Форум » Хелга » Сентиментальный роман » Ответить
Сентиментальный роман
Хелга: Сентиментальный роман Нортумберленд, 20-е годы XX века
Хелга: apropos пишет: Очень ждем! Юлия пишет: Береги там себя Что-то рассыпалась в очередной раз, надо собраться.
chandni: Хелга пишет: надо собраться обязательно надо!!!
Хелга: Собралась... Впрочем, все произошло совсем иначе, вероятно, потому что никогда не следует строить планы и пестовать смутные, ничем не оправданные идеи. Два следующих дня я спокойно трудилась в посудомойной вместе с Гленной – гости хозяев разъехались, и объём работы уменьшился. Возможно, думала я, удастся спокойно доработать до дня получения жалованья. Мистер Андертон застал меня врасплох, вечером, когда я со всеми предосторожностями спустилась с чердака, чтобы постирать белье. Доливая в мойку горячую воду из ковша, я не услышала, как он подошёл – вероятно, подкрался на цыпочках, удивительно бесшумно для столь крупного человека. Его объятия были так неожиданны, что я закричала от ужаса. Одной рукой он опять зажал мне рот, а другой стал задирать юбку, бормоча что-то вроде: «Я так долго ждал этого, так долго, а ты все хорошеешь и хорошеешь». Я билась в его руках, пытаясь вырваться, но он был очень силен. Я не сразу сообразила, что всё ещё держу в руке оловянный ковш, которым наливала воду. Ударила изо всех сил, не видя, куда попаду, с риском стукнуть себя по лбу, но по звуку удара, вскрику и ругательству, поняла, что попала в цель. Объятия ослабли, я выскользнула из его рук и, отбежав, оглянулась. Мистер Андертон, держась за лоб, повернулся и издал звук, похожий на рычание раненого зверя. Я бросила ковш и кинулась бежать, в ужасе полагая, что он преследует меня и, поймав, просто разорвёт на части. Добежав до чердака, рухнула на кровать, пытаясь отдышаться. Сердце билось, словно жаждало вырваться наружу. Гленны в комнате не было. Побросав в саквояж вещи, поспешила вниз, надеясь не встретить никого по пути, и это удалось. Из кухни слышались голоса кухарки и девушек-помощниц. Я не осмелилась заглянуть в посудомойную и, минуя ее, вышла из дома. Совсем стемнело, но в чистом небе светила луна, и я, промчавшись по дорожке меж грядок, выскочила в калитку, мимо горгулий, и побежала по тропе, сама не зная куда, лишь бы поскорее уйти из этого дома, от липких рук Андертона. Мне казалось, что он преследует меня, вскоре настигнет, и тогда уже не спастись. Я остановилась, лишь дойдя до развилки. Остановилась не потому, что нужно сделать выбор – мне было все равно, куда идти. Остановилась потому, что быстрый шаг, тишина и прохлада августовского вечера привели меня в чувство. Я прислушалась, на всякий случай. Лишь шелест листьев и крик какой-то птицы вдалеке. Ни шагов, ни тяжелого дыхания. Ноги подкосились, и я опустилась на траву около тропы. Впервые в жизни я ударила человека – если не считать той глупой пощечины, которой когда-то наградила незадачливого декламатора Петю Наумова. Ударила металлическим ковшом – возможно, у Андертона сотрясение мозга, а если и нет, то шишка и синяк обеспечены. И поделом… Мысли потекли пустым потоком, я думала о белье, оставленном в мойке, о Гленне, которая сильно удивится, не обнаружив меня утром, зачем-то вспомнила Гурского, от которого сбежала… почти так же, как сегодня. Разве что план побега был более-менее продуман. Можно попытаться дойти до коттеджа мисс Морас, но придется объясняться, да и не факт, что она пустит меня переночевать – вряд ли у неё есть свободное место. Но нужно идти, не сидеть же на развилке, где и право и лево не обещают ничего. Я поднялась, постояла и пошла в сторону стены Адриана. Там началась история с Хорсли-хаусом, там и закончится, вяло и пафосно подумала я. Стена, одетая в плющ и девичий виноград, освещенная лунным светом, казалась то ли местом последнего успокоения, то ли пристанищем на ночь. Я поставила на землю саквояж, перегнулась через стену там, где она была невысока из-за разрушенных камней, и глянула вниз, в бездну оврага. Вряд ли удастся полноценно умереть, прыгнув вниз – скорее всего, просто что-нибудь сломаю. Да и идея самоубийства звучала запретно и постыдно. Пусть всё идёт своим чередом. Ночь тихая и тёплая, пахла травами и цветами. Посидев около часа на ещё не остывшей от солнечного тепла стене, я достала из саквояжа чудом сохранившуюся тёплую шаль, поискала место помягче, легла и завернулась в импровизированное одеяло. Уа-та-Уа, ночующая в лесу. Удивительно, но я довольно быстро заснула, без страха, в шорохах тёплой ночи, будто всё страшное оказалось позади. Проснулась от холода – солнце ещё не взошло, но его свет уже разлился повсюду, в зарослях распевали довольные хорошим утром птицы. Я поднялась, обнаружив, что спала под кустом репейника, нимало не озаботившись этим. Небо над холмами залилось розовой и желтой акварелью, и вскоре выплыл золотой диск, ударив слепящим светом и обещанным теплом. Посидев в тепле восхода, я собрала вещи и пошла по тропе, вьющейся вдоль стены. Если идти на восток, попаду в деревню Уорли, где месяц назад тщетно искала хоть какую-то работу, и где мне посоветовали обратиться в Хорсли. Утро, разумеется, оказалось мудренее вечера. Посчитав содержимое кошелька, решила, что неплохо бы получить то, что причитается за оставшиеся дни, поэтому придётся каким-то образом вернуться или обратиться к Гленне за помощью. Чтобы хоть немного заглушить голод, я набрала плодов шиповника и ежевики, но есть захотелось ещё сильнее. На кухне Хорсли сейчас завтракают: овсяная каша, кофе, пирог с почками или печенью, сладкие булочки. Я сглотнула и попыталась не думать о Хорсли… совсем, хотя, это не очень удалось. До Уорли, с перерывами на отдых и сбор плодов и ягод, добралась, вероятно, к восьми утра и сразу направилась к маленькой булочной, которая на всю улицу благоухала свежеиспеченным хлебом. Купила две крошечные булочки по пенни каждая и попросила стакан воды. Устроилась за столиком на улице, у входа. Когда доедала вторую булочку, столик накрыла чья-то тень. Я подняла голову. Полицейский навис надо мной, беззастенчиво разглядывая. – Констебль Джонс. Мисс Анна Смит, полагаю? – Да, – вздрогнув, ответила я. – Прошу пройти со мной. – Зачем? Я ничего не нарушила… – Пойдемте, мисс. Вы должны дать показания по поводу внезапной смерти мистера Андертона из Хорсли.
apropos: Хелга Ничего себе! Лишаюсь последних нервов... Ну вот ситуация! Жестокий автор не щадит ни героиню, ни читателей! А в заголовке\названии стоит сентиментальный, а не детективный роман, что явно вводит читателей в заблуждение. Предупреждать же надо! А я уже размечталась, что ея наш всадник спасет. А тут такое. Этот мистер Твистер - от него одни неприятности, что живого, что мертвого.
ДюймОлечка: Хелга Вот это жизненный поворот apropos пишет: сентиментальный, а не детективный роман Уже и драма какая-то показывается
Юлия: Хелга Я, честно говоря, опасалась, что отпор богатому насильнику может закончиться для Анны встречей с судьей. А закон в Англии, как представляется, суров весьма-весьма... Но смерть "героя" - это такой крутой вираж! Автор, браво!
