Форум » Хелга » Новогодняя история. Хелга нов. 29.12.07 » Ответить
Новогодняя история. Хелга нов. 29.12.07
Хелга: Название: Новогодняя история Автор: Хелга Размер: повесть (?)
Хелга: Ехала ночью в поезде, не спалось, пришла идея, остановиться вовремя не смогла, простите. Я не хотела ничего начинать, это получилось само собой. Кидайте тапки...
Хелга: Поезд, скрипя тормозами, остановился. Алена спрыгнула со ступенек вагона и словно провалилась в мутный промозглый вечерний холод. Где-то вдалеке, за крышами вагонов, сияло огнями здание вокзала, его подсвеченный шпиль прорезал темное декабрьское небо. Поезд, которым Алена обычно добиралась из своего городка, приняли на какой-то дальний путь, а прицепной вагон, в котором она ехала, был последним в составе и для него, как обычно, не хватило перрона. Чертыхаясь и кляня железные дороги и отношение к пассажирам, Алена доковыляла до перрона, таща по грязному мокрому гравию свой чемодан на колесиках, и остановилась, всматриваясь в мутную серую полутьму. Юльки нигде поблизости не наблюдалось. «Как всегда опаздывает или ждет на вокзале», – решила Алена и зашагала по платформе к стеклянному павильону, над которым светилась надпись: «Переход в здание вокзала». На вокзале Алена так и не нашла подругу, а у сотового, как назло, села батарея. Она выбралась на привокзальную площадь и поймала такси. – Площадь Воровского, – сказала Алена водителю и устроилась поудобнее на заднем сидении, предвкушая поездку по вечернему городу. Она расстегнула куртку и похолодела: сумочки на ремне, в которой она везла деньги, не было… Полторы тысячи баксов на новогодние покупки, причем половина из них – чужие. «Господи, какой ужас! Где она? Когда я могла снять сумку?» – Стойте, остановитесь! – закричала она водителю. – Что случилось, девушка? Зачем так кричать? Я же за рулем! – возмущенно повернулся к ней шофер. – Сумочка! Я оставила сумочку в вагоне! – в отчаянии завопила Алена, вдруг вспомнив, что перед прибытием поезда снимала с талии сумку, размышляя, не засунуть ли ее в чемодан, но потом, а что было потом… – Поворачивайте обратно! Быстрее! – Девушка, что значит, поворачивайте? – На вокзал, обратно, скорей! Водитель, чертыхаясь, доехал до перекрестка, развернулся. У вокзала Алена вылетела из машины. – Скорее, достаньте мой чемодан! Она перерыла весь чемодан, сумочки не было и там. Алена бросилась вниз по ступенькам перехода на дальнюю платформу туда, где выходила из поезда. – Девушка! Вы куда? А чемодан? – кричал вслед ей водитель, но она уже не слышала его. Путь, на который прибыл ее поезд, был уже пуст, Алена помчалась к дежурному по вокзалу. – Прицепной из Энска? Так его, девушка, уже утащили в депо! А что у вас случилось? – Я сумку, сумку, оставила в вагоне! Где это депо? – Ну вот, говорят же: «пассажиры, не забывайте свои вещи, выходя из вагона». Как же вам объяснить? Если по путям, километра четыре, но в такой темноте вы не доберетесь, да и опасно это! Лучше в объезд, в сторону Лагоды, – дежурная долго и подробно объясняла девушке, как добраться до вагонного депо, пока ее не прервал нетерпеливый пассажир, стоящий позади Алены. Алена помчалась обратно на привокзальную площадь. Водитель машины, увидев ее, разразился в ее адрес гневной, насыщенной национальными эпитетами, речью. – Ну что, едем? – выпустив пар, спросил он. – Едем, – ответила Алена, задыхаясь, и рухнула на заднее сиденье. – Куда едем? На Воровского? – спросил водитель, выезжая на широкую улицу, ведущую от вокзала в город. – Нет! Мне нужно в депо! – Куда? – В вагонное депо, это в районе Лагоды, мне объяснили… Водитель присвистнул. – Нет, девушка, мы так не договаривались. Я туда не поеду, там и дороги нормальной нет, да я и не бывал там никогда. – Ну, пожалуйста, – взмолилась Алена, борясь с подступающими к горлу слезами. Уломать водителя не удалось ни мольбами, ни угрозами, а после того, как Алена назвала его «бездушным болваном и настоящим мужчиной», он открыл дверцу и выгрузил ее на тротуар вместе с ее чемоданом и безудержным отчаянием. Холодный противный ветер, пробирал насквозь, бросая в лицо мелкие снежные брызги. Алена прошла несколько метров, таща за собой чемодан и лихорадочно размышляя, где поймать такси и как уговорить водителя поехать в вагонное депо. Она не заметила, как прошагала прямиком по луже, остановилась и в отчаянии шарахнула кулаком по капоту стоящей у бровки тротуара Лады. – Э-э, мадам, чем вам не угодила моя тачка? Хлопнул багажник, на нее возмущенно уставился владелец машины. – У вас замечательная, самая лучшая в мире машина! – собрав все силы, закричала Алена, чувствуя, как в голосе прорываются истерические нотки. – Вот то-то! Он открыл дверцу и собрался садиться за руль. – Прошу вас! Умоляю, довезите меня до вагонного депо! – срывающимся голосом завопила Алена. Он задержался, удивленно глядя на нее. – Простите, я не занимаюсь бомбизмом. И зачем вам в вагонное депо? – Вы понимаете, я забыла сумочку, такую, на поясе… в вагоне… с деньгами… я не знаю, что делать, а вагон уже утащили в депо, а время уходит, – Алена в отчаянии частила, захлебываясь словами, пытаясь сдержать подступающие слезы. – Гм-м, что ж вы такая рассеянная? И большая сумма? Хотя, какая мне разница… – Вы отказываетесь? Ну пожалуйста, прошу вас, – почти застонала Алена, давя в себе желание