Форум » Хелга » Не та электричка » Ответить
Не та электричка
Хелга: Это другой вариант Последней электрички. Первый мне категорически разонравился, но идею "не той электрички" как-то жаль. И героев жаль бросать. Поэтому решила попытаться сочинить нечто другое.
Хелга: Юлия пишет: Как у Цветаевой, мое любимое... Спасибо, легло!
Хелга: Я ехала домой, я думала о нас… и мысли переключились внезапно, хоть и ожидаемо, на садово-парковую скульптуру вообще и мотылёвскую в частности. Завтра у меня нет экскурсий, и я могу поехать в Карбов, в краеведческий музей, посмотреть на деву и поговорить с Ниной Петровной об усадьбе Мотылёво. Взять с собой девчонок, разориться на такси хотя бы в одну сторону. Приступила к реализации плана с вечера: предупредила обеих бабушек, выслушала их аргументы за и против – последние превалировали, но в конце концов Зинаида согласилась, что Даше поездка не повредит, а совсем наоборот, но Машу можно оставить дома. Мнение Ангелины я учитывать не стала. Дашка прыгала от восторга, а Машка заявила, что тоже поедет, для пущей убедительности немного порыдала и вырыдала согласие. Собирались, как в трёхдневный поход – рюкзаки, бутерброды, термос с чаем, бутылка воды, дождевики и вторая обувь на случай дождя. Утро выдалось пасмурным, но по прогнозу дождя не было обещано. В хлопотах и суете прошло утро, и когда серебристый фольксваген с номером 324, прибывший по вызову такси, вывернул с нашей проселочной дороги на шоссе и помчал наперегонки с ветром, восторгам путешественниц не было предела. Даже я, отягощённая ответственностью и мыслями о личной жизни, влилась в радостную компанию. Водитель достался разговорчивый, местный и на удивление доброжелательный. – Мы едем смотреть каменную принцессу, – сообщила Даша в пространство кабины авто. – Где же показывают каменных принцесс? – поинтересовался водитель. – Во дворце, конечно, – без запинки отвечала Даша. – Не припомню дворцов в Карбове, – сказал водитель. – А они там есть! – безапелляционно отрезала моя дочь. И откуда в ней такая уверенность? Хорошо бы это качество сохранилось в ней, не перейдя, конечно, в излишнюю самоуверенность. Мне не приходилось бывать в этом городке, и когда мы въехали на его улицы, пришлось повертеть головой из стороны в сторону – утопающий в зелени городок был потрясающе эклектичен – деревянные, покосившиеся от времени дома начала XX-го с резными ставнями, балкончиками и прочими архитектурными излишествами соседствовали с прочно стоящими особняками XIX-го. Рядами выстроились хрущевки 70-х в компании с казармами и мастерскими из красного кирпича. Музей располагался в красивом особняке в стиле «модерн», распахнутом на углу двух улиц. Как выяснилось позже, дом был построен в конце позапрошлого века специально для Офицерской стрелковой школы. Нина Петровна, с которой я заранее договорилась, встретила нас в вестибюле, где в укромном углу под лестницей приютилась мраморная дева, вздымая любимую мною руку к расписному плафону высокого потолка. Оголодавшая Маша потребовала бутерброд, а Даша принялась рассматривать статую со всех сторон. Очищенная от грязи и мешковины, дева явилась во всей своей красе. Она удивительно хорошо сохранилась – лишь небольшие сколы и шероховатости сообщали о её нелёгкой судьбе. – Я, конечно, не специалист, но, на мой взгляд, статуя выполнена хорошим мастером и, возможно, даже в XVIII веке, – сказала Нина Петровна. – Нина Петровна, есть какие-то материалы об усадьбе? – задала я волнующий меня вопрос. – Да-да, я подняла немногое, что у нас имеется. Идёмте со мной. А для девочек ваших у нас есть детская экспозиция с интерактивом. Даша с трудом рассталась с мраморной принцессой, Маша с довольным видом доела бутерброд, запивая чаем из термоса, и мы пошли по лестнице на второй этаж навстречу большому панно, на котором парусник отважно сражался с волнами Балтийского моря. – Об усадьбе Мотылёвке, к сожалению, сохранилось совсем мало материалов, а имеющиеся свидетельства более похожи на легенды, чем на истину, – начала свой рассказ Нина Петровна, после того как девчонки были доставлены в детский