Форум » Хелга » Триктрак - 2 » Ответить
Триктрак - 2
Хелга: Автор: Хелга Название: Триктрак
Хелга: мариета пишет: Подлый у тебя Муз, очень любит водить по извилистыми тропинками. Ага, он такой, мерзавец, замучил! Wega пишет: Да, в прошлый раз забыла сказать тебе, что в героине отчётливо проступает девица, получившая техническое образование. Заключила это из её анализа имеющихся рисков и соответствующим разделением их по пунктам. Да-да, издержки образования. apropos пишет: Прямо не Англия, а какие-то Десять негритят. Ох, не говори, ужас какой-то, я уже в них запуталась.
Axel: Хелга Спасибо! Что-то эти англичане, один подозрительней другого.
bobby: Хелга Ну, то, что он габаритами схож с ночным злоумышленником, еще ничего не значит. Пока его подозревать рановато, а его объяснения вполне логичны. Что-то будет дальше...
Хелга: Axel пишет: Что-то эти англичане, один подозрительней другого. Ситуация такая складывается. bobby пишет: Ну, то, что он габаритами схож с ночным злоумышленником, еще ничего не значит. Пока его подозревать рановато, а его объяснения вполне логичны. Именно что. Народу одинаковых габаритов множество.
Хелга: Если и прежде я не чувствовала себя в своей тарелке, то теперь стало совсем не по себе: в чужом доме наедине с человеком, намерения которого неизвестны. И что ему какая-то пожилая леди, которая видела, как он заходил в дом – сделал свое черное дело и уехал прочь, ищи ветра в поле, то есть урагана в море. Хотя, у него же лопнуло колесо, а далеко без колеса он не уедет. И, кроме того, не факт, что именно он был тем ночным гостем, со страху может померещиться все, что угодно, ведь я не помню лица того человека. Волнение мое не осталось незамеченным, Кадоген внимательно взглянул на меня и поинтересовался, что случилось. – Ничего, просто я немного… устала, – ничего лучшего мне не пришло в голову. – Но это не значит… не значит, что мы закончим разговор, – поспешила добавить я, чтобы не выглядеть невежливой и, если удастся, выведать побольше. – А где вы подружились с Джеймсом? – спросила, поскольку вопрос этот уже висел в воздухе. – Как я поняла, этот дом принадлежит его семье, и он вырос здесь? — Не совсем так, то есть дом, насколько я знаю, принадлежит Монтгомери, но Джеймс несколько лет прожил в Истборне, где мы и познакомились. Мы учились в одной школе. Верные школьные друзья, которые вместе лазили по деревьям, играли в футбол и крикет, и… чем там еще занимаются английские мальчишки. Новая для меня страница из биографии Джеймса. Я молчала, размышляя, удобно ли спросить, почему Монтгомери жил там, но Кадоген опередил мои сомнения. — Родители Джеймса развелись, его мать вышла замуж и увезла его в Истборн, там он окончил школу и жил какое-то время. Потом Джеймс вернулся в родной город, – пояснил он с аккуратностью кадровика. – Вот как? Не знала, он ничего не рассказывал о этом, – пробормотала я. – Но… но если там, в Истборне, живет его мать, то, возможно, он уехал к ней? – Все может быть, – согласился Раскин, отпуская кусочек сахара в чашку свежезаваренного чая. – Миссис Клей довольно пожилая женщина, и неожиданности в ее возрасте более чем вероятны, а такого рода неожиданности часто нарушают наши планы. Мысль прозвучала логично и обнадеживающе. – Но почему он не сообщил мне об этом? Хотя бы в той записке! — пробормотала я, наблюдая, как Кадоген методично и бесшумно размешивает сахар в чашке. – Вероятно, не успел. В какой записке? Он написал вам записку? – чайная ложка замерла, бровь сломалась, а в голосе прозвучало удивление, которое было вполне объяснимо, ведь я не упоминала о письме Джеймса. – Да,– кивнула я. – Очень короткую и ничего не объясняющую. – Возможно, спешил? – предположил Раскин, погладив лысину. — Или случилось еще что-то, раз его подозревают в каком-то преступлении. Не могу поверить, не могу в это поверить, — повторил он, словно исполнил обязательную