apropos: Хелга Как песня - и про кота, гардероб (святое дело!), жару на улице и изучение туристской карты. Как интересно можно написать о вроде бы обыденных вещах. Авторша сама прелесть, только действительно странно она переменилась - то ли к дождю, то ли не к добру. А вообще море удовольствия.
Хелга: Axel пишет: Да, как актуально про гардероб. bobby пишет: Извечная проблема - шкаф полный, а одеть нечего. Леона пишет: Что надеть? - для женщин явно более насущный, чем два других, не менее вечных Рада, что затронула животрепещущую тему! apropos пишет: только действительно странно она переменилась - то ли к дождю, то ли не к добру. Она коварная штучка... Спасибо всем за чтение!
Леона: Хелга пишет: Спасибо всем за чтение! Ты спасибами не отговаривайся, ты продолжения давай!
Хелга: Автобус свернул с тенистого проспекта и с трудом вписался в поток машин, ползущих по улице… – «Гоголя», – подсказала авторша, заглянув в путеводитель – жаркой, европейской, застроенной в великолепном архитектурном беспорядке, дышащей зноем и всеми сопутствующими прелестями цивилизации. Снова поворот, и слева потянулся парк, влекущий в свои недра густой тенистой зеленью огромных, вероятно, столетних деревьев. Автобус остановился и я, влекомая внезапным порывом, рванула к выходу. – Заплатите за проезд, – черноволосый мальчишка-кондуктор задержал меня на ступеньках. – Извините, – охнула я, осознав, что совершенно позабыла о такой житейской мелочи. – 50 тенге, – сообщил мальчишка. «Какая же ты невнимательная, – укоризненно проворчала авторша, выглянув из-за спины юного кондуктора. – И почему ты вдруг рванула в парк?» – Хочу, – веско ответила я. – Понятно, железный аргумент. Хотя, сходи, все-таки серьезное место, тебе полезно будет. Да и… – Что да и? – спросила я, отыскивая в кошельке нужную монету, но авторша испарилась в знойном облаке, так ничего и не ответив. Я расплатилась и спрыгнула со ступенек автобуса. На другой стороне улицы ждал парк, куда мне так внезапно захотелось погрузиться. Место на самом деле оказалось серьезным. Парк имени 28 панфиловцев, тех самых, что погибли в сорок первом, защищая Москву. Монумент, с которого в героическом порыве стремились в бой огромные фигуры солдат, а за их спинами символично вырастали три зубца кремлевской стены, поражал своими гигантскими размерами и летящей трепетностью воплощения. От монумента тянулась широкая аллея, окаймленная гранитными плитами, с вечным огнем в центре. Серебристые ели, вязы и прочие неизвестные мне деревья окружали всю эту трагическую монументальность. Был субботний день, и аллея буквально кишела новобрачными – пышно-белоснежными невестами, незаметными женихами и шумными гостями многочисленных молодоженов. Осмотрев памятник, я двинулась дальше в сторону желтого собора с куполами, расписанными в шахматно-геометрическом порядке синими, зелеными и розовыми ромбами. Здание беззастенчиво красовалось среди парка резким контрастом военному монументу и скорее напоминало сказочный терем, опутанный цветными кружевами, чем православный собор. Кафедральный собор, построенный по проекту архитектора А.