Форум » Хелга » Мой нежный повар-8 Хелга » Ответить
Мой нежный повар-8 Хелга
Хелга: Автор Хелга Жанр - ЛР, душераздирающая история о любви и нелюбви... Ссылки на песни Жака Бреля Jacques Brel Ne Me Quitte Pas Jacques Brel Le Plat Pays Jacques Brel Laat me niet Alleen Саксофон Ne Me Quitte Pas, Акер Билк, саксофон feeling Petite_Fleur Love me tender killing me softly laughter in the rain
Хелга: apropos пишет: Жанна очаровательна во всех отношениях, не подружка, а мечта. Вроде, ничего девушка получилась? Не слишком гротесковая? Marusia пишет: Какие у нас открываются перспективы , однако А какие? Девушка большая, мама помешать не может...
apropos: Хелга пишет: Не слишком гротесковая? Ну что ты! Совсем не гротесковая, но весьма зарактерная, яркая, со своей изюминкой и индивидуальностью. Мне очень нравится. И как раз такая всегда сможет вправить или прочистить могзи нашей "затараканенной" Аглае, с ее вечными сомнениями, переживаниями и рассуждениями. Жанна отлично дополняет и оттеняет героиню, чудесно и остроумно описана.
Marusia: Хелга пишет: А какие? К примеру, можно пригласить в гости случайно встретившегося мужчину
Цапля: Хелга Браво!!! невероятно-вкусное продолжение! подруга - класс, такая нашей Глаше и нужна А вся ее естественная ностальгия ...мм... как понятна нам, девочкам... Название ресторана "Тритон" мне нравится...что-то в нем есть ...земноводное
Marusia: Цапля пишет: Название ресторана "Тритон" мне нравится...что-то в нем есть ...земноводное Интересно, а какое любимое блюдо местного шеф-повара: лягушачьи лапки под маринадом?
Хелга: Цапля пишет: Название ресторана "Тритон" мне нравится...что-то в нем есть ...земноводное Признаться, в том районе действительно есть ресторан с таким названием, я просто его немного сместила Marusia пишет: а какое любимое блюдо местного шеф-повара: лягушачьи лапки под маринадом? Узнаем, вероятно...
apropos: Хелга пишет: действительно есть ресторан с таким названием Это судьба, наверное. Но Джон, каков мерза... нехороший человек. И чего это он себе думает?! Оттягивается за летний проброс?
Цапля: apropos пишет: И чего это он себе думает?! Узнаем, вероятно... (с)
Леона: Хелга И как это ты успеваешь даже в свой день рождения творить? От рестрана "Тритон" уже слюнки потекли. Интересно, там, наверное, морепродукты составляют основу меню? Так хочется попробовать! И насчёт "блондинки тоже умеют думать" - замечательно сказано! apropos пишет: И чего это он себе думает?! Вообще-то нехорошо девушку три дня уже мариновать. Где его черти носят?
Tatiana: Хелга Какое замечательное продолжение! Мне очень нравятся внутренние мысли (вряд ли так можно выразится, но точнее ничего не придумалось) Аглаи. И не хочу видеть, и безумно хочу увидеть... Как это знакомо и понятно. Спасибо тебе за замечательное начало рабочей недели.
novichok: Хелга Спасибо за такие трепетные переживания Аглаи Marusia пишет: Интересно, а какое любимое блюдо местного шеф-повара: лягушачьи лапки под маринадом? Не лягушачьи, а именно Жабьи лапки apropos пишет: И чего это он себе думает?! Да, некрасиво с его стороны - заставлять нас так переживать в ожидании
Хелга: «Зачем мне все это?» – задала я вопрос в космос, проснувшись утром. Как долго ещё я буду просыпаться с тоской, сжимающей горло, с мыслью, что больше не увижу его? А если и увижу, то ничего хорошего из этого не выйдет, потому что у него есть причины не знать мой телефон, не пытаться встретиться со мной, у него есть некая Алёна, с которой я никогда не стану соперничать. «Но зачем же так тосковать по мужику?» – обратилась я к своему неразумному рассудку и слабой плоти. «Ты просто-напросто распустила и накрутила себя, а это было всего лишь легкое и приятное приключение», – попытался реабилитироваться рассудок. «Но я уже пыталась встать на эту точку зрения, и все равно неумолимо скатывалась к любовным страданиям и самоистязаниям», – простонала я. «Все это оттого, что с ним тебе было хорошо, что он умеет обаять женщину, и с ним ты, черт побери, испытала тот самый пресловутый оргазм, над которым веками так трясется озабоченное человечество», – самоуверенно заявило естество. «Наверно, так и есть, но нельзя же быть рабой своего животного начала», – печально огрызнулась я. Естество пробурчало что-то язвительное о том, что природная суть человека есть его основа, и от этого никуда не скроешься… «А разве он тебе не интересен, как человек?» – спросил рассудок, пытаясь набирать очки в свою пользу. «Еще как интересен, – вздохнув, ответила я. – Мне легко и хорошо с ним, он увлечен своим делом, он отлично умеет делать то, чем занимается, он умен и эрудирован, он...» «Понесло… – съязвил рассудок. – И в то же время он скрытен, он – любитель наслаждений, гедонист и эпикуреец, он – лжец и обманщик, и ему наплевать на тебя». «Не слишком ли много эпитетов и синонимов на одну формулу?» – беспомощно отреагировала я. В дверь заглянула мама, я панически дернулась, заталкивая под подушку предмет мужского гардероба, служащий мне то ли возбуждающим успокоительным, то ли успокоительным возбудителем. – Глаша, доброе утро, вчера ты сказала, что сможешь меня проводить. Вставай, хочу успеть на электричку на полдевятого… Усадив матушку в электричку и помахав ей рукой, я постояла на платформе, глядя на затянутое тучами небо, явно обещающее дождь. Прикинув, что делать с оставшимися двумя свободными часами, я выбралась из вокзала и двинулась куда глаза глядят и идут ноги. И те и другие вынесли меня на набережную. На Неве разгуливал ветер, морщил ее поверхность, покрывал рябью мелких волн. Я подняла воротник пальто, пожалев, что не надела шапку и, в надежде, что дождь все-таки отложит свое явление, свернула на Сампсониевский мост. Когда я добралась до противоположного берега, небеса вдруг явили свою милость, слегка раздвинув облачную завесу и пропустив в образовавшееся окошечко солнечный луч. Пришвартованный у набережной Большой Невки крейсер, виновник российского катаклизма, заблестел всеми своими трубами, якорями и пушками. Дальше, дальше несли меня коварные ноги и предательские мысли, вдоль золотисто-бело-голубого ажура фасада Нахимовского училища, – поворот на Петровскую набережную, – мимо суровых колонн Адмиральского дома, навстречу невскому ветру, – мимо аккуратно подстриженных шаров-деревьев, – мимо домика царя, основателя и вдохновителя, – к Троицкому мосту, – словно неведомая сила влекла меня туда, чтобы упиться своими горькими и сладкими воспоминаниями. Я стояла на мосту, глядя на Неву и город, ни дать, ни взять, жена моряка, проводившая милого в дальнее плаванье и знающая, что он не вернется. «Какой пафос! – с отвращением процедил рассудок. – Ты себя еще с Пенелопой сравни…» «Мой пафос по сравнению с твоим – ничто», – парировала я. Разум гнусно хихикнул. «Хватит! – сказала я себе, запрыгивая в трамвай на Марсовом поле, – Хватит! Достаточно! Это уже переходит всякие границы!» Когда я добралась до альма матер, оставалось еще полчаса до начала пары, и я успела переделать массу дел – побеседовать с приятельницей, перекинуться парой соображений с Борисом Семеновичем, обсудить с профессором Сурницким его излюбленную тему падения уровня и качества преподавания в системе высшего образования и выпить чашку кофе в буфете. Прозвенел звонок на пару, и я, спокойная и уверенная, совершенно не одержимая любовными муками, женщина отправилась по длинному затейливому коридору нашего старинного здания в сторону аудитории, где предстояло занятие с группой второго курса. Утренняя прогулка на ветру, несмотря на ее будоражащее направление, и бурное общение с коллегами подействовали на меня отрезвляюще. – Здравствуйте, – провозгласила я, входя в аудиторию и оглядывая испещренную меловыми записями доску. Загрохотали стулья, студенты с гулом рассаживались, здороваясь. – Есть ли вероятность, что кто-то из вас подготовит доску к занятиям? – возмущенно вопросила я. Народ загудел, как обычно, не проявляя особого энтузиазма и нарываясь на авторитарный метод воздействия. Я выдержала паузу. – Давайте я, – поднялся-таки парень с первой парты. Уладив организационную проблему, я приступила к сопромату, вечному пугалу для студентов, неведомо какими путями и предрассудками зачисленному в один из сложнейших предметов. – Итак, сегодня мы поговорим о растяжении и сжатии… Растяжением или сжатием бруса называется такой вид нагружения, при котором из шести составляющих главного вектора и главного момента внутренних сил от нуля отличается только продольная сила, – надеюсь, все понимают, о чем я веду речь, – взяв кусок мела из коробки на столе, я начала набрасывать схему на доске. Стукнула, открываясь, дверь. Я повернула голову, готовая съязвить в адрес опоздавшего, и… потеряла дар речи. В аудиторию вошел Джон, остановился, глядя на меня со своей обычной усмешкой. – Здравствуйте… по-моему, я не ошибся… здесь ведет занятия Аглая… Георгиевна? – Здесь, – машинально ответила я, уставившись на него, как на привидение. – Отлично, – бодро, излишне бодро, провозгласил он. – Вы позволите мне поприсутствовать? – Э-э-э… – промямлила я, пытаясь прийти в себя, насколько это было возможно при отсутствии сердца, которое улетело в неведомом направлении, – конечно… Джон… Иванович, проходите, садитесь за свободный стол. Здравствуйте… Он кивнул, улыбнувшись, прошагал между рядами под любопытствующими взглядами студентов и уселся за стол в последнем ряду, явно наслаждаясь ситуацией и зрелищем. «Какой мерзавец!!! Явился! Зачем?» – внутренне взревела я, ликуя. – Так… гм-м-м… на чем мы остановились… да… внешние силы действуют по оси стержня, этот случай называется стрессовым… простите… осевым сжатием… «что же он творит со мной…».
apropos: Хелга Обожаю Джона!!!! Чувствовала, чувствовала, что он преподнесет нам и Аглае неожиданный сюрприз. И ведь как красиво явился, паршивец радость наша! В нужное место и в нужное время, как ни в чем не бывало и со своей улыбочкой явно наслаждаясь ситуацией и зрелищем. . Ох, порадовала с утра, автор наш дорогой. Настроение взлетело! Блестящий разговор Аглаи с разумом и естеством (парочка получилась на редкость примечательная!), ну и описание Петербурга - будто сама там нахожусь... Хелга Засыпь себя цветами - за наш с Аглаей праздник! Засыпь!
Цапля: Хелга Вау! Просто нет слов от избытка чувств! apropos пишет: Блестящий разговор Аглаи с разумом и естеством как всегда но надо сказать, что парочка научилась таки сосуществовать, в относительном мире и гармонии А все - потому - что Джон - с какой стороны не глянь... с разумной ...или чувственной... мерзавец радость наша apropos пишет: Засыпь себя цветами - за наш с Аглаей праздник! Засыпь! +1
Хелга: Засыплю... уговорили... Рада, если порадовала
Цапля: Хелга пишет: Рада, если порадовала не то слово!!! Я с работы сбежала - отоспаться, а вместо этого сижу с блаженной мордой лица у монитора. Это круче, чем лапки тритона
chandni: Хелга вот жук Бедная Аглая. И как теперь ей работать?! А тут еще этот Миша... ну дела... хотя я почему-то ждала эту сцену в аудитории
Хелга: chandni пишет: А тут еще этот Миша... ну дела... хотя я почему-то ждала эту сцену в аудитории В принципе, вариантов не так и много напрашивалось. Этот показался наилучшим Гм-м... А Миша где?
Tatiana: Хелга Диалог разума с естеством просто изумителем. Хелга пишет: Гм-м... А Миша где? А разве он не в аудитории? Или это другая группа?
Хелга: Tatiana пишет: Или это другая группа? Гм-м... Миша - третьекурсник, Аглая у низ строительную механику ведет, а это - второй курс...сопромат
chandni: ну ух извините. В учебных программах курсов не сильна. Мне почему-то представлялась именно встреча в форме тройственного союза. Ну нет, так нет Можно и в коридоре встретиться
apropos: Хелга пишет: вариантов не так и много напрашивалось Не скажи - я прикинула с десяток, наверное. Но это - с появлением Джи в аудитории - блестящий. Ему как раз очень подходит такой "выход" на публике. Да и у Аглаи появился повод сказать: этот случай называется стрессовым… простите… осевым сжатием chandni пишет: А тут еще этот Миша У преподавателей - как в школах, колледжах, институтах и т.д. - обычно много разных групп и классов - с разными учениками... Был бы Миша, упомянулся бы, наверное. Впрочем, пара еще не закончена. Да и действие пока происходит в стенах, так сказать, уч.заведения.
Хелга: apropos пишет: я прикинула с десяток, наверное.
apropos: А ты как думала?! Невозможно, чтобы не прикинуть всякие разные повороты.
Tatiana: Хелга пишет: Миша - третьекурсник, Аглая у низ строительную механику ведет, а это - второй курс...сопромат так я в техническом вузе не училась. Откуда ж мне знать?
Цапля: Tatiana пишет: так я в техническом вузе не училась. Откуда ж мне знать? Хелга упоминала, что Миша на третьем курсе, а Аглая идет на занятия с второкурсниками. Так что учебные программы - вторичны, вопрос внимательности читателя
Tatiana: Цапля пишет: Так что учебные программы - вторичны, вопрос внимательности читателя Мне стыдно. Правда.
Marusia: Хелга пишет: – Отлично, – бодро, излишне бодро, провозгласил он. – Вы позволите мне поприсутствовать? – Э-э-э… – промямлила я, пытаясь прийти в себя, насколько это было возможно при отсутствии сердца, которое улетело в неведомом направлении, – конечно… Джон… Иванович, проходите, садитесь за свободный стол. Здравствуйте… Он кивнул, улыбнувшись, прошагал между рядами под любопытствующими взглядами студентов и уселся за стол в последнем ряду, явно наслаждаясь ситуацией и зрелищем. «Какой мерзавец!!! Явился! Зачем?» Мерзавец - это мало сказано. Но каков!!!! Вот что значит - артистическая натура. Ну и лёгкая мстя Аглае за то, что остановила такси не перед центральным входом в университет Хелга пишет: я панически дернулась, заталкивая под подушку предмет мужского гардероба, служащий мне то ли возбуждающим успокоительным, то ли успокоительным возбудителем. Представляю физиономию этого мерзавца, когда он обнаружит бывший предмет своего гардероба, исполняющий столь волнительные новые функции
novichok: Хелга Дааа, ничего не скажет - эффектное явление Джона народу Аглае Но а как по-другому? Джон у нас такой.... Можно представить кАкой сопромат Агая сейчас им прочтет apropos пишет: Засыпь себя цветами - за наш с Аглаей праздник! Засыпь! Хелга пишет: «что же он творит со мной…». А с нами что он творит?
