Форум » Хелга » Киномания - 3 » Ответить
Киномания - 3
Хелга: Роман в шести частях с погонями, стрельбой, эротическими сценами и невозможной любовью.
apropos: Хелга пишет: а мужикам только и достается, что чин Героя-любовника - без страха и упрека. И жена рядом - с жареной картошкой.
Хелга: — Что случилось, Анюта? — спрашивает тетя, когда я, мрачная, вваливаюсь в дом. — Собирайся, мы уезжаем. Тетушка принимается причитать и возмущаться, и я ее понимаю — в кои-то веки удалось пожить в таком роскошном и удобном доме, на природе, в тишине и покое. Хотя, увы, покой нам только снится. Марусину речь прерывает мелодия моего мобильного. Как давно я ее не слышала. Слышу далекий Милкин голос, подпорченный какими-то помехами. — Анечка, как ты там? Все окей? У нас все прошло просто супер! — Мила! Поздравляю вас! — ору я в «трубку». — С домом все в порядке, но мне нужно уехать! — Анечка, что случилось? Почему уехать? Я тебя правильно поняла? — Да, мне нужно уехать! — Анечка, остава...! — кричит Милка. Или что-то похожее, потому что ее слова обрываются на середине фразы, и холодный голос сообщает, что абонент не доступен. Ясное дело, закончились деньги на моем счете, который не выдержал международного разговора. Плюсом закончились мои силы в безнадежном сражении с обстоятельствами. — Это твоя подруга звонила? Уговаривает остаться? И правильно! - стрекочет тетя. — Она мне не подруга, — мрачно бормочу я. — Не подруга… ах-ах! Ладно, садись за стол завтракать. Я знаю, что толку от тебя не добиться. Тетя Маруся с безнадежным видом машет рукой. После чашки крепкого кофе сажусь за стол с листом бумаги и ручкой под аккомпанемент теткиной лекции о трудностях жизни. Лучший способ привести в порядок мысли и принять решение — расписать все по пунктам. 25-е декабря. Вес 140 фунтов. Плюс 42 рождественских кекса. Порций алкоголя: тысяча тысяч. Без сомнения самое разумное — уезжать. Федор… Жосс Бомон оказался примитивным аферистом, Федор Зож — агентом сыскного бюро. Который из них настоящий Федор Журавин остается неизвестным, впрочем, это и неважно. Кто из них врет — неизвестно, и это тоже… все-таки, важно. Федор обещал приехать (если приедет, интересно, на чем?) к половине одиннадцатого и увезти нас с тетей. Вопрос: куда увезти? Его поцелуй как раз свидетельствует о том, что он неплохо в этом разбирается, пусть мне и показалось, что он вложил в него какое-то чувство. Конечно, если он — профи! И Тонечка уверенно заявила, что Федор-два ее друг детства, значит, узнала его, а первый врет! Рассмотрим факты, обстоятельства. Замкнутое пространство недоступно, сигнал тревоги не доступен, отключить его недоступно. Все факты свидетельствуют в пользу Федора-детектива, но что-то внутри протестует против этого. Глупая бабская натура повелась на поцелуй! — говорю я себе, бросаю на стол ручку, комкаю лист, на котором написала всего лишь два слова, и ищу в сумке книжечку с расписанием автобусов. — Тетя Маруся! Собирайся, мы едем в город! На часах без пяти девять. Уедем на рейсовом автобусе. — Все-таки едем? — огорченно переспрашивает тетка. — Едем, мне нужно срочно… по делу. — Не выдумывай! Какие у тебя могут быть дела? Ты же безработная! — восклицает Маруся. — Только не начинай, — сурово обрываю стенания и иду переодеваться. Рюкзак с вещами можно оставить, взять только сумку и куртку. Вернусь через несколько дней, когда все здесь, надеюсь, утихомирится. Тетя Маруся с ворчанием, но приступает к сборам. В этом деле она так же дисциплинирована, как и во всем остальном. Чуть больше четверти часа, и она сердито сидит на чемоданах, в летней шляпке, грациозно пристроенной