мантру. – Возможно, спешил, – согласилась я, занявшись своим чаем. Он что-то произнес, и мне пришлось переспросить – взволнованная открывшейся перспективой поисков своего неудавшегося жениха, я не расслышала слов Раскина. – Миссис Клей, мать Джеймса, живет в Истборне, на Пэредайз Драйв, – произнес мой собеседник тоном кадровика. Пэредайз Драйв? Надо же, Райский переулок, ни больше ни меньше. Неплохое название. — Нужно съездить туда, в Истборн, — озвучила я свои размышления. — Это далеко и как туда добраться? Мне резко полегчало, во-первых, от появившейся определенности и поставленной цели, а во-вторых, разговорная тема «Узнать, как добраться» была моим коньком еще со школы. — Истборн всего милях в пятнадцати отсюда, добраться туда не трудно. Могу вас отвезти. Надеюсь, что все разрешится самым лучшим образом, — произнес Кадоген Раскин, аккуратно и бесшумно ставя чашку на стол. Самым лучшим – это вряд ли, подумала я, но хотелось бы малой кровью. Съездить в недалекий Истборн, покинув на какое-то время негостеприимный опасный дом, показалось мне сродни освобождению из заключения. — Это было бы замечательно, мистер Раскин! — воскликнула я, мысленно отругав себя за детскую реакцию. Когда же, когда я повзрослею? — Конечно же, — важно согласился он. — Прямо сейчас? Да? Я соберусь, я быстро… — Да, разумеется. Я кинулась наверх, но, одевшись, застряла посреди комнаты, обуреваемая сомнениями. Если я покину дом, где гарантия, что ночной гость не вернется и не проберется через разбитое окно? С другой стороны, не могу же я сидеть сторожем в доме, когда появился какой-то свет в конце тоннеля! Куда подевалась миссис Хоуп? И в конце концов, о ночном взломе я сообщила в полицию, а мрачный инспектор Нейтан или равнодушный сержант Уиллоби должны были что-то предпринять. Урезонив себя таким образом, я сложила в сумку необходимые вещи и спустилась вниз. Там ожидала упущенная в спешке проблема. — Совсем забыл, у меня же спустило колесо, — расстроено напомнил мистер Раскин. — Придется отложить поездку, нужно дозвониться до мастерских и вызвать механика. — Вы сами не меняете колеса? — наивно спросила я. — Разумеется, нет, — удивился он. — Но можно взять машину напрокат или… — В гараже Джеймса стоит его машина, — брякнула я. – Почему он не уехал на ней? Раскин изогнул свою бровь и выдал решение: – Возможно, она неисправна? Конечно, и как это не пришло мне в голову? Оправданием могли служить лишь мои личные отношения с автомобилями, точнее, полное отсутствие таковых — у меня никогда не было ни транспорта, ни водительских прав, поэтому я просто-напросто позабыла о машине Джеймса. Гараж был закрыт, поскольку я не знала и не могла, да и не имела права знать, где находятся ключи от машины, время неуклонно двигалось к полудню, часов в пять уже стемнеет, и город вымрет, значит, нужно ехать как можно скорее. – Можно добраться туда на такси или автобусе? — спросила я. – Конечно, но стоит ли так спешить? Как вы доберетесь одна? – забеспокоился Раскин. – Думаю, что не заблужусь, если вы объясните мне, как и куда идти. В конце концов мы договорились, что он проводит меня до остановки автобуса и, если повезет, я уеду, а он, поменяв колесо, заберет меня из Истборна. – Подъеду к пирсу. Его очень легко найти, – сказал Раскин. – Истборн – известный курорт. В хорошее время можно было бы заехать на Бичи-Хед, это очень красивое и опасное место, отвесная меловая скала, которую называют мысом самоубийц. О, простите, ее так называют! – одернул он себя, словно испугался, что я приму его слова близко к сердцу. – Если бы вы увидели это место, поняли бы почему. – Что вы, мистер Раскин, название есть название, – успокоила я его. – Я слышала про эту скалу, просто не знала, что она так близко отсюда. Меловые скалы побережья Ла-Манша, конечно, я читала о них, видела в кино и на фотографиях, но никогда не думала, что окажусь