По-восточному

Форум » Хелга » По-восточному - 5 » Ответить

По-восточному - 5

Хелга: «По-восточному» Автор - Хелга Повесть, наверное. мариета пишет: [quote]Читаешь, читаешь, а перед глазами рисуется вот такая картинка: На красной стрелке стоит Женя, на зеленой - ее чемодан, а где-то внутри по дороге и горы, и общага, и парикмахерская, и .... Что еще будет? [/quote] предыдущая часть Публикация на сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof1/vostok/v_1.html

Ответов - 51, стр: 1 2 3 All

Хелга: В Киевском аэропорту при прохождении досмотра у меня конфисковали маникюрные ножницы золинген. «Не удивительно, – сказала авторша, пронося через контроль виртуальный кинжал, – видела бы ты себя со стороны, «Ich bin ein Wanderer in dieser Welt»… Да, в дорогу я надела джинсы и майку кузины. Не из соображений экономии, а по какому-то иному побуждению. Тетя Мила уговорила меня забрать эти вещи в знак своего расположения. «Не обижайся, что вещи ношенные, – сказала она, – но в дороге пригодятся. Ты у нас такая ладная, все при всем». Наверное, фигурой я и вышла, но не характером, и Данила, хоть и спасал меня и нашептал мне по ночам и дням немало нежных слов, но свои личные дороги оценил намного выше. И он был прав, конечно же, прав. Я не нужна ему, а он не нужен мне. С трудом отбившись от прочих подарков, которыми хотела нагрузить меня Мила Ивановна, джинсы и майку я взяла. Ножниц было невыносимо жаль, я даже всплакнула, ожидая приглашения на посадку. Зачем-то рядом с образом несправедливо утраченных ножниц возник, как джин из сосуда, черноволосый бродяга и, повиснув облачком под электронным табло, уставился мне в душу черными азиатскими глазами. «Мерзавец!» – вслух сказала я, напугав сидящую рядом даму и позабавив авторшу, что повисла рядом с джином-бродягой, влюблено поглядывая на него. Рейс не задержали, и два часа спустя я выходила из суеты Домодедово в марево прогретого московского воздуха. Здесь не было гор, охлаждающих город. Я позвонила подруге, добралась на экспрессе до Киевского вокзала и через час уже стояла под душем в ее выложенной кафелем с греческим орнаментом ванной. Душ смыл дорожное волнение и усталость от перелета, но стоя под струями прохладной воды, я, как пустой сосуд, заполнялась сомнениями и мыслями, которые до сих пор гнала прочь. Дурман восточной жары и нежных объятий смывался московской водой, обнажая сомнительные истины. Я думала о книге… Неужели Данила на самом деле отдал ее? Обменял на мою ничего не стоящую сумку с моим ценным лишь для меня барахлом? Ради чего он это сделал? Спасал, жертвовал, рисковал, добился своего, а потом бросил без сожаления? Также как без сожаления отдал в руки негодяев ценную книгу, достояние страны, ладно, пусть не страны, но коллекционера, пафосно подумала я. Все это надо было пережить, переварить, как переваривают вкусное, но острое блюдо, которого съедено слишком много. Не думать об авантюристе, для кого нет ничего ценного, кроме дороги. Мысли и сомнения хлестали меня струями, стекающими по плечам, пустые, не нужные мысли и сомнения. В конце концов, сказала я себе, какое мне теперь до всего этого дело? Я чуть не погибла из-за этой книги, а ведь я совсем не героиня, не фанатка, и страшно повезло, что я выбралась из всего этого кошмара с минимальными потерями, а остальным пусть занимаются те, у кого трясутся руки при виде старинного фолианта или те, кто выбрал себе профессию сыскаря. Я точно не из их числа. Тем не менее, я вдруг ясно поняла, что очень хочу знать, что же это за книга, из-за которой скрестилось столько ножей, и которую мы с Данилой отдали в руки жадных злодеев. «Я в восторге от голосов твоей совести и любознательности!» – прокомментировала авторша, намыливая свою блондинистую голову. В поисках истины я первым делом обратилась к гуру 21-го века – интернету и обнаружила множество интересных вещей. Оказывается, «Кодекс Хаммера», одна из тетрадей Леонардо да Винчи с чертежами и диаграммами была приобретена Биллом Гейтсом за 19 миллионов фунтов стерлингов! Конечно, я не могла рассчитывать, что «мой» алфавит потянет на такую сумму - за такие деньги никто бы из этой переделки живыми не вышел бы - но, даже уменьшенная в десятки раз, она потрясала. Я отключила компьютер, почувствовав знакомый холодок вдоль позвоночника. Авторша заворожено замерла, потом вздохнула и сказала, опустив меня на землю. «Если Данила и замешан, для тебя это уже не имеет значения». «Ты права», – ответила я. Вечером мы с подругой крепко и душевно выпили, отметив встречу и общие воспоминания, в результате на следующий день я проспала, позорно разрушив свои дневные планы, но честно наверстала их позже. Я прожила в Москве почти неделю, зализывая душевные раны, прежде чем вернуться домой, отдохнувшей и посвежевшей, такой, какой меня ожидали. В Москве стояла жара не хуже азиатской, но я упрямо прошлась традиционными маршрутами, постучав каблуками по брусчатке Красной площади, побродив по улицам и бульварам, не забыв о скромном шопинге, кинематографе и музеях. Мои раны, казалось, слегка затянулись к тому моменту, когда утром, в день отъезда, я включила телевизор. Через несколько секунд я плюхнулась на кухонный диванчик, забыв о свистящем во весь свисток чайнике. На экране крупным планом красовалась знакомая мне картина: человек в средневековых одеяниях, странно изогнувшись, держит в вытянутой руке огромную по сравнению с ним, человеческую же голову, а другой – согнулся у его ног… «Этот старинная книга, гротескный алфавит в виде гравюр неизвестного автора, созданная около 1464 года, похищенная из частной коллекции, была обнаружена и возвращена владельцу после блестяще проведенной специалистами операции…», – слегка захлебываясь, сообщила девушка-репортер, сменив собой крупный план страницы «моей» злосчастной книги.

