Форум » Хелга » Триктрак - 4 » Ответить
Триктрак - 4
Хелга: Автор: Хелга Название: Триктрак
Wega: Хелга Прочитала взахлёб, глотая слова и, настолько явственно ощущая эмоциональное состояние героини, будто это происходит со мною. Как всё точно, прочувствовано, достоверно!!! Как понятна Ася, её шок, её стремление ненавидеть, забыть и невозможность не любить... Спасибо тебе за неё!!!
Юлия: Хелга Хелга пишет: У мене творческие муки. Зато какой результат! Wega пишет: Как всё точно, прочувствовано, достоверно!!! Действительно, читается на одном дыхании. Замечательно!
Скрипач не нужен: Wega пишет: глотая слова Именно так. Скорее, скорее, что там дальше Хелга Значит, колье таки было.
bobby: Ах, Хелга, потрясающе пишешь! Могу только присоединиться к восторженным откликам и нетерпению по поводу дальнейшего продолжения.
федоровна: Хелга Хелга пишет: смирение и умение принимать и держать удар дано очень немногим, и, конечно, не девушке двадцати с небольшим. Ася унижена, раздавлена, но не сломлена. Поход в баню - стремление очиститься от прошлого и возродиться. смывая себя прежнюю, до новой, еще неизвестной И желание вернуть все вещи, удалить любое напоминание из своей жизни - то же. Но, несмотря на обиду, Ася боится за Леню. Скоро ли узнаем, куда он путь держит?
apropos: Хелга Очень печальное развитие событий, точнее, их продолжение. Бедняжка Ася - весь мир рухнул, и как она выкарабкается из этого... Несладко ей придется. Ленчик исчез - и неслучайно. Что-то произошло... федоровна пишет: Ася унижена, раздавлена, но не сломлена. Поход в баню - стремление очиститься от прошлого и возродиться. Ну, она пока в шоке и мечется, не находя себе места, пытается что-то делать, чтобы занять себя - отсюда и поход в баню, и желание вернуть подарки. Боль - настоящая боль, которую нельзя смыть, от которой не исцелишься, не избавишься, как от вещей, напоминающих о ее возлюбленном, - придет позже и надолго, боюсь.
федоровна: apropos пишет: Ну, она пока в шоке и мечется, не находя себе места, пытается что-то делать, чтобы занять себя - отсюда и поход в баню, и желание вернуть подарки. Понятное дело. Она не говорит себе: "Вот пойду в баню и смою все свои несчастья". Но все-таки видится мне в этом омовении нечто символическое. Ася полностью отдается последствиям рухнувшего мира, ей невыносимо жаль себя, но лучше это злое "так тебе и надо", лучше хотя бы стараться держать лицо, чем "пожалейте меня, несчастную, умираю".
Юлия: федоровна пишет: Но все-таки видится мне в этом омовении нечто символическое. Преодоление хаоса. Обычно внешнее определяется внутренним, но в годины суровых испытаний, когда внутри - хаос и разрушение, то необходимо идти от противного: поддерживая в порядке и гармонии внешние формы, воздействовать этим на внутреннее состояние. Ася, видимо, совершенно интуитивно делает правильный психологический ход, не отдавая себе отчет, зачем все это.
Хелга: Спасибо огромное, дамы! Ужасно рада, что вызвала такую дискуссию. Отвечу уже текстом, чуть позже.
мариета: Ох, какое продолжение!!! Видны все ниточки, из которых сотканы Асины переживания - весь путь от "Хочу убить его" до "Не могу без него" и потом обратно (помню, были в юности и у меня такие ). Хелга пишет: флакон щампуня «Болгарская роза» Интересно, а как он выглядел? У нас были "Роза" , "Крапива", "Зеленое яблоко" "Алантоин"... Но "Болгарскую розу" не помню
ulan1408: мариета пишет: У нас были "Роза" , "Крапива", "Зеленое яблоко" "Алантоин"... Я тоже про Болгарскую розу не помню. Зато очень любила Зеленое яблоко. Спасибо автору за шикарное продолжение. Невозможно оторваться. Жду с нетерпением следующего кусочка (а лучше кусища ).
