Форум » Хелга » История о сене и собаке - 2 » Ответить
История о сене и собаке - 2
Хелга: Автор: Хелга Попытка написать повесть на сюжет комедии Лопе де Вега "Собака на сене"
Юлия: Хелга пишет: Нужно наступить на горло пестне, и вырваться из рамок.. Надо выпустить его (мужчину) на волю, и недостатки выявятся сами собой.
Хелга: Axel пишет: Роман Петрович, действительно, вызывает гораздо больше симпатии, чем его Диана. Но и автор женщина, кому ж больше симпатизирую? Юлия пишет: Надо выпустить его (мужчину) на волю, и недостатки выявятся сами собой. Так он ведь, мерзавец, уже на воле гуляет...почти..
chandni: Хелга пишет: Так он ведь, мерзавец, уже на воле гуляет...почти.. и это правильно! Ты ж не должна повторить все слово в слово, образ в образ. Ты оттолкнулась от имеющегося сюжета - и пошла творить! У тебя художественный подход, современность, другая страна... И вообще, наш мужчина - спортсмен, комсомолец, красавец, умный и образованный человек, хоть и ставший по каким-то причинам рабочим 2 разряда, - это не испанец средних лет веков.
Marusia: Юлия пишет: Надо выпустить его (мужчину) на волю, и недостатки выявятся сами собой. Хелга пишет: Так он ведь, мерзавец, уже на воле гуляет...почти.. С самого начала ясно было, что Лудовин - не канонический Теодоро. Так что, пущай гуляет себе... и нагуливает недостатки
Хелга: chandni пишет: Ты ж не должна повторить все слово в слово, образ в образ. Ты оттолкнулась от имеющегося сюжета - и пошла творить! Marusia пишет: С самого начала ясно было, что Лудовин - не канонический Теодоро. Так что, пущай гуляет себе... и нагуливает недостатки Да, вопрос так и не стоял, я стенаю по недостаткам собственного героя, не Теодоро...
Annasy: Axel пишет: Роман Петрович, действительно, вызывает гораздо больше симпатии, чем его Диана. А меня он пока что не заставил ему симпатизировать, хотя последняя сцена была к тому близка:) Дело в том, что он ведёт себя так, что Даша вполне естественно судит о его наглости... вероятно это нормальная реакция мужчины на такую женщину:) Иначе не обратишь на себя её внимание. Насчёт Теодоро. Недавно перечитывала, и хотя очень люблю эту пьесу, удивилась: ведь на самом деле, Теодоро вовсе не влюбился в Диану, и если б не она, не посмотрел бы даже. А какой мужчина в его положении откажется от возможности миловаться с госпожой, а не со служанкой? В общем, разочаровалась я в Теодоро, если можете, переубедите меня пожалуйста!;)
Хелга: Annasy пишет: А меня он пока что не заставил ему симпатизировать, хотя последняя сцена была к тому близка:) А это хорошо, что не симпатизируете, значит, он не слишком схематичен. Annasy пишет: В общем, разочаровалась я в Теодоро, если можете, переубедите меня пожалуйста!;) Ни за что не буду переубеждать, потому что целиком и полностью согласна. Теодоро - не слишком приятный тип. Но, поступает очень разумно...