Ksanka: Хелга Мне очень нравится Ваш стиль письма. А герои - это просто отдельная тема! Я в полном восхищении! Спасибо огромное.
bobby: Хелга Классный поворот! Джон - просто прелесть. И действительно, зачем ему обыденное прощание с прилагающимся номером телефона... Ему нужен был эффектный выход на публику, предварительно помучив Аглаю неизвестностью. novichok пишет: Можно представить кАкой сопромат Агая сейчас им прочтет Сошлется на недомогание и улизнет с занятия. А вообще Аглая и Джон ассоциируются у меня с двумя полюсами: Аглая, закомплексованная, в вечной боьбе разума с естеством дама с техническим складом ума и Джон - раскованный, уверенный в себе, артистичный...
Хелга: Marusia пишет: Вот что значит - артистическая натура. novichok пишет: эффектное явление Джона народу Аглае Но а как по-другому? Джон у нас такой.... bobby пишет: Ему нужен был эффектный выход на публику, предварительно помучив Аглаю неизвестностью. Такой образ сложился? Ksanka пишет: А герои - это просто отдельная тема! Очень-очень интересно узнать подробнее... bobby пишет: А вообще Аглая и Джон ассоциируются у меня с двумя полюсами Это замечательно, идея такая и была...
Леона: Хелга продолжение, как всегда - блеск! Хелга пишет: Такой образ сложился? Вообще-то сложилось впечатление, что он хотел как раз эффектно появиться. Ну не дурак же, понимает, каково это - появиться в аудитории в разгар лекции постороннему человеку! И наслаждается эффектом, негодяй радость наша! И появляется он как раз в тот момент, когда Аглая его абсолютно не ждёт. Как показывает практика, так обычно в жизни и случается. Бедняжка! Как же она сейчас лекцию читать будет? Замечательное складывается трио: Аглая-разум-естесство! У них очень спетый ансамбль уже! Хелга пишет: я панически дернулась, заталкивая под подушку предмет мужского гардероба, служащий мне то ли возбуждающим успокоительным, то ли успокоительным возбудителем. Замечательно! Хелга ты откуда так хорошо все питерские ходы-выходы знаешь? Вроде говорила, что не живёшь здесь, а такие точные описания маршрутов!
Элайза: Хелга Эх, вот ведь специально не заходила сюда несколько дней, надеясь прочесть зараз побольше и избежать очередных приступов недочтизма; прочла и вправду побольше (аж Джона нашего Иваныча, заразу эдакую, дождалась )... а все равно мало! И недочтизм опять замучил! Прямо это... стрессовое сжатие, вот! Джон, конечно, тварь изрядная, со своей мстёй; только бы это не вошло у него в привычку, а то есть такие любители "воспитывать" своих боевых подруг, устраивая им постоянные засады и ставя в неловкое положение нА людях; но я в Джона верю, он не такой, он просто отыгрывается за предыдущие Аглаины пробросы. А вообще отдельный респект Аглае — сразу видно отличного педагога: так объяснила про то, что называется сжатием бруса, что даже я поняла!
Леона: Элайза пишет: есть такие любители "воспитывать" своих боевых подруг, устраивая им постоянные засады и ставя в неловкое положение нА людях Нее, наш ДжИ точно не такой! Хотя такие гады на самом деле встречаются, но тут понятно: не тот типаж. Но мелкий проброс он ей, конечно, устроил со своим эффектным появлением. Так сказать, стрессовое сжатие...
Хелга: Леона пишет: Ну не дурак же, понимает, каково это - появиться в аудитории в разгар лекции постороннему человеку! И наслаждается эффектом, негодяй радость наша! А может, неподумавши, зашел... не терпелось, например... Леона Леона пишет: ты откуда так хорошо все питерские ходы-выходы знаешь? Вроде говорила, что не живёшь здесь, а такие точные описания маршрутов! Так я училась в Питере и наезжаю частенько, город знаю, более-менее. Элайза пишет: А вообще отдельный респект Аглае — сразу видно отличного педагога: так объяснила про то, что называется сжатием бруса, что даже я поняла! Горжусь Аглаей Георгиевной!
SlavnaYa: Глашенька, умница, предмет свой знает и другим рассказать может! Измучил девочку нашу, этот *как бы помягче выразится* достойный представитель мужского рода. Понятно, он-то возможно и рассчитал всё, а может тоже просто брёл и не сдержался и даже разрешения спросил войти, но нельзя же так нервы трепать - то ни слуху ни духу, то нате - возьмите... Хелга Великолепное описание, красивого города!
Бэла: Хелга ухххх как! Пишешь - отпадно! (с каждым разом все "более лучше" ) По поводу ДжИ, что он там чего-то специально делает. Мне, честно говоря, так не показалось, анализируя тот образ, что нарисовался в голове. Это не мстя никакая, зашел и вправду, так как соскучился. У него, по-моему, очень и очень бурная жизнь (не личная, а вообще) Он мчится по ней стремительно, как, помните, наш Палевский на излечении: его и туда зовут, и сюда требуют, а он должен исхитриться и к своей любимой забежать. Ну некогда было ждать, зашел полюбоваться на нее в ЕЕ стихии, его-то она уже в ЕГО стихии видела - на сцене, так что теперь и он зашел. Но ни в коей мере этот заход не назло. Он, мне кажется, сейчас только сообразит, чего наделал, когда наша Глаша про стрессовые сжатия заговорила А вот сейчас - о, ужас! - острейшая форма недочтизма наступает, такой приступ, что в глазах темно!
novichok: Бэла пишет: Но ни в коей мере этот заход не назло Даже и не утверждала. Просто от такой творческой натуры (будь-то кулинария, будь-то музыка) не ожидаешь банального звонка с просьбой о встрече. Такой сам берет!! Бэла пишет: А вот сейчас - о, ужас! - острейшая форма недочтизма наступает, такой приступ, что в глазах темно!
Цапля: Вот и я думаю, что не месть это за пробросы (хочется верить - иррационально ) - не тот человек, чтобы мелко мстить, вводя сознательно Глашу в стрессовые сжатия... Хотя... определеное удовольствие от ее смущения получить должен... ведь ничто так не выдает истинные чувства женщины, как внезапность появления ммм... долгожданного мужчины Если только с целью оценить эффект от появленния. Бэла пишет: острейшая форма недочтизма наступает, такой приступ, что в глазах темно! что есть, то есть... тяжко нам, зависимым от Джона и авторских вдохновенных порывов...
Леона: Что, продолжения сегодня не будет? Ууу... Недочтизм уже приобретает гипертрофированные формы.
apropos: Безобразие, между прочим. Народ ждет, волнуется... Весь испереживался...
Цапля: apropos пишет: Народ ждет, волнуется... Весь испереживался... Ночами не спит...
Элайза: ...жалом поводит...
Леона: ...а автор молчит...
Хелга: Леона пишет: а автор молчит... Молчит, потому что не готова... Сегодня продолжения не будет.
novichok: Хелга пишет: Сегодня продолжения не будет. Эхххх, вот так облом
Бэла: Хелга пишет: Сегодня продолжения не будет. Вот так вот! Прям с душевностью хирурга: "Резать к чертовой матери!" (с)
Хелга: Если бы Офелии вдруг взбрело в голову попытаться объяснить Гамлету и его приятелям базовые понятия теории сопротивления материалов, она выглядела бы намного убедительнее, чем я, пытающаяся сделать то же самое перед десятком студентов-второкурсников и Джоном, на которого я изо всех сил старалась не смотреть. Сначала я совершенно растерялась, потом страшно разозлилась, и только к концу пары смогла сосредоточиться на сжатии и растяжении. Когда прозвенел звонок, я чувствовала себя, как выжатый лимон, если этот несчастный цитрус способен вообще что-либо чувствовать, и бессильно рухнула на стул, вяло реагируя на обычные реплики своих студентов. Аудитория опустела, и я осмелилась взглянуть в сторону Джона. Он подошел, сел за стол прямо передо мной и уставился на меня с отвратительно-довольной улыбкой. – Откуда ты взялся, и как ты меня нашел? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие. – Это было совсем нетрудно, – ответил он. «Тогда мог бы сделать это и пораньше, если это так просто» – с нелепой обидой подумала я и выдала на-гора: – Зачем ты это сделал? – Что сделал? – Нашел меня… явился сюда посреди пары… мне показалось, что… Я не договорила, вдруг испугавшись, что сейчас из упрямства или гордыни ляпну что-нибудь не то, и он просто встанет и уйдет, а мне этого совсем не хотелось. Я замолчала, проклиная себя за малодушие. – Что показалось? – спросил Джон и продолжил, не дожидаясь моего ответа. – А мне показалось, что нам было хорошо вместе. Разве не так? Ты это сказала… – Не надо ловить меня на словах, – выдала я, в висках стучали дробные молоточки, частило сердце. – Даже не пытался… просто захотел тебя увидеть… Захотел увидеть, надо же… а я… я хотела тебя видеть каждый час, каждую минуту этих проклятых трёх дней, я дышала твоим джемпером и мечтала о твоих руках, о твоих глазах и голосе… а ты…ты просто захотел увидеть! Когда захотел? Сегодня утром? Час назад? Поругался с Алёной? Вдруг вспомнил, что есть какая-то женщина, к которой можно сходить налево? Что там у тебя, за этими глазами, в которых одна насмешка? Все эти вопли души мне удалось оформить в одну короткую фразу: – Я рада, что ты все-таки захотел меня увидеть… – Ты еще долго будешь занята? – спросил он. – Но ты же изучил мое расписание, насколько я понимаю… А вообще, если ты действительно хотел меня видеть, то мог бы взять мой номер телефона, я бы не стала его скрывать, уверяю тебя, и позвонить, – вдруг осмелев, заявила я. – Хотя… «… я не думаю, что нам стоит с тобой встречаться» – слова застыли на языке, словно я дотронулась им до железа на морозе. – Извини, мы так расстались, что я не успел… «Лжец, ни за что не поверю…» – думала я, глядя на него и безвольно любуюсь им, словно школьница, рассматривающая фото любимого актера, – его язвительными карими глазами, темной густотой бровей, синевой чисто выбритых щек, прядкой, выбившейся из стянутых назад волос, сережкой в мочке уха, – осталось лишь взять кисть и полотно и научиться живописать… – Ты не ответила, когда освободишься… – настойчиво повторил он. – У меня еще есть дела… – Тогда я подожду… – Тебе заняться больше нечем? – спросила я. – Я сегодня свободен до... завтрашнего утра… «Вот как! До утра! Ну конечно! У него свободный день, и он решил снова развлечься. И вспомнил обо тебе» – возмущенно завел свою партию разум. Я опять разозлилась и пошла в наступление. – А ты не спросил меня, хочу ли я проводить твое свободное время с тобой… – Разве? По-моему, первым делом я сделал именно это… Я открыла рот, чтобы выдать не до конца оформившуюся, но язвительнейшую из язвительных реплику, но, к счастью, не успела, – распахнулась дверь, в аудиторию вломилась шумная компания студентов, они уставились на нас, скрылись за дверью, но через полминуты открыли ее вновь: «Простите, у нас здесь занятия, по расписанию…». – Да, конечно, заходите, мы уже уходим, – я суетилась, собирая конспекты. Мы с Джоном вышли в коридор. – Глаша, – сказал он негромко, – Я подожду тебя… – Хорошо, – ответила я, или это была уже не я, а другая женщина, вновь попавшая или так и не выпавшая из-под чар его хрипловатого голоса и насмешливых глаз. Через полчаса я спустилась в вестибюль, где Джон с неподдельным интересом изучал огромный рекламный щит со списком факультетов. Мы свернули с проспекта и я, пытаясь ради благой цели самосохранения играть роль легкомысленной особы, желающей, как и он, просто развлечься, игриво спросила: – И куда мы идем? – Ты голодна? – ответил он профессиональным вопросом на мой легкомысленный. – Ты намерен меня покормить? – съехидничала я, умирая от желания прижаться к нему. Он посмотрел на меня, улыбнулся уголками губ. – Нравится мне, когда ты язвишь… – Тебе нравится? – я почему-то растерялась. – Даже и не думала язвить. – Понял, – сказал он. – Пойдем, свожу тебя в хорошее местечко, накормлю, ты ж работала, а аппетит у тебя, насколько я успел заметить, весьма неплохой. – Ну и негодяй же ты, Джон, – возмутилась я. Он вдруг остановился, обнял меня и поцеловал, не коротко и нежно, а долго и откровенно, прямо здесь, посреди толпы на Сенной площади. Ноги мои потеряли способность держать свою хозяйку, я вязла в тягучем сладостном потоке, и, наверно, упала бы, утонув в этой патоке, если бы Джон не держал меня, крепко, все сильнее прижимая к себе. Наконец он отпустил мои губы, но не отпустил руки. – Извини, – сказал он, – не сдержался. Пойдем… Мне показалось или он был смущен? Джон потащил меня за собой, как тогда вечером после концерта, устремившись вперед, словно штурман, прокладывающий путь среди штормовых волн. «Будет весело, если мимо проходил кто-нибудь из моих студентов, да и наверняка кто-нибудь проходил… – думала я. – Что это было? Он поцеловал меня посреди толпы, на улице, и в тот момент, когда он потянул меня к себе, глаза его были сумасшедшими. Просто сумасшедшими. И это смущение, когда он отпустил меня… Его смутило то, что он поцеловал меня так, публично и откровенно? Или его смутило, что он не сдержал свой порыв? Или его смутило то, что он поцеловал меня так откровенно и страстно и публично, не сдержав свой порыв?» Запутавшись в своих умозаключениях, я, воспользовавшись широко известной мудрой мыслью от широко известной американки и загнав разум на задворки, решила, что обдумаю это позже, на трезвую голову, а сейчас просто пойду за Джоном, и будь то, что будет. Джон затащил меня в мексиканский ресторанчик на Фонтанке, где его начали приветствовать еще у входа, а официант, подошедший к нашему столику, зыркнул глазами на Джона, потом на меня, словно спросив: «Твоя?» Тот изобразил на лице нечто неопределенное, и начал обсуждать меню, употребляя такие термины, что я тотчас же выпала из темы и занялась обзором окрестностей. В зале стоял приятный полумрак. В углу, у зашторенного окна примостилась крохотная эстрада с возвышающимся над нею пюпитром. – Ребята здесь отлично играют по вечерам. Я повернулась к Джону. – А ты случайно не играешь здесь? – Бывает… – ответил он. – Время от времени. – Джон, мне показалось, хоть я, конечно, и полный профан в музыке, что ты отличный музыкант. Ты играешь где-нибудь на сцене? Ну, кроме, как я поняла, редких выступлений с Dicky’s. Он посмотрел на меня, потер подбородок. Протянув руку, дотронулся пальцами до моей щеки… – Сейчас редко… – ответил как-то задумчиво. – Но почему? Он пожал плечами. – Наверное потерял интерес. Другие заботы. По молодости рвался в великие музыканты, потом остыл… – Жаль, – осторожно сказала я, чувствуя, что ухватила какую-то его важную внутреннюю струну, и боясь упустить ее. – Жаль… может быть, но я достаточно играю… – В ресторанах? Но это же… Я не договорила, испугавшись, что тут же порвала ту струну. – В этом есть что-то унизительное? – спокойно улыбнулся Джон. – Нет, уверяю тебя. Я просто играю музыку, как умею, а сцена может быть любой… – Я согласна, ничего унизительного в этом нет. Но почему ты не занимаешься только музыкой? Почему… повар? – Повар? Знаешь, мой отец, кроме любви к Битлз, имел страсть к кулинарии, которую и передал мне. Правда, он утолял ее в пределах семейной кухни, а я, подучившись, вышел на публичный простор… Ну, так сложилось… – сказал он и вдруг добавил: – Глаша, я сыграю для тебя… обязательно, если ты захочешь… «Конечно, захочу» – воспарило мое сердце… – Конечно, захочу, – эхом ему ответила я. – Обещаю, – сказал он. – Кстати, сегодня ты была просто великолепна, там у доски. – Издеваешься? Ты способен разобраться в сопромате? Мы замолчали, официант, подмигнув Джону, выставлял на стол тарелки. – Ничуть, не издеваюсь, совершенно серьезно, я не знаю сопромата, но способен оценить качество подачи информации, – продолжил Джон, когда тот ушел. – За тебя, Глашенька, – он приподнял бокал, предусмотрительно наполненный ехидным официантом. Я улыбнулась, не надеясь, что чарующе, и пригубила прозрачно-золотистое вино. Голова слегка кружилась, я пьянела, чувства растекались, я несла какую-то чушь, смеялась, поедала тортильи, запивала вином, ела какое-то невероятно вкусное блюдо, приготовленное в горшочке, которое Джон отрекомендовал то ли как альдингас, то ли как альбондигас… – Глаша, – вдруг прошептал Джон, наклоняясь ко мне. – Пойдем? – Куда? – пьяно спросила я, уже не понимая, по какой причине у меня все пылает внутри, то ли от мексиканских приправ и вина, то ли от того, что он сидит рядом. – Есть куда… – заявил он. – Одно хорошее место, где мы сможем остаться вдвоем. Как же я хочу, чтобы он поцеловал меня. Естество победно замахало флагом, наступив на горло разуму, но тот успел все-таки просипеть: «Опять он поведет тебя на квартиру Саши Бажанова или на какую-нибудь еще? Клиент готов, накормлен и напоен… Он женат, опомнись, он женат!» «Ну и что? Я же замуж за него не собираюсь!» – отмахнулась я. «Будешь красть чужое счастье?» – с пафосом прохрипел разум. «Урву кусочек своего» – цыкнула на него я. – Глаша, – сказал Джон. – Идем? Разуму все-таки удалось выбраться из-под пятки естества. – Джон, я не могу идти на чью-то чужую квартиру… – прошептала я, сама себе не веря. – Ты обманываешь… кого-то… Он молча смотрел на меня. – Я не женат, Глаша, если ты об этом… Просто… причина в другом… В чем? Может, у него и дома-то нет? Он сжал мои запястья. – Глашенька, ведь ты же хочешь этого так же сильно, как и я… – Хочу… – эхом призналась я. – Тогда идем… – Джон, поедем… ко мне, – сказала я. Кажется, он был удивлен… смущен? – К тебе? – Да, ко мне… – Но… – Что тебя смущает? – спросила я. Он помолчал, потом сказал, очень серьезно: – Абсолютно ничего… Я поворочалась на своей узкой девичьей кровати, осторожно вытащила из-под головы Джона затекшую руку и засунула ее под подушку, перевернувшись на живот. Внутри у меня похолодело, а сон как рукой сняло: там так и лежал его джемпер, спрятанный с утра. О, ужас! А если он обнаружит его? Стоит ему также сунуть руку под подушку и… И что он подумает? «… что ты маньячка и его фанатка» – съязвил разум. «… что ты помешалась на нем» – слащаво отреагировало естество. Я осторожно потянула джемпер, Джон заворочался и обнял меня, я замерла на минуту и продолжила операцию. Мне удалось вытащить его вещь из-под подушки, но дальнейшие возможные передвижения были напрочь скованы руками, да и ногами Джона. Единственное, что можно было предпринять – это кощунственно бросить мой тотем под кровать, что я и собралась сделать, когда услышала хрипловатый шепот: – Ты не спишь, Глашенька?
