Форум » Хелга » К.Д. » Ответить
К.Д.
Хелга: Непонятно что, но, надеюсь, будет коротко.
Klo: Хелга - Пусть чуть-чуть, но весьма насыщенно Хелга пишет: Он считает тебя тем, кем описал в этом рассказе, и боится? С другой стороны, возможно, не так уж и плохо предстать шлюхой в глазах мужика? Какая милая привычка - все сразу проецировать на себя!
Юлия: Хелга ! Вот оне, голубчики! Чудно все заворачивается. Копаемся во внутренностях - и чё там выкопаем?! apropos пишет: "космическая шлюха" - это звучит. Звучит. Интересно, кем же его, героя-то, Соня изобразит - ведь грядет и наш ответ Чемберлену?
Хелга: Klo пишет: Какая милая привычка - все сразу проецировать на себя! "Привычка свыше нам дана... ", а тут еще и ситуация, когда волей-неволей на себя спроецируешь. Юлия пишет: Интересно, кем же его, героя-то, Соня изобразит - ведь грядет и наш ответ Чемберлену? Здесь напрашивается...
Tanya: Хелга пишет: Здесь напрашивается... Ну-ну, напрашивается...Неужели Firefly?
Хелга: Tanya пишет: Неужели Firefly? Как получится...
Хелга: Пробуждение радости не принесло, а лишь сакраментальное «надо меньше пить» и измятую книгу Софьи Санны, с которой так и проспал в обнимку – с книгой, не с автором. А жаль. Но с утра поймал себя на мысли, что до сих пор дискутирую с этим самым автором по поводу ее книги. Обсудить с Петрухой? Он читал и даже проникся. А я, вероятно, нахожусь под воздействием вчерашнего удара по голове, которая болела, как в целом, так и локально – там, где набухла шишка величиной с кулак младенца. Крепенького такого младенца. Но особо расслабляться было некогда – поджимали сроки выпуска злосчастной колонки «Диалоги с дилетантом». Какой черт дернул меня связаться с этим журналом и с Софьей Шведовой в придачу! Захотелось большей публичности и славы, а как же иначе! Теперь то ли выкручиваться, то ли бросать всю затею. Последнее не грело, поскольку договор был подписан, а выплата моральных или материальных неустоек меня совсем не устраивала. Идея пришла, когда взгляд упал на яркое пятно обложки «Потерянных в любви». Почему бы и нет? Конечно, следует поставить Софью в известность, хотя неизвестно, согласится ли она на такой финт. А можно и не сообщать – в конце концов, она отказалась от сотрудничества и тем развязала мне руки. Но все же я позвонил. Правда, безуспешно, поскольку услышал лишь бесстрастное сообщение, что абонент временно недоступен. И так несколько раз в течение часа. Разумеется, я бросил это дело – не хватало еще, чтобы она сделала какие-то выводы по поводу количества моих звонков. Недоступность… Как странно обесценилось, обесцветилось слово, став всего лишь техническим термином. Но в то же самое время в словосочетании «временно недоступен» появился грош надежды – временно, значит, не навсегда, значит, может наступить время, когда абонент станет доступным, близким и, возможно, своим? Короче говоря, в полдень, несмотря на бандитские пули, травмы, сомнения морально-этического порядка, поминая Дарта Вейдера и взывая к благосклонности магистра Йоды, я сотворил материал для первого выпуска колонки. Оставалось лишь причесать и отправить в редакцию, что я и сделал еще до того, как за окном сгустились сумерки. А через несколько дней, в один прекрасный вечер, перед выходом в свет номера «Всевидящего ока» с моей колонкой, над моей головой и почти рассосавшейся шишкой вновь сгустилась туча в образе несравненной Софьи Александровны. За эти дни мы ни разу не пересеклись. Я зарылся в текучке и скитаниях вдруг ставшего благосклонным ко мне Симириуса, а она молчала. В этот вечер я, между делом, перечитал рассказ, написанный под влиянием предмета женской амуниции. Перечитал, пришел к выводу, что это полная чушь, и закинул файл в архив. На звонок в дверь пошел открывать Петруха, затем