на укладку, волосок к волоску. — Ты задумала этот отъезд, чтобы избавиться от любящей тебя тетки? — интересуется она, подкрашивая губы. Только выяснения отношений мне и не хватало. — Как ты могла такое подумать, жена моя, мать моих детей? — не подумав, брякаю я. — Анна, прекрати свои инсинуации! — взвизгивает Маруся в праведном гневе. Принимаюсь извиняться и уверять ее, что никакого отношения ее присутствие или отсутствие в деревне Уткино к нашему спешному отъезду не имеет, и мы еще вернемся, поскольку обязательства, ответственность, свежий воздух, зож и все такое… — И нам все-таки пора, — заканчиваю я свою речь и накидываю на плечо ремешок сумки. — Но ты можешь поехать одна, а я останусь и подожду тебя здесь. Я прекрасно проведу время, у меня есть знакомые, прогуляюсь к заливу, — вдруг предлагает тетя. — Нет, мы едем вместе. Неужели у тебя нет дел в городе? — Представь себе, абсолютно никаких. — Еще немного, и мы опоздаем на автобус! Не буду же я объяснять и без того заполошной тетке, что нам угрожает некая эфемерная или настоящая опасность. Какой бы она не была, оставлять Марусю здесь, среди Федоров, я не намерена. Наконец собравшись, проверив все электро-и-прочие приборы, поискав и найдя ключи, выходим из дома. Запираю дверь, окидываю взглядом обитель, подарившую столько приключений за какую-то неделю, и решительно направляюсь к воротам. Тетя грустно шагает следом. Как же быстро человек привыкает к хорошему! — Я не попрощалась с Миревой Захаровной! — восклицает она, когда я, чертыхаясь, пытаюсь запереть на замок калитку. — Еще увидитесь! — Какая ты грубая, Анюта! Замок в конце концов поддается, с облегчением вздыхаю. — Не сердись, тетушка, я немного нервничаю перед дорогой, это же естественно, — признаюсь я, подхватив Марусю под локоть. Она поводит плечом, но от поддержки не отказывается. Из-за угла выезжает машина и лихо мчится в нашем направлении. Невольно тяну тетю к калитке, чтобы пропустить авто, но внезапно водитель жмет на тормоза, и машина останавливается рядом с нами. Федор приехал на час раньше? Или я что-то перепутала со временем? Открывается дверца, и водитель кричит из машины: — Такси заказывали? Садитесь, поехали… — Не заказывали, — отвечаю я, охваченная, пока еще легкой, паникой. — Как не заказывали? — удивляется водитель, и это явно не Федор. — У меня и адрес есть. Заказывали-заказывали, не вы, а для вас. Федор заказал такси, чтобы нас отвезти? Не смог приехать сам, как обещал? О чем ты думаешь — он же возможный аферист, — напомнила я себе. Садиться во второе такси, минуя первое, и ни в коем случае не садиться в случайные попутные машины. — Спасибо, — говорю водителю, — это ошибка, мы не поедем. — Анюта, почему? — встревает тетя Маруся. — Мы же можем доехать на такси… я заплачу, если у тебя нет денег. — Не можем, тетя! Она замолкает, очевидно, потрясенная моим тоном. В этот момент, хлопает задняя дверца и оттуда появляется, не замеченный ранее, словно невидимка, человек, который мне явно знаком. Если бы не тетя, рванула бы прочь вдоль по улице. Тащу Марусю к калитке, в отчаянии вспоминая, что только что заперла ее. Водитель тоже выскакивает из машины. «На помощь!» — кричу я, отбиваясь от мужика, который молча хватает меня, затем что-то влажное накрывает лицо, и я обрушиваюсь в темноту….
apropos: Хелга Жуть! Кругом одни бандиты! А обе наши героини в темноте. Вообще, ужас, конечно, - среди бела дня явно похищают... Прямо, как на Диком Западе. Хелга пишет: жена моя, мать моих детей Гы. Бриллиантовая рука. И что-то очень знакомое с первым и вторым такси, но не могу вспомнить. Тоже Бриллиантовая рука?
