Форум » Хелга » Триктрак » Ответить
Триктрак
Хелга: Автор: Хелга Название: Триктрак
Энн: Хелга пишет: А что он мог бы сделать? Вообще мог подумать, что дева нарочно пролила, чтобы привязаться, он же популярный. Кстати, я тоже об этом же подумала. Вполне нормальная реакция мужчины на подобный инцидент. Хелга пишет: Вероятно, у Аси был такой несчастный вид, что Смолич вдруг улыбнулся, нет, скорее, усмехнулся краешком рта, отчего ей стало совсем плохо. – Не переживайте, бывает… – сказал он, дотронувшись до ее руки, и повернулся к буфетчице: – Два кофе и… А этот мужчина еще и сочувствовать умеет - это редкость...
мариета: Хелга Кусочек бесподобно вкусный!!! Однако вот сейчас Асе очень нужна какая-то подружка для поддержки! Вообще, удивляюсь как она оказалась одна в театре - ведь девушки очень не любят, когда на такие мероприятия идут одни - не с кем поболтать, эмоциями поделиться... Но ... автор видит лучше всех!
bobby: Хелга Замечательно-ностальгический отрывок! Бедная Ася! Как понятны ее переживания! А Смолич еще ничего отреагировал, могло быть хуже...
Wega: Хелга пишет: Писала бы чаще, да реал не дает. Так могу помочь, если что... В магазин сгонять, картошку начистить, супчик сварить... Тем более, что у тебя варенье есть брусничное...
Хелга: Спасибо, дорогие! Энн пишет: А этот мужчина еще и сочувствовать умеет - это редкость... Всякие бывают мужчины. мариета пишет: Однако вот сейчас Асе очень нужна какая-то подружка для поддержки! Вообще, удивляюсь как она оказалась одна в театре - ведь девушки очень не любят, когда на такие мероприятия идут одни - не с кем поболтать, эмоциями поделиться... Так случилось, пришлось идти без подружки. Но все впереди, есть с кем поболтать. bobby пишет: Бедная Ася! Как понятны ее переживания! А Смолич еще ничего отреагировал, могло быть хуже... Люди же вокруг, а он известная личность, неудобно вроде скандалить. Wega пишет: Так могу помочь, если что... В магазин сгонять, картошку начистить, супчик сварить... Тем более, что у тебя варенье есть брусничное... Ой, спасибо! На чай забегай вечерком!
bobby: Хелга пишет: Люди же вокруг, а он известная личность, неудобно вроде скандалить. Да, в то время это еще имело значение...
Хелга: bobby пишет: Да, в то время это еще имело значение... Но, мне кажется, это всегда зависит от данного человека.
Хелга: Маленький кусочек, к английской части. Я осторожно толкнула дверь и вошла в комнату. Свет исходил от большой настольной лампы с затейливым стеклянным абажуром, стоящей на маленьком столике. Судя по всему, комната была гостиной, и она была пуста. Я сделала несколько шагов, оставляя мокрые следы на полу, и застыла посреди комнаты в полном недоумении и смущении. Либо хозяин дома – а Джеймс уверял меня, что живет в доме один – и заснул где-нибудь наверху, оставив свет включенным, либо не заснул, а просто куда-то вышел и, возможно, скоро вернется. Возможно, он вышел встретить меня, но в этом случае, либо мы разминулись, либо он не добрался до места встречи. Но тогда почему не закрыта дверь? Версий и вопросов было много, а выход один – остаться здесь, в доме номер три на Вудкэм Драйв и ждать развития событий или просто рассвета. Мне было некуда идти. Я вернулась в прихожую, нашла выключатель, что оказалось нетрудно – он светился красным диодом на стене, вернула на место два зонта и стойку для них, которую уронила при вторжении. Затем я вышла на улицу убедиться, что глаза меня не обманули, и на белой колонне крыльца действительно написана цифра три. Буря от души крыла небо мглою. Как же мне повезло, что дверь в дом оказалась открытой, подумала я, и жить стало чуть веселее. Я вернулась в дом, сняла пальто и шапку, повесила их на вешалку, достала из чемодана тапочки – не ходить же по чужому дому, оставляя мокрые следы – и переобулась. Присела на пуфик, прислушалась – в доме царила полная тишина. Надеюсь, здесь не обитают привидения? Хотя, привидения традиционно живут в замках, а не в частных домах в переулках. О чем ты только думаешь, одернула я себя. Осмотревшись, я обнаружила, что в прихожей, кроме входа в комнату, которую