Форум » Хелга » 1853 » Ответить
1853
Хелга: Ноябрь 1853 года. Петербург и окрестности. История о невероятных приключениях девицы Елены Тихменевой, рассказанная ею самой
chandni: Хелга пишет: дело идет к развязке *вылезая из-под стола* Как?! Как это к развязке? Все ж только начинается!
ДюймОлечка: chandni пишет: Все ж только начинается! Вот да, кажется, там еще только завязка, еще только начало, хочется еще и побольше
chandni: ДюймОлечка пишет: хочется еще и побольше
Хелга: Юлия пишет: Казалось бы, все в его руках - что захотел, то и придумал, что придумал, то и сотворил... Да, как-то так. И задумка изначально была не совсем такой. chandni пишет: Все ж только начинается! ДюймОлечка пишет: Вот да, кажется, там еще только завязка, еще только начало, Раскрыть, кто убийца и что в письме, и всё, в принципе. Беру паузу недели на две.
apropos: Хелга Хелга пишет: Беру паузу недели на две. Ждем возвращения! С нетерпением! Юлия пишет: Додумать это сложно, потому что ситуация вообще не предполагает хоть каких-то отношений, то есть все происходит ситуативно, когда реакции не осмысляются, а определяются внутренними устойчивыми установками... И эти установки непонятны, а героиня никак это не объясняет Вот-вот! Хотелось бы все же понять, пусть намеками хотя бы, но что именно ею движет, какие чувства, какими мыслями руководствуется. Ведь наверняка какие-то мысли у ней есть.
ДюймОлечка: Хелга Интересно, что же дальше - ждем на лавочке продолжения:)
Хелга: apropos пишет: Хотелось бы все же понять, пусть намеками хотя бы, но что именно ею движет, какие чувства, какими мыслями руководствуется. Ведь наверняка какие-то мысли у ней есть. Она же не мыслями руководствуется в данном случае. Наверно, слишком лаконичным получается текст? ДюймОлечка пишет: Интересно, что же дальше - ждем на лавочке продолжения:) Спасибо, приятно, что ждёте. Недавно вернулась домой, сражалась с ленью и отсутствием желания писать. Вроде, худо-бедно справилась.
Хелга: Покатили по знакомым улицам, подъехали к усадьбе Сергея. Он помог мне выйти из пролётки и пошёл к дому, а я задержалась, беседуя с Матвеем, подбежавшим принять лошадь. Затем пошла к дому, повернула было на дорожку и увидела, что Бочаров беседует с каким-то человеком, берет из его рук бумагу. Человек повернулся в мою сторону, и я узнала Прохора. Отшатнулась, скрывшись за кусты, сердце запрыгало как шарики в погремушке. Скверно! Они сообщники, Бочаров и мессир! Конечно, фальшивый паспорт, сделанный через мессира; знакомство со следователем, как его там, Скуратовым; Намик-паша в Париже! Глупая, наивная девица поверила ему, раскрыла все тайны, которые так старательно берегла ради интересов, отчизны и своих! Ах ты, женская моя слабость, как легко бросила меня в объятья обаятельного мужчины! Но что было делать? Ведь он помог мне, и не единожды. А может, появление Прохора простая случайность и они не знакомы? Видел ли он меня и не придет ли за мной? Или я обозналась со страху, и то был вовсе не Прохор? Бежать? Если обвинения с меня сняты – правда, только по словам Бочарова, – я могу явиться в полицию или даже выше, и отдать это злосчастное письмо! Я стояла и размышляла, спрятавшись за кустом – прыткость, которая и помогала, и подводила, на этот раз изменила мне. Сергей возник предо мной, словно Теодоро пред Дианой – разве что наши роли были противоположны. – Почему ты стоишь здесь, Элен? Идём… – Любуюсь закатом. Но меня зовут Лиз, – невпопад ответила я. Он кивнул, усмехнулся и согнул локоть в пригласительном жесте. Я покорно просунула руку в кольцо и последовала за ним, как овечка на закланье. В доме с мезонином все было по-прежнему. Капитолина подала ужин, не выказав никаких эмоций