Форум » Хелга » Киномания » Ответить
Киномания
Хелга: Роман в шести частях с погонями, стрельбой, эротическими сценами и невозможной любовью.
Хелга: bobby пишет: Героиню прямо тянет в этот таинственный дом. Искательница приключений поневоле. bobby пишет: "Волшебная сила искусства" из трех новелл. Бинго! Klo пишет: В третий раз герой должен обнаружиться лежащим на диване в доме подруги Хорошая идея! Скрипач не нужен пишет: Бриллиантовая рука Она самая! Малаша пишет: Куда-то утопал в горячечном бреду . И может появиться вновь где угодно.
Хелга: Кстати, вот она, клюшка, стоит мирно прислоненная к стене. Шагаю к клюшке, протягиваю к ней руку и, вздрогнув, замираю, потому что за спиной раздается какой-то шаркающий звук, что-то падает. Кажется, не тело, а небольшой предмет. Хватаю клюшку и резко оборачиваюсь. В проеме двери стоит… привидение! В голубой рубашке и без штанов! Нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже! Куда он ходил? Об этом можно только догадываться. — Вы встали? — очень логично мямлю я, решив не уточнять, где он пропадал. — Кажется, да, — вполне логично сипит Иван Иваныч. — А вы кто? Что вы здесь делаете? Речь дается ему с трудом, как впрочем и мне, разве что по другой причине. — Я ваша сестра милосердия, — патетично объясняю я. — Сестра чего? — тупо спрашивает он. — Милосердия… вы когда-нибудь слышали такое слово? — Слышал… — кивает он. — Позвольте, я лягу. Ноги не держат. — Да, конечно, конечно, ложитесь! Я мгновенно вступаю в роль вышеуказанной сестры милосердия и пытаюсь подхватить его под руку, несмотря на отсутствие штанов. Он отвергает мой неуклюжий порыв помочь и сам добирается до кровати. Через несколько минут, в течение которых я пытаюсь задавать какие-то глупые вопросы о его самочувствии, он засыпает, словно младенец. Подхожу, чтобы дотронуться до его лба. Лоб прохладен и влажен, также как и лицо и грудь, виднеющаяся в расстегнутом вороте мокрой от пота рубашки. Кажется, кризис наступил. Найдя в комоде какое-то полотенце, осторожно протираю пот с доступных мест Иван Иваныча, укутываю его одеялом и, поправив подушку в окне, направляюсь к выходу. Конечно, не мешало бы переодеть его в сухую одежду, но эта задача представляется весьма трудновыполнимой. Во-первых, где взять сухую одежду? Хотя, может, что-то найдется в рундуках старого дома. Например, в волшебном комоде. Во-вторых, как я буду его раздевать и одевать? Хотя, небольшой опыт в одевании и раздевании этого субъекта у меня уже имеется. Может быть, к утру он очухается, станет получше соображать и не засыпать на полуслове. Короче говоря, затеплившаяся было надежда, что я смогу сбежать от этих забот, угасла, посол сказал, что дороги назад в танковые войска мне нет! «Постойте, нужно успеть…», — слышу за спиной. — Что успеть? — В коробке… успеть… — сипит болящий, не открывая глаз. — Без двадцати… Холера ясна! Бредит, что ли? Навряд ли он куда-то успеет, потому что тут же замолкает и начинает посапывать и похрапывать. Успеть ему нужно! Надо же! Поэтому и окно разбил — пытался куда-то успеть? А ходил куда-то — тоже пытался? Хотя, подозреваю, что цель данного похода была проста и тривиальна. Главное, что дело, вроде, пошло на поправку. Сделав этот поистине дедуктивный вывод, решительно покидаю старый дом. Заросший сад все так же тих, и полчаса ночи прошли, одна заря уже сменила другую, плеснув в небеса краской волшебного золота. Утро обещает хороший солнечный день, который можно было бы посвятить безмятежному отдыху. И я сделаю это, черт побери! Домой возвращаюсь, когда антикварные часы на антикварном комоде показывают без двадцати четыре. Раздеваюсь, забираюсь под одеяло, тотчас засыпаю и сплю крепко, без сновидений, словно уставшая мать, убедившаяся, что ее заболевший ребенок идет на поправку, и кризис миновал.
apropos: Хелга Ну, наконец-то! Хотя порция могла бы быть и побольше! Ну конечно, он отходил по самой естественной причине, а мы тут уж чуть голову не сломали, куда, мол, делся? Больной пробредил что-то загадочное. Куда успеть? Зачем успеть? Почему успеть? Автор, не томи - развивай интригу! Хелга пишет: посол сказал, что дороги назад в танковые войска мне нет! Холера ясна! Сплошной любимый сериал. Но оттуда можно цитировать, да, бесконечно. На все случаи жизни.