так близко и при таких обстоятельствах. Когда мы выходили из дома, я отчего-то ждала, что пожилая леди вновь попадется на пути, но улица была пуста. Вечный ветер стих, облака расползлись, образовав голубые прорехи в своем серо-белом пуховом одеяле. По пути Раскин объяснил, как найти Райский переулок в Истборне, где жила миссис Клей, а затем вдруг пришел к выводу, что совершил ошибку, согласившись со мной и начал, правда, тщетно, уговаривать меня дождаться, пока он отремонтирует свой лэндровер. – Нарисую для вас план, я должен был сделать это на столе, но… растерялся, – каялся он, когда мы добрались до автобусной остановки. Я нашла в сумке блокнот и ручку, соорудила импровизированный стол из сумки, и он принялся рисовать абрис, с комментариями и условными обозначениями. Раскин еще что-то объяснял, когда в конце улицы показался неуклюжий двухэтажный автобус, он приближался, а я всматривалась в табличку на лобовом стекле. Представьте мою радость, когда я наконец различила на ней надпись Истборн – все явно благоприятствовало моему путешествию, и оно должно было принести какие-то плоды. Раскин галантно помог мне подняться на ступеньку, подал сумку, которую я на радостях чуть не оставила у него в руках, крикнул, чтобы я ждала его на пирсе, пневматическая дверь мягко закрылась, и автобус двинулся, унося меня в очередную неизвестность. Удаляющийся Раскин улыбнулся и махнул рукой. Наконец-то появился человек, которому не безразлична судьба Джеймса и который готов помочь.
apropos: Хелга Очень подозрительным кажется этот друг детства. Отправил Асю в другой город, а сам остался. Не иначе, как хотел от нее избавиться, чтобы довершить свои темные делишки. Наша героиня то слишком подозрительная, то слишком доверчивая. Я этому лысому ни на грош не верю.
bobby: Хелга Ася точно искательница приключений. Могла бы рассказать об Истборне инспектору, так нет - сама отправилась... навстречу новым неприятностям, скорее всего. apropos пишет: Очень подозрительным кажется этот друг детства. А мне почему-то нет. Должен же появиться хоть кто-то сочувствующий... apropos пишет: а сам остался. Не иначе, как хотел от нее избавиться, чтобы довершить свои темные делишки. Это дело инспектора - надо было установить слежку за домом. А что Ася может? По большому счету ничего.
Хелга: apropos пишет: Наша героиня то слишком подозрительная, то слишком доверчивая. Я этому лысому ни на грош не верю. Это она от переживаний, не может сосредоточиться. А почему не веришь? Нормальный парень, хоть и лысый. bobby пишет: Ася точно искательница приключений. Могла бы рассказать об Истборне инспектору, так нет - сама отправилась... навстречу новым неприятностям, скорее всего. Все на импульсах и эмоциях, характер такой неустойчивый, вроде и планирует и тут же сбивается.
Axel: Хелга Спасибо! Немного опрометчиво со стороны Аси, конечно. А если Джеймса в Истборне нет, что она скажет его матери? Английские леди, обычно, невозмутимы, но речь пойдет, о её пропавшем сыне. Мне кажется, этот Раскин просто мастерски заманил Асю в ловушку. На пирсе, возле скалы самоубийц его дожидайся...
Wega: Нет!! Не нравится мне эта затея!
Хелга: Axel пишет: На пирсе, возле скалы самоубийц его дожидайся... Думаешь, он такой коварный? Wega пишет: Нет!! Не нравится мне эта затея! Не нравится сюжетный ход?
Klo: Хелга пишет: Не нравится сюжетный ход?А мне нравится! В доме засиделась, пусть и ежедневно незнакомцы всякие являются, жизнь ей разнообразят. Я, правда, со счета сбилась, сколько дней она, бедняжка, уже в Англии мечется, но порыв сбежать и попытаться хотя бы создать видимость деятельности вполне одобряю!
Wega: Хелга пишет: Не нравится сюжетный ход? Сюжетный ход ты закрутила мастерски! Интриганка!! Очень мне не нравится, что она решилась уехать: "пахнет западнёй"...
bobby: Сюжетный ход отличный, просто, скорее всего, он сулит Асе новые неприятности...
