Форум » Хелга » Триктрак - 3 » Ответить
Триктрак - 3
Хелга: Автор: Хелга Название: Триктрак
Wega: Хелга Да уж! Градус повышается... Написано протрясающе динамично! И опять очень изобразительно - при чтении создаётся удивительный эффект собственного присутствия: словно со стороны наблюдаешь за разговором двух дам, каждая из которых бурно говорит о своём.
ДюймОлечка: Хелга, как же можно спокойно, когда там все так не спокойно :) Еще и Кол какой-то, ой чего-то не к добру ( не люблю имен которые многозначительно по-русски звучат )...
Юлия: Хелга Уложила читателей с сердечным приступом Wega пишет: И опять очень изобразительно - при чтении создаётся удивительный эффект собственного присутствия: словно со стороны наблюдаешь за разговором двух дам, каждая из которых бурно говорит о своём. Это точно. Все очень живо, читатель обволакивается ненавязчивым описанием казалось бы мелких незначительных деталей обстановки, погоды, настроения и вовлекается внутрь развивающихся событий и переживаний героев. Замечательно! Это же и в двух предыдущих ленинградских кусочках. Тоже так все ощутимо, зримо. Что касается Лени (не могу не влезть со своим пятаком ). Мы, действительно, знаем его настолько, насколько позволяет нам понять Асин взгляд и чувства. А Леня, несмотря на легкость общения, человек-то весьма закрытый. Потому как ничего о себе он Асе не рассказывает. Его пояснения всегда слишком много оставляют за кадром, и практически ничего открывают. Ася, видимо, по бурности переживаемых чувств, пока почти не смущается этим фактом, или просто не знает, что с ним делать, боится потерять то, что есть. Она чувствует, что Леня не прост, но что там за фасадом легких формулировок и отношений - науке неизвестно. А может быть - как большой плюс, так и большой минус. Но скорее всего - невероятное смешение полюсов и полная неразбериха. И сам-то он не знает на какой стороне. Вообще-то по моим ощущениям, образ рисуется тревожный и даже грустный. Хотя это, наверное, уже субъективные заморочки.
Klo: Хелга Лишилась дара речи в ожидании продолжения!
Хелга: Дамы, спасибо, что читаете, за добрые слова и особо за рассуждения о героях! Не могу пока ответить детально, потому что обязательно спойлерну, а не хотелось бы.
Хелга: Я оглянулась на звук позади. В гостиную вошел и остановился незнакомый человек. Хотя, возможно, он был мне знаком — невысокий, худощавый, вероятно, именно он проник в дом тогда ночью, и с ним я столкнулась на лестничной площадке. — Кол? — пробормотала я. — Это… это вы были здесь ночью? Это ваш муж, миссис Хоуп? Как вы вошли? Ответа на мой тест-вопросник не последовало. Вступила его супруга. — Вам будет плохо, очень плохо, если вы не вернете вещь. — Как Джеймсу? — спросила я, озаренная внезапной догадкой. Взгляд миссис Хоуп застыл, словно ее окатило ледяной волной. Меня окатило той же волной, а внутри, под барабанную дробь сердца, оторвался и полетел куда-то вниз то ли желудок, то какой другой орган, как бывает при прыжке с высоты. Неужели все это происходит со мной? Я же обычная баба, обывательница, прожившая простую обычную жизнь с парой личных неудач и парой-тройкой ярких моментов. Я не Мата Хари, не Каменская, не Ксения Тимчак… И где, где инспектор Нейтан? — Нам нужно уходить, бобби могут вернуться, — Кол обрел дар речи. — Уходить? — взвилась миссис Хоуп. — Уходить и оставить ей то, что принадлежит нам? Мы заберем ее с собой, она все расскажет! — Что здесь происходит? — завопила я. В следующую секунду Кол шагнул ко мне, схватил в объятия и зажал рот рукой. Хватка его была крепка, и я могла лишь дергаться и биться в безнадежных