из прихожей раздался громкое «Когда ты собираешься возвращаться?» его жены, его короткие ответы, а затем и увещевания не устраивать скандал, далее все перешло в шепот и возню, которая могла означать все, что угодно. Пока я размышлял, выходить или не выходить в прихожую, запел мобильник, и на экране высветилось: Шведова. В прихожей что-то упало. Кликнул «принять вызов». Софья с места в карьер поинтересовалась, почему я воспользовался образом невежды без ее согласия и написал за нее текст. «Насколько я помню, ты отказалась от этой роли, – парировал я. – Но мы могли бы встретиться и обсудить…» Она согласилась. Я отправился прорывать блокаду в прихожей, где вовсю шли стратегические переговоры между враждующими супругами. – Между прочим, я прочитал твою книжку, – стратегически начал я, когда мы с Софьей устроились за столиком в кафе напротив редакции. – Неужели? – И нахально воспользовался твоим именем и стилем, чтобы собрать диалог. – Вот как? Софья была подозрительно лаконична. – Я пытался дозвониться, но ты была вне зоны доступа, а сроки поджимали… – продолжил я. – Да, я понимаю, deadlines и все такое. А ты не забыл, что я отказалась сотрудничать с тобой в том качестве? – Помню, но подумал, что мы сможем договориться, после всего… – После чего всего? – поинтересовалась она. – После того как тебя чуть не убила та ревнивая девица? – Ты передергиваешь, – сказал я, пытаясь сохранять спокойствие и сдержанность. Спокойствие и сдержанность. Сдержанность и спокойствие, черт побери. – Констатирую факт, ничего более. Я же ничего о тебе не знаю. Не стал в очередной раз уверять ее, что не знаком с той девицей – какой в этом смысл? Спросил: – Тебя не устраивает то, что я написал? Это плохо? Приношу свои извинения за самодеятельность, но ты сама создала такую ситуацию. – Я создала? – Софья взвилась. Мне даже показалось, что она готова оторваться от земли и подняться в воздух. – Как у тебя язык поворачивается? Я официально… ну ладно, почти официально, отказалась с тобой сотрудничать. Или ты забыл? У тебя склероз? Амнезия? Как же с вами, мужиками, трудно! – С нами трудно, – в тон ей ответил я. Она замолчала, отвернулась, глядя куда-то в сторону. Под тонкой тканью блузки дышала теплая золотистая кожа… – Куда ты смотришь? – услышал я. – Что? – спросил, кажется, вздрогнув. – Куда ты смотришь, Ильин? – Я? – Нет, Вася Пупкин! – рыкнула Софья. – Я туплю или мы обсуждаем дела? – Обсуждаем дела, – ответил я. – Но не можем прийти к… хм… консенсусу. – Ну да, скажи еще, у нас когнитивный диссонанс! – Именно так, – согласился я. – Ты совершенно права, дорогая. Она косо взглянула на меня, кажется, сменяя гнев на милость. Хотя, кто ее разберет. – Меня вполне устраивает твой вариант меня… то есть, тот текст, который ты написал за меня. Но это в первый и последний раз. То есть, ты можешь вести колонку таким путем, это твое право, но мое имя прошу более не упоминать. – Договорились, – кивнул я, чувствуя то ли облегчение, то ли раздражение, короче, весьма странную смесь ощущений. – Наши деловые отношения на этом заканчиваются. А жаль. Последнее я добавил скорее из вежливости, чем искренне. – Договорились, – с какой-то детской серьезностью сказала Софья. Я напрягся, ожидая, что сейчас последует что-нибудь из серии «Мирись, мирись и больше не дерись»… Но она ничего не добавила, опять помолчала и затем спросила: – Извини, но мне все же интересно твое мнение о моей книге. Только честно, без вежливой лести и прочей шелухи… Так и знал, что к этому придем, сам же и нарвался. Я начал осторожно… искренне похвалил стиль и легкость слога. Она осторожно улыбнулась, на щеках вспыхнули пятна. Я осторожно… добрался до сюжета. – Ты все свела к личным отношениям, словно мира вокруг твоих героев не существует. – Да? Но