плюхнуться перед ним на колени в жидкую грязь тротуара. Мужчина посмотрел на нее, зябко повел плечами и скрылся на водительском сиденье. Алена застонала и ухватилась за ручку чемодана. Дверца машины открылась. – Ладно, садитесь, довезу вас до депо, если найду дорогу. – У меня еще чемодан… – жалобно протянула Алена. – Вот черт, – ругнулся мужчина, вылез из машины и, открыв багажник, резко закинул туда Аленин чемодан. До вагонного депо они добирались минут сорок, водитель Лады долго плутал по каким-то закоулкам, время от времени останавливаясь и выскакивая из машины, чтобы спросить дорогу. Он не разговаривал с Аленой, а она боялась смотреть на него, чувствуя, что он весь кипит от злости то ли на нее, то ли на себя. Наконец он тормознул возле закрытых ворот. – Дальше проезда нет, пешком, – бросил он, не глядя на Алену. Она выбралась из машины, пролезла между прутьями ворот. Перед ней расстилалась полутемная площадь, загроможденная какими-то темными бесформенными механизмами огромных размеров. Откуда-то с высоты мутную мглу прорезал луч прожектора, в глубине площади чернело здание. «Неплохое местечко для финальной сцены американского боевика», – подумала Алена, пробираясь между механическими монстрами, чувствуя, как хлюпает вода в безнадежно промокших кожаных сапожках. Она оглянулась на машину, услышав, как хлопнула дверца. Мужчина догнал ее, зашагал рядом. – Какой у вас был вагон? – Прицепной из Энска. Нужный вагон нашелся где-то в конце пропахшего дезинфекторами и краской депо. Алена взлетела по ступенькам. – Девушка, куда вы? – дорогу ей перегородила дородная проводница в синем халате. Алена сбиваясь, начала объяснять про сумку, которую оставила в купе. – Ничего здесь не было, никакой сумки, – уверенно заявила проводница. – Дайте девушке пройти, пусть посмотрит в купе, – раздался снизу голос Алениного провожатого. Она с благодарностью глянула на него. – А вы кто такой? И вообще, здесь посторонним не положено! – возмутилась толстуха. – Хотите лишиться премии? – грозно вопросил мужчина. – Это кто, ты что ли, меня лишишь? – спросила проводница, правда, голос ее уже потерял некую толику уверенности. – Может и я, – заявил мужчина. – Ладно, идите, смотрите, – вдруг согласилась женщина, пропуская Алену. Та кинулась в свое купе, осмотрела все: полки, ящики для вещей, забралась в верхний багажный отсек, заглянула в соседние купе, – все тщетно,– сумки не было. Когда Алена вышла в тамбур, проводница стояла на улице рядом с мужчиной, они курили, мирно беседуя. Алена почти свалилась со ступенек вагона, сил больше не было. – Денег-то много было, девушка? – сочувственно спросила женщина. – Полторы тысячи долларов, – почти прошептала Алена. Проводница присвистнула. – Девушка, не подумайте, что это мы взяли. Моя напарница домой уехала, у нее дочь рожает, а я одна тут управлялась, если бы что нашла, вернула бы, зачем мне неприятности. Видать, кто-то из пассажиров поживился. Оставляйте мне свой телефон, если что, позвоню. Алена, сбиваясь, продиктовала проводнице номер.
Хелга: Обратно она тащилась, чуть не спотыкаясь на каждом шагу, пересчитав своими боками всех механических монстров по пути. Она рухнула на сиденье машины и, уже не стесняясь незнакомого мужчины, разрыдалась, взахлеб, от души. – Этого мне только не хватало – пробормотал он, – да успокойтесь вы, девушка, живы, здоровы, заработаете еще… – Вы ничего не понимаете… – выла Алена, – там восемьсот баксов вообще не мои, я за покупками приехала, мне денег надавали, у меня целый список… – Прекрати реветь, – вдруг резко и грубо сказал он, – Посмотри, в машине уже воды по колено… У тебя платок есть? От неожиданности Алена замолчала и, шмыгая носом, порылась в карманах куртки. Он вздохнул и со словами: «Угораздило же меня так влипнуть», – протянул ей носовой платок в темно-коричневую клетку. Алена взяла платок и, всхлипывая, уткнулась в него. Мужчина завел мотор и, резко развернув машину, рванул вперед, ловко лавируя в закоулках железнодорожного хозяйства. Некоторое время спустя, машина мчалась по шоссе в сторону города. То ли быстрое движение немного успокоило Алену, то ли закончились слезы, но она затихла, вытерла лицо, высморкалась, виновато глянув на своего спутника. Он повернулся к ней, подбадривающе улыбнулся. – Куда мы едем? – спросила она, глядя, как мелькают за окном сияющие предновогодним убранством витрины. – А куда вас везти? – коротко бросил он. – На Воровского... Я приехала к своей подруге. Она должна была встретить меня! – Почему же не встретила? – Не знаю. А у вас есть сотовый? Можно мне позвонить подруге? У меня села батарея. Он хмыкнул, достал из внутреннего кармана куртки телефон и подал ей. Алена дрожащими пальцами попыталась набрать Юлькин номер... Он, ухмыльнувшись, забрал у нее телефон. – Говорите номер. Алена продиктовала цифры. Он вернул ей телефон, в котором звучал Юлькин голос. – Аллё, кто это? – Юлька, это я, Алена! – Ленка, где ты? Я не смогла приехать на вокзал, прости! У нас тут собралась такая прикольная компашка, супер! Я звонила, но у тебя телефон не отвечал!! Давай, скорее сюда! Жду! А что это за номер, откуда звонишь? – Да так, знакомый, – буркнула Алена в трубку. Юлька как всегда в своем репертуаре: не смогла встретить, прикольная компашка. Сама же уговаривала Алену приехать перед