Форум » Хелга » К.Д. - 2 » Ответить
К.Д. - 2
Хелга: Непонятно что, но, надеюсь, будет коротко.
Хелга: Тем временем Вероника завела речь о своем предке, который участвовал в битве при Цусиме, видимо, решила сбалансировать или перетянуть чашу весов в свою сторону. А как же иначе? Ах, если бы Ильин или, на худой конец, его приятель Петр могли бы сейчас небрежным жестом достать из внутреннего кармана чековую книжку и ручку-паркер – ладно, можно не паркер, лишь бы писала – и столь же небрежно расписавшись на чеке, подать его матушке – мол, хоть так, но желаю загладить то кощунство, каковое свершилось. Но такое не случается в наших долготах и широтах, увы. Ну-у-у, разве что изредка. – … и он трагически погиб на крейсере Берегущий… – рассказывала Вероника Семеновна. – Стерегущий, – раздался с дивана голос Петра Затейникова. – Как? Как вы сказали? – изумилась мачеха. – Стерегущий, – мрачно повторил приятель Ильина. – вы, видно, имеете в виду миноносец Стерегущий? Если ваш предок погиб на Стерегущем, он не мог участвовать в Цусимском сражении, оно случилось на год позже. Да, сегодняшний день оказался весьма щедр на немые сцены. Все уставились на Петра, а матушка с ехидной улыбкой – на бывшую и, как оказалось, нынешнюю соперницу. – Вы знаток истории? – поинтересовалась она. Кажется, виновник гибели семейной реликвии заработал в ее глазах пару добротных очков. – Интересуюсь помаленьку, – скромно подтвердил взбодрившийся Петр. – В основном, флотом. Я на флоте служил. – Какой у вас любознательный друг, – заворковала Вероника, обращаясь к Ильину. – Да, он такой, – подтвердил Илья Николаевич. – Моя дочь всегда правильно выбирает друзей, – по-конформистски вставила матушка. – Особенно друзей, которые наносят материальный ущерб, – не удержалась я, правда – шепотом. Зато меня услышал Ильин, стоящий рядом. – Видимо, ты никогда нам этого не простишь, – прошептал он. – Вам? С какой стати я должна что-то прощать или не прощать? – парировала я. – Какая тебе разница? – Мне? Вполне ощутимая, – ответил он. Жаль, но я не успела поинтересоваться, в чем же для него заключается эта самая разница, потому что наш междусобойчик был разгромлен голосом Вероники: – Ах, как это трогательно, Петр! И как важно, когда у мужчины есть хобби! А о чем это вы там шепчетесь, молодые люди? Никак решаете проблемы личного характера? – Это, блин, не хобби, – возмутился Затейников. – Правильно говорите, Петр. Хобби… это такое… легкомысленное, неподходящее слово, – поддержала его матушка. – У нас нет и не может быть никаких проблем личного характера! – подставилась я. Петр уверенно двигался к пятерке. Чего нельзя сказать обо мне. – Нет и не может? – прошипел Ильин мне на ухо. – Нет и не может! – повторила я. Мне ужасно хотелось добавить, во всеуслышание, что мужчина, который даже не попытался обнять женщину, когда у него имелась такая возможность, в чуланчике, может более не притворяться, что он в ней заинтересован. Хотя, трудно не признать, что эти мои терзания подтверждали его теорию о том, что женщин, как в жизни, так и в литературе интересует только «будет или не будет». Жизненно, увы… – Хобби – это красивое английское слово, означающее увлечение, – компетентно сообщила Вероника. – Иногда увлечения перерастают в профессию. С вами так не произошло? И кстати, вы знаете, Татьяна Петровна, что ваша дочь пылко влюблена в этого молодого человека, но тщательно скрывает свои чувства. Видимо, это у вас родственное хобби. Это обо мне? Это я пылко влюблена? Просто какая-то «Любовь, встречающая препятствия»! – Вероника Семеновна, прекратите! – пылко вскричала я. – Сдержанность никогда не была плохим качеством, – не менее пылко вставила матушка, вскакивая со стула. – Как вы можете знать, в кого влюблена моя дочь? О какой еще там любви вы толкуете? – Но я же хочу, чтобы все были счастливы! Я же вижу, как эти молодые люди тянутся друг другу! – Это