Luide: Хелга спасибо! Выходит, Данила - специалист? Радует, что книгу вернули владельцу, а не бандитам.

Axel: Хелга Спасибо! Что-то такое и предполагалось по поводу Данилы. Теперь Женю надо наградить орденом за оказанную помощь.

Хелга: Luide пишет: Радует, что книгу вернули владельцу, а не бандитам. Не могла оставить такую вещь в плохих руках. Axel пишет: Теперь Женю надо наградить орденом за оказанную помощь. Или как-то еще поощрить, морально и материально.

apropos: Хелга Замечательно "раскручивается" с книгой, хотя она хранит в себе еще много тайн, как мне кажется. Ну а Данила... Почему-то не сомневалась, что не все так просто, как кажется. И не случайно. Женя сейчас приходит в себя после восточной крутоверти и ... хм ... тесного знакомства с неким брутальным бродягой, но почему-то мне кажется, что она уже никогда не сможет окончательно прийти в себя и вспоминать о Даниле, как о мимолетной встрече во время отпуска. Потому как - ну не отпускной это романчик, не верю и не поверю никогда.

bobby: Хелга Конечно, хорошо, что книгу вернули владельцу, но ситуация с Данилой в этом случае для меня вырисовывается не самая красивая: Хелга пишет: после блестяще проведенной специалистами операции… Получается, он Женю просто использовал?..

Marusia: bobby пишет: Получается, он Женю просто использовал?.. «Мерзавец!», одним словом. И как умеет впаривать свою версию событий. Я ему почти поверила, что в самолёте он оказался случайно. Хелга

Галина: Хелга , очень-очень понравился последний кусочек. Каждое слово передаёт чувства и переживания героини. И все эти чувства очень осязаемы и очень реальны. Я все эти события пережила вместе с Женей.

мариета: Хелга Продолжение действительно здорово! Еще и потому, что оно - продолжение!!! Мы любим продолжения. Бродяга с черными азиатскими глазами насторожил, предполагаю, это уже рефлекс недоверия у читателя. Надеюсь, его больше не встретим. Marusia пишет: Я ему почти поверила, что в самолёте он оказался случайно. Каков был бы он "специалист", если бы не мог убедить одну блондинку (и не только ее), что он тут ни при чем.

