Форум » Хелга » Пять мужчин. Хелга - 2 » Ответить
Пять мужчин. Хелга - 2
Хелга: Автор: Хелга Название: Пять мужчин Жанр:что-то о любви и вообще... На сайте: http://apropospage.ru/zabava/sof1/fivemen/fivemen_1.html
Хелга: Tatiana пишет: Ха, а кто написал? цитата: Автор: Хелга Название: Пять мужчин Жанр:что-то о любви и вообще... Но вы же сами прекрасно понимаете, что любовь - понятие столь же широкое, сколь и узкое, посему аффтар нагло берет себе право интерпретировать это понятие, как ей заблагорассудится. "задумчиво" О себе в третьем лице - это симптомы мании величия или еще нет?
Калина: Хелга пишет: Ну, дамы, какие вы неуёмные, однако... Конечно, неуемные. Нас тут все равно больше пяти - придется объединяться в группы. Но на меньшее мы уж точно не согласные.
Элайза: Хелга пишет: любовь - понятие столь же широкое, сколь и узкое, Любовь — оно, может, понятие и широкое. А мужчины — узкое. (В хорошем смысле ). Вот ежели бы ты назвала, допустим, "Двое мужчин, не считая собаки кота, сына и папы", тогда бы и ожиданий не было. А так — распалила, понимаешь, воображение своими Стасами... Ведь если первый — поэт, а последний — грабит банки, даже дух захватывает от того, кто может быть там, в середине... Хелга пишет: О себе в третьем лице - это симптомы мании величия или еще нет? Угу, еще уже таки нет. Это квазисимптомы псевдомании (или псевдосимптомы квазимании, как тебе больше нравится ) — но в первую очередь, это симпомы увиливания от написания продолжения...
Калина: Элайза пишет: Ведь если первый — поэт, а последний — грабит банки Постойте, а где-то было сказано, что это точно он грабил банки? Насколько я помню, пока непонятно, где Стас№2 "был с десяти до одиннадцати" *мечтательно* А может, он был разведчик в стане врага, работавший под прикрытием? И вообще, *наглея на глазах*, а почему фотки мужчины-кота были, а мужчин-мужчин нет? *осознав собственную наглость побежала прятаться под плинтусом*
Tatiana: Калина пишет: И вообще, *наглея на глазах*, а почему фотки мужчины-кота были, а мужчин-мужчин нет? *осознав собственную наглость побежала прятаться под плинтусом* Я тут в соседней темке выложила предположительный портрет героини, но нарвалАААААсь. Каюсь. Так что, Хелга, вопрос к тебе.
Калина: Tatiana пишет: Я тут в соседней темке выложила предположительный портрет героини, но нарвалАААААсь. Каюсь. Так что, Хелга, вопрос к тебе. Хотя, с другой стороны, может, и не надо. Ведь "что такое счастье - это каждый понимает по-своему"
Хелга: Калина пишет: Хотя, с другой стороны, может, и не надо. Ведь "что такое счастье - это каждый понимает по-своему" И мне кажется, не надо. Дело такое, сложное, все по разному видят. Вот народ углядел в Стасе1 Аполлона, а я как-то по-другому его представляю, высокий, крупный, но не Аполлон... Совсем... Калина пишет: А может, он был разведчик в стане врага, работавший под прикрытием? Как соблазнительно звучит... Элайза пишет: Угу, еще уже таки нет. Это квазисимптомы псевдомании Ушла успокоенная... почти. Элайза пишет: Вот ежели бы ты назвала, допустим, "Двое мужчин, не считая собаки кота, сына и папы", тогда бы и ожиданий не было. Хм... длинновато было бы и что-то напоминает...
Tatiana: Хелга! Я думала, тут продолжение... *голосом попугая Кеши* А ты, вот ты как, а я-то думала!!!