новогодними праздниками за покупками. «За покупками, о, господи, что же я теперь буду делать? Как мне домой возвращаться?» От горестных раздумий ее отвлек голос мужчины. – Ну и как подруга? Что-то мне кажется, она вас разочаровала… – Да нет, дело не в этом… Я не знаю, что мне делать, как я теперь вернусь домой, без денег, без покупок, мне еще нужно было выкупить учебники… а у нее вечеринка, как я появлюсь там? – слезы снова предательски полились у нее из глаз. Несколько минут они ехали в молчании. – Едем ко мне, – вдруг решительно заявил мужчина. – Что-о-о?! Остановитесь сейчас же и выпустите меня! – Алена чуть не схватилась за руль, но он аккуратно отвел ее руку. – Успокойтесь. Я не собираюсь ни насиловать, ни соблазнять вас, – он с усмешкой повернулся к ней. – Придете в себя, согреетесь. – Моя подруга знает, что я приехала! – в отчаянии выкрикнула Алена. Он что-то пробормотал сквозь зубы, сворачивая с проспекта в боковую улочку. Лада, трясясь, перебралась через какие-то колдобины и остановилась во дворе, напротив подъезда длинной девятиэтажки, светящейся огнями многочисленных окон. – Приехали… пошли, – решительно сказал он, вышел из машины, открыл дверцу перед Аленой и взял ее за руку. У нее не осталось сил сопротивляться. Они поднялись на лифте, он открыл дверь. – Проходи. В квартире было темно и тихо. Он пощелкал выключателем, загорелась тонкая неоновая лампа в прозрачном футляре, установленная на стене, осветив небольшую прихожую: обои в полоску, два мягких пуфика, металлическая рама вешалки для одежды, на которой одиноко висела кожаная куртка. Алена рухнула на пуфик. «Что я делаю? Пришла к совершенно незнакомому мужчине! А если он маньяк? О господи? Что будет с Митькой и мамой, если со мной что-то случится? Какая я дура, боже, помоги мне!» – мысленно взмолилась она. – Да успокойтесь вы, раздевайтесь, я хотел сказать: снимайте куртку и сапоги, – насмешливо добавил он, видимо, поймав испуганный Аленин взгляд. Он уже снял куртку и стоял перед ней, засунув руки в карманы джинсов. Только сейчас она, наконец, разглядела его. Среднего роста, худощавый, темноволосый… «Не красавец, но и не урод, – мелькнуло у нее в голове. – Лет 35, а может больше или меньше… Хотя, какая разница, какого возраста маньяк сейчас укокошит меня? Хоть бы не мучил долго…». Алена стащила куртку, только сейчас заметив, что весь левый рукав ее покрыт черными, жирными пятнами. – И где ты умудрилась залезть в мазут? – спросил он, пристраивая Аленину куртку на крючок вешалки. – Проходи на кухню, сейчас будем пить чай. – Я еще немного посижу здесь, – сказала Алена, чувствуя как у нее задрожали ноги. – Ладно, смотрю, ты прилипла к этому месту и намерена держать здесь оборону не на жизнь, а на смерть. И какой черт меня дернул остановиться на том месте и выйти из машины! – сказал он. Он ушел и через несколько минут вернулся с бокалом, на треть заполненным золотисто–коричневой жидкостью, и раскрытой коробкой, в которой блестели золочеными обертками конфеты. – Выпей это, успокоишься и согреешься, тебя же всю трясет. – Что это? – Алена заворожено уставилась на бокал. – Коньяк… Хороший, французский. Пей, не бойся. Алена взяла бокал, осторожно пригубила терпкий густой напиток, затем залпом выпила остатки, коньяк обжег ее горло, живительное тепло полилось по жилам, снимая напряжение беспокойного вечера. Мужчина протянул ей конфету, она развернула золотистую фольгу, надкусила шоколадный шарик, из которого брызнул и потек по подбородку и рукам сладкий тягучий ликер. Она быстро сунула конфету в рот и, достав его клетчатый платок, начала вытирать лицо, чувствуя, как разгораются ее щеки, то ли от смущения под его внимательным взглядом, то ли от выпитого коньяка. – Послушай, – сказал он, – я дам тебе деньги. Бокал выскользнул из руки и покатился под ноги по линолеуму, на котором вокруг ее сапожек растеклась грязная лужа. – Что вы сказали?! – Я дам тебе полторы тонны баксов. Он поднял бокал и ушел, вернулся через пару минут и протянул ей тонкую пачку зеленых купюр. – На, возьми. – Вы что, альтруист или сумасшедший? Или надеетесь, что я с вами… за эти баксы? – Нет, не альтруист, совсем нет, – сказал он спокойно, – а полторы тонны ты определенно не стоишь. Он помолчал и, прищурившись, окинул Алену по-мужски оценивающим насмешливым взглядом. – Остается последнее: я – сумасшедший. Вернешь, когда сможешь. То, что произошло дальше, по всем определениям Алены не вписывалось ни в какие рамки и не поддавалось никакому логическому объяснению. Позже она тысячу раз задавала себе вопрос: как могла она разумная, хоть и крайне рассеянная, женщина, всегда до безобразия скромная в отношениях с мужчинами, все последние годы старательно пресекающая любые мужские поползновения в свой адрес, повести себя подобным образом? Почему? Она сваливала все на состояние стресса, тяжелого психо-эмоционального стресса, как потом определила Юлька, на усталость и выпитый коньяк. – Как это не стою? – ляпнула вдруг Алена, удивляясь самой себе, поднялась на ноги, и увидела его глаза, насмешливые, темно-синие, которые почему-то оказались совсем близко от нее: то ли что-то менялось в пространстве, то ли он просто шагнул к ней. А потом он взял ее за плечи и поцеловал в губы, еще липкие и сладкие от ликера, пролившегося из конфеты в золотистой обертке.
