Форум » Хелга » Сентиментальный роман » Ответить
Сентиментальный роман
Хелга: Сентиментальный роман Нортумберленд, 20-е годы XX века
Хелга: ДюймОлечка пишет: Загадки это всегда интересно, даже если ответ будет мистическим :) Мистики побаиваюсь, но тема интересная, да. ДюймОлечка пишет: наоборот уговаривает себя жить только настоящим, даже в будущее не заглядывает. Наверное, особых сил на это нет Задача - выжить, а там видно будет.
Хелга: Я заснула, а проснулась оттого, что комната осветилась голубой вспышкой, словно кто-то за окном зажёг и тотчас погасил огромный фонарь. Ну да, взлетел с фонарем на высоту полсотни футов. Темнота и снова вспышка. Душно. Постель Гленны пуста. Я поднялась на ноги на кровати и заглянула в оконце под потолком. Темнота… и вдруг отчетливо прорисованная молния рассекла её, на миг осветив комнату. Грома не было слышно. Где-то вдалеке буйствовала гроза. Где-то сейчас Гленна? Надеюсь, под крышей. Очень хотелось пить, но в комнате ни грамма воды. Нужно было вечером наполнить кружку. Легла, вздрагивая от резкой смены света и тьмы, безнадежно ожидая, когда закончится светопреставление. Скрипнула дверь, осторожно вошла Гленна… нет, то была не она – очередная вспышка осветила девушку, работающую на кухне. Словно привидение, в белой ночной рубашке, с распущенными волосами. Я поднялась на кровати. – Сью? Что случилось? – Это ты, Смит? А где Гленна? – спросила она. – Ещё не приходила… – Смит… можно я побуду здесь, так страшно, я ужасно боюсь грозу, а эта какая-то особенная… в тишине. Я одна в комнате, Мэри уехала на похороны кого-то из её семьи. Сью присела на кровать Гленны. Голос её дрожал, да и сама она дрожала так, что чувствовалось на расстоянии. – Это просто далекая гроза, звук грома сюда не доходит. Нам ничто не грозит. – Все равно страшно, – сказала она, ложась и забираясь под одеяло почти с головой. – Знаешь, Смит, – заговорила она через некоторое время, когда я думала, что она уснула, – я ужасно боюсь грозу и чёрного человека, что ездит верхом по лесу. Без разговора о чудовище, проживающем в местном лесу, не проходила ни одна трапеза на кухне, пока пару дней назад мисс Баутер не пресекла их в корне, заявив, что срежет жалованье той из болтушек, которая ещё хоть раз упомянет загадочного монстра. Но чёрный человек – это что-то новенькое. – Какой такой чёрный человек? Ещё одно чудовище? – сонно спросила я, не особо желая продолжать разговор. Гроза, кажется, стихала. Во всяком случае, вспышки молнии не было уже минут десять, а то и больше. Сью вскочила и села на кровати, кутаясь в одеяло. – Про него нельзя говорить днем, только ночью… – И только в грозовую ночь, – съязвила я. – Да, когда он не слышит, – закивала Сью, не заметив иронии. – Я видела его… своими глазами… – продолжила она, оглядываясь, словно чёрный человек проник в комнату. Я проглотила замечание, что увидеть что-либо возможно только своими глазами и никак иначе. Или это особенности английского языка – уточнять своё? – Где же ты его видела? – Конечно, в лесу… хотя, нет, на тропе, когда шла в деревню, сегодня вечером. Я шла к аптекарю, Баутер послала купить ей кое-что, а он выехал… о, Боже! Вспышка запоздавшей молнии осветила комнату и огромные, полные страха глаза Сью на бледном лице. Потребовалось несколько минут, чтобы она пришла в себя и продолжила свою байку. – Он выехал на тропу… на чёрной лошади, весь чёрный, без лица… – Как это, без лица? Всадник без головы? – пробормотала я. – Голова у него была. А лицо было чёрное, только глаза… всё чёрное. Я думала, окаменею… – И что было дальше? – спросила я, скорее, чтобы дать ей выговориться, чем из интереса. – Я, кажется, зажмурилась или забылась. А когда пришла в себя, его уже не было. – Может, тебе показалось? – Смит, я видела его, как тебя вижу! Вряд ли она могла видеть меня в темноте. Я промолчала, понимая, что здесь не поможет ни ирония, ни обращение к здравому смыслу. Хотя, история с исчезнувшим пленником капкана, расскажи я её в ответ, звучала бы столь же неправдоподобно. Сью тоже замолчала, наверно, обидевшись. Пусть лучше обижается, чем боится, решила я. Вскоре она начала похрапывать, затем сморило и меня. Утром в комнату проник скользящий солнечный луч. Сью спала, посапывая. Гленна так и не вернулась.
