Форум » Хелга » Мой нежный повар-6 Хелга » Ответить
Мой нежный повар-6 Хелга
Хелга: Автор Хелга Жанр - ЛР, душераздирающая история о любви и нелюбви... Ссылки на песни Жака Бреля Jacques Brel Ne Me Quitte Pas Jacques Brel Le Plat Pays Jacques Brel Laat me niet Alleen
Хелга: Tatiana, apropos chandni пишет: ты уж прости "добродушно" Прощаю...
Бэла: Хелга признаюсь, прочла раз... много. И до правки и после. Потом читала высказывания дотошных читателей (эх, молодцы все же наши девочки, столько замечают!) У меня-то однозначно сразу случился отвал башки (сорри за сленг). Потому и читала еще и перечитывала, не хуже чем в темке "Учимся писать", все пытаясь понять, как, ну КАК она это делает. На третьем кажется или пятом прочтении бросила это дело и просто упивалась стилем, который так люблю. Ты гений, просто гений. Пиши, дорогая, грех не писать!!! (А продолжения нет, увы, утро в расстройстве и ожидании, когда проснется наш Автор.)
Элайза: Хелга Перечитала исправленный вариант — так "более лучше", по-моему, во всяком случае, никаких недоумений больше не осталось, да и сценка в гардеробе получилась явно нелишней. Пока перечитывала, заметила пару мелких огрехов, прячу под кат. Какая-то девица, случайная участница одного из его многочисленных романов явилась, чтобы взглянуть на него, любимого. После "романов" нужна запятая, обособить уточняющий оборот. – У меня остались твои вещи, – сказала я и зачем-то уточнила. – Джемпер и куртка. Здесь после "уточнила" просится двоеточие. Джон не отпускал моей руки, не спрашивая, хочу ли я следовать за ним, словно это само собой разумелось. И откуда в нем эта залихватская наглость, эта непробиваемая, ну или почти непробиваемая, самоуверенность? И почему я так послушно следую за ним? Может, стоит заменить один из глаголов? Скажем, "почему я так послушно семеню за ним", или "плетусь за ним", или, наоборот, "бегу за ним" , или еще как...
bobby: Хелга, эпизод в гардеробе - прекрасное дополнение в повествовании. Небольшая пинетка. Хелга пишет: Две аккуратные, нежного возраста, дамы, которых язык не поворачивался назвать гардеробщицами, повернули к нам свои седые головы. Нежный возраст - это вроде как детский... Не подойдет ли интересного возраста или что-то типа этого.
chandni: Хелга Хелга пишет: потому что Джон вдруг сгреб меня в охапку и начал целовать так жадно и неистово, что я потеряла остатки онемевшего моего рассудка. а где при этом был саксофон? и где он (саксофон) был, пока они ели в Голубятне и ехали в такси? Все-таки это - инструмент, профессиональный, громоздкий. Он должен причинять какие-то неудобства... Нет? Надеюсь прочесть что-нибудь о судьбе букетика Хелга, а ты не могла бы вновь выложить обновленный вариант, а то мы уже на 10 стр, а обсуждаемый текст аж на 6
Бэла: chandni пишет: а где при этом был саксофон? и где он (саксофон) был, пока они ели в Голубятне и ехали в такси? Дык я поняла, что он сгреб нашу девушку уже на месте дислокации в неизвестночьей квартире, нет? Про саксофон - не надо уж очень уточнять, меня лично не царапало ( как кстати и с трепетной встречей - ирония там вполне понятна). У нас типа Голубятни есть одна забегаловка - бар Че Гевара - с палаткой прямо внутри помещения, с баррикадами из мешков с (песком? опилками?), со всякими старинными штуковинами. Так там много всяких уступов, полочек и закутков, где можно со всей амуницией вполне свободно усесться и не заморачиваться, куда чего сложить. Не в первый же раз они в этой самой Голубятне. Так шта мое предложение не делать отрывок еще "более лучше", а двигаться дальше, а то я уже дырку в кнопке темы протерла в надежде...
chandni: Но я бы все-таки либо довезла саксофон до той квартиры, либо позаботилась о нем как-то еще
bobby: chandni пишет: Надеюсь прочесть что-нибудь о судьбе букетика Букетик, поди, второпях был благополучно забыт в гримерке. Там уж не до него было. Бэла пишет: Про саксофон - не надо уж очень уточнять, меня лично не царапало Меня тоже - абсолютно нет. Его коллеги по бэнду остались в Голубятне - могли, уходя, и его инструмент с собой прихватить. Наверное, не впервой...
