Форум » Хелга » К.Д. » Ответить
К.Д.
Хелга: Непонятно что, но, надеюсь, будет коротко.
bobby: Хелга От такого бешеного напора Софьи Ильин забыл, зачем приехал...
Tanya: Хелга Аффтару-новоявленному-сочинителю-любовных-романов не терпится, значит, поделиться своим творением. За едой, возможно, легче пойдет . Klo пишет: Сейчас еще кто-то так ездит? Летом заезжала в Москву, так встречавший меня на машине шофер категорически настаивал на том, чтобы я ехала не пристегнутая. Объяснение причины абсурдное, по-моему, - гаишники замучают, т.к. заподозрят, что или шофер нетрезв, или пассажир приезжий, а значит, можно придраться к чему-нибудь и поживиться . Я, само собой, все равно пристегнулась. Никто не остановил.
lapkin: Хелга Мне очень нравится, как развиваются события. Хелга пишет: Писатель не находит слов? Хелга пишет: вы — писатель и журналист, а я … женщина. Очень здорово! Она в самом деле довольно говорлива.
Хелга: apropos пишет: Даже если он немножко потерялся то ли в космосе, то ли по жизни. Потерялся парень, ага. Klo пишет: Кто кого провоцирует? Дуэтом? Klo пишет: Сейчас еще кто-то так ездит? Ездят и часто, увы. Tanya пишет: Летом заезжала в Москву, так встречавший меня на машине шофер категорически настаивал на том, чтобы я ехала не пристегнутая. Объяснение причины абсурдное, по-моему, - гаишники замучают, т.к. заподозрят, что или шофер нетрезв, или пассажир приезжий, а значит, можно придраться к чему-нибудь и поживиться Это вообще край, то есть - пристегнешься - водитель или чужак или не в своем уме. Россия, елки. Tanya пишет: За едой, возможно, легче пойдет . Дык, очень надеюсь, тем более ребята оба голодные. bobby пишет: От такого бешеного напора Софьи Ильин забыл, зачем приехал... lapkin пишет: Она в самом деле довольно говорлива. Темпераменты не совпадають.
Скрипач не нужен: Хелга Поскольку болтаюсь практически не выходя в и-нет, то, дорвавшись, прочла сразу много. Симпатичная история выходит Хитрый (и замотанный) Ильин с этими его торчащими ушами кажется мне похожим на Игоря Васильева. Нет? Какой он? Что-то отделаться от этого образа не могу. Tanya пишет: Летом заезжала в Москву, так встречавший меня на машине шофер категорически настаивал на том, чтобы я ехала не пристегнутая. Объяснение причины абсурдное, по-моему, - гаишники замучают, т.к. заподозрят, что или шофер нетрезв, или пассажир приезжий, а значит, можно придраться к чему-нибудь и поживиться Стебался Пристёгиваемся мы тут все практически поголовно
Хелга: Скрипач не нужен пишет: Хитрый (и замотанный) Ильин с этими его торчащими ушами кажется мне похожим на Игоря Васильева. Нет? Какой он? Что-то отделаться от этого образа не могу. Ой, ужасно интересная ассоциация. Хитрый? Кажется хитрым? Игорь Васильев... ну, мне представляется парень попроще ликом. Но здорово, что Игорь Васильев.
Юлия: Хелга Соня продолжает набирать обороты, но уже скорее по инерции, да и Ильин, кажется, поймал ритм Теперь ей не так легко будет сбить его с куста. канючит* автор, а автор! Ну где же обещанная Ильиным трапеза?.. Она, то бишь, трапеза есть известное средство единения и взаимопонимания
Хелга: Юлия пишет: Ну где же обещанная Ильиным трапеза? Пока еще на кухне, на плите.
Tanya: Хелга пишет: на плите Может, огоньку добавить аль дровишек подбросить?
Хелга: Tanya пишет: Может, огоньку добавить аль дровишек подбросить? Ага, можно дровишек. Декабрь, холодно.