Tatiana: Хелга пишет: Молчит, потому что не готова... Сегодня продолжения не будет. Хелга обманула? И как здорово, что обманула!
Хелга: Tatiana пишет: И как здорово, что обманула! Не обманывала я, имела в виду вчерашний вечер... Мне стыдно...
Tatiana: Хелга *с испугом* я шутила.
apropos: Хелга С ума сойти - это не просто встреча, это чудо какое-то! Ох, не зря я так полюбила Джона с первого его появления на проселочной дороге - мужчина до мозга костей: нежный, решительный, страстный, сильный... Обожаю! Хелга, потрясающая сцена, когда разум под пяткой у естества - до размышлений ли и трезвого анализа, если рядом Джи. Да и зачем он нужен - анализ, и для чего? Не украденное - свое счастье, счастье быть с ним, слушать его, видеть, дотрагиваться, быть в объятиях. Страстный поцелуй на площади - весьма символичен. Пропал Джон, совсем пропал... И мама как вовремя уехала... Хм... Правда, скоро вернется, и тогда... Впрочем, будем посмотреть.
Хелга: apropos пишет: нежный, решительный, страстный, сильный... Не слишком? А то я уже неадекватно к нему отношусь... Tatiana пишет: я шутила. Дык, я тоже...
apropos: Хелга пишет: Не слишком? В самый "наш" раз - ни убавить, ни прибавить. Хелга пишет: я уже неадекватно к нему отношусь Уже?! Я-то давно недакватно... Наш современный Палевский - только что без гнедого коня, мундира, сабли и французов. Имеется в виду не "одинаковость" - они разные, сама понимаешь, но схожий тип, мужская суть. *задумчиво* когда же будет продолжение, интересно... Автор ведь не будет мучить нас неизвестностью?
Хелга: apropos пишет: Уже?! Я-то давно недакватно... Хе-хе... мне то нужно сохранять холодную голову... apropos пишет: когда же будет продолжение, интересно.. Не раньше завтрашнего вечера либо послезавтра, если сложится пазл...
apropos: Хелга пишет: мне то нужно сохранять холодную голову С чего вдруг? Как показала практика, холодная голова автора вовсе не есть непременное условие. Хелга пишет: Не раньше *собираясь с силами и мужеством* Будет трудно, но мы выдержим. Возможно.
Axel: Хелга Как всё великолепно описано! Даже слов нет, одни чувства.
Цапля: Хелга покорила... такая встреча... наконец-то - на нашей улице праздник.. apropos пишет: когда разум под пяткой у естества - до размышлений ли и трезвого анализа, если рядом Джи Воистину. Джон - все еще загадка, не загадка одно - все то, о чем мы только мечтали - уже!! ( в смысле, он попал, как ни старательно недоговаривает об этом... )
Хелга: Цапля пишет: в смысле, он попал, как ни старательно недоговаривает об этом... Заметно?
Цапля: Хелга пишет: Заметно? Восхищает!
novichok: Хелга Ох, до чего же трепетно и радостно!!! Пришел, потому что захотел увидеть. Неужели несколько дней боролся с собой? Какой же он загадочный....Какие-то обстоятельства...Одним словом - тайна apropos пишет: мужчина до мозга костей: нежный, решительный, страстный, сильный... Обожаю! Хелга пишет: Не раньше завтрашнего вечера либо послезавтра, если сложится пазл... Сложно, очень сложно спокойно дождаться продолжения - ведь, кипят такие страсти и у Аглаи, и у нас, читательниц
Элайза: Хелга А-а-а-а, шай-бу, шай-бу! В смысле - джем-пер, джем-пер! (Это я болею за то, чтобы Джон успел увидеть свой джемпер в руках у Аглаи до того, как она зашвырнет его под кровать. ). Спасибо за их встречу, чудесная сценка получилась! Памятуя о твоей любви к пинеткам, кидаю одну, совсем крохотную. внутри хлынул тягучий сладостный поток Немного смутило это сочетание - "внутри хлынул". Хлынуть можно куда-то, откуда-то, чем-то ("дождь хлынул рекой", например). Но где-то?.. Не знаю, не уверена. Опять же, нечто тягучее вряд ли может так уж хлынуть... Может, что-то заменить, либо глагол, либо наречие? "Внутрь хлынул", или "внутри разлился", или еще как...
Хелга: novichok пишет: Неужели несколько дней боролся с собой? А кто его знает, наглеца, может и боролся. Они же такие, марсиане... Элайза пишет: Это я болею за то, чтобы Джон успел увидеть свой джемпер в руках у Аглаи до того, как она зашвырнет его под кровать. Какая ты коварная, а не жалко Аглаю? В такое пикантное положение попадет... Спасибо за пинетку. Умучалась с этими потоками, но что-то там движется, пошла думать...
Леона: Хелга как живо, с юмором, и в то же время трепетно и нежно! Блеск! А разум, выбирающийся из-под пятки естесства - это просто нечто! Неужели он не взял её телефон просто потому, что не успел? Странно... И пришёл просто потому, что хотел увидеть? Ну, что он не женат, сомнений не было, но что там за Алёна - всё равно интересно! Хелга пишет: Не раньше завтрашнего вечера либо послезавтра *присаживаясь на лавочку ожидания* Ну что ж, лавочка обжита, бум ждать.
Юлия: Хелга ! Все так хорошо, что просто слов нет! Я тут пробыв в отлучении от форума пару дней, получила непередаваемое наслаждение от трех отрывков сразу! Ну как порадовала-то, душа автор! Все прекрасно, но последний кусок, можно полностью использовать как цитаты на все случаи жизни! Хелга пишет: Если бы Офелии вдруг взбрело в голову попытаться объяснить Гамлету и его приятелям базовые понятия теории сопротивления материалов, она выглядела бы намного убедительнее, чем я, пытающаяся сделать то же самое перед десятком студентов-второкурсников и Джоном Хелга пишет: Его смутило то, что он поцеловал меня так, публично и откровенно? Или его смутило, что он не сдержал свой порыв? Или его смутило то, что он поцеловал меня так откровенно и страстно и публично, не сдержав свой порыв?» Ну просто замечаетльно передано временное помешаетльство Аглаи: она судорожно пытается анализировать. ниего из этого не выходит, голова идет кругом, сердце выпрыгивает из груди! Хелга пишет: – Джон, я не могу идти на чью-то чужую квартиру… – прошептала я, сама себе не веря. – Ты обманываешь… кого-то… Он молча смотрел на меня. – Я не женат, Глаша, если ты об этом… Просто… причина в другом… Боже мой! Как трогательно! Как глубоко и прекрасно! Всего несколько слов, а мыслей и чувств - море! Ну я закончу, хотя осталось оччччень много из того, что хочется еще посмаковать, прочувствовать, помыслить надосуге! Спасибо тебе огромное!
Хелга: Леона пишет: Неужели он не взял её телефон просто потому, что не успел? Странно... И пришёл просто потому, что хотел увидеть? Ну почему странно. Говорю ж, марсиане... Юлия пишет: просто замечаетльно передано временное помешаетльство Аглаи Уже начинаю побаиваться, что перебираю с ее помешательством.
chandni: Хелга пишет: Уже начинаю побаиваться, что перебираю с ее помешательством. не бойся. Все выглядит достоверно! даже очень.
apropos: Хелга пишет: перебираю с ее помешательством На мой взгляд, все очень логично - в данном случае Ее смятение, растерянность от неожиданного его появления вполне естественны и обоснованны. Не представляю, как в присутствии такого мужчины можно сохранять ясную голову и хладнокровие.
Tatiana: Хелга пишет: Уже начинаю побаиваться, что перебираю с ее помешательством. для влюбленной женщины легкая, да даже и тяжелая, форма помешательства - абсолютно нормально.
Хелга: Ну и славно, раз на взгляд со стороны все складывается. Спасибо, девочки!
Хелга: Я осторожно потянула джемпер, Джон заворочался и обнял меня, я замерла на минуту и продолжила операцию. Мне удалось вытащить его вещь из-под подушки, но дальнейшие возможные передвижения были напрочь скованы руками, да и ногами Джона. Единственное, что можно было предпринять – это попытаться кощунственно бросить мой тотем под кровать, что я и собралась сделать, когда услышала хрипловатый шепот: – Ты не спишь, Глашенька? Я нервно дернулась, пытаясь вытянуть руку со свитером, но Джон уже обнимал меня, окончательно лишив свободы действий. – Джо-о-он, подожди, – пропищала я в отчаянии, безнадежно пытаясь стянуть почему-то застрявший джемпер на пол. – Что случилось? – прошептал Джон куда-то мне в шею, и потащил меня на себя, а я панически начала заталкивать джемпер обратно под подушку. – Что с тобой? – спросил Джон. – Ничего… все заме-чательно… – выдохнула я Трепет, в который объятия Джона ввели мой организм, перевесил переживания по поводу вероятности обнаружения им джемпера под моей подушкой. Я в очередной раз потеряла чувство реальности и забыла обо всем. Пробуждение оказалось весьма тревожным. Я открыла глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд, повернула голову, – Джон, облокотившись на подушку, как-то странно смотрел на меня. Вопросительно? Насмешливо-вопросительно? Нежно? – Доброе утро… – сказал он, улыбнувшись. – Доброе… А который час? – осторожно спросила я. – Аглая… – начал он, почему-то замолчал и продолжил: – Уже семь утра, мне пора. – На работу? – спросила я. – Да… – Мне тоже, правда, с одиннадцати… Джон выбрался из-под одеяла, встал, а я, противно краснея, смотрела на него, не в силах оторвать взгляда, он прошествовал через комнату, совершенно не смущаясь своей наготы. У мужчин отсутствует чувство стыда или они так самоуверенны? Я переползла на то место, где только что лежал Джон, маньячно ощущая его тепло на простыне и подушке, вытянула руку и вдруг ощутила ладонью шерстяную поверхность трикотажа. Я подскочила как ошпаренная. Из-под подушки предательски выглядывал рукав злополучного предмета одежды моего возлюбленного. «Он обнаружил его?» – в тоске подумала я. – Нашел и поэтому так смотрел на меня, думая, с какой же идиоткой он связался?» Я вскочила, вытащила чертов джемпер и бросилась заталкивать его в сумку. Едва я успела закрыть сумку и сунуть ее в шкаф, как в комнату заглянул Джон. – Глаша, ты не выделишь мне полотенце? Я заметалась, накидывая халат и проклиная себя за рассеянность. Обеспечив Джона умывальными принадлежностями и окончательно разволновавшись от сознания, что он бродит здесь, у меня дома, моется, пользуется моими полотенцами, короче, впав в идиотское сентиментальное состояние, я присела на кресло, чтобы вздохнуть и восполнить тающие на глазах моральные силы. В дверях появился Джон и вкрадчиво спросил: – Глаша, ты не хочешь со мной в душ? Я смерила его зверским взглядом. – Понял, не настаиваю, но скорблю, – заявил этот нахал. Глаза его сверкнули явной чертовщиной, и он скрылся. – Я сварю кофе, – громко объявила я и отправилась на кухню, полная решимости накормить наглого повара завтраком, хоть и скромным, без изысков, но сотворенным моими, пусть и корявыми, руками. Мысль о том, что он, возможно, обнаружил злосчастный джемпер и именно поэтому с таким интересом разглядывал меня, свербила во мне, словно заноза в пятке, и отравляла существование. Джон появился на кухне, когда мне удалось сварить кофе, не упустив его, соорудить глазунью с колбасой и нарезать батон. Джон устроился за столом с весьма хозяйским видом, потер проросшую щетину, осмотрелся. – У тебя уютно… – Нравится? Мы живем здесь с мамой… – С мамой? – переспросил Джон. – Да, с мамой, – подтвердила я, ощущая какой-то скрытый смысл в его вопросе. Или мне опять показалось? – А где сейчас твоя мама? – спросил Джон, с аппетитным аппетитом уплетая мою незатейливую яичницу. – Почему не ешь? Только сейчас я сообразила, что сижу, подперев щеку ладонью и с поистине бабским удовольствием наблюдаю за ним. «Ты совсем распустилась, контролируй себя хоть чуть-чуть» – сурово сказал вдруг очнувшийся разум. «На фиг, – естество вяло махнуло рукой, – какая разница, теперь уже все равно». «Хамишь?» – обиделся рассудок. «А ты попробуй залезть в мою шкуру» – пропело естество. «Нет уж, увольте, я не сторонник рабства» – гордо выпрямился разум. «Ничего ты не понимаешь» – томно потянулось естество. «Молчать, оба!» – рявкнула я и сказала Джону: – Мама уехала на юбилей к подруге в Сестрорецк. Вернется к понедельнику, наверно… Внутри забился, застучал молоточек-нерв в ожидании его реакции. Хочу прожить с ним эти дни! Он мой сейчас, мой… «Фу ты, какой пафос, сентиментальная влюбленная дамочка» – с отвращением процедил рассудок и отвернулся, видимо, не в силах более общаться с неадекватной своей обладательницей. – Понятно, – сказал Джон. Почему не «забавно»? – подумала я. – Твой завтрак очень хорош, – добавил он и провел по моей щеке кончиками пальцев. – Спасибо. Джон поднялся из-за стола. – Мне пора… В прихожей он остановился у двери и прежде чем выйти сказал: – Буду занят допоздна… Если приеду очень поздно, ты не будешь против? Буду ли я против?! Я, которая последние десять минут, дрожа, ждала, что он скажет хоть что-нибудь про следующую нашу встречу, но никогда и ни за что не спросила бы его об этом! Я воспела песнь ликования, и прозвучала она так: – Ну… я наверно, буду спать, но… буду ждать тебя. Он достал из кармана телефон и сказал коротко: – Диктуй… – Гм-м-м… – отреагировала я и вальяжно продиктовала свой номер. – Я позвоню… – сказал он, сунул телефон в карман, обнял меня, коротко поцеловал и скрылся за дверью. Я прислонилась спиной к стене, сжала кулаки, словно это могло помочь успокоить бешеный приступ тахикардии. Затем забралась под душ и долго стояла в потоке воды, который смывал ночные волнения с кожи, но не успокаивал ни разум, ни естество.
