Форум » Хелга » К.Д. » Ответить
К.Д.
Хелга: Непонятно что, но, надеюсь, будет коротко.
мариета: Охо! Какой у нас ... "Иван Иванов? Игорь Иванов? Иван Игорев? Нет, Илья... Илья Ильин!" нарисовался!!! С утра столько добра натворил! Прямо самарянин такой милосердный! Хелга прелестный кусочек. Любопытно смотреть на мир глазами художника мужчины...
Юлия: мариета пишет: С утра столько добра натворил! Прямо самарянин такой милосердный!
Хелга: мариета пишет: С утра столько добра натворил! Прямо самарянин такой милосердный! "Обеспокоенно" Добрый что ли слишком получается? Придется подрезать ему крылья. мариета пишет: Любопытно смотреть на мир глазами художника мужчины... Чьими-чьими глазами?
Юлия: Хелга пишет: Добрый что ли слишком получается? Придется подрезать ему крылья. Автор, все нормально! Симпатишный любитель рыбалки. Оставь дяденьку, он еще крылья не расправил, а ты уже обрезать!
Хелга: Юлия пишет: Симпатишный любитель рыбалки. Оставь дяденьку, он еще крылья не расправил, а ты уже обрезать! Ну чуть-чуть то можно, чтобы не зарывался.
Tanya: Хелга пишет: Ну чуть-чуть то можно, чтобы не зарывался. Ну, и хде?
Хелга: Небольшой застой на почве осенней депрессухи.
Tanya: Хелга пишет: Небольшой застой на почве осенней депрессухи. Надеюсь, не перейдет в хронь. Не поддавайся ни в коем случае! Мне, например, помогает изрядный кусок темного шоколада запитый чашкой хорошего кофе, а если все это сопроводить просмотром чего-нибудь "старого-доброго" (ГиП?) или почитать любимое... Но, у каждого свои рецепты (кто-то в спортзал ), главное - заставить себя ими воспользоваться . В пятницу (на фоне начавшейся предновогодней продажи елочных украшений в местных торговых сетях - да-да, уже) захотелось чего-нибудь новогоднего. Вспомнила, что не собралась прочитать твою "Новогоднюю историю". Пробел восполнила, соответствующим настроением и настроем зарядилась, за что тебе огромное спасибо .
Хелга: Tanya пишет: Надеюсь, не перейдет в хронь. Не поддавайся ни в коем случае! Не, надеюсь, не перейдет. Просто листочки фсе облетели, снег выпал и, хоть и расстаял, свое черное - хе-хе дело сделал, все вокруг обнажил. Ну и печально стало как-то, безысходно, можно сказать. А шоколад и кофе да, это очень славно и эффективно, как и хорошая книга и кино, а что еще человеку надо? Книжка есть, а ГиП просмотрен летом, но это не барьер. В бассейн можно сходить, главное, добраться. И главное, спасибо за поддержку и чтение!
Скрипач не нужен: Учёные, возможно и "британские", говорят, что активность плечевых суставов сильнее всего стимулирует выработку гормонов счастья. Достаточно лишь пожать плечами несколько раз и настроение поползёт вверх. Якобы. Ну, во всяком случае, попа вширь точно не Нас тоже без солнца и околонулём морят которую неделю. Но мы не будем поддаваться на провокации! У нас по графику золотая осень, баблето и хвост трубой!
Хелга: Скрипач не нужен пишет: Но мы не будем поддаваться на провокации! У нас по графику золотая осень, баблето и хвост трубой! Не будем, хоть дело иногда и труба.
