Форум » Хелга » Не та электричка » Ответить
Не та электричка
Хелга: Это другой вариант Последней электрички. Первый мне категорически разонравился, но идею "не той электрички" как-то жаль. И героев жаль бросать. Поэтому решила попытаться сочинить нечто другое.
Хелга: apropos пишет: Зачем эти принципы и ломания? Так она, вроде, не ломается, просто сомневается и, наверно, чувствует вину. chandni пишет: Осталось только понять кто, что и щачем копает... Детективную линию.
Юлия: Хелга Романтичная элегия заката... И дева в объятьях... Хелга пишет: Коварно воспользовалась валенком Юлии в тексте Сколь незаслуженный, столь же и приятный реверанс в строну нудного читателя Хелга пишет: Значит, мраморный чел весит в два и семь десятых раза больше, чем живой. Только человек не имеет обыкновения совокуплять свой объем с постаментом Хелга пишет: Застрели меня Растрелли! Твои присказки неподражаемы! apropos пишет: а чего это там кто-то копает? Ведь если и раскопает - мы уже знаем, что унести не сможет Но мы ж не знаем его бизнес-плана и стратегии. Возможно, предполагалась вначале только разведка, а техника уже по результатам...
Хелга: Юлия пишет: Сколь незаслуженный, столь же и приятный реверанс Очень заслуженный! Юлия пишет: Только человек не имеет обыкновения совокуплять свой объем с постаментом Ботиночки на толстой подошве.
ДюймОлечка: Хелга Ну вот наконец активные действия, и да, не давать думать этой женщине, а то сразу сомнения всякие - поцелует и в кусты Правильно, в охапку, ну или на руки там, и домой, ужинать
Хелга: ДюймОлечка пишет: Правильно, в охапку, ну или на руки там, и домой, ужинать Ох, боюсь, всё зайдет слишком далеко...
Хелга: За окном лил дождь, настоящий ливень, громыхал струями по крыше, сползал потоком по стёклам, наводил тоску и будоражил. Шесть утра, рассвело, все в доме спят под песню, нет, под арию дождя, а у меня в голове звучит бесконечно нарастающее Болеро Равеля в потоке воспоминаний о вчерашнем, столь насыщенном событиями дне. К хлопотам с мраморной девой неожиданно прибавился знаменательный во всех отношениях поход на Соляную горку и ужин с Павлом на двоих – Прокопия не было дома, когда мы пришли. Неизвестно, хотя, скорее, известно, чем бы закончился этот ужин, не вернись он домой вовремя (или не вовремя). Неразговорчивый Павел, практически незнакомый человек, вдруг воспылал ко мне страстью, на которую я вдруг ответила, сама того не ожидая. Хотя, с чисто биологической точки зрения страсть эта вполне объяснима. Павел и я – мужчина и женщина в самом что ни на есть возрасте влечения, потребности в особе противополож… короче, ты понял меня, Бенвенуто! Но, цинично рассматривая с практической стороны, наш случай почти безнадёжен – нам даже негде встречаться. Не в гостиницу же идти ради этого… Хотя, всё это глупые предрассудки-пережитки, тем более, сейчас не требуется штамп в паспорте, чтобы снять номер, как это было прежде, в славном союзе. «До чего только ты не додумаешься!» – одёрнула я себя. Болеро, на минуту ослабив темп, вновь принялось нарастать, вступали смычковые, поддерживая духовых. Ко всем перипетиям вчерашнего дня добавился ещё и вечерний, довольно поздний звонок Германа – в это время он, по идее, должен был спать или не спать рядом с сопрано Альбиной. Я думала о Павле, а тут вдруг звонит Герман и взволнованно заявляет, что должен сообщить мне нечто важное, но при личной встрече, где-нибудь в городе. Договорились пересечься в четыре пополудни у Нарвских ворот после того, как закончу свою очередную экскурсию на Тракторной улице. Что у него за важное дело? И прогулка с девчонками сегодня вряд ли состоится – дождь явно не намеревался заканчиваться. Так я размышляла, лёжа в постели, представляла себя то за спиной Павла на мотоцикле, то в его объятиях, а нарастающие смычковые в ритме барабанов заливали меня чувством вины и стыда за свои крамольные, но столь волнующие мысли. Так и не заметила, как уснула. – Молодой человек зачастил, – напустив