Хелга: мариета пишет: Интересно, а как он выглядел? У нас были "Роза" , "Крапива", "Зеленое яблоко" "Алантоин"... Но "Болгарскую розу" не помню Аха, и отлично! Поскольку я забыла точные названия, а в инете сведения все больше текущие, то написала наугад, с надеждой, что знатоки откликнутся. ulan1408 пишет: Зато очень любила Зеленое яблоко. Беру "Зеленое яблоко". И запах вспомнила. Спасибо, дамы!
Скрипач не нужен: Вот такие болгарские шампуни нашла. Это 85 год. Помню Крапиву и Розу)))
Хелга: Скрипач не нужен пишет: Вот такие болгарские шампуни нашла. Это 85 год. Помню Крапиву и Розу))) Ой, точно, они родимые! Бутылочки...
Klo: А перламутровый такой, красивый, шампунь - это Алантоин? А еще помада - Арома №1. А еще польский лак №500.
Хелга: Klo пишет: А еще польский лак №500. И духи "Быть может"
Klo: Хелга пишет: И духи "Быть может" А вот и не угадала! Я их не любила, у меня были рижские Ave Sol .
мариета: Скрипач не нужен пишет: Вот такие болгарские шампуни нашла Точно!!! Чуть позже из этой серии появились "Календула" и "Яичный", а "Алантоин", "Ренета" и "Кря-кря" были в круглыми низкими бутылочками. Именно "Алантоин" был перламутовый. Из всех круглых нашла только этот
Хелга: В конце концов, собравшись с духом, она положила нарды в пакет, умылась и сделала макияж, так тщательно, как могла, размышляя в процессе, что если вдруг заплачет, тушь непременно потечет, и это будет катастрофой. Переоделась, облачившись в любимые брюки и новую цветастую блузку — красные и желтые тюльпаны на коричневом фоне —тетушкин подарок. Зеркало не радовало, терзали стыд и сомнения, но внутренняя пружина уже разжалась и задала импульс движению, которому оставалось лишь подчиниться. На Финляндском пришлось ждать, пока пройдет час перерыва в расписании электричек. Бродя по просторному вокзальному залу и безлюдному перрону, Ася думала лишь о том, как доедет до Заходского, но, добравшись до жесткой вагонной скамьи, начала размышлять, как вести себя и что говорить, если вдруг там окажется Леня, и как, если не окажется. Мысли переходили с этапа на этап – некий внутренний механизм отделял одну ступень от другой, как при взлете космического корабля. Не зная реплик партнера, трудно написать диалог, но она старалась изо всех сил, взяв в основу гордое безразличие или безразличную гордость — как кому нравится. Дорога по лесному проспекту далась ей с трудом, словно каторжнику, влачащему пудовые кандалы. Пейзаж осеннего дня был отвратительно прекрасен: еще теплые стволы сосен уносили в небесную голубизну шапки вечно зеленой хвои. Зелень оттенялась яркими вкраплениями уже поредевшего красного золота осин, блеклой желтизны берез да золотистого шелка нечастых лиственниц. Тишину и великолепие картины нарушали творения человеческих рук — автомобили, которые то двигались навстречу, то обгоняли Асю, а один сердобольный водитель даже остановился, предложив довезти ее до поселка, но она отказалась, желая оттянуть час икс. Прошла мимо руин старых дач и наконец вышла к потрепанному ветрами и временем дому с мезонином – владению Владлена Феликсовича. Сердце, что до сих пор стучало ровно, затаившись, вдруг вырвалось из своего приюта, и нанесло удар, прервав дыхание и бросив краску в лицо. Она постояла, прячась у забора за углом, и развернулась, чтобы бежать обратно, на станцию. Сделала несколько шагов к отступлению, поправляя сползающий с плеча ремешок сумки, и уронила пакет с нардами. «Нет, — сказала она себе, — я приехала к его дяде, просто узнать, все ли в порядке с ним, и все. Я могу узнать это, и никто не может мне запретить. Я вовсе не бегаю за ним, не плачу и ничего не прошу. Просто узнать и вернуть дорогую вещь, которая мне не нужна». Ася