их личные отношения – двигатель сюжета. – Хорошо, но они же не в вакууме живут. – Но у них есть профессии, друзья, родственники… ты невнимательно читал. – Внимательно, – ответил я, немного покривив душой. – Хорошо, – кротко согласилась Софья. – Пусть это будет недостаток. А что касается личных отношений? – Неплохо… – Неплохо, но…все-таки есть какое-то но. Объясни. – Понимаешь, Софья, в чем слабость женского романа вообще и твоего в частности… А глаза у нее синие-синие... как там... у ее героини… фиалковые. – В том, что весь ход сюжета сводится к одному единственному вопросу – когда героиня отдастся герою. Тут я замолчал, ожидая реакции и злясь на себя за позорную трусость перед этой синеглазой стервозой. Реакция не замедлила последовать. Словно я мальчишкой бросил кусок карбида в лужу. – Вот как? Только к этому? Раскраснелась и глаза сверкают. – Но ты же разумная женщина, – сказал я, не будучи уверенным в этом, – сама посуди, ведь все перипетии романа крутятся вокруг одного – когда и как. – То есть, ты хочешь сказать, что это неважно и не имеет значения? Это банально? Она должна сразу прыгнуть к нему в постель, прямо на первых страницах и… Софья замолчала, прикусила губу, зыркнула на меня синими глазами. – Я этого не говорил… – начал я, но она тотчас перебила. – Хорошо, следующий роман начну именно так. Будет не банально и свежо… – Софья… – сказал я. – Ты сама попросила высказать честное мнение и сама вручила мне книгу. И так многозначительно подписала ее. – Да? Многозначительно? Ничего подобного! А то, что ты высказал, скорее не мнение о книге, а нечто иное. И хочу сказать, что это иное красной нитью проходит через твой рассказ… о любви. – Что проходит? Что ты имеешь в виду? – тупо спросил я. Сейчас начнет мстить за мнение. Какой я же идиот с этим дурацким рассказом. Разве можно услышать от женщины что-либо конструктивное, без лишних эмоций? – Имею в виду, что весь твой романтизм сводится к описанию женщины, как… как бы это поприличнее выразиться… – Ты отыскиваешь приличные слова? С каких пор? – съязвил я. – Ты меня плохо знаешь! – Да? – Да! – Можешь выразиться, как душа просит, – щедро предложил я. – Хорошо… Ты просто-напросто описал шлюху, космическую шлюху, вот они, твои представления о любовных историях! Неудивительно, что на тебя нападают женщины и что ты не был женат! – Ты уже провела расследование? – Нет, не проводила, люди подсказали. – Вот как? И ты сделала выводы? – Никаких выводов я не делала, поскольку это меня не интересует. Женская логика цвела махровым цветом, душила своим благоухающим ароматом. – Это не имеет отношения к делу! – рявкнул я, теряя спокойствие и сдержанность в придачу. – Согласна, не имеет. Совсем не обязательно жениться и все такое… Ты же самый настоящий женофоб! – С таким же успехом я могу назвать тебя мужененавистницей. – Отнюдь… – Именно. Она схватила сумочку, которая, скорее, тянула по размерам на дорожный ридикюль, раскрыла ее и начала лихорадочно рыться в ней, достала кошелек, бросила на стол купюру и поднялась со стула. – До свидания, Илья Ильин! – сказала она, – желаю удачи в творческой и личной жизни. – И тебе того же, Софья Александровна, – ответил я. Она застучала каблуками в сторону выхода, но вдруг вернулась, нависла надо мной и сказала: – Кстати, ты так и не вернул мой чулок! Я задохнулся от… от чего?
lapkin: Хелга Долгожданное продолжение! Милые бранятся?
apropos: Хелга Ага, очень славно все развивается - по мужской и женской логике с мужененавистничеством и женофобством. Очаровательный пассаж по поводу значения "доступности". все перипетии романа крутятся вокруг одного – когда и как. Ай, прелесть! Ну да, как же без покорения космоса, спасения человечества, футбола наконец. А у героини романа - фиалковые глаза...