chandni: Хелга Как всё таинственно... что ни день, то загадка...
apropos: Хелга Страсти нагнетаешь? Капканы, всадники, молнии и громы... Гленна еще пропала. Явно не к добру. Не Нотумберленд, а остров Скай какой-то. С маньяками. За девочку нашу переживаю.
bobby: Хелга Страсти какие... Анне хотя бы присущи здравый смысл и ирония. А вот куда Гленна исчезла? Забрал черный человек?
Хелга: chandni пишет: Как всё таинственно... что ни день, то загадка... Как в жизни... apropos пишет: Страсти нагнетаешь? Капканы, всадники, молнии и громы... Гленна еще пропала. Явно не к добру. Не Нотумберленд, а остров Скай какой-то. С маньяками. За девочку нашу переживаю. Так не нагнетаю, а пытаюсь добраться до сути. Гроза - природное явление, Маньяков никаких, вроде, нет. С Гленной пока не ясно. Девочка жива-здорова. bobby пишет: Анне хотя бы присущи здравый смысл и ирония. На том и пытаемся стоять.
Хелга: Утром в комнату проник скользящий солнечный луч. Сью спала, посапывая. Духота и жара нависали, забыв понятие утренней свежести. Гленна так и не вернулась. За завтраком обсуждали её отсутствие и, разумеется, принялись расспрашивать меня, соседку по комнате и предполагаемую подружку. Поворчали, что я не смогла сказать ничего вразумительного. Сью бросала на меня выразительные взгляды, видимо, намекая, что я не должна рассказывать о чёрном человеке при дневном свете. Но я и не собиралась этого делать, ни при дневном свете, ни при вечернем. Скорее всего, либо солнце было за спиной всадника, поэтому он и показался Сьюзен чёрным, либо ей что-то померещилось из-за жары. После завтрака кухарка, миссис Рил, поручила мне чистку огромной угольной плиты. Прежде этим занималась Гленна, ворча, что скоро переберётся в приличный дом, где есть плита газовая, а то и электрическая, а они не требуют такой адской чистки. Закутавшись в фартук и вооружившись пахучим раствором, от которого плохо отмывались руки, я принялась за дело, повторяя про себя спряжение греческого делать, невесть откуда прилетевшее. Эго кано, эси канис, эмис канумэ… Я так увлеклась, что заметила возникший на кухне переполох лишь когда Рил заторопила меня, сообщив, что к хозяевам прибыли нежданные гости. – О, Смит! Отнесешь на второй этаж в гостиную свечи, коробка стоит около кладовой, – сказала мисс Баутер, заглянув в моечную, где я пыталась отмыть руки после волшебного раствора. – Надеюсь, знаешь, как пройти в гостиную. В гостиную? Свечи? Меня, судомойку-золушку, отправляют в хозяйскую половину? Я удивилась и продолжила спрягать греческий глагол. Что же случилось с Гленной? Где она? Раствор так и не отмылся, руки приобрели синевато-серый оттенок, в лучшем случае, как у русалки. В таком русалочьем облике и настроении, таща коробку со свечами, я отправилась в главную часть большого дома Хорсли, в котором не было ни газового, ни, тем более, электрического освещения. Эго кано, эси канис, эмис канумэ… Я подошла к двери, за которой начинались хозяйские покои – дверь, прообраз которой так усердно крушили на моей родине, но я больше не хотела знать, насколько успешно. Я просто вошла и оказалась в небольшом коридоре, в конце которого распахнутые створки большой двери из тёмного дерева вели, по всей видимости, в гостиную. Я прошла туда и попала в просторную комнату с высокими окнами, обрамлёнными тяжелыми шторами и огромным камином. Несмотря на откинутые шторы и солнечные пятна, гостиная оставалась полутемной из-за мрачно-серых обоев, усыпанных золотистыми вензелями и ревущими львами. Ткань кресел и оттоманок казалась потертой от времени, бронзовые подсвечники на стенах и столе напоминали об ушедших временах, как