Хелга: apropos пишет: А в заголовке\названии стоит сентиментальный, а не детективный роман, что явно вводит читателей в заблуждение. Предупреждать же надо! Так рОман и сентиментальный и, отчасти, детективный. Не могла предупредить. ДюймОлечка пишет: Уже и драма какая-то показывается И драма, как же без неё. Юлия пишет: Но смерть "героя" - это такой крутой вираж! Были разные варианты, но пришлось остановиться на этом.
apropos: Хелга пишет: Не могла предупредить. Ну понятно, то было такое риторическое восклицание. Где-то даже ворчание. Просто стало страшно за героиню. У ней и так куча неприятностей, а тут еще и такая.
chandni: apropos пишет: Просто стало страшно за героиню. У ней и так куча неприятностей, а тут еще и такая. Пиши, автор, не предупреждай! Мы знаем, как ты любишь катать героев и читателей по крутым горкам! *Тут вспоминается некая дама и офицер путей сообщения*
Хелга: apropos пишет: Просто стало страшно за героиню. У ней и так куча неприятностей, а тут еще и такая. Да я уже сама за нее боюсь. chandni пишет: Мы знаем, как ты любишь катать героев и читателей по крутым горкам! *Тут вспоминается некая дама и офицер путей сообщения* Да не то что люблю - приходится.
Хелга: Я убила мистера Андертона! Убила человека? Неужели всё это происходит со мной? Неужели? Почему? «Мисс Смит», – провозгласил коронер, седой почтенного возраста мужчина с пышными усами – не запомнила его имя, – и я поднялась со скамьи, на которой сидела в нервном ожидании. Так называемое «дознание» происходило в небольшом зале таун-холла Уорли в присутствии не только причастных, но и публики, имеющей либо вовсе не имеющей отношение к делу. Оказалось, что в тот вечер Андертона обнаружили лежащим на полу в прачечной, с разбитой головой, и обнаружила его Сьюзен, а через несколько минут Мэри видела меня, спешащую к калитке с саквояжем в руке. Если бы я заглянула в прачечную, то нашла бы его сама… хотя, неизвестно, было бы это к лучшему или к худшему. Меня сразу же начали искать и очень быстро нашли. Затем последовал полуобморочный разговор с констеблем и день под замком в комнате местного паба – в Уорли не имелось камер для заключения, – который я провела как сомнамбула, с единственной мыслью, стучащей в висках – я убила человека! К вечеру голод и последующая тарелка какого-то варева вернули способность размышлять, и я начала сомневаться, могла ли убить столь крупного мужчину, стукнув его ковшиком по лбу? Когда я уходила, он был вполне жив, и голова его была цела, разве что на лбу должна была набухнуть изрядная шишка. Поднимаясь с места, я очень слабо представляла, как буду объяснять происшедшее перед десятком незнакомых людей – хотя, будь они мне знакомы, всё обстояло бы точно так же. – Мисс Смит, вы служите в Хорсли судомойкой? – спросил коронер. – Да. – Как давно вы работаете в Хорсли-хаусе? – Почти месяц. – Вы прибыли из России? – Да. – О вас отзываются, как о старательной работнице. Коронер говорил бесстрастно, на одной ноте, но мне показалось, что в его голос проникают ноты сочувствия. Или мне просто хотелось слышать их. Я пожала плечами. Да, старалась, ну и что. Это ничему не помогло, увы. – Расскажите, что произошло вчера вечером. Я молчала, не зная, как начать. Это было невыносимо. Легче соврать, что я ударила его по голове, потому что… потому что мне не понравилось его лицо. Или потому, что это наша национальная традиция. – Вы