попытках вырваться. — Мы и так влипли, — тем временем говорил Кол, словно шептал мне в ухо. — Она же русская, хватит с меня… — Если она вернет вещь, у нас все, Кол, все! Это стоит того! — Ты достала меня! Этой вещи никто не видел и никто не знает о ней. Может, ее и нет! — Она есть, она есть! Триктрак, вот он, и тайник здесь… — Но он пуст… — Значит, он знает… — Если бы знал, то давно бы сказал. Диалог звучал примерно так, я билась, задыхаясь, тщетно пытаясь вырваться из цепких объятий Кола, но, как ни странно, понимая все, что они говорили, словно это был мой родной язык. Видимо, заработали внутренние резервы организма? Звонок! Звон дверного колокольчика прозвучал как набат. Миссис Хоуп и Кол замерли, замолчав на полуслове. Тишина… и колокольчик зазвенел вновь, долго и требовательно, даруя мне надежду и силы. Кол чуть ослабил объятия, и я, повинуясь, видимо, какому-то внутреннему инстинкту сопротивления, со всего маху наступила туда, где по расчетам должна была находиться его нога. Расчет оказался верным, он взвыл, отпустив руку, которой зажимал мне рот, и я завопила, что есть мочи, диким звериным воплем. В следующий миг он ударил меня, и я полетела, ударившись обо что-то головой. Все померкло. Я открыла глаза и увидела лицо рыжеволосого дворянина в кружевном воротнике. Он смотрел в упор, с каким-то укором, словно говоря: а что вы здесь делаете, мэм? Я пошевелилась, обнаружив, что лежу на диване, напротив знакомого портрета, в знакомой гостиной. Попыталась подняться, но вернулась в исходное положение из-за головокружения. Откуда-то возникла мужская фигура, человек наклонился надо мной, я внутренне сжалась, готовясь к худшему, но лицо оказалось знакомым — это был сержант с трудновыговариваемой фамилией. — Как вы себя чувствуете, мэм? — спросил он. — Нормально, хорошо, — пробормотала я, вновь попыталась подняться, села, оглядываясь. Голова кружилась, но вполне сносно. Я нащупала повязку на голове. — Где они? — Все в порядке, лежите, мэм. Сейчас отвезем вас в больницу. — В больницу? А где миссис Хоуп? Где Кол? Инспектор Нейтан? Кажется, я обречена задавать вопросы, на которые не получаю ответов. Сержант отошел, крикнул кому-то что-то вроде «она пришла в себя». Кажется, это обо мне. Ему кто-то ответил, где-то стукнула дверь. Инспектор Нейтан возник передо мной, материализовался, как символ спасения и надежды. Давно я так не радовалась появлению мужчины. — Это вы, вы, Нейтан! Я ринулась к нему навстречу, как девушка на первом свидании. Он придержал меня и мягко отправил обратно на диван. — Как вы себя чувствуете, Анастасиа? — Хорошо, очень хорошо, — пылко ответила я. — Сержант отвезет вас в больницу. — А вы? — У меня есть другое дело. — Миссис Хоуп? Кол? Он кивнул, дотронулся до моей руки и ушел. В больнице, куда доставил меня сержант, меня осмотрели, выстригли волосы на месте небольшой раны возле уха, прилепили к ней пластырем повязку пластырем, сделали снимок, и врач объяснил, что я отделалась царапиной и легким сотрясением мозга, которое требует нескольких дней покоя. Сержант отвез меня в гостиницу, где я, устроившись на кровати, погрузилась в вязкую сумятицу мыслей о миссис Хоуп, Джеймсе, Коле, триктраке, инспекторе, страховке, счете за лечение и коварстве судьбы. По причинам природной несообразительности и больной головы, я не могла сделать выводы, подвести итоги и собрать воедино осколки пазла. Текст злосчастной записки из тайника нард рефреном крутился в моей голове, обретая новый смысл, и… я ждала Питера Нейтана. И он пришел. Постучал, и я точно знала, что это он. — Анастасиа… мне очень жаль, что