Цапля: Хелга Ухх! как хорошо и волнительно! понимаю бедную Глашу, в жутком восторге от Джона, и сердце скачет мячиком: он улетел, но обещал вернуться!! Милый, милый... Положительно восхитительно написано, перебранка Р и Е, и их законной обладательницы - чудо как хороша! Ну вот... вместе с Глашей буду мучительно ждать вечера...
Tatiana: Хелга пишет: «Ты совсем распустилась, контролируй себя хоть чуть-чуть» – сурово сказал вдруг очнувшийся разум. «На фиг, – естество вяло махнуло рукой, – какая разница, теперь уже все равно». «Хамишь?» – обиделся рассудок. «А ты попробуй залезть в мою шкуру» – пропело естество. «Нет уж, увольте, я не сторонник рабства» – гордо выпрямился разум. «Ничего ты не понимаешь» – томно потянулось естество. «Молчать, оба!» – рявкнула я Ах, какой диалог!!! Особенно "томное потягивание"!
Axel: Хелга Перебранка Р и Е великолепна! Цапля пишет: Ну вот... вместе с Глашей буду мучительно ждать вчера... Это точно.
chandni: Хелга а мне понравилась дуэль с свитером Интересно, что он скажет вечером. А вещи-то она собирается отдавать?
Хелга: В общем, главными героями стали Р и Е chandni пишет: А вещи-то она собирается отдавать? Так, она ж готова, да все не получается...
Tatiana: Хелга пишет: Так, она ж готова, да все не получается... (с) торопиться не надо!
chandni: Хелга пишет: она ж готова, да все не получается.. ну да, все как-то не до этого...
Цапля: Хелга пишет: В общем, главными героями стали Р и Е великолепные составляющие... почти уже равноправные персонажи... Причем оба хороши - в последнее время - не знаю, разорваться, что ли - жизненная позиция естества мне импонирует более, но разум выдает такие едкие комменты , что ... тоже хорош Да, потрясающая парочка, причем иногда поющая в унисон
novichok: Хелга Восхитительно!!! Какие манипуляции с джемпером Джон приводит в непонятное трепетно-волнующее состояние - причем, не только Глашу Хелга пишет: В общем, главными героями стали Р и Е Это необходимые герои второго плана, которые (особенно Р) пытаются захватить доминирующие позиции Цапля пишет: Ну вот... вместе с Глашей буду мучительно ждать вчера... – А где сейчас твоя мама? – спросил Джон, с аппетитным аппетитом уплетая мою незатейливую яичницу. – Почему не ешь? Тавтология, по моему скромному
apropos: Хелга Ах... Как это наша Глаша смогла отказаться пойти с ним в... хм... душ... Бесповоротно и окончательно сражена Джоном...
chandni: apropos пишет: Как это наша Глаша смогла отказаться пойти с ним в... хм... душ... стесняется пока
apropos: chandni пишет: стесняется С чего вдруг?! Зато Джи обещался быть вечером, и телефончик записал. Интересна грядущая в этой истории роль джемпера.
chandni: apropos пишет: С чего вдруг? как это с чего непривычно ... пока apropos пишет: Интересна грядущая в этой истории роль джемпера. ага. Нравятся мне эти второстепенные персонажи
Хелга: novichok пишет: Это необходимые герои второго плана, которые (особенно Р) пытаются захватить доминирующие позиции Явно пытаются.... novichok пишет: Тавтология, по моему скромному Признаться, тавтология была сделана умышленно, но если режет ухо... apropos пишет: Как это наша Глаша смогла отказаться пойти с ним в... хм... душ... chandni пишет: стесняется пока Не то, что стесняется, расстроена же, растеряна...
apropos: Хелга пишет: если режет ухо Не режет, на мой взгляд. как раз очень хорошо воспринимется. chandni пишет: непривычно ... пока а когда будет привычно? Через год-другой - если Джону очень повезет?
Хелга: apropos пишет: а когда будет привычно? Через год-другой - если Джону очень повезет? Вспоминая Фрея... Каждая фраза, нет, это слишком, некоторые моменты несут смысловую нагрузку, ружья в конце концов стреляют, ну или просто салютуют...
apropos: Хелга пишет: некоторые моменты несут смысловую нагрузку Это я с chandni веду разговор. Что касается Аглаи, то могу только пожалеть об ее отказе, ничуть не настаивая на противном. Понятно, что она смущена из-за джемпера, взгляда, ну и... хм.
chandni: apropos пишет: Это я с chandni веду разговор. честно говоря, Аглая мне очень напоминает меня, во многих моментах. Так вот, решиться на душ с первого предложения туда пойти дано не каждой. Я ее очень понимаю Потом, если встречи станут регулярными... будет легче apropos пишет: Настроение: Вою на луну... а что случилось?
apropos: chandni пишет: а что случилось? Полнолуние. chandni пишет: если встречи станут регулярными... будет легче Ну, они уже хм... не первый раз ночь вместе проводят. Впрочем, это сейчас не самое главное. Жду выстрела джемпером.
chandni: apropos пишет: Ну, они уже хм... не первый раз ночь вместе проводят но прогуливающимся обнаженным она его видит впервые... Да и о душе раньше разговора не было... Не все сразу apropos пишет: Полнолуние ааа, ну тогда ладно. А то я было испугалась
Цапля: apropos пишет: Жду выстрела джемпером и с нетерпением.. тем паче, артподготовка, по-видимому, была проведена
Леона: Хелга пишет: маньячно ощущая его тепло на простыни и подушке Хелга пишет: окончательно разволновавшись от сознания, что он бродит здесь, у меня дома, умывается, пользуется моими полотенцами, короче, впав в идиотское сентиментальное состояние Хелга пишет: Только сейчас я сообразила, что сижу, подперев щеку ладонью и, с поистине бабским удовольствием, наблюдаю за ним. Так, пора останавливаться, иначе я скопирую под грифом " " весь отрывок! Цапля пишет: почти уже равноправные персонажи Почему почти? По-моему, как раз одни из основных! И какие оба самобытные, независимые, упрямые! Блеск! apropos пишет: Жду выстрела джемпером. Все ждём.
novichok: Хелга пишет: Признаться, тавтология была сделана умышленно, но если режет ухо... *задумчиво* нет...не режет, не колит.. А на счет душа - если бы у нее в голове не засела мысля об этом несчастном и таком необходимом в ее ночных страданиях джемпере, то почему бы и нет? Наверняка пошла бы – Понял, не настаиваю, но скорблю, – заявил этот нахал. Глаза его сверкнули явной чертовщиной, и он скрылся. Ну вот не находясь в панике, можно отказаться?
Хелга: Леона пишет: По-моему, как раз одни из основных! У-у-у, паршивцы, что хотят то и делают! Придется заталкивать их на свое место. novichok пишет: Ну вот не находясь в панике, можно отказаться? Нельзя, определенно...
Inn: Хелга, чудесно... Можно малюсенький тапочек?.. "...тепло на простыни и подушке..." - на простыне (ед. ч. им. п. - "простыня", с ударением на Я, а не в коем случае не "простынь", в таком варианте это слово встречается только во мн.ч. в род. п.)
Хелга: Inn пишет: Можно малюсенький тапочек?.. Можно и даже не малюсенький Спасибо!
Элайза: Хелга "Ага!" — сказали мы с Петром Джоном Ивановичем. Вернее, даже не сказали, а подумали. Про себя. Пока... Во всяком случае, я очень надеюсь, что он заметил свой джемпер. Мне показалось, что ему, на самом деле, тоже нужна какая-то уверенность в чувствах Аглаи, какой-то знак того, что она относится к нему серьезно, а не просто как к знакомому, с которым можно изредка приятно провести время в постели. Он ведь ее постоянно встречает с какими-то мужиками, и какие он там выводы себе делает, можно только догадываться. К тому же, скорее всего, он тоже "выжжен изнутри" какими-нибудь неудавшимися личными отношениями (нам же уже намекнули, что чего-то — или кого-то — они с Дики не поделили), так что у него, может, есть свои резоны быть недоверчивым и осторожным. Поэтому я и была "за джемпер" — хоть какое, но доказательство, что он ей дорог... Хелга пишет: Можно и даже не малюсенький Не малюсеньких у меня нет, могу только пару опечаток поправить, какие заметила. пытаясь стянуть, почему-то застрявший, джемпер Запятые не нужны, т.к. причастный оборот перед определямым словом не обособляется, только после. – Доброе… А которой час? – осторожно спросила я. Который час. и, с поистине бабским удовольствием, наблюдаю за ним. Тут, мне кажется, тоже запятые лишние, хотя как авторские, наверное, можно и оставить.
Хелга: Элайза пишет: Мне показалось, что ему, на самом деле, тоже нужна какая-то уверенность в чувствах Аглаи, какой-то знак того, что она относится к нему серьезно То есть в Джоне ощущается некая неуверенность и зависимость от отношения Аглаи к нему? Спасибо за тапки.
Юлия: Хелга Чудно, но мало Хелга пишет: То есть в Джоне ощущается некая неуверенность и зависимость от отношения Аглаи к нему? В Джоне ощущается глубина и сложность, в которой, во-первых, нет места безапляционной уверенности в железобетонном нокауте своей неотразимость всех ПЗД, во-вторых, присутсвие опыта не только положительного, как и умения осознавать и переживать свою слабость и ограниченность человеческих возможностей, а в третьих поиск не плоских телесных наслаждений, а тончайшей гармонии души и тела, в тч и в отношениях с женщиной.
Marusia: Хелга пишет: То есть в Джоне ощущается некая неуверенность и зависимость от отношения Аглаи к нему? То что Аглая пригласила его к себе домой, и то что Джон , наконец-то, понял, что она живет с мамой очень важный момент. Скорее всего, что он ничего не спрашивал Глашу по той же причине, что и она (ничего не хотела знать о нем лишнего) Элайза пишет: Поэтому я и была "за джемпер" — хоть какое, но доказательство, что он ей дорог... Юлия пишет: В Джоне ощущается глубина и сложность, в которой, во-первых, нет места безапляционной уверенности в железобетонном нокауте своей неотразимости всех ПЗД, во-вторых, присутсвие опыта не только положительного, как и умения осознавать и переживать свою слабость и ограниченность человеческих возможностей, а в третьих поиск не плоских телесных наслаждений, а тончайшей гармонии души и тела, в тч и в отношениях с женщиной. Лучше не скажешь ( только, что такое ПЗД )
Юлия: Marusia пишет: только, что такое ПЗД Marusia , а я то думала по темноте своей, что это аббревиатура широко распространена в литературных кругах Прошу прощение. ПЗД - это "присутствующих здесь дам".
Элайза: Хлега пишет: То есть в Джоне ощущается некая неуверенность и зависимость от отношения Аглаи к нему? Про зависимость от отношения Аглаи к нему я лично пока судить не берусь , а вот некая неуверенность, безусловно, ощущается, а почему — Юлия так великолепно написала, что мне и прибавить нечего.
Хелга: Юлия Как ты замечательно сказала, не представляете, как мне приятно, что Джон получил такое определение. Marusia пишет: Скорее всего, что он ничего не спрашивал Глашу по той же причине, что и она (ничего не хотела знать о нем лишнего) Вполне вероятно, эта причина может быть одной из основных.
Юлия: Хелга пишет: не представляете, как мне приятно, что Джон получил такое определение Всегда пожалуйста . Коль скоро автор создает такого живого героя не трудно дать ему хорошие характеристики с последнего места работы Ты только, автор, не тяни, будь так милостива! Оцень кусац хоцеца (с)
apropos: Юлия пишет: аббревиатура широко распространена в литературных кругах *мрачно* возможно, только не в нашем. У нас аббревиатуры вообще запрещены злым админом.
Юлия: apropos пишет: У нас аббревиатуры вообще запрещены злым админом Слушаюсь и повинуюсь
Хелга: Дамы, а чего это вы в Поваре оффтопите?
Цапля: Хелга пишет: чего это вы в Поваре оффтопите? С горя, дорогая, за неимением возможности прочесть долгожданное продолжение!!
Marusia: Хелга, есть ли надежда на сегодняшнюю порцию .... этого долгожданного....