и зеркало в причудливой оправе между окнами и чёрный рояль с поднятой крышкой и открытыми клавишами, манящими спрятанной в них музыкой. Я поставила на пол коробку и огляделась. Ничего страшного не произойдет, если я просто дотронусь до клавиш… серо-голубыми мозолистыми пальцами – напомнила я себе. Но искушение было слишком велико. Осторожно, на цыпочках, я подошла к инструменту, коснулась клавиш, пальцы сами побежали, выстраивая мелодию, дыхание перехватило, когда поняла, что они, пальцы, огрубевшие и исцарапанные, всё помнят. Инструмент явно требовал настройки, но звуки полились, увлекая, даря забвение, и я пропустила опасность. Вероятно, грозный вопрос «Что здесь происходит?» был задан не в первый раз, когда я наконец услышала его. Обернулась и увидела черноволосую даму, завернутую в блестящий жёлтый шёлк. – Ты что, глухая? Что здесь происходит? – раздражённо повторила она. Я отшатнулась от рояля и не сразу нашлась, что ответить. Вслед за дамой в распахнутую дверь, которую я не заметила, вошёл высокий седой мужчина, судя по всему хозяин поместья, мистер Энтони Андертон. – Что случилось, дорогая? – спросил он густым красивым басом, уставившись на меня тёмными неприятно сощуренными глазами. – Эта… девица играла на рояле! – воскликнула «дорогая», судя по всему мадам Люси. – Я подумал, это играешь ты, дорогая, – заявил он, скривив рот в усмешке. Мадам передёрнула плечами. – Твои шуточки неуместны, Тони! Судомойка играет на моём рояле! Грязными руками! – Это произошло невольно… А руки у меня чистые, просто я не смогла отмыть состав, он въедается в кожу, – сказала я в своё оправдание. Теперь меня все равно уволят, так что можно говорить что угодно. Мадам фыркнула, как недовольная кошка. – Кто тебе позволил? – Здесь никого не было, и я подумала, что… – Она подумала, надо же! А я думаю, что тебе не придётся больше думать… в этом доме! Разумеется, а как же иначе. Я пожала плечами. Больше всего сейчас мне хотелось скрыться от скользкого взгляда мистера Андертона. – Как вам угодно, мадам. Я принесла свечи… – Свечи… Опять свечи! Вечные свечи! Я решила, что моя миссия окончена и направилась к выходу. Мадам твердила о свечах и генераторе, хозяин тихо басил, успокаивая её – обо мне, кажется, забыли. Покинув господскую половину, я поднялась по лестнице наверх, чтобы собрать свои пожитки. Открыла дверь и увидела Гленну, лежащую на кровати. – Гленна! Где ты была? Она посмотрела на меня, запустила пальцы в свою густую шевелюру, откинула кудри назад, открыв до странности бледное лицо. – Ох, Смит, это ты. Сядь, расскажу… только не говори никому.
chandni: Хелга Какой вкусный, зримый кусочек! И пальцы помнят...
apropos: Хелга М-да, ситуация. До чего противные хозяева. А еще англичане! Гленна сейчас нарасскажет всего, чувствую. Не к добру это все. Точно маньяк завелся. Обстановочка в Нортумберленде та еще.
Хелга: chandni пишет: И пальцы помнят... Трудно забыть, несмотря ни на что. apropos пишет: До чего противные хозяева. А еще англичане! Отношения между хозяевами и слугами. Как-то так. Матчасть, да. Одна из причин, почему откладывала эту историю, боюсь навешать клюквы.
bobby: Хелга Да уж, от таких хозяев не жди ничего хорошего. Так и представила себе эту мадам, еще и в желтом шелке, взирающую на дерзкую судомойку А у самой даже рояль расстроен... apropos пишет: До чего противные хозяева Надеюсь, Анну все-таки не уволят. Теперь что там Гленна расскажет, хорошо хоть вернулась...
Хелга: bobby пишет: Так и представила себе эту мадам, еще и в желтом шелке, взирающую на дерзкую судомойку А у самой даже рояль расстроен... И играет на нем так себе...