находились в прачечной. Что вы там делали? – прервал моё паническое молчание коронер. – Стирала, разумеется. – Поздно вечером? – У работников нет другого времени, чтобы постирать свои вещи, – сказала я, не понимая, куда он клонит. – Понятно, – кивнул коронер. – Вы занимались стиркой и… – Пришёл мистер Андертон… – Что он хотел? Зачем он пришёл в прачечную? Очевидно зачем, но как мне объяснить перед всеми этими людьми? Что они подумают обо мне? Впрочем, какая разница, что? Я глубоко вздохнула и прыгнула в грязный омут, куда погрузил меня мистер Андертон. – Я не услышала, как он вошёл. Он схватил меня и начал… Во рту пересохло так, что больше я не могла произнести ни слова. – Дайте воды мисс Смит, – вдруг догадался коронер. Зал тихо гудел, любопытные взгляды липли ко мне, как репейник. Юркий худощавый помощник принес стакан воды, который я наполовину выпила, а наполовину – расплескала. – Продолжайте, мисс, – сказал коронер, глядя на меня из-под кустистых седых бровей. – Он схватил меня… и я ударила его ковшом… по лицу. – Где вы взяли этот ковш? – Я держала его в руке, когда он… наливала воду в мойку… – И вы ударили его, чтобы освободиться? – Да, чтобы он отпустил меня… – Как вы ударили его? Ведь он держал вас. Я начала объяснять, а коронер приказал помощнику помочь мне показывать, как это было. Актриса на сцене перед любопытствующей публикой… Что было бы, если бы я его не ударила? Я не смогла бы противиться ему, у меня бы просто не достало сил. В зале переговаривались, коронер призвал присутствующих к порядку, пригрозив вывести из зала разговорчивых. Может, он все же сочувствовал и верил мне? – Что произошло потом? – Потом… мне удалось вырваться, и я убежала. – Мистер Андертон упал? – Нет, он не падал. Он стоял и бранился… – И вы ударили его, на этот раз кочергой? – Нет! Зачем? Я ушла… мистер Андертон был жив, очень зол, но жив, когда я ушла… Господи, дай мне сил выдержать всё это… – И ковш и кочерга были обнаружены в мойке, вместе с вашим бельем… – Я… я не помню, куда бросила ковш, наверно, уронила в мойку. Но я не брала никакой кочерги! Не понимаю, что вы хотите. Я плохо знаю ваш язык… – зачем-то добавила я. – Мне кажется, достаточно хорошо, – бесстрастно заметил коронер. – Почему вы тотчас покинули Хорсли-хаус? Не потому ли, что поняли, что убили мистера Андертона? – Нет, я просто ударила его ковшом по лбу, и поняла, что мне все равно там не оставаться. И я… боялась его гнева. – Боялись, что он бросится в погоню за вами? – Да, именно так, – сказала я, с трудом справляясь с дрожью. – Или хотели скрыться, осознав содеянное? – Я не собиралась скрываться, просто ушла. Мистер Андертон был жив, и я его боялась. Коронер сощурил глаза, помолчал и отпустил меня. Я рухнула на скамью, едва дыша, прижала ладони к лицу. – Вызывается мистер Себастьян Андертон, – провозгласил коронер. Я не сразу взглянула на вышедшего из зала человека, но услышала его голос, когда он начал отвечать на вопросы коронера. Знакомый голос. Голос Джека Смита… И это действительно был он, такой же красивый, доброжелательный, разве что не улыбчивый, как обычно. При чем здесь он? Откуда он взялся? Ах, да, это же Себастьян Андертон, а не Джек Смит, это сын хозяина! Зачем он врал мне? Разыгрывал? Он не смотрел в мою сторону, словно меня здесь и вовсе не было. Я попыталась сосредоточиться, чтобы услышать вопросы коронера и ответы фальшивого Джека Смита.