Хелга: В заведении под душевным названием «Ирландский бар» царил дух Ирландии российского розлива, но почти все столики были свободны. Поздний вечер посреди рабочей недели, да и до закрытия оставалось меньше часа. Я выбрала столик в углу у окна. Официант, устало улыбаясь, принес меню, которое оказалось уже изрядно отощавшим. Взяла с голодухи салат-цезарь и ирландское рагу, одним махом уничтожив все сегодняшние старания Вероники по поводу здорового образа жизни и ста рецептов красоты. Ильин, по-видимому, тоже изрядно проголодался – не кормят его дома, стало быть – заказал стейк с картофелем и традиционный салат – читай: новогодний оливье. – Будешь что-нибудь? – спросил он, кивая в сторону винной карты. Вопрос прозвучал бесстрастно, словно лишь из вежливой галантности. Как быстро переходит он из одной роли в другую. Или я к нему придираюсь? Мой кураж легким облачком улетал прочь. – У вас есть Моет Шандон? – поинтересовалась у официанта, тщетно пытаясь поймать это облако. Ильин закашлялся. – К сожалению, нет. Из вин есть… давайте я вам скажу, – парень взял меню и принялся перечислять имеющиеся в наличии вина… в количестве двух. Я попросила принести бокал чилийского вина и решила более не задавать вопросов первой. В конце концов, сейчас это прерогатива Ильина. Надеюсь, он все же сообщит, что же за историю написал, вдохновившись моим сюжетом и чулком. Который он, кстати, так и не вернул. Я чуть было не спросила его об этом, забыв о только что принятом решении. Благо, что цезарь помешал говорить. Ильин с удовольствием уплетал салат – что ж, сытый мужчина в любом случае лучше, чем голодный. Явился официант, наполнил сверкающий чисто отмытыми боками бокал бордовым вином. Трудно отрицать, что выпивка может стать ключом к нескладывающемуся разговору. Главное, вовремя остановиться. Я подняла бокал традиционным жестом. Ильин звякнул стаканом минералки. За рулем… – За… знакомство? – Давай, – согласилась я. – И, может, сразу перейдем от торжественной части к основной? Опять тороплю события, а хотела молчать, одернула я себя. – Перейдем, – кивнул он. – Но, я думал… черт, оказывается, это не так уж и просто рассказывать о своем творении… музе, так сказать. – Прежде не приходилось? – посочувствовала я. – Гм… как-то нет, пронесло. – Все когда-нибудь случается впервые. – Вы…ты права. – Начни же уже, – застонала я, сгорая от нетерпения. Ильин вздохнул, выпил свою минералку и торжественным тоном объявил: – Я написал рассказ. Никогда не писал ничего такого. Нет, в смысле рассказы пробовал писать, но не на эту тему… Он сделал паузу, я прикусила губу, дабы не выпустить рвущиеся на волю речи. Вот он, сюжет «Отважная попытка»! Хороший сюжет, дарящий широкие возможности автору, наделенному достаточной долей фантазии. Попытка может привести куда угодно: к неудаче, разочарованию, надежде и даже к успеху. – Никогда не писал ничего такого, – повторил Ильин. – И хотел бы, чтобы ты прочитала его и оценила. Всерьез, без приколов и сарказма. Я глотнула вина и отчего-то разволновалась. Какой он трепетный, оказывается! – Это очень… – как назло все хорошие прилагательные вылетели из моей писательской головы, уступив место неуместному бойкому сленгу. –… очень… необычно. – Э-э-э… я распечатал, он, конечно, еще сырой. Или предпочитаешь в электронном виде? – В электронном, в бумажном, неважно… – Хорошо, отдам после ужина. Забавно, но все начинало выглядеть так, словно это я вызвала его на встречу и теперь уговаривала дать почитать его первый, разумеется, гениальный, рассказ о любви. «А вы любили когда-нибудь?» – так и подмывало задать ему этот вопрос. Разумеется, я прочитаю, не в пример ему, занятому шовинисту, у которого не нашлось и получаса, чтобы заглянуть в мою книгу. Мне было обидно, но отчего-то не хотелось обижать его, такого тихого, непьющего и, кажется, взволнованного. Проклятая бабская натура – жалеть и сочувствовать. — Он… в машине, — пробормотал Ильин, — оставил в машине. — Гм… — сказала я. — Заведение скоро закроется, — добавила, взглянув на часы. — Нам принесут горячее? — поинтересовалась, как последняя обжора. — Вероятно, скоро, — задумчиво сказал Ильин и, помолчав, вдруг спросил: — Почему ты согласилась встретиться? — Ну ты даешь! — не выдержала я. — Что тебя смущает? Ты потряс меня тем, что написал рассказ во враждебном тебе жанре, а я была виновницей того. Да еще и поужинать удалось. «Думаешь, мне так часто звонят мужчины и сообщают, что вдохновились моим светлым образом?» — хотела добавить я, но, разумеется, не стала, дабы не испортить сей светлый образ пятном невостребованности в личном плане. Да и в профессиональном никто в очередь ко мне не выстраивается. Все-таки напрасно я отказалась сотрудничать с ним во «Всевидящем оке». Глупая гусыня! Ильин улыбнулся. Или усмехнулся? — Ну ладно… верю. Ты, вижу, здорово проголодалась. Отрицать было бесполезно, здесь я прокололась, продемонстрировав нетерпение в ожидании главного блюда. Впрочем, изображать хрупкую птичку, питающуюся нектаром и амброзией, было поздно. Как и все прочее перед мужчиной, с которым недавно напилась до беспамятства. Ох, грехи мои тяжкие… Горячее было доставлено как нельзя вовремя, можно было сделать передышку, вооружившись ножом и вилкой. Кажется, Ильин был доволен этим еще больше меня. И кроме того, у нас нашлась еще одна точка соприкосновения, кроме пьяного разгула, профессии и экстремального пари, – хороший аппетит. Но все когда-нибудь кончается. Горячее было съедено; вино выпито; разговор, оборвавшись, не склеился; от десерта я благоразумно отказалась; официант принес счет, и мы с Ильиным устроили небольшую перебранку на тему, кому платить. Точнее, устроила я, не желая оставаться у него в долгу, и так увязла и клювиком, и хвостиком. – Сама за себя заплачу! – заявила я, словно героиня романа о сильной и независимой женщине, преодолевающей препятствия, жизненные неурядицы и гнусные попытки мужчин поработить посредством финансовой зависимости. Ильин обаятельно изогнул бровь и… согласился. А мне стало жаль пятисот рублей, которые могла бы сэкономить за его счет, но метаться было опять поздно. Сохранила часть лица и независимость, хотя обиделась, слегка. – Мы так и не обсудили твою идею… – сказала я. – Пришел к выводу, что она была не так уж хороша, – ответил он. – Может, все-таки поделишься? Вдруг мне понравится, а потом и тебе? – Гм… обстоятельства изменились. – В каком смысле? За час? – удивилась я. – Прости, но расскажу позже, не сегодня. Не сердись, – сказал он мягко, словно кот проурчал. Вот уже никак не ожидала от него таких баритональных нот. И я простила ему мои пятьсот рублей, пятьсот двадцать шесть, если быть точной. – Ну что ж, пойдем, – сказала я, поднимаясь. – Ты отдашь мне свою рукопись и отвезешь домой. Спасибо за ужин и компанию. Неплохое местечко и… Дверь в харчевню распахнулась, пропустив женщину, которая на пару секунд замерла на месте, лихорадочно оглядываясь, а затем ринулась к нашему столику, схватила Ильина за свитер и рванула на себя так, что он, потеряв равновесие, рухнул на пол вместе со стулом. Разделавшись с ним, женщина кинулась ко мне, размахивая руками. – Вот вы где! Ах ты стерва бесстыжая… Дальнейший ее монолог находился за гранью печатного слова. А я очутилась за гранью разума – сработали инстинкт самосохранения и забота о сохранении лица, на этот раз в буквальном смысле – я успела разглядеть яркий маникюр экстремистки и оценить длину ногтей. Я взвизгнула и бросилась бежать, роняя стулья и сдвигая столы.
apropos: Хелга Хелга пишет: дух Ирландии российского розлива Ой, ну вот с первой фразы уже умираю. Ага, и все так и пошло - милая перебранка, трепетный шовинист, эмансипированный вызов - сама за себя заплачу (не шутка - 526 рублей) - и обида на то, что он позволил ей позволить. Гы. Женская логика во плоти. Экшн в конце - налетел ака вихрь. Софья сбежала, но, так понимаю, у той дамы наверняка окажутся не только длинные ногти, но и руки. Вообще - прелесть, что такое. Читать - наслаждение!! Бью пяткой в ожидании продолжения - столько всего закручено...
bobby: Хелга Чем больше читаешь, тем больше хочется ещё... А автор выдаёт столь малыми порциями... Перепалки и диалоги парочки - это нечто! А конец вообще шокировал - оказывается, у тихого скромного Ильина ревнивая красотка имеется... или имелась... Софье информация к размышлению.
apropos: bobby пишет: у тихого скромного Ильина ревнивая красотка имеется... или имелась... Ну, в тихом омуте... Хотя не такой уж и тихий, если вспомнить, как произошло знакомство наших героев. bobby пишет: Чем больше читаешь, тем больше хочется ещё... Это точно!