Хелга: Бэла Спасибо! В ... дцатый раз повторяю: делаю это также как и ты! Элайза И славно! Спасибо за пинетки. bobby Добавила про возраст. chandni пишет: а где при этом был саксофон? Ой, ну положил где-то, в Голубятне много было музыкантов, харчевня у них насиженная, так что, думаю, уточнять не стоит. Где-то же они складывают свои вещи. А когда целовать начал, то тоже положил. Там много действий разных может быть: вошел, закрыл дверь, включил свет, огляделся... Мне кажется, это уже подразумевается. Неужели мешает? chandni пишет: Надеюсь прочесть что-нибудь о судьбе букетика Разумеется Букетик теперь уже в обиде не оставлю. chandni пишет: вновь выложить обновленный вариант А надо? Хорошо, сейчас сделаю.
Хелга: chandni пишет: я бы все-таки либо довезла саксофон до той квартиры, либо позаботилась о нем как-то еще Я теперь за инструментом буду следить как за зеницей ока. Довезу, уложу, но не сейчас...
Хелга: Это не продолжение! Это доработанный последний отрывок. ________________________ – Что еще за поклонницы? – спросил он этим своим хрипловатым низким голосом и уставился на меня. Я замерла, словно лягушка под змеиным гипнозом, в глазах Джона мелькнуло нечто, тотчас же сменившееся привычной насмешкой. – Аглая?! – спросил он. – Ты? – Да, – констатировала я факт. – Как ты здесь оказалась? – Пришла на концерт… – Понятно. Рад тебя видеть. – Я тоже… рада. Я собственно, хотела… Наверное цвет моего лица мог бы в этот момент легко конкурировать с оттенками моего боевого шарфика, а внутренняя дрожь посоревноваться с тряской старой телеги по булыжной мостовой. А Джон казался спокойным, как умерший скакун. Но, собственно, с чего бы ему волноваться? Какая-то девица, случайная участница одного из его многочисленных романов, явилась, чтобы взглянуть на него, любимого. Это же так тешит мужское самолюбие. – Т-т-так вы знакомы? Упс! – услышала я голос Дики и, вспомнив, что вокруг находятся люди, – свидетели нашей столь трепетной встречи, – огляделась. Миша переводил удивленный взгляд с меня на Джона, Дики усмехался, поправляя шляпу. – Знакомы, – ответил Джон, глядя на меня. – Ты сказала, что что-то хотела…? – Джи, п-п-понял, ладно, вы т-т-тут разбирайтесь, мы п-п-пошли… Григ… – Идем, Мишаня, – сказал Григ. Миша как-то беспомощно взглянул на меня, отчего мой шарфик, вероятно, окончательно поблек. – Аглая…э-э-э… Георгиевна… – Миша, Михаил Сергеевич, – ляпнула я, не совсем понимая, что говорю. – Подождите меня, я сейчас… Пришла очередь Джона переводить взгляд с Миши на меня. – Михаил Сергеевич? – недоуменно спросил он, а уголок рта язвительно пополз куда-то в сторону. – Как это вы так… официально? – Джон, – он протянул руку Мише, тот ответно пожал её, вид у парня был совсем потерянный. – Миша… – начала я покаянно. – Пошли, Мишаня, – настаивал Григ. – Джи, д-д-догонишь… – Дики махнул рукой и двинулся по коридору. – Я рад тебя видеть, – повторил Джон. – У меня остались твои вещи, – сказала я и зачем-то уточнила: – Джемпер и куртка. Джон молчал, смотрел на меня, потирал подбородок, а я смотрела на его серьгу, стараясь не встречаться с ним глазами, теребила в руках хризантемы. – Я увидела тебя на сцене, – продолжила я, – и подумала: такой счастливый случай, когда и где мне еще удастся встретиться с тобой, чтобы вернуть твои вещи, вот я и решила… Я замолчала, совершено завязнув в собственной речи. – Решила, что представился удобный случай вернуть мне вещи? –переспросил меня Джон. – Не скажешь, почему я рад, что ты так решила…? Меня забило мелкой дрожью, то ли от сквозняка, гуляющего по коридору, то ли оттого, что слишком зачастило сердце, то ли от всего сразу. – Наверно потому, что тебе не хотелось окончательно лишиться своих вещей? – спросила я. – Ну конечно, джемпер совсем новый, перед отъездом как раз купил и надел-то пару раз… – Вот видишь, как все удачно сложилось. И вещи не пропали, и тебе не пришлось прилагать усилий, чтобы их