зал, где отданы на попечение экскурсоводу девушке Татьяне. – Прочитала, что Александр Гавриилович Мотылёв, получив земли, построил дом, разбил большой парк и украсил его мраморными статуями, которые выписал из Италии. Это факт или легенда? Судя по находке, не совсем легенда, – сказала я. – Находка ценная и знаковая, без сомнения. Есть свидетельства, что статуи спасали, закапывая в парке, но хаотично – не было времени и возможностей. Не сохранилось ни одного документа, по которому можно было бы узнать, куда были вывезены или где закопаны статуи, и было ли это на самом деле. Да и о существовании скульптур в парке мы знаем больше по рассказам старожилов и легендам, которые и выложены в интернете. Был у нас такой ветеран, Николаев Пётр Акимович, так он уверял, что знает, где закопаны статуи, но, к сожалению, показать не смог. Правда, был он долгое время немного… не в себе. Нина Петровна замолчала, вздохнула, затем продолжила: – Ваша неожиданная находка, так сказать, первая ласточка. Усадьба не имела охранного статуса, дом горел не раз, парк заброшен. Вот посмотрите, есть план-рисунок восемнадцатого века, выполненный неизвестным художником. Или, возможно, архитектором, который занимался парком и домом. Нина Петровна открыла лежащий на столе огромный альбом, перевернула несколько страниц и остановилась на живописном плане, нарисованном по традиции того времени в объёмной перспективе. Дом-усадьба, узнаваемый по очертаниям, аллея, по которой мы с Павлом ходили на Соляную горку, пруды и мостики через каналы. И статуи вдоль аллеи… – Неизвестно, был ли осуществлен проект в полной мере, – объяснила Нина Петровна, – но, как видно из рисунка, статуи в парке предполагались. – А этот ветеран, Николаев, он жив? – спросила я, рассматривая подробности филигранно сделанного чертежа. – К сожалению, нет. Умер, совсем недавно, хотя крепкий был старик, несмотря на возраст. В кабинет заглянула пожилая женщина в синем рабочем халате. – Нина Петровна, мастер приехал… – Ах, да, хорошо. Извините, Марта, я должна объяснить мастеру, что и как. Вы можете пока посмотреть наши залы. Там много интересного. Есть фотографии Мотылёва, но только разрушенного… И я пошла осматривать музей.
apropos: Хелга Чудное путешествие в музей! Девчонки очень хороши,живые такие. История усадьбы и статуй не менее занимательна, хотя и весьма печальна. Сразу вспомнилось, с каким энтузиазмом Сан свой парк затевала 200 с лишком лет назад.
Юлия: Хелга apropos пишет: История усадьбы и статуй не менее занимательна Вот по логике - с учетом веса статуй при сомнительном наличии соответствующего оборудования и времени - их должны были бы закопать где-то рядом с местом, где они и стояли в парке... Или есть какие-то иные соображения?..
Хелга: apropos пишет: Сразу вспомнилось, с каким энтузиазмом Сан свой парк затевала 200 с лишком лет назад. Вот да, тема очень завлекательная - создание парка. И Сан это вполне под силу! Юлия пишет: Вот по логике - с учетом веса статуй при сомнительном наличии соответствующего оборудования и времени - их должны были бы закопать где-то рядом с местом, где они и стояли в парке... Или есть какие-то иные соображения?.. Да, абсолютно. А идея у автора такая: после войны и долгие годы не до статуй было, никто их откопать и не пытался в разрушенной заброшенной усадьбе. А в 2000-х уже мало кто помнит, где они стояли. Не знаю, насколько правомерно звучит, но по опыту отношения к историческим сооружениям, наверно, логично. Наверно, это стоит отразить в тексте. В уста Нины Петровны внести. Когда-нибудь наступят мир и согласие? Юлия,
Юлия: Хелга Хелга пишет: А в 2000-х уже мало кто помнит, где они стояли. Вполне. Наверное, действительно, стоит читателю обрисовать кратко ситуацию с парком, от которого ничего не осталось, и отдельными нерегулярно стоящими фигурами. А то волей-неволей рисуется картинка какая-то музейная, где статуи рядами и колоннами выстроены в шеренги :)) Или это только у меня?.. Хелга пишет: Когда-нибудь наступят мир и согласие? Ох, если бы... А так только боль, ужас и слезы. И от надежды остался один дым...