вы хотите, чтобы все были счастливы? – матушка пошла в атаку. – Вы?! Лишили ребенка отца! – Нет, вы не правы, Татьяна Петровна, возможно, я когда-то и поступила несколько… э-э-э… решительно, но лишь в интересах Александра Яновича, исключительно, но вы же жили по привычке, не любя друг друга… - ответила ударом на удар мачеха. – Мама, лучше погадай Веронике! – взмолился ребенок, то есть я от его лица, перебивая ее. И почему Ильин и этот его Затейников не уходят? Самое бы время покинуть помещение. Почему Ильин вечно попадает на разборки с членами моего семейства, бывшими и нынешними? Что за фатальная неизбежность? Угораздило же мою матушку нарваться именно на его приятеля. – Погадать? Хорошо, я погадаю, если вы этого хотите, – вдруг согласилась матушка. – Хотя, Вероника Семеновна весьма нелестно отозвалась о моих способностях. – Лестно, совершенно лестно, – торопливо возразила мачеха. – Но лучше вы погадайте не на меня, а на Сонечку и господина Ильина. Я застонала. Затейников поднялся с дивана и пройдя несколько шагов, замялся у двери. – Извините, но нам пора, – заговорил-таки Ильин, – время поджимает, но компенсация за нами. Софья Александровна, вы не проводите нас? Я уставилась на него со смешанным чувством возмущения и благодарности. Он бросает мне спасательный круг или издевается? Но он смотрел спокойно и серьезно, даже не усмехался, как обычно. А мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал… где-нибудь, в укромном месте. Хотя, можно и в не очень укромном. Будет или не будет, вот в чем вопрос. – Провожу, – сказала я. И мы вышли втроем, оставив за собой поле брани.
apropos: Хелга Славные такие разборки - кто кого больше уест. Вероника пытается взять реванш. Хелга пишет: Это обо мне? Это я пылко влюблена? Просто какая-то «Любовь, встречающая препятствия»! – Вероника Семеновна, прекратите! – пылко вскричала я. – Сдержанность никогда не была плохим качеством, – не менее пылко вставила матушка, Отлично обыграна "пылкость" ситуации и присутствующих. Ильин не подкачал - дает возможность Софье удрать подальше от разборок матерей-мачех, а, м.быть, не прочь и сам остаться с ней наедине. Хелга пишет: – Нет и не может? – прошипел Ильин мне на ухо. Чудный Ильин! Софья противоречива, как все женщины. Ну или многие. Спасибо за продолжение, ждем - что же дальше?
bobby: Хелга Бесподобно! Славно Петр осадил Веронику с крейсером! Правда, её сбить с толку трудновато, если не невозможно. Ну и все остальные великолепны!
Хелга: apropos пишет: Ильин не подкачал - дает возможность Софье удрать подальше от разборок матерей-мачех, а, м.быть, не прочь и сам остаться с ней наедине. Кто ж его знает, что у него в голове? bobby пишет: Правда, её сбить с толку трудновато, если не невозможно. Она меня уже утомила своей напористостью.
Юлия: Хелга Петр-то, затейник наш, не так-то прост Хелга пишет: Кто ж его знает, что у него в голове? Вот это и интересно.
Хелга: Юлия пишет: Петр-то, затейник наш, не так-то прост Выскочил из антуражных персонажей, сама не знаю как.
MarieN: Хелга Вероника Семеновна опять зажигает: Хелга пишет: И кстати, вы знаете, Татьяна Петровна, что ваша дочь пылко влюблена в этого молодого человека, но тщательно скрывает свои чувства. Хелга пишет: Но лучше вы погадайте не на меня, а на Сонечку и господина Ильина. просто замечательно и так непосредственно. И с Берегущим, который Стерегущий Петр её хорошо поймал, а ей хоть бы что. А Соня: Хелга пишет: Это обо мне? Это я пылко влюблена? Просто какая-то «Любовь, встречающая препятствия»! А Ильин каков, и не позвонил, и не обнял, и не поцеловал.
Хелга: MarieN пишет: А Ильин каков, и не позвонил, и не обнял, и не поцеловал. Негодяй, одним словом.
MarieN: Хелга пишет: Негодяй, одним словом Да уж, негодяй. А теперь, еще, и покидает поле битвы.
Хелга: MarieN пишет: А теперь, еще, и покидает поле битвы. Но уводит с собой одну из воинственных сторон.