ДюймОлечка: Хелга Ого! Вот значит как... А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой? Хотя такого крупного мужчину, мне кажется, не так и легко было бы второй раз неожиданно ударить чем-то тяжелым Да, и еще почти Джек Смит появился, и как же Анна Себастьяна не увидела ни разу, оченно интересно
apropos: Хелга События заворачиваются. Сынок, значит, наш подозрительный "Смит". Отчего-то другим именем нам представился, зашифровался. ДюймОлечка пишет: А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой? Долго терпела и не вытерпела? Вообще, кажется, это работа мужской руки. В смысле, силу же какую надо иметь, чтобы кочергой голову разбить вусмерть. И решимость. Это ж не фунт изюма съесть - человека убить. Не каждый сможет.
bobby: Хелга Так я и думала, что этот Джек Смит имеет отношение к усадьбе. И действительно, ради чего он придумал фальшивое имя, и, видимо, старался не пересекаться с Анной в усадьбе? Как могло получиться, что за месяц она его ни разу не увидела? А как пошла на прогулку, он тут как тут. Очень мутный тип... ДюймОлечка пишет: А не подруга ли Анны приложила м-ра Андертона кочергой? Мне тоже пришла такая мысль Да и кроме Гленны, наверное, многим от него досталось. Такой ни одной юбки не пропустит. Может, кто-то видел Анну с Андертоном, а потом воспользовался ситуацией, заодно ее подставив. Автор, извини за инсинуации. Просто очень хочется продолжения...
Хелга: ДюймОлечка пишет: Да, и еще почти Джек Смит появился, и как же Анна Себастьяна не увидела ни разу, оченно интересно bobby пишет: Как могло получиться, что за месяц она его ни разу не увидела? А как пошла на прогулку, он тут как тут. Дом делился строго на две части - хозяйскую и служебную, почти не пересекающиеся. Горничные, камергеры, конечно, видели всех господ, а чернорабочие, которые трудились в моечных и прачечных, на ту половину вообще не попадали, разве что по случаю. И входы были с разных сторон. Поэтому вполне возможно ни разу не пересечься с человеком, который в служебной части не появляется, а, может, дом посещает наездами. apropos пишет: Отчего-то другим именем нам представился, зашифровался. Подъезжал к девушке, так проще?
Хелга: Впрочем, разговор с Себастьяном Андертоном длился недолго – коронер задал ему лишь несколько несущественных, на мой взгляд, вопросов: где он был вчера вечером, когда и как узнал о смерти отца и тому подобное. После Себастьяна, который прошёл куда-то в зал, так и не взглянув в мою сторону – и мне показалось, что делает он это намеренно – коронер допросил ещё нескольких человек из обслуги Хорсли-хауса. На сегодня тамошние домочадцы явно остались без горничных, камергеров и обеда. Наконец дознание было закончено. Коронер объявил, что смерть мистера Андертона определена как насильственная, поэтому будет проводиться дальнейшее расследование. Присутствующие, оживленно зашумев, быстро разошлись, а я сидела, не понимая, что делать. Обвиняют меня в убийстве или нет? Коронер спустился со своей кафедры и подошел ко мне, его расторопный подручный подскочил с другой стороны. – Меня посадят в тюрьму? – спросила я. – Идёмте, мисс. Скоро подъедет судебный врач. – Это хорошо или плохо? – задала я детский вопрос. Он ничего не ответил, развернулся и пошел к выходу из зала. Я потрусила следом за ним и его помощником. Судебного врача я ждала в крошечной комнатке, что находилась рядом с залом. За окном лил дождь и бушевал ветер, гнул ветви яблони, усыпанной мелкими красными плодами. Я попыталась сосчитать, сколько яблок на ближайшей ветке, но она так качалась, что у меня закружилась голова. Помощник коронера принес из паба сэндвич и кружку пива, которую я опустошила со странным удовольствием. Врач прибыл где-то через час, маленький толстый человек с красным лицом и одышкой. Он с треском захлопнул мокрый зонт, со стуком погрузил на стул свой чемоданчик, сел, достал большой платок в красную клетку и принялся протирать