Форум » Хелга » "Наваждение"-2 Хелга » Ответить
"Наваждение"-2 Хелга
Хелга: Наваждение Автор: Хелга
Бэла: Да ё-моё! Хелга пишет: Он отшвырнул телефон и уставился в пространство Телефонами он швыряется! А как насчет доверия любимой женщине? Так бы и треснула... по здоровому глазу Ну почему эти мужики такие! Так и слышу своего благоверного: Ну зачем тебе об этом знать? Спи спокойно. (Ага, особенно, когда о проблемах ты все-таки узнаёшь из других источников - работаем-то в одной с ним фирме. Я по долгу службы все равно узнаю про всякие разборки и военные действия. )Ну зато порадовала вторая пара: умничка какой Игорек! Вот что значит легкий характер: сам сломаю, сам и починю!(с) И романтик, как чудесно с розой придумал, эээ, придумала - Хелга ! За что ей - как там? респект и уважуха? Короче спасибо!!!!
apropos: Хелга Ну что же он так... Только хуже делает (до чего мужчины бывают непонятливыми - нет, чтобы ей рассказать, что случилось, чтобы она прибежала его обхаживать...) Чувствую, примирение состоится не скоро. Бэла пишет: порадовала вторая пара: умничка какой Игорек! Вот что значит легкий характер: сам сломаю, сам и починю!(с) И то правда. А Лидия, так понимаю, с этим уродом моральным закрутила, который под кодовым названием "Уикхем" проходит.
Хелга: Бэла apropos Спасибо! apropos пишет: Ну что же он так... Только хуже делает (до чего мужчины бывают непонятливыми - нет, чтобы ей рассказать, что случилось, чтобы она прибежала его обхаживать...) Бэла пишет: Ну почему эти мужики такие! Вот и думаю, почему они такие? Упертые...
apropos: Хелга пишет: Вот и думаю, почему они такие? С Марса, наверное... Потому и такие.
Бэла: apropos пишет: С Марса, наверное Йес, йес (голосом Крамарова!)
Цапля: Хелга Хелга пишет: Обе дочки выходят замуж! ..."Три дочери замужем!..." Хелга , замечательно написано, но Арсеньев!...Убила бы! Личико попортили, девушку испугать боится! А то, что девушка извелась уже от ожидания и переживания, могет подумать невесть что? *и подумает, я подозреваю* Но все равно спасибо, уж очень переживательно, а я люблю переживать , оказывается
Хелга: Цапля Спасибо! Верно мыслишь...
Хелга: – Лиза, здравствуй! Как твои дела? – Здравствуй? Все нормально, Андрей. – Как твой проект? Слышал, что ты претендуешь на победу? – Ну что ты, ни на что я не претендую. Но Байдеко одобрил, сказал, что есть шансы. Ты еще долго будешь в отъезде? – Пока не знаю, э-м-м-м… здесь масса проблем. Как вернусь, сразу же сообщу. Лиза почти летела по колонному залу института, Гайдин только что сообщил ей, что ее проект по результатам голосования признан лучшим. «Надо позвонить Андрею, обрадовать его. Если он, конечно, обрадуется», – тут же закралась предательская мыслишка. «Обрадуется или нет, но все равно позвоню». Она достала телефон, нашла в списке волнующее буквосочетание АА, и… чуть не упала, налетев на идущего мимо человека. Тот успел схватить ее за руку, она резко развернулась. – Извините… ой, Алекс! – Елизавета… ну ты и летишь, просто с ног сшибаешь, – аспирант кафедры архитектуры Алексей Колинков, в просторечии, Алекс, остановился. – Извини, – повторила она, – Очень спешила… – Да ничего. Кстати, спешу тебя поздравить, – сказал он. – Уже, наверно знаешь, что заняла первое место? – Да, спасибо, – улыбнулась она и ринулась было дальше. – А ты неплохо устроилась, Елизавета, нашла себе о-отличную крышу… – бросил он ей вслед. Лиза резко обернулась. Алекс был известным сплетником и наушником, и в другой ситуации, она просто бы не обратила внимания на его слова, но сейчас сердце тревожно ёкнуло, она остановилась и спросила: – Что ты хочешь этим сказать? Он замялся. – Словно ты не понимаешь о чем речь? Правильно, так и говори всем: ничего не знаю, ничего не видела. Она в изумлении уставилась на него. – Ладно, Елизавета, я ничего не говорил, а ты ничего не слышала. – Нет уж, договаривай, – резко сказала она, чувствуя, как неприятно засосало под ложечкой. Радость от победы улетучилась. Она подхватила Алекса под локоть и потащила за собой, он не очень сопротивлялся. Они устроились за столиком в институтской столовой. – Рассказывай, – решительно сказала Лиза, – что ты там слышал? Он снова помялся, стараясь не смотреть ей в глаза. – Ну, ты же собралась замуж за Арсеньева, главного инженера «Стройпроекта»… – Господи, тебе и это