П. Зенкова, и являющийся первым столь высоким зданием, сооруженным в Верном, - сообщалось на памятной доске у входа. Обойдя собор по периметру, я почувствовала, что должна скрыться в тени, иначе акклиматизация и прогулка могут пойти не тем путем. Благо, что тенистые аллеи расходящиеся в разные стороны от соборной площади, наличествовали в полном и манящем объеме. Свернув в одну из них, я долго шла в поисках свободной скамейки, мечтая присесть и покурить, шла мимо воркующих парочек, аккуратных старушек, неторопливо обсуждающих что-то свое, житейское; компании бодро гогочущих парней, вооруженных бутылками с пивом, шла, пока не забралась в самую глубину, туда, где аллея, чуть свернув, заканчивалась тупиком, обрамленным густым кустарником. За кустарником парк заканчивался, о чем сообщал близкий гул города. Скамейка, стоящая здесь, весьма удобная для парочек, желающих скрыться от посторонних глаз, как ни странно, оказалась незанятой, и я, радуясь такому везению, устроилась на ней, достала из сумки сигареты, но никак не могла найти зажигалку. «Держи мою… – сказала авторша и замолчала на полуслове. Зажигалка, протянутая ею, описала сложную спиритическую петлю в воздухе и материализовалась в руке мужчины, который подносил тонкий виток пламени к моей сигарете. Откуда он взялся? – Спасибо, – осторожно сказала я, прикурив, и слегка отодвинулась от него, усевшегося рядом. Он совсем не вызывал доверия, но был мне знаком. Я ведь только что прилетела в город и уже вижу знакомые лица. Кошмар какой-то! Или мне показалось? «Из тех, что выпивают баррель пива каждый день и не страдают красноречием», – высокомерно подумала я, пытаясь вспомнить, где видела его прежде. Такой не мог подать даме прикурить. Не мог, но подал.. Что ему нужно? Собирается клеиться ко мне? И как назло какой-то черт занес меня в глубину парка, в этот тупик! «Идиотка, гусыня безмозглая!» – мысленно выругалась я, добавив к перечню пару не очень печатных слов. Собственно, я оказалась права в своих ощущениях. «Хочешь сказать, интуиция сработала?» – поинтересовалась авторша, которая стояла, прислонившись к стволу огромного серебристого тополя. «Да, именно», – подтвердила я. – Надеюсь, ты не считаешь, что я лишена этого качества? Тем более, что я – блондинка» «Не считаю…», – грустно сказала авторша, гладя пятнистый ствол, по которому скользили солнечные пятна. – Ну чё, дамочка, покурила? – спросил мужик, улыбнувшись мне двумя рядами шикарных белых зубов, которым можно было только позавидовать. – Вроде еще нет, – брякнула я, нервно затягиваясь и обдумывая, как смыться от мужика. Может, просто встать и уйти? Именно это я и сделала через пару секунд: встала, бросила недокуренную сигарету в урну и, накинув сумку на плечо, двинулась прочь. Я успела сделать лишь пару шагов, затем меня резко рвануло назад, и я начала падать, вцепившись в ремешки сумки, которую мужик тащил на себя. Силы были слишком неравны, он пихнул меня кулаком куда-то в левый бок, я отлетела в сторону, выпустив сумку и рухнула на мелкий гравий аллеи, обдирая колени и локти. Вскочив, я увидела, как негодяй с моей сумкой в руке ломится в кустарник. «Кричи, да кричи же ты, бестолочь! Зови на помощь! Делай что-нибудь!» – заорала авторша, подбегая ко мне. Я размахивала руками и хватала ртом воздух, словно рыба, сорвавшаяся с крючка и шлепнувшаяся на дно рыбацкой лодки, но не могла издать ни звука, у меня перехватило дыхание. Авторша двинула меня кулаком в правый бок, и я обрела дар вопля, который и издала, не совсем поняв, что кричу. За спиной вдруг раздались быстрые шаги, я шарахнулась в сторону, решив, что теперь на меня нападают сзади, но какой-то человек промчался мимо меня и ринулся в кусты вслед за грабителем, укравшем мою сумку. «Господи, черт, дьявол, там все, документы, деньги, смарткарты!!! А это сообщник, его сообщник! Меня ограбили!» Осознав эту очевидную истину, я заорала «помогите!» и ломанулась в кусты вслед за скрывшейся там парочкой, совершенно не думая, что делаю и что случится со мной в следующий момент.
Хелга: Монументальная композиция в память героев-панфиловцев. Аллея памяти Кафедральный собор в парке.
Леона: Хелга Боже, какой ужас!
полная версия страницы