Форум » Хелга » История о сене и собаке - 3 » Ответить
История о сене и собаке - 3
Хелга: Автор: Хелга Попытка написать повесть на сюжет комедии Лопе де Вега "Собака на сене"
novichok: Хелга пишет: А Дарья Васильевна человек занятой, не c руки ей на Светлановский мотаться... А она на машине, не страшно Но вернуться-то все равно придется, а там кто знает... Ну кроме автора
Леона: Хелга спасибо за небольшой кусочек! Всё равно назад пойдёт, за сумкой. Не уедет же ребёнок без сумки. От судьбы не уйдёшь, какие бы внушительных размеров мужики не вырастали на её пути. Хелга пишет: А Дарья Васильевна человек занятой, не c руки ей на Светлановский мотаться... Ну ради больной подруги-то!
Бэла: Хелга ухххх! Кусочек может небольшой, но специями напичкан по горлышко! У меня от него Хелга пишет: какое-то сумасшедшее состояние, стало вдруг весело, словно я глотнула хорошего шампанского и воспарила среди его шипучих пузырьков На таком разбеге остановиться... Тут только писать и писать дальше. Жду! Сильно!
Надина: Хелга Придется вернутся Даше. Интересно, что там за незнакомый мужчина к Роману пришел
Tatiana: Хелга Вот оно, утреннее удовольствие. Хорошо, но мало.
Юлия: Хелга Спасибо, дорогая! Очень живая и волнительная встреча. Так живо чувствуется: и смятение и метания бедной Дарьи, и растерянность романа Петровича, и Васькины реплики очень органично все это подчеркивают. Сцена очень динамичная и живая, и под конец легкий вираж Дарьиного организма - выброс адреналина, подъем, спад, - и сцена великолепно выезжает к Васькиному восклицанию. Просто чудо!
apropos: Хелга Чудесные продолжения! Проглотила.))) Ах, Диана наша совсем пропала.
Axel: Хелга Какая встреча! От непосредственного забывчивого ребенка бывает очень большая польза.
Хелга: Спасибо, дамы! Хорошо, что сцена нравится, осталось только дотянуть ее и не сломать... ))
apropos: Хелга пишет: осталось только дотянуть ее и не сломать... )) Дорогая, даже не думай: дотянешь, никуда не денешься. Ну а насчет сломать... Хм... Только попробуй. Словом, лавка в ожидании и нетерпении.)))
Хелга: Я чертыхнулась про себя, вернула транспортное средство в исходную позицию и заглушила мотор. – Подожди в машине, – бросила я Ваське, энергично рвущемуся выскочить наружу. Далеко идти не пришлось. Мужская фигура, которую я заметила в зеркале, принадлежала Лудовину. Он, прихрамывая, приближался к нам, и я пошла навстречу, почти спокойная, как то, широко известное, неживое домашнее животное. – Это не вы, случайно, оставили сумку? – спросил Лудовин, останавливаясь передо мной. – Да, Вася только что вспомнил. С этой молнией обо всем позабыли… – пробормотала я. – – Спасибо, Роман Петрович, но вам не стоило беспокоиться, я бы сама вернулась и забрала. Извините, что напрягли… – Никакого напряга, увидел сумку, подумал – ваша... Вроде, мы с вами немного знакомы, вот я и решил попытаться догнать вас. – А если бы не догнали? – тупо спросила я. Он не ответил, промолчал, глядя на меня в упор, кажется, точно также как тогда, у входа в ресторан. И опять вечер, только без дождя, капли не блестят на его волосах. Бред… – Я пойду… – то ли сообщил, то ли спросил он. – Да, конечно, и мне ехать пора… Он кивнул, развернулся и, не прощаясь, двинулся прочь. Я смотрела ему вслед и почему-то злилась оттого, что он вот так равнодушно и уверенно уходит. – Роман Петрович! Подождите! – воскликнула я, поддавшись этой злости. – Да? – он резко остановился, обернулся, подошел ко мне. – Вы хотели что-то спросить, Дарья Васильевна? Что я хотела спросить? Ничего не хотела, я все уже ему сказала, и если бы не эти