Форум » Хелга » Сентиментальный роман » Ответить
Сентиментальный роман
Хелга: Сентиментальный роман Нортумберленд, 20-е годы XX века
apropos: Хелга пишет: Все сомневаюсь насчет ее действий, но как-то так получается... Не сомневайся, психологически все обосновано. Несчастная, одинокая, замкнутая женщина, потерявшая сына. Очень понятно, что она проникается Анной, жалеет ее и пытается поддержать - в силу своего характера. Ее суровость скорее защитная оболочка, нежели душевная жесткость.
bobby: Хелга Слежка явно не Гурского. Тот признался, что сам следил. Потом, человеку платить надо, а Гурский финансово не в том положении был. Кроме Фредерика и Смита, еще библиотекарь остается. Мне показалось, он заинтересовался Анной Хелга пишет: Все сомневаюсь насчет ее действий, но как-то так получается... Хорошо получается. Женщина строгая, плюс еще больше очерствела за время своего одиночества. К Анне наверно, почувствовала интуитивное расположение, бывает же такое. Временами прорывается жалость, желание защитить, но потом она как будто спохватывается, словно позволила себе лишнее, и снова надевает маску суровости. Надеюсь, мало-помалу она оттает, в отношении Анны
Хелга: apropos пишет: психологически все обосновано. bobby пишет: Женщина строгая, плюс еще больше очерствела за время своего одиночества. Спасибо! Все, сомнения отодвинула, будем продолжать в том же духе вместе с миссис Реган.
Юлия: Хелга Хелга пишет: за вами следят apropos пишет: Пресловутый Смит? Тоже непонятно, зачем ему Да уж. Тем более, зачем в таком случае было проявляться в казино с сомнительным объяснением - мы встречались, но память изменяет... Едва ли... Возможно, ни тот, ни другой, ни третий... Своими изысканиями Анна могла коснуться чувствительных для кого-то вопросов... Что вводит в оборот Фредерика, но косвенно... А Гурский наделал много шума, но слился, не повлияв на ход событий... Что тоже странно... Может быть, только для того, чтоб поддержать интригу в самый неожиданный момент, выскочив чертом из табакерки?.. Интрига закручивается...
Хелга: Юлия пишет: Интрига закручивается... Пытаюсь закрутить.
Хелга: В моей комнате не было окон, кроме люка на крышу, поэтому я не могла проверить, стоит ли на тротуаре таинственный сыщик. Теперь, выйдя на улицу, я постоянно оглядывалась, но так и не смогла заметить возможного преследователя. Если он и существовал, то был, вероятно, весьма умелым. Я панически предположила, что меня снова обвиняют в убийстве мистера Андертона и полиция установила слежку. Но зачем? Проще было задержать и снова допросить, чем следить за моими передвижениями, рутинно повторяющимися почти каждый день. Так прошло несколько дней, и в конце концов я решила или заставила себя решить, что миссис Реган ошиблась в своих догадках. Начался ноябрь, сократив дневной свет мрачными сумерками, холодный и, конечно же, дождливый. Пришлось потратиться на тёплые ботинки, вязаный спенсер, который надевался под блузку и хорошо согревал, и шляпку вместо вечно промокающей шали. Я почти оставила изыскания в библиотеке, появляясь там пару раз в неделю – не оставалось сил читать о погибших и умерших от ран ровесниках. В один из обычных вечеров на экране «Альдорадо» под моего любимого Чайковского восходила к королевским покоям Жанна Вобернье, будущая мадам Дюбарри, в исполнении изумительной Полы Негри. Я смотрела и озвучивала ленту «Мадам Дюбарри», наверно, не меньше десятка раз, но фильм любила – перебирая клавиши старого рояля и глядя на экран, забывала обо всем, что ждёт за дверью театра. Фильм продолжался почти два часа. Его делили пополам на два сеанса. Я перемешивала отрывки из «Лебединого озера» с пьесами, созданными специально для кино. Вторая часть шла последним сеансом, и когда на экране появились два слова «The End», сыграла последний аккорд и уронила уставшие руки на колени, разминая занемевшие пальцы. Зрители гремели сиденьями, покидая зал. Стентон включил свет, подошёл ко мне. – На сегодня всё. До завтра, мисс Смит. Я распрощалась, надела пальто в небольшой гардеробной, вышла на улицу и, вздрогнув, замерла, когда услышала за спиной знакомый голос: – «Как же я мог не узнать вас, Смит?» – Видимо, я выглядела иначе, чем в Хорсли, – предположила я, поворачиваясь к Джеку, то есть, к Себастьяну Андертону, что стоял передо мной. – Вы выглядели великолепно, просто потрясающе. Лесная фея превратилась в изысканную леди… – Не думала, что станете искать встречи, – перебила я поток его красноречия. – Зачем же вы обманывали, называясь другим именем? – О, то была шутка, просто шутка! – воскликнул он. – Так