Юлия: Хелга apropos пишет: До чего противные хозяева. А еще англичане! Ктио сказал, что они должны быть приятными?.. Молва приписывает англичанам не хороший характер, а сдержанность в выражении чувств... А эти особой сдержанностью не страдают... bobby пишет: Надеюсь, Анну все-таки не уволят. Даже если уволят - не велика беда. Повествование, надеюсь, на этом не закончится bobby пишет: Теперь что там Гленна расскажет, хорошо хоть вернулась... Хорошо, что расскажет Так что же приключилось с Гленной?.. ТАм такой живописный набор претендентов на участие - черный человек, всадник без лица, исчезающий с капканом на ноге... Автор, дорогая, не томи
Хелга: Юлия пишет: Повествование, надеюсь, на этом не закончится Надеюсь, что нет. Юлия пишет: ТАм такой живописный набор претендентов на участие - черный человек, всадник без лица, исчезающий с капканом на ноге... Кажется, я переборщила с кандидатами.
ДюймОлечка: Хелга Ну не всем же англичанам быть приятными, пусть эти будут такими А вот что там дальше будет очень интересно. Надеюсь автор будет не сильно нас мучить неизвестностью
Хелга: ДюймОлечка пишет: Ну не всем же англичанам быть приятными, пусть эти будут такими Подумалось о героях Остин (не в сравнение, нет-нет ) Сколько у неё нелюбезных англичан!
Хелга: Покинув господскую половину, я поднялась по лестнице наверх, чтобы собрать свои пожитки. Открыла дверь и увидела Гленну, лежащую на кровати. – Гленна! Где ты была? Она посмотрела на меня, запустила пальцы в свою густую шевелюру, откинула кудри назад, открыв до странности бледное лицо. – Ох, Смит, это ты. Сядь, расскажу… только не говори никому. Тайна… очередная тайна. Отчего мне так часто доверяют тайны, которые я вовсе не хочу знать, словно шкатулке, запертой на замок? Так сложилось ещё с детства и, на удивление, продолжается до сих пор. Даже здесь, в чужой стране. Кто я Гленне? Никто, случайная соседка по комнате – сегодня здесь, а завтра там. Я вздохнула и в ожидании села на кровать. Состояние Гленны явно оставляло желать лучшего – глаза нездорово блестели, она прерывисто дышала и была неестественно бледна. – Смит, я почему-то знаю, что ты не расскажешь, хоть ты и полька… или русская, неважно. Ты такая молчунья. Вот и сейчас молчишь… Я пожала плечами. Меня уволят, так что я не смогу поведать кому-нибудь её тайну, если бы возникло такое желание. – У меня есть дочь, Джинна, – выдохнула Гленна, щёки её на миг порозовели, вспыхнули и снова погасли. – Молчи, не говори ничего, Смит, – пресекла она мою предполагаемую попытку заговорить. – Джинне три года, она живёт у одной женщины, в коттедже Морас, недалеко от деревни. Она берёт детей… на время. – Значит, твои свидания вовсе не свидания? – спросила я, осенённая догадкой. Она кивнула, помолчала, потом сказала: – Я встречаюсь с парнем из деревни, но редко… и это не его ребёнок. Имя мистера Андертона застыло у меня на губах, но Гленна ответила на незаданный вопрос. – Хозяин иногда подкидывает мне пару шиллингов… мне нужно платить за Джинну. – Почему ты всё это рассказала? – спросила я. Она вздохнула, потянулась за кружкой, жадно хлебнула воды. – Вчера я была у Джинны, сидела всю ночь, она заболела, вся горит. Аптекарь выписал лекарство, а у меня не хватило денег, чтобы выкупить его в деревне. Я пришла за деньгами, но мне так плохо… голова раскалывается и кружится… Ты сходишь в аптеку, Смит, и снесешь лекарство в коттедж Морас? Расскажу, как туда добраться. – Схожу, – кивнула я уверенно, поскольку уже чувствовала себя свободной от работы в Хорсли-хаусе. – Ты попроси Баутер, она отпустит, если хорошо попросить. Мне и просить не придётся, с каким-то непонятным удовлетворением подумала я, но Гленне сказала: – Хорошо, так и сделаю. Но получилось немного не так. Дверь отворилась, мальчик-помощник камердинера просунулся в комнату и сообщил, что экономка рвёт и мечет в поисках судомоек, которые пропали невесть куда, в то время как в