вы пострадали, — сообщил инспектор, когда я милостиво позволила ему войти и присесть, но лишь после того как сама приобрела вертикальное положение, хотя от этого не стала лучше выглядеть. — Спасибо, что пришли навестить меня, — поддержала я светскую беседу — слово в слово из учебного диалога «Посещение больного». Хотя, на здешнем языке больных называют «терпеливыми»1, и это правильно. Мне ужасно хотелось узнать обо всем, что произошло, но я молчала, исходя из горького опыта — англичане, по крайней мере, почти все, с кем мне довелось столкнуться за эти несколько дней, не отвечают на поставленные вопросы. Я молчала, надеясь, что мое молчание звучит достаточно вопросительно и убедительно. Терпение мое было вознаграждено. — Джеймс Монтгомери найден, — торжественно объявил Нейтан. Я подпрыгнула и тотчас нарушила обет, выдав серию «как? где? когда?» сразу на двух языках. — Он жив, но сейчас в больнице, его пичкали наркотиками. Часть тяжкого груза свалилась с плеч, на смену ей пришла другая. — Как? Это… Хоуп и ее Кол? Он кивнул. — Они держали его, подумать только, в подвале его собственного магазина на Даун Роуд. — Как? Я же была там, смотрела на дом… И он в это время был там… Но почему? Инспектор опять молчал, смотрел на меня, что-то обдумывал, и я начала звереть. – Почему, мистер Нейтан? Зачем они его держали? — В том и загадка, – ответил он, словно и не держал почти минутную паузу. – Он пока не в состоянии говорить, Хоуп твердит, что он украл у нее какую-то ценную вещь, а ее псевдосупруг признался в убийстве Пола и указал, где Монтгомери, но больше ничего объяснять не желает. Ну… посмотрим… — Мне нужно поехать в больницу к Джеймсу! — воскликнула я. — Кажется, врач советовал вам соблюдать покой, миссис Зверева, — сурово и правильно – ну чем не доктор! — заявил Нейтан. — Съездите, когда он придет в себя. Сейчас вас все равно к нему не пустят. Я не стала спорить, согласившись с доводами. Нейтан, традиционно помолчав, сказал: — Если вас не затруднит, Анастасиа, я задам пару вопросов. Да хоть пару сотен, если я смогу на них ответить! — хотелось крикнуть мне, но я лишь важно согласилась, заверив его, что пару вполне потяну, но в обмен хотела бы получать более-менее исчерпывающую информацию о состоянии текущего дела. Он, по обыкновению не дав согласия или отказа, сделал то, что я с нетерпением ждала. Он положил на столик у кровати мои нарды. 1– patient (англ) – терпеливый и пациент
Юлия: Хелга Вах! Захватывающая схватка с хватателями! А какая жирная старинная тайна... М-м-м… Автор не томи! Хелга пишет: Инспектор опять молчал, смотрел на меня, что-то обдумывал, и я начала звереть. Многообещающие чувства... Автор, но мы-то тоже, как Анастасия, начинаем... сама понимаешь… уподобляться братьям нашим меньшим и уже прямо-таки рычим и воем. И где пара вопросов инспектора?
мариета: Хелга пишет: Они держали его, подумать только, в подвале его собственного магазина на Даун Роуд. Вот это да! А мы тут обвиняли его во всех грехах!
федоровна: Хелга Ухх, интересно как! И еще увлекательнее читать, когда несколько частей накопилось. Но - остановка на волнительной встрече. То, что далеко ходить не надо - это понятно, надо же объяснить пропажу Джеймса, и для этого нужны гады, лучше из старых знакомых (это я о миссис Хоуп). Но вещь-то должна быть крутой (хотя, может, ее и нет ), ведь из-за нее похищение и убийство! Инспектор, мягко отправляющий Асю на диван и сурово ревнующий, очарователен. Близится и раскрытие его тайны, то есть чувств. Но что-то наталкивает на мысль, что с ним нас ждет разочарование в виде неопределенности в конце.