MarieN: Хелга пишет: Но уводит с собой одну из воинственных сторон Да, конечно, но к этому времени , струны воинствующих напряжений сместились. Одна: Татьяна Петровна - Вероника Семёновна, другая Ильин - Софья, а Петр тут оказывается сторонним наблюдателем. И первая, а вернее одна её часть, в лице Вероники Семёновны, хочет перевести стрелки.
Скрипач не нужен: Хелга пишет: Стерегущий, – мрачно повторил приятель Ильина. – вы, видно, имеете в виду миноносец Стерегущий? Если ваш предок погиб на Стерегущем, он не мог участвовать в Цусимском сражении, оно случилось на год позже. Это что-то! Спасибо за продолжение
Хелга: MarieN пишет: Да, конечно, но к этому времени , струны воинствующих напряжений сместились. У каждого нашлось по запасной пуле.
MarieN: Хелга пишет: У каждого нашлось по запасной пуле. А, также, стрела, дротик и граната.
MarieN: Хелга пишет: – Извините, но нам пора, – заговорил-таки Ильин, – время поджимает, но компенсация за нами. Софья Александровна, вы не проводите нас? Хелга пишет: А мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал… где-нибудь, в укромном месте. Хотя, можно и в не очень укромном. Хелга пишет: – Провожу, – сказала я. И мы вышли втроем, оставив за собой поле брани. Ну и как там... , что там... , проводила?
Хелга: Так, буквально, уже... – Это вы написали «Потерянных в любви»? – спросил Петр, едва мы оказались во дворе. – Да, – удивленно созналась я и пафосно поинтересовалась: – Вы знакомы с моим творчеством? – Насчет творчества не знаю, а вот одну книжку вашу прочитал, пока у Илюхи бомжевал. Я напряглась – опыта встречи со случайным незнакомым читателем мужского пола лицом к лицу у меня не имелось, если не считать присутствующего здесь Ильина. На творческие встречи меня пока не приглашали, вопросов не задавали, и критики не писали и не напишут критических статей, анализируя и, может быть, концептуализируя мои жалкие попытки писать о любви. Увы. Итак, я напряглась и задала несколько банальных вопросов, на которые сразу же дала ответы: – И как вам она понравилась? Совсем нет? Вас даже не смутило название? Это не мое, придумали издатели. У вас было много свободного времени и вы не знали, чем заняться, а тут… – Ну да, вы прямо экстрасенс, как ваша мама. Книжка валялась на диване, я и прочел. – Не валялась, а лежала, – заметил Ильин. – Это не принципиально, вопрос стилистической окраски, – сказала я. – А мама не экстрасенс, она – гадалка. – Хорошо, пусть гадалка, – миролюбиво согласился Петр. – А книжка ваша очень жизненная, я бы сказал. Понятное дело, написана она для женщин, не для мужиков, но почитать можно, я даже увлекся. – Тем более, что Петр находился в это время в состоянии конфликта со своей второй половиной, – предательски заметил Ильин. – Именно, – весело подтвердил Затейников. – Моя Ленка до дури ревнивая. А в вашей книжке как ее… Марьяна… тоже. – Маруся, – поправила его я и слетела с катушек, спросив: – И вам помогли коллизии, которые я придумала? – Не знаю, что такое коллизии, но помогли, – кивнул Петр. – Я читал и думал, ну все как у нас с Ленкой. – Весьма полезно посмотреть на ситуацию с женской точки зрения, – блеснул толерантностью Ильин. – А вас не разочаровал открытый финал? – продолжила опрос я. Раз пошла такая пьянка и далее по широко известному тексту. Когда еще мне удастся поговорить с непредвзятым читателем? Только бы Ильин помалкивал и не портил чистоту эксперимента. – В смысле, что в конце они так и не встретились? – уточнил Петр. – Скажу так, что ваша Маруся слишком много хочет от мужика. То ей не так и это не эдак. А могла бы подумать, что мужик сидеть возле нее не станет, да и зачем ей такой? Вы ведь хотите, чтобы он и рядом сидел и бабки домой