Форум » Хелга » Сентиментальный роман » Ответить
Сентиментальный роман
Хелга: Сентиментальный роман Нортумберленд, 20-е годы XX века
Хелга: Юлия пишет: Если бы мы читали не сентиментальный роман, а хоррор, мы бы возмущались, почему она не бежит оттуда сломя голову... Честно говоря, ждала такого вопроса. Юлия пишет: И откуда известно, что бескорыстно?.. Может быть, это - вложения (и незначительные, к слову) для получения дивидендов в недалеком будущем?.. Конечно, неизвестно, цели могут быть любыми.
bobby: Хелга Хелга пишет: Непонятно, что человеку нужно - и даже, если он действует бескорыстно. Значит, есть причины у него заботиться о ней. На альтруиста он явно не похож. И на злодея тоже Экономка как ревниво к своей кухне относится - не нравится ей, что еще кто-то там хозяйничает Юлия пишет: почему она не бежит оттуда сломя голову... Даже если бы хоррор, куда ей бежать? Особенно когда ее фото в газете напечатали. О том, что ее оправдали, может, и не напечатают, а если и да, у людей все равно в памяти первая информация останется, и вряд ли ее кто на работу возьмет.
Хелга: bobby пишет: Значит, есть причины у него заботиться о ней. На альтруиста он явно не похож. И на злодея тоже Что-то третье, не поддающееся определению. bobby пишет: Экономка как ревниво к своей кухне относится - не нравится ей, что еще кто-то там хозяйничает Как любая хозяйка на своей кухне.
apropos: Хелга пишет: цели могут быть любыми. bobby пишет: Значит, есть причины у него заботиться о ней. На альтруиста он явно не похож. Не согласная я. Ну, какие там цели. И что значит - альтруист? Понятно, что он не посвятил свою жизнь делу помощи всем несчастным. Помог при случае, когда мог помочь - приютил девушку в грозу. Во второй раз пожалел уже Арлен, а Фредерик не возразил и не выставил больную деву из дома. Какие цели у них могут быть? Устроить с нею гарем? Чем-то поживиться? Сделать служанкой? Моей фантазии не хватает, чтобы придумать хоть одну причину "использования" девы в гнусных или каких других целях. Впрочем, возможно, у меня слишком скудная фантазия.
Хелга: apropos пишет: Какие цели у них могут быть? Устроить с нею гарем? Чем-то поживиться? Целей может и не быть. Помог и отправил восвояси - тоже вариант.
bobby: apropos пишет: Ну, какие там цели. Я говорила не о целях, а о причинах. А целей, как таковых, может и не быть. apropos пишет: Во второй раз пожалел уже Арлен, а Фредерик не возразил и не выставил больную деву из дома. Вот здесь я не согласна. А тем утром, после грозы, вы не случайно догнали меня? – спросила я, озарённая внезапной догадкой. – Не случайно, – сказал он, А в третий раз? Он увидел фото и отправил меня в Уорли разузнать, что с вами произошло. Явно Этот Фредерик заинтересован Анной. Впрочем, может, причина стара как мир, и ему девушка просто понравилась Оригинальные сообщения оставляет...
apropos: bobby пишет: Я говорила не о целях, а о причинах. Ну, цели, причины... bobby пишет: Явно Этот Фредерик заинтересован Анной. Ну, событие не рядовое - убийство, как ни крути. Хотел узнать, что да как, вердикт какой вынесли. bobby пишет: Впрочем, может, причина стара как мир, и ему девушка просто понравилась Очень может быть, хотя он ее видел один раз - ночью, в грозу, едва разглядел. Но могла успеть за это время впасть в душу, конечно. Но вообще, мне представляется, просто заинтересовался ситуацией. Сначала спас по доброте душевной, потом почувствовал за нее как бы ответственность, забеспокоился. Кстати, Арлен вряд ли решился ее забрать от паба в замок, если бы не знал, что хозяин точно не будет возражать или там сердиться за проявление самодеятельности. Хороший, добрый человек этот Черный всадник.