Хелга: Klo пишет: но порыв сбежать и попытаться хотя бы создать видимость деятельности вполне одобряю! Wega пишет: Сюжетный ход ты закрутила мастерски! bobby пишет: Сюжетный ход отличный, просто, скорее всего, он сулит Асе новые неприятности... Не знаю, насколько ход хорош, но на месте Аси я бы точно поехала, не смогла бы больше сидеть и ждать. Спасиб за поддержку, дорогие дамы!
Wega: Хелга пишет: не смогла бы больше сидеть и ждать. Это очень трудно, ты права! Я бы тоже сорвалась с места, чтобы не изводиться от неизвестности. Но, вряд ли это разумно с позиции здравой логики: может оказаться - из "огня да в полымя". К сожалению, нам, женщинам, порою очень трудно соотносить свои слова и поступки в соответствии с тем, что нам диктует разум. И всё же... " Но жалок тот, кто всё предвидит, Чья не кружится голова, Кто все движенья, все слова В их переводе ненавидит, Чьё сердце разум остудил И забываться запретил!" "Онегин", конечно.
Скрипач не нужен: Хелга, Я понимаю, почему она поехала - убежать из этого странного места. Но логики в этом, конечно, никакой)) А господин Кадоген всё-таки мутный тип
Хелга: Wega пишет: К сожалению, нам, женщинам, порою очень трудно соотносить свои слова и поступки в соответствии с тем, что нам диктует разум. Так и мужчины тоже бывают очень алогичны. Скрипач не нужен пишет: Я понимаю, почему она поехала - убежать из этого странного места. Но логики в этом, конечно, никакой)) Логика в ее отсутствии.
Хелга: Я всегда любила дорогу, а особенно ее начало. Тот чудесный миг, когда «уходят башенки вокзала и удаляется причал», когда позади психоз, называемый «сборы в дорогу и прощание с родными и близкими», и ты обретаешь свободу, покидая заботы и суету. Ты покачиваешься на полке вагона или на сиденье автомобиля, пристегиваешься к креслу в салоне воздушного лайнера или стоишь на палубе водного в блаженном состоянии безответственности, в нирване дистанции между пунктами А и Б, в восторге начавшихся перемен, и это трижды искупает все неудобства путешествий. Примерно в такую эйфорию я и впала, когда, оплатив билет, забралась на полупустой второй этаж автобуса и села у окна, словно перед экраном телевизора, мысленно показав язык всей компании телерепортёров-путешественников. Описав дугу по улицам Гастингса, автобус выехал на набережную и полетел, мягко покачиваясь, мимо плоских, как лист фольги, золотых от солнечных лучей вод Английского пролива – все-таки неверно здесь, в Англии, называть его Ла-Маншем, хоть мне и показалось, что там, вдали, виднеется полоса французской земли. Скорее всего, то был мираж. Мелькнула за окном знакомая площадь с памятником, и то место, где я ступила на землю Гастингса три дня назад… дальше, дальше, мимо пышных зеленых изгородей и причудливых деревьев, то по-зимнему голых, то нарядно разодетых вечно живой листвой всевозможных оттенков; мимо полосатых тюдоровских фасадов, мимо кокетливых магазинчиков и кафе, мимо ленточных домов, растянутых вдоль улиц бесконечно повторяющимся однотипным архитектурным набором: окно-крыльцо-пилястры-окно… Город остался позади, потянулись зеленые поля и кустарники с красными листьями вдоль дороги, и вновь – дома, магазинчики, ресторанчики, автозаправка, а вот и лавка скобяных товаров – как я могла пропустить вывеску «Hardware»? Крепостная стена возникла внезапно, почти сразу после автозаправки с ярко-красной рекламой. Древняя, поросшая мхом, сложенная из плоских камней, с округлыми монументальными башнями. Дорога следовала изгибам стены, четко повторяя ее повороты. Но вот и замок остался позади, автобус выкатил на небольшую площадь и остановился напротив не менее древнего каменного храма с узкими оконцами почти под крышей и мрачной остроугольной колокольней. Напротив имелась информационная табличка, укрепленная на столбике и заполненная крупным шрифтом, и я без труда прочитала, что церковь Святой Девы Марии, первая норманнская церковь в Англии, сооружена в 1080 