приносил, но ведь не разорвешься пополам – одна половина дома сидит, другая – вкалывает. – Но мне кажется, Маруся, напротив, дает свободу Евгению, – пробормотала я, проглотив рвущуюся из души сентенцию, что лично я вообще ничего не хочу от мужиков, ни домоседства, ни бабок – ни к месту, совсем ни к месту мои личные жизненные установки. – Не, знаю, вам виднее. А почему бы вам не закончить свадьбой? Пусть бы поженились, Маруся ваша нарядилась бы в свадебное платье – моя Ленка в сердцах порезала свое, а сколько на него потрачено было… – вот и финал. Я взглянула на Ильина – он молча, но бессовестно ржал, глазами и дрожащими губами. – Спасибо, – сказал я Петру, – было очень приятно услышать отзыв читателя. – Вы не обиделись? Я ж от всей души. Вот и мама ваша, гадалка, обиделась за разбитый шар. А мне еще с Ленкой объясняться. Ладно, я домой. Созвонимся, Илюха. До свидания, Софья… Алексанна. – Петруха, куда? Я подброшу! – засуетился Ильин, но Затейников, махнув рукой, скрылся за углом, и лишь ветер донес его прощальное «Подбрось девушку…» – Девушка вполне способна добраться домой сама, да и неловко бросать Веронику, так что придется тебе ехать одному, – сказала я в ответ на жест Ильина, распахнувшего дверь своего «лимузина». – Вот как… Ты сердишься из-за шара? Ничего глупее придумать было нельзя. – Во-первых, я не сержусь вообще. Во-вторых, если бы сердилась, то не из-за шара, а в-третьих – что-то многовато получается пунктов – скажи честно, как вы оказались у моей матери? Ты все подстроил? – Сонечка… – сказал он, заставив меня вздрогнуть. – Ты преувеличиваешь мои скромные возможности. Я же объяснил тебе, что все произошло случайно, из-за Петрухиной жены. Откуда я мог знать, что бабушка Фекла – твоя мама? И что ты появишься здесь. Да и зачем мне это? – Зачем? Ах, да, конечно, зачем? Извини, я ступила, преувеличив твои возможности и… намерения! Разумеется, зачем? Какие глупости… Кажется, я готова была заплакать, от злости на себя, что вслух и так прямо предположила, что у него может быть какой-то интерес ко мне. Я развернулась и пошла к подъезду, чтобы поскорей скрыться там, пусть даже попав в объятия мать-и-мачехи. Не оборачиваясь, махнула рукой, мол, пока, мне некогда и все по фигу.
MarieN: Хелга, спасибо за продолжение, да еще так скоро после моего вопроса Петр опять порадовал. Автора заинтересовавшего романа вычислил, похвалил, обсудил сюжет, свое мнение высказал, и наедине парочку оставил. А Ильин этим как воспользовался, да ни как. Софья как всегда нападает защищаясь, а Ильин в обороне. Ну и как им договориться и понять друг друга, этим жителям планет Венеры и Марса? Вот про Петруху Ильин все понимает, а про себя? Софье, конечно, надо бежать, ведь там остались вдвоем мать-и-мачеха. Маленькое такое, не совсем понятное обстоятельство. Петр с Ильиным явились к бабушке Фёкле немного, так сказать, под-шафе, что она даже с порога заметила, и при этом Ильин был за рулем своего «лимузина»?
apropos: Хелга Затейникова прямо полюбила - он еще и читатель. Хелга пишет: Вы знакомы с моим творчеством? Это пять! Автор получил своего читателя. Опять масса всего "вкусного" - и измененное название романа, и свадьба в эпилоге, и обвинение, что Ильин "все подстроил" ("женская" логика - она такая!). MarieN пишет: Софье, конечно, надо бежать, ведь там остались вдвоем мать-и-мачеха. Скорее, сбежать от Ильина.
Хелга: MarieN пишет: Маленькое такое, не совсем понятное обстоятельство. Петр с Ильиным явились к бабушке Фёкле немного, так сказать, под-шафе, что она даже с порога заметила, и при этом Ильин был за рулем своего «лимузина»? О, спасибо! Это ляп. Пересаживаю на такси. apropos пишет: Автор получил своего читателя. И это архиважно!