чертовы молния и сумка, я бы уже катила по проспекту и знать не знала об этом новоиспеченном тренере. Не расспрашивать же его о делах, которые меня больше никоим образом не касаются, да и прежде касались постольку поскольку. По совпадению случайностей. Почему именно он оказался новым Васькиным тренером? Но пауза слишком затянулась, и мне нужно хоть что-то сказать, потому что он стоит и смотрит на меня так серьезно-выжидающе. Кстати, он ведь так и не отдал мне Васькину сумку, а собрался уходить. И я не заметила этого. Надо же… Зачем, спрашивается, догонял? – Роман Петрович… давайте же сумку… – начала я и продолжила более чем не оригинально: – Рада за вас, что вы нашли работу… не век же вам таскать тяжести на стройке… – Да, я это понял, вы рады за меня… если не шутите… – ответил он, даже не пошевелившись, чтобы вернуть мне злополучную Васькину вещь. – А отчего же мне за вас не порадоваться? – спросила я. – Что-то не так? – Нет, все нормально, вы сами видите… – в голосе его я услышала язвительные нотки. – Ну и как, вам легче, Роман Петрович? – В каком смысле? Не понял… – сказал он. – Все у вас утряслось, вы ушли со стройки, хотя я не понимаю, зачем вы вообще там работали… с вашими возможностями. И… с Ритой… – имя нахалки слетело с языка помимо воли, – у вас все наладилось. И зачем я брякнула это? Какое мне дело? Он растерялся, удивился, или ловко разыграл удивление? – Рита? При чем здесь Рита? – Но как же, Роман Петрович… – я замолчала, злясь, что начала этот разговор, и более того, так необдуманно окликнула его. Хотя, он же не отдал мне сумку. – Дарья Васильевна… – начал Лудовин, помолчал, вздохнул, потом продолжил: – Вы так убиваетесь о своей сестре, но напрасно, совсем зря. – Я не убиваюсь, мне просто не совсем понятно… не совсем понятны ваши поступки, Роман Петрович! – Какие поступки? – Вы прекрасно понимаете, какие… – Дарья Васильевна, я не могу разгадывать ваши загадки, скажите, чего вы хотите от меня? – Я? От вас? – взорвалась я. – Ничего, абсолютно ничего не хочу! Прощайте, Роман Петрович, надеюсь, что больше вы никогда не возникните на моем пути! Я двинулась в сторону машины и через пару шагов сообразила, что сумку он так мне и не отдал. – Роман Петрович! Вы отдадите мне сумку или нет? – ринулась я обратно. – Вы все-таки хоть что-то хотите от меня, – произнес он, не сделав ни малейшего телодвижения. – Отдайте сумку! – взревела я. – Возьмите же, – он стащил ее с плеча и протянул мне. Я дернула сумку к себе. – Что за дурацкие игры? Я вам кто, девочка? – Нет, вы очень… привлекательная женщина, – сказал он, отпуская ремень сумки. Еще не хватало, чтобы он начал отпускать мне какие-то сомнительные комплименты! – Прекратите, Лудовин! Вам есть кому говорить такие вещи и делиться вашими рассуждениями! – бросила я в сердцах и снова рванула к машине. На сегодня хватит! Слишком много всякого негатива, слишком много! – Мне некому говорить и не с кем делиться! – Лудовин остановил меня, схватив за локоть. – Отпустите же, что вы себе позволяете! – возопила я, пытаясь вырваться из его хватки. – Простите… сам с собой в раздрае, – сказал он, отпуская мою руку. – Но, подождите… все же скажу: у вас гну… трудный характер, и вы совсем не та женщина, и я не хочу быть ни подписью на объяснительной, ни цифрой вашей сметы… ни ножнами кинжала, ни рукояткой шпаги, ни бутсами хавбека, потому что с вами может получиться только так… – Что? Что вы хотите этим сказать? – воскликнула я. – При чем здесь мой характер и бутсы хавбека? Да! у меня такой характер! какой есть, но вам-то какое дело до моего характера? И мне не