году. От древности дат слегка закружилась голова. Что есть вся житейская суета пред этими безмолвно взирающими на нас стенами, за которыми крещены тысячи и тысячи младенцев, и они же, прожив жизнь, отпеты, когда пришел их последний час? Мысли горчили пафосом, но я списала это на потрясающую цифру 1080 и впечатляющий цвет древности каменных стен. Автобус мягко тронулся, заполучив в свое нутро несколько новых пассажиров и выпустив несколько старых. И вновь потекла дорога, мелькнул указатель «Истборн – 2 мили», вернув все тревоги в двойном размере. Куда я еду и что скажу миссис Клей, если Джеймса не окажется у нее? Что ее сын пропал? Или придумаю байку о том, что путешествую по побережью, пока Джеймс занят чем-то важным? Знает ли она обо мне и почему Джеймс ни словом не обмолвился о том, что его мать живет в Истборне? Что он сам там жил? Впрочем, я тоже не слишком много рассказывала ему о своих родственниках, и не расспрашивала его, решив, что он сам сообщит, если посчитает нужным. А надо было бы расспросить – как всегда подвел мой вечный ступор, включающийся, когда дело касалось личной жизни собеседника. Вполне логично было думать, что он познакомит меня с ними, когда я приеду. Или не познакомит. Такая вот какофония мыслей кружилась в голове, когда автобус выехал на очередную, теперь уже истборнскую набережную и остановился. Слева сверкало в солнечных лучах многоэтажное белое здание, напоминающее Гранд Отель в Брайтоне, из фильмов и с фотографий, возможно, чуть поменьше размером, а справа – море и уходящий в его простор пирс с фонарями, флажками, шарами и нарядно-белым павильоном, увенчанным круглым куполом. Видимо, именно здесь я должна быть к четырем часам пополудни, чтобы встретить или не встретить Кадогена Раскина. Я вышла из автобуса и, осмотревшись, достала из сумки абрис Раскина. Судя по чертежу, нужно было выдвинуться вперед по набережной, свернуть на Вокзальную улицу, по ней добраться до церкви и парка Гилдредж, там повернуть налево и… впрочем, не стану утомлять подробностями маршрута, который должен был привести меня к дому миссис Клей. Был полдень, чудесный полдень, голубоглазый, золотоволосый, белостенный, и я решила отправиться в путешествие по Истборну пешком: во-первых, ходьба успокаивала, во-вторых у меня было достаточно времени, в-третьих, я боялась встречи с матерью Джеймса, и мне хотелось отдалить ее этим естественным образом, а в-четвертых, – из простых меркантильных соображений. Итак, я двинулась по набережной, любуясь городским и морским пейзажем – какое удовольствие они бы доставили мне, если бы не обстоятельства, при которых я попала в этот приморский курортный город, по-январски пустой. Его жители, видимо, либо рулили проносящимися по дороге автомобилями, либо трудились, каждый на своем месте, или заперлись в своих красивых домах, не желая показывать носы на улицу. На набережной мне попалась на пути лишь шумная разношерстная компания, скорее всего, то были туристы; пара мужчин бомжового вида и молодая женщина, одетая по-спартански: в майку с короткими рукавами. Она толкала перед собой коляску, в которой восседал младенец лет трех, одетый столь же аскетично для хоть и солнечного, но прохладного января. Вокзальная улица нашлась довольно быстро, но до церкви и парка пришлось идти довольно долго. Фасады церкви хоть и уступали по древности храму Святой Девы Марии, но выглядели достаточно умудренными годами, ветрами и событиями. Здесь я немного заблудилась, запутавшись в переулках – они, словно нити паутины, расползались от большого парка, закрытого от случайных посетителей высокой оградой. Обойдя парк пару раз, я обратилась с вопросом к попавшемуся на пути пожилому джентльмену, но он ответил мне так хрипло и неразборчиво, что я поспешила поблагодарить его и продолжить поиски самостоятельно. Райский переулок возник внезапно – начало его, подобно Лесному оврагу в Гастингсе пряталось меж деревьев и кустарников, и я