Хелга: Суббота навалилась мутно-серым утром и отчетливо-цветным смятением по поводу вечерней тусовки, в которой мне предстояло играть одну из двух главных ролей. Я вдруг четко осознала, что играть эту роль мне совсем не хочется, а не выйти на сцену уже невозможно: банкет заказан, билеты проданы. Роман Лудовин маячил в мыслях нестираемым фоном при поддержке когтистого кота, и я даже не стала пытаться отделаться от них, пожелав парочке недоброго утра и успехов в труде. Выбравшись из-под одеяла, я накинула халатик, сунула ноги в пушистые тапочки и подошла к окну, за которым с безнадежно бесцветных небес моросил противный дождь, размывая контуры бесстыдно полуголой березы, что возвышалась среди краснолистых кустарников сквера во дворе. Я вышла из спальни, в квартире стояла необычная для последнего времени тишина, нарушаемая лишь звуками капающей воды – видимо, кто-то неплотно закрыл кран в ванной или на кухне. Народ беззаботно спал, пользуясь свободой выходного дня. Я отправилась искать источник капели. В ванной никаких недоработок не обнаружилось, и сполоснув лицо холодной, бодрости ради, водой, я двинулась на кухню. Коротконосый блестящий кран не проявлял признаков жизни, зато в центре гладко выбеленного потолка набухали и устремлялись вниз тяжелые водяные капли, гулко стучали по столу, на котором растекалась лужа, неуклонно сползающая к краям и грозящая хлынуть на пол водопадом. Я замерла, ахнула и кинулась искать средства борьбы с наводнением, то бишь, ведра и тряпки, пытаясь сообразить, где они могут находиться, поскольку уже давно не занималась уборкой, перекинув это неблагодарное дело на плечи Доры. Пока я металась, капель плавно перетекла в поток, который хлынул с потолка, окончательно безобразя его белизну взбухающим, на глазах увеличивающимся в размерах темным пятном. Кульминация подвигла меня на решительные действия. Я водрузила на стол таз, вытащила из постели ошарашенную Дору и отправила ее на кухню бороться со стихией, а сама помчалась к соседям на верхний этаж выяснять, что происходит. К моменту, когда я, взбудораженная борьбой с соседями, вернулась домой и начала звонить диспетчеру по экстренным ситуациям, пробудилось Кристининой семейство и после эмоциональной разминки приступило к борьбе с наводнением. В таком активном жизнерадостном темпе прошло все утро. Катаклизм выбил из моей головы как Лудовина с его котом, так и мысли о предстоящем банкете, поэтому, когда я в схватила трубку зазвеневшего среди суматохи телефона и услышала вкрадчивое «Доброе утро, дорогая, ты не забыла, что нам нужно заехать проверить меню и уточнить вечернюю программу», я секунды две пыталась сообразить, о чем вообще идет речь, а сообразив, брякнула: «Перезвони, пожалуйста…» и отключилась от связи. Федор перезвонил через пять минут, требовательно спросив, что случилось. Мне пришлось взять себя в руки, извиниться и сообщить о невзгодах. — Я приеду и разберусь? — спросил Федор, явно недовольно вздохнув. — Не нужно, уже разобралась сама, — ответила я и, ощутив резкость ответа, попыталась смягчить его спонтанным: — То есть, сейчас не надо… да и вообще, давай я сама заеду в ресторан и все улажу, а ты пока занимайся своими делами. Федор помялся и согласился, строго уточнив, что в три он заедет, и к этому часу я должна быть во всеоружии. Борьба со стихией была закончена, и я, с тоской осмотрев огромное темное пятно на потолке, неприятно взбухший ламинат и отвратительные подтеки на стенах, на фоне которых Дорина акварель в розовых тонах смотрелась невинной шалостью, в очередной раз пожелала соседям наверху всех благ в жизни, приняла соболезнования соратников по квартире, облачилась в джинсы и любимый свитер с норвежским орнаментом и покинула родную обитель, чтобы за рулем обрести душевное равновесие и выполнить взятые на себя дела. С рестораном я справилась