таинственность, сказала за завтраком матушка. – В который раз привозит Марту на мотоцикле. Симпатичный молодой человек. Тебе не страшно, Марта? Он, что, байкер? – Он слесарь-сантехник, – зачем-то брякнула я. – Надеюсь, ты пошутила… Ах, за мной как-то ухаживал байкер. Тогда их иначе называли, но он был таким се… – Ангелина, за столом дети, – оборвала воспоминания Зинаида. – Дети должны знать всё, – отрезала матушка, но продолжать рассказ о байкере не стала. Понапрасну навострившие уши дети разочарованно уткнулись в свои тарелки с овсяной кашей. – Я больше не хочу, – вскоре заявила Даша, отодвигая тарелку. – Давай, я съем, – обрадовалась Маша, облизывая ложку. Зинаида и Ангелина пустились в нотации и дискуссию о детском питании, а Машка под шумок доела Дашкину кашу. Дождь стих, солнце делало вполне удачные попытки прорвать тучевую кашу, и мы с девчонками, изрядно экипировавшись, захватив дождевики, всё-таки отправились гулять в лесок, что начинался в конце нашей улицы. Там имелась хорошо утоптанная, быстро сохнущая тропа, по которой мы любили ходить, придумывая разные истории. Негромко шелестела влажная листва, солнце, окончательно прорвавшееся через преграду облаков, расчерчивало лес светом и тенью. Ветерок, гуляющий меж деревьями, время от времени сбрасывал на головы пригоршни капель. Берёзы потихоньку сдавались надвигающейся осени – их весёлая зелень медленно, но верно уходила в грустную желтизну, а редкие осины уже сдались, рубинами краснея среди темных еловых изумрудов. Вкусно пахло грибами и листвой. – Расскажи про статую принцессы, – потребовала Дашка. – Плинцессы, плинцессы… – запела, подпрыгивая, Машка. – На чём мы остановились… – Как ты нашла статую в земле, – подсказала старшая дочь. – Расскажи всё-всё! Начни с руки… – Да, нашла в земле. Сначала я увидела руку, торчащую, и очень испугалась. – Почему? – спросила подпрыгивающая Машка. – Рука, торчащая из земли – это страшновато. – Мама подумала, что это ведьма, – авторитетно объяснила Даша. – Да, как-то так. Но потом я поняла, что рука мраморная, и позвала друзей на помощь, чтобы они спасли статую, дали ей свободу. – Она была как бы в заточении, ей было плохо, – уточнила Даша. – Да, именно так. Она печалилась, потому что не видела неба, солнца, ведь раньше она стояла в парке среди красивых деревьев, и люди, гуляя, любовались ею… – Далили цветы, – добавила Маша, вручая мне невесть как расцветший в августе одуванчик. – Да, спасибо, Манечка. – А если её заколдовали! – воскликнула Даша. – Она когда-то была живая принцесса, а потом злой колдун обиделся и превратил её в каменную, в марморную… – Мраморную… – Да, в мраморную. А принц приносил ей цветы… – И грустил оттого, что она мраморная, но не знал, как ей помочь. – И он отправился за тридевять земель к колдуну Хоулу в ходячий замок! – Чтобы он помог ему расколдовать принцессу. – Давай дадим ей имя, – предложила Даша. – Придумывай! Мария, принимай участие. Как назовём принцессу? В голове моей завертелись имена богинь, и снова зазвучали аккорды Равеля. – Болеро… – сказала я. Порыв ветра стряхнул на нас каскад мелких брызг. За спиной послышались шаги, нас догнал и обогнал мужчина. Пройдя чуть вперёд, оглянулся и окинул нас каким-то неясным по смыслу взглядом, от которого у меня отчего-то похолодела спина. Очарование сказки таяло, словно он своим появлением погасил его.
chandni: Хелга Автор, ну ты даешь! Только мы расслабились... и тут мужик с неясным взглядом...
apropos: Хелга Славно как! И ужин, пусть и не оправдавший надежд, и завтрак, и прогулка в лесу. Хелга пишет: оглянулся и окинул нас каким-то неясным по смыслу взглядом Маньяки бродят? Вот только все равно не понимаю. Хелга пишет: заливали меня чувством вины и стыда за свои крамольные, но столь волнующие мысли Не, возможно я тупая - спорить не буду , но почему вина и стыд? Она что, кому-то изменяет или крадет чужое "счастье"? Нарушает обеты, кого-то тем подводит и тыды. - ? Вот правда - не понимаю.