лишь случайно заметила табличку с названием, прячущуюся там же. Кажется, здесь я уже проходила четверть часа назад. Едва свернула в переулок, как сердце решило выскочить и побежать вперед, а ноги вдруг сообщили о страшной усталости, и отказались идти. Страх, вечный наш спутник, который, вероятно, зовется инстинктом самосохранения, оберегает не только от опасных поступков, но часто и от поступков вообще. Сколько лет я, обжегшись на молоке, дула на все подряд, как премудрый пескарь или человек в футляре, забравшись в свою потресканную скорлупу, и в один прекрасный или ужасный момент вдруг поняла, что могу так и просидеть в этой бэушной скорлупе до конца жизни, скорость проживания которой с каждым годом увеличивалась троекратно. Перестав отличать дни, месяцы, годы один от другого, я испугалась бездействия и скоротечности лет, и вот в результате иду по узкому тротуарчику вдоль традиционной в этой стране живой изгороди, холодея от страха и мечтая о своем уютном диване в маленькой комнате на далекой родине. Указанный на плане дом оказался невелик и очень живописен: его стены были сплошь увиты каким-то вечнозеленым плющом. Несколько шагов – и я у двери, очень низкой, обрамленной венцом засохших стеблей вьющегося растения. Колокольчик у входа звякнул бронзово-гулко в унисон моему издерганному сердцу. А если этот дом тоже пуст? Но изнутри послышалось движение, кто-то подошел к двери и загремел замком. В просвете открывшейся двери показалась женщина, немолодая, но не настолько, чтобы быть матерью Джеймса. Или она так хорошо выглядит? Пока я, нелепо улыбаясь, мучительно вспоминала, как по-английски звучит слово «здравствуйте», она, слегка нахмурившись, спросила: – Что вам угодно, мэм? Что мне угодно? А угодно мне притащиться невесть откуда, чтобы задать вам пару вопросов. – Здравствуйте! Прошу прощения. Меня зовут Анастасия Зверева, и я… знакомая Джеймса Монтгомери... Уфф… Я ожидающе уставилась на нее, а она смотрела на меня так, будто ни одно слово из моей речи не было ей знакомо. – Кто вы? – наконец спросила она. Я повторила свою фразу, старательно выговаривая каждое слово, словно иностранкой была не я, а она. – Хотела бы поговорить с миссис Клей, – добавила в конце. – Вряд ли вам это удастся, мэм. – Я ошиблась адресом? – осторожно спросила я, обливаясь холодным потом волнения. – Нет, не ошиблись. – А ее сын, Джеймс Монтгомери, он не здесь, не у неё? – я пошла ва-банк. – Её сын Джеймс? Нет, здесь нет никакого Джеймса. – Значит, вы не миссис Клей? – Конечно, нет. Я – медсестра. – Миссис Клей больна? Она коротко улыбнулась, и это принесло мне какое-то облегчение. – Эта болезнь называется старостью, – сообщила она, чуть помолчав. – Так значит, вы – сиделка? – сообразила я. – Да, сиделка, – повторила она, взглянув на меня с удивлением. – Вы… иностранка? Как сложно, когда одни и те же слова имеют разные значения, зависящие от контекста. Впрочем, вопрос о моей национальной принадлежности был однозначен. – Да, я из России. Я могу увидеть миссис Клей? Я не была уверена, нужно ли мне встречаться с ней. Джеймса здесь не было, а что я скажу его матери? – Думаю, что в этом не смысла, – ответила сиделка. – Но может, я поговорю с вами? Я повторила свое имя и полезла в сумку за паспортом, но она, что-то обдумав, вдруг кивнула и впустила меня в дом.
Klo: Хелга пишет:как всегда подвел мой вечный ступор, включающийся, когда дело касалось личной жизни собеседника.Чеканная формулировка! Хелга пишет:мимо пышных зеленых изгородей и причудливых деревьев, то по-зимнему голых, то нарядно разодетых вечно живой листвой всевозможных оттенков; мимо полосатых тюдоровских фасадов, мимо кокетливых магазинчиков и кафе, мимо ленточных домов, растянутых вдоль улиц бесконечно повторяющимся однотипным архитектурным набором: окно-крыльцо-пилястры-окно…Помилосердствуйте! Я опять хочу в Англию! Начала хотеть еще в январе… Хелга ! И когда Вы все успеваете?
полная версия страницы