вернуть… – Гм-м, иногда здорово везет в жизни, не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – ответил он. Так мы стояли с ним и разговаривали. О чем? – Пойдем? – спросил вдруг он. – Куда? – Но ты же хотела вернуть мои вещи? – Ты предлагаешь поехать за ними прямо сейчас? Ко мне? – врубила я правду-матку и мужественно посмотрела ему в глаза. Что там было, в этих глазах? Ирония? Насмешка? Усталость? Немой вопрос? Все и сразу, сказала бы я, если бы могла хоть что-то соображать. – Пойдем с мужиками в «Голубятню», посидим немного, а потом все обсудим, – сказал он вдруг, очень серьёзно, дотронулся до моего плеча, провел ладонью по руке, вниз до локтя, словно содрал кожу, не коснувшись ее. – Ты вся дрожишь… замерзла? Придется мне отдать тебе еще одну куртку. – У меня есть пальто, – упрямо ответила я, больше не пытаясь справится с дрожью. – Оно в гардеробе. – Тогда идём в гардероб, – Джон взял меня за руку и повел за собой. В фойе уже было пусто. Две аккуратные, второго нежного возраста, дамы, которых язык не поворачивался назвать гардеробщицами, повернули к нам свои седые головы. – Вот и они… Где же вы бродите, барышня? – с укором спросила одна, высокая и сухощавая. – Все наши зрители уже оделись и по домам пошли, – добавила вторая. Моё пальто одиноко висело на длинном пустом кронштейне. Джон взял его из рук высокой дамы и распахнул за моей спиной: – Прошу вас, мэм… Я задёргалась, но Джон ловко надел на меня пальто, его ладони сжали мои плечи … «Сейчас он повернет меня к себе и поцелует прямо на глазах изумлённой публики…», – мелькнула крамольная мысль, но он опустил руки. – Пойдем, мне нужно вернуться в гримерку… инструмент забрать, – и, не дав мне сказать ни слова, схватил за руку и потянул за собой. Мы снова промчались по уже опустевшему закулисью театра. Дверь в гримерку была закрыта, пришлось идти за ключами. Мы нарезали круги по театру, и Джон не отпускал моей руки, не спрашивая, хочу ли я следовать за ним, словно это само собой разумелось. И откуда в нем эта залихватская наглость, эта непробиваемая, ну или почти непробиваемая, самоуверенность? И почему я так послушно чуть ли не бегу за ним? Наконец мы вышли на улицу через задний подъезд театра. Фонари бросали светлые круги на мостовую, на темно-синей полосе пространства, сдавленного крышами, виднелись точечки звезд. Давно не было такого ясного вечера, с таким чистым небом. «Звезды…», – кажется, я сказала это вслух, потому что Джон остановился и поднял голову. – Действительно, звезды… забавно… – поправил на плече футляр с саксофоном и, подхватив меня под руку, продолжил путь. «Забавно!» – гулко бухнуло у меня внутри. Он забавляется! Он забавляется, обманывая, уезжая, не попрощавшись, играя на саксофоне! Мерзкий гедонист! Хотя, с какой стати мне предъявлять ему какие-либо претензии? Кто я такая, чтобы делать это? – Куда ты меня тащишь? – всё же возмутилась я, пытаясь вырвать руку. – «Голубятня» тут рядом, пешком минут пять. Мы же договорились, что сходим, посидим… – Мы ни о чём не договаривались! Это ты сказал, а я не соглашалась, – упрямо прошептала я, почему-то потеряв голос. «Отчего люди не летают?» – вопрошала одна классическая героиня, чьей горькой судьбой нас так усердно потчевали в школе. Почему этот дурацкий риторический вопрос, как банный лист, застрял в моей голове и упорно отказывался покидать её. Отчего? Отчего люди теряют рассудок и подчиняются неведомой силе, которая ведет за собой, увлекая и лишая способности сопротивляться? Оттого ли, что на свете есть желание и тоска по одному, единственному, – детонаторы, предательски срабатывающие от легкого сотрясения? Оттого ли, что эти странные последовательности звуков, называемые музыкой, так коварно воздействуют на слабые человеческие и, в частности, женские, души и все прочие органы? Потому ли, что ночь и воспоминания, сила и тепло его рук, настойчивость его губ, его запах и сережка в мочке уха, хрипловатый