Хелга: chandni пишет: Только мы расслабились... и тут мужик с неясным взглядом... Детективная составляющая, ничего не поделаешь. apropos пишет: Маньяки бродят? Ага, маньяк для полного набора. apropos пишет: но почему вина и стыд? Она что, кому-то изменяет или крадет чужое "счастье"? Нарушает обеты, кого-то тем подводит и тыды. - ? Вот правда - не понимаю. Не знаю, что и сказать. Я понимаю так (тоже тупая , спорить не буду) У Марты был в жизни один мужчина - муж, теперь у нее дети, обязанности и все такое. И она же не бежит бегом от Павла, а совсем наоборот. Но она с ним знакома несколько дней, он ей неизвестен. Разве её не может смущать влечение к малознакомому мужчине? Она же охвачена очень разными чуйствами - и прикидывает, где с Павлом можно встретиться, и наслаждается ощущениями и винит себя за это. Мне так кажется....
apropos: Хелга пишет: она с ним знакома несколько дней, он ей неизвестен. Разве её не может смущать влечение к малознакомому мужчине? Она же охвачена очень разными чуйствами Смущение - конечно, как без того? Смущение, растерянность, неуверенность, сомнения - там куча может быть чувств, вполне оправданных ситуацией. Но вот насчет вины и стыда - тут я как бы не согласная. Она ж не юная девица - взрослый человек. Понимает, что к чему. И не в монашки же ей себя теперь записывать?
Хелга: apropos пишет: Смущение - конечно, как без того? Смущение, растерянность, неуверенность, сомнения - там куча может быть чувств, вполне оправданных ситуацией. Вот этот весь перечень - к девушке. Марта как раз не девица, чтобы испытывать неуверенность и растерянность, например. А вот вина, (ну, может, слово стыд действительно, сильновато звучит) как раз о ней, о женщине, связанной ответственностью и печальным опытом прерванного замужества. Ей не стыдно и не виновато переспать с понравившимся мужчиной самой по себе, как женщине, она чуть было этого уже не сделала, да дед помешал, но виновато, как женщине, которая сама себе уже не очень принадлежит. Ну не знаю, я как-то так ощущаю. Вот интересно, если бы дед не помешал и все произошло, не возникли бы у читателя сомнения по поводу моральных качеств Павла или самой Марты?
Юлия: Хелга chandni пишет: Только мы расслабились... и тут мужик с неясным взглядом.. Время показаться коварному копателю-злопыхателю с наганом Хелга пишет: не возникли бы у читателя сомнения по поводу моральных качеств Павла или самой Марты? С точки зрения морали, соглашусь с apropos , они ничего не нарушают. Так что читателям странно было бы озаботиться их моралью А вот что касается чувств Марты… Человек, находясь внутри сложного переплетения жизненных обстоятельств и отношений, осознанно или неосознанно пережитого опыта, может испытывать самые разные чувства. Частично известная читателю история Марты - и ветренная мамаша, бросившая дочку на руках сестры, и отношения с и к дочкам в связи с собственным травмирующим детским опытом, и обостренное чувство долга по отношения к тетке, и заморочки с Германом… Что там у них было, мы толком не знаем. Марта может чувствовать себя виноватой в разрушении семьи – например, разлюбив мужа (помните уши Каренина?), своей неприязнью подвигла того к разрыву, и оставила детей у разбитого корыта… Все же это на основе детского опыта без отца, в котором винит, возможно, ветреность и взбалмошность матери… И она, Марта, такая же, получается. И она заставила переживать детей разрыв с отцом... Один опыт наслаивается на другой – и черт ногу сломит во всех чувствах. Стыд, долг, незаслуженное счастье, вина, ответственность… Она чувствует так, как чувствует. Важно, что рассказанная история ее не противоречит этому
Хелга: Юлия пишет: Так что читателям странно было бы озаботиться их моралью Я, верно, не совсем точно сформулировала - не мораль тут, а легкомыслие героини и гусарство героя, как-то так. Ну это просто уточнение. Юлия пишет: И она, Марта, такая же, получается. И она заставила переживать детей разрыв с отцом... Один опыт наслаивается на другой – и черт ногу сломит во всех чувствах. Стыд, долг, незаслуженное счастье, вина, ответственность… Она чувствует так, как чувствует. Именно так, не могла сформулировать - спасибо!