Хелга: Исправляюсь... – Это вы написали «Потерянных в любви»? – спросил Петр, едва мы оказались во дворе. – Да, – удивленно созналась я и пафосно поинтересовалась: – Вы знакомы с моим творчеством? – Насчет творчества не знаю, а вот одну книжку вашу прочитал, пока у Илюхи бомжевал. Я напряглась – опыта встречи со случайным незнакомым читателем мужского пола лицом к лицу у меня не имелось, если не считать присутствующего здесь Ильина. На творческие встречи меня пока не приглашали, вопросов не задавали, и критики не писали и не напишут критических статей, анализируя и, может быть, концептуализируя мои жалкие попытки писать о любви. Увы. Я напряглась и задала несколько банальных вопросов, на которые сразу же дала ответы: – И как вам она понравилась? Совсем нет? Вас даже не смутило название? Это не мое, придумали издатели. У вас было много свободного времени и вы не знали, чем заняться, а тут… – Ну да, вы прямо экстрасенс, как ваша мама. Книжка валялась на диване, я и прочел. – Не валялась, а лежала, – заметил Ильин. – Это не принципиально, вопрос стилистической окраски, – сказала я. – А мама не экстрасенс, она – гадалка. – Хорошо, пусть гадалка, – миролюбиво согласился Петр. – А книжка ваша очень жизненная, я бы сказал. Понятное дело, написана она для женщин, не для мужиков, но почитать можно, я даже увлекся. – Тем более, что Петр находился в это время в состоянии конфликта со своей второй половиной, – предательски заметил Ильин. – Именно, – весело подтвердил Затейников. – Моя Ленка до дури ревнивая. А в вашей книжке как ее… Марьяна… тоже. – Маруся, – поправила его я и слетела с катушек, спросив: – И вам помогли коллизии, которые я придумала? – Не знаю, что такое коллизии, но помогли, – кивнул Петр. – Я читал и думал, ну все как у нас с Ленкой. – Весьма полезно посмотреть на ситуацию с женской точки зрения, – блеснул толерантностью Ильин. – А вас не разочаровал открытый финал? – продолжила опрос я. Раз пошла такая пьянка и далее по широко известному тексту. Когда еще мне удастся поговорить с непредвзятым читателем? Только бы Ильин помалкивал и не портил чистоту эксперимента. – В смысле, что в конце они так и не встретились? – уточнил Петр. – Скажу так, что ваша Маруся слишком много хочет от мужика. То ей не так и это не эдак. А могла бы подумать, что мужик сидеть возле нее не станет, да и зачем ей такой? Вы ведь хотите, чтобы он и рядом сидел и бабки домой приносил, но ведь не разорвешься пополам – одна половина дома сидит, другая – вкалывает. – Но мне кажется, Маруся, напротив, дает свободу Евгению, – пробормотала я, проглотив рвущуюся из души сентенцию, что лично я вообще ничего не хочу от мужиков, ни домоседства, ни бабок – ни к месту, совсем ни к месту мои личные жизненные установки. – Не, знаю, вам виднее. А почему бы вам не закончить свадьбой? Пусть бы поженились, Маруся ваша нарядилась бы в свадебное платье – моя Ленка в сердцах порезала свое, а сколько на него потрачено было… – вот и финал. Я взглянула на Ильина – он молча, но бессовестно ржал, глазами и дрожащими губами. – Спасибо, – сказал я Петру, – было очень приятно услышать отзыв читателя. – Вы не обиделись? Я ж от всей души. Вот и мама ваша, гадалка, обиделась за разбитый шар. А мне еще с Ленкой объясняться. Ладно, я домой. Созвонимся, Илюха. До свидания, Софья… Алексанна. – Петруха, куда? Подожди! – засуетился Ильин, но Затейников, махнув рукой, скрылся за углом, и лишь ветер донес его прощальное «Проводи девушку…» – Девушка вполне способна добраться сама, да и неловко бросать Веронику, так что придется тебе уходить одному, – предупредила я Ильина в ответ на его неясную улыбочку. – Вот как… Ты сердишься из-за шара? Ничего глупее придумать было нельзя. – Во-первых, я не сержусь вообще. Во-вторых, если бы сердилась, то не из-за шара, а в-третьих – что-то многовато получается пунктов – скажи честно, как вы оказались у моей матери? Ты все подстроил? – Сонечка… – произнес он, заставив меня вздрогнуть. – Ты преувеличиваешь мои скромные возможности. Я же объяснил тебе, что все произошло случайно, из-за Петрухиной жены. Откуда я мог знать, что бабушка Фекла – твоя мама? И что ты появишься здесь. Да и зачем мне это? – Зачем? Ах, да, конечно, зачем? Извини, я ступила, преувеличив твои возможности и… намерения! Разумеется, зачем? Какие глупости… Кажется, я готова была заплакать, от злости на себя, что вслух и так прямо предположила, что у него может быть какой-то интерес ко мне. Я развернулась и пошла к подъезду, чтобы поскорей скрыться там, пусть даже попав в объятия мать-и-мачехи. Не оборачиваясь, махнула рукой, мол, пока, мне некогда и все по фигу.
полная версия страницы