Хелга: Он ушёл, а я осталась у камина, в растерянности. Почему? Зачем? Что этому Фредерику нужно? Почему он так упорно спасает меня, но избегает встречи? Что у него с лицом? Болезнь… проказа… страшный шрам… уродливое родимое пятно? Так или иначе, но ему придётся поговорить со мной, потому что я не могу далее оставаться в его доме. В качестве кого? Приживалки? Или пора собирать вещи и ждать, когда меня отправят прочь. Дело сделано, помощь несчастной девушке оказана, пора и честь знать, дорогая. Впрочем, мои вещи были всегда собраны, чтобы в любой момент быть готовой покинуть предоставленный приют. Терзаясь этими мыслями, я прожила полдня – надела кофту, накинула шаль и отправилась бродить вокруг дома. Задул тёплый ветер и унёс прочь дождевые тучи, очистив голубизну неба. Я вышла из холла через парадный вход на ту лужайку, по которой сбегала утром после грозы. Коротко подстриженная, влажная после утреннего дождика трава уже потеряла яркость зелени, пожелтела и поблекла. Я обошла дом вокруг и обнаружила большие распахнутые ворота – как оказалось, вход в гараж, где стоял знакомый мотоцикл и большой серебристо-серый автомобиль, смотрящий на меня выпуклыми глазами-фарами. Откуда-то из недр гаража вынырнул Арлен, копна волос взлохмачена, на веснушчатом носу – чёрное пятно. – Анна! Заходите, взгляните на этого красавца! – воскликнул он, улыбаясь – Новенький Остин, зверь-машина… четырехцилиндровый, двадцать лошадей, домчали из Лондона за восемь часов! Попробуйте посидеть в салоне – не захочется вылезать. Он схватил меня за руку и потащил к машине, потом вдруг одумался, отпустил. – Простите, мисс, что-то я увлекся… – сказал виновато, но не без улыбки. – Нет, нет, я очень хочу посидеть в такой красивой машине, – засуетилась я и ринулась к дверце, не желая обидеть симпатичного парня, который столько сделал для меня. В салоне и правда было уютно – мягкое сиденье, обтянутое кожей, приятной на ощупь, запах кожи и немного бензина. Арлен уселся за руль и демонстративно покрутил его, изображая вождение. – Обожаю машины! Просто жить без них не могу! Я достала из кармана платок и вытерла пятно с носа Арлена. – Что? Испачкался? – хихикнул он. Я смутилась из-за своего неуправляемого порыва. Вот ведь аккуратистка! И содрогнулась, услышав хриплый тяжёлый голос: – Что здесь происходит? Мы выскочили из авто, каждый в свою сторону. Хозяин, Чёрный человек, мистер Фредерик стоял перед нами и, как можно было предположить, «с усмешкой смотрел на нас», но лишь предположить, потому что лицо его, как обычно, было закрыто чёрной шёлковой маской… весьма аристократично. Но на этот раз на нем были твидовый пиджак и светлые бриджи, забранные в высокие ездовые сапоги. – Я показывал Анне новую машину, сэр, – без тени смущения объяснил Арлен. – Не мог не пригласить посидеть внутри… – Там очень… уютно… – сказала я и решительно добавила: – Могу ли я поговорить с вами, сэр? Сэр молчал, смотрел… на нас? – трудно было сказать, куда направлен его взор в прорезях маски. Затем развернулся и вышел, так и не ответив на мой вопрос. – Он рассердился? – спросила я. – Нет, он всегда такой, – ответил Арлен. – Он поговорит со мной? – Возможно. Я