Wega: Хелга Весьма неожиданный финт!! Как миссис Хоуп могла догадаться о том, что у мадам Зверевой в чемодане нарды? Получается, что она знала об этом, раз заранее убрала со сцены Джеймса. Очень интересно, какие таинственные нити соединят дядю Владлена и разбойную миссис Хоуп?!!! А ещё печеньем угощала....
Klo: Хелга пишет: — Джеймс Монтгомери найден, — торжественно объявил Нейтан. О! Я уж и не чаяла его увидеть... Надеюсь, он права на даму сердца не будет предъявлять? Или пусть предъявит? Так даже интереснее!
apropos: Хелга Как все запущено оказалось: мало того, что самого Джеймса повязали "дворецкие", так еще и его друга убили. Зачем - вопрос вопросов. И еше тот странный тип, что другом притворялся и к мамаше Джеймса Асю отправил... Там целая шайка, похоже. А инспектор - бесподобен.
Axel: Хелга Хорошо, что Джеймс живой. Если честно, я думала, что он уже давно мертв, как его друг Пол. А вот нарды, которыми одарили Асю... Кто бы мог подумать, что из-за них столько всего произойдет.
Хелга: Спасибо всем за интерес и поддержку!
Хелга: Он положил на столик у кровати мои нарды. – Это они? – Да, именно! – подтвердила я и взяла коробку, осторожно, с каким-то опасением, словно нарды могли взорваться у меня в руках. Взрыва не последовало. В очередной раз убедившись, что коробка моя, будто ее могли подменить, нащупала панельку, спрятанную на дне под кожаной обшивкой, осторожно тронула ее, и потайная пружина вытолкнула из ребра узкий, но вполне вместительный ящичек. Сейчас он был девственно пуст. Когда-то я хранила в нем свои золотые безделушки: пару серег, колечко и перстень, словно играла в тайный клад, но потом переложила все в шкатулку, оставив лишь вечно лежащую там записку. – Как они обнаружились? – спросил Нейтан, с интересом изучив тайник. «Наверняка знает как, но все равно спрашивает», – с обидой подумала я, но ответила старательно, как на духу или допросе. – Их принесла миссис Хоуп. Я ничего не поняла, но, наверно, она или ее Кол взяли нарды из комнаты наверху, пока я сидела взаперти в кабинете. Она требовала вещь, которая якобы лежала в тайнике, но там ведь ничего не было, кроме клочка бумаги! Инспектор молча крутил в руках коробку, нажимал на тайную панель, выдвигал и задвигал потайной ящичек, задумчиво хмыкал. – Что это была за записка? – наконец спросил он. – Это старая записка, я нашла ее много лет назад, когда мне подарили эти нарды… Здесь вплеталась давняя история моей юношеской любви, которую я не могла рассказывать инспектору. У меня бы не хватило слов. Да и зачем ему ее знать? И все-таки мне вдруг захотелось рассказать, теоретически. – Это было в 198** году, в Ленинграде… в Советском Союзе… – почти торжественно продекламировала я и на этом лаконично завершила свой рассказ. – Тайник я нашла позже, а в нем ту записку. Там было написано… как бы это лучше перевести… Можно, я подумаю и скажу потом? Все равно это не имеет отношения к делу. Он благосклонно кивнул. – Но уверяю вас, – продолжила я, – что никогда с тех пор в этом тайнике ничего особо ценного не лежало. И какое отношение имеют мои нарды, которые я привезла из Петербурга, к миссис Хоуп, Джеймсу или какой-то ценной вещи? Из-за нее все и происходит, как я понимаю? Кажется, из моей больной головы выскочила разумная мысль, словно в мозг ударило стимулирующим разрядом. Или мне хотелось выглядеть умной перед Питером Нейтаном? – Вероятно, именно так, – подтвердил он догадку, кладя коробку на столик. – И мне приходится верить вам, Анастасиа, что в тайнике действительно ничего не было, кроме записки. Но Хоуп искала эти