известно. И при чем здесь это? – Елизавета, не строй из себя дурочку. Он входит в состав комиссии, вернее, входил до последнего момента, а потом как-то улетучился… – Что значит, улетучился? – Ну, нет его сейчас в комиссии. Но кое-кто считает, что именно его стараниями и продвинули твой проект. У Алябьева ведь тоже хорошие результаты, но он почему-то не прошел… Лиза застыла, в упор глядя на Алекса. – Ладно, спасибо, что сказал. Кстати, тебе не надоело разносить всякие глупые сплетни? – У меня есть доказательства: неделю назад он был здесь в институте и беседовал с Гайдиным. – Они могли беседовать о чем угодно. – Но не перед самым заседанием. И сразу после этого он вышел из состава комиссии. – Слушай, ты сам сделал такие выводы, или кто подсказал? – Елизавета, ты пытаешься отрицать очевидные факты. Она вздохнула и поднялась на ноги. – Ладно, я пошла, пока. Лиза чуть не опоздала на лекцию. Она влетела в аудиторию, получив укоризненный взгляд преподавателя, поднялась по ступенькам аудитории, расположенной амфитеатром, устроилась с краю рядом с пухленькой однокурсницей и погрузилась в размышления. «Он протолкнул мой проект. Зачем? Посчитал, что сама я ничего не стою, и мне нужна его помощь? Неужели он не понимает, что это унизительно? Мужская уверенность в том, что женщина ни на что самостоятельное не способна? Он хвалил мою работу, значит, льстил, подмазывался? Или просто хотел помочь? А может быть, все это неправда? Алекс ведь любитель разносить грязные сплетни». – Лиза, ты не слышишь, что я тебе говорю? Соседка толкнула ее локтем. – А, что? Прости, Катя, задумалась… – Я говорю тебе: какого ты шикарного парня отхватила… – Вроде ты об этом уже не раз говорила, – огрызнулась Лиза. Катя постоянно, с нескрываемой завистью, высказывала ей свое восхищение внешностью и… машиной Андрея. – Говорила, конечно, но лишний раз не помешает. А тебе что не нравится? Просто, я видела его вчера, классно выглядел, в темных очках, шикарно небритый, обалдеть! Вылетел из своей крутой тачки и зашагал по улице. А походка у него – закачаешься. Лиза уставилась на нее в изумлении. – Ты видела его вчера? Где? – Да в нашем районе, в центре, говорю же, выскочил из машины и помчался по улице. – Но… он… Лиза резко замолчала. Ее вдруг бросило в жар, застучало в висках. « В темных очках… Мы разговаривали с ним по телефону вчера, и он что-то говорил про работу и что скоро приедет. Он врал мне. Но зачем? Почему? Решил расстаться, тогда почему не мог прямо сказать об этом? Струсил? У него кто-то есть? Эля?». От этих мыслей она почувствовала тошноту. Мир перевернулся, тонкие хрупкие нити, которые последние дни связывали ее с Андреем, казалось, были оборваны одним безжалостным взмахом ножа. Она не помнила, как вышла из института, села в автобус и добралась в Лонгино. «Что мне делать? Как жить…без него? Уехать? Куда?» Внутри у нее словно все оцепенело. «Позвонить ему, позвонить сейчас же и спросить, пусть скажет мне правду и про проект и про выдуманную поездку!» Неизвестность давила на нее. Она набрала номер, с отвращением глядя на телефон. – Лиза! - раздался его радостный голос, – Как хорошо, что ты позвонила! Скоро приеду! – Откуда ты можешь приехать, если ты никуда не уезжал? – Я… – он осекся и замолчал. Она ждала, слушая стук своего сердца. – Да, – наконец сказал он, – не уезжал. Как ты узнала? – Тебя видели вчера в центре. – А черт, – протянул он – Лиза, Лизонька, это не имеет отношения к нам с тобой! – последние слова он почти выкрикнул. – Почему ты обманул меня? И почему ты не сказал, что входил в конкурсную комиссию? Зачем ты продвигал мой проект? Считаешь, что без твоей помощи я ни на что не способна? Мне не нужна такая помощь, неужели ты этого не понимаешь? – Я не продвигал, – сказал он, – но если ты так считаешь, то мне нечего тебе сказать, – его бархатный голос стал странно спокойным. – Нечего сказать? Хорошо, я поняла. Думаю, больше ты не будешь мне звонить. Она нажала отбой, в горле пересохло, комок, который не давал ей нормально дышать, вдруг прорвало, и слезы хлынули потоком. «Мой милый, что тебе я сделала?» – неожиданно пронеслись в голове строчки…
Цапля: Хелга и вот тебе пожалста. дальше - больше. Проблемы растут как снежный ком! Вот я чувствую, придет он объясняться, или она придет, и... все будет опять плохо? Или...есть надежда?