Хелга: Алена проснулась, где-то в темноте тикали часы, сквозь прозрачную штору пробивался слабый предутренний свет. Несколько минут она лежала, глядя в потолок и прокручивая в голове всю череду событий, в результате которых она оказалась в постели с мужчиной, о чьем существовании и не подозревала несколько часов назад. «Я даже не знаю, как его зовут! Кто он? Его ли это квартира? И все остальное… А зачем мне знать? Бежать отсюда и как можно скорее!». Она осторожно выкарабкалась из кровати, вздрагивая от своей наготы, ощущая себя если не проституткой, то, по крайней мере, развратной куртизанкой, с ужасом вспоминая, как он раздевал ее, а она не сопротивлялась, а наоборот, хотела, хотела этого. Алена на ощупь собрала свою разбросанную по комнате одежду, осторожно пробралась в ванную, оделась, умыла до сих пор припухшее от вечерних слез лицо, сгребла сумку и куртку, и, повернув ручку замка, выскользнула в подъезд, осторожно закрыв дверь за собой. Уже светало. Холод мутного декабрьского утра ударил ей в лицо, когда она выскочила из подъезда и бегом, словно за ней гнались, бросилась прочь со двора к проспекту. – Господи, Алена! – Юлька открыла дверь и пропустила Алену в квартиру. – Что случилось?! Где ты была всю ночь? Мы с Вадиком уже обзвонили все больницы, позвонили в милицию и уже собрались звонить в морг! Где ты так перепачкалась? – Не спрашивай, Юлька. Я… я потеряла полторы тысячи баксов и… переспала с мужчиной… Юлька ошарашено уставилась на нее. – Переспала? Ты? С кем? – Не знаю с кем… – Ладно, раздевайся… сейчас поставлю чай, все расскажешь… – Юлька… – взвыла Алена. – Я чемодан оставила! Только сейчас до нее дошло, что ее чемодан так и остался лежать в багажнике его Лады. – Еще не легче? Алена, ты совсем с ума сошла!? Где он живет хоть помнишь? – спрашивала Юлька подругу, когда Алена, приняв душ и облачившись в Юлькин халатик, сидела на кухне и глотала горячий чай, почти не чувствуя его вкуса. – Как ты оказалась у него? Он что напоил и изнасиловал тебя? – Нет, не поил и не насиловал! Вернее я выпила, коньяка, совсем немного. – Алена, ничего не понимаю, это все не про тебя... Рассказывай по порядку. Выслушав сбивчивый Аленин рассказ, Юлька несколько минут сидела молча, ковыряя вилкой пирожное. – Не хило… Полторы тонны баксов… И он предложил тебе деньги? За это? – Юлька глянула на Алену. – И почему мне никто не предлагает, я бы с удовольствием… – Нет, он просто так предложил, хотя я не знаю… я уже ничего не понимаю… А чемодан? Как я теперь верну свой чемодан?! – Ладно, съездим, не переживай. У тебя там что-то ценное? Ты хоть помнишь, где тот дом? – Конечно, помню. В чемодане одни книги, белье и свитер, ничего ценного, книг только жалко… и чемодана, новый, только что купила. – А как парня зовут? Хоть симпатичный? Молодой? – Да не знаю я, как его зовут! Я не спрашивала, а он не сказал. И какая мне теперь разница, как его зовут и симпатичный ли он. Не старый, да, – подумав, почему-то добавила она. – Хорошенькое дело: наша скромница Алена отдается неизвестному за полторы тысячи долларов. От кого угодно могла бы ожидать такого, но не от тебя. А ты баксы-то хоть взяла? – Юль, ты совсем дура или притворяешься? Конечно, не взяла. И не отдавалась я ему за эти деньги, говорю я тебе, у меня и в мыслях такого не было. Все произошло случайно, я… он… это было так… – Алена замолчала и махнула рукой. – Нет, это ты совсем дура, что не взяла… В общем, ты трахнулась с ним безвозмездно, то есть даром, в состоянии тяжелого психо-эмоционального стресса, – подвела итог Юлька. Позвонив домой и сообщив маме, что у нее все в порядке, Алена улеглась на диван и заснула, словно рухнула в пропасть. Проснулась она оттого, что ее трясла за плечо Юлька. – Алена, просыпайся уже полдень, все проспала, Вадик психует, пора ехать, если хочешь вернуть свой чемодан. И у меня есть к тебе деловое предложение. Алена выбралась из-под пледа, умылась, подкрасила ресницы. – Твою куртку нужно нести в химчистку! Вадик, сейчас, чаю выпьем и готово! – голос Юльки звенел по всей квартире. – Слушай, Ален, предложение такое, – сказала Юлька, когда они снова сидели за кухонным столом. – Ты потеряла полторы тысячи, я тебе дам их. Алена в изумлении уставилась на подругу. – Юлька, спасибо, но я сразу тебе не смогу отдать, только постепенно. – Дослушай до конца, только не кипятись. – Юлька успокаивающим жестом вытянула вперед ладони. – Я покупаю, ну, или беру в залог твои фамильные драгоценности, твое ожерелье с серьгами. Если соберешь деньги, верну, если нет – остаются у меня. Как тебе такой обмен? Ожерелье и серьги с изумрудами в тонкой золотой оправе, работы уральских мастеров позапрошлого века достались Алене от бабушки, матери ее отца. Юлька давно восхищалась и облизывалась на эти вещи. – Юль, ну как я могу, это же семейная реликвия… И они стоят намного больше. – Ален, ты же никогда их не оденешь, а у меня постоянно тусовки, у тебя и платья вечернего никогда не было. Юлька еще в институте отличалась невероятной практичностью, методично рассчитывая каждый шаг в своей жизни, да и замуж вышла, старательно взвесив все за и против. Дружба с Юлькой была испытанием, выдержать которое было под силу не каждому. Алена и Юлька учились в одной группе в институте и четыре года прожили в одной комнате в общаге. Они не раз ссорились не на жизнь, а на смерть, но так и не поссорились окончательно, продолжая поддерживать отношения. Алена была для Юльки жилеткой, в которую можно было выплакаться, если в том возникала необходимость, а Алена, как ни странно, получала удовольствие от Юлькиной