Хелга: Юлия пишет: А то волей-неволей рисуется картинка какая-то музейная, где статуи рядами и колоннами выстроены в шеренги :)) Не потянул бы владелец, думаю, на такую роскошь. Изучая матчасть, выяснила, например, что много скульптур в парках 18-19 века были деревянные, выкрашенные под мрамор. Юлия пишет: И от надежды остался один дым... Слова бессильны...
Юлия: Хелга пишет: Изучая матчасть, выяснила, например, что много скульптур в парках 18-19 века были деревянные, выкрашенные под мрамор. Надо же, и в голову не приходило... Про деревянные дома, выкрашенные под камень, знала, а об этом нет. Хотя вполне логично. Волей не волей все представляется соответственно музейным собраниям да королевским и царским дворцам... А это же совсем не то... Хелга пишет: Слова бессильны... Поэты умеют иногда с помощью слов зацепить что-то невербальное, что-то очень-очень глубокое, откровенное, что - если не сама истина, то позволяет ее почувствовать, прикоснуться... Отчаяния мало. Скорби мало. О, поскорей отбыть проклятый срок! А ты своей любовью небывалой меня на жизнь и мужество обрек. Зачем, зачем? Мне даже не баюкать, не пеленать ребенка твоего. Мне на земле всего желанней мука и немота понятнее всего. Ничьих забот, ничьей любви не надо. Теперь одно всего нужнее мне: над братскою могилой Ленинграда в молчании стоять, оцепенев. И разве для меня победы будут? В чем утешение себе найду?! Пускай меня оставят и забудут. Я буду жить одна – везде и всюду в твоем последнем пасмурном бреду... Но ты хотел, чтоб я живых любила. Но ты хотел, чтоб я жила. Жила всей человеческой и женской силой. Чтоб всю ее истратила дотла. На песни. На пустячные желанья. На страсть и ревность – пусть придет другой. На радость. На тягчайшие страданья с единственною русскою землей. Ну что ж, пусть будет так...
apropos: Хелга пишет: много скульптур в парках 18-19 века были деревянные, выкрашенные под мрамор. Даже не подозревала о таком. Но да, логично. Денег на мраморные не напасешься, не говоря о транспортировке. Вот за что еще люблю так матчасть - вот за такие детали и удивительные открытия. Хелга пишет: И Сан это вполне под силу! Под силу-то - да, но имела в виду более, что предки строили, а потомки разрушали. Юлия Чудные стихи. Но это поэты. У меня, например, слов, кажется, уже не осталось. Внутри только все клокочет и раздирает.
Хелга: Юлия пишет: Волей не волей все представляется соответственно музейным собраниям да королевским и царским дворцам... А это же совсем не то... apropos пишет: Даже не подозревала о таком. Но да, логично. Денег на мраморные не напасешься, не говоря о транспортировке. Более того, сам светлейший князь Александр Данилыч Меншиков тоже не чурался такой экономии. После конфискации Большого Меншиковского дворца и его передачи в ведение Канцелярии от строений была составлена опись. Документ 1728 г. показывает, что внушительное собрание садовой пластики светлейшего князя составляли в основном вырезанные из дерева фигуры, выкрашенные в белый цвет для имитации мрамора: «…тридцать адна фигура деревянных да разбытых восемь выкрашены белою краскою весма ветхи изгнили да четыре свинцовых вызолоченных на коменных столбах». Указанные резные деревянные крашеные и четыре свинцовые золоченые скульптуры были установлены в Нижнем саду в 1719 г. Перед установкой деревянные фигуры были «все починены», поэтому допустимо предположить, «что деревянная скульптура до этого времени уже использовалась: скорее всего, она украшала сад городского дворца Меншикова на Васильевском острове» Юлия пишет: Поэты умеют иногда с помощью слов зацепить что-то невербальное, что-то очень-очень глубокое, откровенное, что - если не сама истина, то позволяет ее почувствовать, прикоснуться... Да, спасибо, безутешно, но утешает.
apropos: Хелга пишет: сам светлейший князь Александр Данилыч Меншиков Поразительно! От него я меньше всего ожидала... Понятно, если какой захудалый помещик сэкономит таким образом, но богач Меньшиков?! Дык он еще и скупой?
