Форум » Хелга » Триктрак - 5 » Ответить

Триктрак - 5

Хелга: Автор: Хелга Название: Триктрак Текст на сайте: http://apropospage.ru/zabava/sof1/sof5_1.html

Ответов - 30, стр: 1 2 All

Хелга: федоровна пишет: Он что, хочет, чтобы она сама сказала? Не дождется, пусть сам! А как она скажет? федоровна пишет: Как мертвый мамонт? Пойдет, как вариант.

федоровна: Хелга пишет: А как она скажет? Вот именно, что никак. Поэтому самому придется. Хелга пишет: Пойдет, как вариант. Вариант на приз не тянет, ищем дальше..

Tanya: Хелга федоровна пишет: Вариант на приз не тянет, ищем дальше.. Как дохлая курица? Там, правда, животное, но если вспомнить, что курица - не птица...


Хелга: Tanya пишет: Как дохлая курица? Там, правда, животное, но если вспомнить, что курица - не птица... Гыыыыы. Не, ну я была уверена, что это выражение на слуху.

Юлия: Дохлая лошадь

Wega: Хелга А может быть дохлая муха?

Юлия: Хелга Мне очень понравилась эта рваная сцена с Нейтом. Напряжение, волнение, непонимание - все очень ярко и заразительно. Что-то у него там за пазухой? ? Почему он так все свернул, или, может, это виноват телефонный разговор? Загадки, загадки... Аффтор не томи!

Хелга: Wega пишет: А может быть дохлая муха? Нет, к сожалению. Юлия попала в точку! Дохлая лошадь. Шоколадный приз победителю! Юлия пишет: Аффтор не томи! Постараюсь, осталось совсем немного.