было удобнее знакомиться с судомойками и горничными? – съязвила я. – Что вы, Анна, какая из вас судомойка? Хотя, да, отчасти вы правы, я развлекался. Разве вам не было весело? Вам же нравилось... Признайтесь, и у вас немало секретов. Я не подозревал, что вы прекрасная пианистка и удачливый игрок в рулетку. Сплит и стрейт-ап с двух подач, феерично! Я смотрела на Джека, то есть, Себастьяна, и не узнавала его. Он был так же красноречив, но в нем словно потух живой огонь, оставив тлеющие головешки. В синих глазах не было прежнего блеска, улыбка стала кривоватой, словно он улыбался через силу. Или это была иллюзия, вызванная вечерними сумерками, жёлтыми пятнами фонарей и усталостью? Спросить, не он ли устроил слежку за мной? – Как дела в Хорсли? – вместо этого поинтересовалась я. – Наверно, бесполезно спрашивать, не потеряла ли работу Гленна и другие? – В Хорсли? – переспросил он. – В Хорсли все прекрасно. Гленна? Рыжая болтливая девица? Понятия не имею, что с ней, да и с другими. Там управляет мадам Люси, а я давно не был в Хорсли. После гибели отца не слишком хочу там бывать. – Мне очень жаль, – почти прошептала я. – Жаль? Вы уверены в этом, Смит? Вы же ударили его… Нет-нет, не напрягайтесь, я не виню вас, он был тот ещё мерзавец... Он заслужил… – Никто не заслуживает такой смерти, – пробормотала я. – Найден ли тот, кто…? – Нет, его не нашли и, думаю, вряд ли найдут. Ладно, оставим это. Отца не вернуть, даже если злодея обнаружат. Жизнь продолжается, Смит, или как там вас звать на самом деле. – Мне нравится Смит. Все зовут меня так. – Хорошо, тогда мне тоже нравится. И нравишься ты. Ведь прежде он был мне симпатичен, я думала о нём, а сейчас не чувствовала ничего, кроме неловкости. Так же, как и с Гурским. Я обречена обретать равнодушие к мужчинам, которые сначала нравились? Попадать в неловкие ситуации, как с Фредериком? Оказываться рядом с преступлением, как с мистером Андертоном? Или так происходит оттого, что перевёрнута и продолжает переворачиваться жизнь? – Вы следили за мной? – все-таки спросила я. – Следил? – усмехнулся он. – Как сказать… признаюсь, как-то раз ноги привели меня к дому, где поселилась прекрасная леди из казино, а из дома вдруг вышла маленькая судомойка Смит. Я был потрясен, поверь! Разве мог я не проследить за столь таинственной девушкой? Ты вошла в театр, и я подумал, что ты решила посмотреть фильм, и снова был потрясен, увидев тебя за роялем. Какая девушка! Я не стала уточнять, ждал ли он меня по утрам, не хотелось поддерживать его интерес и любопытство, а кроме того, с трудом представила легкомысленного Себастьяна в роли старательного шпика. Так беседуя, мы подошли к дому миссис Реган. – Прощайте, Себастьян – сказала я, подавая ему руку. – До свидания, Смит, – сказал он, сжав мою ладонь. – Надеюсь, что эта встреча не станет последней. Я ничего не ответила, взбежала по ступенькам и скрылась в доме, надеясь не получить нагоняй от хозяйки.
apropos: Хелга Странный тип. Зачем следить, если может просто подойти и все выяснить? Застенчивостью, вроде, не страдает.Тоже решил использовать ее в казино? Мужики мелкие какие. Один Фредерик согревает воспоминания.
Хелга: apropos пишет: Зачем следить, если может просто подойти и все выяснить? Дык он и подошёл. Может, раздумывал, стоит ли?
apropos: Хелга пишет: Может, раздумывал, стоит ли? Такой нерешительный мужчина, который никак не может понять, что ему нужно, а что не нужно... Странный тип, словом. И роль его во всей этой истории совершенно непонятна.
Юлия: Хелга Хелга пишет: Я смотрела на Джека, то есть, Себастьяна, и не узнавала его. Он был так же красноречив, но в нем словно потух живой огонь, оставив тлеющие головешки. В синих глазах не было прежнего блеска, улыбка стала кривоватой, словно он улыбался через силу. Грустно... Бедный Себастьян apropos пишет: Такой нерешительный мужчина, который никак не может понять, что ему нужно, а что не нужно Может, он рассудительный?.. И вполне предприимчивый - узнал, где живет, подумал и решил... Но если рассуждать о самом Себастиане... Он не ладил с отцом - мы не знаем истории их отношений, - должно быть, презирал за отношение того и к другим людям... Но произошло жестокое убийство... Что может переживать Себастиан?.. Я от души надеюсь, что не он его совершил... Но так или иначе, отношения родителей и детей - столь сложная реальность, субъективная, запутанная, с огромными слепыми зонами для обеих сторон и невероятно болезненная, проникающая до суставов и мозгов... Думаю, у Себастиана было чем занять ум и сердце и кроме Анны.
полная версия страницы