Хелга: lapkin пишет: Милые бранятся? Бранятся, все не могут консенсус найти, затерялся куда-то. apropos пишет: Очаровательный пассаж по поводу значения "доступности". Ничего? Не слишком натянуто? Надеюсь, весело, нет?
Юлия: Хелга Хелга пишет: Не слишком натянуто? Мне очень понравились рассуждения о доступности. Философы - моя слабость. И как романтично!.. Хелга пишет: значит, может наступить время, когда абонент станет доступным, близким и, возможно, своим? lapkin пишет: Милые бранятся? Мне это напоминает танец, вот она на него застучала кастаньетами, а он в ответ ногами дал жару, тогда она взметнула юбкой, да так, пританцовывая, прошлась – дух вон. Тогда и он - руками взмахнул и, выгнув спину, прогарцевал, словно по горящим углям. Страсть накаляется, магнетизм гудит набатом и потом - бац... Нет, до этого нас сюжет еще не довел!
bobby: Хелга Хелга пишет: все не могут консенсус найти, затерялся куда-то. И в обозримом будущем что-то его не предвидится. Такое впечатление, что никакого консенсуса и не будет, а будет что-то другое... А вообще искры летят! Прелестно!
Хелга: Хорошо, буду философничать дальше. Юлия пишет: Мне это напоминает танец, вот она на него застучала кастаньетами, а он в ответ ногами дал жару, тогда она взметнула юбкой, да так, пританцовывая, прошлась – дух вон. Тогда и он - руками взмахнул и, выгнув спину, прогарцевал, словно по горящим углям. Ой, правда, такие ассоциации? Как здорово! Ужасно рада. bobby пишет: Такое впечатление, что никакого консенсуса и не будет, а будет что-то другое... Соглашение иного рода и уровня...
Скрипач не нужен: Хорошо! Эххх... Такое положение в отношениях шаткое прорисовалось. Отсюда ничего не стоит и в цугцванг свалиться. Вспомнился фильм Порнографическая связь. Несмотря на название, хороший тонкий фильм.
Хелга: Скрипач не нужен пишет: Такое положение в отношениях шаткое прорисовалось. Отсюда ничего не стоит и в цугцванг свалиться. Все может быть, что и в цугцванг, что-то оба упертые получаются. Скрипач не нужен пишет: Вспомнился фильм Порнографическая связь. Несмотря на название, хороший тонкий фильм. О, да, замечательный фильм. Спасибо, напомнила, пересмотрю теперь.
Tanya: Хелга пишет: О, да, замечательный фильм. Что-то я не нашла нигде с таким названием. Это российский?
Хелга: Tanya пишет: Что-то я не нашла нигде с таким названием. Это российский? Французский, Порнографические связи - Une liaison pornographique, 1999год click here
Klo: Хелга - Ой, что я тут пропустила! Какая насыщенная сцена! Всегда знала, что профессиональные отношения насыщают личные многими проблемами Юлия пишет: Мне это напоминает танец, вот она на него застучала кастаньетами, а он в ответ ногами дал жару, тогда она взметнула юбкой, да так, пританцовывая, прошлась – дух вон. Тогда и он - руками взмахнул и, выгнув спину, прогарцевал, словно по горящим углям. Я это называю "очередная кадриль Мерлезонского балета" - пусть менее ярко визуально, но эмоциональной насыщенности не утрачивает.
Хелга: Klo пишет: Всегда знала, что профессиональные отношения насыщают личные многими проблемами Это да, в идеале, наверное, лучше полное разделение, хотя, бывает и иначе. Klo пишет: Я это называю "очередная кадриль Мерлезонского балета" Тоже красиво!
Скрипач не нужен: А бананьи банальные банальности скоро будут?
Хелга: Скрипач не нужен пишет: банальные банальности скоро будут? Спасибо, что не забываешь! Пока что-то тормознулось, то ли времени не хватает, то ли фантазии.
полная версия страницы