доме полным-полно гостей. Все это юноша изложил, не торопясь, смакуя каждое слово, будто наслаждался возможностью выговора. Гленна рванулась было, но я остановила её и отправилась вниз на съедение доброй Баутер, которая не преминула высказать неудовольствие моим отсутствием, но ни слова не сказала об увольнении. – Где Гленна? Явилась? – спросила она. – Да, но она больна. – Что с ней? Я оставила вопрос без ответа, и спросила разрешения сходить в деревню за лекарством для Гленны. Мисс Баутер пронзила меня своим чёрным взглядом. – Что-то вы мудрите… Что она? Догулялась? – ядовито высказалась она и, помолчав, добавила: – Ладно, сходишь попозже. Сейчас много дел, а рук не хватает. Иди, работай, посуда ждёт. В господские покои меня больше не отправляли, я мыла посуду, которая стабильно поступала в мойку, мыла виртуозно, не разбив ни одного бокала, ни одной тарелки. Подносила уголь для плиты, протирала полы. Перемыв сотню послеобеденных приборов, вышла во двор из влажного спертого воздуха помывочной в душный жар улицы. Присела на скамью возле стены, прижалась ноющей спиной, закрыла глаза, уронив руки на колени. – С горячей сковороды и в огонь? – спросил кто-то совсем рядом. Я вздрогнула и открыла глаза. Из огня да в полымя? Напротив, покачиваясь на пятках, стоял невысокий полноватый джентльмен средних лет, разглядывая меня светлыми голубыми глазами. –Что у тебя с руками, девушка? Я уставилась на свои руки – серовато-синий оттенок стал бледней, но сохранился, ногти обведены синей каймой. – Чистила плиту, – равнодушно ответила я. – Понятно, – кивнул он. – Стало быть, помощь не требуется. «Вот ты где, Проспер! Любезничаешь с прислугой?» – раздался знакомый бас, и к любопытному джентльмену присоединился мистер Андертон. – Какое необычное лицо… скулы, надбровные дуги, тёмные глаза и волосы цвета… как называется этот цвет, Энтони… лесной орех? Нет, дюны на восходе? Он словно препарировал меня. Хозяин хохотнул в ответ. Джентльмены ушли, а я сидела и думала, куда бы сбежать, но с деньгами. Может, ограбить мистера Андертона? Мне удалось освободиться только к половине шестого вечера. Да и то, уговорив Сью поработать в мойке, если это срочно потребуется. В комнате под крышей было тихо, Гленна спала, откинувшись на подушке, лицо её порозовело и блестело от пота. Я разбудила её, подавив жалость. Она ахала, стонала, порывалась одеться и пойти самой, но в конце концов вручила мне шиллинг и принялась объяснять, как добраться до коттеджа Морас. – Туда ты пойдешь через деревню, Смит, а обратно можно короче, через Гуляющий мост… – Через Гуляющий мост? – Да, его так называют, он очень шатается, но ты не упадешь… Только… Она замолчала, я ждала продолжения фразы, застегивая блузку. – Что: только? – спросила, так и не дождавшись продолжения. – Да так, ничего. Там бродят всякие, но ты держись тропки. Или иди обратно через деревню. Возьми мой фонарь. Я вышла из дома, вооружённая велосипедным фонарем, запиской к мисс Морас и шиллингом в кармане юбки. Духота стояла такая, что, казалось, её можно потрогать руками. Мисс Баутер сидела на той же скамье, устало опустив худые плечи. – Утром ты должна быть на месте, Смит, – напутствовала она меня. Возможно, она знала о ребёнке Гленны…
apropos: Хелга Ну, хоть с Гленной обошлось. Заболела, но зато не в лапах капканов и черных человечков. Уволить Анну - чет не уволили, но хозяину на заметку она таки попала, что тревожно. По поводу англичан. Дамы, это я так, возможно, неудачно пошутила. По аналогии с "а еще шляпу надел". Разумеется, оне разные.
Юлия: Хелга События вокруг героини закручиваются, как метель - неотвратимо, грозно, затушевывая взор... теперь она отправилась к Гуляющему мосту в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно...
ДюймОлечка: Хелга Тааак становится все более и более не понятно... Вроде и события все ясные (более-менее), но вот грядет что-то, как та гроза
полная версия страницы