распрощалась и ушла, понимая, что сейчас расспрашивать его о хозяине бесполезно. После обеда, разложив готовое варенье по фарфоровым горшочкам, которые благосклонно выдала миссис Сикард, я устроилась в холле возле тёплого камина с книгой, что стащила из кабинета-библиотеки. Конечно, больше думала, чем читала, и в конце концов пришла к решительному выводу, что гора должна идти сама. И повод у меня имелся – вернуть книгу и извиниться за вторжение в кабинет. Я не собираюсь разгадывать или выяснять его тайну, а просто хочу предложить свои услуги в качестве служанки-помощницы экономки, в противном случае – поблагодарить за заботу и узнать, когда покидать сей гостеприимный дом. Если же его не окажется в кабинете, могу с почти чистой совестью жить здесь до завтрашнего дня. Я вышла из холла, поднялась на второй этаж башни, свернула в коридор, подошла к резной двери кабинета и несколько минут стояла, не столько прислушиваясь, сколько пытаясь успокоиться и утихомирить разбушевавшееся сердце. Наконец, набравшись чего-то вроде храбрости, толкнула тяжёлую дверь и вошла. Кабинет был освещён большой лампой с матовым стеклом. Я подошла к столу, за которым сидел хозяин, склонившись над бумагами. Тёмные волосы спадали на лицо, на котором не было маски. Он поднял голову, посмотрел на меня, и сердце моё, только что утихомиренное, рухнуло куда-то в пространство. Я зажала ладонью рот, сдерживая рвущийся наружу крик. На меня смотрел человек, у которого была лишь половина лица, смуглая, словно поджаренная, а второй половиной был череп, обтянутый тонкой кожей, без глаза и почти без губ. – Что вам угодно? – спросил он, страшно обнажая половину челюсти. – Ничего… – жалко пробормотала я и бросилась прочь.
apropos: Хелга Ну и дела! Бедный, искалеченный мистер Фредерик! Воевал? Впрочем, травму можно получить и в мирное время. Странно очень искалечен, даже не буду гадать, что с ним такое могло стрястись, разъяснения наверняка будут. Понятно, почему в маске, и почему не хочет разговаривать. А вот попался. Представляю, как испугалась Анна - зрелище не для слабонервных. Впервые когда видишь. И ему очень неприятно, что его увидели. Бедные они оба. Впрочем, я верю в Анну.
bobby: Хелга Даа, я тоже не ожидала такого поворота. Может, в пожаре пострадал? Или кислота какая-то? Может, недоброжелатель какой плеснул? Или неосторожность? Анну можно понять, но от того, что она сбежала, увидя его, ему наверное больно. Но я тоже верю в Анну, в ее здравомыслие и твердый характер. Это была первая реакция, должна пройти...
chandni: Хелга А мне вспомнился полудракон из соседней ветки...
Юлия: Хелга Эффект неожиданности в ожидаемой ситуации! Отлично сработано! chandni пишет: А мне вспомнился полудракон из соседней ветки... Наш дорогой автор явно всерьез погрузилась в творческое осмысление двойственности человеческой природы... Очень своевременная и неисчерпаемая тема Я тоже в унисон с параллельной дискуссией... а что у нашего мистера Фредерика с носом?..
Хелга: Дамы, дорогие, спасибо! За чтение, отзывы, добрые и умные слова. Надеюсь, что не остановитесь... Детали травмы Анна разглядеть пока не успела и автор вместе с нею...