Хелга: bobby пишет: Получается, он Женю просто использовал?.. Почему использовал? Сошлись пути, и ему волей-неволей пришлось как-то действовать. Это может ведь служить оправданием? Marusia пишет: И как умеет впаривать свою версию событий. Я ему почти поверила, что в самолёте он оказался случайно. Талантливый человек талантлив во всем... Галина пишет: Я все эти события пережила вместе с Женей. Мне очень приятно, что получилось передать ее чувства. мариета пишет: Бродяга с черными азиатскими глазами насторожил, предполагаю, это уже рефлекс недоверия у читателя. Надеюсь, его больше не встретим. Ой, вот так совсем не хочешь его больше видеть? Совсем парень подмочил репутацию. Но я ничего не утверждаю, пока...

мариета: Хелга пишет: Ой, вот так совсем не хочешь его больше видеть? Значит, не простой рефлекс? То есть - рефлекс правильный? .. То есть... Короче, хотим видеть один только определенный азиатский глаз! Ну, можно и два

bobby: Хелга пишет: Почему использовал? Сошлись пути, и ему волей-неволей пришлось как-то действовать. Это может ведь служить оправданием? Ради своей цели - пусть и благородной - влюбил в себя девушку, заморочил ей голову, подверг множеству опасностей (один проезд на фуникулере чего стоит... а если бы она не спрыгнула на ту ель? хотя... он мог в соседней кабинке Лже-Данилу на прицеле, конечно, держать, кто знает ), еще и совместил полезное с приятным... И как это еще называется?

ДюймОлечка: Хелга Ага, вот значит как - пока наша героиня зализывает раны, он на лаврах почивает, ну точно "мерзавец" А может все-таки хороший, и вообще странно что авторша на стороне героини, а не Данилы

Хелга: bobby пишет: И как это еще называется? Но он же не мог предсказать, что и как получится, если действительно был замешан во всем этом. ДюймОлечка пишет: А может все-таки хороший, и вообще странно что авторша на стороне героини, а не Данилы Авторша мечется.