безапелляционности и напористости, качеств, которые у нее самой присутствовали лишь в зачаточном состоянии. Сейчас Алена молчала, с тоской думая, что ей придется согласиться на Юлькино предложение. Вернуться сейчас домой и заявить в школе, что она бездарно потеряла деньги, было невозможно. Она испортит праздник коллегам, а завучиха решит, что она просто потратила деньги на себя. Алена тяжко вздохнула. Что еще может быть хуже этих двух последних дней в ее жизни? – Хорошо, Юлька, я согласна. «Итак, в завершение всех своих подвигов я почти продала фамильные драгоценности. Неплохой итог…». Юлька издала победный вопль и обняла Алену. – Спасибо, спасибо, я так тебя люблю… Алена не удержалась от ироничного «хм-м». В дверях кухни появился Вадик, муж Юльки, мужчина необъятных размеров и невероятного добродушия. – Ну что, девочки, едем, куда вам там было нужно? Привет, Алена. Они уже одевались в прихожей, как Алену вдруг осенило. – Юль, я вчера звонила тебе с его телефона, у тебя должен сохраниться номер! Мы можем ему позвонить! – Точно! И как ты сразу не сообразила? Юлька достала телефон и пощелкала кнопками. – Вот он, этот, 22:05. На, звони. Алена взяла телефон и вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она не могла сказать ни слова. Во рту пересохло. – Юля, – почти прошептала она, – позвони ты. – Ну, ты даешь? Боишься, что ли? И что я ему скажу? – Объяснишь, что подруга, договоришься встретиться, заберешь чемодан. – И это все сделаю я? Почему не сама? – Да не могу я с ним встречаться, как ты не понимаешь? – Девочки, у меня времени в обрез, договаривайтесь скорее! – басом загудел Вадик. – Ладно, звоню, чего не сделаешь ради подруги... Юлька нажала кнопку. Подождала… – Алле, – оживленно запела она, – это подруга вашей вчерашней случайной знакомой, – она сделала Алене круглые глаза, – Помните, да? … Да, верно, чемодан… Куда подъехать? … Хорошо!... Нет… Она не может… У нас – серебристый ауди … через полчаса… ОК. Юлька захлопнула крышку телефона. – Респект тому, кто придумал мужчин, шоколад и мобильник! Вадик, вперед, через полчаса у торгового центра, забираем Ленкин чемодан. Алена, едем! – Я не поеду… – Да просто посидишь в машине, можешь не выходить. Кстати, он спросил про тебя! А потом сразу в торговый центр, за покупками, а? Шопинг – лучшее лекарство от стресса! Вадик тяжко вздохнул всей своей необъятной грудью, видимо, реагируя на слово «шопинг». Юлька достала из шкафа-купе и протянула Алене короткую кожаную куртку золотисто-болотного цвета с капюшоном, обрамленным светлым мехом – Надевай вот это! Алена, пожав плечами, влезла в куртку, застегнула молнию. – Отлично, Ленка, эта зелень как раз к твоим болотным глазам и рыжим волосам! Алена глянула на себя в зеркало: действительно неплохо.
Хелга: Алена забилась в угол на заднем сиденье, радуясь затененным стеклам машины. Дверца хлопнула, Юлька плюхнулась на переднее сиденье. – Все! Дело провернуто! Вадик грузит твой чемодан в багажник! Слушай, а парень очень даже ничего себе! Может, зря отказалась встречаться? – Прекрати, Юлька! С какой стати я должна встречаться с ним? Спасибо за хлопоты! – Да какие хлопоты! Дура ты, Ленка! А вдруг он запал на тебя? Алена кинула на подругу зверский взгляд. Ауди тяжело качнулась – Вадик усаживался за руль. – Ну что, девочки? Я поехал… Вы как? – У нас шопинг! Пошли, Ален! – А он… он уехал? – Уехал. Сел в машину и рванул. Пошли, не боись, все wonderful, давай, давай, вылезай! Торговый центр гудел предновогодней суетой. Вдоль залов тянулись ряды искусственных елей, сосен и других хвойных непонятного вида, витрины сияли стеклянными шарами, разноцветные огоньки в магическом движении ползли по развешанным повсюду гирляндам, покачивали головами огромные Санта-Клаусы, гордо улыбаясь в короткие белоснежные бороды, видимо, радуясь, что вытеснили на задворки длиннобородых российских Дедов Морозов. Юлька застряла где-то на распродажах, а Алена забрела в отдел белья, решив, что поднять настроение она сможет, купив себе что-нибудь тонкое, кружевное. Она разглядывала трусики, размышляя, выбрать ли короткие кружевные шортики или высокие, утягивающие живот. В отдел с грохотом вкатилась тележка, загруженная коробками и пакетами, Алена обернулась и вздрогнула, – прямо напротив нее, у входа стоял он, ее вчерашний попутчик, их взгляды встретились, он отвел глаза и шагнул куда-то в сторону. Алена нервно рванулась в глубь отдела. «Как глупо!» Она постояла в глубине отдела, делая вид, что разглядывает витрину. Настроение что-то покупать мгновенно улетучилось. Выждав несколько минут, она осторожно шагнула к выходу. – Девушка! – раздался оклик позади. – А заплатить за покупку? Только сейчас она сообразила, что до сих пор держит в руке коробку с трусиками. Алена повернулась к кассе, за которой стояла продавщица – волоокая дива. Алена расплатилась, сунула коробку в пластиковый пакет и рванула из отдела, оглядываясь по сторонам. Пройдя несколько шагов, она внезапно увидела его, стоящего у прилавка, он обернулся, заметил ее, она резко остановилась, чувствуя, как лицо заливается краской. Он подошел к Алене. – Привет, – сказал он. – Делаешь покупки? Нашла деньги? – Привет. Да, подруга выручила… – Хорошая у тебя подруга… Он стоял, сунув руки в карманы, внимательно и чуть смущенно глядя на нее… – Хорошая… – протянула Алена, в горле пересохло. «Господи, скорее бы все это закончилось!» – Твоя подруга забрала чемодан… – Я знаю. Вы что, следили за мной? – Я? Нет, конечно! Вспомнил, что нужно купить лезвия для бритвы. Он сунул руку в карман, достал и продемонстрировал пачку