нарды. Или… Он вновь взял коробку, повертел в руках, открыл тайник, даже понюхал его, словно загадочная ценность, которая якобы там хранилась, могла оставить запах. – Если вы мне не верите, вы на неправильном пути, – проворчала я. – Я верю, – сказал он, поднимая на меня глаза. Несколько мгновений он смотрел в упор, и взгляд был каким-то мальчишеским, словно он то ли просил он чем-то, то ли был… смущен. Впрочем, мгновение сменилось следующим, мальчишка скрылся, уступив место зрелому мужчине-полицейскому, все-таки подозревающему меня в сокрытии правды, пусть даже и отчасти. Или мне почудилось? – Наверное, Джеймс Монтгомери сможет все объяснить? Ведь он знаком с Раскиным и с Полом! – выдала я второе здравое соображение. – Да, надеюсь на это, – согласился инспектор, опять уставившись на нарды. – Не в моих правилах обсуждать дело со свидетелем, но вы, Анастасиа, слишком… гм… необычный свидетель… загадка, и, возможно, знаете то, о чем не подозреваете. – Я не всегда все понимаю по-английски, – растерянно начала я. – Повторите, пожалуйста. – Повторить что? Вы – необычный свидетель… – Нет, вторую часть. – Вы можете знать то, о чем не подозреваете, что знаете, – терпеливо и медленно проговорил Нейтан. – Так бывает. Просто подумайте. Кстати, о нардах. Вы знаете, где и когда они были сделаны? – Знаю только, что они старые, сделаны были еще до революции… до 1917 года, в смысле. Там внутри есть имя мастера. Я открыла коробку и показала маленькую металлическую бляшку с именем, вдавленную в край бархатистой обшивки. – Хорошо, – кивнул он, выслушав мою байку. – Я оставлю нарды у себя, пока. Вот мой личный телефон. Еду можете заказать через портье. Распоряжался, как хозяин гостиницы. Написал на клочке бумаги номер и поднялся на ноги. – Не стану вас больше беспокоить, Анастасиа. Отдыхайте. Нейтан убрал мои нарды в свой кейс и направился к двери, там остановился, взглянул на меня. – Вы бы могли… Хотя… хм… увидимся. Дверь закрылась, и я только после этого сообразила, что так и не ответила ему на прощальные слова. Но что он хотел сказать? Что я бы могла и что хотя? Заключённая в четырех стенах гостиничного номера, одинокая, почти отрезанная от мира, с больной выстриженной головой, вдали от родины, наполненная горестными мыслями, я заполучила приступ депрессии, с мазохистским удовольствием смакуя свои неудачи. Мне упрямо казалось, и это было естественно, что когда я увижу и выслушаю Джеймса Монтгомери и смогу как-то помочь ему, станет намного легче. Мы вечно недовольны тем, что имеем – ведь совсем недавно я чувствовала облегчение, узнав, что он нашелся и жив, теперь же этого было явно недостаточно. Одни загадки разрешились, на их место вступили другие, сложные и непонятные. Тем не менее, спасаясь от нависшей неразрешимости и благодаря действию снотворного, я уснула и, изредка пробуждаясь, проспала до утра. Утро выдалось мрачноватым и мокрым – за окном январский дождь браво стучал по всем звучным поверхностям, выбивая почти барабанную дробь. Голова не болела и не кружилась, хотелось есть, а значит, и жить, и я, вымыв половину головы и свершив утренний ритуал, спустилась к портье, чтобы оплатить следующие сутки проживания и узнать, где поблизости можно позавтракать. Сонная девушка взглянула на меня удивленно, но предложила свежий кофе и выпечку, и я, заполучив завтрак в номер, устроилась за столом, обретая бодрость духа от изумительного аромата, исходящего из чашки, и вида двух аппетитных булочек. Булочки были, как сиамские близнецы, сросшиеся вместе, одинаково румяные, одинаковой формы. Я отпила кофе, и