посчитала гостиной, имелось еще две двери, обе плотно закрытые, и узкая лестница, ведущая наверх. Поставив чемодан в угол, я вернулась в гостиную. Будь я в уравновешенном состоянии, то решила бы, что она вполне уютна. Уже упомянутая лампа со стеклянным матовым абажуром, формой напоминающим разбухшую летающую тарелку, освещала комнату приятным теплым светом. Посередине стоял коричневый диван с подушками и изогнутой спинкой, на которую небрежным ярким ворохом был брошен плед в черно-красную клетку. На полу – ковер с геометрическим рисунком, напротив дивана – небольшой телевизор. Дальше, в глубине, самый настоящий камин, с полкой и какими-то фигурками и подсвечниками на ней, с каминной решеткой и, наверно, с каминными щипцами, родственниками русской кочерги. Слева от камина – огромная картина в тяжелой раме, я не могла разглядеть, кто там был изображен, так как стена тонула в полумраке. Настоящая английская гостиная во всей красе. Здесь я могла бы жить какое-то время, или остаться навсегда. Могла бы, если бы все сложилось иначе. Хотя, пока еще вообще ничего не сложилось – нужно продержаться до утра, а там все будет мудренее. Или мудрёнее. Я осторожно села на диван, затем устроилась поудобней. Напротив, кроме телевизора, оказалось окно, шторы были задернуты лишь наполовину, снаружи в темноте ветер раскачивал и гнул деревья, их ветви то причудливо изгибались, то тянулись куда-то, словно пытаясь достать недостижимое. Снова стало страшно, я почувствовала себя ужасно одинокой, травинкой в огромном чужом поле на холодном ветру. Впрочем, справедливости ради, ветер бушевал за стенами вполне теплого дома, а сравнение с травинкой было слишком рискованным: мои семьдесят кило живого веса при росте немногим более полутора метров, скорее, создавали образ хорошо упитанного гриба, а с учетом выкрашенных в красную медь волос, хорошо упитанного подосиновика-красноголовика. Так я просидела около получаса, даже задремала и проснулась от какого-то звука, то ли треска сломанной ветром ветки за окном, то стука в доме. Или просто что-то приснилось. Я вышла, постояла в полумраке прихожей, не зная, что предпринять, затем осторожно постучала в одну из закрытых дверей и, не дождавшись ответа, вошла. В комнате было темно, но свет фонаря, качающегося за окном, осветил длинный стол со стульями и контуры картин на стенах. Скорее всего, это была столовая. Другая комната, в которую я вошла уже почти без опаски, оказалась кухней, огромной по моим меркам. И, окончательно набравшись смелости, я поднялась наверх по ступенькам, обтянутым каким-то мягким покрытием. Впрочем, поход оказался напрасным, потому что признаков жизни я не обнаружила ни на втором, ни на третьем, мансардном, этажах. Не могла же я врываться в двери, за которыми явно располагались спальни. Не солоно хлебавши, я вернулась в гостиную, как в последний оплот, на уже облюбованный диван. Долго сидела, тупо глядя перед собой, не в силах справиться с хороводом мыслей, что вертелся в голове, вызывая кружение. Или от переживаний и стресса у меня поднималась температура? Ничего, как-нибудь выживу, не в первый раз, повторяла я себе. Денег на обратный билет мне должно хватить, а если не хватит, обращусь в посольство – может быть, там помогут глупой соотечественнице, в бальзаковском возрасте бросившейся в погоню за эфемерным счастьем. Седина в голову, бес – в мозг. В конце концов усталость взяла свое, и я уснула, укрывшись пледом, что лежал на спинке дивана.
мариета: Ндаааа, нас встретили типично по-англицки - ненавязчиво и без лишнего восторга. Вообще-то, если посмотреть в историческом плане, эта ситуация оказывается весьма ординарна для некоторых женщин. Вспомним хотя бы Снегурочка в доме гномиков, или Золотоволоска в медвежем доме, или... Хелга очень напряженный кусочек. Ты - хороший детектив...детективист... автор детективов!
Хелга: мариета пишет: Вообще-то, если посмотреть в историческом плане, эта ситуация оказывается весьма ординарна для некоторых женщин. Вспомним хотя бы Снегурочка в доме гномиков, или Золотоволоска в медвежем доме, или... ... Маша и три медведя.