лезвий. – Не хочешь выпить кофе? Здесь, наверху, неплохая кофейня. Ничего, что я на ты? В свете последних событий… – Ничего… «С чего это он приглашает меня на кофе? Дань вежливости женщине, с которой случайно переспал?» – Это необходимо, пить с вами… с тобой кофе? – Нет, конечно. Можешь отказаться. Просто я… – он не договорил. «Сейчас скажет, что ночью все было классно», – подумалось Алене. Но он молчал, глядя на нее своими темными, то ли синими, то ли серыми глазами. – Хорошо, пойдем, – сказала она. «В конце концов, почему бы мне не посидеть с ним в кофейне, красиво поставить точку?» Они зашли в лифт, прозрачная кабина быстро заскользила вверх, вдоль огромной сияющей бегущими огоньками елки, тянущейся верхушкой к круглому куполу центрального зала торгового центра. – Какой кофе ты пьешь? – Двойной эспрессо, без сахара. Он сделал заказ, снял куртку, устроился на стуле напротив Алены, провел рукой по своим темным волосам. Он был в темно-синем джемпере с v-образным воротом, чисто выбрит, приятный легкий запах мужского парфюма витал в воздухе. Алена вспомнила, как вчера его щека слегка царапала ее кожу, когда он… «О, Господи…». Над столиком нависла неловкая тишина. Алена отвернулась и посмотрела в высокое окно кофейни; снаружи уже темнело, город блистал огнями, в стекле отражалась огромная фотография Эйфелевой башни, украшающая стену напротив окна. – Посмотри, – вдруг невольно вырвалось у Алены, – словно башня стоит там, в городе, снаружи… Он повернул голову к окну, потом взглянул на нее, немного удивленно. – Действительно, потрясающий эффект. Мы в Париже? Тогда, все, что произошло между нами, вполне естественно… Но ты сбежала ночью… – Для меня – нет, неестественно… Со мной такого никогда не случалось. Не знаю, как я могла… – Ты жалеешь? Ее охватывало ощущение нереальности всего происходящего. «Мы в Париже… Нет, мы в России, и я сделала большую глупость, о чем жалею… Жалею?» – Кстати, мы так и не познакомились, несмотря на… Меня зовут Антон. – Алена, – сказала она. – Очень приятно. Он усмехнулся. – Надеюсь… Официантка принесла круглый подносик с двумя чашками кофе, они молча наблюдали, как она аккуратно выставляет их на столик. – Спасибо, – Алена кивнула официантке и взяла свою чашку, словно хватаясь за спасательный круг. Несколько минут они молчали, потягивая свой кофе. Алена допила свой эспрессо, осторожно поставила чашку на блюдце. – Я пойду. Спасибо за кофе… – Подожди, почему так быстро? «Сейчас предложит поехать к нему?» – почти с ужасом подумала она и вскочила со стула. – Нет, мне правда некогда, у меня здесь подруга, она, наверно, ищет меня. Он молча смотрел на нее. – Жаль, – произнес так, что было не понятно, то ли ему действительно жаль, то ли сказал из вежливости. Потом вдруг быстро: – Запиши мой номер телефона, будет что-то не так, позвонишь. – Зачем? – спросила Алена, мечтая об одном: скорее сбежать отсюда, из этой уютной кофейни, от Эйфелевой башни, отражающейся в стекле, от его темных внимательных глаз и легкой синевы чисто выбритых щек. – Запиши, номер не натянет, – твердо сказал он. – Впрочем, давай я сам. Он порылся в кармане куртки, достал листок бумаги, набросал на нем цифры. Алена взяла листок и сунула в сумочку. Протянула ему руку. Он слегка сжал ее пальцы, глядя ей в глаза. Алена быстро вытащила руку, развернулась и зашагала прочь, чувствуя, что он смотрит ей вслед.
Цапля: Хелга , сказать, что это здорово - значит, не сказать ничего! Это офигительно! Это так своевременно! Это потрясающе увлекательное начало! Хм... Даже если он маньяк....все равно мне нравится. Хелга , жду, очень-очень жду продолжения! Обожжжаю лавстори!
apropos: Хелга Убила! Во-первых, ужасно рада, что ты продолжает творить, несмотря и невзирая... Во-вторых - изумительно интересно, интригующе-очаровательно... Все, теперь опять в ожидании "Хелгиного продолжения"... Шапку, шапку-то напиши! Роман это, али что... И т.д.
Хелга: Цапля apropos Спасибо! apropos пишет: несмотря и невзирая.. Ага, все дела побоку, а потом аврал...
Бэла: Хелга ...Ох... Что-то в горле даже пересохло, я так волнуюсь, так волнуюсь! Как. Здорово.Написано. Как.Здорово. Что. Ты. Пишешь. Не знаю, какими словами еще написать, чтобы ты поверила и продолжала нас радовать!!!!!! ...Слов похоже нет, одни картинки Жду с величайшим нетерпением и душевным трепетом продолжения захватывающей истории.
Элайза: Хелга Очень рада, что твоя Муза не ленится и не останавливается на достигнутом! Читается здорово, легко, на одном дыхании. Героиня вызывает симпатию и сочувствие, несмотря на свои не слишком, э-э-э-э... осмотрительные поступки (надеюсь, секс хоть был безопасный? ) и явно неудачный выбор подруг. Первое легко объяснимо на фоне "психоэмоционального стресса", состояние которого автору удалось изобрзить так убедительно, что и читателю тоже невольно передается волнение, усталость и отчаяние героини. Со вторым сложнее - но будем надеяться, что дальнейшее развитие событий рано или поздно откроет Алене глаза на то, что настоящие подруги так не поступают. Жду продолжения!
Хелга: Бэла Элайза Спасибо за столь высокие оценки деятельности моей ненормальной Музы Лучше бы молчала и дала аффтару передохнуть. Элайза пишет: надеюсь, секс хоть был безопасный? Ну вот, Элайза, опять в точку. Размышляла над этой проблемой, решила оставить ее в тени, но раз у читателей возникает такой вопрос, придется внести доп. информацию
Цапля: Хелга , умоляю, не надо вносить доп. информацию. И хотя у меня тоже возник подобный вопрос (все мы дети своего века ), не хочется расшифровок в этом деле. Пусть все остается в тени.