Хелга: «Но в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть свое оружие…», – процитировала авторша строки со школы нечитанной поэмы неистового разочарованного классика. Видимо, на моем лице отразилось состояние жертвы несчастного беглеца Мцыри. «Не к селу не городу… – начала было я, но осеклась, издав то ли всхлип, то ли рык неясной природы, но по очевидной причине. Блестяще проведенная специалистами операция! Вот как! А я ведь знала, подозревала, сомневалась, что все не так просто, что за героизмом Данияра что-то стоит, что-то гнусно меркантильное, но не хотела, не желала в это верить! Как же мы склонны уверять себя в том, что нам удобно, не задумываясь о последствиях! Я не стала сдерживаться, благо, что в квартире никого не было – подруга ушла на работу – и высказала вслух все, что думаю о коварном возлюбленном азиате и о себе. Я не стеснялась в выборе слов и выражений, и если каким-то чудесным образом моему оппоненту, блестящему специалисту, икнулось или чихнулось в этот момент, я бы получила хоть тысячную долю морального удовлетворения. «Ты несправедлива к нему…», – вкрадчиво, как лиса Алиса, протянула авторша. «На твоем месте я бы вообще помолчала! – взревела я. – Кто без конца пел мне о прекрасном безукоризненном Даниле? Кто растекался от него по древу? А я пыталась вразумить тебя, если ты хоть что-то способна помнить!» «Ты гневаешься, стало быть, любишь…» – витиевато заявила эта мерзавка – специалист по отношениям противоположных полов. Я молча взяла со стола кружку. «Это не твоя кружка…, – возразила догадливая авторша, ретируясь в сторону двери. – Насилие не аргумент, но демонстрация моральной слабости!» Её аргумент был вполне весомым. Поставив кружку на место, я вернулась на покинутый в порыве гнева диванчик. С таким трудом возвращенное душевное равновесие рассыпалось на мелкие осколки, как закаленное стекло от сильного удара. А удар был более чем силен. Пометавшись по квартире, как фурия, снова и снова перекрутив в памяти все подробности своих приключений, начиняя с трупа в самолете и заканчивая спокойным Данилиным прощанием после «блестящего окончания операции» – «ведь я бродяга, не смогу жить на одном месте…» – я наконец обрела способность заплакать и через полчаса, с опухшим лицом, огромным красным носом и оскорбленным донельзя эго, рухнула на диван и уснула, нет, скорее, забылась в нервном неспокойном сне. «Они играют нами, но мы все равно любим их и прощаем…», – мне снилось или авторша на самом деле шептала это на ухо? «Которая я из них по счету? – отвечала я вопросом на вопрос. – Он воспользовался мною, как… как… реквизитом». «Но он мог же влюбиться в тебя, мог?» «О чем ты? Он ни слова не говорил о любви, он только опутывал меня своей гнусной лестью! А потом расстался без сожаления». «Не говорил, значит, не привык разбрасываться такими словами?» «Ну да, я же просто объект блестящей операции! Да и вообще, пошла ты к черту со своей любовью, анахронизм ходячий!» «Скорее летучий, – парировала мне на ухо авторша. – А мужчина он шикарный!» «Определенно! Шикарный мерзкий бабник-специалист широкого профиля. Ненавижу специалистов!» Я очнулась от собственного вопля. В комнате было невыносимо душно, через открытое окно вливался не свежий воздух, а липкий жар. Цифры на часах показывали ровно три. У меня оставалось полтора часа, чтобы добраться до вокзала. Подруга обещала приехать прямо туда. Я собралась, как солдат на побудке, благо, что немногочисленные вещи уже были уложены. В последний раз осмотревшись, я накинула на плечи рюкзачок, взяла сумку и вышла, старательно закрыв дверь. Пробежка до метро, грохот поезда, звенящая пустота в голове, лишь перестук одного слова под музыку колес – «домой, домой, домой!» До площади трех вокзалов я добралась, когда до отправления поезда оставалось двадцать минут. Взволнованная подруга уже ждала меня возле выхода на платформу. – Ну ты даешь! – вскричала она. – Звоню, мобильник не отвечает, уже не знала, куда бежать. Что с тобой? Она озабоченно уставилась мне в лицо. Кажется, я не слишком заглядывала в зеркало перед уходом. – Все в порядке, просто немного заснула… Я вытащила мобильник из сумки, взглянула на черную бездну дисплея. А ведь утром думала о том, что надо зарядить батарею. Но потом уже было не до этого. – Забыла совсем… – пробормотала я. – Что-то случилось! – убежденно сказала подруга. – Все нормально… бежим, а то опоздаем. – И то верно, – согласилась она. Прощание было быстрым, подруга сунула мне в руки пакет с «пайком»: – Там фрукты и сок! Перекусишь в дороге! – Спасибо, дорогая, спасибо за все! Жду тебя с ответным визитом! Поезд двигался вдоль перрона, унося за собой спасительную тень. Проводница захлопнула дверь тамбура. Я прошла через полупустой вагон в свое пустое купе и села у окна, глядя на движущиеся за окном дома. Мир несется мимо, а я сижу в неподвижном вагоне. Мир манипулирует нами, используя в чужих играх, а потом выбрасывает в пустоту. «Но я еду домой! – сказала я себе. – Авторша, где ты, выдай хоть что-нибудь, не молчи…» Молчание было мне ответом. За окном мелькнула одинокая фигура, стоящая на конце платформы. Она осталась там, и это означало, что история все-таки подошла к концу. Я возвращалась к нормальной упорядоченной размеренной жизни, в которой не было места приключениям, авантюрам, опасностям, антикварным книгам и лживым мужчинам с восточными черными глазами. Получив свой комплект постельного белья, я устроилась в купе. Дорога и стук вагонных колес всегда действовали на меня терапевтическим образом, и я даже задремала, сидя у окна. Проводница принесла чай, за окном чуть стемнело, чинно проплыли роскошные купола Сергиева Посада. Я достала из пакета фрукт под названием помело – огромный цитрус с чуть зеленоватой кожей. Очень хотелось добраться до его сочного содержания, и я начала пробиваться через толстую шкуру. Лязгнула дверь купе, я обернулась и во второй раз за сегодняшний день почувствовала, как кинжал дважды повернулся внутри. – Давай помогу, ножом будет лучше, – как ни в чем не бывало, сказал Данияр, протягивая руку к цитрусу. Его фингал прошел, не оставив и следа на смуглом лице. Он смотрел на меня черными глазами, нагло и бесстыдно. Все те же джинсы и помятая темно-синяя рубашка с короткими рукавами, зачем-то отметила я.