Хелга: Уплывал прочь перрон, потянулись запыленные заросли акации, замелькали беленые домики с аккуратными палисадниками, ветер рвался в открытое окно вагона. Я сжимала в руке листок бумаги с написанными на нем адресом и телефоном: Стас Гроздецкий, ул…. дом… квартира… неужели я позвоню по этому телефону, приду в этот дом? И что я скажу? «Привет, а помнишь, как мы с тобой развлекались тем летом, а потом нас застукали в самом неподходящем виде?» И мы будем смеяться, вспоминая… Именно так или примерно так он и говорил мне, когда пытался успокоить. Нет, никогда я не приду по этому адресу и не позвоню по этому телефону, потому что мне не захочется смеяться над тем, что произошло с нами, со мной этим летом. Я любила его, но не сошлось, не сложилось… Поезд вылетел, вырвался на простор, и море, огромное, – блестящее там, где от воды отражались прорвавшиеся сквозь непогоду лучи, и мрачное, где на солнечный диск наползала серая набухшая влагой туча, – распахнуло свой бешеный неуемный простор. Я протянула руку в открытое окно и разжала пальцы. Ветер подхватил и унес белый листок. Несколько секунд я еще могла видеть, как он, падая, кувыркался на ветру. Это было смешно и глупо, но это было именно так. Такие желанные днем, но так и не пришедшие слезы нахлынули сейчас, потекли потоком, и я не пыталась их остановить. Поезд вывернул в кривую, оставляя позади море, Стаса и меня, ту, что бродила с ним по тенистым улочкам и купалась в ночном безбрежье. ******* Мужская часть компании с аппетитом уплетает омлет, Черный лакомится перепавшей ему в суматохе ветчиной, а я пью чай и наблюдаю за ними. Никола никогда не страдал от отсутствия аппетита, и сейчас омлет вперемешку с чаем, приличных размеров ломтем хлеба, от души намазанного маслом, идут на ура. Станислав, в общем-то, не очень отстает от моего ребенка и использует нож, который я предусмотрительно-коварно подала ему, ловко и по назначению. Я даже залюбовалась неподражаемым зрелищем: «Мужчины, поедающие ужин, приготовленный нежными…», – хм… украдкой взглядываю на свои руки: кожа сморщилась, загрубела от постоянного общения с глиной и водой, несмотря на огромное количество крема, которым я пытаюсь поддержать их в более-менее женском состоянии, — ладно, пусть не нежными, а «…сильными и теплыми женскими руками». — Вы специалист по компьютерным сетям? — спрашивает Никола, ставя на стол опустошенную чашку. — Да, и по ним тоже, — отвечает Станислав. — Ого, не хило…пару вопросов могу задать? Через несколько минут они уже увлеченно обсуждают волнующую обоих тему, кажется, совершенно забыв о моем существовании. Понятное дело, – сын, но Станислав, который только что чуть ли не умолял меня завести с ним роман, мог бы вести себя хоть чуть корректнее, тем более, на моей территории? Предатель Черный, слопав свою порцию и усевшись под бок к гостю, намывает лапой свою черно-белую морду, не забывая при этом провожать заинтересованным взглядом наколотые на вилки кусочки ветчины, что исчезают в человеческих утробах. Наливаю очередную порцию чаю в кружку сына и прерываю умопомрачительную беседу: — «в офисе сетку кидаешь с серваком, через патч-панель, а потом все приходит в свитч…», — банальным вопросом: — Станислав, а вам налить еще чаю? — Да, пожалуйста, — отвечает он и смотрит на меня, — Вы готовите очень вкусный чай… И омлет ваш просто класс. Как… «… у моей мамы… — мысленно заканчиваю я фразу, ощутив тоскливую безнадежность. … — тортилья… — А что есть тортилья? — интересуюсь я в изумлении, ощутив облегчение от того, что мама не была упомянута. — Это испанский омлет… очень вкусный, я не знаю что там… но очень вкусный, — повторяет он. Никола затих, о чем-то размышляя и