Хелга: bobby пишет: А автор выдаёт столь малыми порциями... Не получается большими. Но, надеюсь, что получается более-менее весело. apropos пишет: Хотя не такой уж и тихий, если вспомнить, как произошло знакомство наших героев. Ну да, тот еще фрукт...
Скрипач не нужен: Хелга Ирландское рагу! он, потеряв равновесие, рухнул на пол вместе со стулом. Эх-ма! Тётка нехрупкая попалась.
lapkin: Хелга Очень нравится! И перебранка, и женская логика героини, и фрукт. Как все закрутилось! Но остановиться в такой момент... Ждем продолжения.
Хелга: Скрипач не нужен пишет: Ирландское рагу! Хе-хе, оно самое... Irish stew... lapkin пишет: Но остановиться в такой момент... Так специально же, дабы интригу поддержать.
Klo: Хелга пишет: Какой он трепетный, оказывается! Хелга пишет: Проклятая бабская натура – жалеть и сочувствовать. Вот это поворот! Давай дальше!
Хелга: Дверь в харчевню распахнулась, пропустив женщину, которая на пару секунд замерла на месте, лихорадочно оглядываясь, а затем ринулась к нашему столику, схватила Ильина за свитер и рванула на себя так, что он, потеряв равновесие, рухнул на пол вместе со стулом. Разделавшись с ним, женщина кинулась ко мне, размахивая руками. – Вот вы где! Ах ты, стерва бесстыжая… Дальнейший ее монолог находился за гранью печатного слова. А я очутилась за гранью разума – сработали инстинкт самосохранения и забота о сохранении лица, на этот раз в буквальном смысле – успела разглядеть яркий маникюр экстремистки и оценить длину ногтей. Я взвизгнула и бросилась бежать, роняя стулья и сдвигая столы. Впрочем, бежать особо было некуда, через пару прыжков я уткнулась в стену, на которой висела какая-то гравюра, аккуратно обрамленная тонкой рамкой. Отметив зачем-то хороший вкус дизайнера-оформителя, я развернулась, встретив безумную преследовательницу лицом к лицу и опасаясь за свое лицо, прижала ладони к щекам. Она, не рассчитав скорость и расстояние, резко затормозила передо мной, тяжело дыша и сверкая ярко подведенными глазами. Лет девятнадцать – двадцать, хотя, кто ее знает. Под распахнутым плащом – минимальная мини-юбка, длинные ноги. Неужели пассия Ильина? Ну и вкус у него… впрочем, сейчас не об этом, решила я, взглянув на свои домашние джинсы, растянутый свитер и туфли на босу ногу. На стерву явно не тяну. Жив ли там Ильин, коварный соблазнитель? Сюжеты «Преступление любви», «Безосновательная ревность», «Безумие» и Берта Мейсон-Рочестер в придачу ринулись в очередь, толкаясь и борясь за первенство. Все это промелькнуло в голове за долю секунды, а нужно было что-то делать, что-то говорить, дабы успокоить несчастную жертву неверной любви. К счастью к нам уже приближался охранник, пожилой «ирландец» плотного телосложения, за ним усталый официант, а дальше замаячил, держась за голову, Ильин, и мне не пришлось ни отбиваться, ни проводить сеанс психотерапии – вот бы сюда Веронику, получила бы бесплатную практику. Попав в крепкие мужские руки охранника, девица вдруг успокоилась, дала усадить себя на стул, а, увидев Ильина, уставилась на него изумленно и разрыдалась. – Кто она? Как ты? – кинулась я к Ильину. – Вроде, ничего, – ответил он, поглаживая затылок и морщась. – Больно? – А как ты думаешь? – Кто она такая? Твоя жена? Любовница? – спросила я на автопилоте. – Жена? Да нет у меня никакой жены. Я ее впервые вижу. Девушка, – обратился он к рыдающей сумасшедшей, – вы нас с кем-то перепутали… – Да, да… простите меня, вы так похожи на моего мужа… и свитер у него точно такой же… я ему покупала, синий, на распродаже, ох, что я такое говорю, простите, простите меня… – быстро заговорила она, размазывая по щекам черные от туши слезы. Несчастная и пьяная. – Вы меня чуть не убили, – укоризненно сказал Ильин. – В пору в суд подавать за нападение на мирных граждан. И свитер