Юлия: apropos пишет: От него я меньше всего ожидала... Понятно, если какой захудалый помещик сэкономит таким образом, но богач Меньшиков?! Или предприимчивые чиновники в процессе приема-передачи собственности провернули трансмутацию мрамора в дерево и золота в свинец... А разница цен пополнила бездонный чиновничий карман
Хелга: apropos пишет: От него я меньше всего ожидала... Понятно, если какой захудалый помещик сэкономит таким образом, но богач Меньшиков?! Дык он еще и скупой? Дык у него было тяжёлое детство, вот и последствия. Юлия пишет: Или предприимчивые чиновники в процессе приема-передачи собственности провернули трансмутацию мрамора в дерево и золота в свинец... А разница цен пополнила бездонный чиновничий карман Тоже вариант!
apropos: Хелга пишет: Дык у него было тяжёлое детство, вот и последствия. Ну разве что. Юлия пишет:Или предприимчивые чиновники в процессе приема-передачи Вполне вероятно. или поставщики обманули - взяли как за мрамор, а подсунули деревяшки. И бедный Меньшиков ни сном, ни духом...
Хелга: – Об усадьбе Мотылёвке, к сожалению, сохранилось совсем мало материалов, а имеющиеся свидетельства более похожи на легенды, чем на истину, – начала свой рассказ Нина Петровна, как оказалось, директор музея. – Прочитала, что Александр Гавриилович Мотылёв, получив земли, построил дом, разбил большой парк и украсил его мраморными статуями, которые выписал из Италии. Это факт или легенда? Судя по находке, не просто легенда, – сказала я. – Каждая легенда основана на каком-то факте. Находка ценная и знаковая, без сомнения. Есть свидетельства, что во время войны статуи спасали, закапывая в парке. Не сохранилось ни одного документа, по которому можно было бы узнать, было ли это на самом деле. А о существовании и расположении скульптур в парке мы знаем больше по рассказам старожилов и легендам, которые и выложены в интернете. Был у нас такой ветеран, Николаев Пётр Акимович, так он уверял, что знает, где закопаны статуи, но, к сожалению, показать не смог. Правда, был он долгое время немного… не в себе. Нина Петровна замолчала, вздохнула, затем продолжила: – Ваша неожиданная находка, так сказать, первая ласточка. Усадьба не имела охранного статуса, дом горел не раз, парк заброшен. Вот посмотрите, есть план-рисунок восемнадцатого века, выполненный неизвестным художником. Или, возможно, архитектором, который занимался парком и домом. Нина Петровна открыла лежащий на столе огромный альбом, перевернула несколько страниц и остановилась на живописном плане, нарисованном по традиции того времени в объёмной перспективе. Дом-усадьба, узнаваемый по очертаниям, аллея, по которой мы с Павлом ходили на Соляную горку, пруды и мостики через каналы. И статуи вдоль аллеи… Сфотографировала чертёж с разрешения Нины Петровны. – Скорее всего, проект не был осуществлён в полной мере, – объяснила директор музея, – статуи в парке предполагались, но не существует свидетельств, что их было столь много. Или большая их часть сделаны из дерева и выкрашены под мрамор, что довольно часто практиковалось. Даже в парке дворца Меншикова имелось более сорока таких скульптур. – Но и мраморные, итальянские, как оказалось, в Мотылёвке были. – Всенепременно были, но в малом количестве. Скорее всего на каких-то значимых местах, но усадьба практически утрачена. – А тот ветеран, Николаев, он жив? – спросила я, рассматривая подробности филигранно сделанного чертежа. – К сожалению, нет. Умер, совсем недавно, хотя, крепкий был старик, несмотря на возраст. В кабинет заглянула пожилая женщина в синем рабочем халате. – Нина Петровна, художник приехал… – Ах, да, хорошо. Извините, Марта, я должна встретить. Вы можете пока посмотреть наши залы. Там много интересного. Есть фотографии Мотылёва, но только разрушенного… И я пошла осматривать музей. Заглянула в детский зал, где дочери, вооруженные