по поводу моего очередного появления. Я молча ела, не замечая вкуса еды, невпопад отвечая на какие-то слова Сергея. Я так и не спросила о Прохоре, разрываясь между умыслом и случайностью его появления. – Я очень устала, можно ли лечь спать в той, прежней, комнате? – спросила после ужина. Сергей взглянул вопросительно, кивнул. – Да… Лиз, конечно, отдыхай. Как легко он вписался в эту игру. Мне было ещё легче – например, граф Валуцкий знал меня под другим именем. Капитолина застелила кровать в «моей» комнате. – Здоровы, барыня? Оклемались? Устало выглядите. – Да, Капитолина, устала, но совсем здорова, твоими стараниями. – Да что вы, барыня, это все барин Сергей Николаевич… Мне показалось, или она хотела что-то добавить, но раздумала? В свою очередь я хотела было сказать, что познакомилась с её матерью, но раздумала. Она предложила помочь раздеться, но я отказалась, и горничная ушла, пожелав спокойной ночи. Я сняла платье и легла, с блаженством погрузившись в мягкую перину. Мысли цеплялись одна за другую, выстраивая нелепые цепочки. Так и уснула, сменив коловорот размышлений на кошмар сновидений. Сергей пришёл вечером… или ночью, я не ведала времени, но сразу проснулась, потеряв нить тяжелого сна. Верно, потому, что ждала его прихода. Он поставил лампу на столик, присел на кровать. – Разбудил тебя? Прости, ты приснилась, Лель, а я вдруг понял, что ты здесь, рядом, не во сне. – Который час? Как ты меня назвал? Это моё очередное имя? – спросила я, поднимаясь на подушку. – Половина второго, Лель… Тебе не нравится? – Нравится… Прядка волос снова упала ему на лоб, глаза в полутьме казались очень темными, от его близости внутри хлынула мучительно-сладостная волна. Что он делает со мною, даже не прикоснувшись? Он… друг или враг мне? – Я спала, – прошептала, пытаясь справиться со своим податливым телом. Он наклонился, жаром полыхнул во мне его поцелуй. – Подожди, Сергей… Он не мог ждать, и я, в общем-то, тоже… Потом мы лежали рядом, впервые так спокойно, в одной постели, точно супруги. А разве не выдал он себя за моего мужа, когда навестил в тюрьме? Кто же он? – Серёжа, ты на самом деле инженер? – спросила я. – Помилуйте, Елена Николаевна. А кто же ещё? Инженер второго класса и неплохой, уверяю тебя, – и, помолчав, спросил: – А ты на самом деле актриса? – Актриса… Разве что в жизни, а на сцене ничего особенного. Да, я служила в театре, сначала в небольшом, господина Авдеева, а потом в Александринке. У Авдеева – актрисой, а в Императорском – статисткой. – Возможно, ты не нашла свою роль? Я рассмеялась: поиски своей роли привели меня на весьма опасный путь. – Что ты думаешь обо мне? – спросила, не ожидая честного ответа. Он ответил сразу, без обычной паузы: – Ты прекрасная женщина. – А что ещё? – Никогда не встречал такую… – Какую такую? – Смелую, решительную… во всём… Они никогда не говорят, что любят. Хотя, я давно разуверилась в таких словах, ещё со времен гвардии корнета. Они лгут и притворяются, чтобы получить своё. И Бочаров среди них. Что он на самом деле думает обо мне? Доступная актриска-содержанка? – именно так оно и есть. Но мне ни с кем не было так хорошо, как с ним. Ах, если бы он оказался лучше, чем я ныне думаю о нём, а прочее неважно! Он заворочался, обнимая меня, и всё повторилось. Заснули мы, когда сквозь штору пробивался серый предутренний свет. Я так и не спросила о Прохоре и не решила, что делать дальше – не до того было. Но утром созрел план. – Я поеду с тобой, – сказала я Сергею за завтраком. – Ведь я могу появиться в городе, если подозрения с меня сняты. Мне нужно зайти в гостиницу за своими вещами, переодеться, пройтись по магазинам. Я почти вернулась к роли наивной дамочки, получив