apropos: Хелга Ну все, понеслась нелегкая... Казалось уже - куда хуже? Оказывается, есть куда...
Бэла: Хелга нуууу с утра расстроилаааааа!!!! *шепотом* но я, кажется, как и Цапля, ужжжасно обожжжаю про всякие эти заморочечки, разборочки, обижулечки - ЧИТАТЬ! Но не в жизни apropos пишет: Казалось уже - куда хуже? Оказывается, есть куда Во-во! На фантазию аффтара грех жаловаться, дай им бог здоровья и удачного полета (здоровья - Хелге, полета - фантазии ) на радость нам!
Цапля: Бэла пишет: но я, кажется, как и Цапля, ужжжасно обожжжаю про всякие эти заморочечки, разборочки, обижулечки - ЧИТАТЬ! Но не в жизни Нормальное женское отношение к литературе и жизни
SlavnaYa: Ой-ой! Как их пожалеть хочется! А ведь не за что один скрытничал (стеснялся - лучше пусть от неизвестности близкий человек подыхает - мы ж его бережем так),а другая могла бы и домой заявиться ненарочно И тогда бы хорошо было всем Но про всякие перепетии само собой интереснее читать (и согласна с Бэлой не дай бог на своей шкуре), а потом ещё всякие примирения красивые тоже здорово читать, очень очень прошу Хелга!!!
Хелга: Андрей ответил ей почти спокойно, хотя внутри него все клокотало. Он попал в ловушку, которую соорудил собственными руками. Он видел перед собой ее серые глаза, потемневшие от гнева, видел, как она привычным жестом откидывает прядку волос, падающую на глаза. «Проклятье, наваждение, как она сказала: «Думаю, больше ты не будешь мне звонить», не звонить, не встречаться, расстаться…» Он достал бутылку коньяка, налил стакан, выпил залпом терпкую жидкость, по телу разливалось блаженное тепло, поплыло в голове. Он откинулся на диване и не заметил, как уснул… Лиза позвонила Жене и договорилась о встрече, ей необходимо было выговориться. Она сидела за столиком в небольшом кафе, в центре, ждала сестру, нервно комкая бумажную салфетку. – Девушка, вы скучаете? Над Лизой навис парень с темными волнистыми волосами. «Почти как у него…» – подумала она, молча разглядывая парня. Он принял ее молчание за знак согласия и опустился на стул напротив. – Грустите в одиночестве? Могу составить вам компанию. – Я не очень нуждаюсь в компании… – Ну почему же? Может я – именно тот, кто вам нужен? «Нет, мне нужен совсем другой, но у меня ничего с ним не складывается. Он лжет мне и делает такие вещи, с которыми очень трудно согласиться. Наверно, все-таки, он бросил меня. Все кончено». Она снова взглянула на парня. «Симпатичный… А что, если?» Ей вдруг показалось, что лицо парня начало таять, как в кино при переходе одного кадра в другой. Чайно-карие глаза глянули на нее, на щеках заиграли ямочки… – Извините, – сказала она, – я действительно сейчас не нуждаюсь в компании. Наверно, парень проникся не столько ее словами, сколько прочитал нечто в ее взгляде, потому что он тут же, извинившись, ретировался. К столику подошла Женя. – Привет! Кто это? – кивнула она вслед уходящему парню. – Так, просто подсел. – Понятно. Лиза, что с тобой? Какая ты бледная! – Плохо спала ночью. – Рассказывай, что случилось. – Да, это очень странно, – сказала Женя, выслушав сестру. – И чем он объясняет свою ложь? – Ничем не объясняет. Сказал, что к нам это не имеет отношения. – Единственный выход, который я вижу в данной ситуации, это обсудить все с ним. – Но как я могу с ним что-то обсуждать?! Сначала он устраивает сцену ревности, затем пытается помочь там, где его помощь не требуется, и, наконец выдумывает эту поездку! Я думаю, что у него кто-то есть! – Лизу снова начал душить комок, сдавливающий горло. Представить, как он обнимает другую, было выше ее сил. – Но ревность его была все-таки обоснованной. Любой мужчина на его месте, увидев такую сцену, начал бы ревновать и психовать. Но он все-таки признал, что был не прав. – Признал и нашел