MarieN: Хелга Да...с, тихое, спокойное, сонное Уткино. С утра пораньше, людей прям на улице похищают. apropos пишет: А обе наши героини в темноте. На лицо, сговор авторов. А читателям как жить в неизвестности, что там с девами и как?
apropos: MarieN пишет: На лицо, сговор авторов. Не сговаривались, просто, видимо, на одной волне творим. Как старые добрые соавторы. Надеюсь, мне не придется устраивать похищение еще и княжны?
bobby: Хелга Жуть какая! Детектив и триллер в одном флаконе. За Анной тотальная слежка. apropos пишет: Кругом одни бандиты! Точно, не Уткино, а гнездо бандитизма. Хелга пишет: 25-е декабря. Вес 140 фунтов. Плюс 42 рождественских кекса. Порций алкоголя: тысяча тысяч. Дневник Бриджит Джонс Хелга пишет: Такси заказывали? Бриллиантовая рука Хелга пишет: Садиться во второе такси, минуя первое, и ни в коем случае не садиться в случайные попутные машины. Семнадцать мгновений
Малаша: Хелга Похищение - это как-то уже слишком. Явно их ждали, караулили. Федор Первый не мог их выдать, Второй подсуетился? Или в доме прослушка?! А что с тетей? Ее тоже? Хотелось бы узнать, есть ли надежда на скорое продолжение?
Klo: Хелга Ого, как все завертелось! Почему мне все кажется, что подруга в этом замешана?
apropos: Klo пишет: Почему мне все кажется, что подруга в этом замешана? Кстати, да! Сначала разыскала Нюру и уговорила отправиться сюда, а теперь сразу после звонка вот такое.
apropos: bobby пишет: Семнадцать мгновений Семен Семеныч! А я голову ломаю, силюсь вспомнить.
Хелга: apropos пишет: А обе наши героини в темноте. MarieN пишет: На лицо, сговор авторов. Это случайно, правда! apropos пишет: Гы. Бриллиантовая рука. apropos пишет: Надеюсь, мне не придется устраивать похищение еще и княжны? Ну не знаю, воля автора... bobby пишет: За Анной тотальная слежка. Похоже, да. bobby пишет: Дневник Бриджит Джонс Хелга пишет: цитата: Такси заказывали? Бриллиантовая рука Хелга пишет: цитата: Садиться во второе такси, минуя первое, и ни в коем случае не садиться в случайные попутные машины. Семнадцать мгновений Малаша пишет: Явно их ждали, караулили. Федор Первый не мог их выдать, Почему не мог? Он же аферист, ему какая разница... Klo пишет: Почему мне все кажется, что подруга в этом замешана? Так подруга далеко. Думаешь, постановка подруги? Ну, не знаю.... apropos пишет: Сначала разыскала Нюру и уговорила отправиться сюда, а теперь сразу после звонка вот такое. Коварная слишком, нет?
Klo: Хелга пишет: Так подруга далеко. Думаешь, постановка подруги? Ну, не знаю.... Мне она давно подозрительна. Да и невозможность до нее дозвониться - это дополнительный повод. В наше-то время! Да при подругиных деньгах! Не суметь обеспечить на время отсутствия нормальную связь?! Не верю!!!
Малаша: Подруга точно выглядит подозрительной. Явно замешана в эту историю.