в ответ очередную усмешку и порцию нравоучений. – В гостинице тебе не стоит появляться, да и вещи, вероятно, находятся в полиции. Да и в городе тоже, Лель. – С меня же сняты подозрения, Серёжа. – Но ты остаешься беглой подозреваемой, – ответил он, помолчав. – А если мне прийти в полицию и всё рассказать? – Ты готова к этому? Может, не стоит пока спешить? Казалось, он ушёл в себя, как будто и не было этой страстной ночи. Даже не упомянул письмо. Я пошла va banque. – А как же то важное письмо? – Отдашь его мне, и я доставлю, куда нужно, – сказал он без особого выражения, словно его не волновало это письмо. – Но у меня нет его. Сергей уставился на меня с неким удивлением. – Как нет? – Вот так и нет. Не ношу же я его с собой всё это время. А разве ты не обыскал моё белье, не спросила я. Не могла, из последних сил хотела верить ему, наивная влюблённая дурочка. – И где же оно, это самое письмо? – Оно… в ридикюле… я отправила его своей приятельнице. Бочаров хмыкнул, улыбнулся, бросил на стол салфетку и сказал: – Ты – невероятная женщина, Лель… Я… Вошла Капитолина с подносом, и он не договорил фразу.
bobby: Хелга С возвращением! Спасибо за долгожданное продолжение! Да уж! Сомнения одолевают героиню, а вместе с ней и читателя. Все-таки хочется надеяться, что Бочаров не окажется волком в овечьей шкуре. Меня в их страсти ничего не смущает. Думаю, такое влечение, не поддающееся анализу, вполне может быть
chandni: Хелга Божественно! Недомолвки, желание, неуверенность, недоверие, надежда, страх, подозрение... все так зыбко... bobby пишет: Все-таки хочется надеяться, что Бочаров не окажется волком в овечьей шкуре. хотелось бы верить... думаю, ей тоже
Хелга: bobby, chandni Спасибо, что не забываете. Да, Бочаров - темноватая личность - то ли волк, то ли сокол.
apropos: Хелга Хотя что-то, вроде как, распуталось, такое впечатление, что все стало еще запутаннее. Ну хоть поживет наша Елена в человеческих условиях... под чужим паспортом. Бочаров прямо на все руки и дела мастер. Хелга пишет: то ли волк, то ли сокол. Надеемся, что сокол. Хотя на волка было бы любопытно взглянуть... Но жалко героиню. Хочется, чтобы у нее наконец все сложилось и устроилось.
Хелга: apropos пишет: Хотя на волка было бы любопытно взглянуть... Мне тоже любопытно...
Хелга: Поехали в пролётке, Матвей – кучером, Бочаров – в экипаже. День выдался сумрачным, но без дождя. Природа слегка благоволила моему возвращению в Петербург. – Вы на службу, Сергей Николаевич, а я – к приятельнице и в магазины, – сказала я. – Я в отпуске от службы, буду сопровождать вас, – отрезал он. – Но я не заблужусь в городе, да и с товаркой надо поболтать. Вам будет скучно. – Полноте вам шутить, Елена Николаевна, – Сергей явно разозлился, хоть и казался спокойным. – Вы забыли о Камышине и швейцаре? – Помню, – ответила я, похолодев, и упрямо добавила: – Но за мною сейчас никто не следует. Я буду очень осторожна и куплю себе модную шляпку. А моё имя – Елизавета… – Корина, я помню, – ответил он, понизив голос почти до шёпота, и добавил громче: – В магазины и другие места я сопровожу вас наилучшим образом. Зашептал, чтобы разговор не слышал кучер? Я замолчала, он более не спорил. Размышляла, как избавиться от общества Сергея, а он держал меня за руку, словно боялся, что я выпрыгну из экипажа. Я не стала противиться желанию прижаться к нему. Так мы и въехали в город. – Где проживает ваша приятельница? – спросил Сергей, когда колёса застучали по брусчатке Измайловского проспекта. – В Коломне, ежели не поменяла квартиру. – Матвей, в Коломну, – скомандовал Бочаров, и кучер, кивнув, поворотил налево по улице. Несмотря на смятение мыслей и чувств, и неопределенность