его шепот и слова его, ничего не значащие, –от простых глупостей до почти непристойностей, – лишают сил и личности? Меня больше не было в эту ночь, не оставалось совсем: я стала пластилином в его руках, он лепил из меня, что хотел; он играл на мне свою собственную мелодию, я подчинялась его нотам, и мне не хотелось больше сопротивляться; я принимала ту форму, какую он желал мне придать, я пела под его коварную дудку, чувствовала его жар между своих ног, снова и снова покорялась его рукам и губам, ни о чем не спрашивая, не думая, не желая знать. Все было, как в полусне. Джон увлек меня за собой в вечерний полусвет знакомых-незнакомых переулков, и вскоре мы оказались в шумном ресторанчике-полуподвальчике, абсолютно логично названном «Голубятней», где в небольшом зале, на стенах тесно гнездились атрибуты, видимо, по мнению дизайнера, присущие означенному птичьему жилищу: виниловые пластинки, детали то ли швейных машинок, то ли мясорубок, какие-то плакаты из серии «Болтун – находка для шпиона», и прочие отголоски богатства старых коммунальных квартир. Зал был оккупирован бэндом Дики, нас встретили радостным воем, где-то в толпе краем глаза я увидела Мишу, и меня затрясло от стыда и мысли, что репутация моя безнадежно и окончательно рухнула. Впрочем, ни сил, ни возможностей бороться за остатки поруганной репутации уже не было. У меня что-то спрашивали, наливали вино, я что-то ела, что-то отвечала, Джон сидел рядом, за столом было тесно, его плечо касалось моего, он наклонялся ко мне и что-то говорил, я почти не понимала что. Потом он шепнул мне: – Аглая, пойдем? – Куда? – спросила я, зная, что сейчас встану и пойду с ним туда, куда он позовет. Мы ехали в такси и молчали, Джон держал меня за руку, и мне хотелось вот так ехать и ехать с ним по ночным, то сияющим иллюминацией, то полутёмным улицам и молчать, просто сидеть рядом и ничего не говорить. Мы вышли из такси, вошли в какой-то дом. «Джон, ты здесь живешь?» – спросила я, когда он открыл дверь, и мы зашли в темноту квартиры. «Нет, – ответил он, – но это хорошее место». И я больше ничего не спросила, потому что мой разум молчал, и потому что Джон вдруг сгреб меня в охапку и начал целовать так жадно и неистово, что я потеряла остатки онемевшего моего рассудка.
Axel: Бэла пишет: Так шта мое предложение не делать отрывок еще "более лучше", а двигаться дальше, а то я уже дырку в кнопке темы протерла в надежде... , я тоже уже в который раз захожу в надежде на продолжение. Хелга
apropos: Хелга а я уже кинулась читать продолжение... Все отлично, на мой взгляд. Перечитала с непередаваемым удовольствием.
chandni: Хелга пишет: Хорошо, сейчас сделаю большое человеческое спасибо! Хелга пишет: Довезу, уложу, но не сейчас... *преданно заглядывая в глаза* а сейчас ты работаешь над продолжением?
Хелга: chandni пишет: сейчас ты работаешь над продолжением? А как же Только не знаю, когда будет результат.
Inn: Хождение по театру очень понравилось :-). Вот эта фраза вопрос вызвала. "...мелькнула крамольная мысль, но он отпустил руки. " - логичнее было бы или отпустить [её] плечи или опустить [свои] руки.
novichok: Хелга Полный отпад!!!!Извините, просто это первая реакция на обновленный кусочек Хелга пишет: Две аккуратные, второго нежного возраста, дамы Хелга пишет: В ... дцатый раз повторяю: делаю это также как и ты! Ээээ, нет. Каждый аффтар делает это по-своему. По-своему гениально!!
chandni: Хелга пишет: Только не знаю, когда будет результат. ждем, надеемся и верим! Творческого вдохновения тебе!
Леона: Хелга отдельное спасибо за обновлённый кусочек, он засиял ещё ярче (хотя куда уж ярче? ). Очень хочется верить, что продолжение последует в билжайшем будущем! novichok а что за картинки у тебя в посте? У меня только красные крестики вместо них.
novichok: Леона пишет: а что за картинки у тебя в посте? У меня только красные крестики вместо них. Щас исправим
полная версия страницы