быстро, домой возвращаться не хотелось, и я бесцельно катила по набережной канала, думая о предстоящем внезапном ремонте и в нагрузку зачем-то вспоминая Романа Петровича, нашу последнюю встречу и его злые глаза под каштаном. От раздумий меня оторвал заигравший первые такты фламенко мобильник. На дисплее высветилось: Кретов. – Слушаю, Вадим Макарович, что случилось? – Добрый день, Дарья Васильевна, прошу прощения, что беспокою вас, но дело очень срочное… – День добрый, слушаю вас, в чем проблема? – меня всегда раздражало многословие Вадима. – Документы к тендеру… мы все подготовили, они же должны быть в понедельник на месте, сроки поджимают, вы же знаете, Дарья Васильевна, но вы не поставили свою подпись… Я не подписала документы? Не может такого быть! Или может? О тендере речь шла всю эту неделю, но как я могла забыть подписать бумаги, и почему Вадим не принес их на подпись? – В чем дело, Вадим? Какой невиннейший ответ! Хочу поставить вас в известность, что документы мне не приносили, и я полагала, что… Что я полагала? Что просто-напросто позабыла, что не подписывала документы, потому что думала о своей личной жизни и мужиках? Это ж надо дойти до такого, так опуститься? – … я полагала, что не должна бегать за вами, чтобы поставить свою подпись на документах! Вадим на секунду замолчал, затем растекся в извинениях и сожалениях по поводу своей невнимательности и вызвался тотчас подъехать в любое удобное для меня место, чтобы скрепить бумаги моей подписью. – Не нужно, Вадим Макарович, – я сменила гнев на милость, отгоняя прочь неприятное ощущение, насколько гнусно я свалила проблему с больной головы на здоровую. – Сейчас подъеду сама, ждите меня минут через… двадцать. Вадим бросился благодарить, а я прервала его, сославшись на свою занятость рулем, распрощалась и вывернула с набережной на боковую улицу
Хелга: Офис встретил нерабочим покоем, охранник дремал за столом, из кабинета инженеров доносились негромкие голоса. Я простучала каблуками по направлению к кабинету, голоса стихли, из-за дверей появился Вадим. – Дарья Васильевна, я очень извиняюсь, что так получилось, я оставил документы у Анны, а она подумала, что вы все подписали… – заворковал он, нервно теребя ворот свитера. – Иду в свой кабинет, принесете туда, – отрезала я. – Знаете, есть старые рецепты… поверьте мне, хватая случай за вихры, вы промахнетесь, мой любезный! – При чем здесь вихры? – пробормотал Вадим и скрылся в кабинете, откуда раздался женский голос. Любопытства ради я прошла за ним и остановилась у входа. За столом сидела Рита, перебирая какие-то бумаги. Она подняла голову и встретилась со мной взглядом. – Здравствуйте, Дарья Васильевна, – сухо сказала каким-то обиженным голосом. – Добрый день, Маргарита Николаевна, – в тон ей ответила я, спрятав удивление, развернулась и отправилась в свой кабинет, размышляя, отчего Рита сидит на работе в выходной день, какая муха укусила ее, что она позволяет себе здороваться со мной столь прохладным тоном, и не связано ли все это с Вадимом… Он появился минут через десять, когда я, включив компьютер, начала тупо раскладывать «косынку». – Присядьте, Вадим Макарович, – махнула я рукой. – Я не напрасно упомянула случай и вихры, не пытайтесь свалить свою вину на другого. – Я не пытался, – мрачно ответил Вадим. – Мое дело – заметить, ваше – принять к сведению… подождите, я просмотрю бумаги… Мне пришлось несколько раз перечитать первую строку пояснительной записки, чтобы сосредоточиться и вникнуть в суть написанного. К концу страницы я поняла, что сейчас дело это безнадежное, но упрямо перебрала все листы, делая вид, что не замечаю обиженного лица Вадима Макаровича. Поставив подписи в положенных местах, я протянула ему бумаги. – Когда намерены отправить? – Сейчас, чтобы к понедельнику были в тендерной комиссии. – Хорошо… Кстати, а Маргарита