карандашами и фломастерами, усердно трудились над каким-то заданием. Нашла в зале, посвящённом местным старинным усадьбам, фотографии разрушенной Мотылёвки, упомянутые Ниной Петровной. Ни на одной из них не виднелось какой-либо скульптуры. Возможно, дева, найденная злоумышленником и мною, единственная в парке? Эта история, кажется, не имеет разгадки. И посещение музея не дало ответов. Прибежали довольные девчонки с рисунками. Пора было собираться в обратный путь. Мы спустились на первый этаж. Нужно поблагодарить и попрощаться с директором, но где её искать? Остановились возле девы, рука её тянулась к панно со шхуной, сражающейся с морской стихией. «Марта!» раздалось у меня за спиной. Вздрогнула и обернулась. Павел, собственной персоной, стоял перед нами. – Марта, – повторил он, улыбаясь. – Здравствуй. Что ты здесь делаешь? Странный вопрос. Что люди обычно делают в музеях? Покупают продукты? Хотя, кажется, он рад встрече. И я, признаться, рада. – Привет, Павел, – сказала я и ответила вопросом. – А ты? Упади на меня горгулья, но я имела больше оснований спрашивать. На нем была испачканная краской рабочая куртка и чёрная в красную крапину бандана на голове. Выглядел он как-то незнакомо. Возможно, если бы он меня не окликнул, я прошла бы мимо, вовсе не узнав. – Работаю, – коротко ответил он. – Вот как? Не знала, что ты работаешь в музее… А мы с дочками приехали посмотреть музей и выведать что-либо про Мотылёвку. – Павел, душа моя, вот вы где, – раздался голос невесть откуда появившейся Нины Петровны. – А я вас в мастерской ищу. Краски нашлись, их Светлана в шкаф зачем-то спрятала. Марта, – повернулась она ко мне, – позвольте представить, это наш художник-реставратор, Павел Константинович. А это наша изыскательница, обнаружившая прекрасную статую в Мотылёвке, Марта… – Алексеевна… – подсказала я. – Мы уже встречались с Павлом Константиновичем. – Да, – подтвердил художник-реставратор, зыркнув на меня синим оком. – Можно просто Павел. Нина Петровна всплеснула руками. – Ах, простите, конечно-разумеется! Вы же оба были там, в парке, когда грузили статую. Марта, вы всё посмотрели? Нашли что-нибудь интересное? Как вам приглянулся наш музей? Я принялась отвечать на вопросы, беседа затянулась, девчонки прыгали по вестибюлю под сердитым надзором пожилого стража-гардеробщика, Павел задумчиво разглядывал мраморную деву, словно увидел впервые. Когда Нина Петровна, распрощавшись, ушла, мы с ним пару секунд стояли молча и глазели друг на друга. – Не знала, что ты художник, – сказала я. Впрочем, что я о нём знала? Практически ничего. Разве, что у него есть дед, он ездит на мотоцикле, у него хорошая реакция на выстрелы, он хорошо целуется и меня влечёт к нему непонятно зачем. – Ну… это сильно сказано. Реставрирую помалу. Закончил художку, но писать своё талантов не хватает, вот и реставрирую. Ну и прочее… – Работаешь здесь, в музее? – Нет, только по заказу. Фрилансер, так сказать… – А что прочее, если не секрет? – Какой там секрет… столяр, резчик по дереву, по металлу могу. – Понятно, мастер на все руки. А что делаешь сейчас? – Пойдем, покажу… – Даша, Маша, девчонки, идёмте в мастерскую! – скомандовала я. – Это твои дети? – Да, мои дочери, Дарья и Мария. Он помолчал, видимо, проглотив последующий вопрос. Если так, правильно сделал. – Ты в бандане совсем иначе выглядишь, – сказала я. – Одежда меняет человека… – Кстати, об одежде. У меня остался твой носовой платок и какая-то схема или план. Не хватился? – Схема? – удивился он. – Что за схема? – Альбомный лист с кружочками… Павел пожал плечами. – Ничего такого. А носовой платок можешь выкинуть. – Ну… зачем выкидывать хорошую вещь, – парировала я. – Постираю и отглажу. Даша, Маша, идёмте, Павел Константинович покажет нам мастерскую. Это интересно. Он усмехнулся и повёл нас за собой. В обратный путь отправились на электричке, как