Скрипач не нужен: Хелга Ну, закрутила! И не знаешь, на кого подумать - кто тут мутит воду. Все подозрительные! Никто доверия не вызывает. И спросить не у кого ж! Раньше-то за каждой малостью шли к Ивану Яковлевичу в сумасшедший дом
Хелга: Klo пишет: В наше-то время! Да при подругиных деньгах! Не суметь обеспечить на время отсутствия нормальную связь?! Не верю!!! Могла вполне и не подумать, что у Нюры денег не хватит на межнарод. Да и телефон был отключен. Малаша пишет: Подруга точно выглядит подозрительной. Явно замешана в эту историю. Ну не знаю, у нее свадьба, новый муж, что ей какие-то интриги? Скрипач не нужен пишет: И не знаешь, на кого подумать - кто тут мутит воду. Все подозрительные! Никто доверия не вызывает. И спросить не у кого ж! Вот, именно, что все!
apropos: Хелга пишет: у нее свадьба, новый муж, что ей какие-то интриги? Для мужа старается? Или старые грешки покрывает, чтобы новый муж не узнал?
Хелга: apropos пишет: Для мужа старается? Или старые грешки покрывает, чтобы новый муж не узнал? Вот это версия!
Хелга: «На помощь!» — кричу я, отбиваясь от мужика, который молча хватает меня, затем что-то влажное накрывает лицо, и я обрушиваюсь в темноту…. Лечу куда-то на бешеной скорости, справа и слева мелькают какие-то иллюминаторы. Постепенно скорость снижается, впереди намечается светящийся желтым светом круг, к которому я в конце концов прилетаю и резко останавливаюсь. Открываю глаза. Надо мной потолок, обшитый вагонкой. Вспоминаю, что случилось, и вскакиваю, но тут же падаю — закружилась голова. Где я? Где тетя, что с нею? Делаю вторую попытку сесть, на этот раз не торопясь. Оглядываюсь — сижу на кушетке, укрытая пестрым покрывалом, в небольшой комнате, погруженной в полумрак. Пахнет какими-то травами, возможно, вениками. Во рту противный привкус лекарства. Сама, вроде цела, и одежда на мне. Где же Маруся? Может, ее оставили там, у ворот? А меня усыпили хлороформом! Тот тип, который расспрашивал про дом Журавиных, это был явно он! Какого черта? Что нужно этим похитителям? Кто они? Выкуп за меня вряд ли кто заплатит, я и сама за себя заплатить не смогу. Отдергиваю цветастую занавеску на окне — за стеклом густые заросли какого-то кустарника, дальше виднеются деревья, вроде, плодовые. Надеюсь меня или нас с тетушкой не увезли дальше Уткино? Что с Марусей? Бреду к обитой вагонкой двери и стучу, пытаясь орать срывающимся на хрип голосом: — Кто здесь? Выпустите меня! Неужели все это происходит со мной? И Жосс не придет, не разобьет нос инспектору Фаржу или кому там еще. Тишина, лишь слышно как где-то неторопливо капает вода. Мой замутненный взгляд падает на дверную ручку, наудачу дергаю ее, и дверь отворяется. Холера ясна! Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню… Печь с котлом, полок, запах влажного дерева и веников. Значит, меня заперли в бане! Плеснув на лицо холодной воды из ведра, стоящего на скамье, чувствую себя получше. Заглядываю в маленькое оконце — сплошное разнотравье и кусты. Посидев на скамье, возвращаюсь в предбанник. Теперь, проясненным взором вижу вторую дверь, на этот раз, очевидно, входную. Что или кто ждет меня за этой дверью? Заперта ли она? Стоит ли страж снаружи? В таком гамлетовском состоянии иду к двери, теперь почему-то страшась кричать. Прижимаюсь к теплому дереву и прислушиваюсь. Тишина… Собравшись с духом, заношу кулак, чтобы постучать, и опускаю руку. Может быть, дверь и не заперта? Добрые люди, а, добрые люди? Берусь за ручку, в этот момент дверь распахивается и я, к своему ужасу врезаюсь в грудь входящего человека. Он, что-то