поглаживая пылко журчащего Черного, который уже успел перебраться к нему на колени. — Спасибо, но вы явно преувеличиваете мои кулинарные способности, — отвечаю я льстецу Станиславу. — Мутер, все класс, — вдруг объявляет Никола. — Стас, а вы не взглянете на мою сетку, если время есть? Мой сын, как всегда, бесцеремонен и нагл. — Никола, поимей совесть, — возмущаюсь я. —Станислав, вероятно, спешит и ему некогда заниматься твоими сетками! — Нет, что вы, Дина… не знаю вашего отчества… «Лицемер!» — мысленно бросаю я. — … Николаевна… — не унимается ребенок. — Дина… Николаевна, да… — продолжает Станислав, не отрывая от меня нахальных глаз, цвет которых сливается с синевой его рубашки. — Я, правда, совсем не спешу и с удовольствием… Втирается в доверие к ребенку. Интересно, как он представляет себе отношения с моим сыном в случае, если я вдруг с какого-нибудь перепугу соглашусь на его фривольное предложение? Тем временем, Станислав и Никола удаляются в его апартаменты, Черный, растеряв остатки котовьего достоинства, несется следом за ними, а я остаюсь на кухне в компании с грязной посудой и одиночеством, гордая, пожилая мать двадцатилетнего сына. Вымыв посуду, заглядываю в комнату, где Станислав и Никола что-то бурно обсуждают, уткнувшись в монитор. Тихо удаляюсь, чтобы не мешать им, почти поверив, что предложение Станислава мне привиделось. Просыпаюсь от ощущения, что задыхаюсь, открываю глаза и вижу перед собой в полутьме морду Черного, который, блаженно урча, спит у меня на груди. Сталкиваю сибарита, он плюхается мне под бок и не тратя времени на пререкания, устраивается там продолжать прерванный сон. Мне же долго не удается уснуть, поскольку разум и чувства начинают перекручивать сцену, разыгравшуюся вечером в прихожей, когда я провожала Станислава. — Вы не ответили мне, Дина… — сказал он. — Но как я могла? — ляпнула я. — Ответьте сейчас… или давайте встретимся завтра… Когда вы сможете? — Мне кажется, ответ лежит на поверхности, — твердо сказала я. — Вы уже успели убедиться, у меня двадцатилетний сын, и мне уже сорок лет. Как вы себе представляете все это в сочетании с вашими… надеждами? — Это неважно, Дина, – сказал он, как будто это было ответом на мой вопрос и аргументы. Я открыла дверь: — До свидания, Стас… — До свидания… — разочарованно протянул он, прошел мимо меня, обернулся, лицо его озарилось улыбкой: — До завтра… Дина!
Цапля: Хелга вот так печально заканчиваются романы... И бумажка с телефоном, унесенная ветром в неведомые дали, и железная уверенность, что не позвонит и не придет... Сколько в мире случаев (имя им - бесконечность), когда после курортных романов-расставаний на перроне, с соплями и слезами, они обмениваются номерами, понимая, что никто не позвонит и не придет, что точка поставлена... А здесь, когда осталось такое многоточие... Отрезала...бедная, бедная Дина... но - закономерно. Хм... Стас намбер ту нахал... Дина Николаевна И Дина Николаевна пока крепко держит оборону... броня крепка и что-то там еще?... Ждем развития событий.
Хелга: Цапля Цапля пишет: Отрезала...бедная, бедная Дина... но - закономерно. А мне то как жалко... Цапля пишет: И Дина Николаевна пока крепко держит оборону... броня крепка и что-то там еще? Лицо сохраняетъ...
Калина: Хелга А Баба-Яга (то есть я) против , решительно против засорения бумагой просторов Родины (хотя так как я обитаю в стане любителей Стаса №2, то возмущаюсь больше номинально ). Цапля пишет: Хм... Стас намбер ту нахал... Дина Николаевна Нет, нахал, по-моему, Никола. Или это детская непросредственность? Дина Николаевна, отправьте вы его на море - там много интересного А вообще, похоже, герои становятся все более самостоятельными, нет ?