ближайшего, да и дальнейшего будущего, я наслаждалась поездкой по городу, оживлением и шумом улиц. Как я соскучилась по Питеру, как я любила его, несмотря на горести и трудности, которые он принёс. Пролётка застучала колесами по Садовой, выехала к Екатерининскому каналу. Напротив Никольского рынка разгружали баржи, толпился люд. Этим же путем, только в обратную сторону меня везли в тюремной карете неделю назад. – Доставили меня, теперь мне ничего не грозит, вы можете ехать по своим делам, – сказала я, когда Матвей остановил экипаж возле парадной дома на канале. – У меня нет никаких иных дел, – упрямо отрезал Бочаров. – Никаких иных дел у инженера, как сопровождать легкомысленную дамочку к товарке? – В данный момент именно так. И я вовсе не против такой перспективы. – Но нам нужно поболтать о том, о сём, о девичьем… – Я не стану вслушиваться в ваши разговоры… … заберу письмо и передам мессиру, закончила его фразу про себя. Что после этого будет со мною? Он желает меня, в том нет сомнений, но на кону, вероятно, и карьера, и деньги. А я… я влюблена в него… но не хочу жертвовать собой ради чьих-то коварных планов. Честно говоря, я не была уверена, что застану приятельницу в такой час, да и жила она не совсем в этом доме. Текущий план заскочить в парадную и сбежать терпел крах. Делать нечего, я вышла из пролётки, опершись на руку галантного инженера и, войдя в парадную, постучалась в первую попавшуюся квартиру, благо, что здесь, на задворках города, не бывало швейцаров. Какое-то время стояла тишина, затем раздались шаркающие шаги, дверь медленно отворилась, и на пороге возникла усатая старуха в пышном чепце и цветастом халате. – Что изволите, господа хорошие? – спросила она густым хриплым басом. – Здравствуйте, – пропела я. – Здесь ли проживает мадемуазель Корзухина? – Здесь проживает только мадемуазель Сурина, – ответила старуха. – Ах, да, я перепутала имена! Я её приятельница. Дома ли она? Можно ли войти? – застрекотала я в надежде на чёрный ход. – Хм… мне было бы лестно иметь столь юную приятельницу, но увы, я вас не знаю, – пробасила старуха. – Кажется, мы пришли не по адресу, – заметил из-за моей спины Бочаров. – Кажется, да… Распрощавшись с мадемуазель Суриной, вышли на улицу. – Ты на самом деле перепутала дома или сделала это намеренно, Лель? – спросил Сергей. – Она, верно, переехала, – пробормотала я. – Несомненно, душа моя, – усмехнулся Бочаров. – И твой загадочный ридикюль с письмом тоже… Впрочем, ладно, после будем разбираться в твоих делах. Сначала в магазин модного платья! Ты же хотела купить шляпку… – Сергей Николаевич, да вы, оказывается, bon vivant! – Ты первая, кто назвал меня так. Он улыбнулся, на мгновение уничтожив своей улыбкой все мои сомнения. Но лишь на мгновение, увы. Я его любовница, содержанка и… жертва. Что ж, особого выбора у меня нет, тем более что мне очень нравится быть его любовницей. И, признаться, новое платье, белье и шляпка мне просто необходимы! Не только удовольствия, но и плана ради. – Шляпка – именно то, что мне сейчас нужно! – воскликнула я тоном куртизанки-камелии. Ах, до чего приятно было войти в магазин – я начала со шляпного салона в Гостином! Продавщица поначалу с некоторым удивлением воззрилась на мою шаль, но твёрдое «Выбирайте, что вам нравится, мадам» Бочарова, вернуло её взгляду нужный оттенок. – Какую шляпку вы бы хотели, мадам? Шляпки совсем не прибавились в объеме, а напротив – стали еще меньше. Какую желаете? Имеются осенние… К вашему пальто… Перемерив с десяток шляпок, выбрала серую с вуалью, с косой из черного бархата под маленькими полями и бантами из лент по обеим сторонам тульи. В нутро тульи была вшита машинка point d’arret, которая