Юлия: Прости, автор, что-то я сегодня проштрафилась по всем позициям! *в сторону* А Цапля-то права
Хелга: Бывают в жизни дни, похожие на туго натянутую, звенящую при каждом прикосновении, тетиву лука; дни, когда тревога мешается с радостью, а сомнения с надеждой. Бывают дни, когда лишь одна мысль, одно желание звенит внутри, словно тонкая стрела, что прижалась в ожидании к той тетиве. Я ждала часа заветного свидания, ждала вечера, когда придет Джон, а все прочее казалось мне лишь задним фоном, антуражем, реквизитом, то ли заполнителями пустоты ожидания, то ли помехами в стремлении к этой единственной цели. Время от времени, отвлекаясь на проблемы нагружения балок и динамического воздействия нагрузок, я осознавала всю тяжесть своего любовного недуга и глубину падения, пытаясь привести разнузданные мои разум и чувства хоть в относительный порядок. Пару раз мне даже удалось предаться аналитическим размышлениям. Я задала себе несколько насущных безответных вопросов: почему Джон не появлялся целых три дня, был ли он занят, думал ли обо мне, либо размышлял, стоит ли встречаться со мной? Когда все закончится? И как? Он просто не придет и не позвонит? Или скажет: давай разбежимся в разные стороны, ведь у тебя своя жизнь, а у меня своя? Что он думает обо мне? Странно, но если еще вчера я каким-то образом могла смириться с мыслью о равнодушии Джона, сегодня она казалась непереносимой. «Желаешь стать для него единственной и неповторимой? – саркастически хмыкая, поинтересовался разум. – Романтичная ты наша…». «Это не романтизм, а естественное желание нормальной женщины» – гордо сформулировала я ответ. «А какой толк от твоих естественных желаний? – продолжил добивать меня рассудок. – Взгляни-ка на это, до чего же можно распуститься» – рассудок небрежно кивнул в сторону естества, которое томно-невменяемо закрыло глаза, вспоминая Джона. Чтобы взбодриться, я выпила четыре чашки кофе, в результате чего перед третьей парой у меня разболелась голова. Решив, что имею право на легкую халтуру, я загрузила третьекурсников задачами, поставив подленькое условие, что результаты будут учитываться при сдаче зачета. Под недовольный гул обиженных студентов я устроилась за столом у окна, с преступным облегчением отметив про себя, что на паре отсутствует Миша Сыромятников, и, изо всех сил стараясь сохранять на лице выражение невозмутимой серьезности, предалась размышлениям о том, что бы мне приготовить к прибытию Джона. По дороге домой я зашла в магазин и, побродив среди продуктово-кулинарного изобилия супермаркета, отважно решила, что салат оливье будет мне вполне под силу. Пусть мое угощение будет банальным, но зато съедобным. Нагрузившись вареным картофелем, консервированными огурчиками, зеленым горошком и пачкой майонеза, я отправилась на поиски ветчины, но ноги занесли меня в отдел бритвенных принадлежностей и, после некоторых колебаний, я добавила в свою потребительскую тележку бритвенный станок Жиллетт с набором лезвий и пену для бритья, ловя себя на ощущении, что совершаю нечто криминально-семейное. Покупки оказали на меня странное волнующее воздействие, словно я совершила какой-то магический ритуал. В течение года, когда мы жили с Сергеем, я почти ежедневно выполняла эту обязанность, покупая, правда, полуфабрикаты, которые нужно было просто разогревать в микроволновке, и ни малейшего волнения эти действия у меня не вызывали. Возможно, я растревожилась из-за того, что мне предстояло готовить ужин для повара-профессионала? Или для… любимого? Последняя мысль ударила меня, словно я целенаправленно сунула пальцы в розетку. Салат получился вполне удачным. Разровняв майонез, прикрывающий крупновато нарезанные ингредиенты, я пристроила в его гуще пару листиков петрушки и несколько оливок и погрузила вазочку с салатом в холодильник. Возможно, стоило бы приготовить что-нибудь мясное для мужчины и купить вино, но и изготовление мясного блюда, и выбор вина означали бы для меня заведомые крах и позор. Я разложила на полочке в ванной принадлежности для бритья, потом убрала их, затем достала снова и припрятала в ванной, решив, что буду действовать по обстоятельствам. Время текло, словно выжимало капли из опустевшей фляги. Я устроилась в кресле, попыталась читать, включила телевизор, снова полистала книгу, встала, побродила по квартире, опять вернулась в кресло и в очередной раз раскрыла книгу… Я проснулась и в панике огляделась, пытаясь понять, утро ли сейчас, день или вечер, должна ли я собираться на работу или мне пора ложиться спать. Сообразив, что заснула в кресле, взглянула на часы, которые вещали о начале первого ночи, и вспомнила, что жду Джона. Он обещал позвонить прежде чем приехать! А вдруг он звонил, а я, заснув, ничего не слышала? Я бросилась искать телефон, но обнаружив его, не обнаружила никаких сообщений о звонках. Значит, он не придет? Я отправилась к зеркалу проверить состояние своего лица после незапланированной дремоты. Подправив макияж, с грустью подумала, что, скорее всего, мне придется все это смыть, так и не сразив наповал своей красотой ожидаемого с нетерпением… Кого…? Каждый раз, когда мне приходилось давать определение статусу Джона по отношению ко мне, я спотыкалась на слове, разрываясь между опасной ложью романтики и суровой правдой жизни. Звонок раздался через полчаса. Я схватила телефон, пальцы задрожали так, что вместо зеленой кнопки ответа я нажала красную, отказную. Телефон загудел короткими гудками. «Идиотка, возьми себя в руки!» – взревела я и нажала вызов… Телефон затренькал, собираясь с духом, долгий гудок… сердце рвется наружу… низкий мужской голос: – Глаша? – Да, Джон… я случайно нажала не ту кнопку… – Понял… сейчас подъеду… Не разбудил? – Нет, то есть… нет… я тебя жду… – Буду минут через пятнадцать. Он отключил телефон, я села в кресло, сжала щеки ладонями. Он будет… минут через пятнадцать. Джон появился почти точно в назначенный срок. Странно было открывать свою дверь и впускать его, отвечать на его «добрый вечер» и на поцелуй, нежный и короткий. Он вошел, положил на столик в прихожей сумку и знакомый мне футляр с саксофоном, снял куртку, пригладил перед зеркалом волосы, подтянул к локтям рукава темно-синего джемпера, удивительного напоминающего тот, что лежал в моей сумке. «Видел или не видел?» – пронеслось в голове. Джон прошел в комнату. – Ты голоден? – спросила я. – Признаться, нет… поел на работе… Ну вот, а я целый день носилась с этим салатом… Надо было бы догадаться, что он работает среди еды. – Я сделала салат… – осторожно сказала я. – Хотя, уже второй час ночи, поздновато для ужина… – Отлично… – сказал он. – Немножко можно, с устатку. И мы, словно семейная пара, разбежались по насущным делам: Джон умываться, а я накрывать на стол. Джон льстиво объявил мой салат кулинарным шедевром. Увлеченно глядя на него и слушая его, я не заметила, как тоже умяла целую тарелку. – Джон, ты сегодня готовил или играл? – спросила я, когда мы приступили к чаю. – Готовил… – ответил он. – В своем… «Тритоне», – чуть не брякнула я, вовремя одумавшись, – ресторанчике на Фонтанке? – Именно там, – устало улыбнулся он. – А там ты играешь? – Да, бывает… Не отходя от печки… Мы замолчали, потягивая чай. Заурчал, включаясь, холодильник. Наверху у соседей, как обычно в пятницу, загремела залихватская музыка, качнулся оранжевый абажур лампы, висящей над кухонным столом. –Джон, – сказала я, решившись озвучить вдруг наплывшее желание. – Джон, ты можешь сейчас сыграть? На саксофоне? Ты обещал… – добавила я тоном кокетливой куртизанки. – Легко… если желаешь… – улыбнулся он. Мы перебрались в комнату, я устроилась в любимом кресле, Джон принес футляр, достал инструмент. Медь изогнутой трубы, затейливые клапаны, бляшки-клавиши, – я никогда не видела саксофон так близко. Джон прикрепил мундштук, взял его губами, саксофон издал чистый высокий звук. Несколько долгих тактов, и по комнате поплыла мелодия, знакомая, но в то же время неведомая, тонкая и нежная, с затейливым узором из невероятно красивых звуков. Я замерла, сжалась в кресле. Соседи над нами тоже затихли, выключили громоподобную музыку. Джон мотнул головой наверх, насмешливо закатив глаза к потолку, выводя инструментом чудные рулады. – Что это было? – спросила я, когда отзвучал последний звук. – «Маленький цветок» – тема Сиднея Беше, Наверху стояла тишина, внутри меня еще звучала мелодия. – Беше? – переспросила я, ощущая неловкость от своего невежества в музыкальных вопросах, и призналась, вздохнув: – Ничего не слышала о таком, только мелодия знакома. – Не удивительно, – сказал Джон. – Он известен скорее в узких, чем в широких кругах. Уникальный был музыкант, играл джаз, и в то же время был весьма нетипичной фигурой для джаза. Кларнетист, саксофонист… одинокий странник… – Джон замолчал, начал поправлять мундштук саксофона, потом продолжил: – Выступал с Армстронгом и Дюком, в Нью-Йорке у него был свой комбо, вечно что-то искал, переезжал из города в город, даже умудрился временно переквалифицироваться в портные, во времена кризиса, а умер в Париже, в пятьдесят девятом… Там есть улица его имени, а в Жуан-ле-Пинсе, это городок на Лазурном берегу, – памятник ему. Этот мир джаза с его музыкантами всегда казался мне далеким и загадочным, а Джон рассуждал о них, как о близких и хорошо знакомых ему людях. – Беше стал портным, а ты – поваром… – пробормотала я. – Ну, если проводить параллель, то что-то в этом есть, – усмехнулся Джон. – Джон, сыграй, пожалуйста, еще что-нибудь... - попросила я. – Почему нет? Если твои соседи не возражают… – Они не возражают… – ответила я. Джон взял несколько аккордов. – Глаша, – сказал он, вдруг оторвавшись от инструмента, – У тебя на телефоне поставлена мелодия… – Том Джонс… – сказала я, напрягаясь. – Том Джонс… – эхом отозвался Джон. – А если так? Саксофон запел, слегка надрывно, но невероятно нежно выводя ту самую мелодию, что звучала тогда, летом, в старой бане. Ne me quitte pas… Ту самую, что я искала потом, ту, что теперь отзывалась в моем сердце каждый раз, когда кто-нибудь звонил мне. Мелодия, прозрачная и чистая, словно слезы, грустная и зовущая, словно морской бриз, плескалась легкой волной, взлетала и опадала, и мне казалось, что и я взлетаю и падаю среди этих блистательных, живых звуков. Отыграв последний аккорд, Джон отложил инструмент, подошел ко мне и присел, устроив руки на моих коленях. Я, совершенно растеряв слова, смотрела на него. – Глаша, – сказал Джон, протянув руку и погладив меня по щеке. – Глаша, скажи, почему мой джемпер хранится у тебя под подушкой?
Цапля: Хелга Браво! буквально проглотила - явно проголодалась сама себе уже напоминаю натянутую тетиву лука, думая вместе с Глашей - позвонит ли, придет, думал ли обо мне.... Хелга пишет: Ne me quitte pas… мммм... тебя нужно читать с музыкальным сопровождением... Хелга пишет: – Глаша, – сказал Джон, протянув руку и погладив меня по щеке. – Глаша, скажи, почему мой джемпер хранится у тебя под подушкой? А ведь ответить на этот вопрос - сложно, но забавнее всего то, что задать его - тоже сложно - и смелость нужна, и желание услышать ответ... Джон... сказочен просто!
apropos: Хелга Расползлась под звуки саксофона - такие ощутимые, будто наяву и рядом кто-то играет... Ах, как чудесно ты пишешь - я это не раз говорила, и еще не раз буду повторять, потому что это по-настоящему замечательно и изумительно. И все эти ожидания Джона, и переживания Глаши, и звонок в ночи, когда трясущимися руками жмешь куда-то не туда, и счастье видеть Его, и боязнь, что это все может закончиться, как сон-наваждение.... ох... автор, что ты с нами делаешь?! Бац - чудный. Такой же спокойный - как Джи, и такой же ожидаемо-неожиданный.
Цапля: apropos пишет: Расползлась под звуки саксофона - такие ощутимые, будто наяву и рядом кто-то играет... Я включила - у меня играет... apropos пишет: Бац - чудный. Такой же спокойный - как Джи, и такой же ожидаемо-неожиданный И мы снова мучительно будем ждать продолжения... apropos пишет: ох... автор, что ты с нами делаешь?! Да что угодно! Может даже вывести из города, пойдем гуськом, за волшебными звуками саксофона, ведомые талантливым автором..
Хелга: Цапля пишет: нужно читать с музыкальным сопровождением... apropos пишет: Расползлась под звуки саксофона - такие ощутимые, будто наяву и рядом кто-то играет.. В шапке есть ссылочки
Цапля: Хелга пишет: В шапке есть ссылочки Уже, дорогая!
apropos: Хелга пишет: В шапке есть ссылочки Знаешь, они, конечно, вещь полезная, и я непременно ими воспользуюсь. Но дело в том, что для чтения твоего романа не нужно реальное музыкальное сопровождение, оно даже лишнее - потому, что в твоем произведении заключена своя музыка, каждая фраза звучит как музыкальный аккорд - то нежный, то страстный, тягуче-медленный или ритмичный. Слова нанизываются как удар клавиши... Нет, во мне звучит не внешняя музыка, а та, которую ты смогла передать читателю образными, яркими, живыми картинами - описаниями деревни ли, города ли, переживаниями своих героев.... Спасибо за это чудо!
Цапля: apropos великолепно сказала! И ты права - нашей Хелге подвластно силой слова заставить нас услышать музыку внутри себя...
Юлия: Хелга пишет: Глаша, скажи, почему мой джемпер хранится у тебя под подушкой? Вах! Ну наконец-то! Хелга пишет: после некоторых колебаний, я добавила в свою потребительскую тележку бритвенный станок Жиллетт с набором лезвий и пену для бритья, ловя себя на ощущении, что совершаю нечто криминально-семейное. Покупки оказали на меня странное волнующее воздействие, словно я совершила какой-то магический ритуал. ТАк все это ощутимо-волнительно, аж сердце частит Хелга пишет: Мелодия, прозрачная и чистая, словно слезы, грустная и зовущая, словно морской бриз, плескалась легкой волной, взлетала и опадала, и мне казалось, что и я взлетаю и падаю среди этих блистательных, живых звуков.
Marusia: apropos пишет: Спасибо за это чудо! Хелга!
Хелга: apropos Цапля Ну вы того, поаккуратнее со словами... Спасибо, конечно, за столь высокую оценку этого опуса.
Tatiana: Хелга Насколько приятно, заглянув в тему, увидеть долгожданное продолжение! После прочтения, у меня появился весьма романтичный настрой. . Спасибо тебе большое! Сижу сейчас у монитора с глупо-блаженной улыбкой. Как же здорово, на ночь глядя, получить такой позитивный допинг (интересно, возможно ли это сочетать?). Еще раз спасибо!
Цапля: Хелга У меня не хватает словарного запаса, чтобы рассказать, как талантливо ты пишешь Пиши, дорогая, я уже сгораю от нетерпения, просто жажду услышать сложный ответ на простой вопрос...
apropos: Хелга пишет: Спасибо, конечно, ЛУчше не спорь, а забросай себя цветами.