Хелга: Малепусенький кусочек в знак протеста против депрессняка. Текущую неделю можно было бы смело отнести к сюжету «Затравленная», хотя, более жизненно прозвучало бы «Потерянная». Конечно, отчасти я сама себя растеряла, но это не умаляло изломанной безысходности общего положения дел и состояния вещей. Неожиданное, по словам Ильи Ильина, «пересечение планетарных орбит», и, что еще существенней, последствия этого пересечения, напрочь выбили меня из кривой жизненной колеи. Я понимала, что веду себя с Ильиным нелепо, по-детски, безбашенно. Глупо кокетничала, зачем-то всучила ему свою карамельно оформленную книгу, скрывалась от него, тянула с ответом по поводу совместной работы, но я не знала, как себя вести, не могла найти, нащупать подходящую линию поведения, потому и кидалась из крайности в крайность. Ему же, кажется, было все равно, впрочем, в кои веки мужики переживали из-за какого-то там секса по пьяни... по телефону, по слухам и прочим причинам? Для них все это, как стакан воды. Или водки? «А для тебя?» – задала я себе космический вопрос и не нашла ответа, хотя бы потому, что не могла вспомнить этого самого секса, как ни пыталась. А был ли секс? Может, секса-то и не было? И что о том помнит Ильин? Если помнит... Правда, признаться, в ситуации имелись и забавные моменты, в частности, двойные «Потерянные», в которых я углядела... нет, не руку судьбы, а скорее, творческий полет вершителей судеб. Хоть обращайся за помощью к матушке, Татьяне Петровне – в миру. В «миру», потому что моя мама, имея высшее техническое образование, всю жизнь проработав инженером-проектировщиком тепловых котлов, в зрелом возрасте ударилась в мистику и шарлатанство и заделалась народной целительницей, гадалкой и звездочетом в двенадцатом поколении под псевдонимом «бабушка Фекла». Это имя носила ее бабушка, то есть моя прабабушка, и я сильно сомневаюсь, что она считала звезды. Немного придавленная чередой неприятных совпадений, я чуть было не отправилась к матери с визитом – а вдруг получу какой-то толковый совет, но притормозила, вовремя подумав, что ради смутного совета придется рассказывать всю историю или ее часть, а этого мне совсем не хотелось. Вдобавок ко всему в воскресенье ожидалось прибытие из-за океана Вероники, которую нужно разместить в моей однушке плюс вытерпеть ее присутствие в течение неведомо какого периода. Короче говоря, в субботу, абсолютно потерянная как в космосе, так и в любви, я, оставшись в ночной рубашке, отключила мобильник, точнее, не зарядила сдохнувшую батарею; не включила компьютер, дабы тупо не смотреть на жалкие десяток строк начатого, да так и не продолженного романчика, и устроилась на подушках в слегка пикантной компании «Потерянных в космосе». Должна же я оценить качества вероятного коллеги по перу, хотя бы ради того чтобы критиковать его со знанием дела. Не скажу, что увлеклась чтением настолько, что трудно было оторваться – не любитель я космических полетов, инопланетян, летающих тарелок и прочей посуды – но объективности ради, не могла не отметить, что написано вполне увлекательно, разумно и даже жизненно, хотя, время от времени, путалась в терминах. Содержание, разумеется, не соответствовало ни аннотации, ни названию, ни футуристическому оформлению обложки. Никто в космосе, как оказалось, не терялся; напротив, довольно привлекательный главный герой, пилот по имени Симириус Эрокин, двигался в совершенно продуманном направлении. Разумеется, я отвлекалась от чтения на трапезы-чем-придется, короткие сонные забвения и бездумные походы по квартире в размышлениях о жизни и ее сюжетах, но к вечеру книгу дочитала, проникнувшись литературными и творческими способностями своего оппонента Ильина, и приняла решение, что соглашусь на сотрудничество с ним, наступив на горло девичьей неловкости и женской гордости. Неглупый мужик – что может быть привлекательней в нашей нелегкой женской доле? Мой бывший тоже вполне умен, но я же не собираюсь развивать какие-то приватные отношения с Ильиным – только деловые, исключительно! Хотя, он не так уж лопоух, как мне изначально показалось. Надо будет присмотреться к его ушам повнимательней. Из чисто эстетических соображений, ничего личного. И зачем я подписала свою книгу для него такой глупостью? Впрочем, что сделано, то сделано, и изменить мы ничего не в силах. Наступило веселенькое воскресенье, и я, с утра подготовив «гостиничный номер», с трепетом в душе покатила в аэропорт встречать несравненную американку Веронику, гостью из космоса, потерянную в пространстве и времени. Кажется, пора предложить тридцать седьмой сюжет.
Скрипач не нужен: Хелга Малепусенький, но приятный во всех отношениях! Интересная тётка появилась. И вот уже слышна поступь Вероники Сэмэнны
Tanya: Хелга пишет: Малепусенький кусочек в знак протеста против депрессняка. Во-о-т, так и надо, провести денек в лености и неге, отдохнуть, собраться с мыслями, полистать что-нить потерянное душевное, набрать на компе пару страничек в промежутках (на радость благодарным читателям). И главгерой станет намного симпатичнее, и захочется даже что-то делать совместное. И, глядишь, все наладится .