другую, – упрямо повторила Лиза. – Тебе нужно успокоиться и все-таки попытаться поговорить с ним. – Спасибо, Женя, мне стало легче, нет, правда, поверь, – быстро сказала она, встретив недоверчивый взгляд сестры. – Давай теперь о тебе, ваша свадьба, надеюсь, не отменяется? – Лиза, я даже не знаю, как с тобой об этом говорить, ты в таком состоянии. У нас-то с Игорем все хорошо, готовимся к свадьбе. Его маме будут делать операцию, поэтому мы отложили до декабря. Я хотела предложить тебе сходить со мной посмотреть, какое свадебное платье лучше выбрать, но теперь не знаю, не будет ли тебе слишком тяжело участвовать в этом. – Ну и приглашай, я с удовольствием. Мои проблемы не должны портить тебе свадьбу. На следующий день Лиза не пошла в институт. У нее не было сил что-то делать. Она сварила себе кофе, но чашка так и осталась остывать на кухонном столе. Несколько раз она бралась за мобильник, смотрела на две «А» в строчке справочника и откладывала телефон в сторону. Советы сестры были разумны, но заставить себя позвонить Андрею она так и не смогла. Она улеглась на диван и начала щелкать кнопкой дистанционки, переключая каналы телевизора. «Я должна пойти и отказаться от этого первого места. Зачем мне победа, купленная такой ценой? Он испортил все, все, что мне было дорого», – почти со злостью думала она. – «А через неделю мы должны были пожениться…» В полдень, когда она лежала в какой-то мутной полудреме, раздался телефонный звонок. – Лиза, это Коля Алябьев, привет. Где ты сегодня пропадаешь? Тебя все ищут! Гайдин рвет и мечет. – А что случилось, Коля? – равнодушно спросила она. – Ничего не случилось, просто нас, всех участников конкурса, отправляют на студенческую конференцию в **, на три или четыре дня. Выезжать нужно завтра с утра. Так что давай, бегом сюда, оформлять билеты и все остальное! – Я никуда не поеду. – С чего это вдруг? Ты это Гайдину объясни! Ты что, заболела? «А почему не поеду? Уехать сейчас это как раз то, что мне нужно, уехать, отвлечься, забыть про все, что случилось». Она вскочила с дивана. – Коля, я сейчас приеду! – Окей, мы всей толпой будем у Гайдина где-то через час, так что быстро, не задерживайся! Поезд унес ее прочь, оставив позади тревожные несчастные дни. Сидя в теплой веселой компании однокашников, она старалась отогнать печальные мысли. Четыре дня, заполненные встречами, экскурсиями, бурными обсуждениями и ежевечерними застольями в веселой компании, пролетели незаметно. Она загнала свою боль как можно глубже и почти заставила себя веселиться вместе со всеми. Никогда еще она так не хотела возвращаться домой. Обычно, приезжая в родной город, она словно окуналась в теплую родную, «свою» атмосферу. Сейчас же город, в котором она родилась и прожила всю жизнь, не радовал ее. Андрей в последний раз прошелся по квартире, задвинул шторы в спальне, бросив взгляд на кровать, пытаясь отогнать назойливые воспоминания, от которых его охватывало жаром. Постояв несколько минут в гостиной, он решительно шагнул к столику, где стоял Лизин компьютер, достал из пачки лист бумаги, нашел ручку и начал быстро писать… Закончив, он положил исписанный лист на стол на кухне, вышел в прихожую. Взгляд его упал на пиджак, тот самый с пятнами крови на рукаве, он так и висел на вешалке в прихожей. «Надо выбросить», – подумал он, снимая пиджак с крючка. В карманах что-то зазвенело. Он выгреб мелочь, лежащую там, свернул пиджак и, сунув его под мышку, не оглядываясь, вышел из квартиры. Лиза стояла на остановке, ежась от холодного ветра, ожидая автобус, и перекручивала в памяти разговор, который состоялся у нее сегодня с деканом. – Борис Николаевич, я вынуждена отказаться от дальнейшего участия в конкурсе! – заявила она, входя в кабинет Гайдина. – Что? Что вы такое