удерживала шляпку на голове в случае сильного ветра, весьма удобное изобретение. В салоне готового дамского платья на Невском приобрела платье из попелина, убранное бархатом и рюшами из атласных лент, нагрудник с воротничком, отделанный кружевами, и новое белье. У башмачного мастера на Малой Конюшенной – ботинки из черного прюнеля*. Ах, какой красивой и уверенной почувствовала я себя в новом наряде, словно скинула с плеч часть невзгод последних дней. После башмачника предложила зайти в кондитерскую Пфайфера, что напротив Александринки. – Но туда, верно, ходят актёры, и ты можешь натолкнуться на знакомого, – предостерёг Сергей. Именно эту цель я и преследовала, и, кроме того, к Пфайферу впускали дам. – Ну и что? Мы выпьем шоколаду, купим пирожных и уйдём. Уверена, никто не станет нас преследовать. А я так хочу пирожное… Он не стал спорить, и вскоре мы выходили из экипажа у кондитерской. В небольшом зале я тотчас увидела Софи Кокорину, что было невероятной удачей. Рванула к столику, где она пила шоколад в обществе молодого офицера. После церемонии знакомства он галантно удалился. – Куда ты пропала, Элен? Говорят, то ли уехала в Париж, то ли попала в тюрьму! – Как видишь, я здесь, в Питере и на свободе… – А это кто? Каков красавчик! – прошептала Софи, кивая в сторону Бочарова. – Инженер путей сообщения, – ответно прошептала я. – О! Заманчив! Прелестная шляпка, между прочим. Из Парижа? – Из Гостиного… – Что ты говоришь, Элен! Бочаров уже делал заказ, и нужно было спешить – Софи, у меня к тебе просьба – мне нужно сейчас сбежать от своего инженера… в одно место. Ты поможешь? Она лукаво взглянула на меня, расспрашивать не стала, за что я и ценила Софи. Бочаров подошёл к нам, вернулся офицер, снова церемония знакомства, а затем: «Нам нужно кое-что обсудить с подругой, мы сей же час вернемся… как раз к пирожным и шоколаду…». Вышли с Софи на улицу, и я рванула прочь, с тяжёлым сердцем, но быстрыми ногами, перебегая с улицы на улицу, чтобы запутать преследователя. Va banque так ва-банк! Через полчаса вышла на Дворцовую площадь и, миновав будочника, остановилась, в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба. Которое крыло западное? В какую из дверей зайти и как это сделать? * Прюнель (франц. prunelle). Легкая и плотная шерстяная или шелковая ткань, идущая на изготовление верха обуви, на обивку мебели.
apropos: Хелга Таки сбежала наша девушка?! Во дает! Впрочем, я ее где-то даже понимаю - доверия нету, в любой момент улыбка и забота могут смениться совсем другим - и она с таким в своей жизни не раз, похоже, встречалась. Да, лучше не расслабляться и не доверяться, чтобы впросак не попасть. Или чтобы не съели. Хелга пишет: в трепетном ужасе осматривая полукруг здания Главного Штаба Занесло ее, однако. Думает, что помогут? (*риторический вопрос*, не требующий у автора ответа)
chandni: Хелга Ого! Опять сбежала! Ну и поворот! И что ее ждет за теми дверями сурового здания...
bobby: Хелга Елену можно понять. Бочаров ведет себя очень подозрительно. Одни шпионы вокруг...
Хелга: apropos пишет: Таки сбежала наша девушка?! Во дает! chandni пишет: Опять сбежала! Ну и поворот! bobby пишет: Елену можно понять. Бочаров ведет себя очень подозрительно. Надеюсь, побег логично обставлен? Бочаров расслабился и все такое...
ДюймОлечка: Хелга Как здорово, что етсь продолжение. И очень понятны эти женские метания, эта неустроенность. И мысли, много мыслей. Правда, Сергей, все время что-то не договаривает и поэтому всегда есть пища для размышлений.
Хелга: ДюймОлечка пишет: Правда, Сергей, все время что-то не договаривает и поэтому всегда есть пища для размышлений. Возможно, не может все сказать?
полная версия страницы