Цапля: apropos пишет: ЛУчше не спорь, а забросай себя цветами. + 1 !!
Хелга: Юлия пишет: Вах! Ну наконец-то! Долгожданный вопрос? Marusia Спасибо Tatiana пишет: Как же здорово, на ночь глядя, получить такой позитивный допинг (интересно, возможно ли это сочетать?) "задумчиво" Вот уж не знаю... может с утра надо было выложить? Цапля пишет: У меня не хватает словарного запаса, Быть такого не может!
Tatiana: Хелга пишет: может с утра надо было выложить? Только в том случае, если это то утро, которое "до" вечера.
chandni: Tatiana пишет: Только в том случае, если это то утро, которое "до" вечера. или то, что наступит через несколько часов, а кусочек будет новым Хелга! Нда, а вот интересно, много ли в подъезде болтливых соседей...
Цапля: chandni пишет: а вот интересно, много ли в подъезде болтливых соседей... * осторожно, шепотом* донесут?
chandni: Цапля пишет: * осторожно, шепотом* донесут? думаешь нет? Скоро мамаша вернется...
Хелга: chandni пишет: а вот интересно, много ли в подъезде болтливых соседей... И каковы могут быть последствия большого количества оных? chandni пишет: Скоро мамаша вернется... Да вроде Глаша большая девочка? И свободна аки ветер...
bobby: Хелга, это нечто потрясающее! У меня даже слов не находится, чтобы выразить свой восторг. Как знакомы и понятны ожидания и тревоги Аглаи. А один такой вечер, когда любимый мужчина играет для тебя на саксофоне волнующую мелодию... это же воспоминание на всю жизнь...
Леона: Хелга пишет: рассудок небрежно кивнул в сторону естества, которое томно-невменяемо закрыло глаза, вспоминая Джона. И вот он - джемпер! Выстрелил! *вздыхая" теперь вот ждать опять, какая будет реакция Глаши и её горячих оппонентов Р и Е! Цапля пишет: тебя нужно читать с музыкальным сопровождением... Надо перед отрывком сделать замечание: люди, посмортите ссылку в шапке, включите саксофон и потом наслаждайтесь чтением под музыку! Но вообще apropos права: весь текст звучит как музыка!
Хелга: bobby пишет: А один такой вечер, когда любимый мужчина играет для тебя на саксофоне волнующую мелодию... это же воспоминание на всю жизнь... "вздыхая" Реализовать бы... Леона пишет: Надо перед отрывком сделать замечание: люди, посмортите ссылку в шапке, включите саксофон и потом наслаждайтесь чтением под музыку! А как этот самый саксофон вдохновляет...
apropos: Хелга пишет: А как этот самый саксофон вдохновляет А как мы его ждали - еще увидев афишу...
Хелга: apropos пишет: А как мы его ждали - еще увидев афишу... И тогда все и поняли?
apropos: Хелга пишет: И тогда все и поняли? Что?! Все-все?! Нет, дорогая. Но... ждали самого эротичного джазового инструмента. Мы же г-на Фрея читали (народ просвещенный и искушенный) - не зря же Аглая наша на эту афишу все время натыкалась. А далее воображение разгулялось.
Цапля: Хелга пишет: И тогда все и поняли? * шепотом* а я подозревала...памятуя записанный на мобильный саксофон с брелевским " Не бросай меня.." apropos пишет: Но... ждали самого эротичного джазового инструмента Что же нам еще оставалось??
Inn: Хелга, спасибо за такой музыкальный отрывок. Маленькое замечание или, если хотите, вопрос. Вы имели ввиду аранжировку, когда упомянули "«Маленький цветок» Фаусто Папетти"? Потому что автором композиции является Sidney Bechet (Сидней Беше). Прочитать можно, напр., здесь http://www.midi.ru/song/136195/ (там в середине страницы) или в русском разделе Википедии. И ещё как-то смутила фраза "Золотом блеснула медь", конечно, из контекста понятно о чём речь, да и медь-то по большому счёту имеет покрытие, но вот "как-то не так" звучит... И извините за дотошность...
novichok: Хелга Оххх, как же ты пишешь!!!! Душа поет и расплывается в лужицу вместе с Глашей и соседями И вот что интересно - никогда не была страстной поклонницей саксофона, а теперь сижу и наслаждаюсь. Вот еще одна сторона силы твоего СЛОВА Очень понравились криминально-семейные метания Глаши в ванной А вот с джемпером....это да...БАЦ!! Теперь многое зависит в кАком тоне и кАк ответит Глаша - главное, чтобы она не ошиблась. И кого она выберет для ответа в советчики - Р или Е Оффтоп: Цапля, не поленилась - пошла узнала, что обозначает твое личное звание. Согласна - действительно, Редкая птица!!!
Бэла: Хелга за два дня отлучения от компа едва не погибла без твоих героев, правда! А сегодня сидела и едва дышала над двумя кусочками, которые ТАК звучали в душе... Это лирика, а "по предмету": я очень и очень рада такой неофициальной победе Е над Р. Р все еще пытается карабкаться на трибуну и чего-то вещать, а Е, вальяжно развалившись в президиуме, лениво поглядывает на потуги Р. Да и Глаша так это сурово рявкает на былого своего начальника. Ну и Джон... Чем дальше, тем больше он - вещь в себе. В деревне он мне как-то одномернее что ли представлялся (это не в обиду, просто там он шел к своей цели и все было ясно, а здесь в уравнение столько неизвестных понапихано, что это уже система уравнений со множеством неизвестных). И здесь, пожалуй, для Глаши идет один из самых важных в ее жизни экзаменов, и я так за нее пальцы скрестила, что ВБХ - адназначна (про-сти-те за хулиганство )
Хелга: Inn пишет: Маленькое замечание или, если хотите, вопрос. Вы имели ввиду аранжировку, когда упомянули "«Маленький цветок» Фаусто Папетти"? Спасибо за замечание и за ссылку! Так всегда, если не уточню, будучи уверена в своем невежестве, получается ляп.
chandni: Бэла пишет: ВБХ тааак, а это что за зверь??? Бэла, солнышко, а можно это перевести и все-таки выражаться по-русски?
Бэла: chandni О-оххххххх! Это ж наши давние хулиганствия, причем здесь заведенные: ну конечно же расшифрую и без последующих сокращений, клянусь: Все Будет Хорошо. (сорри еще раз за нарушение Устава!)
chandni: Бэла пишет: Все Будет Хорошо и кто бы мог подумать читаешь вот такие буковки и удивляешься, вроде в России живешь, по-русски регулярно говоришь, каждый день, можно сказать... а такого еще и не слышала... А каково бедным нашим соотечественникам, что живут вне русской среды... Ведь никогда и не додумаешься, что может стоять за загадочными ВБХ Какая-то новая волна аббревиатуры в новом языке... Пора словари составлять Бэла пишет: и без последующих сокращений, клянусь мы в тебя верим! Хелга, прости
Хелга: Бэла пишет: Чем дальше, тем больше он - вещь в себе. Признаться он и для меня чем дальше, тем загадочнее становится... В деревне да, был незнакомым мужиком с утилитарной целью, а теперь уже свой, но забавный. ВБХ! Обож-жаю аббревиатуры! novichok пишет: И вот что интересно - никогда не была страстной поклонницей саксофона, а теперь сижу и наслаждаюсь. Очень-очень рада этому!
Джастина: Хелга пишет: Очень-очень рада этому! А продолжение?
Элайза: Хелга Большое спасибо за очередную музыкальную сценку, очень хорошо и душевно получилось. Эх, где моя джазовая юность (кстати, саксофон в небольшой комнате на близком расстоянии звучит довольно-таки громко и пронзительно, насколько я помню — а вот Глашиным соседям оно получилось как раз в самый раз то, что надо... ). Ну, а самой Глаше, я думаю, такие мелочи, как пара лишних децибелов, и вовсе были по барабану. И отдельное большое спасибо за джемпер! Теперь бум посмотреть, как Аглая наша выкрутится... Бэла пишет: и я так за нее пальцы скрестила, что ВБХ - адназначна ВБХ — основополагающий закон жанра! Иначе и быть не может! Ну, сперва нервы тока потреплют друг другу маленько, уж не без этого...
Хелга: Элайза пишет: кстати, саксофон в небольшой комнате на близком расстоянии звучит довольно-таки громко и пронзительно Были сильные сомнения насчет этой сцены, консультировалась у товарищей, имевших дело. Вроде, заверили, что вполне приемлемо, поверила... Элайза пишет: И отдельное большое спасибо за джемпер
Элайза: Хелга пишет: Вроде, заверили, что вполне приемлемо, поверила... Не, абсолютно приемлемо, не переживай; конечно, саксофон, как и любой духовой инструмент, лучше всего слушается со сцены, или на воздухе, или в каких-то больших помещениях, а для маленьких замкнутых пространств он немного резковат, хотя это и ничто по сравнению, скажем, с той же волынкой. Просто мне неоднократно доводилось сИживать рядом с играющим саксофонистом во время домашних джем-сейшенов, а комнатка у нас совсем небольшая, 14 кв.м., и звучание было, признаться, довольно-таки пронзительным, хотя уши и не закладывало. Но кайф мы при этом все равно ловили невероятный, так что я Глашу очень хорошо понимаю.
Леона: Я только сейчас подумала, а каково же было Глашиным соседям! Так увлеклась их собственными переживаниями, что соседи, признаться, из головы вообще ушли! А ведь дело-то происходит практически ночью! И если днём посторонних шумов много, то ночью саксофон за стенкой может вызвать, скажем так, не очень приятные ощущения... Особенно если за стенкой какая-нибудь соседка противная. Бэла пишет: В деревне он мне как-то одномернее что ли представлялся Вообще Джон по ходу произведения очень меняется в читательских глазах. В начале он для меня был хорошим, надёжным, сильным, но довольно простым мужиком. А теперь обретает тонкость и ранимость души! novichok пишет: Цапля, не поленилась - пошла узнала, что обозначает твое личное звание Ой, а я всё спросить хотела, да всё забывала! Теперь понятно!
Цапля: Я, честно сказать, надеялась на авторское дневное Ой, девочки, вся изошла в нетерпении - это как... помните, мы ждали часа портьеры Сейчас ждем Часа Джемпера... Ожидание иного рода, с иными надеждами, но...черт побери, как же зудит все от нетерпения!!! Жду вечера novichok novichok пишет: Согласна - действительно, Редкая птица!!! Ах, это... Это у меня мания величия прогрессирует Тебе нравится? - Мне тоже
Юлия: Леона пишет: Вообще Джон по ходу произведения очень меняется в читательских глазах. В начале он для меня был хорошим, надёжным, сильным, но довольно простым мужиком. А теперь обретает тонкость и ранимость души! А я признаться, как предстал он перед нами в белоснежной накрахмаленной салфетке и с шато бартезом наперевес в темноте на обочине проселочной дороги... сразу заподозрила в этом хвостатом поваре бездну потенциала И повар меня не смутил, а, наоборот, вдохновил на многообещающие ожидания... (Надо отметить, что за рубежами РОссии шеф-повара в ТВ круглый день и круглый год по вскм каналам - это звезды первейшей величины, неимоверное множество разных программ и отдельных звезд поваров и конкурсов и включения в дружественных программах страницы рецептов от шефа такого-то (их так шефами и кличут) И надо сказать, что эти самые шефы бывают на все вкусы и виды, и даже анологичные нашему драгоценному ДжИ - сексуальные, молодые, гибкие умом и телом, думаю, вполне вероятно, что остальные органы тоже не оплошают при необходимости Цапля , редкая птица, это в смысле полетела-таки до середины Днепра? А что было дальше?
Marusia: Юлия пишет: эти самые шефы бывают на все вкусы и виды, и даже анологичные нашему драгоценному ДжИ - сексуальные, молодые, гибкие умом и телом, думаю, вполне вероятно, что остальные органы тоже не оплошают при необходимости
novichok: Юлия пишет: И надо сказать, что эти самые шефы бывают на все вкусы и виды, и даже анологичные нашему драгоценному ДжИ - сексуальные, молодые, гибкие умом и телом, думаю, вполне вероятно, что остальные органы тоже не оплошают при необходимости Оффтоп: Юлия пишет: Цапля , редкая птица, это в смысле полетела-таки до середины Днепра? А что было дальше? Не, наша птица способна достичь и середину, и другой берег - из принципа и чувства вредности!!
Хелга: Элайза пишет: Но кайф мы при этом все равно ловили невероятный, так что я Глашу очень хорошо понимаю. Ну и славно тогда... Юлия пишет: И надо сказать, что эти самые шефы бывают на все вкусы и виды, и даже анологичные нашему драгоценному ДжИ - сексуальные, молодые, гибкие умом и телом, думаю, вполне вероятно, что остальные органы тоже не оплошают при необходимости Цитирую в третий раз с превеликим удовольствием... Последнее, он вроде уже, пардон, продемонстрировал...
Леона: Ааа! Я ж сюда продолжение читать кинулась...
Бэла: Хелга кстати, насчет саксофона в небольшой комнате и рядом. Представилось, что именно такие физические характеристики духового инструмента - то есть то самое сотрясение воздуха, которое он производит, - вызовут и непременное сотрясение в организме слушающего. То есть обычное физическое явление передачи колебания воздуха вызовет непременно сильнейший душевный трепет, так мне думается! А человек, доставивший нам такие уникальные ощущения, навеки будет для нас единственным и неповторимым. Сама не пойму, чего написала , но автор у нас с богатой фантазией, наверное, сам додумается
Хелга: Бэла пишет: А человек, доставивший нам такие уникальные ощущения, навеки будет для нас единственным и неповторимым Бэла Все поняла, что ты написала, еще как! Не нравится мне твое настроение. Муза не может улететь, ничего не пообещав.
Юлия: Хелга пишет: Последнее, он вроде уже, пардон, продемонстрировал... Ясное дело! Кто ж сомневался! Это я не про ДжИ, а про его соратников по цеху
Хелга: Юлия пишет: Это я не про ДжИ, а про его соратников по цеху Эт я на всякий случай, грудью на защиту...