говорите, Елизавета Васильевна? – Борис Николаевич, я хочу выйти из конкурса, – повторила она, уже спокойнее. «Что ты делаешь, Лиза?» – завопил голосок изнутри. «Замолчи, я должна поступить так, это дело принципа», – ответила она самой себе. Она села, пытаясь успокоиться. – Арсеньев… она запнулась, словно выговорить это имя было для нее очень сложной задачей. – Арсеньев входил в комиссию по приему проектов? Гайдин внимательно посмотрел на нее и вздохнул. – Я так и знал, что добром все эти разговоры не кончатся. Человеческая зависть не знает границ. Да, он входил в комиссию, но сейчас его в составе нет. – Почему? И какие разговоры, Борис Николаевич? – Я сам попросил его об этом, потому что по институту пошли разговоры о ваших отношениях и о том, что он продвигает ваш проект. Но я подозревал, что сделал это слишком поздно. – А он… он делал что-нибудь для его продвижения? – Нет, Лиза, уверяю вас, – нет. Он ни слова не сказал ни о вас, ни о вашем проекте. Вернее, сказал, что работа отличная, но это было в приватном разговоре со мной, как раз перед тем, как я вывел его, с его же согласия, из состава комиссии. Но спросите у него сами! Андрей не тот человек, который будет врать и изворачиваться. «Если бы это было так…». Она ничего не ответила. – Елизавета, не горячитесь! – продолжил Гайдин. – Ваш проект заслуживает первого места. Неужели вы собираетесь сдаться из-за глупых слухов? Не узнаю вас, Лиза. Я не принимаю вашу отставку, да это уже и не в моей компетенции. 25-е ноября… Лиза в оцепенении уставилась на число, мелькнувшее на экране электронных часов, висящих на фасаде торгового центра. «Завтра могла бы быть наша свадьба!» На следующий день утром она вдруг решила: «поеду на Парковую», словно внутри нее, щелкнув, открылся какой-то замочек. «Зачем? – Просто поеду и все, посмотрю, у меня же есть ключ». Холодный ноябрьский дождь поливал город. Лиза, как всегда, оставила зонт дома, и изрядно промокла, пока бежала от остановки автобуса к дому. Перед дверью в квартиру Лиза остановилась, ее бросило в жар от внезапно пришедшей в голову мысли: «А что если он там… и не один? Ну и пусть, зато все решится окончательно и бесповоротно. Я переживу». Она постояла, прислушиваясь, затем решительно повернула ключ в замке и вошла. В квартире стояла тишина. Лиза бросила сумку на полку под зеркалом в прихожей. Как давно она не была здесь! Она прошла по комнатам, открыла шкаф, в котором все также висели ее блузки и рубашки Андрея, его костюма не было. «Сегодня мы должны были пожениться», – подумала она с каким-то пугающим равнодушием. – «Надо будет забрать вещи». Она прошла на кухню, налила в стакан воды и, выпив ее залпом, села на кухонный диванчик. На столе перед ней лежал листок бумаги, исписанный мелким почерком. Лиза, Наверно, глупо писать это письмо, но мне просто нужно высказаться, а бумага, говорят, все стерпит. Возможно, что ты и не прочитаешь его. Все, что ты сказала мне о том, что это я продвинул твой проект, совершенно не соответствует действительности. Не было ни одного разговора между мной и Гайдиным или еще кем-то по этому поводу. Ты прекрасно знаешь, что твой проект сделан на отлично, и моя, да и ничья протекция здесь не требуется. Ты выиграла этот конкурс, и это исключительно твоя заслуга. Если ты не веришь мне, поговори с Гайдиным, он все тебе расскажет. Я люблю тебя и сделал бы все, что от меня зависит, чтобы у тебя все было хорошо, но почему-то у меня это плохо получается. Да, я никуда не уезжал, я обманул тебя, но на это у меня были очень веские причины, которые я смогу объяснить, когда если мы встретимся. Это никак не связано с нашими с тобой отношениями. Я повел себя не лучшим образом после того случая на даче, и могу понять твое возмущение и обиду, но и ты тоже должна