Хелга: apropos пишет: Автор, не томи - развивай интригу! Так пытаюсь, правда, очень медленно. apropos пишет: Сплошной любимый сериал. Но оттуда можно цитировать, да, бесконечно. На все случаи жизни. Он самый - кладезь.
apropos: Хелга пишет: Так пытаюсь, правда, очень медленно. Дык делай это побыстрее. Вот сейчас Вильну закончим... Хелга пишет: Он самый - кладезь. Пересмотреть, что ли?
bobby: Хелга Назревает детектив... С памятью у Ивана Иваныча совсем тяжко. Хелга пишет: Нет, это не Рио-де-Жанейро Двенадцать стульев
lapkin: bobby пишет: Двенадцать стульев Золотой теленок
Хелга: apropos пишет: Дык делай это побыстрее. Вот сейчас Вильну закончим... Как получится. apropos пишет: Пересмотреть, что ли? Вполне стоит! bobby пишет: Назревает детектив... С памятью у Ивана Иваныча совсем тяжко. Никак не получается без детективной ноты. bobby пишет: Двенадцать стульев lapkin пишет: Золотой теленок Теленок, да, но в общем, Ильф и Петров.
apropos: Хелга пишет: Никак не получается без детективной ноты. Понравилось, смотри ты...
Юлия: Хелга Хелга пишет: В голубой рубашке и без штанов! Можно брать apropos пишет: Больной пробредил что-то загадочное В голубой рубашке, без штанов и с загадочной миссией... Невероятный мужчина bobby пишет: Назревает детектив Хелга пишет: Все зависимы от интриги, увы Куда ж без нее?..
Klo: Хелга Ага! Никуда болезный на этот раз не пропал! Да и кризис миновал. Неужели хоть что-то объяснит?
Хелга: Юлия пишет: В голубой рубашке, без штанов и с загадочной миссией... Невероятный мужчина Жосс Бомон - профессионал... Klo пишет: Никуда болезный на этот раз не пропал! Да и кризис миновал. Неужели хоть что-то объяснит? Должен в конце концов, но, подозреваю, что не сразу.
apropos: Хелга пишет: Должен в конце концов, но, подозреваю, что не сразу. Ну да, к концу романа - которого, надеюсь, мы когда-нибудь дождемся - все и прояснится.
Хелга: apropos пишет: которого, надеюсь, мы когда-нибудь дождемся Надеюсь...
apropos: Хелга пишет: Надеюсь... Боись, а то как начну тебя пинать. Ты знаешь, я это умею.
Хелга: apropos пишет: Боись, а то как начну тебя пинать. Ты знаешь, я это умею.