Хелга: Итак, я вляпалась, влипла, увязла, позорно и безысходно. Музыка еще звучала во мне, но аккорды, охваченные паникой, начали медленно рассыпаться. «Ну что, доигралась, девочка? – с мерзкой ехидцей спросил разум. – И как теперь будешь выкручиваться? Надеешься на помощь этого? – он в очередной раз презрительно кивнул в сторону морально разложившегося в углу естества. «Чем издеваться, лучше бы помог! – огрызнулась я. – Ты обнаглел и совершенно забыл о своих первичных обязанностях». «Извини, дорогая, но я пытался убедить тебя и не раз» – рассудок обиженно замолчал, гордо надувшись. Джон смотрел на меня, внимательно и почти серьезно, насмешливые чертовщинки его глаз лишь чуть-чуть улавливались где-то в глубине, там, на заднем фоне. «Ждет ответа… Какого ответа он ждет? Зачем ему это знать? Чтобы посмеяться надо мной? Рассказать приятелям, как его… любовница так сходит по нему с ума, что прячет под подушку его свитер? Нет, он не может так поступить» – отбросила я прочь столь гадкую мысль. «Почему не может?» – прогнусавил рассудок. – А что ты знаешь о нем?» «Но я не совсем дура и, вероятно, что-то чувствую и немного разбираюсь в людях» – упорствовала я. «Тысячи, нет, миллионы женщин до тебя тоже что-то чувствовали, но тем не менее были обмануты…» «Ну и ладно, – вяло махнуло рукой естество. – Она же не наивная девочка, переживет… и будь что будет…» Я молчала, не находя ответа, а Джон ждал, гладил мои руки, смотрел в упор, в общем, подчинял себе моё безвольное естество, которое и без того было повязано по рукам и ногам пронзительной песней саксофона. Пауза затягивалась. Я вдохнула и промямлила: – Э-э-э… откуда ты это взял? – Гм-м-м… – глубокомысленно протянул Джон. – Случайно обнаружил его вчера. Знаешь, это было нетрудно, я спал на той самой подушке. – Ты спал на другой подушке, – ляпнула я, пытаясь оттянуть миг расплаты. – Все относительно, – еще глубокомысленней заявил Джон, сжимая мои пальцы. – И какого черта ты роешься под моими подушками? – продолжила я глупую кокетливую рекогносцировку. – Ну, если ты уложила меня на свою подушку… – Я? Уложила? – возмутилась я. – А кто хотел увести меня неизвестно куда? Это мне пришлось предлагать тебе лучший вариант! – Хочешь сказать, взяла инициативу в свои руки? – с мрачноватой иронией спросил Джон. – Я ничего не хочу сказать, я просто констатирую факт… «Мне нет дела до его личных обстоятельств…– возопила я. – Или уже есть?» – Глаша, – Джон вдруг отпустил мои руки, потер подбородок. – Я понимаю твое… м-м-м… негодование, но… – он встал, прошелся по комнате. Он явно нервничал, и это было удивительно. Нет, я видела его очень взволнованным, но в совсем иной ситуации, в те моменты я и сама бывала взволнована не меньше, а, скорее, больше, чем он. Сейчас он явно переживал, возможно, хотел, но не мог что-то сказать мне. Или не хотел и злился, оттого, что влип в неловкую ситуацию, также как и я злилась из-за его джемпера под своей подушкой? Он остановился, повернулся ко мне. – Ты так и не сказала мне… Нет, он так ничего и не желал сказать, он упорно переводил стрелку разговора в мою сторону. Зачем ему это знать? Убедиться, что я влюблена в него по уши и жить без него не могу? Потешить свое мужское самолюбие? Или… или ему важно знать это, потому что… потому что он что-то испытывает ко мне и хочет убедиться, что и я не просто развлекаюсь с ним, а отношусь намного серьезнее? «О, как она наивна!» – выбросил лозунг рассудок. – Почему ты молчишь? – О чем? – спросила я, чувствуя, что переигрываю. – О джемпере, – спокойно сказал он, снова включая свою усмешку, и я взорвалась, как петарда, по которой все-таки ударили. – Да… – сказала я, – да, ты можешь радоваться и смеяться надо мной, можешь считать меня дурой, но я… – «Ты не должна говорить ему правду, это слишком, слишком нелепо…» – заверещал рассудок, – я… спрятала его туда от мамы… – От мамы? – спросил Джон, изумленно уставившись на меня. – Ну да, от мамы, – я зачастила, ловя за хвост вдруг возникшую идею и заливаясь постыдной краской от этой нелепой лжи. Разум довольно захихикал, естество покрутило пальцем у виска. - – Ну да… вчера утром я достала твои вещи из сумки, подумав, что нужно их все-таки вернуть, а ты же сказал, что работаешь в ресторане на Фонтанке, ну вот я и решила найти тебя и вернуть… – Вернуть вещи? Вчера решила? – переспросил он. – Забавно… – Да, забавно… черт побери! Ну да… а тут мама заходит… а моя мама… в общем, мне совсем не хочется обсуждать с ней свою личную жизнь, и я не нашла ничего лучшего, как спрятать твой джемпер под подушку… чтобы она его не увидела… – Забавно… – повторил Джон и снова усмехнулся. – И главное, очень убедительно… Ну да ладно… – Так ты заберешь свои вещи? – невпопад спросила я. – Заберу, если ты настаиваешь, – ответил он. – Мне их забрать прямо сейчас? Сердце мое дернулось и начало медленно падать, ниже, ниже… Он хочет уйти? «У тебя есть хоть капля гордости или ты уже валяешься у его ног?» – грозно спросил рассудок. «А если он и правда уйдет?» – в ужасе выдавило естество. Мне послышалось, или разум прошептал те же слова? – Джон… – пролепетала я. – Джон… – прошептала я. – Джон! – сказала я. – Ты хочешь уйти? Сейчас? Помертвевшие губы, – какой яркий, но недостаточный эпитет, – губы мои были не просто помертвевшими, – они умерли, совсем, после слов, что слетели с них. А если бы не умерли, их бы надлежало казнить, наказать вечным молчанием. Наверху снова зазвучала музыка, женские голоса бодро запели: «Даже если вам немного за тридцать Есть надежда выйти замуж за принца Солнце всем на планете одинаково светит…» – Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Джон. «Не хочу!» – вопили отчаянным дуэтом рассудок и естество. «Только принца нет, где ж он затерялся, Я не поняла…» – удивилось наверху трио. Саксофонные аккорды снова запели внутри меня. Ne me quitte pas… Я молчала, в ужасе представляя, как он сейчас уложит в футляр свой инструмент, выйдет в прихожую, оденется и скажет мне: «Прощай». Джон подошел, наклонился и рывком поднял меня, прижимая к себе. Его поцелуи не были нежными, а объятия бережными, но мои желания запели в унисон с его неожиданной грубоватой страстью.
Tatiana: Хелга пишет: – Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Джон. «Не хочу!» – вопили отчаянным дуэтом рассудок и естество. Наконец-то они пришли к согласию. Хелга пишет: Да… – сказала я, – да, ты можешь радоваться и смеяться надо мной, можешь считать меня дурой, но я… – «Ты не должна говорить ему правду, это слишком, слишком нелепо…» – заверещал рассудок, – я… спрятала его туда от мамы… *задумчиво* Когда нас, женщин, припрут к стенке, мы, чтобы выкрутиться, способны объяснить любые несостыковки.
Юлия: Хелга Вах! Слов нет, уйму сейчас свои не в меру взбурлившие чуйства, в которых захлебнулся мой помутившийся разум, может тогда и смогу выдать что-нибудь членораздельное А ващето продолжения хотца, ой как хотца!
novichok: Хелга Да....в последний момент Аглая не послушала ни Р, ни Е - заговорила не понятно что, так сказать, в целях самосохранения. И понимаешь ее, и в то же время хочется покрутить у виска, как Е. А Джон явно ждал других слов Юлия пишет: А ващето продолжения хотца, ой как хотца!
Axel: Хелга novichok пишет: А Джон явно ждал других слов Это точно. Поэтому женщин считают непредсказуемыми, иногда выдают совсем не то, что от них ожидают.
Цапля: Хелга охх, какая сцена... бедная Глаша, в сомнениях и недомолвках, с этим джемпером, к стенке приставлена... понимаю ее... И Джону сочувствую - ведь , если решил задать вопрос, значит, лелеял надежды? Хелга пишет: – Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Джон. «Не хочу!» – вопили отчаянным дуэтом рассудок и естество. И я к ним на лавочку...
apropos: Хелга Бедная Аглаша - как уж на сковородке. Что-то мне подсказывает - зря она не сказала правду. Понятно, что неловко, что чувствуешь себя кретинкой, боишься открыться и показать свою слабость, но... думаю, он ждал и надеялся на нечто более приятное и вразумительное, чем было им в итоге услышано. И сам волнуется - весь в своих тайнах и неуверенности. А ведь иногда вовремя сказанное слово делает чудеса. Хм. Блестящий отрывок - по обыкновению остроумный, динамичный и изящный.
Цапля: apropos пишет: Что-то мне подсказывает - зря она не сказала правду Для динамики развития отношений - зря. Но сильные и умные женщины (пусть и с тараканами ) боятся показать свою слабость - вот, открылась, и - беззащитна. А подленькая мыслишка вертится - а вдруг - не нужно ему всего этого твоего откровения? Это мы здесь, с иными головами, понимаем - не нужно - не спросил бы, наверное...
apropos: Цапля пишет: боятся показать свою слабость Это понятно - разумом. А вот естество возражает. Цапля пишет: не нужно - не спросил бы, наверное Ну, мужчины любят, когда их любят (и не только они). Некоторых просто приятно греет мысль о том, что кто-то по ним страдает и т.д. Но наш Джи не таков. Наш Джи - другой.
Цапля: apropos пишет: Но наш Джи не таков. Наш Джи - другой Об чем речь... Но Глаша то не знает, а если знает, то допускает возможность ошибочного знания...
apropos: Цапля пишет: Но Глаша то не знает Она может верить и надеяться, но как разумный человек боится показать слабое место, особенно после его исчезновения из деревни, разговора с неизвестной дамой, отсутствия в течение трех дней после достопамятной встречи. Он сказал, что неженат, но... кто его знает? Может, живет с женщиной, на которой не женат, но перед которой у него какие-то обязательства. Да еще и темнит что-то. Это мы знаем, что с Джи все в порядке. А у Глаши еще куча тараканов и неуверенности в себе.
Цапля: apropos пишет: Это мы знаем, что с Джи все в порядке. А у Глаши еще куча тараканов и неуверенности в себе. Это как-то интересно мы с тобой сегодня дискутируем. Вроде как и дискутируем, но друг с другом согласны
apropos: Цапля пишет: Вроде как и дискутируем, но друг с другом согласны Почему-то так чаще всего и происходит. Нужно менять приоритеты.
Хелга: Цапля пишет: Это как-то интересно мы с тобой сегодня дискутируем. Вроде как и дискутируем, но друг с другом согласны Продолжайте, пожалуйста. Это не дискуссия, а обсуждение темы....
Цапля: Хелга пишет: Продолжайте, пожалуйста Спасибо, присоединяйся, дорогой автор Усложнила жизнь обоим, теперь будешь трепетным читательницам нервы мотать? * задумчиво* а ведь мысль покоя не дает - уйдет, не уйдет, и если не уйдет, то КАК не уйдет?
apropos: Цапля пишет: уйдет, не уйдет Куда он уйдет - когда начал ее целовать с грубой страстью? ему нужно было уходить или до того, или... теперь уже поздно, батенька.
Цапля: apropos пишет: Куда он уйдет - когда начал ее целовать с грубой страстью? Видишь ли, если абстрагироваться от того, с кем мы и Глаша имеем дело, то уйти -то можно после
Хелга: Цапля пишет: Усложнила жизнь обоим, теперь будешь трепетным читательницам нервы мотать? Сами они усложнили, сами... это они мне все нервы вымотали.
apropos: Хелга пишет: Сами они усложнили Бывает. Оне - герои - любят порой такое выкинуть... Цапля пишет: уйти -то можно после Но тогда возникает вопрос: как?
Цапля: apropos пишет: Но тогда возникает вопрос: как? но меня более интересует - как он останется
Хелга: Цапля пишет: но меня более интересует - как он останется Как? Просто возьмет и останется...
Цапля: Хелга пишет: Как? Просто возьмет и останется... непонятливая какая! Почитать хочется...
apropos: Цапля пишет: Почитать хочется... Автор не понимает намеков. А читатели все уже испереживались и извертелись.
Хелга: apropos пишет: Автор не понимает намеков. Какие намеки... Сегодня днем последняя часть вроде была, или у меня глюк?
Цапля: Хелга пишет: Сегодня днем последняя часть вроде была, или у меня глюк? * убежденно* у тебя - глюк!!!
apropos: Хелга пишет: Сегодня днем последняя часть вроде была Так то днем. Вон сколько времени уже прошло. Как автор, понимающий автора - настаивать не могу. Но как читатель и представитель штабеля (а упала я в него еще в первой главе, можно сказать, основоположница *с гордостью*) - изнемогаем без Джи.
Хелга: Цапля пишет: у тебя - глюк!!! Доктора мне! apropos пишет: изнемогаем без Джи. Он занят важным делом...
Цапля: Хелга пишет: Доктора мне! Что с вами, больной?
apropos: Хелга пишет: Он занят важным делом... Очень важным... (Тем более хочется узнать, каким таким делом... )
bobby: Хелга Как всегда, восхитительный кусочек! Признаться, я ожидала от Аглаи других слов, а если уж она не придумала ничего лучше такого объяснения, наверное, лучше было упорно молчать. Выдала такое, что в ее объяснении послышался намек на прощание - вот до чего доводит излишне бурная работа мысли.
Цапля: bobby пишет: вот до чего доводит излишне бурная работа мысли. да нет, это утопающий разум хватается за соломинку...
apropos: bobby пишет: в ее объяснении послышался намек на прощание Уверена, Джи все понял - просто решил над ней пошутить немножко - и тем проверить свои предположеия. И оказался прав: девушка если и держала джемпер под подушкой, то совсем по другой причине. Он же умница.
bobby: apropos пишет: Уверена, Джи все понял Понять-то понял, но услышать хотел, конечно, нечто другое. А если бы он пошутил, выйдя за дверь?..
apropos: bobby пишет: А если бы он пошутил, выйдя за дверь? Не смог бы, думаю.
Хелга: Как же охота подискутировать, но не могу ведь... bobby пишет: а если уж она не придумала ничего лучше такого объяснения, наверное, лучше было упорно молчать. Выглядело бы совсем странно, нет?
Цапля: Хелга пишет: Как же охота подискутировать, но не могу ведь... У тебя есть лучший способ защиты своих героев
apropos: Хелга пишет: Как же охота подискутировать, но не могу ведь... Почему не можешь? Запросто.
Элайза: apropos пишет: Уверена, Джи все понял - просто решил над ней пошутить немножко - и тем проверить свои предположеия. И оказался прав: девушка если и держала джемпер под подушкой, то совсем по другой причине. Он же умница. Во-о-о-о-т, полностью согласна. Конечно, ДжИ все понял, не дурак ведь — одна "мхатовская пауза", которая последовала за этим вопросом, пока Аглая усмиряла свои составные части, должна была ему это явно продемонстрировать, аж уж вкупе с румянцем и маловразумительным объяснением, которому он ни грош не поверил, и подавно. Другое дело, что сам он что-то явно темнит, и в этой связи, наверное, ему так важно, чтобы Аглая первая озвучила серьезность того, что их связывает — видимо, ему этого не хватает, чтобы собраться с духом и объяснить свои таинственные обстоятельства. А Аглая все не колется...
Леона: Хелга Ооох... *держась за сердце* ну и вопросики...Ты хочешь, чтобы я ушёл? Это провокация! Упрямая девушка может ведь и ляпнуть "Да!" и потом всю жизнь мучиться. ДжИ, наш, конечно же, не дурак и вообще - оченьумный, но всё-таки марсианин, и я в него верю, но кто их, марсиан, знает? Он определённо нервничает и что-то недоговаривает, а может, не уверен в серьёзности Глашиных чувств и хочет услышать от неё ответ. Потом, Сергея он в деревне видел. И Алёна. Куча вопросов без ответов. Продолжения, автор!