капли дождя с лица. Следом вошли коронер с помощником и констебль Джонс. – Так-так, сейчас-сейчас, – сказал врач в ответ на вопросительные взгляды присутствующих и повернулся ко мне. – Встаньте, мисс. Я поднялась. – А вы, Джонс, повернитесь к мисс спиной. У вас рост, как у Андертона. Констебль послушно встал спиной ко мне. – Дайте что-нибудь мисс в руки, что-нибудь похожее на кочергу, – сказал врач. Помощник заметался по почти пустой комнате, выскочил за дверь и вскоре вернулся с большой ложкой для обуви. Он протянул её мне. – Так-так. А теперь, мисс, нанесите удар констеблю. – Я должна ударить его? – Да. Не по-настоящему, разумеется, но дотронувшись до его головы или шеи. Я неловко размахнулась и осторожно стукнула Джонса по спине. – Так-так. Ещё раз. Вытяните руку, насколько сможете. Я стукнула, вытянув руку, получилось еще более неловко. – Ладно, все и так ясно, – сказал маленький человечек. – Ясно, что мисс не могла нанести тот удар, разве что забралась бы на скамейку. Андертона ударил человек как минимум его роста. Удар был нанесен сверху, а не снизу, как мы сей момент наблюдали. Мисс, положите ложку, она вам больше не понадобится. Сверху и с большой силой, мужской силой. А удар по лбу нанесен тем ковшом, определенно. – То есть, после того как Смит стукнула Андертона по лбу и убежала, пришёл кто-то, какой-то мужчина, и ударил его кочергой, – сказал коронер. – Выводы делайте сами, я сообщил то, что сообщил, – ответил врач. – Удар ковша не был смертельным, разве что голова поболела бы пару дней, да шишка выскочила изрядная. Мне пора, еще нужно ехать в пару мест. Судебный врач ушел, громогласно раскрыв зонт у двери. Коронер уставился на меня. – Что ж, мисс. У меня нет причин и возможности задерживать вас. Вы нанесли телесное повреждение, но вероятного истца больше нет в живых. Подпишите бумаги и вы свободны. Не пропадайте и постарайтесь избежать… улицы. Вы можете ещё понадобиться правосудию. Я перебежала дорогу, чтобы забрать в пабе оставленный там саквояж, завернулась в платок и вышла в дождь, не зная, куда идти. Денег совсем не осталось после оплаты еды и комнаты. Может, было бы лучше, если бы меня подержали в заключении ещё хотя бы день. Села за железный столик возле паба, придвинув стул к стене. Столик попадал под навес, но порывы ветра швыряли дождевые струи на столешницу и мне в лицо. Пойду в Хорсли забрать своё жалованье, решила я. Дождусь, когда утихнет непогода и пойду. Снова порыв ветра… я провела платком по лицу, стирая воду. В шуме дождя возник другой звук, похожий на стрекот мотора. Он становился все громче, и через пару минут из-за поворота появился мотоцикл, который вскоре проехал мимо меня. Через несколько метров водитель развернул машину и остановился около места, где я сидела. – Мисс Анна Смит? – Арлен Эшли, эсквайр?
apropos: Хелга Уффф... Читатели выдохнули: девочку отпустили, невиноватая она. Дык вот и я предполагала, что сие мужская рука замешана. Сынок выглядит ну очень подозрительно, хотя чет мне подсказывает, что не все так просто. Сколько сквайров там гоняет, попадаются на каждом шагу.
Юлия: Хелга Анна стремительно вырулила из построенного автором виража. Олично Хелга пишет: Себастьян Андертон, а не Джек Смит, это сын хозяина Что-то такое угадывалось... Люблю это имя - Себастиан... Очень хочется надеяться, что не он шляпку спер... Папаша был мерзкий тип, но отцеубийство кочергой... К тому же безоружного... В любом случае поступок, мягко скажем, нелицеприятный...
ДюймОлечка: Хелга Ну вот, теперь хотя бы тюрьма не страшна... Но вот как жить дальше теперь вопрос, который вероятно терзает героиню давно...
Хелга: apropos пишет: Читатели выдохнули: девочку отпустили, невиноватая она. Юлия пишет: Анна стремительно вырулила из построенного автором виража. Олично ДюймОлечка пишет: Ну вот, теперь хотя бы тюрьма не страшна... Надеюсь, что получилось более-менее логично, не цепляет?
полная версия страницы