прошла через калитку к дому, точнее, побрела, задыхаясь от собственной отваги. На стук в дверь никто не отозвался, и она, повторив его дважды, опять застряла меж небом и землей, не зная, куда сделать следующий шаг. Назад, на ступеньки крыльца, где они не раз сидели с Леней, обнявшись, молчали, болтали, курили. Она опустилась на ступеньку и почти реально ощутила тепло его руки, обнимающей ее за плечи. Это продолжалось одно мгновенье, спустя которое порыв прохладного ветра смахнул с нее мистическое ощущение. Позади скрипнула дверь, и она почти подпрыгнула на ступеньке, когда знакомый надтреснутый голос произнес: — Что ты здесь сидишь, девочка? Заходи. Ася вскочила. – Здравствуйте, Владлен Феликсович… Вот… я приехала… по делу. — По какому такому делу? — спросил тот, пропуская ее в дверь. — Поставлю чайник, а ты располагайся. Ася расположилась на старом скрипучем диване с выцветшей, потрепанной обивкой – когда-то по гобелену рассыпались яркие крупные пионы, ныне превратившиеся в грязно-розовые пятна среди листьев бледно-болотного оттенка. В комнате, как обычно, стоял холостяцкий дух мужского пожилого одиночества — душноватая смесь запахов и печали. С некоторым облегчением Ася поняла, что Лени в доме нет, не ощущалось его присутствия. Затем ей стало жаль, что его нет, жаль до приступа тоски по нему. В таком состоянии и застиг ее хозяин дома, явившийся с горячей чашкой в руках. Ася вскочила и запротестовала, уверяя, что могла бы пойти на кухню, но Владлен коротко отклонил ее возражения. — У меня там не прибрано, угощайся здесь, садись за стол. Ася смирившись, устроилась за столом и, чтобы оценить гостеприимство хозяина осторожно хлебнула чаю, обожглась, несмотря на осторожность. Владлен не пустил ее на кухню, не предложил, как прежде пойти туда и похозяйничать, и это могло означать только одно — он все знает или понимает. Впрочем, если так, то именно это ей и нужно — проще начать разговор, который она не знала, как начать. — Что приехала? Соскучилась? — тем временем спросил Владлен, насмешливо, но без злобы. — Владлен Феликсович… — начала она и замолчала, сражаясь с собой, затем повторила имя собеседника, словно рефрен. — За Леньку, небось, узнать хочешь. — Нет… да…. — промямлила она. – Только не говори, девушка, что приехала проведать старика. – Нет, не скажу, – призналась Ася. – Но я… хотела сказать… спросить. Она вскочила, вытащила из пакета коробку и начала торопливо и горячо рассказывать, как случайно обнаружила тайник с запиской. Владлен слушал, кивал, улыбаясь. — Нашла-таки, — сказал он, когда Ася, выговорившись, замолчала. — А вы знали? Конечно, знали. — Знал, а как же. Видишь, следы на бархате… Здесь колье хранилось, бриллиантовое. — Так уж и бриллиантовое? — засомневалась Ася. — И куда же оно делось? Вы его видели? — Видел, — кивнул Владлен. — Сейчас расскажу. И он, покашливая и посмеиваясь сам себе, рассказал Асе историю, часть которой она уже слышала от Лени. Родители Владлена погибли в первые революционные годы, ему же удалось спастись стараниями сердобольной и довольно отважной горничной Глафиры. Она забрала мальчика, а заодно и вещи, каким-то образом оставшиеся неконфискованными в пользу революции и ее творцов. Вещей было немного, и почти все она позже продала, чтобы выжить. Осталась шкатулка с нардами, не слишком примечательная для покупателей, во всяком случае, скорее, к несчастью, чем к счастью. Владлен совершенно случайно, играя, обнаружил тайник, а в нем — бриллиантовое колье невероятной красоты. — Я до сих пор его помню, хоть и мальцом тогда был, — говорил он. — Нитка, унизанная мелкими бриллиантами. Сияние такое, словно чистый снег под солнцем. Мать когда-то надевала его, смутно помню