Хелга: Пишу, пока пишется и время есть... Заморосил, затем усилился дождь, мы дружно облачились в плащи и заспешили домой. – Не промокли? – заботливо спросила матушка, встретившая нас у крыльца. – Нет, мы же в дождевиках… в дождевиках! – радостно завопили девчонки. – Давайте, помогу снять, – продолжила Ангелина. Неужели у матери проснулись пусть не материнские, но бабушкинские инстинкты? Или это розыгрыш? Я стащила мокрый дождевик, девчонки весело разоблачались под руководством бабушки «номер один». – Марта, а у тебя весь рукав испачкан какой-то грязью, – сказала вдруг она, глядя на мою ветровку. – Хорошо, хоть не в крови, – отреагировала я. – Почему в крови? – испуганно вопросила маман. – Ну… как в детективах… часто используют одежду, испачканную в крови, у подозреваемых, – объяснила я. Дашка навострила уши, внимательно слушая. Сейчас задаст вопрос или что-то придумает. Ангелина посмотрела на меня с подозрением. Интересно, что там она подозревает? Хотя, вовсе неинтересно. Дома осмотрела ветровку – рукав действительно был испачкан, ничего в том удивительного, – ветровка висела на вешалке в коридоре с того самого дня, когда я прокатилась по склону мотылёвского оврага и столкнулась с рукой мраморной девы. А сегодня, спеша за девчонками, схватила с вешалки, что попалось под руку. Собрала вещи и отправилась в кладовую, превращенную когда-то в бытовку, к стиральной машине. Начала укладывать вещи в жерло стиралки, и тут явилась Дашка. – Мама, проверь карманы, опять позабудешь! – Солнце ты моё… – прослезилась я. – Давай, помогу. Дашка принялась проверять карманы, а я – застёгивать молнии и выворачивать куртки наизнанку. – Мама, смотри, что это? Выкинуть? Даша подала грязный носовой платок и сложенную в несколько раз бумагу. – Откуда это? – удивилась я, осторожно разворачивая лист, с ощущением, что оттуда выскочит что-то противное. – Вот тут лежало! Вместе с носовым платком! Даша показала мне маленький карман ветровки, который закрывался на молнию и располагался над основным большим карманом. Носовой платок принадлежал Павлу – он дал его, когда вытащил грязную меня из оврага. Лист оказался довольно большим, вырванным из альбома для рисования или большого блокнота. На нём была нарисована какая-то схема: кружочки, помеченные буквами, соединялись линиями-стрелками, над которыми стояли цифры. Кроме того, все кружочки были веерно соединены с одним самым жирным. – Это же ваши рисунки, Даша. Видимо, когда-то положила в карман и забыла. Дашка осмотрела рисунок. – Нет, мама, я такого не рисовала. А Машка и не умеет так. Это что-то твоё. – Может быть, и моё. Ладно, давай заканчивать, а то мне на электричку скоро бежать. Согнула лист пополам и сунула в первую попавшуюся книжку о домашнем хозяйстве, что стояли на полке. Пока ждала электричку, позвонил Дима Рогожин, отчитался, что в музее всё в порядке, статуя на месте, специалист прибудет, когда сможет. Я описала ему подробности погрузки и сообщила про вторые раскопки у Соляной горки. – Какая-то авантюрная история, – сказал Дима. – Неужели копатель знает, где лежат статуи? – Но возле горки в яме было пусто. – Может, ошибся. Или действует на удачу. Озадачив Диму, поспешила на электричку. После экскурсии ждала Германа у Нарвских ворот, гадая, что же такого важного он хочет мне сообщить. Он опаздывал уже на четверть часа, я смотрела на часы, прикидывая, каким маршрутом лучше и быстрее добраться до места следующей экскурсии, если встреча слишком затянется. «Ещё минут десять подожду и уеду», – решила я, когда опоздание составило двадцать минут. Герман явился через пять, выскочил из легковушки – видимо, кто-то подвёз его. – Марта, дорогая, прости, застряли в пробке, Лёша проворонил левый поворот, короче, невезуха… – У меня осталось полчаса, – сурово сказала я. – Идём, тут есть неплохая кофейня. – Разве что кофе… Через пять минут мы сидели за столом в маленьком кафе под названием, не поверите! – «Болеро»! – Марта, – начал Герман, почти торжественно, – у меня к тебе серьёзный разговор. – Это я уже поняла, Герман. – Пожалуйста, не перебивай. Ты знаешь, что, несмотря на сложившиеся обстоятельства и наше расставание по причинам… по разным причинам, я никогда не перестану заботиться о детях. – Знаю, – подтвердила я. С этим не поспоришь. – Но ты молодая