Элайза: Хелга Да, грустное, но вполне объяснимое завершение курортного романа. Любовная лодка разбилась о стыд. Бывает... Калина пишет: Нет, нахал, по-моему, Никола. По-моему тоже. Ну, и Черный еще, но ему по должности положено.
Tatiana: Хелга пишет: — Да, пожалуйста, — отвечает он и смотрит на меня, — Вы готовите очень вкусный чай… И омлет ваш просто класс. Как… «… у моей мамы… — мысленно заканчиваю я фразу, ощутив тоскливую безнадежность. … — тортилья… — А что есть тортилья? — интересуюсь я в изумлении, ощутив облегчение от того, что мама не была упомянута. Как мы, женщины, умеем все додумывать за мужчин. И как верно это у нас получается.
Хелга: Калина пишет: А вообще, похоже, герои становятся все более самостоятельными, нет ? Кажется, да... Вроде и Стас второй зашевелился, надеюсь, во всяком случае. Элайза пишет: Ну, и Черный еще, но ему по должности положено. Ух, этот Черный, придется видимо наказывать и сурово... Tatiana пишет: И как верно это у нас получается. А мы вообще часто слишком много на себя берем, а не надо бы...
apropos: Хелга О, нет поэта - нет стихов. Хелга пишет: Я любила его, но не сошлось, не сложилось… Девочка решительно отрезала курортный роман, хотя... возможно, он не был курортным не только для нее, но и для него. Выбросив бумажку, она уже этого никогда не узнает. Почти риторический вопрос: что лучше? Стас-блондин мужает на глазах - оч. хорош. Ну, с дамами только так и нужно - мальчик не ошибается, выбрав такую тактику, против которой может устоять разве что очень редкая женщина.
Калина: apropos пишет: ыбросив бумажку, она уже этого никогда не узнает. Почти риторический вопрос: что лучше? Не очень он риторический. Меня вот тоже волнует
Хелга: apropos пишет: О, нет поэта - нет стихов. Пока нет... Калина пишет: Не очень он риторический. Но ответа все-таки не имеет, поскольку все равно не ясно, что лучше...
apropos: Хелга пишет: не ясно, что лучше И здесь не угадаешь, пока не выяснишь, к сожалению. Вероятно, Дина сама - своими руками - уничтожила свое счастье, уехав и выбросив бумажку (в последнем я ее, впрочем, могу понять, т.к. очень страшно позвонить и в ответ услышать неузнавание или равнодушие). Щекотливый вопрос: а нет ли у него ее телефона - задавать не рискую, потому как только автору решать - нужно нам об этом знать или нет.) Но после столь смелого и отчаянного шага (отъезда), сделанного в состоянии аффекта, - потом начинается кусание локтей и извечное: что было бы, если бы... Пожалуй, это состояние неопределнности самое мучительное, т.к. чаще лучше знать точный ответ на подобный вопрос, чем не знать его вовсе и тешить себя иллюзиями и надеждами. Словом, у Дины тогда сложилась крайне непростая, трудная ситуация, а, возможно, еще и с последствиями, но на том умолкаю.
Калина: apropos пишет: уничтожила свое счастье, уехав и выбросив бумажку (в последнем я ее, впрочем, могу понять, т.к. очень страшно позвонить и в ответ услышать неузнавание или равнодушие). Ну... это сугубо мое мнение, но позвонить и услышать нечто нелицеприятное всегда лучше. Потому что это делает историю законченной. Надо просто пережить и все. А если вот так все неопределенно заканчивается, то потом "закрыть" историю для себя практически невозможно. Всегда будут приходить в голову вопросы: а если...? С другой стороны, благодаря тому, что Дина тогда выбросила бумажку, вероятно, мы и будем иметь счастье лицезреть сразу пятерых мужчин . Не будем плевать в колодец
полная версия страницы