Хелга: Мне вдруг стало удивительно легко – и предстоящий разговор с Джеймсом уже не казался столь сложным, – чувство вины, застегнув пальто и надев шляпу, отклонялось, выйдя за дверь. Хотя, я знала, что оно не ушло далеко, ожидая в ближайшем переулке, но его временное отсутствие принесло облегчение и возможность действовать. Бывает такое состояние легкости, которое может наступить по разным причинам – утреннее солнце, свежий ветер, живописное полотно, покупка наряда, доброе слово, неожиданный поступок… мелкие детали и важные вещи, калейдоскопом меняющиеся картинки, здоровый эгоизм и надежда. С возрастом я научилась ценить эти короткие мгновения невыносимой легкости бытия. В таком настроении я и села в машину Монтгомери, когда он заехал за мною в половине шестого вечера. Ресторан, расположенный недалеко от замка, был красив и уютен, блюда и вино, вероятно, вкусны, но я не очень замечала, что ем, поскольку все силы и эмоции ушли на разговор с Джеймсом. Состояние его явно улучшилось, и это также облегчило мою задачу. Я сказала ему, что благодарна за возможность побывать в его стране, что приключение, которое случилось со мной, возможно, станет одним из самых ярких воспоминаний – ведь далеко не каждый может оказаться в центре такой авантюрной истории – что я желаю ему встретить ту, что сможет стать хорошей подругой, и хочу, чтобы он не стыдился своего предка, который и так расплатился за свой поступок. В общем, наговорила массу банальностей, какие обычно произносят в таких случаях. Разумеется, я сделала множество грамматических и жизненных ошибок, но кто из нас не делает тех или других. Монтгомери выслушал меня, почти не перебивая, изредка покашливая. Ответил в том же духе, витиевато выразив сожаление и надежду, что возможно, я все же передумаю, и настаивая, чтобы я пожила в его доме оставшиеся до отъезда дни. Я вежливо и старательно отказалась, объяснив, что уже приняла решение и хочу побыть одна, чтобы отдохнуть и обдумать все случившееся. Он не стал настаивать, заказал мне порцию мороженого, которое я машинально съела, и на этом наш ужин закончился. Джеймс отвез меня в гостиницу и галантно распрощался. Зайдя в номер, я изобразила несколько танцевальных па, явно побеспокоив живущих этажом ниже, и, сдурев от облегчения, полезла в мини-бар, открывать который до сих пор избегала, дабы не понести лишние расходы. Откупорив бутылку пива, наполнила стакан и с наслаждением выпила. Заснула рано, пьяная и свободная, но проснулась ночью, в половине третьего. Долго не могла уснуть, думала о том, что было не воспоминанием, а частью моей жизни, что всегда неотступно шагала рядом, иногда вызывая легкий приступ боли или сожаления, иногда – всплеск радости, оттого, что радость была. В те далекие дни я была больна любовью, и эта болезнь, отъезд, бегство Леньки сбили меня с ног, уложив в постель на две недели. Я не могла ходить, подкашивались ноги, температура упорно держалась около 38-ми. Встала лишь после того как подруга Леля, усевшись на кровать, открыла коробку с нардами. «Поиграем?» Я нажала на потайную панельку и, достав записку, прочитала ее и протянула изумлённой подруге. Дорогая моя! Ничего не бойтесь, любите и будьте счастливы, пока живы. Вашъ С. «Кто этот С? – спросила она. – Смолич из прошлого, небось?» – добавила, улыбнувшись. Я читала и перечитывала записку из прошлого, словно адресованную мне. Нашла в тетради автограф Смолича «Девушке, проливающей кофе», и мне стало легче, словно слова помогли избавиться от тяжелой гнетущей пелены. Я обнаружила, что жду ребенка, когда моей беременности шел уже третий месяц - по неопытности и дурости не сразу поняла, что происходит со мной. Ждала писем от Лени, которые он не писал, ездила в Заходское к Владлену Феликсовичу, который всегда был отчего-то очень добр ко мне. Вероятно, считал, что я была бы хорошей женой его племяннику, если бы все сложилось. А потом родилась Маша, черноволосая, синеглазая, потрясающе похожая на отца. Друзья помогли мне выбить отдельную комнату в общаге, где я растила дочь, писала, потом защищала диплом, в общем, жила. Я перестала ждать писем, и