женщина и, вполне возможно, встретишь или уже встретила другого мужчину, для которого дети будут чужими. Он замолчал. Я зависла в тревожном ожидании продолжения. – Так вот, – заговорил Герман. – Я бы хотел, чтобы ты, прежде чем решишь связать свою жизнь с кем-то, продумала этот шаг. Досконально. – Я не собираюсь ни с кем связывать жизнь, – сказала я. Если он имеет в виду Павла, то это странно – кажется, они ни разу не пересекались. – Это сиюминутные слова. Сегодня не собираешься, а завтра всё может измениться. – Но, уходя к своей Альбине, ты подумал о детях и моих перспективах? – зло спросила я. Герман вздохнул. – Альбина… Кстати, у меня сегодня Богема, Марсель. Хотелось бы, чтобы ты послушала. – Герман, определись, что или кто тебе важнее: дети, прекрасная Альбина или я, слушающая твои арии и хранящая тебе верность? Он снова вздохнул. Когда-то я его любила, а сейчас… Я вдруг поняла, что мне его жаль, что я, наверно, уважаю его за отношение к детям – это очень важно, и вполне смогу терпеть его занудство, но не люблю. То, что он ответил, было неожиданно для меня. – Я не знаю… – сказал он.
Юлия: Хелга Хелга пишет: – Я не знаю… – сказал он. Ох... Ну не знаю, есть в нем что-то, что-то такое очень трогательное... закидают меня соратницы по скамье тухлыми помидорами, но... Вот, полюбила я его сразу... Одно слово - баритон. Я уверена - глубокий, бархатный и не натужный. И еще страшное признание - сразу уж… Я не люблю Пуччини! Ни Тоску, ни Богему, ни Мадам Баттерфляй, девушку с Запада не могу дослушать даже с Корелли. Одна единственная его опера легла на сердце - Манон Леско. Хелга пишет: Лист оказался довольно большим, вырванным из альбома для рисования или большого блокнота. На нём была нарисована какая-то схема: кружочки, помеченные буквами, соединялись линиями-стрелками, над которыми стояли цифры. Кроме того, все кружочки были веерно соединены с одним самым жирным. Загадочная карта сокровищ, похоже.. Странно она оказалась у Марты - та даже не заметила как... оччень интересно... Хелга пишет: не мораль тут, а легкомыслие героини и гусарство героя Но это ж так индивидуально - кто-то ценит в любви спонтанность солнечного удара, кто-то наоборот - жаждет глубокой рефлексии чувств... Здесь уж на каждого читателя не угодишь... Да и не надо. Главное, чтоб герои были сами собой... И потом о Павле мы ничего не знаем – может, он практикует быстрые и необременительные связи?..
ДюймОлечка: Хелга Ну вот так поворот! Хотя мне кажется, где то наметки собственнических чувств бывшего первого мужа проглядывали. Да, и не сказать, что это такая уж редкая история, когда бывший муж ревностно блюдет бывшую жену и даже где-то ревнует. Но как мне видится, они с Германом очень разные, по темпераменту и готовности к авантюрам хотя бы. Наверное поэтому и разбежались. Юлия пишет: Странно она оказалась у Марты Может это Павла, и платок рядом лежал?
apropos: Хелга История все загадочнее. Рисунок\карта сокровищ весьма странным и даже подозрительным образом оказаться у Марты в кармане. Кто был с нею рядом на таком коротком расстоянии, чтобы суметь незаметно сунуть сию бумагу в ея карман. И - главное - зачем? Похоже на попытку спрятать... Домыслы, домыслы... Юлия пишет: Марта может чувствовать себя виноватой в разрушении семьи Я так поняла, что Герман сам свалил к молодой сопрано, нет? Но даже если она, Марта то бишь, в этом испытывает какое-то чувство вины, то при чем здесь ее отношения с Павлом? Ей-бо, не понимаю. Еще, конечно, может аукаться совковое ханжество, когда любая непроштампованная связь мужчины и женщины весьма осуждалась ревнителями морали. Дети на первом месте, личная же жизнь вообще за жизнь не считалась. Юлия пишет: есть в нем что-то, что-то такое очень трогательное... закидают меня соратницы по скамье тухлыми помидорами, но... Вот, полюбила я его сразу... Зачем же закидывать? Мы люди мирные, да и помидорами не разбрасываемся. Ну, я не поклонница, признаюсь. Не люблю такой тип мужчин в принципе. И да - выглядит он жалко.Что есть, то есть. Хелга пишет: не мораль тут, а легкомыслие героини и гусарство героя, как-то так. Ну это просто уточнение. Вообще и близко не вижу ни легкомыслия, ни гусарства. И не ищу солнечно удара. Да и не ожидала его. Просто, похоже, встретились два одиночества. Ну, посмотрим...