пробормотав, подхватывает меня и пытается вернуть в баню, а я изо всех сил пытаюсь вырваться и достать его кулаками, довольно безуспешно — хватка его крепка, а кулаки мои больше молотят воздух, чем попадают в желаемую цель. На похитителе или подручном знакомая клетчатая рубашка, я замираю, он ставит меня на пол — немая сцена длится не меньше минуты. Ладно, тридцать секунд. Я теряю дар речи, он — не знаю что. — Они положили сырой порох, Карл! — наконец бездумно бормочу я. — Какой порох? — спрашивает он и сам отвечает: — А… опять… — Это ты? Ты? Как ты мог? Зачем? Где Маруся? — прорывает меня — Негодяй, мерзавец! Дальше следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений... Он что-то говорит, но я не слышу, изливаясь потоком идиоматических и прочих выражений, захлебываясь своей злостью и обидой, короче говоря, впадаю в истерику. — Послушай, Нюра… Аня, послушай, успокойся! — повышает он голос и вдруг шлепает меня по щеке, не столько больно, сколько неожиданно. — Вот ты как, значит… — хриплю, отдышавшись после пощечины. — Успокоилась? — спрашивает он. — Сядь, пожалуйста и выпей воды. Я плюхаюсь на кушетку, размазывая по щекам слезы обиды. Федор задергивает занавеску на окне, щелкает выключателем — под потолком загорается несчастная, голая, без абажура лампочка Ильича. Подойдя к тумбе, стоящей у стены, наливает стакан воды из незамеченного мною самовара и подает мне. — Возьми, попей и успокойся. Сейчас вскипятим самовар и чаю попьешь. — Откуда я знаю, что вода в самоваре не отравлена? — Она не отравлена. — И я должна тебе верить? — Да, должна. Отпив несколько глотков, возвращаю ему чашку. — Где тетя Маруся? — С тетей твоей все в порядке, жива и здорова, не беспокойся. — Где она? — В надежном месте. — Что значит в надежном месте? Я хочу видеть свою тетю! Она пожилой человек, ей может быть плохо, у нее давление... — Да увидишь ты свою тетю, не беспокойся! — И это благодарность за все, что я для тебя сделала? — В какой-то степени, да, — ухмыляется этот негодяй. — Если бы я знала, кто ты такой…. Ни за что бы не подошла там, в саду… и скорую бы не стала вызывать! Я тебя воспитывала, я из-за тебя ночей не спала, а ты… на электричке ездишь! — Да, напрасно ты это сделала, Нюра! Он улыбается краем рта. Теперь эта улыбка кажется мне зловещей. Пока мы препираемся, этот тип наполняет самовар водой, включает его, достает из тумбы чашки, сахарницу, откуда-то появляется тарелка с бубликами. — Я не буду ничего есть, можешь не стараться. Сунули в нос какую-то дрянь, усыпили, а теперь чаем поить будете! Зачем только ты предупреждал меня о каких-то там опасных людях? Ты же с ними заодно! Что тебе нужно от меня? Отпусти меня, мы уедем домой и никогда сюда больше ни ногой! — Подожди, я не знаю на какой из вопросов отвечать. Поешь, успокойся, и я тебе все объясню. Пиши с новой строчки: «Обед». Подчеркни. «От супа отказалась». В конце концов я не стала отказываться от чая и даже съела бублик. Ставлю чашку, сажусь поудобней на кушетке и стараюсь взглядом пробуравить дыру на наглой, снова небритой, местами заклеенной кусками пластыря физиономии Федора, афериста и похитителя.
apropos: Хелга Ну ты, мать, закрутила. Все понятно: Федор наш спасает ее от бандитов (разметал по дороге или еще как). Верю в него по-прежнему, и никакие инсинуации автора не собьют меня с такой позиции. Хелга пишет: Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню… Не, ну это даже я знаю.
Хелга: apropos пишет: Верю в него по-прежнему, и никакие инсинуации автора не собьют меня с такой позиции. Вот ведь упорная какая!
полная версия страницы