Юлия: Хелга И за предыдущий кусочек с пирожным и за английский таинственный сумрак - огромное вам мерси! Чудно! Все так ощутимо, что чувствуется горьковатый вкус сигареты и холод промокших сапог и смущение и жар подступающей болезни. Это бесподобно: тонкий и глубокий взгляд художника! Спасибо тебе! А английская тема набирает звучание. мариета пишет: Вообще-то, если посмотреть в историческом плане, эта ситуация оказывается весьма ординарна для некоторых женщин. Вспомним хотя бы Снегурочка в доме гномиков, или Золотоволоска в медвежем доме, Действительно! Дамы без отягощающих комплексов. А что же у нас? Что происходит в таинственном английском доме? И что скрывает сумрак? Чем грозит героине окутывающий ее уют?
Хелга: Юлия пишет: А что же у нас? Что происходит в таинственном английском доме? И что скрывает сумрак? Чем грозит героине окутывающий ее уют? Скрывает кое-что, но вот терзают сомнения, нет ли слишком сильного контраста между русской и английской частями. Спасибо за добрые слова, пусть даже и гиперболические иногда.
Axel: Хелга Спасибо! Напряжение держало весь кусочек. Я даже думала, что сейчас героиня труп обнаружит в комнате.
apropos: Хелга В Англии происходит что-то уж очень таинственное - во всяком случае, атмосфера соответствующая. Читатель заинтригован до нельзя Axel пишет: Я даже думала, что сейчас героиня труп обнаружит в комнате. И у меня было такое чувство. Ну, может, и не труп, но что-то страшное...
Хелга: Axel пишет: Я даже думала, что сейчас героиня труп обнаружит в комнате. apropos пишет: И у меня было такое чувство. Ну, может, и не труп, но что-то страшное... Ой, почему сразу и труп?
apropos: Хелга пишет: почему сразу и труп? Потому, что в такой обстановке\ситуации инстинктивно ожидаешь чего-то ужасного, даже кровавого И соответствующий антураж, так скажем: одиночество, тревога, таинственность, неизвестность - и ночь, буря, пустой дом, незапертая дверь, стуки и шорохи... Читаешь - мурашки бегают
Хелга: Спала я на удивление крепко, несмотря, а, может, и благодаря разнице в часовых поясах. Проснулась оттого, что потеряла ощущение присутствия собственного тела – оно затекло все, от шеи до пяток, а правую руку пришлось массировать, чтобы она обрела подвижность. В утреннем свете, льющемся из окна, гостиная выглядела иначе, чем вечером. Исчезли темные углы, обозначились фигурки на каминной полке, а картина оказалась портретом утонувшего в кружевном воротнике полнокровного рыжеволосого мужчины средних лет, похожего на короля Генриха, у которого было то ли шесть, то ли семь жен. Неужели это предок Джеймса Монтгомери? Судя по тишине, царящей в доме, никто либо не вернулся, либо не проснулся. Проделав свои обычные утренние упражнения: взмах руками, пожатие плечами, два наклона, три притопа, я занялась утренним туалетом. Подниматься наверх не рискнула, умылась и привела себя в порядок в крошечной туалетной комнате рядом с кухней. В прихожей обнаружился столик, на котором лежали какие-то открытки и письма и стоял телефонный аппарат. Поколебавшись, я набрала номер мобильника Джеймса, но несколько попыток так и закончились короткими гудками. То ли не отвечал его телефон, то ли я сделала что-то неправильно. Просторная кухня была разделена на две части длинным прилавком, который отделял рабочую зону с плитой и шкафами от обеденной, где стоял стол с лавкой и стульями. Такое я прежде видела только в журналах и в кино. Но самым удивительным было настоящее французское окно – высокая стеклянная дверь, ведущая в сад, точнее, садик, окруженный живой изгородью, с ярко зеленой, ровно подстриженной травой и кустами с багрово-красными листьями. Ночная буря стихла, словно и не бывало, небеса за стеклом были наполнены мирной синевой, а в мокрой траве блестели крошечные бриллиантовые капли-бусинки. На кухне царил порядок, поддерживаемый, видимо, не без участия женских рук. Стол и прилавок сияли чистотой, тарелки ровными рядами теснились в сушилке, кружки висели на подставке, зацепившись ручками. Электрический чайник, стеклянная