мать, но это колье отчетливо, как на фотографии. Видимо, отец как-то успел спрятать его в шкатулку. Либо там и хранил. — И что, что с ним произошло? — спросила Ася. — Что произошло? Украли… Тетю Глашу мою по голове отоварили, а меня дома не было. Тайник открыли, шкатулку бросили. Тетка потом долго сокрушалась, но главное, хоть жива осталась. Думаю, сболтнула она где про такую ценную вещь. Или продать кому пыталась. — А что потом? — А что потом… Щи с котом. Глаша замуж вышла, я так у них в старших сыновьях и остался. Да Ленька тебе рассказывал, а? — Рассказывал, немного, — кивнула Ася. Одно звучание его имени вызвало такое сердцебиение, что впору не удержать сердце в груди, вот-вот улетит. — Он, смотрю, много тебе рассказывал. — Владлен Феликсович… — начала Ася и замолчала. Горло вдруг перехватило, словно после первых слов на публичном выступлении. — Что? Все нарды желаешь вернуть? Ну решай сама, но это подарок. Мало ли сгодится. Все равно после меня некому их оставить. Леньке все это ни на грош не нужно. Или… что? — Вы… вы не знаете? Я давно не видела Леню, и… он, кажется, бросил институт, — ей потребовалось усилие, чтобы выдавить эту фразу. — Вот как? Не видела, стало быть… Владлен вздохнул, что-то процедил сквозь зубы, возможно, относящееся к горе-племяннику, затем продолжил вслух: — Не сказал тебе, стало быть. Ну, таков и есть. Уезжает он, мерзавец, уехал уже, верно, в Сибирь, на этот, как его… БАМ. – На БАМ? – выдохнула Ася. – Но почему? Он же бросил институт… а как же… – Так ты, девонька, ничего не знаешь? – нахмурился Владлен Феликсович. – Ничего, – кивнула Ася, густо покраснев, словно была виновата в своей неосведомленности. Владлен покачал головой, помолчал, словно что-то обдумывая, затем мрачно глянул на Асю. – Он говорил, что у него мать… пьет, – сказала она, настигнутая вдруг какой-то смутной догадкой. – Так и есть, запилась совсем. Так запилась, что пожар учинила в доме, в квартире своей. Все сгорело, вещи… все. Едва выскочили, хорошо, Галинки, младшей дома не было, в школу ушла. Ася охнула, прижала ладони к пылающим щекам. Она ничего, ничего не знала… И он, он не захотел делиться с ней своими невзгодами! Не захотел, не верил ей, не… «любил» – это слово не выговариваемо ударилось о незримый барьер и сползло по нему, словно капля воды. А она не спрашивала, не хотела знать, боялась спросить, считала неловким вторгаться туда, куда он не желал ее пускать. Не желал, потому что не доверял ей. «Ох, что это я, – одернула она себя. – Ему, ему плохо, а ты о чем?» – А сестра, Галина? Как она, что с ней? – У бабки пока, по материнской линии. Не знаю, что и как там у них будет, но этот негодяй укатил деньгу зарабатывать. Может, что и заработает, кто его знает. Давай, что ли еще чайку тебе налью. Я бы выпил чего покрепче, да не с девкой же пить на пару. Ты девушка хорошая, я вижу, Ленька тебе не пара. Не переживай, все путем. Ася механически кивнула, сидела оглушенная, пылая жаром, словно у нее поднималась температура. Температура, действительно, поднялась, и когда Ася, добравшись до своей комнаты, бросила пакет с нардами и сумку на Лелькину кровать, рухнула, не раздеваясь на свою, перед глазами поплыли разноцветные круги, как в детстве, во время частых болезней.
apropos: Хелга Ну, с бриллиантовым колье история темная, особенно каким боком о нем узнали в Англии, или у них там такая же коробка с тайником и тоже чем-то в нем спрятанным была. А вот Леня... Я знала, чувствовала, что он не мог Асю просто так бросить. Просто глуп еще по молодости, решил не втягивать ее в свои проблемы, не понимая, что этим он ей не лучше, а хуже только делает. Сам страдает - и ей теперь какая жизнь...
полная версия страницы