Axel: Хелга Спасибо! Каков наглец! Как ни в чем ни бывало является к Жене, и небось думает, что его сейчас с распростертыми объятьями встретят .

apropos: Хелга Ай, шикарное продолжение!! Я аж подпрыгнула, упала в обморок, очнулась и протерла глаза - нет, вот он, этот мерзаффец герой - спокойный, самоуверенный и ... влюбленный. Сразу поясняю мысль - не был бы влюблен, разве появился он в поезде? Предварительно выяснив время, место и прочее? Axel пишет: небось думает, что его сейчас с распростертыми объятьями встретят . *голосом авторши* А почему бы и нет? Почему не встретить его объятиями? Разве не заслужил? Но каков выход?! Красиво... По-мужски.

ДюймОлечка: Хелга Ух ты! как ни в чем не бывало смотрел на меня черными глазами, нагло и бесстыдно. Ну настоящий мужчина! Неужели на таком важном моменте авторша покинула сознание героини?

Галина: Хелга, браво!!! Всё так и должно быть. Я ждала, что он вот-вот появится! От последних двух отрывков сердце просто выпрыгивает из груди.

Хелга: Спасибо всем читающим за поддержку! Слова не застряли в горле, они вырвались, как отголосок моего утреннего одинокого красноречия. В стиле ответ леди джентльмену. – Я не настолько хорошо знакома с вами, – я охрипла на втором слове, но обрела силу на четвертом, – чтобы принимать вашу помощь. – Мы не знакомы? – переспросил он. – Во всяком случае, я не знаю вас… – ответила я, почти взяв себя в руки. Кинжал чуть шевелился в сердце. – Женя, – сказал он, бросая на соседнюю полку сумку и доставая перочинный нож. – Давай, я просто очищу твой цитрус, а остальное потом… – Спасибо, но я справлюсь сама. Если мне удалось такое большое дело, то уж помело тем более… Кажется, я заговорила рифмами… Он уселся напротив, забрал у меня цитрус и, срезав его пухлую макушку, ловко нарисовал ножом разрезы по бокам и раскрыл фрукт, рассыпав толстую кожуру лепестками. – Угощайся… Как будто он не только очистил, но сам и принес это помело. Но я угостилась. сняла толстую цедру и съела дольку горьковатой сочной мякоти, словно пригубила крепкого напитка для успокоения души. – Как ты здесь оказался? – спросила я. – Купил билет. Я вытерла руки салфеткой и взяла следующую дольку. – Кажется, мы распрощались… С какой стати ты едешь в этом направлении? Ах, да, я забыла, ведь ты же бродяга, бомж, перекати-поле… Или кто-то еще? – Я купил билет именно на этот поезд, – сказал он. – Почему? Получил новое задание от руководства? – врезала я. Сок надкушенной дольки брызнул, потек по губам. – Ерунда… Никакого задания и никакого руководства. Ты же сама говорила, что у тебя куплен билет на 5-е июля… – Я говорила? И что с того, что я говорила? Мы распрощались с тобой у… у трапа! Романтично и навсегда! И еще я ненавижу лжецов! И лже-бродяг и лже-лю… – я застряла на этом слове, не смогла вытолкнуть его из себя. – Женя… я не лжец, – ответил он. – Все, что я говорил тебе, правда, ну… почти все… – Почти все! – рявкнула я. – Но я на самом деле бомж, у меня нет своего дома! Ты же знаешь. – Да, ты очень убедительно рассказывал… и что же теперь тебе нужно? – Я же могу ехать, куда захочу. Неужели его голос потерял уверенность, и я услышала какие-то сбивающиеся ноты? Нет, показалось… – Можешь, конечно! – Так вот я и решил попробовать… – Что ты решил попробовать? – я уставилась в окно, за которым среди тополей мелькал, спеша за поездом, слепящий глаза солнечный диск. – Хм… пожить в одном с тобой городе… – Пожить в одном городе со мной? Пожить в одном со мной городе? И зачем? Город, в котором я живу, не велик! Для бродяги найдется что-то получше… – Не найдется, – отрезал он, вновь обретя