понять меня. Ты не забыла, что мы собирались пожениться 26 ноября? Если ты не передумала и до сих пор хочешь этого, а я хочу этого больше всего на свете, потому что не представляю, как смогу жить без тебя, буду ждать тебя у дворца на набережной в 12 часов. Я люблю тебя, Лиза, никогда не думал, что можно так сильно любить женщину. Ты нужна мне. У меня есть слабая, но надежда, что и я нужен тебе. Прости меня. Андрей Она вернулась в прихожую, присела на маленький диванчик, стоящий у стены, перечитала письмо, отложила листок, сжав холодными ладонями запылавшие щеки. На полу под вешалкой белел помятый клочок бумаги. Она потянулась и подняла его. На листочке были написаны какие-то цифры. «9058764536 Лидия. Позвони, жду», – прочитала она. Минут пять Лиза оторопело смотрела на листок. «Откуда здесь Лидкин телефон?» Она набрала номер. – Лида? – Ого, Лиза, привет! С чего это ты звонишь мне? Удивительно? Как дела? – Лида, ответь мне, откуда у Андрея твой телефон? – У Андрея? У какого Андрея? – Лидка, короче, у тебя есть сейчас время? Мы можем где-то встретиться и поговорить? Дождь шел с утра, не переставая. Лихорадочно мечущиеся дворники не успевали стирать водяную пелену с лобового стекла. Андрей вышел из машины, не в силах больше сидеть, пытаясь разглядеть что-то сквозь потоки воды. Он прижался к стене, под узким козырьком над крыльцом дворца бракосочетания, поглядывая на часы, пропуская нарядные пары, со смехом влетающие в то и дело хлопающие двери. Он волновался до дрожи в ногах. «И почему ты решил, что она придет?» Стрелки часов неуклонно поднимались к полудню. У тротуара остановилась желтая «Волга» с шашечками на боку. Хлопнула дверца. Его сердце подпрыгнуло. Из машины выскочила девушка с кудрявыми каштановыми волосами и, накинув на голову капюшон куртки, бросилась к крыльцу, взбежала по ступенькам и резко остановилась перед ним. Лиза! Они замерли, глядя друг на друга. – Ты пришла?! – Господи, почему, почему ты мне ничего не сказал? – Я все объясню… – Не надо ничего объяснять, я все знаю… Я прочитала твое письмо… и поговорила с Лидой. – С Лидой? Кто это? – Эта моя младшая сестра, та самая девушка, из-за которой ты дрался! – Эта девушка твоя сестра? – он изумленно уставился на нее. – Почему ты не рассказал все сразу? – Не знаю, не мог! Видела бы ты мою физиономию… Не хотел тебя расстраивать! – Ты дурак, какой же ты дурак, Андрей! Тебя ранили, как ты мог скрывать это от меня!? – Наверно, действительно, дурак… Но сейчас не это главное… Ты еще хочешь выйти за меня замуж? У нас осталось пять минут до начала регистрации! – Но я… а свадебное платье… я ничего не успела… – растерянно пробормотала она. Он нежно погладил ее ладонью по щеке, стирая капли воды, стекающие с капюшона. – Свадебное платье… Это важно? – прошептал он. – Тогда нам придется отложить нашу свадьбу… Как же я скучал по тебе… Она обвила его шею руками, глядя, как его щеки расцветают ямочками, и прижалась губами к его губам. – Ого! – раздался голос позади, – Какие страсти, ребятам явно невтерпеж! Лиза смущенно дернулась. – Идем? – Ты уверена? – Да, уверена. Томная степенная дама удивленно уставилась на четверку, выстроившуюся на ковре перед нею: в центре – высокий мужчина в дорогом костюме и белоснежной рубашке и девушка с растрепанными кудрями, в свитере и джинсах, справа от девушки – парень с белым цветком в петлице, а слева от мужчины – невеста в шикарном кружевном платье. – Невеста, встаньте рядом с женихом, а свидетельница – слева от него, вы не на своем месте, – сурово провозгласила дама. – Это не свидетельница, это моя невеста, – в тон ей ответил высокий мужчина. – А это кто? – дама оторопело кивнула в сторону девушки в свадебном платье. – Это моя свидетельница, – ответила девушка в джинсах. – Господи, чего