порвала, смотри… – Но я же не убила-а-а… – Нельзя так, – вступил в разговор «ирландец». – Думать надо, прежде чем на людей нападать. – Вот мы все хором и набросились на девушку, ей ведь тоже не сладко, – встряла я, сказав это скорее из чувства противоречия морализаторским речам, чем из сочувствия несчастной ревнивице. Нет, я, конечно, сочувствовала ей, как подруге по легиону обманутых и отвергнутых, но ее позорный порыв вызвал во мне горестное воспоминание о собственной ревнивой эскападе перед своим прежде так любимым мужем. Как в зеркале я увидела себя, такую же, ходячий «Адюльтер, сопровождаемый убийством». Взоры обратились в мою сторону, а девица, звонко шмыгнув напоследок носом, благодарно прекратила рыдать. Волшебная сила слов поддержки, доброго слова, которое приятно любым представителям фауны и даже флоры. – Ты, как всегда, на высоте, – прошипел мне в ухо Ильин. – А у меня шишка с кулак на затылке. И, возможно, сотрясение мозга. – Не плачь, сейчас съездим в травмпункт, проверим твой мозг. – Вряд ли там его проверят, – возразил он. – Я вам сейчас лед из холодильника принесу, – сказал официант. – Простите меня… простите, – опять заныла налетчица, поднимаясь со стула. – Я, я пойду… – Да, изувечила мужика и пошла, вот такие они сейчас, девки! – пробурчал ей вслед охранник. Девушка шла, покачиваясь, словно не Ильин, а она ударилась головой. Официант притащил кубики льда в пакете. Поставив все точки над й, мы вышли из кафе и обнаружили девицу сидящей на поребрике тротуара. – Послушай, ее бы отвезти домой, – озвучила я налетевшую вдруг мысль. – Еще и отвезти? Ну разумеется, благодетельница! Ильин не стал спорить, наклонился к девушке, которая пыталась закурить, безуспешно щелкая зажигалкой. – Где вы живете? Она удивленно оглянулась, назвала дальний спальный район. В матовом свете витрины лицо ее с черными впадинами глаз и подтеками на щеках, казалось, принадлежит героине готического романа или вампирше-неудачнице. – Ты что, меня клеишь? Я же попросила прощения, что еще надо? – Садись в машину, мы отвезем тебя домой. Она беспокойно уставилась на нас. – Что, правда? Типа, добрые? – Типа… – кивнул Ильин. – Но настаивать не буду, голова сильно болит. – Садись, садись, – сказала я. – Куда ты пойдешь в таком виде? Еще на кого-нибудь нападешь невзначай. – А вы меня не боитесь? Я же нервная… – Не очень, – усмехнулся Ильин. В конце концов она решилась, села в машину, сообщила, что зовут ее Настей, и за долгую дорогу успела рассказать свою горестную историю, поплакать у меня на плече и выкурить с десяток сигарет. В результате нашей благотворительной миссии мы вернулись в центр города далеко за полночь – скорее, уже ранним утром. Ильин не отреагировал на мои призывы обратиться за медицинской помощью, но позволил пощупать здоровенную шишку на затылке и подержать на ней холодный пакет, пока лед в нем не превратился в воду. Неплохое свидание или деловая встреча коллег по перу, не правда ли? Я высказала ему то, что до сих пор меня терзало: – Кстати, Ильин, я так и не поняла, зачем ты меня пригласил? Рассказ можно было прислать по электронке, а идеи свои ты все равно зажал. Неужели хотел просто пообщаться или ты не можешь ужинать в одиночестве? Он ответил очень емко и подробно: – У меня голова болит. – Еще добавь, что спать хочешь, – разозлилась я. – Завтра, то есть сегодня, сходи к невропатологу. Но неужели тебе трудно ответить хотя бы на один мой вопрос? Можно коротко, но по существу. – Я же тебе все объяснил, Соня. – Не очень отчетливо. Некоторое время мы молчали. Ильин слишком старательно, на мой взгляд, рулил по практически пустому проспекту. Когнитивный диссонанс. – Отвези меня домой, – попросила я. – Уже везу, – ответил он. Вот так мы провели вместе нашу вторую ночь.
полная версия страницы