не написала Акулову о рождении дочери, загнала свою болезнь в самое нутро и закрыла на замок. Закрыла так, что не смогла открыть, когда он приехал следующим летом и пришел ко мне, повзрослевший, богатый, другой, не тот Ленька, которым я болела. По молодости, по дурости, из-за обиды и недоверия он показался мне не тем, чужим, и я не простила его, да он и не просил прощения. Долгое время я так и жила, запечатанная, сравнивая встречавшихся на пути мужчин с Ленькой. Они не выдерживали сравнения. Акулов остался во мне, да и рядом – живым напоминанием. Я не вспоминала о нем в эту бессонную ночь, просто думала о себе. На следующий я все же добралась до интернета и написала письмо дочери, без подробностей, но бодрое и позитивное. А назавтра, приобретя карту, отправилась в Лондон. Купила билет туда и обратно, села в поезд на станции Площадь Воина и через полтора часа оказалась на вокзале Чаринг-Кросс, вспоминая несравненные романы Агаты Кристи, где столь часто упоминаются лондонские вокзалы. Отсюда, из центра Лондона, я вышла на Трафальгарскую площадь, где, запрокинув голову, пыталась разглядеть фигуру адмирала, вознесенного над городом; послушала, как шумят струи фонтана, поднялась по ступеням Национальной галереи. С площади двинулась по знаменитой улице Уайтхолл, навстречу башне Биг Бена, что виднелась вдали. Полюбовалась готикой зданий Парламента и Вестминстера, усыпальницы королей и знаменитостей. Сверившись с картой, повернула в сторону парка Святого Джеймса, пообщалась там с утками и прочей живностью, населяющей парк, и вышла прямо к Букингемскому дворцу. Здесь постояла у памятника королеве Виктории, думая об обломке алмаза, похищенного Томасом Каллиганом, и не доставшегося семейству Виндзоров. Странными путями судьба свела меня с этой историей. Изрядно устав от ходьбы и впечатлений – да и недавнее сотрясение давало о себе знать – я съела пиццу в попавшейся на пути пиццерии, вернулась на вокзал и, спустя полчаса, ехала в поезде, уносящем меня обратно в Гастингс. А на другой день – то было воскресенье – в гостиницу позвонил инспектор Нейтан и сообщил, что я позабыла в его машине нарды, и он хотел бы вернуть их. Я милостиво согласилась встретиться. Он заехал через час, на своем Мини Купере. – Вы нарочно оставили триктрак в машине? – спросил он напрямик, как на допросе, едва я устроилась на переднем сиденье и справилась с ремнем безопасности. – Нарочно? Вы имеете в виду специально, с умыслом? – возмущенно переспросила я. – Разумеется, нет. Вы так спешили, а я так переживала, что совсем позабыла о них. – Хорошо, – кивнул он. – У меня выдался выходной. Я звонил вчера, но вас не было. – Ездила в Лондон, смотреть достопримечательности, – ответила я. – Понятно, – он чуть улыбнулся. – Давно там не был. Вам понравился Лондон? – Разве Лондон может не понравиться? – Всякое бывает, – ответил он. – Вы ездили… одна? – Да, конечно, – сказала я, словно иных вариантов не было. – Хорошо, – повторил он. – Вы меня допрашиваете? – В какой-то степени… Простите, это профессиональная привычка. – Нет, что вы, я вас очень понимаю. И… Питер, – добавила я, озаренная вдруг нахальной мыслью. – Если вы свободны сегодня, давайте съездим на Бичи Хэд. – На Бичи Хэд? – переспросил он. – Вас все еще влечет опасность? – Меня она вовсе не влечет, просто хочется посмотреть, что это за место. – Весьма впечатляющее место. Ну что ж, едем, Анастасиа, – он весело взглянул на меня своими синими глазами и завел мотор. Мини Купер двигался по уже знакомой мне дороге, в сторону Истборна. Среди зеленого холмистого простора Нейтан свернул с шоссе и заглушил мотор. – Выходите, приехали. Отсюда пешком вон по той тропе. Мы выбрались из машины и двинулись по покрытой асфальтом дорожке. Дух захватывало от подъема и открывающегося впереди вида. Справа – морской простор, где небеса почти сливались с водной безбрежностью, смазывая линию горизонта, слева – холмистая зеленая равнина, чуть затянутая туманом, обрывающаяся в море вертикальной белой меловой стеной; полосатый маяк вдали, внизу, на мысе, уходящем в море. Мы подошли к краю обрыва настолько