Дафна: Хелга ну, как всегда... за валерьянкой побежала
novichok: Эхххх, а я тут бежала со всех ног, а тут полный Обломинго
Tatiana: novichok пишет: Эхххх, а я тут бежала со всех ног, а тут полный Обломинго
Хелга: Воскресное утро салютовало солнечными лучами, пытающимися пробиться в комнату сквозь неплотные шторы, но я в отчаянии натянула одеяло на голову, пытаясь скрыться от солнца, утра, воскресенья и самой себя. Мне было грустно и хотелось плакать, хотя для слез вроде бы не было особых причин. Через четверть часа я предприняла попытку выбраться из пещеры своих грез и взглянуть в лицо реальному миру, который вновь хлынул на меня солнечным светом, зелеными цифрами 08:21 на электронных часах и надрывным телефонным звонком. «Это он!» – возликовала я, тут же одергивая себя, потому что это не мог быть Джон: он не знал номера моего домашнего телефона. «Узнал в телефонной книге…» – с надеждой придумала я, пока бежала в прихожую, где мама уже завладела аппаратом. – Доброе утро, – сурово сказала она, протягивая мне трубку. – Твоя подруга. Звонила Жанна. – Глашка, собирайся, едем в Петергоф! Репетируем свадебное путешествие, знакомимся и общаемся. У Максимки свидетель, закачаешься… Холостой, между прочим… разведенный… – Подожди, Жанна… – пролепетала я, ошалев от неожиданности и напора. – Собирайся, говорю… надеюсь, у тебя выходной? Надеюсь, ты не трудишься сегодня? А то ведь с тебя станется и в воскресенье устроить себе трудовой будень… – Жанна, я никуда не поеду, – вяло запротестовала я. – Даже не думай отпираться, все решено, вчера не могла до тебя дозвониться, мы уже едем, будем через полчаса, максимум сорок минут. Чтобы была во всеоружии, помыта, побрита и так далее… – и Жанна положила трубку. Я плюхнулась на стул в коридоре. Зачем мне ехать в Петергоф в веселой компании брачующихся и свидетелей, если на душе скребут кошки, а настроение ниже нуля на несколько градусов? «Затем и ехать, чтобы поднять себе настроение, – уверенно заявил рассудок. – Или ты намерена весь день просидеть, свернувшись в кресле и ждать, а вдруг он позвонит?» – А ты прав, приятель, – поразмыслив, согласилась я и отправилась умываться. – Нужно обязательно выбраться из дома, а тем более в Петергоф, –– убеждала себя я, выдавливая на зубную щетку веселенькую полосатую полоску зубной пасты и зачем-то вспоминая, как вручала Джону бритвенный прибор, как он мило усмехался и целовал меня, а потом брился, а я стояла рядом и тупо наслаждалась этим зрелищем. «Клиника, дорогая, это клиника!» – отметил рассудок. «Действительно, клиника» – согласилась я. Эта неделя пролетела как вращающийся в тумане калейдоскоп, наполненная Джоном, мыслями о Джоне, ожиданиями Джона и прощаниями с ним. Он больше не задавал мне щекотливого вопроса о своем джемпере, а я не пыталась узнать подробности его жизни, словно мы заключили с ним молчаливое согласие не касаться того, что нам бы не хотелось открывать друг другу. Нам было хорошо вместе, очень хорошо, во всяком случае, мне казалось, что и он испытывает ко мне какие-то чувства, кроме простого удовольствия от разных видов общения, хотя та пылкость, с которой он любил меня, могла просто-напросто свидетельствовать о его страстной натуре, а беседы обо всем на свете - о том, что я не совсем безнадежный собеседник. Прошлая суббота стала праздником души и тела: мы валялись в постели, предаваясь грешному блаженству, потом что-то ели, болтали, гуляли по городу, без маршрута и цели. Нас занесло в тихо разрушающуюся старую Коломну, мы бродили вдоль мрачных красноватых стен Новой Голландии, тянущихся за Крюковым каналом. Спасаясь от дождя, заскочили в маленькую галерею, расположившуюся в подвальчике доходного дома. В галерее было пустынно и тихо, мы оказались единственными посетителями. С картин, развешанных на стенах небольшого узкого зала, на нас взглянули странные затейливые лица, то кропотливо вырисованные карандашом, то мягко набросанные пастелью. – Забавные вещи, – сказал Джон, улыбаясь краешками губ. – Тебе нравятся? Я кивнула. Было что-то завораживающее в этих причудливых лицах, сплетенных из линий и штрихов. Джон остановился возле портрета, с которого смотрело женское лицо в ворохе волос, оно двоилось двумя возрастами: правая половина была девичьей, юной, упругой, – черты левой были тронуты увяданием: морщинки в уголках глаз сминали кожу, оплыли, стекли контуры щек. – Забавно… – пробормотал он и обернулся на меня. – Посмотри, Глаша, какой портрет… – Печальный немного, – сказала я. – Печальный, да, ты права, – откликнулся Джон. Почему-то мне запомнился этот портрет и наш короткий разговор. В воскресенье он уехал на работу и позвонил лишь в понедельник, сообщив, что намерен встретиться со мною во вторник. В понедельник же вернулась мама и первым делом обнаружила в ванной бритву, которую Джон оставил, заявив, что надеется еще не раз воспользоваться ею в моей ванной, а я в одинокий воскресный вечер любовалась этим очередным музейным экспонатом имени Джона Ивановича и в результате позабыла упрятать его в активно формирующийся архив этого музея. – Что это, Аглая? Здесь был мужчина? Надеюсь, это был Сережа? – выдала матушка свое удивление и надежду. – Да, здесь был мужчина, но не Сережа, – призналась я, ругая себя за безалаберность и ожидая бури, которая и последовала. Мама бушевала долго, но, к счастью, в конце концов переключилась на свои впечатления от встречи с подругой и старыми знакомыми, да и мне пора было отправляться на работу, и я смылась до вечера. Джон появлялся и исчезал, затащил меня на знакомую явочную квартиру, где мы провели целый вечер и расстались, потому что у него были дела. Я чувствовала, что увязаю в нем все глубже и глубже, все труднее было расставаться с ним и все невыносимее ждать его. Все попытки настроить себя на легкие отношения оказались тщетными, я попала в зависимость от его присутствия или отсутствия рядом. Кажется, это называется любовной горячкой? Или просто… любовью? А вчера он повел меня в свой «Тритон», на Фонтанке, оказавшийся небольшим уютным ресторанчиком в двух шагах от Семеновского моста. – Устраивайся, я сейчас, – сказал Джон, усадив меня за пустующий столик в углу и ушел. Я осмотрелась. Все столики в зале были заняты, тихо переливались звуки негромкой музыки. Слева на стене примостился террариум, из которого на меня в упор смотрела, шевеля толстыми щеками, огромная, желтая, как мандарин, лягушка, и я сразу вспомнила ее скромную серую родственницу, россиянку, проживающую в старой бане на Горбуле. Джон появился минут через десять. – Тебе нравится здесь? – Да, очень, – сказала я. – Лягушка не смущает? – Ничуть, – парировала я, перехватив его довольный взгляд. – Я здесь недавно, – продолжил он, как ни в чем не бывало. – Хозяин – мой старый приятель, уговорил перейти к себе. Он начал рассказывать о ресторане, меню и музыке, которую здесь играют. – Ты такой ценный во всех отношениях… – то ли съязвила, то ли польстила я. Он по обычаю усмехнулся, сжал мои руки, помолчал, глядя на меня, потом произнес своим хриплым голосом так, что у меня, кажется, закружилась голова: – Аглая, мне нужно тебе сказать… Официант, кудрявый метис с явной примесью африканской крови, подошел к нашему столу и, улыбаясь, начал разгружать заполненный закусками поднос. – Джон Иванович… все как вы просили… запеченная форель, салат, вино IL… – Спасибо, Саша, – улыбнулся Джон. Наверное форель была хороша, а вино изыскано, но я едва замечала вкус и того и другого, погрузившись в отвратительно-блаженную негу, иначе назвать мое неадекватное состояние было трудно. Я ждала, что Джон продолжит свою незаконченную мысль, но он так ничего и не сказал. Потом мы мчались по вечернему городу, чтобы успеть в метро, а расставаясь у моих дверей он объявил: – Завтра у меня дела… – На весь день? – спросила я, проглотив фразу: «А я так надеялась, что воскресенье – выходной день, и мы проведем его вместе, и ты скажешь то, что хотел сказать…» – Да, с утра… – Ты работаешь? – спросила я. – Да… – ответил он.
Хелга: Едва я успела привести себя в порядок, надеть джинсы и свитер и выпить чашку кофе, как зазвенел дверной звонок. В квартиру ввалилась счастливая шумная Жанна, сразу же заполнив собой всю прихожую, да, пожалуй, и часть комнаты. – Готова? – с порога взревела она, тряся немыслимыми кудряшками, украшающими ее взбалмошную голову. – Жанна, что за поездка? С чего вдруг? – Все нормально! Погода – класс! Что ты собираешься сегодня делать? Сидеть на диване, уткнувшись в книгу? Решать свои дурацкие задачки? Вчера, небось, целый день носа из дома не показала. Хотя нет, я тебе звонила, ты трубку не брала, и сотовый молчал. Где была? – Во-первых…– «во-первых, я не просидела весь день дома, он был у меня более, чем насыщенный»… – мои задачки не дурацкие, а вчера я пару раз ходила в магазин и гуляла. А телефон позабыла зарядить, – позорно соврала я. Хотя, телефон у меня действительно разрядился. – Ладно, прощаю, – снизошла Жанна. – Кстати, о свидетеле Макса, что едет с нами: его зовут Саша, он разведен, свободен, и я охарактеризовала тебя с самой положительной стороны, ни слова не сказав, что ты – ученая крыса со степенями. – Нет у меня никаких степеней, – огрызнулась я, затосковав: именно ухаживаний неизвестного свидетеля со стороны Жанниного жениха мне и не хватало! – Не поеду, – попыталась защититься я. – Это глупо. И что я скажу мужикам? – Скажи, что я заболела, занята, ну не знаю, придумай что-нибудь! – Слушай, Глашка, неужели ради лучшей подруги ты не можешь пожертвовать своей дурацкой принципиальностью в отношении мужского пола? Одного пробросила из-за того, что она, видишь ли, его не любит, другого… «Какая там принципиальность! Если бы ты знала, Жанна, что никакой принципиальности по отношению к мужскому полу у меня нет, ни капельки. А хочу я сейчас только одного: чтобы одна особь мужского пола была бы здесь рядом, и больше мне ничего от жизни не надо» – хотелось заорать мне, но я ограничилась замечанием: – Ладно, Жанна, аргументы были весомыми. Едем, но у меня есть одно условие, которое не подлежит обсуждению – никакого сводничества! И не обижайся, у меня на это есть вполне веские причины! – Какие? – заинтересованно спросила подруга. – Глашка, колись, у тебя кто-то есть… – Есть… – ответила я, не в силах больше сопротивляться желанию признаться в своей слабости. – И ни слова больше. Жанна восхищенно вздохнула, изобразила жест немоты и полного согласия и уселась на стул. – Одевайся, а то ребята заждались там, внизу… Максим оказался почти таким, каким я его и представляла: высокорослым обладателем аккуратного брюшка и темно-синего БМВ, свидетель -– полноватым, но вполне симпатичным, слегка полысевшим блондином, явно удачливым бизнесменом среднего полета. – Александр, – представился он и тут же отвесил комплимент по поводу моего редкого имени и восхитительной внешности. Жанна что-то ворковала, Александр начал что-то рассказывать, я рассеянно отвечала, думая о Джоне, Максим выруливал на Гражданку. – Одно удовольствие ездить по воскресному Питеру, – говорил Александр, – кстати, Аглая, вы можете звать меня просто Саша, – ни тебе пробок, всюду зеленый свет. Максим с водительского места подтвердил его слова, я молча кивнула, изобразив улыбку, надеюсь достаточно доброжелательную, Жанна выдала пакет эпитетов касательно затронутой темы. За окном замелькали массивные здания Московского проспекта. – Мы, вроде, собирались в Петергоф? – удивилась я. – В Павловск… – ответил Максим. – Жанна, ты же говорила о Петергофе! – Ой, Глаш, забыла тебе сказать, мы поменяли планы: Саша уговорил ехать в Павловск, он там родился, все знает … – В Павловск так в Павловск, – вздохнула я. – «Там я тоже сто лет, как не бывала». Максим оставил машину на стоянке, и мы вошли в парк. Александр уверенно повел нас за собой, безошибочно ориентируясь в переплетении аллей. Он, к моему удивлению, оказался приятным собеседником, неплохо осведомленным в истории Павловска и его знаменитого парка. – Вот это аллея Молодого жениха, а там слева – Зеленой женщины, – бодро сообщал он, взяв на себя роль гида. Жанна приутихла, милуясь со своим импозантным женихом, а я успокоилась и отдалась прогулке, чуть теплому осеннему солнцу и красоте Павловского парка, который обрушился на нас слепящим разноцветьем уходящего бабьего лета. Мы вышли на площадь к Большому дворцу, раскинувшему свои колоннады с гордой симметрией, словно птица крылья. Курносый бронзовый Павел, картинно опершись на трость, что-то высматривал вдали. Мы обошли дворец и погрузились в причудливую, чуть искусственную, красоту Павловского парка с его нимфами и грациями, ротондами и башнями, замками и беседками, упрятанными среди деревьев, – их отражения, чуть ломаясь, тонули в прозрачной глубине прудов, дорожки шуршали ворохами разноцветных листьев, горбатились арки мостиков, перекинутых через узкие каналы. Петляя среди холмов, мы добрались до Чугунного мостика, красующегося ажурной решеткой ограды, слева белела совершенными линиями ротонда храма Дружбы, впереди огромным зеркалом раскинулся Круглый пруд, который казался скорее прозрачным усыпанным листьями лугом, чем водоемом. В глубине пруда среди багрово-красных кустов виднелась каменная стена, увенчанная балюстрадой и вазами – Большой Каскад. «И почему рядом со мной не Джон?» – в сто первый раз отправила я безответный вопрос в осеннее небо. – Там возле стены, говорят, стояла статуя из черного мрамора, не вспомню сейчас имени богини, исчезла в неизвестном направлении… – сказал Александр. – Украли? – весело спросил Максим. – В ночной тиши, – добавила Жанна. – А кто ее знает, – ответил наш гид. – Тайна, покрытая мраком. С чем купил, с тем и продаю. – Я читала… – начала было я и осеклась. Пронзительная нота зазвенела в прозрачном осеннем воздухе и опала резким режущим слух диссонансом: впереди на берегу пруда показался мужчина, он нес на руках женщину, а она обнимала его за шею и прижималась губами к его щеке. Его длинные темные волосы были стянуты в конский хвост, на нем была коричневая куртка, столь хорошо знакомая мне. Я бы узнала этого мужчину из тысячи, потому что это был Джон, мой… Джон. «И почему мы не поехали в Петергоф?» – пронеслась нелепая мысль.
Цапля: Упс!! давеча я задумалась о том, как Докки получила приглашение на помолвку Птица и Надин... Этому нашлось рациональное объяснение, хотя сутки до него мы пережили с трудом... Но я верила в Птица, а бумажка - предмет тысячи возможных нестыковок, ошибок, подлогов... А ЭТО?
полная версия страницы