SlavnaYa: Хелга, Вашей Ненормальной музе Отдельное Огромное Спасибище!!! Офигительно классный сюжет, Хелга, вы просто умница!!! Элайза пишет: надеюсь, секс хоть был безопасный? Будем надеяться , думаю если на это акцентировать, то история была бы не наша - американская
Элайза: Хелга пишет: придется внести доп. информацию Ни-ни, ни в коем разе. Я об этом спросила вовсе не к тому, чтобы ты вносила какие-то дополнения в текст и смущала нежные целомудренные души наших российских читательниц столь низменными и непристойными американскими подробностями Просто чтобы уяснить кое-что лично для себя - и в плане некоторых штришков к психологическому портрету обоих участников (уж такая я приземленная и практичная особа, что для меня эти нюансы тоже имеют определенное значение при оценке поведения персонажей в данной ситуации ), и в плане возможного дальнейшего развития сюжета - ждать ли, допустим, незапланированной беременности.
Леона: Хелга Спасибо! Здорово! Привет твоей ненормальной Музе и передай ей, чтобы не смела далеко от тебя уходить!
Хелга: SlavnaYa Леона Спасибо! Элайза пишет: и в плане некоторых штришков к психологическому портрету обоих участников (уж такая я приземленная и практичная особа, что для меня эти нюансы тоже имеют определенное значение при оценке поведения персонажей в данной ситуации ), и в плане возможного дальнейшего развития сюжета - ждать ли, допустим, незапланированной беременности. Совершенно логично, а идея незапланированной беременности очень неплоха
Кумушка: Хелга А потом он взял ее за плечи и поцеловал в губы, еще липкие и сладкие от ликера, пролившегося из конфеты в золотистой обертке. -супер!
Lizzy: Хелга Ух ты... Вот это да... Даже слова-то все растеряла, сижу, хлопаю глазами... Нет, это просто здорово! Такая интересная завязка, так волнительно! Класс! Музе твоей от меня низкий поклон! Не отпускай ее ни в коем разе и... Жду, жду продолжения с нетерпением!
Хелга: Кумушка Lizzy Спасибо
Хелга: – Мам, а Максим сказал, что Деда Мороза не бывает, его придумали… – Как это не бывает? – Вот и я говорю, что бывает. Кто же приносит детям подарки? Ведь Дед Мороз, да, мам? И Даша думает, что бывает, а Максим говорит: «подарки дарят родители», а Даша говорит: «Как же родители могут дарить подарки, у них и времени нет, папа всегда на работе, а мама – на кухне». Мам, а папа приедет к нам? – Папа очень занят, у него много работы. А твоя Даша просто молодец, все правильно понимает. Дмитрий, ты все-таки одеваешься или нет? Мы уже опаздываем! Митька вздохнул и принялся натягивать ботинки, напевая: «Джингл белз, джингл белз…» «Алена, твой ребенок не знает ни одной русской песни! Вчера на уроке музыки дети должны были исполнить любимую песню, а твой Дима спел эту, английскую, «Естердей». Тебе нужно подумать об этом», – вспомнились Алене слова коллеги, Митькиной учительницы. «Нужно срочно выучить «В лесу родилась елочка» или что-нибудь в этом роде, что-то у нас наметился явный пробел в патриотическом воспитании», – думала Алена, натягивая вязаную шапку на вихрастую голову сына. Он возмущенно вертел головой и корчил недовольные рожицы. – Мам, а Дед Мороз придет к нам? – Конечно, придет, ты же написал ему письмо. – А как он придет? У нас же нет трубы и камина! Он что, в форточку полезет? – Митька задумался. – Нет, в форточку ему не пролезть, он слишком большой… – Через трубу приходит Санта Клаус, а наш Дед Мороз придет через дверь. – А Санта Клаус как через трубу пролезает? И почему к одним детям приходит Санта Клаус, а к другим – Дед Мороз? – Потому что дети живут в разных странах, и их очень много, одному Деду не справиться, Санта Клаус ему помогает. А трубы у каминов очень широкие… – Мам, а Санта Клаус встречается с Дедом Морозом? Наверно, встречается, да? Им же надо обсудить, к каким детям в трубу лезть, а к каким через дверь… – Очень верная мысль, Митя. Все, побежали, рюкзак не забудь. Алена распахнула дверь подъезда и задохнулась от слепящей белизны двора – ночью выпал долгожданный снег. Еще вчера голые черные, наводящие тоску деревья сегодня искрились пушистой белизной в лучах неяркого декабрьского солнца. Митька тотчас же слепил комок и запустил его в сияющее веселой голубизной небо. – Мам, снег! – Митька, быстрее, опаздываем! За квартал до школы Митька, как обычно, отпустил ее руку. – Дальше я сам, – и решительно зашагал вперед. Алена остановилась, выжидая, когда маленькая фигурка сына скроется за углом. Он обернулся, улыбнулся и помахал ей рукой. Митька в борьбе за независимость, старательно разыгрывал перед одноклассниками, что ходит в школу один, без мамы. Алена, подождав несколько минут, зашагала следом и вскоре входила в ту же дверь, за которой только что скрылся ее самостоятельный первоклассник. В учительской царила привычная утренняя суета, Алену встретили радостными возгласами. Она выложила на стол пакеты с покупками, коллеги оживленно засуетились вокруг стола, разбирая свои заказы. – Алена Георгиевна, очень благодарна вам за труды, но все-таки хочу напомнить, что у вас до сих пор не переработаны тематические планы! Я вам еще на прошлой неделе напоминала, что в свете последних методических разработок… – забубнила завуч, Авенира Степановна, степенная дама в строгом классическом костюме, гроза всей школы, Антанта, как прозвали ее злые на язык подростки. Подруга Мила, физик, сочувственно подмигнула Алене. Восторженно зазвенел спасительный звонок, учительская быстро опустела. Алена ринулась к полкам, где в ячейках стояли классные журналы. – Алена Георгиевна, – не унималась Антанта, – И вы опять явились на работу в