близко, насколько было возможно – дальше путь преграждала табличка, извещающая об опасности дальнейшего приближения. – Никогда не видела такого, только в кино, – сказала я. – А я давно здесь не был, очень давно. – Работа? –Да, работа занимает много времени… – А как вы отдыхаете? – спросила я. – Гм… Езжу на север. – На север? – На Шетландские острова, знаете, на север. Любимое мое место. Море, птицы, простор. Снимаю коттедж на берегу, на острове Фэр-Айл, рыбачу, отдыхаю. – Но и здесь достаточно простора, – сказала я. – Вот так же говорила моя жена, – усмехнулся он. – Ваша жена… да, понимаю, – произнесла я с глубокомысленным видом, словно что-то понимала. – А мне бы хотелось поехать туда, я читала об этих островах. – Там очень красивые места, но я не был уже несколько лет, недосуг. Вы скоро уезжаете, Анастасиа? Вернетесь в Англию? – Нейтан спросил и уставился в морские дали, словно его внимание привлек какой-то невидимый мне объект. Парус? Паром? Чайка над волной? – Да, я уезжаю через три дня. И не вернусь, потому что у меня нет причины возвращаться. Фраза получилась пафосной, но я сделала себе скидку – воздействие грандиозных меловых скал и естественное волнение от присутствия такого расслабленного Нейтана. – Нет причин? – обратился он к морю. – А та, по которой вы сюда приехали? – Ее нет, Питер, – почти прошептала я его шляпе. – Вы не выходите замуж за Монтгомери? Ведь вы же приехали ради этого, – сказал он небу. – Да, я думала… но я поняла, что… В общем, мы все обсудили… – Хм… – сказал Нейтан, поворачиваясь ко мне. – Я… я рад. – Вы рады? Чему? Он несколько секунд смотрел на меня, затем подхватил под руку и потащил за собой. – Хотите сбросить меня с обрыва? – спросила я, упираясь, немного, совсем чуть-чуть. – Хочу, очень хочу! – рявкнул он. – Вы лишили меня покоя! То засыпаете в машине, то на вас нападают, то играете в триктрак! Нашумели, перевернули все вверх дном и уезжаете? – Почему вы сердитесь, Питер? – вскричала я. Парочка молодых людей, идущих далеко впереди, оглянулась на наши крики. Инспектор отпустил меня, снял шляпу, пригладил волосы. – Я не сержусь. Я… обеспокоен, – сказал он. – Я… я тоже. И тут я сделала то, что никогда в жизни не делала первой. Я поднялась на цыпочки и поцеловала инспектора в суровую чисто выбритую щеку. Питер воспринял мой поступок как сигнал к действию. Итак, история моих английских приключений подходила к концу. Через три дня я распрощалась со «своими» мужчинами на станции Площадь Воина. Питер и Джеймс оба намеревались доставить меня до Гатвика, но я отговорила и того, и другого, убедив, что прекрасно доберусь поездом, что не люблю долгих прощаний и лучше уехать быстро и сразу. Джеймс сообщил, что намерен передать бриллиантовую брошь королевской семье, дабы закрыть эту позорную страницу своей семьи и избавиться от вещи, приносящей невзгоды, хотя и надеется на хорошее вознаграждение. Обсудив этот вопрос, мы на какое-то время застряли на перроне в неловком молчании. – Выяснилось, кто написал ту записку, – вдруг сказал Джеймс. – Скажите, инспектор. – Миссис Хоуп, – ответил тот. – Когда вы, Анастасиа, оказались в доме, чего она никак не ожидала, то в панике написала эту записку, не успев толком закончить, и подсунула вам. – Не слишком умно, – произнес Монтгомери. – Согласен, очень по-женски, – ответствовал Нейтан. Я промолчала, решив не демонстрировать природного феминизма. Джеймс, распрощавшись, удалился, словно специально оставив меня с инспектором. Не знаю, догадывался ли он или нет, что я предпочла ему полицейского, впрочем, это было уже неважно. – Мне придется освоить компьютер, чтобы писать тебе письма, – сказал инспектор. Я полагала, что он говорил мне именно «ты», как и я ему, хотя в его родном языке вариантов «ты» и «вы» не было. – Освоишь, Питер. – Ты приедешь летом, и мы отправимся на Фэр-Айл. Ты увидишь, как там замечательно. – Да, и мы успеем все обдумать за эти месяцы, – сказала я. До отправления оставались минуты. Поезд тронулся, едва я успела заскочить в вагон. Питер поднял руку в прощальном жесте. Ничего не бойтесь, любите и будьте счастливы, пока живы. Конец