было обещано дочерям. – Что вам больше всего понравилось в музее? – задала я дочерям банальный вопрос, когда мы устроились в вагоне. – Мастерская дяди Павла, – не задумываясь, ответила Даша. Маша закивала, присоединяясь к мнению старшей сестры. Правда, впечатления от мастерской всё же значительно разошлись. – Я там хлеб с колбаской ела, – заявила Машка. – Там столько красок и всяких красивых деревяшек, – сообщила Дашка, любуясь фигуркой медведя. Павел одарил девчонок двумя грубовато, но остроумно вырезанными из дерева медведями. На станции прибытия пересели на автобус, который доставил нас в Мартыново. Шли от остановки к дому – Даша прыгала на одной ножке, играя с медведем, Маша устала и капризничала. Огнем краснели ягоды рябины, свешиваясь тяжелыми гроздьями. Где-то трещала газонокосилка. На перекрестке, откуда до дома уже было рукой подать, я взяла Машку на руки. За спиной послышались тяжёлые шаги, и через мгновение нас обогнал мужчина. Он прошёл чуть вперёд, остановился, обернулся, сказал хрипловато: – Какие у вас девчата… глаз да глаз нужен. Верни, что взяла, буду ждать. Сказал и пошёл вперёд быстрым шагом. Машка вдруг заревела, Даша изумлённо замерла. Меня словно окатили со спины ледяной водой из ведра. Это был тот самый мужик, которого недавно мы встретили в лесу. От дома к нам спешила Зинаида.
apropos: Хелга Ага, Павел таки не "лицо без определенных занятий", а художник-реставратор. И мастер на все руки. Это хорошо, это приятно, мужчина должен быть Мастером какого-либо дела. Ну и жуткое завершение эпизода с угрозой детям. Как она статую вернуть может? И не она же ее себе забрала. Или речь идет о той странной карте со стрелочками? Но Марта, вроде, ее и не брала. Случаем как-то у нее оказалась. Но пробирает, конечно.
ДюймОлечка: Хелга Ой, ну прямо ой, когда вот так с детьми еще и угрожают, мама и растерзать может apropos пишет: странной карте со стрелочками? Тоже про нее подумала, все ж таки статую не унести в кармане. Или в карманы еще что попало нечаянно?
Юлия: Хелга apropos пишет: Павел таки не "лицо без определенных занятий" Кто б сомневался! Романтический герой, и пули не убоявшийся... А вот и угрюмый мужик-любитель статуй... А мы здесь как-то расслабились в ожидании романтики. И вот оно - настигло... Сейчас, сейчас... apropos пишет: речь идет о той странной карте со стрелочками? НАверняка... Сейчас мы наконец и узнаем, каким же таким загадочным образом эта карта материализовалась в кармане у Марты... Еще интересно в каком таком "не в себе" был крепкий мужик Петр Акимыч и отчего безвременно почил... А, может, это прозаический ход событий... Автор, не томи ДюймОлечка пишет: когда вот так с детьми еще и угрожают, мама и растерзать может К сожалению, совсем не всегда...
Хелга: apropos пишет: Это хорошо, это приятно, мужчина должен быть Мастером какого-либо дела. Или мыслителем... ДюймОлечка пишет: Ой, ну прямо ой, когда вот так с детьми еще и угрожают, Самый эффективный способ, увы... Юлия пишет: А, может, это прозаический ход событий... Возможно, зришь в корень, возможно, нет. Хотела убавить романтики и героя сделать попроще, но что-то лезет из него или меня романтика. Хотя, еще есть время и возможности подпортить ему био. Вообще, рОман, наверно, выглядит наивно на фоне модных сейчас постапокалипсисов и фэнтезийной мистики.
chandni: Хелга Какой милый кусочек! Особенно улыбнуло это: Хелга пишет: – Что вам больше всего понравилось в музее? – задала я дочерям банальный вопрос, когда мы устроились в вагоне. – Мастерская дяди Павла, – не задумываясь, ответила Даша. Маша закивала, присоединяясь к мнению старшей сестры. Правда, впечатления от мастерской всё же значительно разошлись. – Я там хлеб с колбаской ела, – заявила Машка. – Там столько красок и всяких красивых деревяшек, – сообщила Дашка, любуясь фигуркой медведя.
полная версия страницы