Николаевна чем сегодня занята? Вроде, у нее нет срочных дел… – Я не знаю, – буркнул Вадим. – Делает свой отчет, видимо, не успела за неделю. – И как давно она его делает? – спросила я. – Ну, я пришел, она уже сидела, вся в делах. – Ладно, Вадим Макарович, надеюсь, я больше вам не нужна? – спросила я. – Извините, что побеспокоил, но так получилось… – Вадим поднялся, аккуратно собрал бумаги, вложил их прозрачную папку и взглянул на меня: – Могу идти? – Да, конечно, идите, Вадим Макарович… Когда он уже подходил к двери, меня пробила идея. – Вадим, пригласите Маргариту Николаевну ко мне в кабинет, если вас не затруднит. Он кивнул, попрощался и вышел. Вскоре появилась Рита. Прошла, села на стул, поправила челку и молча взглянула на меня. Я тоже молчала, теребя в руках кохиноровский карандаш. В воздухе нависла напряженность неясного происхождения, мне показалось, что Рита пытается выиграть состязание «кто заговорит первым». Но выиграла я. Рита не выдержала и сказала: – Вы что-то хотели спросить, Дарья Васильевна? – Кажется, сегодня выходной, Рита, можно обойтись и без официоза? Просто удивилась, увидев тебя на работе, обычно субботние авралы обходятся без инженера по ТБ… – А сегодня не обошлось, – с вызовом ответила Рита. – Так… ты с Вадимом? – мелькнула у меня догадка. Рита уставилась на меня так, что я невольно задумалась, не превращаюсь ли на ее глазах в уродливую ведьму. Несколько секунд она молчала и вдруг взорвалась, словно кто-то рванул спрятанную внутри нее чеку. – Как у вас все просто, Дарья Васильевна! Как у тебя все просто! И, главное, удобно, ах, Рита, как здорово, ты уже с Вадимом, путь свободен, можно все! Ты же замуж выходишь, зачем тебе он? Едва я отвернулась, как ты прибежала и поймала его в сети! Зачем он тебе нужен? Вот уж поистине собака на сене, просто невозможно, сама не ест и есть мешает! Я оцепенела. Что за бред несет эта девчонка? Как она смеет? О чем, о ком она? – Рита! – начала я, стараясь говорить спокойно. – Я ничего не понимаю… о какой собаке и о каких сетях ты ведешь речь? – Не понимаешь? Ты все прекрасно понимаешь! Ты так убеждала меня, что Роман не тот человек, в которого можно влюбиться! Ты чернила его, ты убеждала меня, что он неудачник и негодяй… ты можешь быть довольна, что потратила труд недаром! Ты хотела его для себя! Зачем? Чтобы позабавиться? – Замолчи, Рита, сейчас же замолчи! – рявкнула я. – Ты бредишь? Мне нужен Роман? Ты имеешь в виду этого твоего Романа Лудовина? Который переносит тяжести и этим зарабатывает на жизнь? Ты с ума сошла, Рита?! – Не притворяйтесь, Дарья Васильевна! – голос Риты сорвался, а лицо пошло пятнами. – Я видела вас, два дня назад! Я шла за вами, я видела, как вы чуть ли не обнимались с ним посреди улицы… – Рита задохнулась и сжала ладонями щеки. Я сосчитала до десяти. Она шпионила за мной и Лудовиным? И что такого она могла видеть, чтобы сделать столь далеко идущие и совершенно абсурдные выводы? Я сосчитала до двадцати, встала, вышла из кабинета, открыла встроенный в офисную горку холодильник, достала бутылку минералки, взяла с полки пару стаканов. Когда я вошла в кабинет, Рита сидела в той же позе, и мне даже стало жаль ее. Я налила воды в стакан и поставила его перед сестрой. – Выпей воды и успокойся… Рита вздохнула, взяла стакан, подержала и вернула на место. – Извини, я разошлась… но все ведь так и есть. И ты не можешь этого отрицать, – сказала она, глядя на меня огромными влажными глазами. Сейчас еще реветь начнет. Только этого мне и не хватало. Я налила себе воды, выпила полстакана и осторожно начала: – Рита, я выхожу замуж, и никакие романы ни с твоим Романом, ни с кем другим мне не нужны. Та прогулка, которую ты наблюдала на днях, была единственной и совершенно случайной. Я хотела, между прочим, выяснить, почему он расстался с тобой, но потом передумала. Ты считаешь, что я