Хелга: Юлия пишет: Вот, полюбила я его сразу... Одно слово - баритон. Я уверена - глубокий, бархатный и не натужный. Да, баритон красивый у него, сама слышу. Юлия пишет: И потом о Павле мы ничего не знаем – может, он практикует быстрые и необременительные связи?.. Вполне возможно, этакий свободный художник... Юлия пишет: Одна единственная его опера легла на сердце - Манон Леско. Манон и ещё Тоска. С Корелли есть душевный фильм-опера, такие страсти. ДюймОлечка пишет: Да, и не сказать, что это такая уж редкая история, когда бывший муж ревностно блюдет бывшую жену и даже где-то ревнует. Но как мне видится, они с Германом очень разные, по темпераменту и готовности к авантюрам хотя бы. Наверное поэтому и разбежались. Собственники же они, от природы. Кто больше, кто меньше. А разные люди иногда очень даже уживаются - дополняют друг друга. Если разность, конечно, не критическая. apropos пишет: Я так поняла, что Герман сам свалил к молодой сопрано, нет? А что это меняет в чувствах Марты? Нормальному человеку свойственно, как мне кажется, искать причину невзгод в себе. «Муж ушёл к другой, потому что я не достаточно хороша». apropos пишет: Еще, конечно, может аукаться совковое ханжество, когда любая непроштампованная связь мужчины и женщины весьма осуждалась ревнителями морали. Дети на первом месте, личная же жизнь вообще за жизнь не считалась. Э-э-э... Вот уж совковое ханжество приписать Марте более чем несправедливо. Дети, маленькие дети на первом месте у нее - да, на первом. Ну или между первым и вторым, учитывая авантюрность характера. Цитирую самоё себя: Так я размышляла, лёжа в постели, представляла себя то за спиной Павла на мотоцикле, то в его объятиях, а нарастающие смычковые в ритме барабанов заливали меня чувством вины и стыда за свои крамольные, но столь волнующие мысли. Стыд не общественный, а внутренний, когда представляешь себе всяческие интимные подробности, которых еще и не было (или были) Ну такой укор себе, лично себе, а не стыд перед некими ревнителями морали. apropos пишет: Вообще и близко не вижу ни легкомыслия, ни гусарства. Потому что ничего не произошло. Я же предположила, если бы события развивались более актвино, что бы сказали читатели. Дамы!!!! Огромное спасибо за чтение и обсуждение. Бальзам на истерзанную душу аффтора.
Юлия: Хелга пишет: С Корелли есть душевный фильм-опера, такие страсти. О, да... Их даже два - 55-го и 56-го годов. Разорваться - не выбрать. Хотя я склоняюсь к черно-белому 55-года...
Юлия: apropos пишет: Ей-бо, не понимаю. Ну это же и не требуется, правда?.. Мы все очень разные. Почему в сходных ситуациях один чувствует одно, а другой - совсем иное?.. Нам не прийти к общему знаменателю - у всех нас разный опыт, прожитый разными душами... Что одному горячо, то другому холодно... apropos пишет: Не люблю такой тип мужчин в принципе Имеешь право apropos пишет: И да - выглядит он жалко.Что есть, то есть Да, похоже на то… Все мы порою выглядим жалко... Но это не повод нас не любить, а, может, даже наоборот... Как у Цветаевой, мое любимое... Наконец-то встретила Надобного — мне: У кого-то смертная Надоба — во мне. Что для ока — радуга, Злаку — чернозем — Человеку — надоба Человека — в нем. Мне дождя, и радуги, И руки — нужней Человека надоба Рук — в руке моей. Это — шире Ладоги И горы верней — Человека надоба Ран — в руке моей. И за то, что с язвою Мне принес ладонь — Эту руку — сразу бы За тебя в огонь!.. Автор! Прости! Эта болтовня от отчаянного желания продолжения твоей истории...
полная версия страницы