взялась за булочки, намереваясь нарушить их сиамское родство. Сиамское родство… Почему у меня возникла такая ассоциация? Видимо, в сотрясенном мозгу рождаются абсурдные идеи. Я могу знать то, о чем не подозревала. Нарды… Миссис Хоуп требовала вернуть нечто, хранившееся в тайнике моих нард, то, что никогда там не лежало. Но это нечто могло лежать в таком же тайнике других нард, похожих на мои! Сиамские близнецы… Вчера перед уходом Нейтан спросил, где и кем были сделаны нарды, но ведь тот мастер создал не один такой набор, и существуют другие. Это просто, как дважды два! По каким-то причинам Хоуп искала в доме нарды с тайником, а мои, по невероятной случайности, оказались похожими на те, что она искала. Потрясенная гениальностью мысли, я проглотила кофе, но не дотронулась до булочек, словно боялась нарушить их близнецовую связь. Надо позвонить Нейтану, рассказать, поделиться. «Визитка» инспектора лежала на столе. Схватив ее, я ринулась к портье. Мне казалось, что телефон целую вечность равнодушно цитирует безответные гудки, пока в трубке не раздалось хрипловатое «Хэллоу, Нейтан слушает». – Это Анастасия, здравствуйте, – начала я по-русски, крякнула и исправилась, зачастила, волнуясь. Он слушал, молчал, и я, нелепо боясь, что пропадает связь, переспрашивала, на месте ли он. Он отзывался и в конце концов, видимо, замучившись слушать, остановил меня и сказал: – Я сейчас подъеду к вам. И отключился. Девушка-портье сочувственно улыбнулась. Я ответно улыбнулась ей, взглянула на затейливый циферблат часов, висящих на стене, и похолодела. Короткая стрелка торчала между шестеркой и семеркой. Я позвонила Нейтану в половине седьмого утра! Какая же я идиотка! Разрываясь между неловкостью уже совершенной и неловкостью предстоящей, я слабовольно решила не перезванивать, чтобы извиниться и остановить его. Будь что будет! В конце концов, можно быть снисходительным к бестолковости пожилой раненой иностранки, хоть англичане, по правилам предрассудков, таковых и не любят. Поднялась в свой номер и в ожидании предположительно сердитого, вырванного из постели Нейтана, заметалась по комнате и от волнения съела оба вещественных доказательства своей «гениальной» идеи. Инспектор прибыл неожиданно скоро, вероятно, жил где-то поблизости. Стук в дверь застал меня почти врасплох. Едва он вошел, внеся с собой легкий запах одеколона, я накинулась на него с извинениями. На щеке у него был приклеен кусочек пластыря, видимо, порезался, когда брился. Торопился… Он терпеливо выслушал меня, затем заявил: – Выпил бы кофе… Пока ахала и организовывала кофе, успокоилась, а когда, усевшись в кресло, инспектор утопил в своей широкой ладони маленькую чашку, я почти обрела равновесие, ментальное и физическое. – О чем вы хотели так срочно сообщить, Анастасиа? Я принялась излагать свое озарение. Он выслушал меня, с хладнокровным спокойствием потягивая кофе, затем, поставив чашку на стол, заявил: – Вчера мой сержант порылся в поисках информации и обнаружил, что нарды такого вида выпускались в начале прошлого века, в Голландии, имя мастера, Ван Майер, что выбито под крышкой, как раз соответствует. – То есть все правильно! – Да, – кивнул он. – И верно то, что такие наборы могли попасть и в Россию и сюда, в Англию, разными путями. – То есть вы поддерживаете мою идею? – Вполне, – кивнул он, заставив мое сердце подпрыгнуть и учащенно забиться. От удовольствия, кстати. – Значит, нужно искать второй набор, в котором тоже может быть, э-э-э… секретное место… – Тайник, – уточнил он. – Да, тайник, просто позабыла слово. – Но, возможно, второго