ошибалась, когда уговаривала тебя не связываться с этим типом? Разве ты не убедилась в моей правоте? Я никак не ожидала, что в моем великодушье ты почерпнешь право так распустить себя и устроить такую истерику! – Я видела… – заныла Рита. – Что ж такого ты видела? – Как вы смотрели друг на друга! Там… у сквера… – Рита, это плод твоего воображения… Ты влюблена, и тебе мерещится то, чего нет, и быть не может… А ты не заметила, что после того, как мы, как ты выразилась, смотрели друг на друга, мы распрощались… – Это ничего не значит, – упрямо пробормотала она. В конце концов, с какой стати я оправдываюсь перед этой втрескавшейся в невесть кого девицей? Что, у меня дел больше никаких нет? Я взглянула на часы и охнула – половина второго, а мне еще нужно добраться до дома, привести себя в порядок, ведь в три часа Федор заедет за мной. – Знаешь что, Рита, – сказала я. – У меня времени в обрез, вечером – помолвка, гости, ты, кстати, тоже приглашена, не забыла? А утром мне квартиру залили, а тут еще твои нелепые претензии. Знаешь что, бери своего Романа с собой и приходите вместе… может и помиритесь, – добавила я в каком-то порыве альтруизма. Рита уставилась на меня. – Дарья Васильевна… вы не поняли? Мы расстались… – Как расстались, так и сойдетесь… Пригласи его… ну, скажи, что это официальное приглашение, придумай что-нибудь… Рита настороженно посмотрела на меня. – А тебе зачем это? – Иди ты к черту, Рита! – разозлилась я. – Я предложила… от души, а ты поступай, как знаешь. Только выбрось из головы мысль, что у меня есть какой-то интерес к твоему грузчику! Если он и есть, то его нужно рассматривать под тысячекратным микроскопом!
Бэла: Ой, вру-ушка кака-ая! Ха. Ха. Хелга пишет: выбрось из головы мысль, что у меня есть какой-то интерес к твоему грузчику! Ну-ну. Дорогая, более того - уважаемая Дарья Васильна, что вы тут нам за икебану настроили? Думаете, мы за деревьями леса не разглядим? Плохо вы нас знаете! Можете считать хоть до тысячи двадцати, сердечко уже не успокоить таким примитивным приемчиком! (Чего-то Федю жалко стало... Такое обломинго светит и не по его вине...)
Надина: Хелга Ах, как разворачиваются события Хелга пишет: Знаешь что, бери своего Романа с собой и приходите вместе… может и помиритесь, – добавила я в каком-то порыве альтруизма. Хм.... Альтруизма ли?
Tatiana: Хелга пишет: Как у вас все просто, Дарья Васильевна! Как у тебя все просто! И, главное, удобно, ах, Рита, как здорово, ты уже с Вадимом, путь свободен, можно все! Ты же замуж выходишь, зачем тебе он? Едва я отвернулась, как ты прибежала и поймала его в сети! Зачем он тебе нужен? Вот уж поистине собака на сене, просто невозможно, сама не ест и есть мешает! Браво, девочка! *спохватившись* "Девочка" - это Рите, "браво" - Хелге.
птица-синица: Ура, читаем дальше. И как много.
apropos: Хелга Ага, Дианочка наша уже забывает, что ей бумаги надо подписывать и вообще... Рита попала меж двух огней - бедняжке не сладко. Нехорошие предстчувствия насчет помолвки, о которой как-то дама все время забывает.))) Собакой уже обозвали.
Цапля: Хелга вот она, женская ревность, как змея, голову поднимает! Браво! И дальше, что же Дальше!?
Хелга: Дамы, спасибо, что прочитали!
apropos: Хелга пишет: спасибо, что прочитали! Ты, главное, пиши. А прочитать уж непременно прочитаем - можешь не сомневаться.)))
Бэла: apropos пишет: Ты, главное, пиши Во-во! О, вопль женщин посетителей форума всех времен: ПИ-ШИ-ТЕ, АВТОРЫ, ПИШИТЕ!!!
Marusia: Хелга Дарья-то Васильевна уже вовсю... того... этого... А мне Федора пока не жалко: за эти его недовольные вздохи, помятость и соглашательство Я все думала, как это автор Ромашку на вечер затащит
Marusia: Бэла пишет: О, вопль женщин посетителей форума всех времен: ПИ-ШИ-ТЕ, АВТОРЫ, ПИШИТЕ!!! Примите мой тоненький голосочек в стройный хор страждущих!!!
полная версия страницы