bobby: Хелга Какая концовка! Реакция Питера на отъезд Аси весьма впечатлила. С Лёней всё ясно. Чего-то такого и следовало ожидать, раз героиня одна воспитывала дочь. Я, правда, не ожидала, что он вернётся, да ещё и придёт к ней. Еще раз спасибо за очаровательный романтический детектив![url=http://smiles.33bru.com/smile.180021.html]

Tanya: Хелга Замечательно все устроилось, надеюсь, она вернется к нему и - вместе на остров, кто ж устоит?! Заграница нам поможет...

мариета: Хелга Разрулила великолепно - всем сёстрам по серьгам, обиженных нет Сначала показалось, что питерская история с Леней там немножко скомкана, (ну, надеялась же еще раз поглядеть на его синие глаза ), а потом поняла - оно так и должно быть, эти две отдельные истории должны были объединится в одной именно так - в воспоминаниях взрослой Аси. Короче, спасибо тебе, дорогой автор, за удовольствие!

Юлия: Хелга Вот так: легким росчерком пера автор завершила историю, закрутив в конце изящный вензель. Браво! Я (как Мариета с Леней ) жаждала больше проявлений инспектора. Но, что и говорить, это все наши неуемные эмоции, которые рождает прекрасный живой образ очаровательного молчуна инспектора . И ему совсем не к лицу всякие разговоры не по делу. Вот допрос, это - да Спасибо тебе, дорогая! Это было замечательное путешествие и приключение. Теперь надеюсь прочесть роман одним махом. А еще лучше - в бумажном варианте

федоровна: Хелга Спасибо! Сейчас буду перечитывать - проскакала по строчкам, со страхом ожидая, что автор не даст Нейтану высказаться, сделав окончание совсем не определенным. А тут - просто замечательно - многословие заменили движения, громкость - Питер взорвался, наконец. Так и должно было быть. И задел на будущее есть. Юлия пишет: Теперь надеюсь прочесть роман одним махом. Мы его читали с большими перерывами, в "непрерывном" варианте он будет восприниматься немного по-другому, я думаю.

Klo: Хелга Какая прелесть! Надо перечитать, чтобы насладиться по полной. Кстати, обожаю перечитывать, когда уже все известно, и выискивать приметы и совпадения, которые ускользнули при первом прочтении. Какие замечательные английские мужчины! Что-то Россия проиграла тут с разгромным счетом!

Хелга: Дамы-ы-ы! Спасибо за добрые слова и цвяточки! Но не перечитывайте, пока не отредактирую все это безобразиё. Самой надо перечитать, чтобы понять, не слишком ли скомканная концовка.

apropos: Хелга Надо сказать, я надеялась, что нам на радость еще поразвиваются отношения инспектора и Аси - у нее же вроде как неделя в запасе. Но ты (или инспектор) как-то быстро все разрешили (это он со своими полицейскими штучками раскалывания подозреваемых на допросе ), неделя пролетела - оглянуться не успели. Но уверена, что Ася не откажется от поездки на рыбалку на остров с таким заманчивым названием и таким обаяшкой-спутником. А вообще не надо было ему ее отпускать, а то там опять сомнения начнутся, самоедство и тараканы поползут откромленные. Знаем мы наших. Одна надежда на инспектора - он мужик с характером. Юлия пишет: ему совсем не к лицу всякие разговоры не по делу. Дык и я о том - даму в охапку - и на остров. И все делов-то. Хелга, спасибо за замечательный роман, с которым мы провели столько волнующих и захватывающих часов и месяцев, за замечательных героев, даже гадкого Акулыча (который по-своему все равно хорош, но по-своему), за изумительного Питера и злощасную Асю, которая - верится! - наконец-то нашла свое счастье.

apropos: И чуть не забыла: дохлая лошадь - это круто!

федоровна: apropos пишет: даже гадкого Акулыча (который по-своему все равно хорош, но по-своему) Вспомнилось, как мы Лене косточки перемывали. Выходит, все-таки вписался в стишок? Позабудь - ведь я же раздолбай. Что тянуть: завяжем - и прощай. Проще будь - и не переживай. И без слез, спокойно, все, давай.

Хелга: apropos пишет: неделя пролетела - оглянуться не успели. Некуда уже было развозить. федоровна пишет: Выходит, все-таки вписался в стишок? Вписался таки. Но все же я бы не судила его слишком строго.



полная версия страницы