банка, набитая пакетиками, банка с какой-то золотисто-желтой субстанцией выстроились на прилавке, стоящий тут же никелированный заварочный чайник отражал солнечный луч тугим металлическим боком. Мирная картина мирного дома, в который вторглась пришелица из иного мира. Стрелки часов, тикающих на стене, показывали девять, значит, в Питере сейчас полдень и, возможно, идет снег, как и вчера. Неужели еще вчера я стояла на пороге своей квартиры, окидывая ее прощальным взглядом? Мне казалось, что с того момента прошли месяцы, а, может, и годы. Как странно распоряжается со временем жизнь: то оно тянется, словно тугая жвачка, то несется с реактивной скоростью, то сгущается, концентрируется, и одни необычно прожитые сутки вмещают в себя не один год обычных будничных дней. Я застряла на кухне, у французского окна, смотрела на кажущийся ненастоящим пейзаж, размышляла о странностях жизни, о том, что делать дальше, и не будет ли преступлением согреть себе чаю, поскольку, несмотря на неопределенность положения, мне ужасно захотелось пить и есть. К сожалению, никогда не страдала отсутствием аппетита, оттого и потеряла былую стройность. В конце концов решила, что небольшой завтрак будет компенсацией за пережитые и переживаемые волнения, а на пустой желудок трудно принимать дальнейшие решения. Наполнила водой и включила чайник, нашла в шкафу пакет с тонко нарезанным хлебом – тостами, а золотисто-желтая масса в банке оказалась апельсиновым мармеладом. Заглянула в холодильник, хозяйственно наполненный всевозможными продуктами, но трогать ничего не стала. Через четверть часа устроилась за кухонным столом с кружкой и тостом, с удовольствием глотнула крепкого чаю. Следующим глотком поперхнулась, потому что хлопнула входная дверь, и из прихожей раздался женский голос: – Джеймс, ты дома? Почему дверь не заперта? Действительно, дверь так и оставалась открытой всю ночь. Осторожно поставив кружку на стол, я поднялась, пытаясь дышать ровно и удержать буйно запрыгавшее сердце. Прозвучавшее имя обнадеживало, значит, в этом доме все-таки живет какой-то Джеймс. Женщина, которая называет его по имени – не ясно на «ты» или на «вы» – может оказаться кем угодно, женой, сестрой, подругой, но это живая душа, у которой можно все выяснить. Из кухни выходить не пришлось, она появилась, пока я собиралась с духом, уставилась на меня, как на привидение, хотя, думаю, мой взгляд был немногим лучше. Невысокая, худощавая, лет сорока, в джинсах и мешковатом свитере, в одной руке большая сумка, в другой – пакет, кажется, с молоком. – Кто вы? – спросила она. – Как сюда попали? – Приехала… вчера, – брякнула я. – Здравствуйте, доброе утро, как поживаете? – Хорошо, доброе утро. Откуда приехали? – она наморщила лоб, словно пытаясь что-то вспомнить или сообразить. – Из России, – сказала я. – Вчера. А вы здесь живете? Я сейчас все объясню. Хорошо, что я ее понимала, во всяком случае, пока. Вчера в Гатвике, выйдя из самолета, я попала в культурный ступор, не понимая, что говорят вокруг, и лишь чудо и отчаяние помогли мне найти автобус и добраться сюда, в Гастингс. Теперь нужно было собраться и применить все свои жалкие знания языка, чтобы объяснить, как я попала в этот дом, и узнать, где находится Джеймс Монтгомери. И кто она такая, жена или подруга. И вообще, туда ли я попала. – Из России? Славянка? К Джеймсу? Почему? И где он? Джеймс! – закричала она в пространство дома. – Я не знаю, где он, может быть, спит там, наверху, – осторожно предположила я. – Я приехала вчера, он меня не встретил… в Гатвике. Я приехала на такси сюда, дверь была открыта, я зашла, спала на диване… в гостиной, там, – я махнула рукой в направлении, где должен был находиться упомянутый диван. – Хозяина дома зовут Джеймс Монтгомери? Это дом номер три, Вудкэм Драйв? Она кивнула, затем покрутила головой, то ли потеряла дар речи от услышанного, то ли не совсем осознала сказанное. – Вы понимаете меня? – спросила я на всякий случай. – Я плохо говорю по-английски, я – русская, славянка. – Да, – ответила