мариета: Хелга пишет: не знала, как себя вести, не могла найти, нащупать подходящую линию поведения, потому и кидалась из крайности в крайность. Вот это уже наше, знакомо до боли! Хелга Кусочек весьма забавный, свежий и ничуть не депрессивный!
Юлия: Хелга Наш ответ Чемберлену осенней депрессии. Так держать! Автору - троекратное Ура! мариета пишет: Кусочек весьма забавный, свежий и ничуть не депрессивный! Бедная Соня затерялась-растерялась. Но жизнь не даст, бедняжке, находиться долго в растерянно-потерянном состоянии. "Что день грядущий мне готовит?" - на подлете Вероника Семенна - с ней, думается, не до растерянности... "Благословен и день забот, благословен и тьмы приход..."
Хелга: Дамы! Теперь вся надежда на Веронику Семенну...
apropos: Хелга Отличное продолжение, только действительно малепусенькое. Но все идет своим путем - и планеты сближаются. Космос вообще оживлен, так скажем. Вот сейчас Вероника приедет - самое веселье, чую, начнется. Жуть интересно, что за "глупость"Софья на книге написала - как-то это автором умалчивается, а ГГ пока никак не обнаружит. Хелга пишет: Содержание, разумеется, не соответствовало ни аннотации, ни названию, ни футуристическому оформлению обложки. Прелесть!
Хелга: apropos пишет: Жуть интересно, что за "глупость"Софья на книге написала - как-то это автором умалчивается, а ГГ пока никак не обнаружит. Вроде как интрига, гы...
Хелга: Наступило веселенькое воскресенье, и я, с утра подготовив «гостиничный номер», с трепетом в душе покатила в аэропорт встречать несравненную американку Веронику, гостью из космоса, потерянную в пространстве и времени. Кажется, пора предложить тридцать седьмой сюжет. Я долго ждала, а дождавшись, не сразу высмотрела Веронику в толпе прибывших – она похудела с последней нашей встречи и, на мой субъективный взгляд, хватила в этом лишку, но в целом выглядела весьма и весьма привлекательно. Я подумала, что пластика, тем более, «дешевая» отечественная, была ей и вовсе не нужна, о чем чуть было не сообщила ей в приветственной речи, которую заполнила вполне искренними комплиментами. – И ты очень мило выглядишь, Сонечка, – отвечала на мои излияния прибывшая сторона. – Но мне кажется, тебе было лучше с длинными волосами, да и этот цвет тебе не очень идет, нужно что-то посветлее. Я возразила, что цвет этот не может не идти, поскольку он мой натуральный, на что Вероника, криво улыбнувшись, сообщила, что природа всегда требует некоторой корректировки, и я поняла, что сказала бестактность. Но, в конце концов, она сама захотела общаться со мной, жить в моей квартире, в якобы теплой семейной обстановке, хотя не факт, что я в состоянии обеспечить хотя бы подобие таковой – ведь и семьи у меня практически нет, да и с теплом проблемы. Этого я, разумеется, говорить не стала, потому что сильно опоздала с аргументом, но спросила об отце и получила обстоятельный ответ, последние фразы которого прозвучали, когда мы подъезжали на такси к подъезду моего дома – правда, отец в ответе упоминался не так часто, как бы этого мне хотелось. Едва войдя в мою скромную обитель, Вероника тотчас заполнила ее собой, не говоря уже об огромном чемодане, двух сумках и несметном количестве пакетов. – Сонечка, у тебя здесь тесновато, а я почему-то считала, что комната твоя побольше – твой Вадим мог бы найти тебе более просторные апартаменты. Ты должна была быть настойчивей, ведь ты же женщина, а он во всем виноват! Ведь это же он стал инициатором развода? Или ты? Александр Янович совершенно не в курсе, и я не знаю подробностей. Ты ведь поделишься со мной, как с… подругой. Ах, я хотела бы, чтобы мы стали подругами! Но, прости меня, прости, я слишком откровенна, но ведь ты взрослая женщина и тебе нужна искренняя поддержка, ведь так? – Вероника Семеновна, – сказала я, надеясь, что голос мой звучит достаточно нейтрально и, по возможности, дружелюбно, – квартира моя невелика, но вы же знали… Надеюсь, в комнате вам будет удобно. Я еще не приобрела необходимую мебель, сами понимаете, но кровать есть… Бывшее супружеское ложе, – все же не сдержавшись, добавила я к нейтральной речи. – Понимаю, понимаю, – Вероника понимающе закивала. – Тебе больно вспоминать об этом. Мужчины – они такие… Она вдруг замолчала, уставившись на