нужны ни ваша подпись, ни ножны, ни рукоятка и что там еще вы предлагаете, Роман Петрович! Я пылала от негодования. Или это было не негодование, а что-то иное? Я злилась, но от его слов и взгляда защекотало внутри, как перед прыжком с десятиметровой вышки. – Не нужны? И правильно, что не нужны! – сказал он. – Вы же не женщина, вы – шеф! – Роман Петрович! Кажется, вы, не далее, как пять минут назад, сообщили, что я – привлекательная! – взвилась я. – Женщина! Или мне послышалось? Моей руки, между прочим, и для вас это не тайна, весьма усердно ищут двое! – Как, уже двое? Насколько я в курсе, у вас была помолвка с одним! Уже есть и второй? Как же им только удалось? Он ухмылялся и сарказм, жалкий сарказм звучал в его голосе. Он явно издевался, и поделом мне, совершенно не владеющей собой, распустившейся перед ним, как та курица перед павлином! – А вы – мошенник и негодяй, вас убить мало! Цепляетесь к двум, а может, и больше, женщинам! Как вы смеете?! – не сдержалась я. Если бы я могла, если бы это не было дико, нелепо и смешно, я бы с удовольствием влепила бы пощечину этому наглецу, в кровь бы разбила его ухмыляющиеся губы. Он лез в мою личную жизнь, вынуждая говорить то, что я никогда никому ни под каким предлогом бы не сказала! Тем более, малознакомому мужику! – И убейте, Дарья Васильевна! – резко бросил он, вдруг снова став серьезным. – Убейте… потому что я… вы… меня, черт, я не мальчик говорить это, но вы меня так зацепили … лучше мне вас не видеть совсем! Он запустил пятерню в волосы, взъерошил их, махнул рукой, развернулся и пошел прочь, а я полетела вниз, с десятиметровой вышки, ужасаясь от звенящей внутри обжигающей пустоты. Из состояния шока меня вывел Васька, который выбрался из машины и сейчас дергал меня за рукав: – Теть Даш, мы домой поедем? Мама звонила… – А, что? Да, сейчас поедем, Вася. Когда я захлопнула дверь, перед капотом возник Лудовин. Я спустила окно, вопросительно взглянув на него. Он протянул мне визитку, сказал совершенно спокойно, словно и не кипел пару минут назад: – Это не моя… клубная, но там есть и мой номер телефона. Для Васи. – Спасибо, Роман Петрович, – сказала я, вытягивая из его пальцев картонный четырехугольник. – Передам Васиным родителям. – Не забудьте, Дарья Васильевна. – Что вы, ни в коем случае не забуду, Роман Петрович… прощайте.. – Всего хорошего… до свидания, Василий… Я закрыла окно и завела мотор.
novichok: Честно признаться, я не знала чего ожидать в продолжении этой встречи, но такого... Хелга Замечательная, взрывоопасная сцена. Такой накал!! Чувства, как на ладони. Но каждый упорно бежит в противоположном направлении.
Цапля: Хелга вдохнула и выдохнула только в конце. Шквал, ураган! Как искрит, черт возьми!
Хелга: Ох, очень надеюсь, что не перебрала с искристостью...
Axel: Хелга Какая встреча! Какой накал страстей!
Цапля: А мне так нравится. Уж слишком долго они мариновали в себе эмоции
apropos: Хелга Ох, как он. И ухмыляется! Обожаю! Великолепно прошла встреча - на таких эмоциях! Разрядочка, однако!
Хелга: Цапля пишет: Уж слишком долго они мариновали в себе эмоции apropos пишет: прошла встреча - на таких эмоциях! Разрядочка, однако! Ага, когда писала, было ощущение, что пробку из бутылки пытаюсь вытащить...
apropos: Хелга пишет: пробку из бутылки пытаюсь вытащить Получилось. Ощущения рвущегося из бутылки шампанского.
Marusia: Хелга Чудная сцена, такое клокотание эмоций с обеих сторон И завершающий аккорд - передача клубной карточки Васькиным родителям - очень понравился. А Ритка-то сте.. обманула , оговорила Романа Петровича
полная версия страницы