Хелга: Я остановилась в холле, задыхаясь – слишком быстро покинула кабинет мистера Фредерика. Скрипнула дверь, из столовой вышла экономка, словно поджидала меня. – Что с вами, мисс? На вас лица нет. Приступ слабости? – как всегда, бесстрастно сказала она, останавливаясь. – Нет, нет… ничего, всё в порядке… – ответила я. Или то не я, а кто-то другой говорил вместо меня? – Вижу, не в порядке. Вы бледны, словно увидели привидение… Она осеклась и уставилась на меня, злобно буравя выцветшими зелёными глазами, в которых читался незаданный вопрос. Я машинально кивнула. – Да, увидела… Она молчала, продолжая глядеть с нескрываемой ненавистью. Затем издала глубокий вздох, похожий на стон. – Это должно было случиться, рано или поздно. Вы слишком любопытны, мисс. Если бы что-то зависело от меня, вы никогда бы не переступили порог этого дома. – Понимаю… – пробормотала я. – Но почему? Что с ним произошло? – Неужели вы думаете, что я стану объяснять вам? В слово «вы» она вкладывала, до сих пор, видимо, сдерживаемые, презрение и ненависть ко мне. – Вы, наверно… любите его? Вопрос спустился ко мне с небес, и я задала его, не задумываясь. Мисс Сикард сощурила глаза, на впалых щеках вспыхнуло подобие румянца. Она молча развернулась и ушла в столовую, вероятно, забыв, куда собиралась. Я долго стояла, словно пригвождённая к месту, глядя на угли в камине и видя там страшное изуродованное лицо хозяина этого дома. Стояла, пока не почувствовала боль в руке, которой прижимала к груди книгу. Поднялась в комнату, долго сидела у окна, видела, как Чёрный всадник выехал со двора и помчался в холмы, видела, как он вернулся, когда уже стемнело. Я не выходила до утра, проведя ночь в полусне- полубреду. Утро принесло то, что я и ожидала. Мисс Сикард постучала и вошла, холодная и безукоризненная, как движущаяся статуя. Поздоровавшись, протянула конверт. – Хозяин просит вас покинуть этот дом. Здесь двести… двести! фунтов. Вам хватит надолго… Хозяин очень щедр… Каждое слово давалось ей с трудом. Я машинально взяла конверт. – Что с ним произошло, мисс Сикард? Вы же можете ответить на этот вопрос… – Фредерик летал на аэроплане… он всегда любил опасные игры… Аэроплан загорелся, он чудом остался жив. Речь была слишком тяжела и велика для того, чтобы произнести её на одной ноте. На последних словах она поперхнулась и закашлялась. Помолчав, добавила: – Арлен отвезёт вас, куда скажете. Прощайте… Анна. И не пытайтесь встретиться с хозяином. Она ушла, а я осталась с конвертом, который хотелось отшвырнуть подальше. Или догнать мисс Сикард и вернуть его? Или пойти… нет, это исключено, он не станет разговаривать со мной. Двести фунтов… я могу поехать в Лондон или в другой город, подальше от этих мест, туда, где не видели той газеты, снять комнатку, найти работу, а потом вернуть эти деньги. Я ничего не могу сделать для несчастного Фредерика, ничего, лишь отблагодарить его за щедрость и доброту. И это я могу лишь мысленно. Меня просто выгнали, выгнали, заплатив за… За что? За то, чтобы не чувствовать себя жестокими. Так говорила я себе, когда спускалась в холл, так убеждала себя, когда Арлен усадил меня на кожаное сиденье Остина и в ответ на «вы довезёте меня до Нью-Касла?», сказал: «Разумеется, мэм». Так уговаривала себя в пути, поглядывая на его серьёзный, необычно неулыбчивый профиль. В Нью-Касле, у девушки по имени Бренда, с которой мы немного сдружились, пока я жила там, остались мои тёплые вещи – пальто, свитер, ботинки. Я не могла забрать их, когда совершала свой сумасшедший побег от Гурского. Арлен остановил авто возле дома, который я указала, помог выйти, пожал руку. – Удачи вам, Анна. Мне жаль… Не договорив, он махнул рукой, сел в машину, и через минуту я осталась одна на мостовой ненавистного Нью-Касла. Бренды, разумеется, не оказалось дома, и я отправилась в паб, где она служила официанткой. Там мне сказали, что вот уже месяц, как она уволилась, и по слухам, работает в лавке недалеко от порта. Перекусив и отбившись от назойливого пьянчужки, набивавшегося в поклонники, я потащилась в сторону порта по узким грязным улочкам. Шла и думала о мистере Фредерике – лицо его вновь и вновь упрямо возникало передо мной, словно на экране синематографа. Погружённая в безрадостные думы, не сразу поняла, что громкий возглас на родном языке: «Анна, неужели это ты?», обращен ко мне. Голос был невыносимо знаком. Я остановилась, понимая, что бежать некуда. Капитан, Лев Данилович Гурский, собственной персоной, стоял передо мной. – Анечка, девочка моя, где же ты пропадала?