джинсах, а я неоднократно напоминала вам, что это –неподобающая одежда для преподавателя школы! Какой пример вы подаете своим ученикам? Алена с тоской взглянула на свои джинсы, которые машинально натянула в утренней спешке. – У меня сегодня в десятом классе урок, посвященный рок-культуре, джинсы входят в план урока, – нашлась она. – Гм-м, – завучиха недоверчиво взглянула на Алену. – Но учителю не обязательно выряжаться как актеру на сцене. А если у вас будет урок, посвященный какому-нибудь давнему историческому событию, вы что оденетесь как придворная дама? «Справедливое замечание… Или как придворная куртизанка...» Перед глазами Алены вдруг поплыла полутемная комната, «успокойся, все будет хорошо…», - низкий мужской шепот защекотал ее ухо. «Прекрати это, сколько можно!» – она сжала кулаки, пытаясь прогнать навязчивые воспоминания. – Возможно… Во всяком случае, попытаюсь приблизить свой облик к нужной эпохе, – ляпнула Алена, с тоской ожидая взрыва эмоций вспыльчивой Авениры Степановны. Но та лишь неодобрительно хмыкнула и сказала: – Идите на урок, звонок уже прозвенел, но на будущее извольте придерживаться установленных правил. Десятый класс встретил Алену довольным шумом. – Алена Георгиевна! Наконец-то, а то нас замучили физикой… – А английским я вас разве не замучила? – Ну, с вами хоть можно договориться, а с Людмилой Ивановной… – Стоп, запретная зона, – отрезала Алена, – Это не обсуждается… Glad to see you again! Let’s start our lesson. We’re going to talk about...* Окунувшись в привычную атмосферу урока, любимого предмета, парируя на шуточки, которые так любили отпускать ее неуемные ученики, с интересом ожидая реакции, она на время забыла про все свои неприятности, если так можно было назвать все, что произошло с ней за последнюю неделю. – Алена Георгиевна, а вы знаете, что у нас будут ставить компы? – Ага, точно, говорят, штук десять… – Ерунда… поставят какое-нибудь старье, отстой… – Серый, что ты гонишь, их вчера привезли, мониторы ЖК, системники здоровенные… – Откуда знаешь? – А я разгружать помогал… – Антанта сказала, это президентская программа… – Stop talking! If you want to discuss the subject, say in English please!** – Ну, Алена Георгиевна, вот так всегда, чуть что: in English… Алена разглядывала себя, стоя в одних трусиках перед высоким зеркалом, закрепленным на дверце платяного шкафа. Эти кружевные трусики, купленные, в состоянии паники, в торговом центре, оказались единственной вещью, которую она приобрела для себя, – покупку зимних сапог, теплой куртки, платья для новогоднего вечера пришлось отложить на неопределенное будущее. «Когда пройдут все праздники, и кончится зима… и необходимость этих покупок отпадет сама по себе…», – усмехнувшись, подумала она. Алена задумчиво разглядывала свою грудь, еще сохранившую почти девическую упругость, несмотря на то, что Митька до двух лет питался материнским молоком. Она вспомнила, как двухлетний Митька заползал к ней на колени, когда она вечером приходила с работы и, прижавшись вихрастой головой, требовал порции любимого лакомства. «У тебя красивая грудь и нежная кожа», – вспомнила она. Что еще он говорил ей в ту безумную ночь? «Успокойся, все будет хорошо», шептал какие-то завораживающие глупости. Как не старалась Алена отогнать от себя эти воспоминания, они снова и снова приходили к ней, причем, в самые неподходящие моменты. «Это просто потому, что у тебя очень давно не было мужчины. И потому, что такого с тобой никогда не случалось. Кто он, этот Антон? Что за человек? А есть ли у него жена? Но какая тебе разница?» Во всяком случае, практика обращения с женщинами у него имелась, – этого Алена, несмотря на свой не особенно богатый опыт, отрицать не могла. «И судя по его предусмотрительности, женщин у него хватает, и, возможно, таких же, какой оказалась я, – случайных. Прекрати думать об этом, забудь, радуйся, что все обошлось!» Алена прошлепала босыми ногами к комоду, открыла верхний ящик, достала отполированную тысячами прикосновений старую деревянную шкатулку. В ней хранились бабушкины драгоценности, точнее, драгоценности эти достались от прапрабабушки, передаваясь от матери к дочери. Алена осторожно взяла в руки ожерелье: девять желтовато-зеленых камней прямоугольной огранки, нанизанных на золоченую нить. Она надела ожерелье и, сняв свои маленькие колечки-сережки, осторожно просунула в проколотые в мочках дырочки тонкие потемневшие дужки тяжелых изумрудных серег на длинных подвесках. Она снова подошла к зеркалу, подняла волосы и заколола их на затылке. Камни приятно холодили кожу, переливаясь золотистой зеленью своих граней. «Как я могла согласиться на Юлькино предложение? Я не имею права продавать эти вещи. И что скажет мама, да она с ума сойдет, если узнает!» Юлька с Вадиком должны были приехать завтра на своей ауди, чтобы забрать украшения и «насладиться провинцией», по определению подруги. «Я должна найти деньги и вернуть их Юльке», – подумала Алена, тут же прикидывая, что для того, чтобы собрать такую сумму, ей придется не один месяц потрудиться репетитором, слепить немало контрольных работ для заочников. А может, повезет, как в последний раз, и попадется срочный перевод? Затренькал дверной звонок. Алена, суетясь, расстегнула ожерелье, вытащила серьги, сложила украшения в шкатулку и, сунув ее в комод, накинула халатик и бросилась открывать дверь: вернулись мама с Митькой после вечерней прогулки. * Рада снова видеть вас! Давайте начнем урок. Мы будем говорить о... ** Прекратите разговоры. Если вы хотите обсудить эту тему, говорите по-английски.
полная версия страницы