только не увидишь… – пробормотала дама. – Подождите, дайте разобраться… Елизавета Васильевна Банеева, это вы? – Да, это я, – улыбаясь, кивнула Лиза. – А Андрей Николаевич Арсеньев, это вы? – дама посмотрела на Андрея. – Я, именно, – ответил тот. Дама вздохнула и нажала под столом кнопку. Зал заполнился звуками самого популярного в мире марша. Она протянула руку и осторожно провела кончиками пальцев по его лицу, потрогала тонкий шрам на брови, затем то место на щеке, где при улыбке у него появляется ямочка. Он шагнул к ней, и, взяв за плечи, прижал к стене прихожей, она чувствовала его дыхание на своем лице, аромат его одеколона, его чайно-карие глаза в упор смотрели на нее и она тонула в них, знакомые шарики гулко-тягуче падали где-то внутри. Она обняла его за шею, погрузив пальцы в завитки волос на его затылке, и потянула его голову к себе. – Почему, почему ты ничего не сказал мне? Придумал эту дурацкую историю с поездкой? Тебе было очень больно? Он, не отвечая, коснулся губами краешка ее рта, его щека шершаво скользнула по ее коже, губы стали настойчивыми и требовательными. Он подхватил ее на руки, сделал несколько шагов и … все смешалось… их руки, тела…губы… Тонкая жилка на ее шее, тугая округлость груди, волосы, разметавшиеся по подушке, темная синева ее глаз, его горячее дыхание, жар кожи под ладонями, «ты – моя… ты только моя… да, твоя… Лизонька, я так скучал по тебе, люблю…, да, Андрей… о, боже, люблю… как же я люблю тебя… сладкий ритм, уносящий их туда, к тому мигу, где два противоположных существа сливаются в единой почти невыносимой песне нескончаемой жизни. Конец. И на этой торжественной ноте аффтарша заканчивает этот опус. Точка.
Цапля: Оп-па! Так неожиданно! Но....Хелга , так красиво, романтично, чудесно и искренне! Как же я рада за них! Хелга пишет: И на этой торжественной ноте аффтарша заканчивает этот опус. Точка. Точка великолепная! Любовь и романтика рулят. Девочки, как же я люблю читать ЛР Хелга , поздравляю с заверешением замечательной лавстори. Надеюсь, что не последней в твоем исполнении
Хелга: Цапля Спасибо! Я сегодня себе даже тортик купила, сижу праздную освобождение от наваждения.
apropos: Хелга Поздравляю тебя с завершением "Наваждения"! Одновременно и радостный, и грустный момент. Радостный - потому, что дописано, что поставлена точка в произведении, которое долгое время занимало твои мысли и время. Грустный - это расставание с уже ставшими для тебя родными героями, с созданным тобой удивительным, особенным "параллельным" миром. Читатели испытывают похожие чувства: мы полюбили героев, переживали, следя за развитием их взаимоотношений, радовались и грустили вместе с ними... Признаться, очень неожиданно наступил конец этой истории. Я-то рассчитывала на до-олгое примирение Лизы и Андрея и предвкушала... Но все разрешилось так быстро, что я даже несколько растеряна. Ужасно не хочется прощаться с героями, с таким интересным и интригующим сюжетом, с тем удовольствием, которое получала, читая это чудесное произведение. Но, увы, все на свете имеет свой конец... Спасибо тебе за ту радость, которую ты подарила нам, своим читателям!
Цапля: Хелга пишет: Я сегодня себе даже тортик купила, сижу праздную освобождение от наваждения Вкусный? Могу виртуально присоединиться с мартини Чин-чин! Но не за освобождение, а за будущие творения!
apropos: Цапля пишет: Чин-чин! Но не за освобождение, а за будущие творения! И я присоединяюсь к столь замечательному тосту!
Хелга: apropos Спасибо! Честно признаться, стало мне как-то пусто, думала, что почувствую облегчение, ничего подобного, даже тортик не помогает , никак с ними не расстаться, но по ощущениям точку нужно уже было ставить. Конец не кажется скомканным? Он мне так тяжко дался.
полная версия страницы