предмет за моей спиной. Там, в изголовье кровати, висела картина – осенний пейзаж, который я сотворила когда-то в творческом порыве, будучи влюбленной по уши в давно забытого ныне однокурсника. Переехав сюда и долго ощущая неуют и одиночество чужой пустой квартиры, я обнаружила его среди своих старых вещей, оформила багетом и повесила на стену. Не из какого-то тщеславия. Мне казалось, что этот неумело, но от души намалеванный акварелью пейзаж дал комнате долю обжитости и согрел теплом приятных воспоминаний. – Какая прелесть! – воскликнула Вероника, вглядываясь в картинку. – Ведь это оригинал? – Да, оригинал, – пробормотала я, удивляясь, что привлекло ее в этом творении. – Как тонко и живо! – продолжила она, выдавая в себе истинного ценителя живописи. – Чья это работа? – Э-э-э… Ильина… – имя выскочило из меня помимо воли. Я закашлялась, изумляясь собственной дурости, но слово не воробей, а враг своего хозяина – хозяйки в данном конкретном случае. – Ильина? Он твой знакомый? Талантливый художник? – Ну-у-у... не то чтобы знакомый, так, однажды брала интервью, – я не могла понять, с какого перепугу начала врать напропалую. Вероятно, на то меня подвигла душевная откровенность Вероники. – Ах, ты, вероятно, общаешься с массой селебритиз, ваш журнал так популярен, хотя, часто публикует откровенные сплетни! Но знаменитости ведут такой образ жизни, что невозможно не интересоваться их выставленной напоказ личной жизнью, – выдала Вероника. – Я не пишу о знаменитостях, – мрачно ответила я, стараясь свернуть тему, в которой так прокололась. Хотя, кажется, впереди меня ожидали тысячи проколов и тонны лжи во спасение и по дури. Сюжет «Самопожертвование ради близких» дышал в лицо горячим американским ураганом, одновременно толкая в спину. Я знала, что Вероника обладает кипучей энергией и потрясающей «искренностью» суждений, то есть гордо, не задумываясь, рубит правду матку – вероятно, этим она и обаяла отца десять лет назад, когда тот боролся с кризисом среднего возраста – но все же не ожидала, что все до сих пор настолько запущено. Вероника Семеновна вручила мне подарок, который заставила тотчас распаковать и оценить – тонкий пестрый, очень милый палантин и несколько баночек крема от Clinique, – затем сообщила, какие напитки пьет, а какие нет; выгрузила на кухонный стол множество баночек и упаковок целебных снадобий, «исключительно полезных для здоровья и фигуры, дорогая Сонечка»; объяснила, как заварить для нее травяной чай из брикета имбиря, мяты и еще какой-то травы; рассказала пару анекдотов о своих американских соседях и... наконец ее сморили синдром смены часового пояса и беспокойство о внешности и здоровье. Она приняла душ и уснула на моей «роскошной» кровати под акварелью кисти некого Ильина. Я же, пропев про себя: «Спи, моя радость, усни», исчезла из дома. Навестила подругу, но не очень удачно: та, только что вернувшись с дачи, находилась в устало-разобранном состоянии и хоть и утверждала, что страшно рада меня видеть, я ей не поверила и удалилась. Рядом с ее домом находился до сих пор действующий кинотеатр, куда я с горя и отправилась. Ближайшим сеансом шел фильм «Миссия безмятежных», оказавшийся самым что ни на есть фантастическим, с межпланетными кораблями, потерянными в космосе, их капитанами и командами, галактиками и вечной битвой меж добром и злом, в которой победило добро, хотя и потерпело жестокие потери. Короче говоря, фантастика преследовала меня, но фильм впечатлил, и я даже подумала, что неплохо бы было обсудить его со знакомым писателем-фантастом, а теперь по моей воле и художником-акварелистом. Если бы не было той тусовки до и ночи после, я бы могла легко позвонить ему. Но ведь он мог бы и сам сделать это, если заинтересован в сотрудничестве. «О чем это ты, идиотка?» – одернула я себя. Неужели он захочет этого сотрудничества после всего, что я наворотила? Можно засунуть свое положительное решение подальше и забыть всю эту историю, как страшный сон. Вот в таком состоянии, похожем на качку во время шторма, усугубленном утренним общением с Вероникой, я все же позвонила Ильину утром в понедельник, чтобы прощупать почву и успеть отказаться от сотрудничества первой, дабы оставить последнее слово за собой.
полная версия страницы