она. – Но я ничего не понимаю. Почему вы приехали к Джеймсу из России? Она опустила сумку на пол, поставила пакет с молоком в холодильник. Я же, путая существительные, времена глаголов и порядок слов, пустилась в объяснения и вопросы. – Я должна спросить у Джеймса, – заявила она, после того как я, обливаясь потом от усердия, закончила свою речь. – Вы хотите сказать, что не видели его вчера? А как вы попали в дом? – Дверь была открыта, я вошла, было уже поздно, я не знала, что делать. – Он должен был вас встречать и не встретил? Странно. Он ничего такого не говорил. Не похоже, чтобы она была его женой, у любой приличной жены мой рассказ вызвал бы более бурную реакцию. Или это английская жена? И я все-таки решилась задать мучающий меня вопрос. – Можно узнать, кто вы? Меня зовут Ася... Анастасия Зверева. – Кто я? – она удивилась, словно я должна была знать это с самого начала, но почему-то скрывала. – Миссис Хоуп, – после паузы представилась она. – Я здесь работаю, убираю, готовлю. Я облегченно улыбнулась, она в ответ чуть скривила губу, явно не доверяя, подозревая в незаконном вторжении в дом. Хотя, оно и на самом деле было не совсем законным. – Так вы не знаете, где может находиться мистер Монтгомери? – спросила я. – Нет, я не видела его… вчера, хм… нет, не видела. Поднимусь наверх, посмотрю, хотя ему это не понравится. А вы сидите здесь и не вздумайте ничего трогать. Иначе я вызову полицию. Именно этого мне и не хватало. Я послушно опустилась на стул и хлебнула остывшего чаю. Есть почему-то расхотелось. Возможно, сейчас сверху спустится заспанный Джеймс Монтгомери. Или миссис Хоуп отправилась наверх вызывать полицию? Пока я размышляла, не собрать ли вещи и не удрать ли прочь из этого негостеприимного дома, она показалась на лестнице. – Наверху мистера Монтгомери нет. И он, кажется, не ночевал дома. – А я о чем говорю? – нелогично воскликнула я. – Вы? Я не знаю, не уверена, кто вы. – Могу показать паспорт. – Покажите, – согласилась бдительная миссис Хоуп. Изучение моего паспорта не вызвало у нее приступа доверия, но пробило меня гениальной идеей. – Может быть, вы позвоните Дж… мистеру Монтгомери? – спросила я. Она замялась. – Никогда не звоню ему, да и зачем. У меня и номера его нет. – У меня есть, он сам мне его дал. Позвоните? Ведь вы хотели спросить про меня. Ей ничего не оставалось, как согласиться с моими доводами, но это был единственный положительный результат от моей гениальной идеи. Попытка дозвониться закончилась неудачей. Механический голос в трубке заявил, что аппарат отключен.
мариета: Хелга Ну и диалог получился!!! Классный Просто видна растерянность с обоих сторон! Значит, все таки "я" - это Ася! Интересно, Джеймс куда делся
bobby: Хелга Все интереснее и интереснее... Может, Джеймс и не пришел встречать Асю, потому что с ним что-то приключилось? Сутки, а то и больше дома нет, телефон отключен... Заинтригована до крайности.
Lara: Дверь оставленная открытой - хозяин предполагал прибытие гостьи... Почему он оставил дверь открытой - 1. может накануне случился сердечный приступ или что-то со здоровьем... 2. Неожиданный отъезд... (но не предупредил экономку - батарейки сели, нет доступа к связи (нет клиты)???) 3. может в доме есть потайная комната, откуда он решил понаблюдать за гостьей... Но несмотря на не заявленный жанр - у нас что-то о любви , а не детектив? - значит третье как-то не "смотрится" Интересноооо... Автору Прекрасно и отчетливо-юморно представляешь состояние Аси Как мне показалось сейчас Она не очень растраивается (деньги на обратный путь есть), но философствует : Как странно распоряжается со временем жизнь: то оно тянется, словно тугая жвачка, то несется с реактивной скоростью, то сгущается, концентрируется, и одни необычно прожитые сутки вмещают в себя не один год обычных будничных дней. Хелга , будем составлять галерею афоризмов, по крайней мере пяток в ваших работах я уже насчитала..? И "фразу дня" - поменять можно?! Начнуться поиски Джеймса или он сам появится?
полная версия страницы