набора и не существует. Ведь Хоуп и Браун ничего не нашли, кроме вашего. Хотя, очень хотели… – Может, хорошо спрятан. Но один человек был похищен, а второй – убит, и эта Хоуп чуть не убила меня из-за этих нард, значит, он должен быть! – Да, дело серьезное, – согласился Нейтан. Здесь я притормозила свое возбуждение. В конце концов, если идея верна, и нарды, принадлежащие Монтгомери, существуют, об этом следовало прежде всего спросить у него. И, возможно, сегодня он придет в себя, и с ним можно будет поговорить. Все это я выдала инспектору. Он важно кивнул. – Мистер Монтгомери должен пролить свет на эту странную историю. – Вы простите меня, я не посмотрела на время, – снова виновато сказала я, когда итоги сегодняшнего утра были подведены. – Я рано встаю, – ответил он, пригладил свою редкую рыжину на голове, и усмешка поползла легкой змейкой, искривив его губы. – Я даже не знаю, как еще просить у вас прощения, – добавила я, вспомнив свою ночевку и завтрак в его доме. – Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Очень хорошо, – бодро ответила я. – В таком случае, я пойду. Позвоню вам позже, насчет Монтгомери. Понимаю, что вам хочется его навестить… увидеть. – Да, спасибо, – пробормотала я. Мне не хотелось, чтобы он уходил, возникла даже неуместная мысль попросить его взять меня с собой, скажем, к морю подышать морским воздухом, раз уж все равно я подняла его так рано. Разумеется, я не набралась достаточно наглости, чтобы озвучить эту просьбу. А он ушел, постояв у двери, как в прошлый раз. Ладно, хоть худо-бедно напоила его кофе. И подкинула информацию для размышления, не без гордости подумала я.
федоровна: Хелга Спасибо за продолжение! Ну надо же, и у меня мысля была о вторых нардах, она прямо напрашивалась! Неужто обнаружатся? А наш инспектор проявляет признаки застенчивости в нерабочих отношениях...
bobby: Хелга Спасибо! Интрига потихоньку раскручивается. Пока все равно в непонятках. Не томи с продолжением... федоровна пишет: А наш инспектор проявляет признаки застенчивости в нерабочих отношениях... Пусть не та ситуация, и героиня - необычный свидетель, а не напарник, но почему-то в этом плане вспомнился Ричард Пул из небезызвестного сериала...
Axel: Хелга Спасибо! Все гениальное просто. Монтгомери, оказывается, в нардах суперсекреты прячет. Бывший 007?
apropos: Хелга Ха, вот потихоньку и открываются карты... Одинаковые колоды нарды - почему нет? Могли попасть как в Англию, так и в Россию, и встретиться у Гринвича. Но ребята попали, если действительно сунули свое "сокровище" не в ту коробку - и кто мог предположить, что "руссо туристо" такие раритеты с собой в путешествия берет? Какой облом у злоумышленников. Инспектор все прочнее утерждает свои позиции. Хорош и в своем смущении, и в нежелании уходить и расставаться с мадам Анастасией. Да и у нее мысли соответствующие: о прогулке вдвоем... ха
Хелга: федоровна пишет: Ну надо же, и у меня мысля была о вторых нардах, она прямо напрашивалась! Неужто обнаружатся? apropos пишет: Одинаковые колоды нарды - почему нет? Могли попасть как в Англию, так и в Россию, и встретиться у Гринвича. Axel пишет: Все гениальное просто. Монтгомери, оказывается, в нардах суперсекреты прячет. Бывший 007? Думала, что ужо все догадались, что нарды должны быть двойными. А дальше все еще проще, честно-честно. bobby пишет: Пусть не та ситуация, и героиня - необычный свидетель, а не напарник, но почему-то в этом плане вспомнился Ричард Пул из небезызвестного сериала... А что, да, вполне! Хотя, мой вроде посуровей будет.
полная версия страницы