bobby: Хелга Вот только Гурского сейчас и не хватало Бедная Анна! Как все грустно! Почему экономка так озлоблена против нее? Она, наверное, все сделала для того, чтобы выставить Анну из дома. Что теперь будет? Только бы она Гурскому вновь не поддалась...
apropos: Хелга Ну, ты закрутила! Но все очень логично, в общем. Понятно, что после того эксцесса в библиотеке Фредерик захочет девушку отослать. А экономка явно за него переживает. И Гурского - да, явно не хватало. bobby пишет: Может, в пожаре пострадал? Или кислота какая-то? А где тогда шрамы? Пластику тогда наверняка еще не делали. bobby пишет: Она, наверное, все сделала для того, чтобы выставить Анну из дома. Скорее, Анну сгубило любопытство. Не полезла бы по комнатам, никто ее не выгнал бы. Чет, помнится, экономка - старуха. Влюблена в Фредерика? Не, ну любви все возрасты, конечно, покорны...
bobby: apropos пишет: Скорее, Анну сгубило любопытство С одной стороны да. Если бы она не начала свои расследования, Фредерик бы не выгнал. Но экономка явно не благоволила к ней изначально. Если бы что-то зависело от меня, вы никогда бы не переступили порог этого дома. apropos пишет: Влюблена в Фредерика? Не, ну любви все возрасты, конечно, покорны.. Может, она его нянька?
ДюймОлечка: Хелга Очень интригующе, загадочно Но все же я Анну не понимаю, я, наверное (понимаю что судить по себе это странно), все же попыталась лично отблагодарить хозяина, хоть и сказала экономка этого не делать. Я всегда боюсь, что время уходит, люди в своем мнении все более утверждаются и мне больно "что он есть где-то там и плохо думает обо мне". bobby пишет: цитата: Может, она его нянька? Ну или родственница дальняя какая-нибудь, поэтому проявляет такую вовлеченность
Юлия: Хелга Вираж за виражом! apropos пишет: экономка - старуха. Влюблена в Фредерика? Не, ну любви все возрасты, конечно, покорны Любовь бывает разная, не только сексуальная. И многолетние житье бок о бок само по себе способно превратить людей в родственников. А если при этом люди подходят друг другу по характеру и взглядам, сочувствующие и расположенные друг ко другу... Для возникновения устойчивой привязанности не надо быть ни родственником, ни влюбленным - достаточно быть человеком... Теплые чувства (несомненные, на мой взгляд) к Фредерику Арлена не вызывают же удивления. Почему же для искренней привязанности экономки надобны какие-то особые условия?..
apropos: bobby пишет: Но экономка явно не благоволила к ней изначально. Это так, да. Видно, из-за хозяина переживала, что в итоге и подтвердилось. ДюймОлечка пишет: все же попыталась лично отблагодарить хозяина, хоть и сказала экономка этого не делать. Ну, он явно скрылся и вряд ли Анна бы его нашла. Вообще, у нее ситуация, конечно, крайне неловкая - помимо прочих проблем и переживаний. Юлия пишет: Любовь бывает разная, не только сексуальная. И многолетние житье бок о бок само по себе способно превратить людей в родственников. Ну, ну это понятно. Вопрос смутил - любите? Возможно, имелось в виду - сильно привязаны или как-то так, а в лоб такой вопрос и воспринимается однозначно. Тем более старушка смутилась и вон покраснела даже.
полная версия страницы