Хелга: Антикварные часы бьют десять, когда я просыпаюсь. Отдохнувшая и свежая, насколько может быть свежей женщина практически бальзаковского возраста. Отбросив мысль о пациенте, потеющем в старом доме, завариваю себе кофе и выхожу в беседку завтракать и наслаждаться разгулявшимся во всех отношениях утром. Клюшку, кстати, я опять оставила у Иван Иваныча. Что он там вчера бормотал о коробке и куда хотел успеть? В конце концов какая мне разница? Ни за что не пойду в соседский дом до полудня — даю я себе обещание и отправляюсь его исполнять. Правда, хватает меня лишь на полчаса прогулки — коварные ноги сами по себе направляются к злосчастной калитке. Будете у нас на Колыме — милости просим! Шагают по уже утоптанной ими тропинке. Нет уж, лучше вы к нам! Увы, мои ноги упрямо движутся по направлению к Колыме. Неужели до сих пор срабатывает синдром декабристки? Так или иначе, но через несколько минут я уже стою у кровати болящего. Как ни странно, он оказывается на месте, укрытый одеялом и живой. Смотрит на меня довольно ясным взором. Отечность с лица спала, краски приняли более естественный оттенок, и в результате вырисовывается мужчина вполне приличной внешности, где-то бальзаковского возраста. — И не спрашивайте, — спешу предупредить традиционный вопрос «кто я такая». — Я почти медсестра, случайно и поневоле. Следует сделать укол и принять лекарства, которые доктор прописал. — Медсестра? — сипит он и все же задает полутрадиционный вопрос: — Откуда вы взялись? Я не вызывал врача. Разумеется, не вызывал. Валялся в саду, бил окна, исчезал и возникал, потел так, что вся комната пропахла этим потом плюсом к застарелым запахам нежилого дома. — Ключи могу передать Швондеру, пусть он оперирует. — Не понял, какие ключи? Какому Швондеру? — хрипит он и заходится кашлем. — Лучше молчите, а я попытаюсь поставить вам укол. — Укол? Какой укол? Зачем укол? — У вас острый тонзиллит, вам нужно колоть антибиотик. Вчера я вызывала скорую, вас хотели уложить в больницу, и это был бы самый лучший вариант, но вы уперлись и заявили, что в больницу не поедете, — повторно объясняю я, принимаясь за шприц и ампулу. Он задумывается, то ли пытаясь вспомнить, то ли собираясь опять заснуть. Я же размышляю, какое у него место помягче. Каждый о своем. Решив, что плечо вполне подходящее поле для моей медицинской деятельности, прошу пациента обнажить руку для укола. — Что вы собираетесь колоть? — сипит он. — Антибиотик, черт бы вас побрал! Вы что, думаете, я киллер или агент иностранной разведки, желающая вас умертвить? Вы сами вчера умирали, безо всякой помощи со стороны! — Да, было дерьмово, думал, все, трындец, — соглашается он. — Сейчас полегче... — Ну так подставляйте плечо! Если не умрете, то выживите! Он смотрит на меня, стирает пот со лба, вздыхает и начинает послушно обнажаться. Признаться, делать укол пациенту, находящемуся в бессознательном состоянии намного проще, чем в находящемуся в сознательном. И плечо оказывается не таким мягким, как я ожидала, и близость его красного уха, слипшихся волос и щеки, заросшей недельной щетиной, не способствуют твердости моей и без того не твердой руки. Кое-как справившись с уколом, провожу прочие приписанные врачом процедуры и отправляюсь рыться в комоде и шкафах в поисках какой-нибудь одежды и белья, под аккомпанемент слабо звучащих вопросов Иван Иваныча о том, что я же я творю. — Переодевайтесь! — приказываю я, кинув ему на кровать найденную в комоде мужскую рубашку и штаны. — А я пойду, у меня еще дел невпроворот. — Как вас зовут? — звучит в спину его вопрос. — Нюра, — почему-то отвечаю я, не задавая встречного вопроса, хотя, почти уверена, что он не Иван Иваныч. Покинув старый дом и заросший сад, выхожу на деревенскую улицу в радужном настроении. Все-таки приятно оказывать помощь и еще более приятно, когда эта помощь действительно помогает. Шагаю, напевая любимую мелодию Chi Mai. Жосс Бомон в голубой рубашке пересекает ярко-зеленую лужайку Шато де Ментенон. Инспектор Фарж следит за ним через оптику прицела. Цветущая сирень ломится через ограды, мягкая грунтовая дорожка испещрена и расчерчена солнечными тенями, хрупкая старушка в соломенной шляпке и кружевной накидке переходит улицу, коротко взглянув на меня. Неожиданно чувствую за спиной какое-то движение и чье-то дыхание, рядом, совсем близко.
Малаша: Хелга Спасибо за продолжение! Нашелся, очнулся, разговаривает. Больной идет на поправку. Только чем-то недоволен. Уколов боится? В конце что-то опять происходит. Хелга пишет: Будете у нас на Колыме Это из Бриллиантовой руки, по-моему?
Хелга: Малаша пишет: Только чем-то недоволен. Уколов боится? Это только трус боится на укол идти к врачу! Малаша пишет: Это из Бриллиантовой руки, по-моему? Да-да!
Klo: Хелга Контакт налаживается! Хелга пишет: Ключи могу передать Швондеру, пусть он оперирует. Это не Собачье сердце?
полная версия страницы