себя, самоуверенного нахала. – Черт, слушай, Жень, я вдруг подумал, что ты – женщина, которая мне нужна… Вот так. Оказывается, я – женщина, которая ему нужна. Мое эго взлетело к небесам, а самолюбие упало под ноги. Не замечая, что делаю, я сжала в кулаке дольку помело, сок брызнул во все стороны, оставив на белой льняной салфетке желтоватые штрихи. Кажется, пострадала и моя новая майка. – Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Ты вдруг подумал! – Вполне, – отозвался он. – Ты вся забрызгалась. – Я женщина, которая тебе нужна? А ты – мужчина, который мне не нужен. Ты меня обманул! И даже не желаешь признаться в этом. – Не нужен? Кажется, он опять растерялся. Провел рукой по волосам. Черные, иссиня черные, они рассыпались, упали на лоб, он откинул прядь, я смотрела на него, как завороженная. Полное несовпадение внутренних и внешних реакций, сказала бы авторша. И почему она покинула меня в такой ответственный момент? – Даже если и был бы нужен, ты всегда будешь лгать и делать вид, что все так и должно быть? – неуклюже сформулировала я поток ощущений. – Если ты имеешь в виду мое участие во всей этой заварухе, то я рассказал тебе правду, всю, кроме одной. Ты увидела репортаж по телеку? – Да, я увидела… сегодня утром. – Сегодня утром я купил билет на этот поезд. Я не служу ни в ФСБ, ни в КНБ, ни в милиции, как ты, видимо, подумала. Я не использовал тебя, хотя оказался в том самолете не случайно. Мой приятель занимается частным сыском, авторитет в своем деле, и к нему обратился владелец той книги с просьбой провести параллельный розыск. Покопать по разным направлениям. Приятель подключил меня – я иногда берусь за его поручения – проследить пути одного из подозреваемых, того самого, что умер в самолете. Он не был уверен… Грохнула и отползла в сторону дверь. Взмокшая дама весьма внушительных форм шумно поздоровалась и сообщила в сторону Данилы, что он сидит на ее месте. Оказывается, поезд остановился на какой-то станции, а мы этого и не заметили. – Располагайтесь, – заявил Данила, словно находился в своем купе. – А мы пойдем… покурим. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним в тамбур. Желание узнать очередную версию или правду было сильнее самолюбия. Или иное желание? – спросила бы отсутствующая авторша. – Мой приятель не знал, связан ли он с кражей книги, – продолжил Данияр, когда мы добрались до странно прохладного, пропахшего куревом, тамбура. – Это была рабочая версия. Оказалось, что связан, простое везение по расчету. Я много раз прокололся, даже подозревал тебя, когда влип там, на Чимбулаке. Но все, что я сделал, я делал не только потому, что выполнял работу… Ради тебя. Как же мне хотелось ему верить! – Но почему ты не рассказал обо всем там, в Алматы? – Дело не было закончено, ну и я хотел, чтобы ты улетела спокойно. – Ты считаешь, что я была спокойна? – взвилась я. Поезд набирал скорость, покидая станцию, название которой я не успела прочитать. – Разве нет? – А ты как думаешь? – Значит ли это, что… ? – спросил он, помолчав. Достал сигареты, вытащил одну из пачки, повертел в руке. – Да ничего это не значит! – ответила я. – Но… но ты дашь мне шанс? – сигарета сломалась в его пальцах, он выбросил половинки в пепельницу, прикрепленную к двери. – Ты пожертвуешь своей свободой? – съязвила я. – Только после тебя… Он стоял близко, очень близко, слишком близко, чтобы ответить ему «нет». «А разве я говорила ему, что уезжаю из Москвы 5-го июля?» – мелькнуло в голове, когда в тамбур вошел пассажир, желающий покурить. Впрочем, у меня будет время выяснить это… Конец Июль 2010 – апрель 2011

полная версия страницы